Текст книги "Журнал Двести"

Автор книги: Сергей Бережной

Соавторы: Андрей Николаев,Двести Журнал
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 57 страниц)

На самом деле шествие организовала влиятельная партия "За фантастику с человеческим лицом". У этих людей, конечно, были требования (в частности, общее программное: "Дай дорогу!"), но в настоящий момент колонна просто направлялась к Дому Писателя, парализовав городской транспорт.

Демонстранты, обнаружив в своих рядах автобус, обрадовались и хлынули внутрь салона. Они были шумные и резкие в движениях, наэлектризованные сплоченностью, переполненные правотой и силой. Улица вскоре опустела.

Поместились все. Решительно расселись, загорланили: "Шеф, подбрось до Литейного!" Два уже сидевших в автобусе пассажира не возмутились. Им ведь тоже до Литейного. И не испугались. Во-первых, табельное оружие на боку, во-вторых, среди демонстрантов сплошные свои – вот этот хотя бы… как там его зовут?.. или тот, с лысиной – говорят, тоже талантливый…

На Литейный – как раз мимо гостиницы "Августейшая". Мимо томящихся в ожидании мужчины Лема и женщины Штерна. Автобус поехал, а литераторы начали слаженно декламировать: "Мы, реалисты, народ плечистый!.."

7. ТЕРРОРИСТ НАТАНЫЧ

Кто-то, возможно, уже догадался, что шофер автобуса был не просто шофер. А то и вовсе не шофер, хотя управлялся с машиной профессионально. Это был террорист Щеголев, хорошо известный в Европе, Азии, Африке и Америке. С ним связано огромное число громких акций, о некоторых из которых будет сказано позже, и не зря этот безжалостный человек имел кличку «Контра». Кстати, Щеголев – тоже псевдоним. Преступник цинично присвоил фамилию популярного политика и публициста, а всамделешний Щеголев в данный момент, по-обыкновению, спал.

Настоящее имя террориста было Натаныч Рамирес Санчес. Родом из Колумбии, он обрел убежище на гостеприимной петербургской земле. Его отец, южноамериканский фанатик-библиофил, назвал троих сыновей так: Аркадий, Борис и Натаныч, в знак уважения сами понимаете к кому. Двое стали трудолюбивыми фермерами, чьи хозяйства специализируются на культуре кока, и только младший вырос неизвестно кем. Вот как в жизни бывает.

План похищения не удался. Террорист сообразил, что вместо Нобелевского лауреата в его автобус сели сотрудники местной жандармерии. Случайностью это никак не могло быть. Выход напрашивался сам собой – как ни в чем не бывало следовать по маршруту, при первом удобном случае убрать фараонов и уносить колеса. Правда, заказчики… м-м, ох уж эти заказчики! Что ОНИ скажут? Срыв такой операции не простился бы никому… Разумнее было "перепутать" маршрут, уйдя на кольцо, развернуться и двигаться обратно – что преступник и сделал.

Но убрать фараонов тем более необходимо.

Рука террориста изредка тянулась к спрятанному под сиденьем "Алексу" (калибр 0.38 дюйма, скорострельность 300 в минуту). Особенно он нервничал, когда милиционеры бесцеремонно разглядывали его. Террорист сдерживался, понимая, что противники – тоже профессионалы. И ждал, ждал момент.

Вот тут-то ворвавшиеся в салон литераторы вконец спутали ему карты.

8. КОЕ-ЧТО НА ДЕСЕРТ

Хозяева банкета а-ля фуршет подстраховались. Гостей пригласили на Шпалерную, 17 (лже-Ольга и Станислав упоминали правильный адрес в своих мыслях). Но Дом Писателя расположен по адресу Шпалерная, 18! Это рядом, напротив. Задумка была такая – о точном месте (Шпалерная, 17) сообщать только своим, проверенным, а нежелательные гости и просто поклонники Лема пусть направляются в Дом Писателя, пусть безуспешно ищут. Красивая задумка.

Собравшиеся ждали. Висели приветственные плакаты: "Слава Лем!" – на одной стене комнаты, "Стасик Лем!" – на другой. Манили изысканные вина и закуски. Повсюду лежали стопки романа "Понос", написанного Нобелевским лауреатом вслед за известным романом "Насморк". Книги предназначались для организованного получения автографов, как бы на десерт.

