Текст книги "Между Сциллой и Харибдой (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 63 страниц)

И «Маленького прынца» Хемингуэя – я как-то ловко умудрился пропустить, особо не вникая во все его заморочки.

Кто-то читает книги – чтоб получить эстетическое наслаждение, кто-то – чтоб где-нибудь в тусняке выглядеть культурным, кто-то – чтоб убить время… Короче, у каждого собственные «тараканы» в голове.

Мне же в книгах интересны «заклёпочки» – кто в курсе, тот знает про что я.

Своего мнения я никому не навязываю, но всё же спрошу: что полезного для себя можно почерпнуть в «Преступлении и наказании» Достоевского»? В его же «Идиоте»? В «Обломове» Гончарова, или даже в святые всех святых – «Войне и мире» Толстого»?

Да, ничего…

Пустота!

Ничего, кроме комплекса неполноценности целой (когда-то великой!) нации – творческая «элита» которой, обливая себя и окружающих вонючим дерьмом – постоянно порывается «раскаиваться» неизвестно за что.

Я рос и воспитывался на так называемой «Лейтенантской прозе».

Эту литературу писали непосредственные участники событий, бывшие фронтовики: артиллеристы Носов, Бакланов, Гончар, Алексеев, танкисты-самоходчики Курочкин, Орлов и Ананьев, десантник и разведчик Богомолов, пехотинцы Быков, Акулов, Кондратьев, партизаны – Гусаров, Адамович и Воробьёв, связисты Астафьев и Гончаров…

Это были люди, своими ногами прошедшие дорогами войны, вынесшедшие на своих плечах все её тяготы – от начала её и до конца. Это были люди не из штабов и редакций фронтовых газет, это были солдаты и офицеры из окопов.

Они сами ходили в бешенные штыковые атаки, из своих «прощай Родина» сами до яростного азарта стреляли по танкам с крестами, сами брали – заливая своей и вражеской кровью «неприступные» высотки, сами держали дрожащий очередями раскалённый автомат, сами задыхались в окопе от ядовито-чесночной вони немецкого тола и, сами слышали свист пулемётных пуль над головой и остро-брызжущий звук врезающихся в бруствер осколков.

И сами, своими руками молча хоронили своих боевых друзей…

В 40-60-е годы их произведения назовут «лейтенантской прозой». Она откроет новый неизвестный ранее пласт военной литературы, на которых вчерашние – не остывшие ещё от доставшихся им впечатлений бойцы и командиры, рассказывали не об «парадно-официальной» – а об своей-собственной войне, виденной ими лично и собственными глазами.

Правдиво, искренне, предельно обнаженно!

Конечно же нашлись критики, которые облыжно обвиняли авторов «Лейтенантской прозы» в том, что они не видели «дальше бруствера своего окопа»… Якобы их «правда» является «камерной» – предельно локализованной во времени и пространстве, зачастую ограниченная одним боем, буквально «пядью земли» (окопом, небольшим плацдармом, безымянной высоткой), да к тому же – автобиографичной до документальности и детализированной до натурализма.

Ну, что тут скажешь?

Действительно: ни «Ванек-взводных» – весь жизненных цикл которых на войне лимитировался подчас несколькими часами (ускоренные курсы военного училища – первый бой – братская могила), ни тем более – рядовых, в высокие штабы не пускали… И увидеть из своего окопа целиком, понять и оценить красивый стратегический замысел командования – посылающего их погибать на безымянные высотки и плацдармы, они не могли.

Зато, они разглядели войну в её максимальном приближении!

И без лишних прикрас и ложного пафоса, чудом выжившие вчерашние лейтенанты написали про войну – потому что считали, что не имеют права на ложь и говорят от имени целого поколения.

Истреблённого войной поколения!

* * *

Я к чему это?

Прочитав, бывало по несколько раз Александра Бека «Волоколамское шоссе» и Олега Меркулова «Комбат Ардатов», например, я получил представление о тактике пехоты, Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда» – о боях в городских условиях, Эммануила Казакевиче «Звезда» – о действиях разведгрупп, Владимира Богомолова «В августе 44-го» – о действиях антидиверсионных групп…

Даже о том, что ждёт меня в плену, я заимел представление – прочитав «Это мы, Господи» Константина Воробьева!

