Текст книги "Между Сциллой и Харибдой (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 63 страниц)

Конечно же, никто это оружие не принял на вооружение – ни правоохранительные структуры государства, ни тем более армия. Первой партией карабинов Фролова «Винторез», я вооружил «Группу Вагнера», а затем они пошли в свободную продажу населению как охотничье оружие. Рыночная цена, установилась где-то в пределах семидесяти пяти – ста рублей. Дороговато, конечно… Но охотник среднего достатка всё же мог их купить.

Сперва, новые карабины не пользовались особой популярностью. Однако после моего удачного пиар-хода, когда я достав списки высокопоставленных советских охотников (в число которых, например, входил Клим Ворошилов – ставший к тому времени Наркомом обороны) подарил каждому из них по «эксклюзивному» образцу с ложей из пластифицированного аммиаком дерева…

Девятимиллиметровые охотничьи карабины «Винторез» заметили и должным образом оценили.

Про промежуточный патрон и оружие под него мы ещё поговорим, а пока перейдём к следующей цели моей поездки в Тулу.

* * *

Карабин «Винторез» – это была попутная «заклёпка», если можно так выразиться. В Тулу меня привел поиск завода для производства нужного мне промышленного оборудования.

Какого такого оборудования, спросите?

Отвечу: такого оборудования – на котором можно производить другое оборудование и желательно – инновационное.

Короче, говоря общедоступным языком – мне нужен супер-пупер современный «завод заводов»!

Однако, здесь имеются и свои нюансы.

Во всём, что угодно на этом Свете – обязательно бывают свои плюсы и минусы. Такие современные технологии обработки металлов – как холодная штамповка, точное литьё или контактная сварка – кроме известных преимуществ, имеет и свои недостатки… К примеру – они требуют прецизионной точности изготовления оборудования и инструмента и, повышенного контроля за его износом в процессе производства.

Конечно, произвести «оборудование для производства оборудования» – ни своими силами, ни с помощью хорошо знакомых мне жоппоруких «умельцев» из Сормова – я не мог, от слова «совсем».

Единственным предприятием в России, как в дореволюционной – так и в постреволюционной, где имели понятие – что такое «прецизионная точность», являлся Тульский оружейный завод (ТОЗ)… Рассказ Лескова о тульском Левше, сумевшем подковать британскую стальную блоху, вовсе не был сказкой – а нашей былью, рассказанном на псевдо-кондовом «народном» языке писателем из «бар» – бесконечно далёким от понимания всех тонкостей технологии.

Первая инструкция по производству взаимозаменяемых деталей для производства оружия, была разработана именно на «ТОЗе» – почти на четверть века раньше своих зарубежных аналогов, обычно приписываемых французскому инженеру-оружейнику Леблану. Ещё по указу Петра Великого, туляки использовали сперва медные «калибры», а затем – специальные лекала для обработки сопрягаемых деталей ружей.

В 1800 году на «ТОЗе», кузнец-оружейник Пастухов В.А. первым в мире применил в промышленном масштабе горячую ковку-штамповку деталей ружья – получив заготовки высокой точности.

Здесь же, было заложено начало научных исследований микрогеометрии обработанной поверхности. В конце 19 века, профессором Чебышевым В.Л. на Тульском оружейном заводе были введены в практическое применение специальные лекала – при помощи которых контролировали не только линейные размеры детали, но и шероховатость ее обработанной поверхности.

Наконец, именно тульские оружейники одними из первых освоили производство стального литья по выплавляемым моделям(!), добившись высокого класса точности отливок – без швов, перекосов и прочих дефектов – свойственных заготовкам, отлитым в земляные формы. Новая технология литья не только значительно сократила объем механической обработки деталей, освободив металлорежущие станки – но и повысила коэффициент использования металла в два раза.