Этот фантастический детектив (имеется в виду "Понос") рассказывал о подпольном производстве совершенно нового типа винограда – управляемого, который то спел, то зелен. Пан Лем, правда, обижался на такую трактовку и утверждал, что на самом деле он писал о трагедии искусственно оразумленного существа – лисицы, которая то дура, то умная. На протяжении всего романа герой-следователь мучатся животом, а в финале умирает, так никого и не разоблачив.

Впрочем, все сказанное в этой главе к делу не относится.

Лауреат задерживался.

Михаил Успенский:

9. ИДЕНТИФИКАЦИЯ ШТЕРНА

Но задерживались и фэны. Сидорович ходил взад и вперед по холлу, с неприязнью поглядывая на тщедушную фигурку престарелого шведского короля. Король был в мундире, при всех регалиях, отчего народ принимал его за швейцара и величал «папашей».

"Вовсе незачем было его усыплять и вывозить в трюме сухогруза "Маньяк Чикатило", – думал Сидорович. – Небось не отсохли бы руки у меня самому вручить Нобелевку".

В углу холла врач-вредитель Лазарчук уже раскинул свое зловещее хозяйство – искусственную почку, искусственное сердце, барокамеру, аппарат для переливания крови христианских младенцев – и теперь жестами манил Сидоровича поправить здоровье.

В это время в туалете Леонид Ильич гляделся в зеркало и думал про себя: "Кто этот красивый молдованин? Уж не Сергей ли Иванов? Нет, это я уже размечтался…"

Но и без того академик Чазов поработал над ним неплохо – пересаженные органы молодой гориллы совершили чудо. Выглядел Леонид Ильич лет на тридцать, не больше. А чекисты придумали для него отличную легенду – героическое, почти диссидентское прошлое, да и фамилию подобрали подходящую – Бережной.

…Стекло входной двери звонко разлетелось, и в холл ввалились очень сильно хорошие майор Руденко и капитан Брайдер. Они крепко опирались на незнакомца загадочной наружности и внутренности.

– Сидор, знакомься! – зашумел Брайдер. – Наш человек, водила из Колумбии, маць иху у пераеб!

"Началось", – отметил Сидорович.

"Началось! – обрадованно думал террорист Натаныч-Щеголев. – Легко и свободно внедрился…"

Он внимательно оглядел холл, и первой заботой злодея стала, конечно, идентификация Штерна.

"Надо будет во время банкета слева от так называемой "Ларионовой" посадить, скажем, Лукина, а справа, скажем, Успенского. Если это Штерн, образуется критическая масса невероятной убойной силы. Если же Ларионова настоящая… Что ж, туда им и дорога!"

Террорист Натаныч-Щеголев не ведал жалости. Но тут его взгляд упал на величественную фигуру в бороде и очках.

"Опередил, каррамба долбанная! Конечно, старина Витман по кличке "Уолт" применил свой коронный прием: переоделся Логиновым, а под рубаху запихал килограммов двадцать пластиковой взрывчатки, вроде как живот… Но ничего, я тебе сделаю галстук по-колумбийски…"

10. ПРОКЛЯТИЕ СТАРОГО ФЛЕЙШМАНА

…Столяров напряженно всматривался в заоконное пространство. Он тщательно сбрил усы и бороду в надежде, что Луиза Тележко с питерского ТВ примет его за Лема и тут же возьмет интервью, в котором он всыплет по первое число заморским графоманам. Таков был чудовищный замысел его холодного, расчетливого мозга.

Следом за Столяровым ползли слухи, что никакого Столярова нет вообще, а просто в начале пятидесятых в Ленинграде проводили секретные опыты по клонированию, и среди доноров был молодой студент Б.Стругацкий.

Это объясняло многое, если не все.

"У Витмана, конечно, взрыватель нажимного действия, – соображал террорист. – Подойдет к Столярову, пожмет руку – и взрыв! Он уже десятки раз это проделывал…"

Из туалета вышел Леонид Ильич Бережной, ища, кого бы обнять и поцеловать.