Другое дело, что из этого ничего мне не пригодилось (и слава Богу!) – но это уже другой вопрос и не ко мне.

Однако, читая-перечитывая поэзию-прозу 20-30-х годов об «Империалистической» или чаще о Гражданской войне, я вдруг заметил её разительную разницу по сравнению с нашей «Лейтенантской прозой». Молодым людям её читающим – предстоит сражаться, погибать и побеждать в Великой Отечественной Войне… И что они почерпнут, к примеру, у Фадеева в его «Разгроме»? У Бабеля – в «Конармии», или даже у Шолохова – в «Тихом Доне»?

Не… Последнее произведение, написанное бывшим бойцом продотряда – потрясающая, просто эпически шедевральная вещь!

Нормальный человек, прочтя его – даст себе зарок ни в каких революциях не участвовать и, наоборот – любых революционеров будет душить ещё при рождении, как небезызвестный пёс Шариков душил котов из Простоквашино.

Мало того – он ещё и детям, внукам и правнукам своим закажет!

Я бы, будь моя воля, выкинул из российской школьной программы весь этот мусор про «лишних людей», да про Герасимов – топящих Муму и, заставлял детишек зубрить наизусть «Тихий Дон» – чтоб всякие «белоленточники» да «навальнята» сократились численно до безопасного для остального населения уровня.

Однако, для подрастающего поколения 20-30-х годов – «Тихий Дон» практически бесполезен. Они всё эти «университеты» народных революций прошли, все прелести «свободы» на собственной шкуре испытали, кровавой каши демократии нахлебались досыта и, заставить их замутить какой-нибудь «майдан» на Красной площади – абсолютно дохлое дело.

Другие книги «про войну» – ещё хуже… Сплошная говорильня и рррреволюционная патетика: «Штыки примкнуть, шашку в гору – руби контру! Даёшь Варшаву! УРА!!!».

На жоп…пе дыра.

Довоенное советское кино тоже ничем не лучше.

Посмотрит, к примеру, простой сельский паренёк с тремя классами образования «Чапаева» и решит, что и в будущей войне – враг будет маршировать на его пулемёт стройными рядами под барабанную музыку… Видимо, тем самым проявляя свою классовую солидарность с первым в мире государством рабочих и крестьян. А «в реале», «сверх– обще– человеки» – сперва загонят его на дно окопа гаубицами и миномётами (про авиацию и танки, уж не говорю!), затем прижмут к земле «эмгачами»-пулемётами – что и голову не высунуть и, наконец – забросают «колотушками».

Не дрогнет ли он духом? Не поднимет ли руки и, не сдастся ли в плен белокурым бестиям с «машинен-пистолями», чтоб потом – пройдя все мыслимые и немыслимые ужасы, сгинуть бесследно и бесславно в концлагере? Ведь «дух» у человека первичен перед «железом» и, больше всего его морально убивает несоответствие ожидаемого и происходящего.

Умиляет до обильного слёзо– сопле– выделения – сценка подбития белогвардейского танка из культового довоенного фильма «Мы из Кронштадта»…

Видимо, чтоб предоставить Советской Республике ценнейший образец новейшей западной бронетехники – для подробного ознакомления и последующего копирования, продавшееся большевикам командование царского прихвостня генерала Юденича, посылает в их сторону одинокий танк. Ни разведки, ни артподготовки или артподдержки, ни огневого вала впереди, ни боевого охранения из своей – белогвардейской пехоты позади и сбоку. Чем, кроме прямого пособничества противнику – это ещё можно назвать?

Ну, красные и не растерялись и, не будь дураки:

– ХАЛЯВА, ХАЛЯВА – ВЗЯТЬ, ВЗЯТЬ!!!

Их артиллерия огня по танку специально не открывала – чтоб ненароком не повредить ценный подарок (товарищ Троцкий ругаться будет и всех под децимацию[57]57
  Децимация (наказание) – дисциплинарное наказание в армии Древнего Рима, казнь каждого десятого по жребию.


