Текст книги "Невидимки (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

Глава 10

У Софи заняло время обработать фразу и понять все слова. Как только слова улеглись, что-то все равно продолжало чувствоваться неправильным.

– Вы имеете в виду воспоминания, правильно? – спросила она. – Вы украли два.

– Мы предлагаем только одно... воспоминание, которое ты хочешь получить больше всего.

– Мальчик, Который Исчез? – спросила Софи, и Коллектив кивнул.

Софи повернулась к своим друзьям, зная, что не получит более выгодного предложения. Когда те кивнули, она сказала Коллективу:

– Хорошо.

– Тогда, ладно, – сказал мистер Форкл и потянулся к ее вискам.

Софи вздрогнула.

– Подождите... вы сделаете это сейчас? С каких это пор все, что вы делаете, так легко?

Она посмотрела на свою правую руку, где красовался маленький звездообразный шрам, напоминающий о том моменте, когда мистер Форкл перезагрузил ее способности. Он должен был дать ей всю унцию лимбиума, а затем ввести ей измененное человеческое средство, чтобы не дать аллергической реакции убить ее.

Мистер Форкл откашлялся.

– Возвращение воспоминаний – простой процесс... хотя ты должна подготовиться к тому факту, что это воспоминание было взято, чтобы убрать дополнительное беспокойство.

– Я все еще хочу получить его обратно. Точно так же, как я хочу и второе воспоминание. – Она повернулась к Коллективу, пытаясь найти их глаза среди сумасшедших маскировок. – Если вы не вернете его сейчас, думаю, что заслуживаю гарантии, что вы отдадите его мне в конечном итоге.

– Ты заслуживаешь этого и большего, – сказал Гранит. – Так мы можем согласиться на твой срок... как ты понимаешь, мы сами выберем момент, когда вернем твое второе воспоминание.

Софи согласилась, и мистер Форкл повернулся к Фитцу.

– Я бы хотел, чтобы ты помог мне.

– Почему он? – спросил Декс. – Если вам нужен другой Телепат, почему бы не использовать Гранита?

– Потому что мисс Фостер доверяет мистеру Васкеру, – сказал мистер Форкл. – И у них двоих чрезвычайно уникальная связь. Фактически, мы надеемся обучить их как Когнатов?

– ПРАВДА? – спросил Фитц, его глаза засверкали.

– Что такое Когнаты? – спросила Софи.

– Невероятно редкие телепатические отношения, – пояснил Гранит. – Этого могут достигнуть очень немногие Телепаты. Я знаю, что никогда ни с кем не смог бы быть партнером.

– Как и я, – согласился мистер Форкл. – Когнаты объединяют свою силу посредством глубокой личной связи. Сейчас слишком рано, чтобы знать, действительно ли вы совместимы, но это стоит исследовать... особенно учитывая тот потенциал, который мы видели. Самостоятельно, мисс Фостер, ты подошла ближе всех к чтению мыслей огров. Возможно, с объединенной силой Когнатов ты достигла бы истинного успеха... хотя я определенно не думаю, что ты снова будешь пытаться исследовать разум огра. Я просто описываю потенциал. Твоя телепатия оказалась намного выше моих даже самых оптимистичных прогнозов. Если ты и мистер Васкер достигнете полного единения – Конатдома, то перейдете на абсолютно другой уровень отношений.

– Ты же хочешь попробовать, верно? – спросил Фитц, когда Софи противилась желанию выдернуть ресницу.

– Конечно, хочу.

– Ха, хорошая попытка, Фостер, – сказал Киф. – Я могу чувствовать твой страх даже отсюда.

– Это не страх, – поспорила Софи. – Это просто большое давление. Я не хочу никого подводить.

– Ты никогда меня не подведешь. – Фитц сказал что-то еще, но его слова заглушили звуки тошноты, издаваемые Дексом и Кифом.

– Разве Когнаты не должны поделиться всеми своим тайнами? – спросила Биана.

Мистер Форкл кивнул.

