Текст книги "Журнал Двести"

Автор книги: Сергей Бережной

Соавторы: Андрей Николаев,Двести Журнал
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 57 страниц)

Продолжал выходить "Amazing", редактором которого сначала значился Артур Т. Линч, а после ноября – Т. О'Конор Слоун (который de facto редактировал журнал и при Гернсбеке). "Amazing" изо всех сил старался воплощать заветы Гернсбека, публикуя Жюля Верна, Дэвида Келлера, Харла Винсента, С.П.Мика, Боба Ольсена, Стентона Кобленца и Клер Уингер Харрис.

Гернсбек начал издавать еще два журнала: "Science Wonder Stories" и "Air Wonder Stories". Девизом "Air Wonder Stories" было следующее изречение: "Будущее авиации рождается воображением". Рассказы были"…ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО о полетах будущего, научно-технически-механически достоверные, полные приключений, достижений и открытий". "Air Wonder" очень быстро прогорел и в 1930 году Гернсбек объединил два журнала в один – "Wonder Stories". В этом журнале печатались те же Г. Дж. Уэллс, Дэвид Келлер, С. П. Мик, Стэнтон Кобленц, Эд Эрл Репп, А. Хайатт Веррилл и Клер Уингер Харрис.

Итак, уже в 1929 году появилась возможность существования фантастики, не соответствующей определению Гернсбека. Выходили два журнала – и точки зрения их редакторов на НФ могли и не совпасть.

Один из редакторов – Т. О'Конор Слоун, родился в 1851 году. Он стал редактором "Amazing", когда ему было уже под восемьдесят. И этот белобородый старец издавал "Amazing" до 1938 года.

Слоун, как и Гернсбек, вырос в Век Изобретений. Его сын был женат на дочери Томаса Эдисона. Можно было бы предположить, что идеи и вкусы Гернсбека и Слоуна совпадут, но увы: Слоун не был Истинно Верующим. Известно, что он не верил в космические полеты – что, впрочем, не мешало ему публиковать рассказы о них. При этом, естественно, он считал все это чистейшей игрой воображения. В 1930 году Слоун напечатал первые произведения Джона Кэмпбелла, в том числе роман "Грядет Черная Звезда". Он печатал "Разрушителей Вселенной" Эдмонда Гамильтона, и второй роман Эдварда Э. Смита "Космический жаворонок три".

Была ли эта настоящая НФ или замаскированная фэнтези – наподобие заклеймленных Хьюго Гернсбеком рассказов, лауреатов премии его имени? Слоун не знал, да и не разбирался в этом. Если бы ему очень хотелось это выяснить, он бы спросил у Гернсбека, единственного хранителя ключей от врат царства истинной НФ. Но слабо верится, что Слоун делал это хотя бы однажды.

В январе 1930 года у "Amazing" появился соперник – журнал "Astounding Stories of Super-Science" под редакцией Гарри Бейтса. "Amazing" и "Science Wonder" были журналами-аристократами: в лучшие времена они печатались на хорошей бумаге, в большом респектабельном формате. А новичок "Astounding" был одним из поколения приключенческих журналов. Он издавался на дешевой бумаге и в стандартном формате массовых журналов. Он и выглядел проще, и был не таким уж поучительным.

Гарри Бейтс скептически относился к Гернсбеку:

"Ох уж этот "Amazing Stories"! Как-то я купил экземплярчик. Редкостная чушь! Горы тривиальностей, сплошной вздор, написанный людьми, у которых нет ни капли воображения!"

Тот же Бейтс:

"Я перебрал сотню возможных названий журнала. Мне больше всего нравилось "Tomorrow", но я даже не показал этот вариант Клейтону [Уильям Клейтон – владелец Publishers Fiscal Corporation (позже переименована в Clayton Magazines), издававшей "Astounding" до 1933 г. – Ред.], так как "Tomorrow" ("Завтра") название слишком расплывчатое, неопределенное, жеманное. Следующим вариантом был "Science Fiction". Тут было и указание на жанр, и достоинство, но я отказался и от этой мысли: термин еще не был широко известен ("Amazing" предпочитает жуткий неологизм "scientifiction") и читатель может предположить, что ему подсовывают ортодоксальные бесцветные истории о нынешней науке. Третий вариант, на котором я и остановился – "Astounding". Да, название, конечно, не совсем аристократичное, но задорное и привлекающее внимание. Кроме того, оно звучит похоже на "Amazing" и, надеюсь, привлечет и его читателей.

