Текст книги "Между Сциллой и Харибдой (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 63 страниц)

Кроме того, для фабрикации анонимок у Лерочки имелось несколько пишущих машинок различных моделей с разными шрифтами, которые периодически заменялись через комиссионные магазины или барахолку.

Сорокалетний почтовый служащий Жоржик, был страстный филателист!

Именно он после лёгкого мишкиного намёка «придумал» рассылать анонимные письма через командировочных из разных концов страны, под предлогом коллекционирования им почтовых марок.

Оставляя за скобками несколько десятков собирательниц слухов и распространительниц сплетен – используемых «вслепую», во главе этой «Могучей кучки» стоял – всегда чистенький, опрятненький и аккуратненький благообразный старичок Модест Карлович. Дворянское происхождение, как тавро на филейной части породистого животного – так и «светилось» на его благородном лице.

Были у меня некоторые сомнения:

– А он не окажется слишком щепетильным в вопросах, так сказать, «чести», Миша?

За этим стояло: если ты ошибся и Модест Карлович откажется сотрудничать – его придётся «убрать».

– Он без денег.

Казалось, да: единственным его серьёзным недостатком – являлась потрясающая даже по тем временам бедность!

– Этого недостаточно, Миша.

– И он служил в жандармерии.

– А вот с этого места – поподробнее!

По словам Миши, Модест Карлович когда-то был подполковником «Отдельного корпуса жандармов», сидел при Временных, чудом уцелел при Военном коммунизме, по окончанию Гражданской войны же – был выброшен буквально на улицу с нищенской пенсией на которую, на которую – только удавиться можно было, купив верёвку.

Вот это уже «теплее».

– Вот, даже как?! Хорошо, давай попробуем. Кстати, а как ты на него – такого «хорошего», вышел?

Сделав вид, мол – «без особых проблем»:

– Тоже не состоявшийся литератор, хороший знакомый Лерочки – пытался заработать на хлеб насущный написанием детективов. Я её попросил найти человека «с мозгами» она мне и привела этого «генерала».

– Почему «генерала»?

– Так кто ж признается, что был жандармом? Вот и он выдавал себя за генерала Императорской армии – таких у красных полным-полно. А я его раскусил – на счёт «раз-два» и завербовал!

Поневоле задумываюсь:

– Опасная получилась игра…

Тот, зевнув:

– Да, как всегда у нас с тобой, Серафим.

Помолчав, Мишка с невольной грустью:

– Интересно, как бы сложилась судьба у моего бедного «père», служи он красных…?

– Он бы служил России, Миша!

Он с тоской, но и с задиристым вызовом, заглядывает ко мне в глаза:

– А кому тогда служил мой отец, будучи у белых?

Ну, не говорить же – «Антанте», верно? Тем более мишкиного «père», я даже в глаза не видел и в душу тем более ему не заглядывал.

– Тоже России. Но у них были разные видения будущего России – поэтому и произошла Смута, к великому сожалению.

– Да… Это, по видимому было именно так.

* * *

С Модестом Карловичем – с единственным из «Могучей кучки», у меня был разговор – хоть и «под прикрытием», но без экивоков. Привезённого Мишкой на автомобиле, я его встретил в своём «теневом» кабинете – затянутым в полувоенную форму и прямым как лом от «строевой выправки».

Наша встреча была краткой и предельно функциональной как отдача приказа в боевой обстановке.

Рисунок 20. Страна, должна знать своих «героев» в лицо: руководство РАПП (слева направо): А.П. Селивановский, М.В. Лузгин, Б. Иллеш, В.М. Киршон, Л.Л. Авербах, Ф.И. Панфёров, A.A. Фадеев, И.С. Макарьев. Конец 1920-х.

Представляюсь с лёгким немецким акцентом, поправив монокль в правой глазнице:

– Заведующий «13-ым отделом ОГПУ по работе с общественностью» Геббельс Адольф Виссарионович. Про Вас я всё знаю – поэтому лишних слов не надо, приступим непосредственно к делу, Модест Карлович.