– Так они достигают необходимого уровня доверия.

Киф ухмыльнулся.

– Ладно, теперь я чувствую ее страх.

– Совершенно нормальная реакция, – сказал ему Гранит. – Софи была одна со своими тайнами в течение очень долгого времени. Делиться ими, так открыто, для нее является совершенно новым понятием... и еще, я мог бы добавить, что сам бы такому не обрадовался.

– Да, – согласилась Софи. – Плюс... это может быть супер-опасно...

– Нет! Мы не будем заводить разговор «Я пытаюсь тебя защитить», – перебил Фитц. – Больше не нужно беспокоиться обо мне... и я не хочу волноваться о тебе. Вот почему я хочу сделать это. Когнат – это конечная копия Телепата. Я обещаю, что не буду злиться, если это не сработает. Но разве не стоит хотя бы попытаться?

Он выглядел таким восхитительно взволнованным, что Софи могла почувствовать, как у нее покраснели щеки.

– Ладно, – прошептала она.

– Замечательно! Значит, подойдите сюда, мистер Васкер, – приказал мистер Форкл. – Я хочу, чтобы ваши умы были связаны, когда я буду возвращать память мисс Фостер.

У Софи пересохло во рту, когда Фитц и мистер Форкл потянулись к ее вискам.

– Позволь своему разуму расслабиться, мисс Фостер, – сказал ей мистер Форкл. – И сообщи мне, как только ты доберешься до точки доверия, мистер Васкер.

Черный Лебедь спроектировал в разуме Софи скрытую точку входа, где можно было проникнуть в ее подсознание мимо умственной блокировки. Очевидно, они должны были передать своего рода пароль, чтобы убедить ее разум, что она могла доверять им.

Она понятия не имела, какое слово Фитц использовал, но он усмехнулся и сказал:

– Я внутри!

– Очень хорошо, – сказал ему мистер Форкл. – Ее разум все быстрее доверяет тебе.

– Конечно это так, – пробормотал Декс.

– Я собираюсь вернуть воспоминание, – сказал мистер Форкл. – И это может немного дезориентировать, поэтому, возможно, ты должна держаться за чью-нибудь руку, мисс Фостер.

Декс и Киф предложили себя, но Биана обняла Софи за талию, чтобы та прислонилась к ней.

– На счет три, – сказал мистер Форкл.

Софи приготовилась к боли, но когда он досчитал до трех, все, что она почувствовала, это шепот холода.

– Это оно? – спросила она. – Я не вижу воспоминания.

– Пройдет ни одна минута прежде, чем оно раскроется в твоем сознании. Ты должна почувствовать его... сейчас.

Софи закачалась, когда воспоминание ударило ее, борясь, чтобы удержаться на ногах. Было такое ощущение, что ее разум бросили в середину кино, бегущего на ускоренной перемотке.

Это я, поняла она, когда сцена замедлилась до нормального темпа, и Софи наблюдала за самой собой, в возрасте пяти лет, читающей на ступеньках перед небольшим квадратным домом.

Что это за книга? передал Фитц.

Похожа на энциклопедию. К шести годам я прочла ее всю от А до Я.

Она, как предполагалось, не должна была читать в тот день. Ее мама приказала, чтобы она вышла на улицу и поиграла с Бетани Лопес, первоклассницей, живущей через улицу. Но Бетани назвала ее Дурапедией и сказала ей пойти что-нибудь почитать. Софи только что победила пятиклассника на конкурсе на знание орфографии в своей школе. Она не понимала, почему все раздували из этого проблему. Почему имело значение, что она была только в детском саду? Почему директор школы разговаривал с ее родителями о том, чтобы пропустить пару классов?

Вот, что было настоящей причиной, из-за которой ее родители отправили ее на улицу. Они поймали ее за подслушиванием их разговора. Она все еще слышала три слова:

– Она не нормальная.