[Закрыть] подведёт!), бравые мореманы притворным бегством заманили «образец» подальше на свою территорию (чтоб потом до Путиловского завода ближе тащить было), а затем бывалый, но небритый пехотинец – обездвижил его одной-единственной ручной гранатой системы Рдултовского образца 1914 года – произведший пиротехнический эффект, сравнимый с разрывом двенадцатидюймового снаряда с линкора.

Конечно, чтоб не вызвать подозрение у английских интервентов – замерший неподвижно танк немного пострелял из пулемёта «Гочкис», всё тот же бывало-небритый пехотинец, всё так же – сделал вид что одним выстрелом из винтовки в амбразуру спонсона уничтожил весь экипаж… Вот и всё кино – шлите следующий танк, товарищи белогвардейцы.

«Хэппи энд», как говорится!

Ну, для большей «кассовости» и хоть какого-то правдоподобия, в конце фильма кого-то там утопили в море… «Пипл» хавал, плакал и вновь шёл на «фильму» – поплакать и похавать ещё, за неимением покамест «мыла» по зомбо-ящику.

Можно только представить себе тот когнитивный диссонанс, возникший у бойцов Красной Армии – столкнувшихся с реальными немецкими танками в знойном мареве лета сорок первого года!

Ещё хуже было, когда такой начитавшийся-насмотревшийся «паренёк» – пусть даже и городской, становился командиром: чтобы там ему в училище под фуражку не вдалбливали – а вложенное в подкорку в детстве всегда довлеть будет, вплоть до самой глубокой старости. И даже набитый на собственных «шишках» фронтовой опыт – не всегда способен переломить ситуацию в уже сложившемся мировоззрении человека.

На эту тему, вообще говорить не хочется – настолько всё печально…

Почему так?

Почему после двух войн подряд, в Советской России не появилось своей «Командирской прозы»?

Думаю, ответ очевиден: кроме общеизвестных идеологических факторов – мешала всеобщая неграмотность населения. Сколь-нибудь образованный молодой человек попав на войну, тут же становился «штабным» или политработником – а взводами, батареями, ротами, дивизионами и батальонами командовали люди – едва умеющие читать и писать. Возможно, у них и были какие-то литературные дарования – да те так и сгинули втуне, ничем не проявив себя. Да к тому же значительная часть людей образованных – эмигрировала из страны и, если и писала какую-то прозу – то не «Лейтенантскую», а антисоветскую.

Ибо, первая – это литература победителей!

А эмигранты проиграли всё – Русско-японскую, Первую мировую и Гражданскую войны, Родину и Знамя, собственное и потомков будущее – как части русского этноса.

Советскую же литературу 20-30-х годов, писали или бывшие комиссары (Фадеев) или так называемые «примазавшиеся» (Алексей Толстой). Как декабристы от народа, эти безусловно талантливые писатели – были «бесконечно далеки» от окопа и, писали по своему разумению – смотря на войну со своей колокольни.

Кто-то обязательно скажет: «они писали со слов очевидцев».

Отвечу вопросом, хоть и ни разу одессит: такое выражение «врёт как очевидец» – вам знакомо?

* * *

Так, так, так…

Ну что будем делать? Оставим всё как есть?

Ну и смысл тогда пилить «заклёпки» для предков – если они не смогут правильно ими воспользоваться?

Вот, смотрим фильм «Трактористы» – с несущимися на условного противника лёгкими «БТэшками», слушаем бодрящую песню про «экипаж машины боевой» и отчётливо понимаем: дай в 1941 году этим «трём танкистам» – хоть «Т-34» с командирской башенкой, хоть «Т-44», «Т-54», «Т-72» или даже «Армату» – они точно также будут нестись сломя голову на противотанковую оборону немцев, через минные поля, под огонь «паков» да «флаков», в тёплые объятья изобретательных немецких сапёров со спецсредствами.

А снаряд уязвимое место у танка найдёт…

А делать то, что-то надо!

