Текст книги "Лодка за краем мира (СИ)"

Автор книги: Сергей Гусев

Соавторы: Инна Антюфеева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 40 страниц)

Он сделал особое ударение на "я":

– Я сам родился в южных приполярных районах, и даже там в некоторых диких племенах практикуют погружение в себя. Летом забираются на огромные валуны, у них специальные капища для этого, и занимаются медитацией, глядя на закат. Иногда в этом участвует шаман, внося в церемонию ритм барабана, чтобы погрузить этих дикарей в соответствующие состояние.

– Хм…Вы еще и философ и психолог, господин Адано, не ожидал от Вас такого вступления.

– Ну, неудивительно. Наверное, Вы ожидали, что я буду, как многие иные, просить денег на исследования или чего-то в этом роде? О нет, мне не интересны деньги, мои предки были более чем богаты, и я унаследовал значительное состояние. Деньги меня не волнуют. Кстати, у меня для вас маленький сувенир, – Адано извлек жестом фокусника из-за спины деревянную коробочку.

– Что это? – герцог с интересом посмотрел на коричневатый с черными прожилками деревянный ларчик, судя по виду, весьма старинной и оригинальной работы.

– О, Вечное Небо! Ваша Светлость, это уникальная вещь! Поверьте мне, я знаю, о чем говорю. Этот предмет дает нам, живущим, энергию и поддерживает баланс вселенной. Те шаманы, с которых я начал мой рассказ, используют такие вещи в своих ритуалах. Он расширяет сознание, меняет течение времени и открывает двери в новые миры.

– То есть, это вариант наркотика, я верно Вас понимаю, доктор?

– Нет, как Вы могли такое вообразить, какой наркотик! Это просто стеклянная игрушка, – с этими словами он открыл крышку коробочки и извлек оттуда пирамидку с зеленоватым отливом. – Никакой опасности. У меня у самого дома такая есть. Возьмите, не отказывайтесь от этого сувенира.

Мэйрэн пожал плечами: – Все-таки, мне кажется, я уже где-то видел этот предмет.

– Вполне может быть, вполне может быть, – торопливо заговорил Адано, – это очень известная форма у многих народов. Но именно этот, я бы сказал, один из немногих – настоящий предмет подлинного искусства.

– Что же, спасибо, я приму его, доктор, – герцог вежливо закрыл и отставил коробочку в сторону. – В какой области науки Вы работаете, господин Адано?

– Хороший вопрос, Ваша Светлость. Я бы сказал, замечательный вопрос, – он опять оживился. – Я, в некотором роде, историк. Я занимаюсь психологической, конструктивной историей.

– Хмм, любопытно. А каким периодом Вы интересуетесь?

– Это сложный вопрос, я интересуюсь всеми периодами. Я бы сказал, моя специализация – изучение механизмов принятия решений и просчет возможных последствий этих решений. Влияние людей и событий на реальность, конструктивная история, если желаете. Я разрабатываю свою уникальную теорию, и, я бы сказал, она учитывает почти все аспекты и позволяет описывать происходящее, в том числе и у вас тут. Простите, конечно же, у нас тут.

– У Вас есть какие-то монографии, работы, доктор?

– Пока нет, но я в пишу большую работу, посвященную истории цивилизации планеты и прогнозу будущего.

– Очень интересно, господин Адано. Возможно ли мне получить рукописи? Я бы с интересом их почитал.

– К сожалению, пока нет, но могу пообещать Вам что-нибудь рассказать из написанного или еще не написанного, – Адано опять заулыбался своей солнечной улыбкой.

– Да, это было любопытно, доктор.

– Хмм, ну, например, вот это, – Адано замешкался на секунду, – Вы хорошо информированный человек и, наверное, знаете – просто не можете не знать – что трения между Республикой и Империей становятся все глубже.

– Ну, я бы назвал это вечным соперничеством систем, – парировал герцог, – так было веками. Думаю, Вы это хорошо знаете и без меня.

– О да, Ваша Светлость, кому, как не мне это знать, – глаза Адано сверкнули, – но сейчас ситуация изменилась.

– В чем вы видите изменения?