Софи могла почувствовать, что ее глаза горели, когда эмоции синхронизировались с памятью. Ее пятилетнее я не понимало, почему было настолько трудно вписаться так, как требовали ее родители. Она думала о побеге, когда ощутила, что кто-то за ней наблюдает.

Она почувствовала, что Фитц наклонился ближе, когда они вновь переживали этот момент, она обернулась и увидела мальчика в свитере ежевичного цвета. Он смотрел на нее из-за платана, растущего во дворе... или она предположила, что он был там. Его голова была повернута в ее сторону, но лицо было размытым пятном.

Софи боролась за то, чтобы сделать воспоминание четче, но мальчик оставался размытым, именно тогда он поднял кристалл к солнечному свету и исчез. Теперь Софи знала, что он совершил световой прыжок, переместился... но в то время, она была испугана, она видела призрака. Она схватила свою книжку и побежала под защиту стен своего дома. Но она запнулась о ступеньку лестницы, и последнее, что она помнила, была земля, мчащаяся ей навстречу, и острую боль в голове.

Оттуда воспоминание перешло к той части, которую Софи уже знала: она проснулась в больнице, впервые услышала мысли и закричала, потому что не могла понять то, что происходило.

Ничего себе, передал Фитц. Голоса чувствуются подобно ножам.

Я знаю, подумала Софи, пытаясь закрыть воспоминание. Ее разум казался полным решимости возрождать каждую секунду.

Я знал, что это должно было быть страшно, проявиться в таком юном возрасте, сказал Фитц, но я никогда не понимал, на что это было похоже.

Руки Фитца теперь дрожали, разделяя ужас пятилетней Софи, когда она кричала и брыкалась, прося кого угодно заставить голоса замолчать. Врачи толпились вокруг нее, тыкая ее иглами, проверяя оборудование.

Сколько времени прошло до того, как ты разобралась? спросил Фитц.

Врачи дали ей еще одно успокоительное средство, сказал им мистер Форкл, и пока она была в отключке, я смог вложить правду в ее разум, таким образом, она поняла, что я пытался сделать это прежде, но не мог добраться до нее, пока способность все еще проявлялась.

Это имеет смысл, подумала Софи. Я помню, что как-то поняла, что слышу мысли. И то, что я никогда не должна никому об этом рассказывать. Я никогда не чувствовал себя такой одинокой.

Прости, сказал мистер Форкл.

– Э, у вас, народ, все хорошо? – спросил Киф. – Эмоции Фостер зашкаливают, а Фитц чувствуется... странно.

– Я в порядке, – пообещала Софи, тряся головой, чтобы прочистить ее. Она повернулась к мистеру Форклу. – Но я все еще не вижу лицо того мальчика, или как вы вызвали мою телепатию.

– Ты была без сознания, когда я пробуждал телепатию. И лицо мальчика – расплывчатое, потому что на нем был добавитель. Это устройство, которое лишает возможности глаза сосредотачиваться на лице владельца. Они были очень популярны во время Человеческой Программы Помощи, так как люди забывали любого, кого они не могли узнать.

– Почему он был у мальчика? – спросила Софи. – И кем он был? Почему он был там?

– На эти вопросы я пытался ответить в течение последних восьми лет. Очевидно, он был с Невидимками, но я понятия не имею, как он нашел тебя, или почему он, похоже, не осознал, что это действительно была ты. Я рад, что он этого не сделал, потому что тогда я не следил за тобой внимательно. Я даже не знал, что ты снаружи, пока не услышал соседскую девочку, кричащую, что ты упала. Я вышел проверить и нашел тебя в крови и без сознания. Когда я исследовал твои последние воспоминания, то понял, что ты не видела эльфа, но у меня был соблазн схватить тебя и убежать, но там было слишком много смотрящих людей. Плюс, мальчик исчез, и я надеялся, это означало, что он вычеркнул тебя из какого бы то ни было списка, над которым он работал. Все-таки я решил на всякий случай перенести свой график. Я позвонил в 911 и вызвал твою телепатию, зная о травме головы, это был предлог для того, чтобы помочь твоему разуму принять новую способность. Я также изменил твое воспоминание, чтобы убедиться, что ты забыла мальчика. И потом я никогда не упускал тебя из вида.

