Текст книги "Лодка за краем мира (СИ)"

Автор книги: Сергей Гусев

Соавторы: Инна Антюфеева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц)

Старый герцог замолчал, задумчиво глядя в окно поверх головы юного Мэйрена. Длинные седые пряди волос старика, казались почти прозрачными в утреннем свете, борода закрывала устало, с хрипом вздымающуюся грудь. Зеленые глаза еще раз поймали взгляд подростка.

– Я не буду повторять Вам весь Кодекс, Вас достаточно ему учили, хоть Вы еще и очень молоды. Запомните хорошенько то, что я Вам сказал в этот день. А теперь идите, мне еще обо многом надо подумать…

Кто-то увесисто хлопнул герцога по плечу, вырвав из оцепенения воспоминаний.

– Ха, это ты! Мой старый друг Мэйрен, ты тоже здесь! Ты не поверишь, тут такая нудная скукотища!

Огромная туша барона Бомы раскачивалась, судя по его виду он был весьма рад нежданной встрече с давним товарищем. Они были знакомы уже два десятка лет, выпили вместе не одну бочку грога и эля в молодости, вместе воевали во время последней войны, когда объединенные войска герцогов схлестнулись в смертельной схватке за три прибрежных города. Тогда барон высадил батальон морской пехоты на помощь его роте личной охраны попавшей в окружение в порту Ля-Труро. Если бы не огнеметы Бомы, он бы наверное не стоял бы здесь живой.

– Отчего ты один, у окна, на этом жутком сквозняке? – и, не ожидая ответа, он повернулся всем своим огромным туловищем. За ним стояла девушка, и не просто девушка.

Она была потрясающе красива: тонкие черты лица, аметистовые глаза, черные волосы и чуть влажные губы. Пламенно-алое бальное платье эффектно подчеркивало стройность ее фигуры, изящество ее рук и зовущий изгиб плеч.

– О, я совсем забыл! Разрешите вас представить, это Аррила Тоя, супруга посла Торговой Республики, – произнес барон и плотоядно уставился на Аррилу.

Девушка присела в церемонном реверансе и, выпрямившись, подала герцогу руку. Смущенно замешкавшись, он галантно дотронулся губами ее пальцев, задержав дыхание. Рука была удивительно легкой, почти невесомой, с легким запахом духов и двумя кольцами изящной работы на длинных пальцах.

– Я польщен вниманием, столь поразительно красивой девушки, – сказал герцог и слегка улыбнулся.

– Я многое слышала о Вас, герцог, и многое читала о Данэйском Герцогстве и его истории, еще, когда училась в колледже, – не торопясь, проговорила Арилла.

– Пожалуй, я вас оставлю ненадолго, – пророкотал барон, – Пойду подзаправлюсь чем-нибудь более весомым, чем эта пузыристая муть. От нее только живот пучит.

Герцог кивнул уходящему вслед барону и, обращаясь к Арилле, сказал:

– В Республике школьницы читают об истории Независимых Герцогов? Для меня это сюрприз. Я полагал, что у вас больше интересуются собственной историей – Уния Островов, Договор с Канейцами, война на Утских равнинах… Ну, в крайнем случае, общий очерк истории Холленской империи, вашего традиционного соперника. Но Данэя, маленькое пограничное герцогство…

– О, мой интерес действительно был немного необычен, – рассмеявшись, подтвердила девушка. – Может быть, мне нравилось, что Империя не все на свете сумела подмять под себя, что остались пусть маленькие, но независимые государства на нашей планете.

– Наша независимость ограничена нашими обязательствами, уважаемая госпожа, – усмехнулся герцог. – Мы в давнем союзе с Империей, как Вы знаете.

– Однако, республика всегда считала вас в значительной степени самостоятельными.

– Да, до некоторой степени, – сдержанно улыбнулся герцог. – Ваш муж, как профессионал в политических делах, наверное, знает все тонкости наших отношений.

