Текст книги "Невидимки (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Глава 40

Софи рухнула на стул, нуждаясь в пространстве, чтобы дышать.

Было время, когда она думала, мог ли мистер Форкл быть ее настоящим отцом, но где-то по пути она отбрасывала эту мысль. Она не могла предположить, что ее настоящий отец будет экспериментировать на ней или оставлять ее так много раз, как он... не упоминая уже о том, что он постоянно видел ее и никогда ничего не говорил.

– Вы? – спросила она мистера Форкла. – Все это время это были вы?

Складка залегла между его бровями, а потом расцвело понимание.

– Я не тот, кто ты думаешь.

– А что она думает? – спросила Биана, когда Фитц взял бланк Софи.

И у него отвисла челюсть.

– Он... ее отец.

– Нет, это не так.

– Тогда почему вы вписали себя в графу «семья» – спросил Фитц.

– Потому что я – член семьи. Я вписан в ее Свидетельство о Рождении. Кто-то должен поручиться за ее существование. А так как ее генетические родители не могли раскрыть себя, я взял на себя эту ответственность. Хотя, конечно, мне пришлось воспользоваться вымышленным именем. Но мистер Форкл до сих пор я.

– К чему такая секретность? – спросила Делла. – Она не может узнать свою семью?

Гранит и мистер Форкл переглянулись.

– Когда-нибудь ты поймешь, – сказал мистер Форкл Софи. – Но сейчас я могу, по крайней мере, заверить тебя – как заверил по поводу Джоли – что я не твой генетический отец.

Киф схватил мистера Форкла за запястье.

– Он говорит правду. И... он на самом деле чувствует себя не очень из-за этого.

– Конечно же! Проект Мундарк, возможно, был нестандартным, но я – твоя семья, а ты – моя.

Его голос надломился, когда он произнес последнее предложение, и он отвернулся, вытирая глаза.

Он... плакал?

Я знаю, что ты обижаешься на меня, передал он. И не буду утверждать, что не заслуживаю этого. Но мне нужно, чтобы ты знала, что я действительно забочусь о тебе, Софи... настолько, насколько могу себе позволить. И можешь не верить, но и твои генетические родители тоже. У них есть невероятно важные причины, чтобы оставаться анонимными... но это не означает, что им не жаль, что они не могут быть частью твоей жизни.

Я когда-либо встречалась с ними? передала Софи в ответ.

Я не могу тебе этого сказать... и прошу тебя, хватит строить предположения. Если ты наконец найдешь правильный ответ, то вызовешь цепную реакцию, которая может перевернуть наш мир.

Откуда мне знать, кто они, чтобы «перевернуть» что-либо? Если только...

Новая идея появилась... одна, намного более душераздирающая, чем любая из ее теорий.

Мистер Форкл вздохнул.

Я могу сказать, что ты все еще обдумываешь возможности. Таким образом, я добавлю, что у твоих генетических родителей не было связи друг с другом. Не было никакой неразделенной любви. Они даже не были друзьями. Я сделал это намеренно, потому что не мог позволить им знать, кем они друг другу были.

Но они действительно знают, что я – их дочь? спросила Софи.

Да. И это последнее, что я могу сказать.

Его голос в ее разуме затих, но в голове все еще гудела новая теория. Это он сказал ей, чтобы исключить половину... но не самую душераздирающую часть.

Ее отцом все еще мог быть...

Она не могла заставить себя мысленно произнести имя.

Но он был Телепатом. И он всегда был невероятно добр к ней. И это объяснило бы, почему он дал ей свой тайник...

– Ладно, вы, народ, так смотрите друг другу в глаза,– сказал Киф, – и это намного более жутко, когда становится Софорклом.

Мистер Форкл отвел взгляд, вытирая глаза.

– Так... все хорошо?

Софи кивнула.

– Думаю, у всех есть несколько сумасшедших членов семьи, с которыми они не знают, что делать. Вы будете моими.

Гранит хрюкнул на это.

Фитц вручил ей обратно документы для Эксиллиума, и Софи изучила имя мистер Форкла.

– Эррол? – спросила она.

– Это хорошее сильное имя, – согласился он.

– Вы понимаете, что ваши инициалы составляют ЭЛьФ, верно? – спросил Киф.

– Конечно. Я не смог удержаться, как только узнал, что моя фамилия будет начинаться с Ф.

– А как выбрали «Форкл»? – спросила Делла.