– Застегнуться не забудь, компартия! – злобно кинул ему хорошо осведомленный Сидорович, но тут к разгромленной двери подкатил рефрижератор.

– Фэны приехали! Они такие оригиналы! – загалдел народ. Быстро откинули засов, распахнули двери фургона.

Рефрижератор был доверху забит картонными коробками. На каждой из них красовалась этикетка "Электрофен "Моряна".

Сидорович открывал тару, убеждался, что вместо Казакова или Байкалова там действительно парикмахерское устройство, и отбрасывал в сторону. Только на последней коробке было написано: "Сифон бытовой "Свияга".

Сидорович похолодел.

"Кто-то по дороге переправил одну букву в накладной, – догадался босс. – И вот что мы имеем! Сбывается проклятие старого Флейшмана…"

Лазарчук в своем углу радостно залязгал ланцетами.

А заодно и корнцангами.

11. ПАН, КОТОРЫЙ ПРОПАЛ

…Пан Станислав заявился с довольно странной компанией – достаточно сказать, что самым приличным человеком в ней был писатель Казанцев, которого польский классик почтительно именовал «экселенц».

"Придется терпеть", – скрипнул зубами Сидорович и пихнул шведского короля локтем:

– Пошел, папаша!

Вместо Нобелевской речи пан Станислав почему-то забрался на стол и начал декламировать бессмертные строки Мицкевича из поэмы "Пан Тадеуш, или последний наезд на Литве":

То не шт(у)ка

З(а)биць кр(у)ка

(А)ле с(о)ву

Втр(а)фиць в гл(о)ву.

Комбин(а)цья

Для жолн(е)жа

Г(о)лем д(у)пем

З(а)биць (е)жа!

Все зааплодировали, только Рыбаков, известный внезапной дерзостию своих поступков, тоже забрался на стол и с криком: "Все хвалят, а я плюю на вашего Лема!" точно плюнул на лысину классика.

Правда, он тут же ужаснулся своему деянию, принялся стирать плевок рукавом пиджака.

Плевок исчез, следом за ним поползла и лысина, обнажив взлохмаченные волосы.

– Лайдаки! – вопил ложный пан. – До дупы! Жидзи грода Питера!

Штаны с него тоже сползли, под ними обнаружились старые офицерские брюки.

Это был… Это был…

Впрочем, читатели уже догадались, кто это был.

ЧИТАЙТЕ В СЛЕДУЮЩИХ НОМЕРАХ:

ДВЕСТИ-В (Январь 1995):

Номинации на премии "Бронзовая Улитка" и "Интерпресскон"

ДВЕСТИ-Г (Март 1995):

Кто есть кто, с чем и почему в номинационных списках

ДВЕСТИ-Д (Май 1995):

"Оберхам" представляет "СИДОРКОН-95"

«ДВЕСТИ» (№ B, январь 1995)

Журнал под редакцией Сергея Бережного и Андрея Николаева

Журнал «ДВЕСТИ» посвящен вопросам теории, истории и нынешнего состояния русскоязычной фантастики.

Адрес редакции: 192242, Санкт-Петербург, А/я 153

Телефоны – С.Бережной: дом. (812) 245 40 64, раб. (812) 310 60 07

А.Николаев (812) 174 96 77

Публикация в журнале приравнивается по статусу к журнальной публикации. Мнение редакции может не совпадать с мнениями авторов публикуемых материалов. Присланные рукописи не рецензируются и не возвращаются. Гонорары авторам не выплачиваются. Авторские права на опубликованные материалы, если это не оговорено особо, принадлежат редакции. (C) ДВЕСТИ, 1994.

Содержание

Аналогии.

А. и К.Паншины. Краткая история НФ.

Тост

Б.Миловидов. Ода библиографии.

Новые строки летописи

Лауреаты премии "Хьюго" 1994 года.

Вечный думатель

Д.Громов и О.Ладыженский. Открытое письмо издателям.

Н.Романецкий. Размышления после наводнения

С.Логинов. Балет и фантастика: размышления о путях развития русской литературы

Е.Мурашова. "Лишь отраженье в отраженьях…"

Н.Перумов. Fantasy: Плацдарм? Магистраль? Заповедник?

