Текст книги "Между Сциллой и Харибдой (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 63 страниц)

– Нонча в армии служится хорошо – не то, что при Царском режиме… «Шкуры» не муштрой донимают, офицерьё руки не распускают, читать-писать вот научили…

– А ещё чему учат?

Пожимает плечами:

– Политинформации, вот читали, лекции… Кино показывали, по музеям водили и показывали – как до Революции жили цари, баре, да прочие буржуи.

Понятно.

– Дезертирство тебе не впаяют?

– Да, что ты…, – пренебрежительно отмахивается, – не в первый раз!

Следующий вопрос:

– Давно пьёшь, Ивашка?

– Да, как себя помню!

– А ваши заводские?

– Да кто как. Кто-то две бутылки в день вылакает и за трезвого слывёт, а кто-то – месяц не пьёт, а как получка – неделю не просыхает.

– Завязать… Бросить пить не пробовал?

Совершенно искренне недоумевает:

– А зачем? Да и ребята не поймут – долго на заводе не продержишься… Ведь, жизнь рабочего человека какая? Устроился на работу – должен «спрыснуть» блузу (рабочую спецовку). Получил первый получку – должен её обязательно пропить. Хочешь получить новый инструмент – надо поставить мастеру магарыч. Хочешь перейти на другой станок… Ну, сам понимаешь! А ещё установление выработки, расценок… Нет, пить не бросишь.

* * *

Но вот, за таким – крайне содержательным разговором, наконец пришли в «Живопырку». Кажется, здесь раньше был кондитерская – вон ещё вывеска ржавая уцелела.

Ещё на входе в заведение появился вопрос:

– Ивашка! Это чё за херня?

С немалой гордостью:

– Это наш «жац-банд»!

– Хм… Извини, что сам не догадался.

Заходим… Сквозь грохот оркестра слышатся идиотски-рыгочащие звуки, издаваемые сидящими за столиками лицами, самого мрачно-пропойного вида. Меж столиками бродили женщины – то ли шлюхи, то ли официантки.

Грязь, мусор…

Заметив троих матросов пробирающихся через зал, я заполошно вдруг вспомнил про свой «незарегистрированный» ствол:

– Слушай, служивый… Кажись это патруль, а ты в форме. Не заметут?

– Нет, эти не наши. Эти просто гуляют и вообще – флотские наших не трогают, а мы – их.

Блин, в мои времена было наоборот!

В большом сибирском городе, близ которого дислоцировался наш кадрированный танковый полк – «летуны» вылавливали «краснопёрых» (ВВ-эшников), а те – «летунов» и курсантов-связистов из училища связи. И все вместе – стройбатовцев.

– И что они здесь делают? Разве военнослужащим разрешено быть в подобных заведениях?

– У нас ведь не старая армия. У нас, в Красной Армии – разрешено в неслужебные часы, куда хочешь идти. Лишь бы документ на руках был…

Вдруг, я заметил троих красноармейцев с винтовками:

– А, эти?

Тот, тут же потянул меня за рукав:

– Патруль! Уходим!

Выйдя на улицу, служивый махнул рукой:

– А ну их с их буржуйским «Баром»! Пойдём в «Кипяточную», товарищ, что возле «Балтийца» – там никогда ни патрулей, ни милиции нет.

Уточняю:

– «Балтиец» – это завод?

– Совершенно верно!

– «Кипяточная», это…?

– Пивнушка.

Декламирую из народного творчества:

– «Пиво пить – только хрен гнобить»!

Хохотнув, согласился и уточнил:

– Водку там тоже можно купить – если деньги есть.

– Ну, тогда пойдём…

Долго идём… Сбоку Нева-река серебрится… Заборы… Покривившиеся домики… Длинной полосой тянется село-фабричный городок… Дым заводов… Заводы-фабрики…

Наконец, почти пришли:

– Счас, завернём за угол и на месте.

Вопию:

– Ивашка! Это что ещё за «Зомбокалипсис»?!

Если бы были на голове волосы – они бы дыбом от ужаса встали. Люди, как отравленные дихлофосом мухи, с бессмысленно блуждающими глазами шатаются по заводскому кварталу, испуская какое-то невнятное бормотание.

Мой новый знакомый лишь махнул рукой:

– Получка в пятницу у заводских была! Эти, видать пропили всё – опохмелиться в понедельник не на что. Пойдём, чё встал? Или хочешь и их «подлечить»?

– Нет, не хочу.

«Зомбаки», услышав человечью речь, а может почуяв исходящее от наших тел тепло – несколько ожили и потянулись в нашу сторону, что-то мыча.