До и во время Первой мировой войны, завод производил не только оружие (в том числе единственным в России – пулемёты «Максим») – но и токарные, сверлильные, фрезерные, резьбонарезные, протяжные, шлифовальные, полировочные и прочие станки, оснастку и инструменты к ним. Как для собственных нужд изготовлял – так и для других предприятий оборонной промышленности.

Короче, если бы я был попадосом в последнего Царя или первого Генерального секретаря, я бы – собственную корону в ломбарде заложил, дворцы в бордели перепрофилировал, весь флот продал…

Да, что та какой-то «флот»? Украину вместе с небратьями – немцам в вечную аренду бы сдал.

Но вложил-инвестировал бы в «Тульский оружейный завод» все наличные бабосики!

Ибо, корону и дворцы всё одно отнимут, флот всё одно утонет – не под Цусимой, так под Новороссийском… Или же ржавея, бесцельно простоит всю войну в какой-нибудь «луже» – бессильно наблюдая как вымирает от голода блокадный город.

Ну, а историю про небратьев – сами знаете.

Превращённый в технопарк «ТОЗ» же – может задать такой мощный толчок к развитию всей российской промышленности, что это перевернёт всю историю России…

Мда… Но «бодливой корове» – Бог (или кто там?) рогов не дал!

* * *

Примерное состояние современных дел на «Тульском оружейном» я знал по инфе на собственном компе и от двоих сидевших у нас в «ОПТБ-007» рабочих завода. Не… К сожалению, выдающимися мастерами-оружейниками они не являлись. Скорее «лимита» из сельской местности – пришедшая на предприятие ради «брони» во время Империалистической, да так там и «заякорившаяся». Хотя конечно, кое-чему эти слесаря научились и практическая польза от них была весьма немалая…

Так вот: другими словами – как ПОЛНАЯ ЖОППА(!!!), нынешнее состояние «ТОЗа» и, не назовёшь!

После окончания Гражданской войны завод лишился государственных заказов и даже постоянного финансирования. Многотысячный коллектив и, без того прореженный не так давно прошедшей общероссийской смутой – перебивается случайными «леваками», всякой кустарщиной – вроде изготовления зажигалок и находится на грани голодного бунта.

Из послезнания мне известно – такое состояние продлится сравнительно недолго: сперва заводчане приноровятся мастырить охотничьи ружья из «расшлёпаных» за годы двух войн винтовок, затем у них появятся заказы на оборудование от текстильной и металлообрабатывающей промышленности. Уже в январе этого года, на совещании представителей текстильщиков и металлистов, были утверждены технико-экономические условия и КБ завода начало конструировать первую отечественную прядильную машину.

Но лишь в 1930 году, Президиум ВСНХ примет постановление о развитии в СССР станкостроения и, в том же году комиссия Совета Труда и Обороны поручит Тульскому оружейному заводу включиться в этот процесс, наладив выпуск данного оборудования. До этого видно, советское руководство – сладко мрияло о Мировой революции, да задумчиво-лениво – мастурбировало левой рукой на групповой портрет бородатых классиков.

Уже в 1931 году – здесь будет сконструирован первый в России фрезерный станок «Дзержинец», а ещё через год – начался серийный выпуск универсально-фрезерных, горизонтально-фрезерных и вертикально-фрезерных станков.

К тому времени заводу станет не до меня, но думаю – я уже буду уверенно стоять на собственных ногах!

Конечно, моё сотрудничество с «ТОЗ» не было сиюминутным – как первое свидание гимназиста со своей первой же «симпатией». Оно растянулось на три года, могу лишь так сказать – пересказать краткий дайджест, иначе получится «Война и мир» по объёму… Или даже, как «Преступление и наказание» – по нудятине.

Глава 15. Разрыв шаблонов: бетонное станкостроение

Впрочем, чтоб рассказать про историю моего сотрудничества с «Тульским оружейным заводом» в области станкостроения, надо поведать про один забавный случай…

* * *

Началось всё с того, что к лету 1924 года – практически весь запас эвакуированного в 1918 году из Питера и затем «прихватизированного» мной добра, как-то слишком «неожиданно» подошёл к концу.