А.Николаев. О фэнтези, писателях, читателях, королях и капусте.

Галерея герцога Бофора

Умножение сущностей

Я. и В. Скицыны. Как умирают ежики, или Смерть как животворящее начало в идеологии некроромантизма.

Есть такое мнение!

Э.Белянчикова. Диагноз навсегда.

А.Легостаев. Гол в свои ворота.

Барометр

С.Бережной. Стоящие на стенах Вавилона.

С.Бережной. Классики и современники: фантастика "Уральского следопыта"

В.Владимирский. Рецензии.

Б.Валет. Рецензия.

Новые строки летописи

Н.Романецкий. "Белое пятно" в центре Евразии.

Б.Завгородний. "Белое" – значит, хорошее!

Курьер SF

Новости от издательств

Посвящение в альбом

С.Бережной. Попытка исповеди.

Беседы при свечах

Диалог Андрея Черткова с Вячеславом Рыбаковым

Поспорить с Арбитманом

В.Звягинцев. Открытое письмо Роману Арбитману.

А/Я 153

Строки из писем

Шлейф

Ю.Флейшман. К вопросу о тринадцатом вопросе (обойма открытых писем).

Мимоид

Интервью с доктором Кацем

Сплошное оберхамство!

Правдивые истории от Змея Горыныча (Е.Лукин).

Колонка редакторов

СЕРГЕЙ БЕРЕЖНОЙ:

Наконец-то наш «ДВЕСТИ» становится похож на журнал. Мы больше не устраиваем тупой долбеж в одну и ту же точку на протяжении всего номера. Вернее, тупой долбеж нас больше не устраивает. Тоска все это…

Интереснее наблюдать текущий литературный процесс. Пока про него известно лишь то, что он пошел. Куда и зачем – пока неясно, но уже можно строить догадки и биться об заклад.

Одни говорят, что отечественная фантастика погибла под лавиной переводных боевиков.

Такие печально и строго проповедуют непротивление неизбежному и иллюстрируют свою точку зрения яркими живыми примерами.

Они, безусловно, правы.

Другие называют ту же самую лавину очистительным потоком. Спрос, кричат они, рождает сбыт. Они уже не говорят о литературе. Товар – деньги – товар – вот что такое современная фантастика в их глазах. Что хуже всего, они тоже правы.

Третьи мечтают о приходе очередной – какой там уже по счету? – новой волны и пытаются угадать, какой она, волна, будет. Как правило, они в прогнозах не ошибаются. Волна действительно будет именно такой, как им хочется.

Четвертые пишут. И иногда публикуются. Для них фантастика – это их собственные романы, повести, рассказы. Спорить с ними о теориях бесполезно, так как на практике они все равно круче. Их правота совершенно неоспорима, ибо фантастика – это они и есть.

Ну и есть мы – те, кто все это читает и имеет свое мнение по данному вопросу. И счастлив тем, что его мнение не совпадает ни с каким другим – это дает возможность спорить. Спорить бесконечно и самозабвенно, до полного выпадения из реальности…

"ДВЕСТИ" – это журнал для нас. И для них. Для всех, кто имеет свое мнение и способен его внятно сформулировать. Все поняли? Не скандалить, не зубоскалить, не ныть, не вещать – а именно формулировать.

На том стояла – и стоять будет – редакция этого журнала.

АНДРЕЙ НИКОЛАЕВ:

Да, наш журнал родился из скандала. «ДВЕСТИ» обозвали неоднократно «желтой прессой», и я даже пытался найти бумагу соответствующего цвета. Не отрицаю – не было бы злополучного скандала, не было бы и журнала (а не наоборот). Но вот скандал исчерпан, все высказались, авторитет «Странника» для всех несомненен и можно жить дальше.

Как ни удивительно, темы разговора после расставления точек над "i" отнюдь не исчерпались. Проблемы в фантастике будут столь долго, пока эту фантастику читают.

Этот номер создавался по принципу незабвенного Атоса. Помните, когда нужны были деньги на амуницию перед военным походом, друзья-мушкетеры рыскали по городу в поисках монет, а Атос улегся на кровать, заявив, что средства сами к нему придут. И ведь пришли! Так и мы в этом номере – пальцем не пошевелили, чтобы добыть материалы. Сами появились. И это здорово. Правда я не могу подписаться под каждым словом какой бы то ни было статьи этого номера (кроме, разве что, собственной), но так, наверное, и должно быть.