– Развитие цивилизации достигло такого уровня, когда одна из сторон может на краткий, в рамках истории, конечно, миг опередить своего оппонента.

– Так уже бывало, доктор, это не новость. Я не вижу в этом ничего ужасного.

– Вы умный человек, дорогой герцог, однако Вы недооцениваете сложность момента в точке бифуркации. Я приоткрою Вам карты, чтобы вы могли смотреть на мир более широко и осознано, чем сейчас. Дело в том, что в последние десятилетия физика материи сделала большой шаг, что позволило создать оружие, перед которым не может устоять современная армия. Это оружие, которое может изменить ход истории всей планеты. Вот, посмотрите, – он достал из бокового кармана пиджака пару фотографических карточек. – Это фотографии с испытаний этого оружия.

Герцог взглянул на первую карточку. На ней была огромная воронка, покрытая гладким стеклом мутного коричневатого оттенка. Вокруг краев воронки закручивались в спирали пылевые тайфунчики. Вдали, за границей взрыва на расстоянии нескольких миль были видны силуэты разрушенных строений совсем незнакомой полукруглой формы. Картинка производила впечатление заброшенного города, и еще солнце не оранжевое с красным отливом как в полдень и не сине-фиолетовое как на закате, а странного желто-зеленоватого оттенка.

– Где это снимали? Какая странная цветопередача. Этот пейзаж мне незнаком, и дома такой необычной формы, нигде я не встречал подобного.

– Я не могу Вам рассказать о происхождении этих фотографий, Ваша Светлость, они попали ко мне случайно, и мне неизвестна точная история. Однако, можете быть уверены, что они подлинные. У меня нет оснований не доверять моим источникам.

Герцог открыл вторую фотографию. На ней над океаном поднимался чудовищного размера водный пузырящийся и раскидывающий вокруг себя молнии взрыв. Несколько волн цунами огромной высоты расходились кругами вокруг эпицентра.

– Верно ли я вас понимаю доктор, что это фотографии испытаний супербомб, о которых ходят слухи в некоторых кругах?

– И да, и нет, но Вы правильно уловили мой посыл. Это технологии, сходные с технологиями супербомб. Но, дорогой герцог, – он склонился к уху Мэйрэна и, жарко дыша, зашептал, – дело в том, что у Республиканцев уже есть это оружие. А имперские ученые никак не могут решить основные технические проблемы.

– Но, послушайте, доктор, откуда Вам это известно? – герцог недоуменно посмотрел на Адано, – Вы же историк.

– Да, да, я понимаю Ваш скепсис. Но, как я уже сказал в самом начале нашей встречи, я не просто историк. Я владею универсальным теоретическим механизмом, позволяющим предсказывать будущее, конечно, до какой-то степени вероятности его свершения. Но это пока мое тайное знание, и я бы не хотел слишком углубляться в подробности этой технологии.

– Ваши знания пугают, Доктор. Предсказания будущего… И что, по вашему мнению, нас, то есть, Империю и герцогства, ждет? Каков Ваш прогноз?

– Увы, он очень неблагоприятен, – Адано отвел в сторону глаза, изображая досаду, – Вы проиграете войну, которая случиться уже в самое ближайшее время. Этот город будет полностью уничтожен, и это место будет нежилым еще почти пятьсот лет. На месте сожженного Холленверда вырастет лес, Республике отойдет Варрийская равнина, а Империя будет разделена на несколько графств. Территория же Данэи станет местом жестоких боев, больше половины населения погибнет от голода и лишений, ваш флот будет почти весь уничтожен в ряде сражений у побережья.

Правда, надо сказать, что и Республике не долго радоваться доставшейся добыче. После победы элита будет развращена и не сможет породить сильных лидеров способных повести страну в будущее. Начнутся проблемы с безработицей, финансовыми махинациями, деградацией науки и образования, локальные бунты провинций и разложение армейской верхушки. Через четыре десятилетия огромная варварская орда придет с юга. Республиканская армия потерпит ряд крупных поражений, фельдмаршала-командующего, возьмут в плен, остатки частей разбегутся. Промышленники и торговцы откажутся дать денег на ополчение и наемников, и Троттердакк падет под ударами орды, их ничто уже не сможет остановить. И начнется новый временной цикл. Впрочем, это будет совсем другая история.