– О, Вы правы! – воскликнула Арилла. – Он действительно профессионал. Порой это бывает совершенно невыносимым. Например, на этой неделе муж должен ехать в какую-то поездку по побережью, и я вынуждена была отправиться вместе с ним. Такая скукотища! Я бы охотнее осталась здесь!

– Честно признаться, я не очень люблю все эти торжественные столичные приемы. Мне больше нравится жизнь у нас, в Данэе. Прибрежные степи, катание на яхтах, охота. По-моему, нет ничего прекраснее скачки на лошади по поросшей травами бесконечной равнине вдоль берега бушующего океана.

– Еще бы, имея таких коней, как у Вас! Мой отец был большой любитель лошадей, у него была прекрасная конюшня. Он отдал целое состояние за данэйских вороных! Даже Высший Магистрат покупает скакунов в Вашем герцогстве. Право, нет во всем мире коней лучше данэйских, – с энтузиазмом откликнулась молодая женщина.

– Да, лошади всегда были нашим достоянием, – гордо ответил герцог. – Мы всегда предпочитали их боевым ящерам, не то что наши утские соседи. Но, похоже, скоро автоматические экипажи сделают и тех, и других совсем ненужными. Недавно я прочитал, что ваши ученые испытывали даже повозку, движущуюся по воздуху, только она не смогла оторваться от земли. Вот чудаки!

– Да, я тоже слышала об этом.

– По-моему, у утликанских ученых просто слишком много денег, – покачал головой герцог,– Они не знают, куда их потратить. Кстати, Вы говорили о поездке на побережье. Не будет ли дерзостью спросить Вас, куда Вы направляетесь?

– В Луэн прежде всего. У мужа много дел с торгово-промышленной палатой. Там всегда так скучно! – поморщилась девушка. – А я так хотела увидеть что-нибудь красивое, например, знаменитые лиловые скалы!

– Вы правы, Арилла, данэйские лиловые скалы стоят того, чтобы их посетить. Я буду очень рад показать Вам их, когда Вам это будет удобно, – поклонился герцог.

– Я очень польщена, Ваша Светлость – ответила ему реверансом Арилла.

Окрестности Лиловых скал, герцогство Данэя

Машина, похожая на темно-синюю каплю воды, рассекая плотные потоки дождя, катилась через вересковые пустоши в сторону океана. Где-то там, позади, остались холодные заснеженные горные отроги и длинный извилистый перевал. Стеклянная дорога прозрачной лентой изгибалась между холмами, приближая далекую полосу океана, утопающего в серой шапке низких туч.

Вересковые пустоши сменились на бескрайние степи, поросшие фиолетовой ковыльной травой. Затем трава поредела, исчезая в камнях. Из-за изгиба крутого поворота показалась высокая белая башня маяка и небольшой домик смотрителя. Стекло дороги оборвалось, под колесами зашуршал гравий, и проехав еще с полмили, колея закончилась, упершись в пару валунов, брошенных неведомо кем у самого подножия длинной каменной косы, ведущей на пустынный маяк.

– Вот мы и приехали, Аррила, – сказал Мэйрен, нажимая рычажок автоматического открывания дверей, механизм щелкнул, накачивая сжатый воздух, пневмозатворы двери поползли вверх. Упругий океанский ветер ворвался в салон резким запахом йода и влаги. Серый шарф Аррилы развернулся в воздухе, словно хвост доисторического змея.

– Ну же, Ваша Светлость, – искорка пробежала в ее глазах, – Пойдемте скорее в дом, пока нас тут окончательно не затопила эта буря, я уже почти вся промокла.

Они быстро выбрались из машины, прикрылись тонким плащом, раздуваемым ветром, и побежали к дому.

Когда-то давно в нем постоянно жил смотритель, но с тех пор, как на маяке поставили автомат, управляющий его работой, дом пустовал. Старый герцог купил его Мэйрену в подарок, когда тот был еще совсем мальчишкой. Тогда для юного наследника это было настоящее потрясение. Он много читал в юности, и это место было окружено особой романтикой.