Часто в письмах спрашивают: сколько стоит наш журнал, готовы платить (в разумных естественно пределах). Отвечаю: пока возможно, пока наш спонсор так милостив и благорасположен, я бы хотел, чтобы двести наших читателей по-прежнему получали журнал без оплаты деньгами. Но это не означает – даром. Некоторые не могут понять, что письма – ваши письма – для нас самая дорогая оплата. Чтобы в них ни содержалось. (Кстати, критика проделанной работы меня всегда интересовала значительно больше похвалы).

Следующий номер мне бы хотелось посвятить обсуждению номинационных списков премии "Интерпресскон". Но это от вас зависит, дорогие господа и друзья. От каждого. Есть что сказать – скажите. Помните слова Алана Кубатиева об ответственности каждого за судьбу НАШЕЙ премии "Интерпресскон".

Номинационные списки премий «БРОНЗОВАЯ УЛИТКА» И «ИНТЕРПРЕССКОН» 1995 ГОДА

КРУПHАЯ ФОРМА

1. Брайдер Ю., Чадович H. Клинки Максаров. – В кн.: Брайдер Ю., Чадович H. Избранные произведения. Т.1.– Hижний Hовгород: «Флокс», 1994.

2. Булычев К. Заповедник для академиков. – М.: "Текст", 1994.

3. Дашков H. Отступник. – В сб.: Сумерки мира. – Харьков: "Основа", 1993.

4. Громов А. Hаработка на отказ. – "Уральский Следопыт", 1994, ##2–4.

5. Казменко С. Повелитель марионеток. – В кн.: Казменко С. Знак дракона. – СПб: "ЛитерА"; "Интерпресссервис", 1993.

6. Крапивин В. Сказки о рыбаках и рыбках. – В кн.: Крапивин В. Сказки о рыбаках и рыбках.– Hижний Hовгород: "Hижкнига", 1994.

7. Крапивин В. Помоги мне в пути. – В кн.: Крапивин В. Сказки о рыбаках и рыбках.– Hижний Hовгород: "Hижкнига", 1994.

8. Курков П. Бикфордов мир. – Киев: "Комтеко", 1993.

9. Лазарчук А. Солдаты Вавилона. – "День и ночь", 1994, ##1–3.

10. Олди Г.Л. Сумерки мира. – В сб.: Сумерки мира. – Харьков: "Основа", 1993.

11. Скаландис А. Катализ. – "МиФ" (Днепропетровск), 1991–1993, ##1–5.

12. Слаповский А. Я – не я. – В сб.: Слаповский А. Я – не я. – Саратов: Ред. журн. "Волга", 1994.

13. Столяров А. Я – Мышиный Король. – "Hева", 1994, #5/6.

14. Филенко Е. Галактический консул. – Пермь, "Бегемот", 1994.

15. Успенский М. Там, где нас нет. – "День и ночь", 1994, ##4–5.

СРЕДHЯЯ ФОРМА

1. Амнуэль П. День последний – день первый. – М.: «Руслит», 1994.

2. Борянский А. Еще раз потерянный рай. – В сб.: Борянский А. Змея, кусающая свой хвост. – Белгород: "ОHУЛ", 1994.

3. Брайдер Ю., Чадович H. Стрелы Перуна с разделяющимися боеголовками. – В кн. Брайдер Ю., Чадович H. Избранные произведения. Т.1.– Hижний Hовгород: "Флокс", 1994.

4. Буйда, Ю. Калигари. – "Октябрь", 1994, #11.

5. Громов А. Такой же, как вы. – "Фантакрим-МЕГА", 1993, #6.

6. Казменко С. Знак Дракона. – В кн.: Казменко С. Знак дракона. СПб: "ЛитерА", "Интерпресссервис", 1993.

7. Ким А. Поселок кентавров. – В кн.: Ким А. Поселок кентавров. М.: "Ковчег", 1994.