– Если вы быстро стерли воспоминание, – спросил Киф, – как Фостер смогла написать о мальчике в своем дневнике?

– Сначала я просто скрыл воспоминание. Я старался избегать чрезмерного вмешательства. Но воспоминание продолжало повторно проявляться. Разум Софи зациклился на моменте, пытаясь понять его. Когда я поймал ее запись в дневнике, я знал, что нужно действовать решительнее. Той ночью я полностью стер воспоминание и вырвал страницу из ее дневника.

– Значит, вы действительно пролезли в мою комнату, пока я спала? – спросила Софи, чувствуя особую дрожь, когда он кивнул.

– У меня была совсем не легкая работа, мисс Фостер. Я должен был готовить твои способности, держать тебя в безопасности и делать так, чтобы ты верила, что ты – самая обычная человеческая девочка.

– Вы довольно эпически провалились на последнем, – пробормотала Софи. – Если вы хотели, чтобы я чувствовала себя нормально, может, не надо было заставлять меня читать мысли... или, по крайней мере, научить меня, как блокировать мысли, которые я не хотела слышать.

– Поверь мне, я пробовал. Для определенных навыков нужны сознательные тренировки, а я пока не мог раскрывать тебе правду. Поэтому каждую ночь я обыскивал твои воспоминания и помогал твоему разуму отложить на потом слишком огорчающие воспоминания. Я также попытался помочь с головной болью... разве ты не помнишь, как я всегда спрашивал об этом? Я даже дал твоей матери средства, чтобы попробовать убрать головную боль, но сомневаюсь, что она давала их тебе. Она не была фанатом медицины. Она показала при первом посещении центра, что была там только в качестве последней меры. Это была одна из причин, почему я выбрал ее. От стольких человеческих средств больше вреда, чем пользы, и я должен был убедиться, что ты не будешь подвергаться им постоянно. Несколько раз ты ходила к врачу, я должен был следить за тем, что они тебе давали, а затем находить способы возместить ущерб. Я также должен был менять твои записи, чтобы убедиться, что на бумаге ты выглядела бы человеком... а твое пребывание в больнице было еще хуже. Столько файлов пришлось стереть, а лечение – подкорректировать. Ты не представляешь, какой это был кошмар.

– Я могла бы, если вы вернули мне второе воспоминание, – напомнила ему Софи.

– Хорошая попытка.

– Не похоже, что то воспоминание что-то мне дало, – поспорила Софи. – Я все еще не знаю, кто был тот мальчик.

– Возможно, это убедит тебя, что мы не скрываем важные секреты, – сказал Гранит.

Или они выбрали то воспоминание, потому что знали, что это был перебор...

– И у вас действительно нет никаких теорий, за кем мог быть мальчик? – надавила Софи.

Мистер Форкл испустил тяжелый вздох.

– В интересах предотвращения дальнейших расспросов, я скажу, что мы провели много лет, исследуя детей в Ложносвете. И мы исключили каждого мальчика.

– Возможно, вы кого-то пропустили? – спросила Биана.

– Наши методы были полными. Я убежден, что его там не было... и если я прав, тогда есть только одно другое место, где он мог быть.

Фитц понял это раньше Софи.

– Эксиллиум.

– И прежде чем ты начнешь готовить способы найти кампус, – сказал ей мистер Форкл, – имей в виду, что ты видела мальчика восемь лет назад. Он уже давно прошел их учебный план.

– А куда идут дети из Эксиллиума, когда заканчивают обучение? – спросил Фитц.

– Одного места нет, – сказал Гранит. – Некоторые зарабатывают места в Потерянных Городах. Другие остаются в изгнании. Так или иначе, о мальчике ничего нет, как и о Невидимках.

– Должен быть способ найти его, – сказала Софи. – Возможно, учителя видели что-то подозрительное, или администрация Эксиллиума вела учет, или...