Никогда не забуду, как Клейтон читал мой список названий вслух, пробуя каждое на вкус. Не уверен, что вторая часть названия определилась в то же утро, но я могу объяснить и то, почему мы выбрали именно "Super-Science". Согласен, звучит слегка вульгарно, но попадание точное. Сверхнаука – это гораздо больше, чем просто наука. Это нечто над наукой. Мы сразу отбрасывали эту условность.

Говоря начистоту, ранняя НФ почти не имела отношения к той науке, которую делают ученые. Если бы авторы знали о последних достижениях науки, имели больше конкретных научных знаний, да еще старались бы строго придерживаться всего этого, то я вообще сомневаюсь, что они написали бы хоть что-нибудь по-настоящему фантастическое. На самом деле, почти все, что считается НФ – ничто иное как фантазии, не имеющие отношения к настоящей науке. Сейчас с этим уже соглашаются, но представьте, что было бы, если бы я заявил это несколько лет назад? Неужели кто-то думает, что сейчас в НФ больше науки, чем тогда? Да, написана она лучше, дает больше пищи для ума, но при чем здесь наука? Покончим с этим, и да здравствует спасительная Сверхнаука!"

И далее:

"Некоторые читатели требуют печатать в "Astounding" рассказы того же толка, что печатает "Amazing", но мне совершенно ясно, что большая часть нашей аудитории этого не примет. Рассказы из "Amazing" – это что, классика? Охотно верю, но – хотите, открою секрет? Одно время я пытался вывести гибрид рассказа с лучшими качествами "Astounding" и "Amazing", но – увы! Оказалось, что они несовместимы…"

Итак, два голоса из трех – против Гернсбека. Один редактор, Т.О'Конор Слоун, вообще не знает точно, что такое НФ. Другой Гарри Бейтс – считает, что НФ – это… фэнтези.

К 1936 году "Astounding" (под редакцией Ф. Орлина Тремейна) выходил ежемесячно. "Amazing" – раз в два месяца. В этом же году Гернсбек продал "Wonder Stories" фирме Standard Magazine, издававшей "пульпы" – журналы простые и дешевые. Короче говоря, идея Гернсбека о сущности НФ работала только до тех пор, пока ей не было альтернативы. Стоило появиться конкуренции – и Гернсбек прогорел.

Вспомним слова Гернсбека. НФ – серьезная, наставительная и познавательная. Она создана не для того, чтобы развлекать или удивлять. Она несет знания, и именно в этом разница между технологической НФ и фэнтези. Или это научная фантастика, или это фэнтези, два эти жанра соединить невозможно.

Научная фантастика 20-х годов (когда бал правил Гернсбек) была фантастикой предсказывающей великие открытия (как, скажем, "Ральф 124С 41+"). Такую фантастику писали Дэвид Келлер, Боб Ольсен, Клер Уингер Харрис и Эд Эрл Репп.

Псевдо-НФ 30-х годов (когда она уже вышла из-под контроля Гернсбека) существовала, чтобы удивлять и развлекать. Печатали ее в "Astounding", а писали Эдвард Э. Смит, Джон Кэмпбелл, Мюррей Лейнстер, Джек Уильямсон. Их произведения – это буйные наднаучные фэнтези. Это – фантазии абстрактной науки. Кэмпбелл начал писать их под псевдонимом Дон А. Стюарт и продолжал делать это, уже будучи редактором "Astounding".