Вот я и решил зимой 1924-25 годов написать и издать так сказать – «ремейки наоборот» Лейтенантской прозы. Молодёжь будет читать и, я уверен – хоть кое-что, хоть самая малость – да отложится в их голове и пригодится в лихую годину. Если хотя бы один человек из ста потенциально убитых где-нибудь под Вязьмой и Харьковом, или в Мясном Бору, благодаря тому сумеет – не только уцелеть сам, но и убить одного-единственного «своего» немца – я буду считать свои усилия вполне оправданными.

Конечно, придётся хорошенько всё переделать, переписать – подогнав сюжет, место действия и персонажи под реалии не так давно прошедшей Гражданской войны. И побольше елея и славаблудия в адрес «направляющей и руководящей» – чтоб классикой соцреализма объявили и желательно заставили молодёжь изучать в школе.

Конечно, предвижу критику: это, мол – плагиат и воровство. Отвечу так: если человек действительно талантлив – он ещё что-нибудь напишет, тем более вдохновись прочтением собственных же произведений. Ещё скажу, что уверен: те самые «лейтенанты» писавшие свою прозу – всемерно бы одобрили такое «воровство».

В борьбе за человеческие жизни все средства хороши!

Глава 25. Мой суперинтендант

Зимой 1924-25 года, на «Ульяновском автомобильном заводе» изготавливали уже как по полусотне комплектов мототелег «УАЗ-404» в день – в простонародье прозванных «мотыгами».

Именно «КОМПЛЕКТОВ(!!!)», подчёркиваю!

Детали для «мотыг» делались кооператорами из «Красного рассвета», зэками из опытно-экспериментального цеха «ОПТБ-007» и местными кустарями-надомниками – которым вышестоящие структуры помогали с инструментом. Сборка же готовых изделий на самом заводе существовала лишь «для себя», для продажи в пределах уезда, да для контрольных испытаний отдельных партий… Остальные продавались в виде набора узлов и отдельных крупных деталей.

Особых проблем с подгонкой до сих пор не было, ибо все комплектующие – изготавливались с очень высокой по тем временам для советской промышленности точностью. Да и, абсолютное большинство из них было из обычной или позже пластифицированной древесины и любой мужик – владеющий топором, молотком и плоским совдеповским рашпилем (слегка стебаюсь, конечно!), мог проделать эту технологическую операцию самостоятельно.

Принцип «сделай сам» – как при покупке мебели в достославные времена «застоя»!

Хотя, я несколько не прав: именно так – «комплектами» производились в войну знаменитые «По-2», которые затем собирались в полевых авиамастерских.

Поэтому некое подобие конвейера на «УАЗе» существовало лишь для сборки наиболее важных узлов – двигателя, коробки передач, раздатки и приводов на оси. Они, конвейера – представляли собой длинные столы, на которых эти узлы собирались на специальных тележках с колёсиками. Прикрутив деталь, рабочий руками передвигал собираемый узел дальше – «к соседу».

Так что по сути, АО «УАЗ» до сих пор представлял собой большой, просторный сарай на бывшем чугунолитейном заводе братьев Баташёвых, несколько складов комплектующих, да множившиеся с каждым месяцем торгово-сервисные представительства по Нижегородской губернии и за её пределами. Где, не только продавали этот «конструктор для взрослых» – но и учили на наглядных пособиях, как его собирать. Индивид не желающий посещать эти краткие курсы, мог собрать «УАЗик» самостоятельно приобретя специальную брошюрку типа американских комиксов – на страницах которой, весьма фривольно одетая девушка покажет личным примером, как это делается поэтапно.

Рисунок 43. Возможно так, выглядела бы реклама альтернативного мира «развитого НЭПа». Источник: http://www.mistermigell.ru.

Героиня этого «производственного» комикса – Елизавета Молчанова, как влитая!

Как и на любом плакате или буклете – рекламирующего изделия или услуги ульяновских кооператоров, плакатов по технике безопасности труда на предприятиях, учебно-наглядных, агитационно-пропагандистских и так далее.

А у неё, как у художницы, имеется один особенный творческий бзык: все главные героини её картин – копии её самой!

– Теперь, моя султанша, – говорю ей как бы в шутку, – тебя будут знать и любить в любом – даже самом удалённом и задрыпанном уголке Матушки-России.