Конечно, многое из оборудования специалисты из «ОПТБ-007» – не смогли идентифицировать и законсервировав, отложили «на потом». Но всё, что опознав и «подшаматив» можно было пустить в ход – уже выдавало продукцию «на гора» в многочисленных артелях кооператива «Красный рассвет», на «Ульяновском автомобильном заводе» (три раза «хахаха!»), или же в опытно-экспериментальном цехе «Особого проектно-технического бюро № 007» (ОПТБ-007). Наконец, кое-что отправилось к Дыренкову в АО «Россредмаш» и, там без промедления пущено в ход – ибо, выпустить сто тысяч тракторов за пять лет – это вам не фунт изюма с мёдом и сгущённым молоком съесть.

Короче, было задействовано во всех предприятиях создаваемой мной подспудно и подпольно «промышленной империи»!

Напомню, что к весне 1924 года, ульяновская кооперативная промышленность производила, в основном методом горячей и холодной штамповки и с применением электросварки – комплекты гаечных ключей в специальных «кейсах», 5-ти, 10-ти и 20-ти литровые канистры, штыковые и совковые лопаты, штампованно-сварные детали к тракторам «Мужик», полноприводные мототелеги «УАЗ-404» – идущие буквально нарасхват, минеральную краску трёх видов и, ещё много чего по мелочи.

Развивался и свой легкопром: в артели «Красная игла», кроме работы на заказ, рабочих рукавиц и прочей мелочи – шили рабочую одежду (разгрузки) и «парадно-комсомольскую» – супермоднючие костюмы «пролетарки», куртки «камчатки». В обувной артели Чеботарёва «Красный Лабутен» тачали мечту любого советского пижона – ботинки «берцы». Артель «Стандарт-Ойл» наращивала производство «американского белого керосина» и осваивала в производстве трансмиссионное масло «негр-ойл»…

Отдельно и особо надо упомянуть наше совместное с Ксавером производство сборных «ульяновских» домиков на «Домостроительном комбинате».

Чуть было не забыл всевозможную фурнитуру: комсомольские значки, знаки воинского различия, форменные пуговицы, пряжки ремней и так далее и тому подобное.

* * *

– Остатки, как говорится, «роскоши былой»…

Вернувшись из Москвы в мае 1924 года, я довольно долго бродил по месту складирования в Ульяновском ИТЛ, остановившись перед какой-то грудой начинающего кое-где ржаветь металлолома:

– Что это?

Бывший со мной в обходе зэка с очень длинной и незапоминающейся фамилией, но по имени-отчеству зовущейся – Эмиль Осипович, с вожделением как мне показалось, облизнул губы:

– Это уникальнейший американский универсальный станок для строгания, долбежки и протяжки. Таких, в России буквально по пальцам можно пересчитать (я, по крайней мере – за всю жизнь всего один экземпляр видел!), а может и вообще ни одного не осталось.

– Вот, как?

– Совершенно верно! Причём, обратите внимание: он уже изначально изготовлен с электроприводом и совершенно новый…

Абсолютно подавляющее большинство металлорежущих станков в те времена – были с ременным приводом от парового двигателя и, нам приходилось их основательно переделывать – хотя имелся и, паровой котёл, компаунд-машина двойного расширения к нему, валы с приводными ремнями и прочая тряхомундия. Однако, такая схема передачи крутящего момента требует мощных заводских фундаментов и стен – а у нас они отсутствуют даже в проекте нового корпуса цеха. Поэтому всё имеющееся, переделывается на электропривод – благо вот-вот будет сооружена линия электропередачи – связующая Ульяновск с единой энергетической системой среднего Поволжья.

Каким образом спросите?