15 июля 1970 года появился первый выпуск "Library Jornal", библиографического журнала НФ, издаваемого Ассоциацией писателей-фантастов Америки. Рекомендательный список фантастики, напечатанный в этом номере, был составлен Алексеем Паншиным по собственным материалам, а также по материалам Джеймса Блиша, Л.Спрэг де Кампа, Деймона Найта, Андре Нортон, Джоанны Расс, Роберта Силверберга и Джека Уильямсона. Этот список можно рассматривать как показатель того, какая именно НФ интересует работающих писателей-фантастов.

В библиографии указаны шестьдесят два научно-фантастических романа, вышедшие в период с 1926 года (когда Гернсбек начал издавать "Amazing"). Из них тридцать два были частично или полностью напечатаны в НФ журналах. Ни один из них не был напечатан Хьюго Гернсбеком.

Самый ранний роман – "Космический легион" Джека Уильямсона печатался в "Astounding" в 1934 году. Девять самых давних романов (те, что вышли до 1948 года) были опубликованы или в "Astounding", или в "Unknown". Это "Барьер зла" Эрика Фрэнка Рассела, "Не дай пасть тьме" Л. Спрэг де Кампа, "Серый Ленсмен" Эдварда Э.Смита, "Волшебник-недоучка" Флетчера Прэтта и Л.Спрэг де Кампа, "Слэн" А. Э. Ван Вогта; "Там, за гранью" Роберта Хайнлайна, "Жена-колдунья" Фрица Лейбера и "Мир Нуль-А" Ван Вогта. Что из этой классики Гернсбек признал бы НФ, а что проклял бы как фэнтези?

История НФ коротка – с апреля 1926 года по декабрь 1929 года. Эра Гернсбека.

Но честнее будет сказать, что НФ (как понимал ее Гернсбек) никогда и не существовала. Мечта не воплотилась, не реализовалась. И главная вина за то, что НФ превратилась в фэнтези – на самом Гернсбеке.

Гернсбек назвал свой журнал "Amazing", а не "Scientifiction" и эта уступка стала роковой. Сам Гернсбек не только опубликовал оперу "Космический жаворонок", но и очень хвалил ее – ее, типичную фэнтези!

Он напечатал повесть Гамильтона "Проклятие кометы" – такую же фэнтези, какие Гамильтон печатал в "Weird Tales". Он напечатал "Великий Разум Марса" Берроуза, аннотировав его как "новый, полный приключений и науки роман". А в последнем своем журнале "Science Fiction+" Гернсбек напечатал два рассказа Гарри Бейтса. Да-да, того самого Бейтса!

Итак, либо сам Гернсбек был не в силах отличить НФ от фэнтези, либо он, идя на компромисс, печатал фэнтези, заявляя при этом во всеуслышание о любви к научному факту, либо у него было специфическое понимание науки. И, наверное, поэтому "Science Wonder Stories" – последнее прибежище НФ – был таким же недолговечным и нежизнеспособным журналом, как и "Air Wonder Stories".

На счету у Гернсбека лишь одна победа. Хотя идею, по его мнению, и извратили, название жанра прижилось. В 1932 году "Amazing" сменил подзаголовок на "Журнал научной фантастики". "Astounding Stories" в 1938 году стал называться "Astounding Science Fiction".

Термин выжил, потому что был четким, относительно гибким и достаточно солидно звучащим. Респектабельность эта, правда, была переходяща – но это уже зависело от случая. Предсказание атомной бомбы, например, привлекло внимание людей, серьезнее которых и не бывает…

Сейчас НФ уже не нуждается в респектабельности. Книги и рассказы, библиографии лауреатов премий "Хьюго" и "Небьюла", тома серии "Зал Славы научной фантастики" – все это достаточные основания для самоутверждения. Наше самоутверждение основано на том, что фантастика – форма искусства, удивительный и изысканный способ рассказывать о нас, о наших чувствах и ощущениях. Наука, предсказания и предвидения тут совсем не при чем. И, несмотря на то, что уже очень многое достигнуто, что есть значительные результаты – все лучшее еще впереди.

Даже при беглом взгляде на жанр ясно, что термин "НФ" не может охватить весь диапазон фантастики. В 1963 году Гернсбек был прав. Надо взглянуть правде в лицо. Мы позорим его имя. Мы действительно обманщики, плодящие фэнтези.