Подумав немного, весьма глубокомысленно добавил:

– Возможно, даже больше чем самого товарища Сталина.

Та, с притворным возмущением:

– Ну, ты как скажешь!

А самой вижу – приятно…

– А я зря ничего не говорю, моя маленькая.

И поцеловал её в прелестный носик.

* * *

Хлопотами-заботами Поегли Мартына Антоновича, из Наркомата обороны – который с конца января 1925 года вместо Льва Троцкого возглавил Михаил Фрунзе, прибыла комиссия изучающая возможность и желательность принятия «мотыги» на вооружение РККА в качестве транспортного средства.

Сперва, подобная же комиссия из ГАУ побывала в Выксе – в АО «Россредмаш» и, после заводских испытаний трактора «Мужик» и переговоров с Советом директоров, заказала у Дыренкова Николая Ивановича два экземпляра – уже для войсковых испытаний.

Тоже – довольно занятная история получилась…

Ну, про то как-нибудь позже, если не забуду конечно.

Пока не опомнились – беру быка за рога!

Военные в новеньких будёновках, в длинных шинелях с «разговорами» и в званиях не менее комбрига, сразу «с корабля на бал» – прямо с вокзала повёз на «военное» учение на трёх автомобилях. Прямо при них «Мотострелковый батальон» (скорее – усиленная рота) Саньки да Ваньки, совершив длительный марш по заснеженной грунтовке на «мотыгах» – развернулся в боевые порядки и, спешившись на лыжах при поддержке «танков» атаковал условного противника.

– УРАААА!!!

Я комментирую события по мере происходящего:

– Как вы все видите, благодаря моторизации пехотинцы прибыли на место боя свежими морально и физически – а не измотанными двадцативёрстным пешим маршем.

Мало кто знает к примеру, что знаменитый станковый пулемёт «Максим» весящий порядка семидесяти килограмм, на марше не на его уёби…щных колёсиках катят, а в разобранном виде на собственном горбу тащат. И хотя народу в пулемётном расчёте хватает – про его моральную и физическую «свежесть» после хотя бы одного «суворовского» перехода, может говорить только диванный эксперт из первой половины 21 века – наигравшийся в «стрелялки»

Молчат, лишь глазами лупают и переглядываются меж собой. Ладно, учения продолжаются и я продолжаю комментировать их ход:

– Фронт противника прорван и, в образовавшуюся брешь – вводятся всё те же моторизованные подразделения…

Как всегда – наша взяла!

После обеда на свежем воздухе из стандартной полевой армейской кухни, также буксируемой мототелегой, спрашиваю:

– У кого будут какие вопросы, товарищи?

– Вообще-то, мы из интендантского ведомства и по заданию Начальника снабжения РККА и РККФ изучаем возможность применения ваших мототелег в обозной службе…

Мать, твою!

Мммдааа… А, впрочем – так оно и должно было быть, если хорошенько подумать. Быстренько переобувшись на скаку, как само собой разумеющееся:

– Так вы всё равно – люди военные. Ну и как первые впечатления? Если есть вопросы – задавайте, не стесняйтесь.

Сперва вопросов снова не было – сплошные эмоции, да «охи» и «ахи»:

– Да, у вас здесь целая армия – с танками да пушками!

– Полноразмерные макеты: наши ребятишки развлекаются, как могут, – поскромничал я, – и заодно готовятся к грядущим войнам.

– Однако, ходко ваши «УАЗы» по снегу бегают!

Чуть не расхохотался вслух:

«Ха! Да вы ещё настоящих джипов-внедорожников не видели, олени краснозвёздные».

– Пока снег неглубокий, то – да! Как он будет по колено и выше – «ходкость» тут же куда-то улетучится. Хотя и над этим ведутся работы.

Классического снегохода из «мотыги» не получится – из-за некоторых особенностей конструкции. Единственный выход – уширенные колёса с лопастями. Однако, сделать такие из дерева – что-то пока у нас с Домовёнком не получается.

Когда «охи» с «ахами» стихли, появились и вопросы:

– А Вы, собственно – кто, товарищ?