При самом минимальном моём вмешательстве, через уже знакомого инженера-электрика Комарова Даниила Игоревича – когда-то работающего в Комиссии ГОЭЛРО с самим Крижановским. За якобы «американский» цифровой мультиметр (на самом деле – китайский) – прибор для измерения нескольких параметров электрического тока, он способствовал самому минимальному изменению трассы строительства «реальной» линии электропередачи – несколько «вильнувшей» в сторону нашей, забытой Богом и властями волости.

– …Думаю, он поступил в самый последний момент – когда уже было не до станков.

Приглядываюсь: действительно явственно видны следы консервационной смазки – необходимой при транспортировке через океан.

– Ну что ж? Было «время разбрасывать камни»… Бывает!

Так, так, так…

Обхожу «металлолом» ещё раз, а Эмиль Осипович идя следом:

– Его раскурочили ради ценнейших подшипников – разбив кувалдой чугунную станину… Варвары!

В те времена в России обыкновенный новенький шарикоподшипник был редок – как какая-нибудь внесённая в «Красную книгу» чудная зверюшка и, стоил – если и не как слиток золота, то тоже – целое состояние.

Поэтому, легко с ним соглашаюсь:

– СВОЛОЧИ!!!

– Ещё какие! Если бы нам удалось восстановить этот станок, Серафим Фёдорович – возможности нашего опытно-экспериментального цеха возросли бы на порядок.

По должности Эмиль Осипович – Главный инженер «ОПТБ-007», отвечающий за оборудование опытно-экспериментального цеха.

Этого инженера-зэка я назначил «главным», перебрав прежде с десяток кандидатов. Конечно, звёзд с неба он не хватает и велосипед изобрести – не способен априори…

Но этого от него и других и, не требуется – от слова «совсем»!

Здесь, на этом пятачке Русской Земли – «изобретаю» я и мой «роялистый» компьютер с четырёх– ядерным процессором. А все остальные – лишь дымовая завеса и приводные ремни моего прогрессорства.

Зато, у этого человека душа болит за всё на свете!

Ну а то, что он убил там кого-то – так с кем не бывает? Время ныне на дворе такое и эпоха соответсвующая.

Почувствовав досаду, как после сошествия с крючка рекордной рыбины размером с «Титаник», плюнув слюной на кучу железяк и чугуняк – разворачиваюсь на выход, бурча себе под нос:

– Если бы, да кабы… Если бы «прачка» из хозотряда, была бы не просто прачкой – а главным инженером и, имела бы меж ног – не вагину с ведро, а пенис – размером с хорошенькую оглоблю…

Забегает передо мной и остановившись напротив, смотрит в глаза:

– А если попробовать соединить обломки станины электросваркой?

– Не стоит даже пытаться, Эмиль Осипович.

Пробую его обойти, но он снова становится на моём пути:

– Почему? Ведь, один раз же у Вас получилось заварить чугун?

– Несравнимый объём работ, – пинаю ногой один из чугунных обломков станины, – тот раз был всего лишь один сравнительно короткий шов, здесь же – едва ли не с версту корячиться надо.

Сказать по правде, я сварщик – так себе. И уверен, что в тот раз когда я – по когда-то «очень давно» в будущем виденной «инструкции» с Ютуба, заварил трещину в чугуном цилиндре самодельным электродом с намотанной на него медной проволокой – мне просто повезло, как некому сказочному персонажу.

Однако, тот не успокаивается:

– Ведь, сварщиков теперь у нас много!

Криво ухмыляюсь:

– Увы… Те славные ребята и девчата, про которых Вы говорите – это ещё не сварщики. Им ещё года два-три надо – как минимум, чтоб ими стать! Ваш же покорный слуга – слишком занят, чтоб убить уйму времени на совершенно бессмысленное занятие.

– Ну, почему же «бессмысленное»?

Он мне уже изрядно надоел, поэтому довольно резко:

– Да потому что от нагрева при сварке, Эмиль Осипович, станину так поведёт – что на этом «уникальнейшем» американском станке можно будет только колесо для телеги «строгать»!

Да то навряд ли, ибо изготовление стандартизированного деревянного колеса для «УАЗика» – уже требовало, чуть ли не прецизионной точности.