Как сказал Сэм Московиц: "Настоящий отец научной фантастики Хьюго Гернсбек, и никто не сможет отнять у него этого звания".

НФ была мечтой Гернсбека. Торжественно похороним ее рядом с ним.

Перевод с английского

Елены Буклерской

Тост

Борис Миловидов
Ода библиографии фантастики

Сейчас, когда компьютеры и множительная техника стали более доступны, труд библиографа, упростившись, не облегчился. Да, дискеты вместо картотек и тематические распечатки вместо механического перебирания карточек. Да, не бегающие, зачастую слепые машинописные строчки, а хороший ксерокс после хорошего принтера. Это прекрасно, но не это главное.

Есть любители фантастики, читающие, как правило, то, что нравится, или то, что попадется.

Есть фэны, стремящиеся прочитать все и все узнать.

И есть библиографы, вынужденные читать ВСЕ, чтобы из невообразимого массива литературной продукции вычленить то, что имеет касательство к фантастике. А это – стопки книг, журнальные подшивки, кипы газет. И все это необходимо проработать. Есть категория людей, мнящих себя крупными библиографами и даже убеждающих других считать их таковыми, труд чей не идет дальше более-менее внимательного копирования данных из "Книжной летописи" и "Летописей книжных" и "газетных статей". Ну, знакомые еще кой-каких сведений подбросят. И неутомительно, и комфортно. Но ведь фантастика-то далеко не всегда "маркирована". И библиография – не унылое переписывание, а поиск. И роешься ты в этой груде, листаешь производственные романы (а вдруг чего-то не то изобрели), впихиваешь в глаза строчки сельскохозяйственных эпопей (а вдруг чего-то не то вырастили), кривишься, но читаешь шпионско-милицейские опусы (а вдруг оный закордонный изверг информацию считывает телепатически и так же телепатически гонит ее прямо в ЦРУ). И переворачиваешь страницу за страницей, пока спина не заноет, пока в глазах не зарежет до нестерпимости, пока пальцы не начнет сводить. И бежишь в курилку (если сидишь в Публичке), нервно высмаливаешь одну за другой несколько папирос и заодно подводишь итог: проработал столько-то книг из списка наиболее вероятных, столько-то журналов за столько-то лет, столько-то подшивок газет… И что же? Роман Иванова я читал, теперь хоть САМ списал данные на его журнальную публикацию. О повести Петрова догадывался, но теперь прочитал САМ и САМ же информацию о ней зафиксировал. А вот рассказ Сидорова, хоть и назван фантастическим, имеет к фантастике такое же касательство, как я к выборам Папы Римского. Зато вот тот сборничек старенький я заказывал не зря, сразу две вещи, о которых, насколько помню, ни в одной из известных мне библиографий не упоминалось. Это уже – открытие. МОЕ ОТКРЫТИЕ. Правда, вот рассказик тот смутный, с английского… Автор там вроде должен быть не Джонс, а Джинс… Да и название другое… Ладно, дома посмотрю, когда карточку заведу: залезу в англоязычную картотеку, все равно название оригинала необходимо указывать. А то эти переводчики да редактора такую порой отсебятину несут! И выкуриваешь ты еще одну папиросину, про запас, и думаешь: что ж, десяток новых позиций, два десятка проверенных да плюс к этому сколько вычеркнутых, требовавших проверки и оказавшихся не фантастикой… Хороший день, плодотворный. Бросаешь папиросу, а тебя уже – как магнитом – тянет к столу, на котором остались непросмотренные материалы. И так – до закрытия библиотеки, изо дня в день, из года в год, десятилетиями. И ведь денег за это не платят вовсе, или платят мало и редко (если только ты не в штате какой-то солидной конторы, где именно это и входит в круг твоих обязанностей – но это уж вовсе вариант, увы, антинаучно-утопический), и никто тебя к этим разысканиям не принуждает. Да, работа тяжелая, утомительная, порой – чисто механическая, да и отрытые тобой крупицы далеко не всегда золото. Но такова уж твоя планида, твой крест библиографа. И ведь затягивает, затягивает почище наркотика… Пусть и злишься ты, и, продравшись сквозь похождения маркиза Н. в Монте-Карло и душевные терзания милой и порядочной крестьянской девушки Параши, соблазненной и покинутой красавчиком-негодяем графом Р., наткнувшись наконец на что-то родимое и знакомое, на призрака стенающего и бездомного, на сумасшедшего профессора, вострящего лучи смерти супротив всего человечества, на барина-самодура, коему дворовый "кулибин" выстроил избу-вертолет, а то и на очаровашку-комсомолочку, проданную в гарем и немедленно учинившую там всепланетную феминистическую революцию, пусть и морщишься, пусть и бормочешь раздраженно: "Господи, какое ж дерьмо тогда печатали, почти как сейчас!", но ведь данные-то фиксируешь, и в душе – все равно доволен. НАШЕЛ!