– Бежим!

Не успели подбежать к «Кипяточной» (оказавшейся обычной забегаловкой, расположившейся – едва ли не у проходной завода), как услышали длинный гудок.

«Ивашка под простоквашкой» только ахнул:

– Опоздали…

Не успел я спросить, «почему и куда» мы опоздали, как послышался гул «копыт» и почувствовалась дрожь земли – как будто тысячное стадо бизонов в американских пампасах, во весь опор неслось на водопой.

– …Потому, что у заводских обед. Отойди в сторону, товарищ!

Не успел я последовать его совету, как заводские ворота под напором изнутри широко распахнулись – и из их широкого проёма вырвалась тысячаногая синеблузая толпа представителей «класса-гегемона». Расталкивая друг друга руками, они наперегонки несутся к пивнушке, снося всё на своём пути:

– УЙДИ, РАСШИБУ!!! ЁБ… МАТЬ!!!

Буквально мгновения и, вот уже первые добежавшие «счастливчики» – нетерпеливо выбивают пробки с бутылок и жадно лакают пиво прямо с горла… Остальные толпой дожидаются свой очереди, гудя как потревоженный шмелиный рой.

Вдруг смех:

– Смотри, робя – за Булыгой «буксиры» пришли!

– Хахаха! Ну, жди теперяча представленье!

Изнеможённая женщина в жалком рубище, с огромными глазами – полными слез, тянет из толпы за рукав оборванного пролетария с красным носом:

– Да, что ж ты, ирод…? Ты пьёшь, веселишься – а нам скажи на что жить?!

Рисунок 28. Обложка журнала «Трезвость и культура».1929. № 2(8) на очень злободневную в 20-е годы (и не только) тему.

Двое худосочных детей – мал-мал меньше и, «краше» в гроб кладут, ей помогают:

– Папа, не пей! Папа, пошли домой!

Отталкивает её, детей:

– Уйди, тварь! Пшли вон, щенки! Учить меня вздумали…

И, та падает оземь под гогот толпы, дети садятся на землю и ревмя ревут, размазывая по синюшным щеками слёзы и сопли перемешанные с грязью.

Какой-то из пожилых помогает женщине подняться, жалеючи говоря:

– Эх, бабонька, шла бы ты домой! Пока всю получку не пропьёт – вновь человеком не станет…

Дети плачут, ревут в два голоса:

– Мама, мама! Зачем ты нашла нам такого папу?

– Да, все они такие – ироды окаянные.

Та, сама плачет, с бессильной злобой их лупит:

– И вы когда вырастите – такими же будете, как ваш папка…

Захотелось выхватить свой «Бэби-Наган», и – стрелять в эти рожи, стрелять, стрелять, стрелять… И последнюю пулю себе в лоб.

Глубоко дышу, что успокоиться.

Подошёл и стараясь чтоб со стороны незаметно – молча ей сунул сложенный четверной. Не дожидаясь ответной реакции – так же молча отправился восвояси.

– Слушай, товарищ…

Еле сдержался, чтоб от всей души ему не врезать:

– Что тебе, служивый?

– Я ещё одно место знаю… Здесь, неподалёку.

Однако, с меня хватит – по крайней мере на сегодня.

– Ну, что молчишь?

Немного отойдя, останавливаюсь, выгребаю из кармана оставшуюся мелочь:

– Давай прощаться, Ивашка.

Удивлённо-обижено:

– Что? Не пойдёшь со мной? А, зря…

Задерживая передачу меди:

– Куда после дембеля… После демобилизации, куда собрался? Обратно на завод?

Предельно легкомысленно:

– А, не знаю!

Отсыпаю в протянутую руку медь:

– Вот держи и, давай «до свиданья»…

Хотя…

– Постой!

Прячет за спину жменю и насторожено, почти враждебно:

– Чего тебе?

Протягиваю визитку:

– Если после дембеля не найдёшь куда приткнуться – отыщи меня.

Не рассматривая прячет в нагрудный карман гимнастёрки и, буркнув: «Так и знал – нэпман, деньгами сорит», уходит.

Тоже медленно, сутулясь ухожу и я, а сзади доносятся всё более и более веселеющие голоса… Затем – крики, шум, гвалт, звон разбиваемой бутылки, стоны, милицейские свистки[37]37
  Эта глава навеяна книгой Ульянова С., Сидорчук И. «Пагубные страсти населения Петрограда – Ленинграда в 1920-е годы. Обаяние порока».