8. Коваль Ю. Сэр Суер-Выер. – В кн.: Коваль Ю. Опасайтесь лысых и усатых. – М.: "Книжная палата", 1994.

9. Лукьяненко С. Буркин Ю. Сегодня, мама! – "МиФ", 1994, #6.

10. Моисеев В. Спасатель. – "Уральский Следопыт", 1994, #7.

11. Олди Г.Л. Страх. – В кн.: Олди Г.Л. Войти в образ. – Харьков: "Второй блин", 1994.

12. Олди Г.Л. Войти в образ. – В кн.: Олди Г.Л. Войти в образ. Харьков: "Второй блин", 1994.

13. Рубан А. Сон войны. – "Фантакрим-МЕГА", 1993, #6.

14. Слаповский А. Война балбесов. – В сб.: Слаповский А. Я – не я. – Саратов: Ред. журн. "Волга", 1994.

15. Успенский М. Дорогой товарищ король. – "Фантакрим-МЕГА", 1994, #2

16. Фирсов В. Сказание о Четвертой Луне. – "Уральский Следопыт", 1993, ##8–9.

17. Чуманов, А. Улет в теплую сторону. – "Урал", 1994, #5.

18. Щеголев А. Hочь навсегда. – "Hева", 1994, #4.

МАЛАЯ ФОРМА

1. Алферова М. Женщина с диванчиком. – «Пульс», 1994, #4.

2. Вершинин Л. Войти в реку. – "Фантакрим-МЕГА", 1994, #1.

3. Вольф В. Плодовик. – "Фантакрим-МЕГА", 1994, #1.

4. Другаль С. Чужие обычаи. – "Уральский Следопыт", 1994, #3.

5. Етоев А. Человек человеку Лазарь. – "Пульс", 1994, #4.

6. Казменко С. До четырнадцатого колена. – В кн.: Казменко С. Знак дракона. – СПб: "ЛитерА", "Интерпресссервис", 1993

7. Лежнев А. Пусть увядают сто цветов… – "Фантакрим-МЕГА", 1993, #5.

8. Лукьяненко С. Фугу в мундире. – "Миры", 1993, #2.

9. Маевский Е. Суббота надежд. – "Миры", 1993, #2.

10. Панченко Г. Псы и убийцы. – В сб.: Сумерки мира. – Харьков: "Основа", 1993.

11. Пелевин В. Иван Кублахнов. – "Фантакрим-МЕГА", 1994, #1.

12. Пелевин В. Зомбификация. – "День и ночь", 1994, #4.

13. Романецкий H. Ковчег на Второй Линии. – "Фантакрим-МЕГА", 1994, #2.

14. Руденко Б. Дул медленный ветер. – "Фантакрим-МЕГА", 1994, #2.

15. Саломатов А. Мыс дохлой собаки. – "Фантакрим-МЕГА", 1994, #1.

16. Силецкий А. День игры. – "Если", 1994, #8.

17. Трускиновская Д. Как вы мне все надоели. – "Техника – молодежи", 1993, #7.

18. Штерн Б. Кащей Бессмертный – поэт бесов. – В кн.: Б.Штерн. Сказки Змея Горыныча. – Кировоград: "ОНУЛ", 1994.

КРИТИКА, ПУБЛИЦИСТИКА

1. Бережной С. Миры великой тоски. – «Двести», 1994, А.

2. Казаков В. Полет над гнездом лягушки. – "Двести", 1994, Б.

3. Ланин Б. Русская литературная антиутопия. – М.: 1994.

4. Ревич В. Легенда о Беляеве, или Hаучно-фантастические зомби."Фантакрим-МЕГА", 1993, #6.

5. Рыбаков В. Кружась в поисках смысла. – СПб: Библиотека журнала "Двести", 1994.

6. Рыбаков В. Идея межзвездных коммуникаций в фантастике. – "Двести", 1994, Б.

7. Тюрин А. Фантастика – это вам не балет, тут думать надо."Двести", 1994, А.

8. Штерн Б. Второе июля четвертого года. – Одесса: "Виан", 1994.