Усадив в кресло напротив себя, дав время очухаться после вида иновременных атрибутов моего стола и, взяв стандартную подписку о неразглашении – гружу «пункт за пунктом» с небольшими паузами, чтоб тот успевал «переваривать»:

– Руководство как нашего Отдела – так и всего ОГПУ в целом, весьма беспокоит тот факт что некоторые прохвосты от искусства берут на себя наглость говорить и судить от имени правительства, партии и даже целого класса – пролетариата, стало быть.

– Однако, по некоторым вполне понятным соображениям напрямую мы их приструнить не можем, как в своё время сам Папа Римский – не мог приструнить Святую инквизицию, тащившую на костёр всех инакомыслящих от его имени.

– Католичество придумало Иезуитский орден – в том числе и для борьбы с излишним рвением собственных же радикалов… Мы тоже не лыком шиты! В «13-ом отделе» был разработан одобренный руководством ОГПУ план по организации группы «Могучая кучка», для тайной борьбы с излишне рьяными товарищами.

Достаю из сейфа папку и протягиваю собеседнику:

– Вот список главных радикалов от литературы и краткое досье на каждого из них. На словах скажу следующее: по некоторым агентурным данным и косвенным сведениям – эти типы на следующий год соберутся на конференцию и объединятся в некую «ассоциацию», чтоб кошмарить других литераторов – несогласных с их догматическим трактаванием пролетарского искусства…

Смотрит внимательно, но молчит.

– Так вот: перед Вами ставится задача не допустить этого события. Спросите «как»?

Старичок, чеканя каждую фразу, как на плацу маршируя:

– Нет, не спрошу, товарищ Геббельс: ибо знаю – их надо стравить между собой! Но, перед тем необходимо внести смятение в лагерь противника, заставить его потерять душевное равновесие – подавить все инстинкты кроме инстинкта самосохранения. Сделать это не так трудно! В конце концов, люди больше всего пугаются непонятного – исходя из этого и, надо действовать…

Он мечтательно закатил глазки:

– …Эх, если бы мне в своё время разрешили выполнить мой план! Слепцы, дальше своего носа ничего не видевшие…

Вдруг, вернувшись с небес на землю, этот «благообразный старичок» замолчал – испуганно втянув по-черепашьи голову в плечи.

Соображаю: «Видно, он в своё время предлагал проделать то же самое с «борцами за народное счастье»».

Выпрямившись как шпицрутен, встаю и, протягивая ему руку прощаясь, посверкиваю моноклем:

– Действуйте, Модест Карлович!

Глава 14. В Тулу с проектом своего самовара… Извиняюсь – «самопала»!

Классика попаданческого жанра просто истошным воплем вопиёт – чтоб главный герой осчастливил своих лопоухо-простоватых предков промежуточным патроном.

Вот и я туда же!

Долго я терзался сомнениями – а «стоит ли(?)» оно того и, наконец принял твёрдое решение – что «стоит». Однако, отчётливо осознавая всю сложность предстоящей передо мной задачи, хорошо понимая – что предки быть «осчастливленными» категорически не захотят – решил действовать не напрямую, а зайдя на проблему с заднего проходу…

Ээээ… С чёрного хода, хотел сказать.

История с картиной «МАРС-НАШ!!!» – подаренная основательницей нео-футуризма Елизаветой Молчановой курсам «Выстрел» – это мой так сказать психологически-идеологический ход. Однако, идеология имеет один существенный недостаток – в руках её не поддержишь и по ворогу из неё не выстрелишь.

Итак…

Перед планируемой ещё с зимы первой поездкой в Тулу, я явился к уже хорошо мне известному Начальнику ардатовского сектора ВОХР (практически, корешу!), с ворохом специально подобранных газет. Тыча пальцем в одну статью об убийстве трёх милиционеров во время исполнения служебного долга, говорю с пылом да жаром:

– С вооружением правоохранительных органов – вообще, швах! Мы теряем лучших людей из-за несоответствия их вооружения – специфике поставленных перед ними задач.