– Доктор, но это же сказка. Вы понимаете, что Вы тут сказали? Это же полная ерунда, это антинаучно! Этого не может быть никогда! Это просто нонсенс, околесица…

– Увы, это очень вероятный сценарий, Ваша Светлость. Однако, я могу помочь кое в чем изменить его параметры. Волею определенных обстоятельств у меня оказались чертежи. Да, да чертежи. Вы можете мне не верить и считать меня агентом контразведки Республики. Но я принес Вам чертежи и расчеты технологии супербомб, которые уже созданы Утликаном. И я бы очень хотел, чтобы они попали в Имперскую Академию Наук.

– Но объясните мне, зачем, зачем Вам лично это нужно? Даже если допустить, что вы говорите полную правду.

– Это сложный вопрос. Я отвечу на него так: разве справедливо, чтобы Республика, ничем по существу Империю не превосходящая, имела такие громадные преимущества? Разве не лучше будет, если славный Император сможет поставить на место этих наглых выскочек, потомков проходимцев и пиратов. Если они будут знать, что Холлены тоже обладают оружием, способным превратить в развалины их города, это позволит держать их на расстоянии. Думаю, если вы получите это оружие, история повернется по-другому, и последствий, о которою я Вам говорил, можно будет избежать. По крайней мере, так говорят мои расчеты. Поэтому я сделал все, чтобы помочь Империи, да и Вам лично.

– Хм, я не верю Вам, Адано, – герцог встал, – Мне кажется, вы сочиняете, не предъявляя никаких доказательств. Однако, я приму чертежи которые Вы принесли. Они обязательно пройдут проверку лучших ученых герцогств и Империи.

– Ваше право, Ваше право, – Адано тоже поднялся, склонив в учтивом поклоне голову, – я пришел сюда не за верой.

– Теперь прощайте, господин Адано. У меня еще есть дела. Ваши сведения будут рассмотрены и переданы, если я сочту это нужным.

– Прощайте и Вы, Ваша Светлость. Мне было приятно, что Вы выслушали меня.

Постояв еще несколько минут, отпуская неприятный разговор от себя, Мэйрэн вышел медленными шагами в холл отеля, не обращая внимания на происходящее вокруг. И тут же, у самых дверей столкнулся с взволнованным егерем бароны Бомы, который сопровождал его до самого Сионау по приказу барона.

Тот стоял перед герцогом в тяжелой лисьей шапке, с походной сумкой за плечами, весь его вид был совершенно неуместен в холле шикарного отеля. Мэйрэн подумал, что егерь зашел попрощаться – он прожил уже неделю неподалеку в дешевом трактире, в нескольких кварталах от "Империи" и собирался возвращаться назад в замок завтра утром.

– Ваша Светлость, простите меня, но… но мне надо бы поговорить с Вами.

– Конечно, Андреас, говорите. Что-то случилось? – Мэйрэн жестом предложил ему сесть.

– Дело в том, что я раньше видел человека, с которым Вы говорили, – Слуга сделал упор на слове "видел". – И не просто видел, а видел при очень странных обстоятельствах.

– Обстоятельствах? – глазах герцога засветились удивлением. – И где, интересно, где Вы могли его видеть?

– Не знаю, рассказал, ли Вам барон Бома о нашем походе к Замерзающему морю и Сиккейским горам, – егерь говорил негромко и неспешно, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь к чему-то.

– Нет, ничего не говорил, хотя, погодите… – Мэйрэн, вспомнил оборванный на полуслове разговор в замке и историю, которую Бома так и не успел досказать, из-за атаки драконов.

– Тогда я расскажу Вам сам, что мы нашли в этих землях, – лицо егеря стало совсем серьёзным, даже серым от тяжелых воспоминаний. – Уж не взыщите, коли длинновато получится.

Он уперся руками в колени, и глаза его подернулись дымкой воспоминаний, словно он видел сквозь каменную стену дальние леса, горы, равнины и свой пройденный путь по просторам Варварских Земель.