Больше двух сотен лет тому назад у этого мыса произошло знаменитое морское сражение, именуемое ныне Битвой у Лиловых скал. Тогда Уния Островов, еще не ставшая Торговой Республикой, вела кровопролитную войну за присоединение острова Канеи. Два флота сошлись неподалеку, битва была тяжелой и только взрыв пороха от случайного ядра, на флагмане канейской эскадры принес победу униатам.

Входной замок чуть приржавел, и Мэйрен провозился две минуты, пока наконец дверь не отворилась с недовольным скрипом.

– Входите же смелее, не бойтесь, – сказал он, включая свет.

Обстановка внутри домика было по-спартански проста: камин, сложенный из необработанного камня, плетенная из ивовых прутьев мебель да дубовый овальный стол с шестью стульями вокруг него.

– Хотите согреться, Арилла? Тут есть восхитительное луэнское вино тридцатилетней выдержки, – предложил он.

– Конечно, с удовольствием, – с благодарностью согласилась гостья.

Достав из серванта два хрустальных фужера тонкой работы, Мэйрен разлил рубиновую жидкость с терпким ароматом и подал один из бокалов Арилле. В несколько глотков они пригубили вино, глядя друг другу в глаза.

– Арилла, Вы когда-нибудь видели бушующее море с высоты маяка, когда волны почти захлестывают его? – внезапно спросил Мэйрен.

– В детстве я мечтала об этом, – улыбнулась девушка. – Это возможно?

– Тогда идемте со мной, – решительно сказал герцог, – Только возьмите этот плащ.

Он нащупал потаенную панель, замаскированную между камнями камина, потом потянул на себя ручку одного из шкафов. Давно не использовавшийся механизм заскрежетал, открывая замаскированный лаз в стене. Из чрева подземелья пахнуло морем и высохшими водорослями. Взяв с каминной полки масляную лампу, герцог зажег фитиль и первым шагнул в темноту. Держась за скользкий поручень, Арилла последовала за ним.

Через туннель они дошли до мрачного подвального этажа под маяком и затем поднялись по узкой винтовой лестнице на круглый балкончик под прожектором. Еще не стемнело, но день уже клонился к концу. Серые тучи неслись над морем, дождь то усиливался, то стихал.

Ветер бушевал в нескончаемых попытках свалить непокорную башню маяка, возведенную человеком против воли природы на этом бесплодном мысу. Серые громады волн, увенчанные белыми барашками, разбивались о подножье скал, поднимая фонтаны водяной пыли и солено-горьких брызг, щедро осыпая ими подножье башни. Даже сам герцог, не раз с детства видевший это зрелище, был заворожен мощью морской стихии. Арилла же не могла вымолвить ни слова, потрясенная силой воды разверзнувшейся у ее ног.

За те минуты, пока они стояли на маяке, вечерняя темнота сгустилась, и они собрались уже было спускаться вниз, когда ее внимание привлекла странная световая дорожка из двух параллельных лучей, едва видных под поверхностью воды. Лучи зажигались по очереди с интервалом в несколько секунд, после чего исчезли так же внезапно, как и появились. Ее наблюдения прервал голос герцога:

– Идемте же скорее в дом, иначе Вы совсем промокнете!

Ничего не сказав, Арилла быстрым шагом последовала за ним. Они вернулись в комнату, через тот же мрачный туннель, которым прошли на маяк. Мэйрен помог ей снять плащ, подошел к старинному музыкальному аппарату, вложил пластинку с фортепианными вальсами в боковой проем устройства. Механизм зашуршал, заскрипела иголка звукоприемника и помещение наполнилось чудесной переливающейся музыкой.

– Хотите еще немного вина? – предложил Мэйрен.

– С удовольствием, после такой прогулки это было бы блаженство, – согласилась она.

Герцог наполнил бокалы и подал один из них девушке.

– Ваше здоровье! – он поднял бокал и, боясь посмотреть в ее глаза, сделал несколько глотков.

– И Ваше, герцог, – она улыбнулась уголками губ.

– Пожалуй, я зажгу огонь, уже вечер, а ночи в этих местах холодны.