На вооружении милиции в двадцатые годы имелись короткостволы всевозможных, подчас весьма экзотических систем – пистолеты «Браунинг», «Маузер», «Штейер», «Дрезе», револьверы ««Волла-дог», «Смит-Вессон» и конечно же – наш родной русский «Наган», бельгийского происхождения. Компактные и удобные пистолеты, как правило – выбирали себе кабинетные борцы с преступностью, простые же опера – старый, но надёжный «Наган». В отличии от модных, но пока ненадёжных пистолетов – патроны в нем не заклинивало, с предохранителя его не надо было снимать – а следовательно, сэкономив доли секунды – можно было сохранить себе жизнь.

И все же оружие, даже самое надёжное и убойное – не всегда спасало работника милиции. Бандиты, как правило – вооружены были не хуже милиционеров, владели им зачастую даже лучше и, у них имелось важное преимущество – в виде первого выстрела.

Тот, недоумённо отложил перо и почесал за ухом:

– Я не понял – в чём проблема, Серафим?

– В органах НКВД, ОГПУ – не говоря уже про ВОХР или ведомственную милицию, бойцы вооружены чаще всего «наганами», что заведомо ставит их – не просто на одну доску, но и на порядок ниже преступников! Ведь те вооружены теми же револьверами, но в отличии от правоохранителей – знают место и время нападения, поэтому обладают преимуществом внезапности… Если же бандиты имеют на руках обрез винтовки – это преимущество становится решающим: они могут поражать наших бойцов с расстояния – для тех недосягаемым.

Сперва тот, как от досадливой мухи отмахиваясь:

– Что Вы предлагаете? Перевооружить милиционеров, конвоиров, сторожей и экспедиторов винтовками?

Отрицающе машу головой – аки конь, отгоняющий докучливую мошкару:

– Винтовка – оружие боевое и нам не подойдёт по определению! Во-первых: она длина, громоздка и «не поворотлива»… При близком контакте – особенно в тесном помещении, её трудно перенацелить и наоборот – преступнику сравнительно легко вырвать винтовку из рук нашего бойца.

– Во-вторых: патрон винтовки имеет избыточную мощность и, при промахе или даже после пробития тела злоумышленника – её пуля может улететь чёрте-куда и там поразить, какого-нибудь вполне законопослушного гражданина. Да, хоть того же милиционера – напарника стреляющего, случайно или по неосторожности оказавшегося на линии огня.

Раздумывая над моими словами, покрутив в руке карандаш, тот уже с явным интересом:

– Ну, и…?

– Для органов правопорядка нужно специальное оружие, под специальный патрон. Имеющие характеристики гораздо выше револьверных, но ниже винтовочных.

Задумчиво вертя в руках карандаш:

– Специальное оружие, несомненно – будет слишком дорого…

– Ну, это сейчас! Лет через пять-десять положение изменится и, если преступность в Республике не исчезнет – как пережиток проклятого прошлого, – в этом месте мы оба коротко хохотнули, – средства на перевооружение найдутся. Пока то, да сё – а у нас уже готовый и опробованный в деле образец… Думаю, «в верхах» это оценят надлежащим образом, товарищ комбриг.

Кроме «прозрачно-толстого» намёка на перспективу карьерного роста, я заговорщически подмигнул и красноречиво потёр перед его носом двумя пальцами… Начальник слегка раздув ноздри, с готовностью содействовать мне в благих намерениях, спросил:

– Без всякого сомнения, это будет так… Что от меня требуется, Серафим Фёдорович?

Я положил перед ним на стол уже готовый приказ – осталось только собственной рукой «подмахнуть» и печатью сверху «прихлопнуть»:

– От Вас, Степан Иванович, требуется только озадачить соответствующим поручением кого-нибудь из подчинённых… Например – меня.

– Хм… «Назвался груздём – полезай в кузов»!

– Согласен: инициатива «имеет» инициатора.

– Хахаха!

Тот занёс уже было руку с пером, но вдруг приостановился:

– За чей счёт финансирование?

– За счёт добровольных пожертвований граждан нэпманов – благодарных «Школе милиции» за сохранность перевозимых грузов.

– Ну, тогда – в добрый путь!

* * *

В Тулу я собирался не токмо начёт оружия для правоохранительных органов в целом и «Спецназа» в частности. Холява в виде «прихватизированного» когда-то оборудования – кончилась и пора было подумать об приобретение нового. Тульский же оружейный завод, испокон веков – один из центров российского станкостроения. Всю Первую мировую войну, он производил металлорежущие станки для себя и других предприятий военной промышленности Империи.