– Мы шли туда впятером, я и четверо моих товарищей. Мы вышли в конце зимы на пяти собачьих упряжках, чтобы успеть пройти Море по льду до весны, до того, как снег начнет таять… Но мы просчитались, дорога оказалась нелегкой. Чем дальше мы уходили, тем медленнее продвигались вперед. Сильный ветер, метель и страшные морозы преследовали нас день за днем. Мы ставили иглу и спали в обнимку с собаками, чтобы не окоченеть от холода. Потом несколько собак погибли, и мы бросили одну упряжку.

– Через три дня Ренно, младший стражник, получил воспаление легких, и тогда мы встали на долгую стоянку. Стояли неделю, отпаивая его кипятком и травяными настоями, клали его к самому огню и пели над ним Песню Солнца. Но ничего не помогло, он умер на седьмой день. Но нет худа без добра, пока мы стояли, погода улучшилась, появилось ясное небо, снежные штормы ушли дальше на юг. Мы похоронили его и двинулись вперед.

– На этот раз удача была на нашей стороне, мы без приключений добрались до самого побережья. Нам даже удалось подстрелить оленя и наловить рыбы, чтобы пополнить наши припасы. Отдохнув, мы двинулись в обход моря, но там земли усыпаны огромными валунами и непроходимы для упряжек. Тогда мы свернули на лед. Дело пошло лучше, мы проходили в день по тридцати миль, до тех пока в один из дней наша передовая упряжка не ушла под лед на наших глазах, за несколько секунд.

– Что стало с несчастным, который вел упряжку?

– Он исчез, мы даже не увидели его, когда подбежали к промоине. Похоже, в том месте было большое течение, его и затянуло, вместе с собаками и всей поклажей.

– И что было дальше? – герцог увлекся необычным рассказом.

– Дальше мы вышли к Сиккейским горам. Но горы были высоки и неприступны. Четыре дня мы шли предгорьями, пока не нашли подходящую лощину, где мы смогли протащить наши упряжки. Она уходила вверх, поднималась все выше и выше, пока, наконец, мы не увидели посреди гор неширокую долину, а посредине нее круглый засыпанный снегом кратер с со стенками локтей в четыреста высотой.

– Может быть, это был потухший вулкан?

– Нет, Ваша Светлость, хотя поначалу и мы так подумали. Но послушайте, что было дальше. В ту ночь мы не стали спускаться вниз в долину и встали на стоянку на одном из склонов за скалами, чтобы спастись от нещадного ветра и поземки. На следующее утро, когда солнце еще не встало, я вылез из нашей иглу по нужде, и…и забыл зачем я вышел. Жерло вулкана, его было хорошо видно из нашего лагеря, было открыто. Словно черный провал в недра земли, видный на фоне снега. А из него поднималась яркая как солнце небесная звезда. Она затмевала своим светом Кирикан. Потом звезда замерла в воздухе, так что я не мог смотреть на нее. Она горела, словно искристый огонь в праздник зимнего солнцестояния, который я видел как-то в городе. А потом она вдруг вспыхнула, как солнечный зайчик попавший вам глаза, и тут же исчезла, как будто ее и не было вовсе.

– Да уж, – герцог был потрясен рассказанным. – А что же случилось потом?

– А дальше, Ваша Светлость, меня обуяло дурное любопытство. Оставил я ребят с собаками да и пошел вниз к тому кратеру. Пока дошел, рассвело уже. Хотел в жерло посмотреть, вниз, подойти поближе, да по дороге оступился, покатился по насту вниз. Думал, тут мне и конец, рухну в преисподнюю. Но, видно, на то была воля Вечного Неба, чтобы я остался жив и не разбился. По дороге пришелся большой валун локтях в ста от той самой дыры, в него-то я и влепился. Лежу, все болит, кости пересчитываю. Повернулся на бок из-за камня выглянуть, а в яме свет яркий горит, и из нее человек выходит. Пошел он по камням прямо ко мне, к тому валуну, за которым я лежал. И когда он дошел, даю Вам слово, Ваша Светлость, зашевелился камень. Подождал я, а не видно больше того человека. Полежал еще немного, на ноги встал, обошел валун. Знаете, что увидел? Следы его прямо в скалу уходили. До самой скалы идут, а дальше нет ничего. Ни влево, ни вправо, как я ни искал. И залезть на скалу он не мог, ее я тоже осмотрел. И тут вдруг дыра в кратере стала сужаться и исчезла. Снова снег лежит, как и не было ничего.