– Несколько беспорядочно. Я искал слово, которое было бы запоминающимся, но не слишком сложным, и я хотел, чтобы там был своего рода смысл. Слово «Форкл» близко к слову «маскировка» в норвежском, к той части человеческого мира я всегда был неравнодушен, таким образом, это казалось лучшим... хотя странно, я считаю, что это также означает «передник». Ах, причуды людских языков.

– А что означает «Л»? – спросил Декс.

Мистер Форкл выглядел слегка покрасневшим, когда он пробормотал:

– Локи.

– Локи, – повторила Софи, закатывая глаза. – Вы назвали себя в честь Скандинавского бога обмана?

– На самом деле, это я вдохновил его. Не приписывай мне безумные истории, которые создали люди... особенно ту, про кобылицу. Но как я уже сказал, я всегда был неравнодушен к той части мира, и в дни моей юности я, возможно, получил слишком много удовольствия там. Было так легко нацепить маскировку и вызвать немного хаоса. И со временем мои выходки превратились в рассказы про оборотничество бога-обманщика. Так мне показалось, когда я создал еще одну интерпретацию, и я официально принял титул как часть моей новой личности.

– Народ, думаю, что Форкстер стал моим героем, – сказал Киф. – И кто-нибудь еще думает об истории о кобылице?

– Поверь мне, ты не захочешь знать, – пообещал Гранит. – И давайте-ка вернемся к делу, все уверены, что формы заполнены верно?

– Моя – да, – сказала Биана, возвращая бланк.

Софи собиралась сделать то же самое, когда она заметила графу, которую пропустила в первый раз.

– Что означает ДН?

– Это дата твоего начала, – сказал мистер Форкл. – Момент, когда началась твоя жизнь.

– Но дата, которую вы поставили, за много месяцев до моего рождения.

– Конечно. Рождение происходит после начала.

– Подождите... я помню, что видел что-то об этом в одном из тех человеческих фильмы моего отца, – сказал Декс. – Люди празднуют дни рождения, верно?

– Большинство из них, да, – сказала Софи, желая, чтобы ее мозг мог работать быстрее. Она могла сказать, что было что-то важное, что она упускала, но она не могла уловить что именно.

А затем сошлось.

– Подождите... эльфы исчисляют твой возраст от даты начала? – спросила она.

– Конечно, – сказал мистер Форкл. – День, когда ты родилась, является просто днем, когда ты сделала свой первый вдох... нет более значительного этапа кроме того, когда ты произнесла свое первое слово или сделала свой первый шаг. И не волнуйся, несмотря на твое необычное начало, я очень старался гарантировать, что твое начало не было затронуто. Прошли только секунды между тем моментом, когда я зажег твою жизнь, и тем моментом, когда я осторожно внедрил тебя в твою мать. Ее пупок даже стал розовым и выскочил, как если бы она была эльфом... я все еще не могу понять, почему так вышло.

Важная мысль, которую Софи почти поймала, сбежала в потоке суперстранной информации.

– Ладно, – сказала она, пересчитывая месяцы на пальцах, чтобы дважды проверить. – Между моим днем начала и днем рождения девять месяцев.

– Технически, тридцать девять недель, – исправил мистер Форкл. – Должно было быть сорок, но твоя мать родила на неделю раньше. Я волновался, что это означало, что что-то пошло не так, как надо, но это были безупречные роды, даже если ночь наблюдения за схватками была одной из самых долгих ночей моей жизни. Честно, человеческие женщины не вероятны, когда они принимают решение рожать детей. Муки, через которые они проходят, невообразимы.

– А у эльфов это не больно? – спросила Софи.

– Нисколько, – сказала Делла. – Это утомительно, конечно, и есть несколько моментов, где трудно найти удобное положение. Но затем они вручают вашего красивого ребенка, а ребенок смотрит на тебя и говорит «привет», и сердце тает.

– Говорит? – спросила Софи, затем вспомнила слова Олдена, что эльфийские младенцы говорили с рождения. Это казалось еще более странным теперь, когда она могла представить это.

– То, что ты разговаривала, устроило настоящий переполох, – сказал ей мистер Форкл. – Хотя к счастью никто не мог понять Просвещенный Язык, таким образом, они подумали, что ты просто лепетала. Я провел большую часть твоего младенчества, придумывая оправдания эльфийским вещам, которые ты делала.

– Ладно, – сказала Софи, желая, чтобы он остановился с перегрузкой странной информации. – Но вот что я имею в виду... я считала свой возраст от моего дня рождения.

Мистер Форкл не выглядел удивленным.