Рисунок 21. Патрон «9x39». Обратите внимание на форму пули – предназначенной для дозвуковой скорости.

Привычка делать сперва дела – кажущиеся более простыми, меня ни разу в жизни не подводила, ей я и в этот раз не изменил, решив прежде станков – озадачить туляков оружием для моего «Спецназа».

И не только для него.

Но прежде всего боеприпас!

Ведь именно под него «затачивается» стволы, а не наоборот.

Кроме оружейного, в Туле имелся и свой патронный завод… Как он появился – история несколько запутанная: то ли он образовался на базе самоварного завода небезызвестных братьев Баташёвых – то ли всё было с точностью наоборот[32]32
  В истории Тулы было два патронных завода – из-за этого возникла путаница. Свою историю Тульский патронный завод № 1 ведет с 1880 года, когда 17 мая императором Александром II было утверждено положение Военного совета об устройстве в Туле казённого патронного производства с привлечением частного капитала. Завод был сугубо военного назначения. В годы Первой мировой войны Тульский патронный завод поставлял Русской армии более 25 % всех патронов. Завод № 2 назывался «Акционерного общества Тульских меднопрокатных и патронных заводов».


[Закрыть]. Как бы там не было, но после Октября новые власти под одним названием «Тульский патронный завод» объединили четыре национализированных заводов – входящих в «Трест патронно-трубочных и взрывчатых производств» и, на одном из них действительно – пытались наладить производство знаменитых тульских самоваров.

Однако, как приходилось наблюдать в эпоху «Перестройки и гласности» – перевести завод на военные рельсы достаточно легко и просто, а вот наоборот – нереально сложно и запредельно тяжело. Короче, подобно «Тульскому оружейному» – «Тульский патронный завод» лежал «на боку» и моё появление на нём оказалось весьма кстати.

Не без труда отыскав человека который принимает решения на «ТПЗ», я высыпал перед ним на стол горсть холостых патронов к моему охолощённому же «Винторезу»:

– Мне нужны такие же, но только с пулей калибром 9 миллиметров… Вот рисунки и чертежи самой пули. Естественно, ваш труд будет оплачен соответствующим образом.

Вскоре, в кабинете собрался целый консилиум из ведущих специалистов патронного производства. Показываю чертёж как пули – так и патрона в сборе. Повторяю уже для них:

– Патроны предназначаются для оружия с длиной нарезного ствола около сорока сантиметров, массой полуоболочечной пули порядка пятнадцати грамм и начальной скоростью в районе трёхсот метров в секунду – для прицельной стрельбы на расстояние не дальше полукилометра…

Действительно: «в «моём времени» – кроме охолощённого «ВСС Винторез-СХ», существовал и охотничий вариант этого оружия элитного российского спецназа – карабин «КО ВСС-01М 9x39». От боевого он отличайся неотъёмным ложем, увеличенной в два раза длиной ствола без перфорации, отсутствием глушителя и невозможностью стрельбы очередями и, соответственно – повышенными баллистическими характеристиками.

Вот от него и будем плясать!

Естественно, горохом посыпались вопросы… Прежде всего, конечно же, народ снедало любопытство – которое далеко не порок:

– Откуда они у Вас, если не секрет? Эти патроны?

Отвечаю, не задумываясь:

– Это никакой не секрет: эти патроны достались мне совершено случайно.

– Что за странная маркировка на донышке гильзы?

Пожав плечами:

– Я и сам без понятия и, в данный момент – просто диву даюсь вместе с вами.

– Завод или хотя бы страна-изготовитель, известны?

Здесь я с самым серьёзным видом, в первый раз не соврамши:

– Известны: Россия, «Тульский патронный завод»… Хахаха!

– ХАХАХА!!!

Поржали все вместе от всей души и далее:

– Для какого оружия предназначаются такие патроны?

Повторяю весь расклад про силы правопорядка, кроме этого – ещё кое-какие дополнительные соображения:

– Нашим охотника-промысловикам, добывающим в том числе – ценные меха для продажи на экспорт, требуется современный нарезной охотничий карабин.