– Насчет следов я, видимо, должен тебе верить, ты егерь. – покачал головой Мэйрэн. – Удивительная история, я не жалею, что слышу ее от тебя, из первых уст. А что дальше было?

– Дальше много чего было, Ваша Светлость, только не для того я разговор затеял, чтобы приключениями хвастаться. А потому, что, клянусь Вечным Небом, человек в кратере был тот самый господин, с которым Вы сейчас говорили!

– Что? Ты уверен, Андреас?

– Да, у меня очень хорошее зрение, я попадаю с четырехсот локтей в империал из винтовки. Я не мог его ни с кем спутать, это был он. Возможно это демон, из тех, что живет под землей, возможно еще кто-то. Но Вы должны опасаться его, Ваша Светлость!

Глава 10

Сладковатый запах сыра, приправленный остро-пряным ароматом халапеньи, поднимался, клубясь, над солнечно-желтым кружком пиццы, утыканным разноразмерными кусочками томатов и ветчины. Содовая в высоких бумажных стаканчиках, шипела, высаживая избыток углекислоты, взрывавшейся маленькими пузырьками над поверхностью.

Макс оторвал руками от деревянного подноса неровный треугольный ломоть пирога. Тонкие ниточки сыра натянулись в последней попытке остановить разрушение кулинарной идиллии. Он надкусил уголок и, глядя в окно, хмыкнул:

– Странный город. Нескончаемый дождь. И эти небоскребы, к подножию которых никогда не заглядывает солнце. Пиццерия у китайского хозяина – и заснеженные горы на фоне океанского прибоя. Смешение несовместимого. Эклектика образов.

Словно в подтверждение его слов, за стеклянной витриной окна маленькой забегаловки, опять хлынул вековечный ванкуверский дождь. Служащие многочисленных городских офисов заспешили ко входам городской подземки, распуская цветы зонтов, обходя быстро образующиеся лужи и потоки воды, бегущие вниз по покатым улицам.

– Макс, они просто другие. Это Америка. Боковая ветка европейской цивилизации. Они пошли своим путем, хотя нас от них отделяет всего лишь океан.

– Да, только океан – и еще пропасть всего другого. Они же совсем не европейцы, Эмма! Ты только посмотри, как они одеваются!

Она улыбнулась, переложив вилкой золотистый треугольник на тарелку перед собой:

– Тебе сложно их понять. Они сформировали свою культуру, со своими понятиями о красоте и уродливости.

– О красоте? Да какая это красота! Кругом одна утилитарность. Это цивилизация, которая создала культ утилитарности, при том, одноразовой утилитарности. Фанерные домики, одноразовые стаканчики, пластиковые гамбургеры. Все, что тут есть красивого, создано природой – люди тут не при чем.

– Ты не прав, Макс. Это народ, который еще не закончил свой цикл освоения пространства. Они еще живут в дороге, у них еще нет дома, нет корней на этой земле. Они кочевники, номады, если хочешь. Поэтому их культура, привычки, обычаи так не похожи на оседлую, многовековую европейскую жизнь. Они еще едут.

– Но Эмма, уже прошло почти двести лет с тех пор, как люди живут здесь. Это страшная прорва времени.

– Это много для тебя, как человека, но мало для народа.

Дверь в заведение скрипнула. Женская фигура в черном плаще с поднятым воротником мелькнула за спиной. Не оглядываясь на Эмму и Макса, она прошла к раздаточной, толчком ноги распахнула дверку внутрь стойки. По улыбчивому лицу хозяина, вышедшего на звук нового клиента из подсобки, проскочила гримаса.

– Мэм, сюда нельзя, – со страшным восточным акцентом, путаясь в словах, заверещал китаец. Макс обернулся наблюдая за сценой через плечо. Женщина склонилась к маленькому азиату, шепнула что-то на ухо, глаза хозяина забегали, он попытался что-то возразить.