– Почему вы не сказали мне? – спросила она.

– Как я мог? Люди строили все вокруг своих дней рождений. Пока ты жила с ними, я должен был позволять тебе делать то же самое. И когда ты оказалась в Затерянных Городах, у нас было мало контактов. Я предположил, что кто-то заметит, так как твой правильный день начала находится в отчете в Ложносвете... и в регистрации. Но я не думаю, что кто-нибудь понял, что ты считала по-другому.

– Олден и не думал проверять, – согласилась Делла. – Ни один из нас не знал, что люди не считали начало.

– Эй, подождите, – влезла Биана, – это значит, что по нашим правилам Софи...

– На тридцать девять недель старше, чем она говорила, – закончил мистер Форкл за Биану.

Фитц тряс головой, когда смотрел на Софи, будто все изменилось.

– Значит, тебе не тринадцать...

– Если считать по-нашему, – согласился мистер Форкл, – по дню начала Софи, то ей четырнадцать лет и практически пять месяцев.

Киф рассмеялся.

– Только Фостер может устроить так, чтобы за день вырасти на десять месяцев. Хотя, Добро пожаловать в крутой клуб четырнадцатилетних!

Он протянул руку, чтобы ему дали пять.

Софи была слишком ошеломлена, чтобы отреагировать.

– Пожалуйста, только не паникуй, мисс Фостер. Ничего на самом деле изменилось. Ты та же девочка, которой была пару минут назад. Ты просто научилась правильно считать.

Она знала, что он был прав... но это чувствовалось настолько огромным открытием.

Особенно когда Биана сказала:

– Ха, значит, ты старше меня.

Основываясь на их днях начала, Биане было около тринадцати с половиной. Дексу тоже было тринадцать, но ему будет четырнадцать через пару недель. Кифу был месяц до пятнадцати, а Фитцу не хватало двух месяцев до шестнадцати.

– Значит, ты отчасти посередине, – сказал Декс. – Но мы с тобой еще ближе всего по возрасту.

Он был прав... хотя теперь она была на шесть месяцев старше его. И промежуток между ней и Кифом и Фитцем значительно сузился.

– Подождите... я была на неправильном уровне в Ложносвете? – спросила Софи.

– Твой возраст попадает среди годов обучения, – сказал мистер Форкл. – Таким образом, ты легко могла начать как с Уровня Два так и с Уровня Три. И учитывая то, насколько ты отставала из-за своего человеческого образования, тебе требовалось время, чтобы нагнать.

– Думаю да, – сказала Софи, все еще борясь с тем, чтобы уложить всю эту огромную информацию в своей голове.

Значит... ей было четырнадцать... по версии эльфов. Почти на полпути к пятнадцати.

– Почему люди считают возраст по-другому? – спросила Биана.

– Подозреваю, что это частично, потому что у их тел нет такого ясного признака момента начала, как у нас, – сказал мистер Форкл. – Отчасти потому, что их беременности являются гораздо более неопределенными. Людские выкидыши случаются все время, на любой стадии беременности.

Делла схватилась за живот, словно сама мысль причинила ей боль.

– Знаю, – сказал ей мистер Форкл. – Мать Софи потеряла пятерых детей прежде, чем добралась до моей помощи. И в то время как я работал в клинике, я встречал сотни таких женщин как она. Самая душераздирающая часть состояла в том, что я мог бы вылечить их всех несколькими эликсирами... во многом как я сделал с твоей матерью. У нее же не возникло сложностей с твоей сестрой, верно?

Софи кивнула.

– Так, почему вы не помогли им?

– Поскольку люди потеряли право на нашу помощь, когда они нарушили соглашение и подготовились к войне. Мы даже тайно пытались помочь им позже. Но они взяли дары, которые мы сделали им, и перевернули их в оружие, или преимущества для их политических программ, или в имитацию внешности и поведения. Таким образом, я понимаю, почему мы должны были остановиться. Но было трудно на это смотреть.

– Могу поспорить, – сказала Делла, все еще держась за живот. – Люди такие временные существа.

– Они действительно такие, – сказал Гранит. – Я часто обдумывал, на что было бы похоже, жить каждый день, зная, что у тебя есть только семьдесят или восемьдесят лет на этой планете. Интересно, является ли это настоящей причиной, почему они ждут те девять месяцев и начинают их график времени при рождении. Как только их часы начинают тикать, нет никакого возвращения назад.