Первая реакция была довольно скептической

– Не годится: заведомо недостаточная мощность, дальность и настильность стрельбы…

– Хм… Смотря с чем сравнивать! Если сравнивать с гладкоствольными переделками из древней «Берданы» – с каковыми в большинстве своём охотятся наши промысловики, то этот карабин будет смотреться вполне даже прилично… Особенно по кучности.

* * *

Я нисколько не кривил душой!

Уверен, такой карабин будет отличным охотничьим оружием. Ведь, боевое оружие типа трёхлинейной винтовки или карабина – населению иметь категорически запрещено, во избежание, так сказать… Хм, гкхм… Его «неправильного» применения.

А оружие с такими техническими характеристиками как предполагаемый охотничий карабин под патрон «9х39-мм, по существующим понятиям – боевым, никак не назовёшь. Прицельная дальность всего 400 метров – «хахаха!». У любимого комиссарами пистолета «Маузер С-96» и то – на прицельной планке нарисован целый километр.

Три раза «ХАХАХА!!!».

К тому же, винтовки и карабины армейского образца – из-за излишней мощности патрона и, соответственно высокой начальной скорости остроконечной пули – имеют недостаточное останавливающее действие по крупному зверю. Неоднократно приходилось «там» слышать от охотников имеющих «СКС»: матёрого кабана-секача, пуля военного образца с первого раза не валит – прошивая его навылет… Что тогда говорить об трёхлинейном карабине при об охоте на лося или медведя? Паллиативное же решение – «спиливание» наконечника пули, оно и есть – паллиативное решение!

– …Не лишним будет иметь такой карабин нашим геологам, золотоискателям-старателям и прочим – волею службы или обстоятельствами занятия, бывающим в местах повышенной опасности.

Ну, а вообще-то предполагается модная в наше время концепция универсальной винтовки типа «Скаут» – гражданского оружия, так сказать – на все случаи жизни. Винтовка должна подходить как для охоты, так и для самообороны – для этого она должна быть легкой, компактной и удобной для интуитивной стрельбы «на вскидку». Кроме того – достаточно дешёвой для массового потребителя, доступной стрелкам разной квалификации.

Основные предъявляемые требования – вес не более 3,5 килограмм, общая длина не более метра, патрон способствующий надёжному поражению животных массой до полутонны с расстояния до пятисот метров, магазин ёмкостью не менее чем пять патронов плюс запасной в гнезде приклада, возможность установки несколько вынесенного вперёд к дулу оптическому прицелу, складные пластиковые сошки – в походном положении убирающиеся в цевьё.

Рисунок 22. Один из образцов концепта «винтовки Скаут» со скобой Генри.

Ну, насчёт последних двух предьяв – придётся «отрезать у осетра», конечно!

* * *

Наконец, подошло время для конструктивных вопросов. При мне разобрав один из патронов и высыпав кучкой порох, самый главный патронный специалист у них:

– Для ствола длиной сорок сантиметров, наш винтовочный порох не подойдёт – будет слишком яркая вспышка у дульного среза.

– Я знаю! Попробуйте использовать револьверный порох.

– Здесь надо пересчитать навеску…

– Флаг Вам в руки, товарищ!

Другой, не такой главный специалист, протирая вмиг вспотевшие очки:

– Кажется, эти гильзы не из латуни…

– Да, Вы что?! – осмотрев, обнюхав и опробовав «на зубок», с готовностью соглашаюсь, – Вы совершенно правы: это сталь – покрытая специальным лаком.

Тот, чуть заикаться не стал:

– «Сталь»? Это же революция в патронном деле!

Морщусь, как от уксуса:

– Мне нужна не «революция», мне нужны патроны! Пусть и с латунными гильзами… А «революцией в патроном деле» – занимайтесь после выполнения заказа.

После небольшого «революционного» кипеща среди собравшихся специалистов патронного дела, вновь перешли к конструктиву:

– Вы сказали «с полуоболочечной пулей»…

– Да, Вы не ослышались: пуля нового патрона – как видно на чертеже, должна иметь тупой «носик» – вот с такой «воронкой», прикрытой лёгким обтекающим колпачком.