[Закрыть]…

А из подворотни неслось заунывное из «Бубличков»:

 
«Отец мой пьяница,
Гудит и чванится.
Мать к гробу тянется
Уж с давних пор
Совсем пропащая,
Дрянь настоящая –
Сестра гулящая,
А братик – вор…».
 

* * *

Скажите – ужас, да?

Должен несколько разочаровать: это – ещё не «ужас», весь ужас ещё впереди.

Борьба красных большевиков с «зеленым змием» – закончилась победой змия и, Советская Власть в 1920-х годах – медленно, но верно отступала от когда-то торжественно данного обещания не спаивать освобождённый от оков Самодержавия народ.

Прежде всего, новыми властителя страны двигали сугубо практические мотивы: ведь доходы от продажи крепких спиртных напитков – могли существенно пополнить вечно пустой государственный бюджет, а не карманы подпольных производителей и продавцов суррогатов всех видов.

Пока они ещё держались!

Но, уже с 3 декабря сего года – будет допущена в свободную продажу знаменитая «Рыковка» – водка крепостью 30 градусов, а с 1 октября 1925 года – «нормальная» 40-градусная. С этих пор – потребление крепкого алкоголя в стране будет расти и расти, вплоть до следующего «сухого закона» – уже при Горби Меченном.

Здесь хочется заострить один немаловажный момент…

При «сухом законе» было очень плохо – народ суррогатиной травился, не спорю.

Стало ли лучше народу, когда этот закон отменили?

Кой-чё в загашнике своего «послезнания» имею, поэтому могу предугадать события:

Народ тут же – как с катушек сорвётся!

Не успели начать торговать сорокоградусной – как по улицам уже валялись «трупы», причем не всегда трупы «в кавычках».

Ну, как в наши «Лихие 90-е», когда в освобождённую от коммунистического гнёта страну – хлынул дешёвый китайский спирт и прочие «Амаретто», да «Рояли».

Количество пьяных на улицах резко увеличится, пьянство в городах приобретёт громадные масштабы. Особенно среди рабочих, доля пьющих среди которых – достигнет девяносто процентов. Буквально за два года, расход семьи на спиртные напитки вырастет в 1,7 раза, а потребление условного алкоголя на душу населения – достигнет четырнадцать литров в год, включая новорожденных и только что усопших.

А смертность от последствий алкоголизма – увеличится в пять(!) раз.

Демографические потери – прямые и косвенные, вообще не поддаются статистике – хотя бы и «лукавой».

Это будет тяжёлый удар по следующему поколению строителей социализма.

Среднестатистический ленинградец бухать начинал с детских лет, в чём явно была «заслуга» его родителей. Процент регулярно употребляющих спиртное школьников достигнет трёх четвертей от общего количества, а среди 15–17-летних «фабзайчат» – и того выше. Из-за этого и по другим причинам, в частности плохого питания, свыше трети ленинградских детей имели хронические болезни…

А ведь этим ребятам через пятнадцать лет воевать против откормленных и здоровых «белокурых бестий»!

Если отойти от морального фактора к чисто экономическому – то здесь не лучше, а ещё хуже.

Уже неоднократно упоминал про удручающе-низкое качество советских товарах, при их несоразмерно-высокой себестоимости…

А как тут будет иначе?

С утра у работяги голова трещит – ничего не соображая, руки трясутся да так – что всё из них валится. Еле-еле дожидается обеда – если вообще на работу приходит. А после обеденной «поправки» – от «повеселевшего» работника ещё больше брака.

Изнашивается и ломается оборудование, попусту расходуется инструмент, даром тратится электроэнергия, выбрасывается на свалку или идёт в переплавку сырьё, заготовки и полуфабрикаты.

И это – вопрос политический!

В стране из-за такого положения вещей – товарный голод, крестьяне отказываются продавать хлеб по госценам – ибо ничего не купишь за вырученные деньги, срываются государственные контракты на поставку зерна за границу… Рушатся планы по закупкам технологий и оборудования, не выполняются грандиозные задачи по модернизации страны. Не строятся новые заводы и фабрики – ещё больше усугубляется товарный голод, растёт безработица. Народ, не видя просвета – всё чаще посылает пропагандистов на митингах на хер, пугая их новым Октябрём…

В результате правящая элита всё больше и больше боится взрыва народного недовольства (а бежать как Керенскому ей некуда!), ещё больше звереет и, всё чаще и чаще подумывает о том – как бы одним ударом разрубить весь этот «Гордиев узел».