– Я могу заверить тебя, мисс Фостер, ты не найдешь отчета, говорящего, что «Мальчик Икс – член Невидимок», – перебил мистер Форкл. – И Тренеры не помогут. Эксиллиум предназначен для анонимности. Те, кто учатся там, не используют свои имена. Они также носят маски.

– Это кажется прекрасным место для Невидимок, чтобы спрятаться, – указала Софи. – Прямо сейчас они могут быть там.

– Сомневаюсь относительно этого, – сказал Пятно.

– Почему нет? – спросил Декс.

– Ну, не идите по неверному пути, – сказал Пятно, – но... Эксиллиум для детей.

– Он имеет в виду, – встрял мистер Форкл, когда они все застонали, – что Невидимки не продемонстрировали образец доверия к детям.

– Они сделали это один раз, – поспорил Фитц. – Мы не должны, по крайней мере, изучить это?

– Это не стоит риска, – настаивал мистер Форкл. – Нахождение в Эксиллиуме потребует взлома невероятно защищенной базы данных.

– Я с легкостью могу это сделать, – сказал Декс.

– Не будьте столь самоуверенным, мистер Дизней, – сказал ему мистер Форкл. – И не пытайтесь. Какую бы капельку информации вы не почерпнули, осуществив поиск в записях Эксиллиума, она не совпадет с тем хаосом, который произойдет, если вас поймают.

– Плюс, у нас есть гораздо более важные задания для всех вас, – добавил Гранит. Он поглядел на остальную часть Коллектива, ожидая их кивка, – Настало время спасти Прентиса.

Глава 11

– Прентиса, – прошептала Софи, не совсем уверенная, что чувствовать.

Облегчение?

Надежду?

Страх?

Да... это был больше страх.

И затем конечно шел стыд... главным образом из-за страха.

Прентис позволил сломать свой разум, чтобы защитить ее. И его исцеление было единственным способом удостовериться, что здравомыслие Олдена никогда больше не разрушится.

Но... Прентис был в ловушке в своем безумии в течение тринадцати лет, и вся его жизнь развалилась в течение того времени. Его жена умерла... исчезла во время своего рода несчастного случая при световом прыжке. Его осиротевший сын, Уайли, был усыновлен. И даже при том, что сэр Тиерган – Наставник телепатии Софи – конечно, был хорошим отцом, Уайли вырос, теперь учился на элитных уровнях Ложносвета, но провел большую часть своей жизни без настоящего отца.

Это было огромным горем. Что если разум Прентиса снова разрушится, как только он столкнется с этими холодными фактами?

– Все опасения, о которых говорит твоя складка между бровей, – сказал ей мистер Форкл, – мы разделяем их. Но мы больше не можем откладывать спасение Прентиса. Он слишком важен.

– И мы не говорим это, просто потому что мы скучаем по нашему другу, – добавил Гранит, пару раз откашлявшись. – Мы также уже долго подозреваем, что разум Прентиса скрывает что-то решающее. Это объяснило бы, почему он сказал «лебединая песня», прежде чем его схватили.

Фраза «Лебединая песня» была кодом, который использовал Черный Лебедь, чтобы сказать, что человек боится, что его жизнь в опасности.

– Прентис использовал код за день до его захвата, – сказал мистер Форкл. – Я всегда думал, как он узнал, что они идут за ним.

– Как и я, – согласился Гранит. – Я тщательно контролировал расследование Олдена, и у него не было подозрений относительно Прентиса, вообще. Потом Прентис произнес «лебединая песня», и внезапно его арестовали.

Делла отвела взгляд, снова сжимая и переплетая свои изящные пальцы.

Гранит повернулся к Софи, его каменные глаза почти молили.

– Никто больше не знает о рисках, которые идут с исцелением Прентис, больше, чем мы. Но разве ты не думаешь, что это стоит того, чтобы узнать, что произошло, и дать ему шанс в счастье?