Он оставил бокал на столе и присев у камина, попытался запалить дрова, сложенные слугой в дровницу еще до их приезда. Ветер гудел в дымоходе, поленья дымили, не желая заниматься, и Мэйрен провозился несколько минут, пока наконец оранжевые языки пламени не запылали. В комнате повеяло запахом дыма и теплом разгоревшегося пламени.

Пока он занимался огнем, Арилла рассматривала развешенные вдоль стены картины.

– Ой, – воскликнула она, – Это же, похоже, настоящий Лериан. Обожаю его пейзажи, особенно сельские. И, конечно, морские тоже. У него такая интересная гамма цвета! А Вы любите живопись, Мэйрен?

Он замялся:

– Пожалуй, да. Хотя я, конечно, не могу назвать себя специалистом в искусстве. В Холленверде или Троттердакке бывают интересные художественные выставки. Порой, когда бывает скучно, я их посещаю.

Положив еще дров из дровницы в огонь, герцог посмотрел на молодую женщину через плечо. Серое платье подчеркивало изящную стройность фигуры, гладкие черные волосы блестели на плечах. Она внимательно смотрела на картины. "Похоже, она и в правду интересуется искусством", – подумал он.

– На нашей вилле в Троттердакке очень много пейзажей. Я иногда сама езжу по галереям и покупаю картины, – продолжила Арилла.

Наконец, осмотрев все работы, она грациозно села в кресло, медленно положила ногу на ногу, поправила юбку, как будто случайно обнажив точеные ножки, и мечтательно посмотрела на огонь. Отблески пламени блестели в ее расширенных черных зрачках, словно оно горело не вовне, а внутри ее глаз. Взяв бокал двумя пальчиками, девушка слегка пригубила вино. Ее взгляд незаметно пробежал по Мэйрену, словно она оценивала действие своих чар.

Поймав ее изучающий взгляд, герцог скользнул по юной женщине глазами снизу вверх, на секунду его взгляд остановился на ее обнаженных коленях. Она отвела взор, сделав вид, что не заметила его интереса.

– Вы не только очень красивы, но еще и очень умны, Арилла, – медленно проговорил он.

– Спасибо, Герцог, – улыбнулась гостья и игриво покачала ножкой. – Пожалуй, мне надо переодеться, моя одежда совсем отсырела от наших прогулок, а тут еще прохладно, – продолжила она, томно поведя плечами, будто ежась от холода.

– Конечно, конечно – поспешил ответить Мэйрен. Пластинка доиграла последнюю мелодию и в наставшей тишине он услышал рокот накатывающихся волн, гул ветра за окном, перестук капель дождя по оконному стеклу. Он попытался сосредоточиться на своих мыслях, задать себе вопрос – зачем он здесь, и почему он привез ее сюда. Кинул пару поленьев в камин, наблюдая как огонь облизывает древесину, пробуя ее на вкус.

Она неслышно подошла со спины и кончиком пальчика дотронулась до его шеи. Мэйрен обернулся, она стояла перед ним в голубоватой полупрозрачной, наброшенной на обнаженное тело рубашке. Ее бедра были широки, а талия так узка, словно сжата невидимым корсетом, высокая грудь с большими сосками выдавала ее желание. Вся она была словно бы выточена из камня, похожа на амфоры, в которых на побережье в стародавние времена привозили вино.

– Разве я Вам не нравлюсь? – медленно проговорила она, ее голос был немного хрипл от волнения. Полные губы тронула улыбка. Ресницы порхнули вверх, словно крылья бабочки.

– Нравитесь… Я просто засмотрелся на Вас, Аррила. Невозможно оторвать взгляд,… взгляд от Вас, – подбирая слова, ответил он.

Она звонко засмеялась, закинув голову назад, открывая его взгляду линию шеи.

– Однако, какой Вы странный, – игриво сказала она.

Мэйрен потерял дар речи, потом кашлянул и произнес:

– Да, клянусь Небом! Никогда не видел ничего более красивого, чем Вы.