Коллективизация, индустриализация, массовые выселения, репрессии, расстрелы…

Думаете, это никак не связано с отменой «сухого закона»?

Блажен, кто так думает!

* * *

Кто виноват и что делать?

Можно вечно рассуждать об причинах алкоголизма – исключая разве что «национальные особенности». Ведь в деревнях пили не в пример меньше, а в старообрядческих общинах – каких тоже на Руси не мало, вообще не употребляли ничего горячительного.

Конечно же, первым делом следует упомянуть трудности адаптации: как и до Революции – вчерашние выходцы из деревни с большим трудом осваивались в больших городах. Кроме тяжёлой, изнурительной и отупляющей работы – им здесь совершенно нечем было заняться. Как следствие – пьянство и хулиганство.

Корпоративные традиции: совместные пьянки с ещё дореволюционных времён были одним из важнейших факторов формирования трудовых коллективов, установления в них неформальных личностных отношений. Любое событие в жизни рабочего, от получения первой зарплаты – до повышения должности или оклада, требовалось «обмыть» – иначе могут «не понять». К тому же сам советской коллективистский дух – такое явление косвенно поощрял. «Оторваться от коллектива» – едва ль ни самый тяжкий грех для советского рабочего.

Жилищная проблема, недостаток личного пространства – где можно уединиться от сварливой жены, кричащих детей, нервных соседей и других помех нормальному отдыху после тяжёлой работы – тоже заставлял идти в кабак.

Отсутствие условий для нормального досуга – заставляло идти туда, где можно было «культурно посидеть».

Ну и так далее – пьют из-за усталости, «за компанию», ради праздника, чтобы утолить жажду и «просто так».

Боролась ли с пьянством – хотя бы на производстве, Советская Власть?

Ну, а як же!

На предприятиях, в воинских частях, в государственных учреждениях и ВУЗах проводились партийные и комсомольские собрания, читались лекции о вреде алкоголизма, вывешивались стенгазеты с карикатурами, устраивались показательные суды над пьяницами – на которых выносились общественные порицания и осуждения…

Увольняли рабочих за пьянки крайне редко.

Это надо было нечто – совсем уж «героическое» совершить!

Почему, спросите?

Да, потому что «гегемон» – опора новой власти, авангард социалистического общества, носитель пролетарского классового сознания и многия, многия, многия…

Более энергично боролись с религией, мещанством, «упадничеством», танцем фокстротом, или даже просто – с любительницами носить шёлковые чулки и с любителями одевать галстук-бабочку. При этом почему-то – приравнивая эти явления к пьянству, наркомании, проституции и азартным играм.

Просто не по-детски вставляет, что рабочих-алкоголиков – ставили на одну доску с так называемыми «рвачами», говоря современным мне языком – рабочими-трудоголиками…

Дурдом, блядь!

Рисунок 29. Советская Власть хорошо понимала весь вред приносимый пьянством на производстве и с этим явлением все 70 лет боролась. В основном плакатами, взывающими к совести «гегемона».

Извините за опечатку…

Ну, а если пропойца, какой-никакой – но квалифицированный токарь-слесарь, каких на советских заводах буквально наперечёт – то он вообще неприкасаемый, как священная индейская корова с прямыми рогами.

То и дело, от отдельных носителей «передового сознания» можно было услышать примерно такое:

– Не могут меня замести в силу происхождения. Пущай я чего хошь сделаю – во всем мне будет льгота.

Дело доходило до того, что гегемоны требовали от администрации свободной продажи спиртного на предприятии, угрожая забастовкой.

Да! В 20-е годы рабочий класс имел официальное право на забастовку и частенько ею пользовался.

В общем, мечты кремлёвских «мечтателей» о том, что после революции и освобождении пролетариата от гнёта капитала – завод станет дворцом труда, а сами рабочие – автоматически превратятся в политически сознательных, грамотных и добросовестных членов нового общества – как «Титаник» во тьме, налетели на ледяной айсберг неприглядной реальности и разбились об него вдребезги.

Время наивных мечтателей кануло в Лету, настало время суровых прагматиков.

Когда товарищ Сталин в конце 20-х – середине 30-х годов, стал «кровавым диктатором и тираном» – он это дело немного исправил. На гегемона перестали смотреть как «священную корову» и, за опоздания и тем более – прогулы, стали строго наказывать – вплоть до отправки в места «не столь отдалённые», но зато со здоровым климатом.

Алкоголизм перестали считать болезнью – переведя его в разряд социальных пороков – враждебных социалистическому образу жизни, а алкоголиков стали лечить принудительно.