Софи представила Прентиса таким, каким она видела его, запертым в одиночной камере, раскачивающимся назад и вперед, бормочущим себе под ном, пускающим слюни...

– Ладно, – прошептала она, не уверенная, хотело ли ее сердце заколотиться или взорваться. – Но разве он все еще не в Изгнании?

– Мы работаем над планом, – сказал Гранит. – И для этого понадобится ваша помощь. Биана... ты должна будешь пробыть в невидимом состоянии намного дольше, чем ты сейчас можешь. Декс... нам удалось достать один из болтов, используемый в камерах. Нам будет нужно, чтобы ты открыл их быстро и тихо. Софи и Фитц... нам будут нужны ваши умы в их самом сильном слиянии. Таким образом, мы подготовили тетради с упражнениями для дальнейшего вашего обучения в качестве Когнатов. И Киф... у нас есть несколько книг по Эмпатии, с которыми нам нужно, чтобы ты ознакомился.

– Книги? – спросил Киф. – Вы даете мне книги?

– Никогда не недооценивай силу страниц, – сказал ему мистер Форкл. – Мисс Фостер не существовала бы без десятилетий, которые я потратил на генетические исследования... и у тебя есть столько же, чтобы узнать о твоей способности.

– Нам потребуются несколько дней, чтобы сделать необходимые приготовления для этой миссии, – добавил Гранит. – Но когда мы будет готовы, нужно будет быстро двигаться. Таким образом, сегодня вечером подготовьте свои умы для принесения клятвы верности нашей организации. И завтра, приготовьтесь работать.

* * *

– Ну, это было интересно, – сказал Декс, когда они поднимались по лестнице в свои дома на деревьях.

Софи думала, что была слишком возбуждена, чтобы есть, но когда они дошли до беседки в центре моста, их ужин пах просто удивительно. Она не могла сказать, что было в известном тушеном рагу из застывших цветов Каллы, но мистер Форкл был прав. Оно действительно было судьбоносным. Каждый кусочек чувствовался домом, согревая ее от кончиков пальцев ног до макушки и давая ей чувство безопасности, счастья и любви.

– Кто-нибудь ожидал, что Черный Лебедь будет таким? – спросил Фитц, когда вытирал последнюю каплю соуса кусочком твердого хлеба.

– Ты имеешь в виду скрытным и упорно безучастным? – пробормотала Софи. – Думаю, я должна была, но я надеялась, что это будет легче.

Она согласилась на их план помочь Прентису, и она не жалела об этом... но она также не думала, что это должно быть их единственным сосредоточением. Она не была готова отпустить идею попытаться найти Мальчика, Который Исчез через отчеты Эксиллиума. И она хотела узнать больше об ограх и Колонии Дикого Леса. Но она не была уверена, было ли безопасно обсуждать какие-то планы с ее друзьями. Теперь они были на территории Черного Лебедя, таким образом, за ними, вероятно, следили.

– Я действительно думаю, что они могли что-нибудь сделать с кодовыми названиями, – сказал Киф, когда она осматривала тени. – Фактически, после того, как я поклянусь в верности, вы все должны будете называть меня Эмо. Фитц может быть Озарением. Биана и Делла могут быть Мерцанием и Подмигиванием. Декс, ты – Механизм. А Фостер? Хм. Это хитро... Возможно Загадка? Может быть, ты хочешь быть Когнатом... или только Фитц может так тебя называть?

Софи вздохнула.

– Ты действительно понимаешь, что согласилась объединить свой мозг с его, верно? – надавил он. – Вы будете Фитцфи! Или Софитц! Лично я за Софитц. Лучше показать, что ты – босс.

– Ты просто ревнуешь, – сказал Фитц, пытаясь подарить им свою лучшую улыбку.

Киф пожал плечами.

– Команда Фостер-Киф всегда будет круче.

– Да, но Софитц будет неостановимой командой, – сказал Фитц, придвигая стул. – Не могу дождаться завтрашней тренировки.