Она опять засмеялась своим переливающимся голосом. Поднесла бокал вина к влажным губам. Мэйрен чувствовал, как бешено забилось его сердце. Она взяла его за руку и увлекла вниз к камину, где была раскинута большая белая шкура южного медведя. Сил сопротивляться у него уже не было…

* * *

Эмма, похоже, опаздывала. Прошло уже пятнадцать минут с назначенного времени встречи, а ее все еще не было. Макс прогуливался перед входом в Национальный Музей, вглядываясь в поток прохожих, спешащих мимо него по улице. С одной стороны, нетерпение подталкивало его достать телефон и набрать ее номер. С другой стороны, для молодой девушки пятнадцатиминутное опоздание не было чем-то необычным, так что он решил еще немного подождать.

Прошло еще минут десять, когда он разглядел в толпе знакомый силуэт. Заметив его у входа, Эмма приветливо помахала рукой и ускорила шаг. В парусиновых брюках и белой шелковой тунике с нежным рисунком, изображавшим цветущую сакуру, она казалась светлым пятнышком на фоне серого асфальта.

– Ты давно меня ждешь? Пойдем скорее! – Эмма вся искрилась молодым задором. – Говорят, это изумительная выставка. Ее привезли сюда из Америки только на неделю. Там были мои знакомые, они в полном восторге! Фотографии совершенно уникальные! Они почти все сделаны прямо в космосе. Это настолько необычно, на Земле не снимешь ничего подобного! Пойдем же скорее! – и, взяв Макса за руку, девушка повела его в тенистую глубь внутреннего дворика.

Они вошли в старое здание музея. Пока Макс покупал у стойки билеты, Эмма, достав расческу, поправляла волосы, стоя перед старинным, многометровым зеркалом в холле. Она была очень мила и чем-то напоминала маленького играющего с самим собой котенка, которому сам факт его существования доставляет безудержную радость, а все что окружает его, только усиливает ощущения счастья.

Насладившись этим зрелищем, он окликнул ее и, взяв под руку, повел по парадной лестнице во внутренние залы музея. Там царил полумрак, лишь сами фотографии были подсвечены небольшими светильниками. Эмма, словно маленькая девочка, вложила в его ладонь свой указательный пальчик и, будто испугавшись темноты, замолчала и даже прижалась к нему ближе.

В первой части выставки были размещены фотографии дальних галактик и туманностей, сделанных орбитальными телескопами. Максу особенно запомнилось изображение туманности Ориона, его очертания были похожи на розовую вуаль, словно летящую в черной бесконечности пространства. Эмма тоже завороженно любовалась фотографиями, лишь иногда то с удивлением, то с восторгом восклицая: "Иди же сюда, смотри какой необычный кадр, какие краски!". Спустя примерно минут пятнадцать она уже убежала вперед, словно спеша как можно быстрее увидеть всё. Макс, немного отстал, он внимательно читал поясняющие таблички к каждой фотографии, стараясь запомнить названия изображений.

Одна из фотографий бросилась Максу в глаза. На снимке была виден большой скалистый обрыв на переднем плане и солнце, заходящее за горную гряду вдали. Остановившись, чтобы получше рассмотреть детали кадра, он внезапно осознал перед глазами совсем иную картину.

О скалистый обрыв, вспениваясь, били широкие морские волны. Лиловые скалы были покрыты зелено-синим мхом, а равнина вдали была совсем не серой безжизненной плоскостью – она была степью, покрытой травой, и трава эта колебалась от легкого морского бриза. Заходящий голубой диск солнца окрашивал ее сиреневыми предзакатными лучами в пурпурный оттенок.

– Нравится? – Макса вывел из оцепенения голос Эммы.

– Ты знаешь, – задумчиво произнес он, – Мне кажется, что я это где-то уже видел.

– Да, такая красивая, – согласилась Эмма. – Наверное, их где-нибудь публиковали. Может быть, в Интернете? Или в каком-нибудь журнале?

– Возможно, – задумчиво проговорил Макс. Ему вдруг захотелось рассказать девушке о странном и удивительном пейзаже, который предстал перед ним. Однако, взглянув на нее, подумал, что делать этого не стоит, по крайней мере, сейчас.