По идее отвечать бы главному конструктору – Кузьме Рубцову, да он пока весьма непритязательно выглядит по причине молодости. Поэтому для общей пользы решили, что презентовать «УАЗик» товарищам военным буду я.

Не моргнув глазом, сперва расстегнув «камчатку» из шинельного сукна цвета маренго – чтоб были видны петлицы с кубарями, затем приложив ладонь к неуставной шапке-ушанке с рубиновой серпасто-молоткастой звёздочкой, отвечаю:

– Заведующий «Ульяновской школы подготовки и переподготовки рядового и комсостава транспортной и ведомственной милиции». Наша школа, как и всё волостное отделение НКВД, а также Исполком ВКП(б) и Волком РКСМ – шефствует над «кружком» юных любителей военного дела… Что-то не так, товарищи?

«Шары», конечно – на выкат, но насчёт «шефства» и «кружка» вопросов не последовало.

– Что-то Вы как-то чудно одеты…

Уставились на меня во все глаза, как будто в первый раз увидели:

– Экспериментальная форма одежды вневедомственной милиции. Что, нравится?

По глазам вижу – нравится и даже не прочь сами так приодеться. Однако, не подав вида:

– А где изобретатель? Мы слышали – он довольно-таки молод.

– Правильно «слышали», товарищи! Кузьма Рубцов в данный момент сдает реферат по «Дальтон-плану» в Ульяновской образовательной школе второй ступени – поэтому почтить нас своим присутствием, не может.

Да! Этим летом наш Домовёнок заканчивает среднюю школу, а на следующий – 1926 год, становится совершеннолетним. И не только он, кстати.

Растут мои ребятишки, растут!

Естественно, не обошлось без крайнего скептицизма:

– Разве может ребёнок изобрести и построить… «Машину»?

Согласен: назвать мототелегу «автомобилем» – ни в коем случае нельзя, не скомпрометировав само это понятие. «Машина» – ещё куда не шло! А ещё лучше – «механизм», тот всё стерпит.

Сделав морду топором, безапелляционно подтверждаю авторство:

– Может! Если этот ребёнок – комсомолец, если его вдохновит волостная партийная организация и если ему помогут словом и делом товарищи чекисты, силами Ульяновского «Особого проектно-технического бюро № 007».

Тут же согласно и поспешно закивали головами:

– Слышали мы эту историю, а как же!

* * *

Основные дебаты развернулись уже вечером в «Красном трактире», где остановились члены комиссии. Освоившись, военные наконец перешли к конструктивным вопросам:

– Как часто «это» ломается?

Думаю, задавший вопрос был стойким сторонником использования в войсках «фактора» хомута, чересседельника с подбрюшником, да супони.

В таких случаях врать не стоит:

– Увы, но достаточно часто. Большинство деталей изготавливается кустарями-частниками, а за ними нужно смотреть и смотреть…

Вижу торжествующий взгляд, мол – «я же говорил»!

Мысленно сворачиваю фигу и подношу под нос «лошаднику»:

– …Но, как я уже говорил приезжавшим прошлым летом товарищам-артиллеристам: в самом худшем случае – из двух поломанных мототелег можно за полчаса собрать одну целую. Ну, хорошо – из трёх одну! А вот даже из целого табуна дохлых лошадей – одну живую не сделаешь, сколь не старайся.

Товарищи военные повеселели, послышались смешки, а «лошадник» не сдавшись:

– Ваша мототелега жрёт нефтяное топливо, которого в войсках – в отличии от сена и овса, может не быть!

Мысленно, даю оппоненту звонкого «шалобана» по лбу:

– Прямо неудобно напоминать товарищ военному (военному, ли?!) элементарные вещи… Сено и овёс – войска тоже не сами рожают для собственных обозов: фуражом их обеспечивают интенданты из тыла. Они же будут снабжать моторизированные обозы РККА горючим. Ну а там – когда решим проблему с газогенераторами, потребности в жидком топливе будут сведены до минимума.

Тот:

– Лошадь можно кормить конфискованным у населения фуражом!