Далее, я с напрочь отмороженными глазами:

– При попадании во всякую вязкую среду (к коей безусловно относится тело животного или человека), такая пуля должна разворачиваться «розочкой» – нанося максимально тяжёлые ранения.

Тут же нашёлся знаток международного права:

– Это не гуманно и запрещено Гаагской конвенцией!

Небрежно отмахиваюсь:

– Я в теме, что согласно Гаагским соглашениям от 1899 года – запрещено применение экспансивных пуль в военном деле. Однако, наши милиционеры и охотники – не военные и под положения никаких «конференций» никаким образом не подпадают.

Нахмурившись, добавляю с испорченным настроением:

– Насчёт «гуманности» же… Вы просто не видели трупов отличных парней – убитых только потому, что их вооружили всяким дерьмом!

Закономерно возникает вопрос и уверен – не у одного меня: если «Винторез», «Вал» и прочее оружие под патрон «9x39» так хороши – то почему бы «там» не перевооружить ими всю российскую армию?

Сам «в домике», но слышал такую версию: в отличие от обыкновенного «Калаша» такие девайсы – значительно сложнее в производстве, дороже обходятся военному ведомству и более капризны в руках обычных солдат-срочников. Мол, это оружие нуждается в постоянной чистке, уходе и смазке – что нашему среднестатистическому бойцу категорически в лом, а из-за низкой скорости пули – обычный снайпер вынужден брать соответствующие поправки при стрельбе из «Винтореза», как по неподвижной – так и по движущейся цели.

Не знаю: играя в «Сталкер» – я никаких вышеперечисленных затруднений не испытывал…

Хахаха!

А почему бы мне с помощью тульских оружейников не копирнуть «Винторез»?

ХАХАХА!!!

Если серьёзно, то наш российский и советский порох до самого конца Великой Отечественной Войны давал очень сильный нагар. На патронах снаряжённые им, плохо работала даже великолепная винтовка «СВТ-40». «Винторез» же, в оригинальном или охотничьим варианте – без особой разницы, даже если хроноаборигенны смогут выпускать хоть в каком-то значительном количестве – однозначно окажется лишней обузой для Красной Армии.

Согласовали сроки и количество патронов для проб, я заплатил достаточно крупную предоплату-аванс и на следующий день направился на Тульский оружейный завод.

* * *

Пока искал на оружейном заводе нужного человека, познакомился со многими другими нужными людьми и наслушался всяких историй. Естественно – про оружейное дело – об чем же ещё? Не про самовары же…

Всё исправное оружие, оказывается, после окончания Гражданской войны свезли на «Склад № 71» в Ярославле…

Всплыл основной недостаток винтовки Мосина: из-за частой неисправности отсечки-отражателя – огромный процент их превратился в однозарядные… Интересно, устранят этот недостаток к Великой Отечественной Войне или нет? Жаловались также на частую потерю или поломку штыков и ствольных накладок.

После двух войн на складах скопилось множество устаревших, вышедших из строя по причине «расстрела» ствола или винтовок иностранных систем – для которых не было в достатке патронов даже для использования в тылу.

Ещё в 1920 году, «Демобилизационная комиссия» Центрального правления Артиллерийских заводов «обрадовала» заводчан, мол: «денег нет, но вы там держитесь!» – предложив срочно перейти на выпуск гражданского оружия… Гладкоствольных охотничьих ружей – то бишь.

Однако, конверсия – дело не быстрое и довольно затратное!

Охотничьим оружие классического образца завод давненько уж не занимался, практически полностью уступив довоенный внутренний рынок своим западным конкурентам. А низкая покупательная способность разорённого двумя войнами подряд населения – в свою очередь предопределила и ничтожный же спрос на них.

В поисках выхода из создавшегося положения, грозящего полной остановкой лучшего в России завода – конструкторы «ТОЗа» обратили внимание на огромные залежи неисправного или устаревшего оружия.

Боже… Я названий некоторых стрелковых систем – даже и не слышал!