Новые строки летописи

1994 HUGO AWARDS WINNERS

Best novel

Green Mars

Kim Stanley Robinson

Best novella

«Down in the Bottomlands»

Harry Turledove

Best novelette

«Georgia on My Mind»

Charles Sheffield

Best short story

«Death on the Nile»

Connie Willis

Best non-fiction book

The Encyclopedia of Science Fiction

John Clute & Peter Nicholls, eds.

Best dramatic presentation

Jurassic Park

Best professional editor

Kristine Kathryn Rusch

("The Magazine of Fantasy and Science Fiction")

Best professional artist

Bob Eggleton

Best original artwork

Space Fantasy Commemorative Stamp Booklet

Stephen Hickman

Best semi-prozine

«Science Fiction Chronicle»

Andrew I.Porter, ed.

Best Fanzine

«Mimosa»

Dick & Nicki Lynch, eds.

Best fan writer

Dave Langford

Best fan artist

Brad W. Foster

John W. Campbell Award

(for best new writer 1992-93

[not a Hugo])

Amy Thomson

Locus, 10'94

Вечный думатель

Дмитрий Громов, Олег Ладыженский
Открытое письмо издателям

Уважаемые господа издатели! А не надоело ли Вам издавать то, что Вы до сих пор издавали? В двадцатый раз перепечатывать «Хроники Эмбера» Желязны, выпускать очередное собрание сочинений Хайнлайна, менять названия уже десятки раз изданных и переизданных произведений Кинга, откапывать еще не издававшиеся рассказы Ван-Вогта (то, что они весьма посредственные – не важно, главное Ван-Вогт, да еще не изданный!), и т. п. О тех, кто печатает «Просто Марию-48», мы просто не говорим.

Давайте честно признаемся друг другу: огромный пирог зарубежной фантастики, еще недавно казавшийся необъятным, практически съеден, сейчас спешно подбираются оставшиеся крохи, идет жесточайшая конкуренция; те, кто побогаче, закупают права на новые, постконвенционные тексты – ибо эра "пиратства", похоже, заканчивается, а остальные только облизываются, переиздают уже изданное и лихорадочно ищут, что же они еще проглядели?

И никто (вернее, почти никто) не догадывается оглядеться по сторонам и выяснить, а кто и что пишет у нас – в бывшем Советском Союзе, теперешнем СНГ? Те же, кто не поленился оглядеться, обнаружили, что у нас, оказывается, полно своих авторов, которые пишут ничуть не хуже (а зачастую и лучше!) американцев. И не надо ехать за тридевять земель, платить кучи долларов, подписывать договора с драконовскими ограничениями – с тем, чтобы получить вожделенные тексты с блестящим клеймом "Made in USA" – но зачастую сомнительного качества.

Те, кто поумнее, уже начали издавать отечественную фантастику – и дела у них идут совсем неплохо. Яркий пример – тот же нижегородский "Флокс". Его "Золотая полка фантастики" не залеживается на складах и лотках – и издатели намерены вскоре вообще отказаться от "зарубежки", которая продается значительно хуже, и полностью переключиться на отечественную фантастику. Тем более, что рукописей "Флокс" набрал уже на пять лет вперед.