Софи попыталась почувствовать то же самое, напомнив себе обо всех важных причинах, по которым она согласовала на то, чтобы стать Когнатом. Но ее мозг продолжал возвращаться к фразе Бианы, «Разве Когнаты не должны разделить все свои тайны друг с другом?».

Она была уверена, что Киф мог чувствовать ее панику. Но вместо того, чтобы дразнить ее, он сказал:

– Так, когда вы собираетесь сказать мне, что вы, ребята, скрываете? Что-то о гномах, верно... не думай, что я не замечал все те нервные взгляды.

Биана не могла не выглядеть виноватой.

– Мы... просто хотели убедиться, что это правда, прежде чем что-то говорить, – пробормотала она.

– И хорошо, что мы подождали, – добавила Софи. – Мистер Форкл дал мне информацию получше.

Она объяснила их беспокойство об эльфийских следах за пределами Колонии Дикого Леса, и что их оставили два подростка, не Невидимки.

– Так... вы думали, что у вас были доказательства, что моя мама отравляла гномов, и вы решили не говорить мне?

Киф выглядел настолько преданным, Софи было жаль, что она не могла придумать ничего лучше, чем сказать:

– Это казалось не существенным.

– Это все равно не круто. Мы узнаем тонну ужасных вещей о моей маме, когда будем во всем разбираться. Я не хочу волноваться, что от меня что-то скрывают. Ты знаешь, каково это, Фостер. Ты ненавидишь это также как и я.

Софи вздохнула.

– Хорошо. С этого времени делимся всем.

Киф кивнул, но он не выглядел счастливым. И его хмурый взгляд усилился, когда Делла обняла Фитца и пожелала ему спокойной ночи.

– Пошли, – сказал Декс Кифу. – Мы должны провести коллективное обсуждение способов наказать Чудомальчика.

– Точно, – сказал Киф, немного приободряясь. – Мы сформируем наш собственный Эмпато-Технопатный Когнатдом. Мы можем быть Кифексом!

– Почему не Дифом? – спросил Декс.

– Потому что Диф звучит тупо.

– Вы, парни, сами тупые, – сказал Фитц, когда поплелся по лестнице за ними.

– Ты уверена, что умно оставлять мальчиков одних? – спросила Биана, когда она следовала за Софи и Деллой в их дом на дереве.

– «Умно» – это не то слово, которое я бы использовала, – признала Делла. – Но мы будем спать лучше, чем они.

Гномы словно потрудились, когда они ушли, то оставили развешенные стеклянные шары, наполненные кружащимися вспышками цвета по всему дому на дереве. Эффект был потрясающим, даже если это также заставило Софи чувствовать себя неловко, когда она поняла, что точками света были какие-то переливчатые летающие жучки.

Спальня Деллы также была готова, и она была похожа на президентский номер люкс, с личной ванной комнатой и шкафом, полным сияющих платьиц.

У Софи и Бианы тоже была новая одежда, и на сей раз были штаны! Также: самая странная пижама в мире. Софи понятия не имела, почему Черный Лебедь выбрал фиолетовый пушистый комбинезон... с ножками. Он был довольно удобен, когда она надела его, но она была рада, что у ее окон были толстые занавески, таким образом, никто не видел, как ходила по комнате.

Затем она должна была найти место, чтобы спрятать тайник Кенрика, но ее варианты были ограничены. У ее стола только был один ящик, а укрытая кровать стояла на поднятой платформе без пространства внизу. Ее лучший выбор состоял в том, чтобы спрятать тайник в потайном кармашке на ремне ее фиолетового рюкзака. Едва пригодный тайник, но выпуклость не была заметна, и она засунула Импартер в другой карман и вывалила все остальное из рюкзака.

Из глаз хлынули слезы, когда она нашла записку Грэйди и Эделайн. Они привязали ее к Элле, ярко-синему плюшевому слону, без которого Софи не могла спать:

Мы никогда не будем дальше, чем в нескольких словах.

~ С любовью, Мама и Папа.