– И быстро! – услышал Макс властный приказ женщины.

Китаец скинул белый фартук и, спотыкаясь, побежал куда-то внутрь кухни, свалив несколько картонных ящиков по дороге.

– Эмма, надо уходить, – тихо сказал Макс, – тут что-то не так.

Он потянулся рукой к куртке и рюкзаку, висевшему на спинке пластикового стула, когда входная дверь заскрипела вновь. Кто-то услужливый и терпеливый стоял позади, пропуская важного посетителя вперед, аккуратно придерживая большой, черный зонт над его головой.

Вошедший господин неторопливо отряхнул капли дождя со старомодной фетровой шляпы, стоя вполоборота к их столику. Передал головной убор сопровождающему его слуге. По крайней мере, Макс подумал, что он очень напоминает слугу, какими их обычно изображают в фильмах – молчаливая, услужливая тень следующая везде за своим господином. Макс убрал руку от куртки, поняв бесполезность бегства, и стал внимательно наблюдать за новым гостем. Лицо человека показалось ему незнакомым: длинный нос, острые скулы, черные, густые, несмотря на возраст, волосы. Дверь за вошедшими мягко хлопнула, невидимая рука щелкнула запором, отгораживая пространство ресторанчика от внешнего мира.

Гость скинул плащ, бросил его на стул, кинул брезгливый взгляд на старую стойку с рядом коробок из под пиццы, перевел глаза на молодых людей и сел между Эммой и Максом:

– Добрый вечер, молодые люди. Меня зовут Баллистер, – несколько величество сказал он. Его голос был глубок, в нем слышалась уверенность в себе человека, привыкшего отдавать приказы.

– Здравствуйте, – не сговариваясь, почти разом ответили молодые люди.

Взгляд Макса остановился на человеке, вошедшем последним. Тот сидел у самой двери, опираясь двумя руками на крученую деревянную ручку большого зонта, стоявшего между ног. Макс признал его – это был тот самый белобрысый Освальд, приснопамятный гость, с которым он уже как-то встречался в доме у Эммы.

Отчего-то появление этих людей нисколько не удивило Макса. Мало того, он даже не почувствовал испуга. Лишь холодное чувство спокойной уверенности возникло в его душе, чувство близости к разрешению загадки, которая не давала ему покоя все последние недели.

– Наконец-то нам удалось встретиться с вами лично, – продолжил неожиданный собеседник, – Думаю, мое появление не особенно неожиданно для вас.

Эмма с Максом не ответили, внимательно изучая незнакомца.

– Я вижу, вы не очень разговорчивы, – Баллистер пожал плечами, – Однако это не играет никакой роли. Поэтому я перейду к делу. Как Вы уже, наверное, догадались из последних событий, происходивших вокруг вас, вы попали в сферу интересов одной весьма влиятельной организации. У нее нет официального имени, но знающие люди называют нас Орденом.

– Орден? Вы имеете отношение к католической церкви? – осмелился разорвать молчание Макс.

– Нет, вы что, смеетесь, какие церкви?! Разве я похож на инквизитора? Мы не имеем никакого касательства к этим структурам, молодой человек. Орден скорее имеет отношение к прошлому человечества, впрочем, он является неотделимой частью его будущего… Однако, цель моего появления далека от академических вопросов, – Баллистер сунул руку в карман. Макс инстинктивно опасаясь неожиданного нападения, положил руку на спинку соседнего столика. Кто-то тронул его за плечо, остановив.

"Не стоит" – услышал он голос внутри себя, – "ты кончишься раньше, чем успеешь что-либо сделать". Он вздрогнул, не сразу поняв, что голос шел не от человека, сидевшего рядом. Оглянулся – белобрысый все так же сидел у двери, высверливая его взглядом. Рыжая женщина, вошедшая в пиццерию первой, была почти не видна из-за барной стойки.

– Итак, – Баллистер выложил на стол деревянную коробочку, открыл крышку и извлек пирамидку красновато-дымчатого цвета, – Думаю, молодые люди, вам не надо пояснять, почему я показываю вам этот предмет.

– Что Вам нужно, господин Баллистер? – твердо, насколько мог в такой ситуации, выговорил Макс.