Но, тем не менее, рынок отечественной фантастики у нас находится в зачаточном состоянии. Эта "экологическая ниша" все еще практически не занята. Не пора ли ее занять? Тем более, что других ниш в книгоиздательском бизнесе практически не осталось! Тот, кто успеет сделать это первым – тот и получит основную часть прибыли. Как вы думаете, сколько в итоге заработал тот издатель, который "открыл" тогда еще никому не известного Стивена Кинга?.. Правильно. Не один десяток миллионов. Долларов. А у нас есть свои "кинги" и "желязны", которых еще только предстоит "открыть"! Хотите успеть? Тогда поспешите, ибо Вы здесь не одни!

"Рискованно!" – скажите Вы. Да, рискованно. Отечественных фантастов у нас почти не знают. Нужна реклама, нужна "раскрутка", нужны немалые вложения средств, нужно время. Но в итоге Вы имеете реальный шанс стать монополистами на рынке отечественной фантастики. Ибо набор авторов у "Флокса" ограничен, а других серьезных конкурентов пока не наблюдается. ПОКА… И, кроме того – издавать "зарубежку", спрос на которую быстро падает, при одновременной жесточайшей конкуренции – не рискованно?!

Ник. Романецкий
Несколько мыслей по поводу наводнения

Всякое наводнение рано или поздно заканчивается. Стихает ветер, откатывается назад вода, отмывая почву в одних местах и заваливая грязью другие. Приходя в полную негодность, рушатся старые и построенные халтурщиками новые здания. Жизнь входит в свою обычную колею, но людям приходится делать выводы, дабы избежать удара стихии в следующий раз…

Нечто подобное наводнению пронеслось по отечественной фантастике в последние годы. Настала пора делать выводы, пусть даже и отмеченные присущей каждому человеку субъективностью: из многих субъективных взглядов и складывается объективная картина любого явления. Или хотя бы картина, претендующая на объективность.

Теперь уже ни для кого не секрет, что в массе своей отечественная фантастика оказалась сродни старому зданию. Или новому, но…

Конечно, можно обвинять во всех смертных грехах издателей, которых не интересует судьба родной литературы. Конечно, можно вешать собак на дурной вкус читающей публики. Но если не уподобляться страусу, то остается сделать легко напрашивающийся вывод русская фантастика на данном этапе проиграла схватку своей англоязычной конкурентке по одной-единственной причине: она оказалась менее интересной. А в этом русскоязычным фантастам нужно винить только самих себя.

Другое дело, что поражение это было обусловлено целым рядом совершенно объективных причин. Чтобы понять их, надо вспомнить условия, в которых начала развиваться современная русская фантастика.

Конец пятидесятых – начало шестидесятых. Хрущевская оттепель, первый глоток чего-то, смахивающего на свободу. Фантастика переживает бурный взлет. Такой же бурный взлет переживает противостояние "физиков" и "лириков", завершившееся временным поражением последних – ведь коммунизм должны строить инженеры. В результате на производство хлынули полчища инженеров. В результате те же инженеры пришли в фантастику.

Но литература – это не теория машин и механизмов. А мозг, способный рассчитать напряжения в консольной балке, статистически не всегда способен изложить на бумаге человеческие переживания. Но выделиться из общей массы начинающих литераторов каким-то образом надо. Мозг инженера привык работать экономно и рационально. И вот рождается лозунг "Хорошая фантастика – это новые идеи! Или хотя бы новые повороты старых…" Долой вторичность! Использование уже высказанной кем-то идеи – это плагиат! И неважно, что вся большая литература держится на нескольких "вечных" темах. Если не можешь придумать новую идею, придумай новую ситуацию. И – вперед, на мины!

А на школьных уроках внушают – литература должна: 1) учить; 2) отражать действительность; 3) вести за собой. Катерина – луч света в темном царстве… Печорин – лишний человек… Чтобы не было мучительно за бесцельно и не жег позор… "И воще песателя – инженеры человеческих душей…"

Так родилась проза идей (язык не поворачивается назвать ее литературой).