– Как жаль, – он достаёт и папки чертёжик и показывает, – а мы ведь на него рассчитывали и, даже фундамент в новом цехе – уже под него рассчитали. Думали – вернётесь и… Как жаль, а!

«Опытно-экспериментальный цех» нашей – первой в СССР «шарашки», на сей момент – представлял собой несколько бывших бараков и даже землянок, где на наскоро и впопыхах отлитых из бетона фундаментах – устанавливались станки и другое заводское оборудование.

Однако, уже этим летом планируется возвести ультрасовременное капитальное здание нового цеха – «краеугольного камня» моего прогрессорства в будущем. Проект с техобоснованием, генпланом, сметой и прочим – уже составлен, произведена привязка на местности и даже уже начато рытьё котлована силами зэков-рабочих и вольнонаёмных.

Собравшись уже было на выход, хмыкаю иронически на ходу:

– «Фундамент»… Если б я немного задержался в Москве, вы б наверное от большого ума – уже бы отлили его из бетона… Из бетона… Из бетона…

Резко оборачиваюсь и:

– ИЗ БЕТОНА!!!

Испуганно отшатывается:

– Что с Вами, Серафим Фёдорович?

– Да, ничего, – хлопаю его по плечу и радостно, – «время собирать камни», говорю! Свистать всех наверх – заседание продолжается, граждане мокрушники, бандиты, жулики и прочие осужденные.

Немножко успокоившись – подойдя вплотную, смотря в глаза и тыча пальцем в грудь, я:

– Всю документацию по фундаменту этого станка в частности, и цеха в общем – мне! СРОЧНО!!! Этот «металлолом» разобрать, почистить, смазать, инвентаризировать, детализировать, разложить по полочкам и главное… ИЗМЕРИТЬ!!! Измерить как можно точнее посадочные места под органы управления, передаточные устройства, электропривод и исполнительные механизмы.

Он потихоньку отступал, пока я не прижал его стене пакгауза:

– Мои контрольно-измерительные инструменты ещё никуда не «ушли»?

Выпучил глаза и предельно возмущённо:

– Да, как можно?!

– Всей бандой уедете на заполярный остров Шпицберген – шерсть пингвинов заготавливать для народного хозяйства страны, если хоть один пропадёт!

Это была моя ещё прошлогодне-осенняя «страшилка» – когда «контингент» стал несколько борзеть. Для пущей убедительности, даже пришлось пойти на фабрикацию приказа по НКВД от самого «Железного Феликса» и напечатать на принтере целый номер газеты «Правда» с соответствующей статьёй.

Угрюмо-обиженно:

– Вы уже предупреждали…

– В этот раз предупреждаю персонально Вас, Эмиль Осипович: уедите далеко на север – белых медведиц вместо прачек «любить», если напортачите мне с измерениями! Задача ясна?

– Ясна…

– Не слышу?

– ТАК ТОЧНО!!! Так точно, гражданин начальник: задача ясна.

– Тогда – выполнять.

* * *

Хотя, абсолютное большинство специалистов и людей, хоть что-то понимающих в станках – весело крутили пальцами у виска за моей спиной, я знал что делал!

Я вовсе не словил «шизу» и даже не открыл ещё раз Америку: станки со станиной из железобетона известны не только в «моё» время – но и ещё с середины-конца 19 века. Как в технически передовых странах – так и в лапотно-отсталой России. В частности во время Германской войны, такие станки для обточки турбин – изготавливали на Курагинском машиностроительном заводе.

Правда, из специалистов это мало кто знает: «всемирной паутины» ещё нет, а технические журналы в «эпоху перемен» – доходили не до каждого…

* * *

Когда ещё рыли-копали котлован под новый цех, на отведённом под американский станок месте – сколотили небольшую избушку из деревянных брусьев, необрезной доски и горбыля. В ней, в свою очередь был выкопан отдельный котлованчик под станок, сложены кучи прутьев арматуры, мотки проволоки, подведёно электроосвящение и электросварочный пост.