– Это была одна из самых поразительных вещей, которую я заметил во время моих лет жизни среди них, – согласился мистер Форкл. – Каждое поколение сваливает свои проблемы на следующее, потому что они просто не имеют достаточно времени, чтобы справиться со всем. Я подозреваю, что если бы они увидели более широкую картину, то не стали бы уничтожать себя и свою планету.

Софи кивнула, вспоминая некоторые мысли, которые она слышала, когда росла. Смерть действительно была постоянным компаньоном людей. Возможно, если бы ее не было, то они заботились бы больше о других и не торопились бы, чтобы сделать все правильно.

И все же, позже той ночью, она ворочалась и металась в постели, нервничая по поводу того, что принесет первый день в Эксиллиуме, Софи не могла удержаться от мысли, что если неопределенная продолжительность жизни эльфов препятствовала им так же как и мимолетность жизни людям.

Совет – и даже Черный Лебедь – были бы настолько готовы сидеть сложа руки и игнорировать проблемы, если бы они не могли так удобно жить, зная, что у них еще века и века впереди?

Чем больше она думала об этом, тем больше понимала, что обе стороны потеряли важную альтернативную точку зрения. И возможно именно для этого она была создана.

Девочка из обоих миров, которая видела безумие и триумф каждой стороны.

И ее работа состояла в том, чтобы встряхнуть все и сделать что-то новое.

Глава 41

– Биана была права... эти маски пахнут обалденно, – сказал Киф, когда пятеро друзей прыгнули по свету в Эксиллиум.

Кристаллическое пятно на их бусинках распалось, как только они прибыли на склон туманной горы. Пронизывающие ветры жалили щеки, пока они поднимались по скалистой тропинке, тонкие деревья вокруг них выглядели нормальными и здоровыми.

– Никаких симптомов чумы, – сказала Софи, не уверенная, испытала ли она облегчение или разочарование. Нет чумы, значит, нет шансов найти какие-то подсказки.

– Так, хм... где школа? – спросила Биана. – Думаете, мы попали куда-то не туда?

– Как? – спросил Декс. – Мы воспользовались их бусинами.

– Верно. – Но Софи пока не видела ни людей, ни даже признака того, что кто-то и когда-то был там. Никаких следов на тропинке, никаких гудящих голосов в отдалении. – Если мы заблудились...

– Тогда мы все прыгаем с утеса, – сказал Фитц, – и телепортируемся к Аллюветерре настолько близко, насколько можем.

– Или она может перенести нас в Ложносвет, – влез Киф, – и мы можем носиться по коридорам, крича, «ВЫ ОТ НАС ТАК ПРОСТО НЕ ИЗБАВИТЕЛСЬ!».

– Мне нравится этот план, – сказал Декс.

– Мне тоже, – согласилась Биана.

– Конечно. Это гениально.

Их тропинка изогнулась, приведя к каменистой поляне с таким густым туманом, что они не могли разглядеть землю. Огромная арка, сделанная из зубчатого черного металла, нависала над входом, сотканная из железных чертополохов.

– Странное местечко, – прошептал Декс. – Думаете, это оно?

Софи указала на центр арки, где те же буквы «ЭКС», которые они видели прежде, казалось, насмехались над ними.

– Ладно, – прошептала она. – С этого момента мы ведем себя сдержанно, и если мы найдем что-нибудь, то...

Остальная часть ее инструкции исчезла в крике.

Толстая веревка обхватила ее лодыжку, дернув от земли и оставив ее висеть вверх тормашками на арке. Друзья Софи висели около нее, крутясь и дергаясь, а земля была очень далеко под ними.

– Добро пожаловать на Разделение! – прокричал скрипучий женский голос откуда-то из тумана.

Туман разошелся, фигура в красном плаще с капюшоном вышла вперед в сопровождение еще одной фигуры в синем плаще и другой в роскошном фиолетовом.

– Вы должны найти свой путь к свободе, – сказала им фиолетовая фигура. Ее голос казался более жестким, чем у другой. Более сдержанным.

– Нет правильного решения у этой задачи, – добавила синяя фигура, его голос прозвучал выше и гнусавее. Вы должны развязать или разорвать путы. И выбирайте с умом. Это позволит определить, кто из нас будет вас учить.

Мозг Софи пульсировал от прилива крови к голове, а ее пойманная в ловушку нога онемела, когда она пыталась согнуть тело, чтобы добраться до узла. Она не могла сделать это даже наполовину, прежде чем ее пресс сдался.

Почему в фильмах это всегда выглядело легче?