Ладно бы – винтовки «Бердан-1 и -2», «Крнка», «Гра», «Шасспо-Гра, «Пибоди-Мартини», «Манлихер», «Ремингтон», «Винчестер», «Маузер» и, конечно же – вездесущая «Арисака»… Так ведь ещё ваще экзотика – «Веттерли-Витали», «Терри-Нормана», «Вердера», «Верндля», «Альбини», «Карле Комблена», «Венцеля», «Мильбанк-Амслера», «Бомона», «Ярмана»…

Какой только железный хлам – не впаривали союзнички доверчивым лохам из русского военного ведомства и, причём – за их же денежки!

Из всего этого «богатства», плюс из собственных отбракованных «расшлёпанных» трёхлинеек Мосина – уцелевшие тульские конструкторы-оружейники срочно принялись изготавливать охотничьи гладкоствольные ружья. В принципе идея не нова: ещё задолго до революции, после снятия с производства 4-ёх линейной «Берданы», эту винтовку ждала такая же судьба – отчего и охотничьи ружья в целом, стали называть «берданками».

Охотничьи же переделки из трёхлинейки и её забугорных аналогов, на Руси стали называть «фроловками» – по имени руководителя группы тульских оружейников.

В винтовках рассверливали ствол и патронник – до чаще всего 32-го калибра, переделывали ствольную коробку и личинку затвора, заменяли прицел и мушку. Иногда подогнав под охотничий патрон сохраняли магазин, но чаще всего по экономическим причинам «фроловки» были однозарядными. Такие ружья были по-военному надёжны и прочны и, самое главное – вполне доступны по цене рядовому российскому покупателю.

* * *

Фролов Пётр Николаевич, с которым я познакомился, вовсе не был новичком в конструировании оружия – хотя имя его, незаслуженно затерялось где-то в самом низу списка его более успешных коллег. Проработав на «ТОЗе» без малого полвека, он участвовал практически во всех конструкторско-производственных делах завода[33]33
  Малоизвестным, но весьма интересным фактом, является участие П.Н. Фролова в работах по улучшению механизма экстракции в револьвере Наган обр. 1895 года, разработке 20-зарядного карабина, ручной гранаты и протиросмазочного патрона и т. д. Разработки Фролова были запатентованы уже после смерти оружейника, в 1927–1928 гг.


[Закрыть] и даже сам в конце 19 века разработал винтовку под патрон с кольцевым воспламенением… Под вид широко известной советской «мелкашки» – если кто не понял.

Мы с ним с ходу «сошлись характерами» – такой же «заклёпочник» как и я, поговорили вдосталь и хотя Пётр Николаевич – выразил некоторые сомнения в востребованности такого вида оружия, всё же согласился переделать одну из выбранных мной систем винтовок в «охранно-охотничий» вариант.

– Но из-за нарезного ствола, – сразу предупредил, – Вам это обойдётся намного дороже.

Рисунок 23. Конструктор-оружейник Фролов Пётр Николаевич.

– Сколько стоит обычное передельное ружьё?

– Порядка десяти рублей.

– За первый – «пробный» экземпляр плачу заводу триста рублей, за предсерийную партию в тридцать карабинов – по сто пятьдесят. Причём, готов авансировать в размере одной трети от общей суммы… А там, в случае успешности и по мере востребованности – пусть цену определит рынок.

Можно было бы поторговаться, но мой принцип – талант должен быть вознаграждён.

А во Фролове талант чувствовался!

Не подав вида, что удивлён или обрадован моей щедростью и, даже не поинтересовавшись источником «финансирования» – тот сказал, видимо по виду считая меня совсем «зелёным»:

– Определённо вполне приемлемые условия, чтоб как можно скорее начать работать над вашим заказом. Стоимость же – напрямую завит от массовости производства: чем больше заказ – тем меньше цена отдельного образца.

Тут у меня разыгрался аппетит. Примерно прикинув собственную потребность, я уточнил:

– Хотя сотню-другую карабинов я всё же у вас закажу… Скажем – рублей эдак, по пятьдесят за штуку.

– Хорошо! Теперь пройдёмте со мной в заводской склад и там выберем модель.

– Только не нашу «трёхлинейку», – сразу предупредил я, – у меня от этого «стреляющего копья» аллергия!