Днём, я с чьей-нибудь помощью горбатился над каркасом фундамента. Чаще всего, в помошниках у меня был вездесущий Домовёнок со товарищи – чисто в целях общего развития, его дядька и одновремённо Председатель кооператива «Красный рассвет» Клим Евграфьевич Крынкин – чисто от любопытства от новой затеи «Контуженного», или кто-нибудь из зэков – чисто по обязанности мне помогать.

Ну и Эмиль Осипович, куда без него!

По всем вышеприведённым обстоятельствам – совокупно и, кроме этого – из-за того, что ему «больше всех» надо было.

Мы, предварительно тщательно выверив положение моим «роялистым» теодолитом – сваривали единый каркас для станка и его фундамента из предварительно растянутой и скрученной вдоль оси винтовыми домкратами стальной арматуры.

Но, главная моя работа была по ночам: оставшись совершенно наедине и даже выставив «часового» за внешним периметром цеха – чтоб никто не подсмотрел, я с помощью лазерного дальномера устанавливал и выверял закладные под посадочные места подвижных агрегатов и механизмов станка… Ибо происхождение «американских» или «немецких» контрольно-измерительных приборов и, даже теодолита – я вполне мог объяснить их покупкой на «блошином» рынке у незнакомых лиц. Это всего лишь оптика и механика – пусть и куда более более совершенная, чем уже давно известная хроноаборигеннам.

А как объяснить наличие у меня «марсианского» лазера?

Моим инопланетным происхождением?!

Затем я уже в открытую, с помощью опять же «роялистых» механических контрольно-измерительных приборов – всё тщательно выверял и зафиксировав струбцинами, «намертво» приваривал.

Не всё так гладко, как на бумажной странице – иногда, приходилось эту процедуру – проделывать-переделывать по пять-шесть раз!

Сказать по правде, не владею информацией – известна ли уже хроноаборигенам эта технология, но я решил применить ещё одно «ноу-хау» – предварительно напряжённую арматуру. Суть заключается в том, что стальная арматура перед бетонированием натягивается электротермическим способом или специальными домкратами. Такие железобетонные конструкции по сравнению с обычными могут выдерживать более значительные нагрузки, что позволяет в свою очередь уменьшить сечение самой конструкции, а следовательно – сократить расход арматуры и бетона. Еще больший эффект получается при использовании объемного (трехосного) предварительного напряжения – исключающего возможность появления трещин в бетоне в условиях эксплуатации конструкции.

Что ещё немаловажно: вторую половину сознательной жизни «там» – я был строителем и причём довольно успешным. Поэтому, технологию изготовления железобетона – знаю как «Отче наш» и, имею все основания рассчитывать на успех в изготовлении железобетонной станины станка.

* * *

Наконец всё было готово – стальной каркас с тщательно изолированными от воздействия бетона закладными, опалубка, самодельные бетономешалка и «вибраторы» для уплотнения бетонной смеси и, все ингредиенты для её приготовления – складированные в складе неподалёку.

Я сильно торопился – других дел было невпроворот и, поэтому – «фундамент-станину» американского универсального станка отливали прежде фундамента самого «опытно-экспериментального цеха».

Разумеется, для бетона я использовал свой цемент – полученный в результате переработки шлака из отвалов Ульяновского чугунолитейного завода. Он был марки «800»: неимоверная круть по нынешним временам – доступная в эти времена лишь высокотехнологичным немцам. Разбавив его на треть хорошо промытым водой, крупным кварцевым песком, размолотым в пыль на шаровой мельнице – я получил вдобавок значительное уплотнение получаемого в результате бетона и, увеличение его прочности – как минимум процентов на двадцать.

После отливки, длившейся около двух часов, завалили фундамент-станок опилками и подключили к напряжению предварительно вставленные электроды для пропарки бетона. Я лично присутствовал при отливке от начала до конца и, подобно зэку – ещё трое суток жил в «ИТЛ», питаясь из одного с зэками «котла» и непосредственно контролируя процесс затвердевания.