– Ваши головы! – Баллистер рассмеялся, показывая ряд белых зубов. – Вы умный человек, не стройте из себя полного идиота. Отдайте нам Северный Ключ. Я знаю, он у вас. И мы более никогда не встретимся в подлунном мире. Вы же цените жизнь, жизнь свою и своей подружки, разве нет?

– Какой ключ, что Вы имеете в виду? – попытался возразить молодой человек.

Улыбка стерлась с лица пришельца.

– Ну что за безрассудное геройство, в самом деле! Для чего вам он? – он положил на стол руку, украшенную золотым перстнем с черным камнем, – Он не нужен никому, кроме нас. Вам он будет совершенно бесполезен, более того, опасен. Вы, возможно, заметили, как он нестабилен. Он сведет Вас с ума, и Вы окончите жизнь в доме для душевнобольных. Да и, кроме того, я смотрю, у Вас милая подружка. Разве Вы хотите потерять ее? – последние несколько слов он почти прошипел, выдавливая из себя звук.

Макс замолчал, не ответив на вопрос, перевел взгляд на сидящую рядом девушку.

– Мне жаль, что Вы не вняли предостережениям моих людей и не отдали нам Ключ по своей воле. Случайность уберегла Вас, но везение не бывает бесконечным, – Баллистер оглянулся на белобрысого, замершего у входа. – Мы здесь, чтобы завершить это дело. На Вашем месте я был бы благоразумнее. Мы пришли сюда не уговаривать вас. Отдайте, то, что по праву принадлежит Ордену, и мы оставим Вас в покое.

– А если я скажу, что я сбросил ее с моста в залив или отнес в полицию? Что будет тогда, мистер Баллистер?

– Тогда завтра утром в отеле "У Боба" горничная найдет два трупа. Мы очень гуманны, вы даже ничего не почувствуете, – спокойно, совсем без эмоций произнес он.

Макс попытался встать.

– Я повторяю, молодой человек, не делайте ненужных движений. Мы вооружены, – Баллистер поднял руку с перстнем вверх, что-то сигнализируя своей охране. – Хозяин заведения уже далеко и ничего не вспомнит, даже если захочет.

– Я вижу, вы всерьез подготовились, – усмехнулся Макс. Эмма в оцепенении смотрела на них обоих.

– Мы всегда серьезны, – он властно вытянул руку ладонью вверх, – Верните Ключ.

Баллистер устремил пронзительный взгляд на Макса. Кисель тишины залил пространство бара, лишь дождь за окном старчески шуршал по асфальту, вспоминая забытые когда-то слова.

– Хорошо, я отдам ее вам, – ответил Макс

Он снял рюкзак со стула, вытащил завернутую в бархатную тряпочку пирамидку и положил ее на стол. Эмма попыталась было что-то сказать, но голос подвел ее, и она, приложив пальчики к губам, замолчала.

Баллистер перевел взгляд на зеленоватый кристалл, взял его в руки, посмотрел на просвет и, стремительным движением подхватив обе каменные фигурки, поднялся из-за стола.

– Вы разумны, Макс. Впрочем, учитывая Ваш прошлый опыт, это объяснимо, – он поспешно спрятал пирамидки в складки одежды.

– Теперь мы покинем вас, и извольте забыть о об этом разговоре, и обо всем, что с вами происходило в последнее время. Это будет в ваших интересах. Прощайте, – он кивнул головой и уверенными шагами двинулся к услужливо открытой белобрысым входной двери. Когда они вышли, следом беззвучной тенью промелькнула женщина.

– Макс, я узнала ее. Это была та самая, на мотоцикле, помнишь? – прошептала Эмма.