И если не выдержала конкуренции основанная на голой идеологии экономика, почему это должна была сделать фантастика? Ведь проза идей дает пищу для ума, а литература всегда и везде в первую очередь давала пищу для сердца.

Вышесказанное вовсе не означает, что автор – ретроград. Просто в литературе новая идея не должна быть самодовлеющим фактором.

Вторая причина поражения имеет те же корни, что и первая. Мышление инженера устроено таким образом, что ему гораздо проще придумать десяток новых идей, чем выписать судьбу и характер хотя бы одного человека. А если еще учесть, что при существовавшей издательской системе вероятность опубликовать написанный новичком роман практически равнялась нулю, то не удивительно, что большинство существующих ныне писателей являются в первую очередь авторами рассказов. Вот если бы еще и большинство читателей являлось бы любителями этой формы прозы!.. Однако им подавай романы – ведь рассказы, дающие пищу для сердца, по пальцам можно пересчитать.

И наконец последняя причина – отсутствие профессионализма. Это токарь (хотя тоже не всегда) зарабатывал в зависимости от количества и качества выточенных деталей. Инженеру же для этого достаточно было ходить на службу и получать восьмерки в табеле. Такое отношение к труду перешло и в литературу. Сам не раз слыхивал, как некий автор поднимает хвост трубой, объясняя, сколько часов он тратит на каждую фразу, сколько слов перебирает, чтобы найти то, единственное. Вот бы токарь так же хвастал, сколько раз он подводит резец к болванке, чтобы снять с нее десятую долю миллиметра!..

Его бы собратья на смех подняли, а у нас ничего – слушают с уважением, работает же человек. Потому и не можем мы по три-четыре книги в год писать – не привыкли вкалывать по-западному. Лучше состряпать рассказец объемом в авторский листик, а потом год кричать о том, что его никто не понимает… Только не подумайте, что я призываю халтурить. Просто литератор-профессионал обязан находить то, единственное слово с первого же раза. Ну пусть со второго… Тогда он и будет профессионалом в истинном значении этого термина. Впрочем, в недавние времена всякая работа, выполняемая за пределами восьмичасового рабочего дня, и называлась "халтурой". Просто одни крыли рубероидом крыши или пилили дрова, а другие – писали рассказики.

Конечно, это далеко не все причины, в силу которых русская фантастика потерпела столь сокрушительное поражение, но, как мне кажется, одни из главных. И о них должны помнить те, кто намерен создавать новую фантастику, способную составить конкуренцию признанным авторитетам англоязычной. А в том, что она родится, нет сомнений – ведь слабо владеющие русским языком переводчики с английского уже сдают свои позиции. Вот только чертовски жаль, что в очередной раз фантастику наводнили халтурщики…

Какой же она должна быть, эта новая фантастика?..

А никакой. Каждый решит это для себя сам. Надо только помнить, что учить людей должны учебники, отражать действительность – публицистика, а вести за собой – пропаганда. Литература же вообще никому ничего не должна. Она просто заставляет сопереживать читательское сердце.

Надо помнить, что Элис Мэри Нортон (всем известная как Эндрю или Андрэ), не стесняясь признается, что берет свои идеи из прочитанного. Надо помнить, что обилие рассказов на рынке радует только издателей, упрощая им составительскую работу, читатель же предпочитает побыть с полюбившимися героями на протяжении несколько вечеров, а не десять минут. Кроме того, сочинение хорошего рассказа требует гораздо большего таланта, чем сочинение хорошего романа.

Надо помнить, что в литературе лучше быть токарем, чем инженером.

И, наконец, надо помнить, что само по себе соблюдение этих правил никому ничего не гарантирует. Нужна еще такая мелочь как талант. Ведь только потому Шекспир стал Шекспиром. И не имеет никакого значения, что в нашей литературной среде его бы обозвали графоманом, изощренным в гладкописи.

P.S. Необходимое добавление: автор по образованию – тоже инженер, а потому не стоит подозревать его в зависти к получившим образование в технических ВУЗах.