После двух суток отдыха, как раз на выходные совпало, по моему распоряжению – зэки-рабочие разгребли опилки, сняли опалубку и глушки с места расположения посадочных мест. Сперва внимательно и дотошно внешне осмотрев бетон на наличие трещин, пор и раковин, я приступил к его внутреннему обследованию с помощью «роялистого» строительного ультразвукового дефектоскопа.

Эмиль Осипович присутствующий при сем действе, долго сдерживал присущее всем сапиенсам мартышкино любопытство, затем всё же спросил:

– Извините, Серафим Фёдорович…

– Да, да…?

– А что это Вы делаете? И что это за прибор такой? Если не секрет, конечно.

Сделав самые страшные глаза из тех, что сумел когда-либо изобразить:

– «Секрет», да ещё какой! Так что считайте, что я просто колдую – если не хотите лицезреть меня на соседних с вами нарах и в очереди в «прачечную».

Тот, аж отпрянул перепугано:

– Вот даже, как? Ладно, тогда – «колдуйте» себе на здоровье.

Не обнаружив внутренних дефектов, уже вдвоём с ним тщательнейшим образом измерили закладные под посадочные места моими же контрольно-измерительными инструментами с предварительно удалёнными «компрометирующими» надписями и рисунками.

После многочасовой довольно изнурительной работы, я смог облегчённо выдохнуть:

– Идеально! Пускай пока чуток на ветерке обсохнет, а затем загрунтовать, покрасить на три раза и через недельку – начинаем собирать станок, Эмиль Осипович.

Того тоже – на радостях, чуть ли не на слезу пробило:

– Я верил в Вас, Серафим Фёдорович!

– А как – я в себя «верил», Эмиль Осипович… Вы не поверите!

Восстановленный уникальнейший американский строгально– долбежно– протяжный станок – действительно открыл перед нами совершенно новые технологические горизонты. Хотя подыскать обслуживающий персонал к нему – оказалось делом довольно долгим, хлопотным и затратным.

Но, про «кадровый вопрос» в славную эпоху НЭПа и его возможные решения – у нас будет отдельная песТня.

Как говорится: «аппетит приходит во время еды»!

Успех изготовления станины из железобетона окрылил – если не весь дружный коллектив «ОПТБ-007», то по крайней мере – наиболее его активную часть, требующую «продолжения банкета». На опустевшем складе холявного хабара – кучами металлолома валялось ещё несколько станков с разбитыми чугунными станинами, но осмотрев их, я решительно отрезал:

– «Не в коня корм» будет! Эти «девайсы» – морально и физически устарели, ещё до эпохи исторического материализма.

Однако, самому-то загорелось!

* * *

Эта история имела растянутое по времени продолжение, про которое предельно вкратце.

Вспомнив кое-что читанное «там» и, кое-что своими ушами-глазами услышанное-увиденное – уже здесь, я принялся действовать. От имени грозного НКВД (к которому имел кое-какое отношение и, следовательно – вполне имел право от него говорить), я разослал по крупнейшим заводам и стройкам запрос на информацию по порче импортного оборудования. «Имидж» грозного учреждения подействовал и, вопреки обычной бюрократической волоките – ответы пришли практически незамедлительно.

Однако, да!

Купленное за границей за золото и валюту оборудование – зачастую приходит к заказчику разукомплектованным по дороге, а то и вовсе – в виде бесполезного железного хлама, годного разве что в переплавку.

Последовали ещё более грозные телеграммы:

– Никаких «переплавок» вплоть до обследования станков выездной комиссией от «Особого проектно-технического бюро № 007»!