Они бродили по полутемным залам с ярко освещенными фотографиями, обменивались короткими репликами, но Макс впоследствии не мог вспомнить, ни что они смотрели, ни о чем говорили. Из головы у него не выходило видение долгогривой травы, колеблющейся под сиреневыми лучами, и сердце его сладко щемило. Только когда они вынырнули из полутьмы музея в освещенный солнцем парк, яркие краски лета и щебет птиц наконец вернули его к действительности.

Вернувшись к реальности, Макс повернулся к Эмме:

– Пройдемся по скверу?

– Да, так хорошо на солнышке, – улыбнулась она.

Вдвоем они шли по освещенной косыми лучами дубовой аллее, мимо полян, засаженных цветами, над которыми с деловитым жужжанием трудились пушистые шмели, и порхали разноцветные бабочки. Воздух был напоен запахом травы, шелестом листьев и шуршанием гравия под их ногами. Болтали о всяких пустяках, обсуждали фотографии Эммы, она расспрашивала Макса о его работе, о поездках в Китай.

Макс рассказывал о необычности этой страны, об одной из своих поездок в дальний горный район, где местные жители на улицах смотрели на него, как на странного инопланетного пришельца, подходили и спрашивали, как дела, нужна ли их помощь, а некоторые даже хотели сфотографироваться с ним.

Эмма интересовалась китайской кухней и с недоверием покачивала головой, когда услышала, что китайцы едят все от насекомых до американских гамбургеров. Макс поспешил ее успокоить, что основой диеты все-таки является самый обыкновенный рис.

Парк остался позади. Разговор то оживлялся, то иссякал, и тогда они молча шли по тихой каменной набережной вдоль неширокой быстрой реки. Веселые солнечные зайчики, играющие в ее звонких струях, бросали им на лица яркие блики. Неожиданно Макс спросил:

– Скажи, Эмма, что ты думаешь о параллельных мирах и путешествиях во времени?

– О, я думаю, это очень интересно! Когда я читала о таком в романах, мне всегда было жалко, что со мной ничего подобного не происходило, – отозвалась она.

– В последнее время я все больше верю в то, что такие вещи могут происходить и в реальности.

– Конечно! Может быть даже, писателям кто-то подсказал. Кто-то, кто побывал в таких путешествиях.

– Значит, ты не считаешь это беспочвенным фантазерством? А как ты думаешь, если человек иногда видит картины незнакомого ему мира, видит отчетливо, как будто на самом деле… всегда ли это означает, что человек сумасшедший? – наконец решился Макс.

– Когда читаешь о таком в газете, трудно отличить правду от вымысла, – задумчиво ответила Эмма. – Репортеры используют эту тему для привлечения внимания читателей. А люди любят прихвастнуть, чтобы получить известность. Но я не думаю, что это обязательно сумасшествие или ложь. Сумасшедшие, их же видно. Я думаю, что это и на самом деле бывает.

Макс стоял рядом с ней, глядя на зеленую стрекозу, зависшую, словно грузовой вертолет, над прибрежной заводью:

– Знаешь, иногда мне снятся странные сны про неведомый мир. Там фиолетовый закат, синеватая трава, незнакомые машины. И я там, будто наяву.

– О-о-о!… – широко раскрытые глаза Эммы были устремлены на него, как у ребенка, которому рассказывают сказку. – А что там еще было? Расскажи что-нибудь!

– Еще мне снилось поле и странные военные машины, которые ехали вокруг меня, – он осекся прокручивая в памяти последние видения.

– Какие удивительные сны, – проговорила девушка. – Если тебе еще что-нибудь приснится, ты мне расскажешь?

Эмма подошла к Максу, пристально заглянула в его глаза, словно стараясь прочесть недосказанное им, потом взяла его за руку и тихонько потянула за собой по небольшому каменному мостику, перекинутому через реку. Они почти дошли до середины реки, крупная рыба выпрыгнула из воды, будто стремясь показать себя, блеснула чешуей на ярком солнце и, ударив хвостом по воде, скрылась в глубине, оставив разбегающиеся круги на прозрачной речной глади.