Я:

– Мототелегу можно «поить» конфискованным у населения бензином, керосином и газолином!

– Сено и овёс дешевле!

С крайним ехидством:

– Лошадь жрёт всегда, механизм – только лишь когда работает. Что дешевле получится в итоге? Вам деревянные счёты принести, товарищ, или на бумажке «столбиком» посчитаете?

Тот, не нашёлся что возразить и растерянно озираясь:

– Так, что? Лошадку в отставку?!

Мысленно глажу этого «няшку», по оказывается – умной головке:

– Единственное видимое преимущество лошади перед механическим транспортным средством – её в случае необходимости можно пустить «на колбасу».

– Хахаха!

Товарищи весело заржали, а мой «лошадник» побледнев, прошипел:

– Так, Вы может быть – всю нашу красную кавалерию предлагаете пустить «на колбасу»?!

А вот это уже не шутки: красная кавалерия – которая «марш-марш вперёд», это святое! Поэтому мысленно дав этому говнюку с лошадиной харей – новомодным зимним сапогом «дутышем» по яйцам, холодно его осадил:

– Вас, видно из кулинарных курсов к нам прислали, товарищ – даже не с ветеринарных, раз Вы путаете интендантские обозы стрелковых частей с нашей доблестной будённовской конницей.

– БУГАГАГА!!!

Ну, здоровы ржать наши красные командиры…

«Лошадник» сперва покраснел, думал – вспыхнет и сгорит синим пламенем, потом потух и слился и, больше его не было видно и слышно.

Следующий вопрос задал глава комиссии – довольно уже пожилой, слегка обрюзгший от сидячей работы военный, с тем не менее – безукоризненной строевой выправкой. Впрочем, как и почти все они он видимо из военспецов – царских генералов и офицеров, перешедших на сторону Советской Власти. Командиры РККА рабоче-пролетарского происхождения, насколько мне известно – на тыловые должности особенно то не стремились. Ибо снабжать войска – это не шашкой махать и, среди последних наблюдалось особенно много бывших «их благородий», да «превосходительств».

По званию он был бригадный интендант или просто комбриг (сам удивился, как птица столь высокого полёта, к нам залетела!), а звали его – Осип Фёдорович Всеволодов.

– Говорят, ваши мототелеги могут работать на обычных дровах?

Взгляд умный донельзя, но вместе с тем… Какой-то странный… Что-то не пойму…

– Да! На обычных, хорошо просушенных дровах – попиленных-поколотых на определённого размера чурочки. Но лучше всего они работают на деревянной щепе, стружках или опилках. Конструкторским бюро завода «УАЗ» уже ведутся работы над созданием специального устройства по заготовке топливной щепы из древесины. Одной такой установки, товарищи, хватит для снабжения «топливом» автотранспортного предприятия небольшого городка или обоза воинской части.

Всеволодов, наморщив лоб:

– Я видел, как один из ваших… Эээ… «Бойцов» заливал в бак какую-то дурно пахнущую жидкость.

– «УАЗ-404» способен достаточно уверенно ездить – практически на любой горящей жидкости, за исключением разве что холодной олифы. Но сперва, его надо завести и прогреть на газолине, а лучше – на бензине и, лишь потом перейти на основное топливо – которое пройдя через испаритель, в виде пара поступает в карбюратор и смешиваясь там с воздухом образовывает рабочую смесь.

Товарищи военные недоумённо переглядываются меж собой:

– А, как же…?

Только разведя руками:

– Увы, но изготовление специального генератора «под дрова» – ещё пока очень сложная задача для нас! Да к тому же увеличивающая стоимость мототелеги, как бы – не вдвое.

Местная листовая сталь постоянно прогорает, а качество нашей массовой электросварки – до сих пор оставляет желать лучшего. Поэтому, я пока не рискнул запустить газогенератор на поточное производство.

– Какова, кстати, стоимость вашей «мототелеги», товарищ?

Тяжело вздохнув, «выкатываю»:

– Четыреста четыре рубля. Но в случае оптового заказа Наркоматом обороны и предоставления кредита на развитие – цена может значительно понизиться.