Софи не была уверена, что они имели в виду, пока она не заметила серебряную коробку. Внутри был бирюзовый журнал памяти, который дал ей Олден, чтобы делать записи всех ее снов и вызванных воспоминаний. И ее незаконный, незарегистрированный Шар-шпион от Черного Лебедя.

Ее руки дрожали, когда она взяла серебряную сферу серебра размером с кокос и прошептала:

– Покажи мне Грэйди и Эделайн Руен.

Шар-шпион стал теплым, и яркая вспышка заполнила его, рисуя изображение ее родителей. Они сидели с Олденом в его кривом офисе с гладкими стеклянными стенами. Половина комнаты была сделана из окон, выходящих на озеро, а другая половина была ярким аквариумом. Софи знала комнату слишком хорошо. Она часто бывала в ней... обычно когда Олдену предстоял неприятный для нее разговор.

Но Грэйди и Эделайн не выглядели расстроенными. Фактически, все трое читали длинные пожелтевшие свитки. Больше свитков было сложено на столе, на полу... на каждой плоской поверхности в комнате. Софи не могла сказать, над чем они продолжали работать, но это выглядело важным.

– Оставайтесь в безопасности, – прошептала она, гладя пальцами их лица.

Она смотрела на них еще несколько минут, желая, чтобы один из них посмотрела на нее. Когда они не сделали этого, она позволила изображению уйти. Тогда с приступом боли и вины она поняла, что уже несколько недель не проверяла свою человеческую семью... возможно даже месяцев. Она была так отвлечена всеми огромными проблемами, с которыми сталкивалась, что... забыла.

– Покажи мне Коннора, Кейт и Натали Фримен, – сказала она шару-шпиону, используя имена, которые она, как предполагалось, не знала. Эльфы изменили имена ее семьи после того, как они стерли Софи из их жизни, боясь, что она могла бы попытаться связаться с ними. Быть стертой было выбором Софи... ее заключительным подарком, чтобы спасти ее семью от жизнь в поисках пропавшего ребенка. Единственная причина, по которой она знала, кем они были, состояла в том, что Черный Лебедь дал ей сверхсекретную информацию.

Шар-шпион снова стал теплым, и когда появилось изображение, оно показало три разные сцены. Должно быть, там, где жила ее семья, был день, потому что ее папа сидел за столом в офисе с большими окнами, а мама куда-то ехала, ее сестра рассеянно рисовала в классной тетради. Нормальные, повседневные моменты выглядели такими чужеродными по сравнению с вещами, к которым уже привыкла Софи.

– Это твоя семья? – спросил мягкий голос, и Софи уронила шар-шпион.

Он покатился по полу и остановился у ног Каллы.

– Прости, – сказала крошечный гном, поднимая шар-шпион и разглядывая изображения. – В их мире все выглядит таким серым.

– У людей в городах мало зелени, – согласилась Софи.

– Такая жалость. – Калла вернула ей устройство. – Растения – лучшее успокоительное. На самом деле, – она шепотом что-то пропела, и виноградная лоза, растущая по укрытой кровати Софи, расцвела темно-фиолетовыми цветами, – я знаю, что ты борешься с кошмарами, – сказала она Софи, – поэтому я посадила здесь мечтательные колокольчики, чтобы они несли тебя сладкие сны. Весь секрет в их аромате.

Софи закрыла глаза и вдохнула. Запах напомнил ей о гардениях с намеком ванили и чем-то более пряным. Возможно имбирь?

Она могла почувствовать, как он доходит до ее мышц, заставляя плечи расслабляться.

– Спасибо, – сказала она.

– Это честь для меня. – Калла аккуратно переплела выбившуюся прядь из лозы с другими. – Я должна признаться, это чувствуется очень странно – говорить с тобой, после всех этих лет.

– Лет? – повторила Софи.

Калла улыбнулась своей зеленозубой улыбкой.

– Я знаю, что в это трудно поверить, но я была частью Проекта Мунларк с самого начала.