Главное же: государство сформировало целую индустрию досуга. Населению, в «добровольно-принудительном» порядке – предлагались клубы, участие в самодеятельных хоровых и драмкружках, танцы, спорт и прочее занятия – способствующие формированию нового советского человека.

Такой, по представлению власти – должен быть далёким от религии, хотя бы поверхностно знакомым с трудами «основоположников», в быту опрятным, в «злоупотреблениях» умеренным…

Культурный советский человек должен – следить за событиями в мире и стране, по мере возможности – заниматься физкультурой и спортом, по мере способностей – заниматься наукой или изобретательством, интересоваться искусством и соображать в технике…

И надо признаться – во многом это у них получилось!

Иначе, почему столько народу тоскует-ностальгируют по СССР?

Но надо признаться так же, что искоренить пьянство до конца не удалось… И как только ослабло, а затем вообще было снято государственное принуждение к «здоровому образу жизни»…

Иначе, почему говоря слова таксиста из «Брат-2»:

– Да что ж такое?! Были же люди как люди и вдруг все сразу стали кретины! Парадокс…

* * *

– Да, никого «парадокса», – я шёл вдоль «чудной при тихой погоде» Невы и, сам с собой разговаривал вслух, – «нового человека» (как и новый сорт редиски или породу кошек, к примеру) можно получить только методом селекции – а не читкой абзацев из классиков марксизма и лекциями о том, как в САСШ геноцидят негро-американцев. И на это подчас уходят века, а не «пять-десять лет» – за которые мы должны догнать развитые капиталистические страны.

Интересно, а сколько времени у человечества ушло на переход от кочевого образа жизни – охотников или скотоводов, не важно, на оседлый образ жизни? Изрядно, да ещё и не у всех получилось – судя по образу жизни некоторых довольно крупных народностей, к примеру – румынских цыган, украинцев-гастарбайтеров или арабов-бедуинов.

«Кто виноват» – выяснили, а что делать?

Сказать по правде, в генетике я не шарю от слова «совсем» и, даже почти нет никакой инфы по этой науке в моём «послезнании» на компе. Но, где-то слышал, что для прочного закрепления в наследственности какого-то признака у биологического вида – нужно чтоб сменилось как минимум семь поколений.

Ещё большее недоумение чем коммунистическая, у меня вызывает программа Шаталина-Явлинского «500 дней» – о переводе псевдоплановой (лично моё мнение, которое не навязываю) экономики СССР на рыночную…

Эти то двое – в отличии от «недоучившегося семинариста» Сталина, должны знать про генетический фактор? Так откуда тогда такая дилетантская уверенность?!

– Веками в Европе вешали за срубленное без спроса дерево, а особи не сумевшие приспособиться к «законам рынка» – вымирали с голоду целыми семьями не оставляя потомства… Прежде чем вывели современного мне политкорректного толлераста… Толлерантного либераста! Но об этом, путешествуя по европейским городам – не принято задумываться. Принято только восхищаться всем «общеевропейским», заодно поругивая Россию – её неустроенность, «дикие обычаи», порядки и особенно – за дороги. Никто не хочет думать во сколько «потерянных поколений», к примеру, Германии – обошлись эти автобаны и аккуратно постриженные зеленые лужайки перед бюргерскими домиками.

Кстати, о «негро-американцах»…

Тем и ста лет не хватило, чтоб адаптироваться к городскому образу жизни!

Как привыкли при плантаторах «гаситься» – как только надсмотрщик с палкой отвернулся, так и до сих пор «гасятся» – уж в третьем поколении живя на пособиях от бывших владельцев.

Поэтому «белые» и «чёрные» городские кварталы в Америке – до сих пор очень сильно друг от друга отличаются. Зачастую, вторые напоминают каменные джунгли – населённые агрессивными гориллами и, без помпового ружья и группы хорошо вооружённых друзей – заходить туда не рекомендуется даже полицией.

– Так почему в России как-то иначе должно быть? Почему в представлении некоторых, русский мужик – освобождённый из рабства в одно время с негром, должен походить на белого американца – а не на чёрного?

Значит, что? Остаётся только развести руками и как один сказочно-исторический персонаж, сказать:

– Що маємо – те маємо!

Где-то в подсознании всплыло:

«…Иначе нас сомнут!».

Отмахиваюсь с досадой:

– Да, флаг Вам в руки, Иосиф Виссарионович! И до кучи – барабан на шею…

Так, что делать?

– Не грузите меня, я не Сталин – я не знаю, что делать.