Я предъявлял хотелки по золотому правилу: «Проси вдвое больше – получить требуемое».

* * *

Много это или мало?

Это, смотря с чем сравнивать! Английский дверной замок «ПЭЛЬ» с тремя ключами – можно было купить за пять «рванных», граммофон – за полста «деревянных», двухламповый приемник стоил в районе семидесяти целковых, фотоаппараты продавались по цене до 600 рублей… А арифмометр – дешевле, чем за полторы тысячи червонцев и не купишь.

Курс червонца равнялся 5 долларам 14 центам САСШ и, значит «УАЗ-404» продавался намного дешевле, чем фордовская «Жестяная Лизи».

Теперь немного об покупательной способности населения…

Способен средний русский мужик купить, к примеру – фотоаппарат, за шестьсот «тугриков»?

Нет, потому что он ему и даром не нужен!

«Селфи» пока не в народной традиции, а сфоткаться на память об важнейших семейных или иных событиях в жизни – можно и у городского профессионального фотографа.

Способен ли тот же покупатель, приобрести «УАЗ-404» за сравнимую с фотоаппаратом цену – за четыреста с небольшим, рублей?

Способен и, он это с большим удовольствием делает!

Ибо обладание мототелегой вместо четырёхногой «савраски» – это очень выгодно. А наш мужик – хоть и привык прикидываться дурнем по любому случаю, но свою выгоду – понимает, её ищет и готов за неё платить. Особенно, если в рассрочку – по уже вошедшему в простонародный обиход словечку «лизинг».

Однако, как и всё на свете, продажа в рассрочку – подобна палке с двумя концами: для развития завода «УАЗ» катастрофически не хватает «живых» денег. Ульяновский автомобильный завод способен выпускать по десять тысяч мототелег в месяц и, проект его модернизации уже готов. Однако, отсутствие необходимых средств не позволяет пока приступить к его немедленной реализации.

Смотрю на товарищей военных и отчётливо понимаю: не пролезет!

Ибо, хотя «УАЗик» им и понравился, они продолжают рассматривать его как забавную игрушку – это по их взглядам и по отпускаемым репликам чувствуется. Человеческое мышление, особенно в том возрасте – в котором большинство из них находится, вещь страшно инертная. К тому же, это военспецы, как растоптанные валенки от подросшего старшака младшему брату – достались Советам по наследству от царской армии. А старая русская армия, как раз и отличалась своей непревзойдённой косностью и инерцией мышления: даже если удастся уболтать этих – дело застопорится «этажом» выше. В лучшем случае, дело ограничится закупкой пробной партии в пару десятков штук – которые переломают нерадиво-неграмотные «срочники», а результаты испытаний положат под сукно и про них забудут…

А если попробовать работать на так называемом «индивидуальном» уровне?

* * *

Поговорили ещё недолго о том, о сём и об этом… Но пора и совесть знать!

Люди с дороги, не спавшие, уставшие, давно не евшие горяче-домашнего, да ещё и вдобавок с морозца – только что участвовавшие в «военных учениях» в суровую зимнюю пору. А ты их ещё и своей «мотыгой» грузишь…

Никакого понятия об самом элементарном гостеприимстве!

Усовестившись сполна и даже местами смущённо покраснев, я накормил членов комиссии за счёт Ульяновского волостного Совета в «Красном трактире» и, там же распределил их на отдых и ночлег:

– Отдохнёте, отоспитесь – а завтра и продолжим разговор на свежую голову.

Посмотрев на не так давно приобретённые новенькие «траншейные» (наручные) часы:

– Скажем так: после обеда – в два часа дня, встречаемся здесь же.

Не услышав возражений, обратился к главе комиссии:

– Осип Фёдорович! Не откажитесь остановиться у меня?

Я немного в практической психологии понимаю и иногда пользуюсь её приёмами. Поэтому приглашение было сказано так, что отказать мне для него было невозможно.

* * *

Попал в дом священнослужителя, Осип Фёдорович Всеволодов сперва слегка оторопел, потом успокоился, а выпив пару рюмочек чистейшего ульяновского самогона – освоился, расслабился и разговорился.