– Кому-нибудь повезло? – спросил Фитц, явно не испытывая проблем Софи. Он пытался развязать веревку дрожащими руками. – Этот узел невозможен.

– Почти, – сказал Киф.

Софи попыталась увидеть его, но мешал Декс.

Киф несколько раз пробормотал «ой» прежде чем прокричать:

– ДУМАЕТЕ, ЧТО СМОЖЕТЕ УДЕРЖАТЬ МЕ...

Громкий ТРЕСК прервал его, и изо рта Кифа вылился поток отборной брани, которая точно бы заработала для него месяц наказаний, затем раздался хруст, и он замолчал.

– Ты в порядке? – спросила Софи.

– Мог быть и лучше, – простонал Киф. – Угадай, я забыл подготовиться к падению.

– Он также забыл свои штаны, – отметила синяя фигура.

Прошла волна хихиканья, и Софи поняла, что вся школа скрывалась в тумане, наблюдая, как они свисают как куски говядины в мясном магазине. Ботинок Кифа все еще болтался на веревке вместе с парой порванных штанов.

– Оу, у него на боксерах маленькие баньши! – прокричал кто-то из детей.

– Держу пари, он обмочился, – сказал другой.

– ТИШИНА! – рявкнула фигура в синем. – Те из вас, кто еще не выбрался из ловушки, не должны интересоваться теми, кто уже освободился. Он прошел испытание. Вы можете сказать тоже самое?

– Я смогу через секунду! – прокричал Декс в ответ.

Софи обернулась и обнаружила, что Декс извернулся как обезьяна, распиливая свою веревку чем-то серебряным. Шнур лопнул секунду спустя, оставив Декса висеть в воздухе.

Левитация.

– Я должен был об этом подумать, – пробормотал Киф, когда Декс опустился на землю и бросил свой серебряный клинок – вылепленный из пряжки – к ногам фигуры в фиолетовом.

– Впечатляет, – сказал фиолетовый Тренер. – Жаль, что ты будешь не у меня.

– И вот осталось трое, – сказал Тренер в красном Софи, Фитцу и Биане.

– Двое! – прокричала Биана, вытягивая руки и раскачиваясь вперед-назад. Ее веревка растрепалась от трения о металлическую арку в виде чертополоха, и Биана не дала себе упасть с помощью левитации. Она проделала большую часть пути вниз, прежде чем ее концентрация нарушилась, но она смогла подогнуть колени и перекатиться, когда ударилась о землю.

Софи попробовала метод Бианы, но ее веревка отказалась перетираться. И она бы ни за что не потеряла свои штаны, как Киф... к тому же она не совсем поняла, как он это сделал. Она также понятия не имела, как превратить свой жилет в лезвие. Но должно быть что-то еще, что она могла использовать. Она проверила все свои карманы.

– Получилось! – прокричал Фитц, делая кувырок, тянущий на золотую медаль, и оказываясь на самой арке. Он с легкостью развязал свой узел и направился к узлу Софи.

– НИКАКОЙ ПОМОЩИ! – прокричали ему все три Тренера.

– Я не собираюсь бросать ее здесь! – прокричал Фитц им в ответ.

– Все нормально, – сказала ему Софи. – У меня есть план.

Она сомневалась, что это был хороший план... но ему не нужно было этого знать. Она не собиралась быть единственной, кто не смог правиться самостоятельно.

Фитц неохотно опустился на землю, а Софи запустила руку под жилет и достала кулон Черного Лебедя, вспомнив, как он сработал с силовым полем. Она повернула кулон так, чтобы поймать им оранжевые лучи восхода. Как только свет прошел через линзу, то выстрелил синим лучом, как лазером. Она нацелила его на свою веревку, и та порвалась раскаленным добела огнем, который распространился вниз на ее ботинок и окатил металлическую арку снопом искр.

Она заметалась и вырвалась на свободу, но огонь продолжал гореть на ее ноге, боль делала левитацию невозможной, когда она падала. Она свернулась в клубок, ожидая жестокое приземление, и...

Мощный поток холодной воды окатил ее.

Она окунулась во что-то мокрое, приятно ощущая, как пламя исчезает на ноге. Потом волна покатилась вперед, бросая ее аккуратно на грязь, будто океан, ударяющий волной о берег. Она задыхалась и пыталась подняться на ноги, но жгучая боль от ожогов была слишком невыносимой.

Последнее, что она увидела, как гигантская волна сбивает горящую арку. Затем все померкло.