Молодой человек, казалось, не услышал или не осознал реплики девушки, согласно кивнул головой:

– Пойдем отсюда скорее…

* * *

Полчаса до отеля шли молча, почти не обращая внимания на город вокруг. Омываемые потоками дождя высокие здания офисных башен и старые полуразваленные особняки прошлого века, фанерные ряды жилых кварталов – все вокруг слилось в один серый фон, тянущийся мимо. Океанский бриз все гнал и гнал низкие дождевые облака на город, как будто стремясь смыть инородное тело, выросшее здесь по неподвластной ему воле людей. Два зонта, под которыми они прятались, не спасали – вода и ветер оказывались хитрее человека, бросая капли в лицо или закручивая хитросплетение струй вокруг идущих, не давая им оставаться неуязвимыми под натиском стихии. Они уже почти дошли до отеля, когда проехавший мимо красный почтовый фургон чуть было не окатил их водой из лужи, выведя из оцепенения.

– Вот, чертяка, чуть не облил, – выругался Макс, едва успев отскочить в сторону. – Смотри-ка, мы уже пришли, осталось перейти на ту сторону улицы. Я даже не заметил.

Они перебежали дорогу и, стряхивая с зонтов капли дождя, зашли в холл недорогой гостиницы "У Боба", где жили все последние дни после приезда в Ванкувер.

– Может быть, посидим внизу, в холле? Мне не хочется в комнату после всего этого. Я хочу побыть с людьми, мне как-то не по себе, – сказала девушка, прижимаясь плечом к Максу.

– Конечно. Если хочешь, я возьму нам кофе, – ответил он. – Тебе как обычно?

– Да, как обычно.

Она села в мягкое плюшевое кресло, пока он сходил в бар отеля и заказал два кофе – один со сливками и сахаром, как всегда пила Эмма, а второй, черный эспрессо – для себя.

– Как ты любишь, с молоком, – она приняла ароматную чашку, сделав маленький глоток.

Макс сел в соседнее кресло, почти у самого электрического камина, светящегося красноватым, похожим на настоящий, но все-таки поддельным огнем.

Обсуждать то, что уже произошло, совсем не хотелось. Молодой человек оглядел зал вокруг. Обычный вечер, такой же, как и вчера. Девушка-мулатка за стойкой регистрации, похоже, студентка, что-то читает, спрятав книгу под полку стола, чтобы не заметил управляющий. Китайский турист или, может быть, прижимистый бизнесмен увлеченно набивает, грохоча расшатанными клавишами, какой-то текст на своем ноутбуке. Странного вида седой старичок с окладистой бородой и очках, в дорогом тщательно подогнанном европейском костюме, никак не вписывающимся в провинциальную атмосферу американского отеля, читает вечернюю газету и периодически прищуривается, поглядывая то ли на Макса, то ли на прохожих в холле.

"Чем-то он похож на джинна из старых арабских сказок, разве что одежда не та, и интерьер не подходящий", – он сделал глоток горького кофе, пересекшись взглядом со стариком. Тот поймал взор, приветственно кивнул в ответ, сунул свернутую газету под мышку и шаркающей походкой заковылял к Максу и Эмме.

– Я прошу прощения, что приношу вам беспокойство, молодые люди, – голос старика был скрипуч и нечеток, то ли от возраста, то ли от продолжительного молчания, – Но простите стариковскую общительность и позвольте мне побеседовать с вами. Если, конечно, вы не очень устали.

Эмма обернулась, привлеченная появлением неожиданного собеседника. Удивленно поджала губки, рассматривая незнакомца.

– Конечно, садитесь, пожалуйста, – вежливо сказала она.

Тот, получив разрешение, присел на большой кожаный диван.

– Вижу, вы расстроены. Полагаю на это есть веские причины, и я даже догадываюсь, какие, – он погладил окладистую белую бороду.

– Как Вас зовут, простите? – спросила девушка.

– Ммм, у меня много имен, прелестное дитя. Некоторые зовут меня Али Акубар Малук, но другие называют меня просто Архивариус. Мое имя зависит от обстоятельств, – старик пошамкал, – Я ожидаю вас здесь уже пару часов.

– Ожидаете нас? Зачем? – удивленно вмешался в диалог Макс.

– Не торопитесь, молодой человек. Я понимаю Ваше нетерпение, однако, всему свое время.

– Очень приятно, господин Акубар… Акубар Малук… Вы, наверное, прибыли с Востока? Скажите, а почему Архивариус? Вы работаете в архивах? – Эмма поправила волосы кончиками пальцев, отставив чашку с кофе на стол, – И почему Вы нас ждете?