«Выездная комиссия» состояла из трёх инженеров – недавно «откинувшихся по звонку» и, бывших не прочь подзаработать – уже вольнонаёмными, трудясь на «ОПТБ-007». Они приезжали на соответствующий завод, обследовали «останки» и, если станок или какое другое оборудование – подлежал «реанимации» методом отливки железобетонной станины, он приобретался «по остаточной» стоимости Ульяновским волостным Советом.

Чаще всего, эта «стоимость» соответствовала стоимости металлического лома или даже чуть меньше.

Конечно, какого-то особо фантастического прорыва в техническом оснащении создаваемой мной промышленной «империи» не произошло, но опытно-экспериментальный цех «ОПТБ-007», таким образом, я буквально за год-полтора – переоснастил по последнему слову западной техники, новейшими образцами импортных металлорежущих станков.

* * *

Однако, таким макаром далеко не уедешь. Хочешь, не хочешь, а если хочешь развиваться, если планируешь вместо кооперации кустарей-артельщиков создать промышленную империю – надо покупать новые станки и оборудование и, желательно – как можно более современное.

Здесь передо мною два пути, две дороги: заказывать через «Внешторг» за границей… Но из-за весьма относительной конвертации червонца и государственной монополии на внешнюю торговлю – это мало реализуемо, хотя и есть у меня на этот счёт кой-какие идейки. Но, про это чуть позже…

Второй путь более реалистичен – заказывать оборудование на советских предприятиях, более реалистичен – но имеет свои нюансы. Надо заранее смириться, что оно будет – навряд ли современным, априори – некачественным и…

Как бы ни на порядок – более дорогим!

Почему так? Ведь не надо платить пошлину и так далее…

Да, потому что!

Долго рассказывать, да и не нужно – все и без меня знают… А кто не знает – тому что-либо объяснять совершенно бесполезно.

Остаётся, что?

Правильно!

Попытаться подтянуть уровень советского станкостроения, хотя бы по отношению «цена-эффективность».

* * *

Сперва про цену.

В стоимости металлорежущего станка или пресса, изрядную долю составляет стоимость его станины. «Станина» и, есть – основа всего станка, подобно автомобильной раме – к которой, «навешивают» все прочие агрегаты, узлы и детали – направляющие, поперечины, хоботы, ползуны, плиты, столы, суппорты и так далее. Её конструкция зависит от предназначения самого станка, а от точности обработки станины при её изготовлении – будет зависеть точность работы всего устройства и, следовательно – точность изготовления самой детали.

Этот основной несущий неподвижный элемент, относительно которого все приводные механизмы производят свое вращательное либо линейное движение – чаще всего отливается целиком из серого чугуна или же сваривается из низкоуглеродистых сталей.

Рисунок 25. Литая станина металлообрабатывающего станка.

Однако, есть одна проблема!

Чугун после литья, в процессе остывания даёт усадку: его «скручивает» и «ломает», в нём возникает скрытые напряжения – с чем я вдоволь столкнулся во время литья сравнительно небольшого остова-каркаса для трактора «Мужик». Со станками – особенно высокоточными, всё ещё сложнее: всё вышеперечисленное – отрицательно влияет на их работу и на качество изготавливаемых на них деталях.

Хороший металлург – отливающий большую тонкую станину, вроде моего знакомого «Старика Хоттабыча» – был на вес золота, потому в отсутствии на заводе такого специалиста – приходилось чугунную отливку перед обработкой закапывать в землю на добрых полтора десятка лет.

Доводилось читать одну историю.

Московский завод «Красный пролетарий», выпускающий в том числе прецизионные станки – станины для них после отливки «топил» в специальном пруду, где они вылеживались от пяти до двадцати лет. За это время в чугуне происходил процесс ускоренного старения, естественный отпуск, исчезали внутренние напряжения и так далее…

В «лихие 90-е годы» завод потерял половину пруда, где лежали наиболее старые станины – которую засыпали под постройки. Кому-то потребовалась земля в престижном районе столицы для элитного жилья… Так вот: цена этих «чугуняк» – была многим больше стоимости возведенных над ними «пенхаузов» для «крутиков»!