Перебрав с десяток систем, я выбрал винтовку со «скобой Генри» для перезарядки американской компании «Winchester Model 1895» под русский патрон 7,62х54 мм R. Таких было ввезено в Россию порядка двухсот с чем-то тысяч экземпляров и, в случае если оружием для силовых структур заинтересуются «в верхах» – проблем с «сырьём» не будет.

Рисунок 24. Винтовка «Winchester Model 1895» под русский патрон 7,62×54 мм R с клинковым штыком американского образца.

Оружейник проявил здоровый скепсис:

– Хм… Не совсем одобряю ваш выбор, Серафим Фёдорович. Хотя в скорострельности «Винчестер» значительно превосходит наше, как Вы изволили выразиться – «стреляющее копьё», но в положении лёжа его неудобно перезаряжать, а при лёгком морозце оружие клинит.

Я настаиваю, вполне внятно обосновав:

– Условие эксплуатации оружия солдатами-любителями – в пыльно-грязных окопах и милиционерами-профессионалами – в относительной чистоте, разные. «Клинит» же его, не от самого мороза – а от использования летних сортов масла. Но, даже если нет зимних сортов – разобрать и протереть насухо все детали перед заданием и, всё будет «как у Аннушки»!

Пётр Николаевич согласился со мной, что надёжность и безотказность оружия зачастую зависит от тех рук – в которые оно попало и, тут же рассказал занятную историю с первыми японскими «Арисаками» – которыми вооружили в 1915 году одну русскую часть на Северо-западном фронте:

– …Тут же посыпались жалобы, что «япошки» подсунули негодное оружие. Создали выездную комиссию, провели расследование прямо на фронте и, что же оказалось? Наши солдатики не удалили с «Арисак» консервационную смазку – которой на заводе покрыли их детали, чтоб оружие не испортилось при транспортировке! Смешавшись с пылью, так превратилась в какой-то трудноудаляемый, наглухо забивший весь механизм «цемент» – не позволяющий даже провернуть затвор.

Стало сильно обидно за державу:

– С солдатиками то понятно: народ столетиями держали в темноте и невежестве, из военно-технической литературы – подсовывая ему только комиксы про Бову-королевича да про ездящую по царевнам емелину печь… А куда смотрели офицеры?

– Мммм… Не могу знать.

– А офицерам, по ходу, было насра… Всё равно.

– Возможно, Вы правы.

Пощёлкав «скобой Генри», предъявляю свои хотелки:

– Укоротить ствол до четырёхсот миллиметров, прицел переделать только для двух положений – «прямой выстрел» и «максимальная дальность» в четыреста метров. Гильза патрона предполагается безфланцевой, поэтому ёмкость магазина желательно увеличить до десяти патронов – расположив боеприпас в нём в два ряда. Заряжание – из двухрядной же обоймы… Здесь, должно быть гнездо для запасного магазина.

Оружейник, исходя из собственного опыта – предложил ещё кой-какой апгрейд по мелочёвке, вроде пальцевой выемки под обоймы и изменения положения антабок для крепления ремня и, пообещал:

– Как только Патронный завод предоставит первый образец нового боеприпаса – тотчас же начну.

Попрощавшись, я уж было расстался с Фроловым… Но в дверях резко остановился, развернулся и громко хлопнув себя по лбу:

– Чуть самое главное сказать не забыл, Пётр Николаевич!

– И что же?

– Наш с вами карабин, я хочу назвать «Винторез».

– Как Вам будет угодно – «Винторез», так «Винторез».

* * *

Немного забежав вперёд…

Первый образец девятимиллиметрового карабина «Винторез» «системы Фролова» – был готов этой же осенью и, я имел удовольствие его испытать по возвращению из первой ленинградской командировки. Сперва с заводскими профессиональными испытателями постреляли по мишеням в заводском тире, затем по ним же на полигоне, в конце концов – проверили убойность боеприпаса на купленных овцах, свиньях, коровах и лошадях. Останавливающее действие тяжёлой, дозвуковой пули превзошла все ожидания: даже артиллерийскую лошадь (правда, испытывали на «списанных» животных) – буквально сносило с копыт с первого же выстрела.