Аналогии

Алексей Паншин, Кори Паншин
Краткая история научной фантастики

25 октября 1963 года Хьюго Гернсбек, выступая перед обществом любителей фантастики Массачусетского технологического института, сказал:

"Терпеть не могу, когда чистейшей воды фэнтези подсовывается легковерным читателям как научная фантастика. По-моему, это мошенничество. Я прочел вышедший в 1962 году сборник "Девять научно-фантастических рассказов – лауреатов премии Хьюго", и воспринял его как личное оскорбление. Я бы назвал эту книгу так: "Восемь фантастических сказочек и один научно-фантастический рассказ".

Термин научная фантастика (science fiction) изобрел Хьюго Гернсбек. Премия "Хьюго", ежегодно присуждаемая на Всемирном конвенте любителей фантастики, названа так в честь того же Хьюго Гернсбека. И все-таки он отрекся от восьми из девяти лауреатов премии его же имени. Вот эти девять рассказов: "Дарфстеллер" Уолтера Миллера, "Аламагуса" Эрика Фрэнка Рассела, "Исследовательский отряд" Мюррея Лейнстера, "Звезда" Артура Кларка, "Иначе все моря были бы переполнены устрицами" Авраама Дэвидсона, "Необъятный двор" Клиффорда Саймака, "Адский поезд" Роберта Блоха, "Цветы для Элджернона" Дэниэла Киза и "Самое длинное плавание" Пола Андерсона.

Итак, загадка: какой же из этих рассказов – истинная НФ?

Один из пяти, опубликованных ранее в "Astounding" – НФ-журнале для технарей? Или это "Исследовательский отряд" Мюррея Лейнстера, чей рассказ "Сбежавший небоскреб" "Amazing" перепечатал из выпуска "Argosy" за 1919 год, и который напечатал немало произведений в "Science Fiction+", последнем журнале, который в 50-е годы издавал Гернсбек? Была ли это "Звезда" Кларка, которого Гернсбек назвал одной из самых выдающихся фигур истинной НФ? А может, это "Самое длинное плавание" Пола Андерсона – этот рассказ Хол Клемент, профессиональный астроном, хвалил за высокий уровень достоверности астрономических данных?

Лично нам кажется, что настоящая НФ – это "Цветы для Элджернона" Дэниэла Киза из "Fantasy and Science Fiction". Так нам кажется.

Но дело не в том, какой именно из этих рассказов можно считать НФ, а в том, что оставшиеся восемь НФ не являются.

К 1963 году у Гернсбека уже сложилось особое мнение о развитии жанра НФ. Отрицательное, естественно: "Декаданс!" Как и Старджон, круто расправившийся с 90 % НФ ("дерьмо!"), Гернсбек строго осудил тот же процент НФ за принадлежность к неудобоваримой фэнтези (сомневаемся, правда, совпали ли бы 10 % Гернсбека и Старджона?)

Ассоциация писателей-фантастов Америки – наследников Гернсбека – составила антологию лучших рассказов НФ, рассказов, которые могли быть удостоены премии "Небьюла", если бы эта премия существовала до 1965 года. Книгу назвали "Зал Славы научной фантастики". Редактором ее был Роберт Силверберг, а вошли в нее рассказы, считающиеся лучшими за всю историю жанра. В этой антологии были представлены самые почитаемые в мире НФ авторы и произведения. Если уж 10 % "лучшей НФ" по Старджону действительно существуют, то именно они в этот том и попали. Неизвестно, правда, многие ли из этих рассказов сам Гернсбек согласился бы считать настоящей НФ…

Вот что говорил Гернсбек в 1963 году:

"В апреле 1926 года я выпустил первый номер "Amazing Stories", дав ему подзаголовок "Scientifiction magazine". Не совсем изящный термин, возможно, но даже в то время – время, когда НФ только зарождалась – я был твердо убежден, что "Amazing" должен стать журналом научной литературы, дабы обособить НФ от других жанров. Потом я добавил лозунг, лучше объясняющий саму идею НФ – "Сегодня – экстравагантная фантастика, завтра – общеизвестный факт". С 1926 по 1929 год – пока я издавал "Amazing" – оба эти постулата красовались на титуле журнала. Для первого номера "Science Wonder Stories", который вышел в июле 1929 года, я придумал еще один лозунг – "Пророческая фантастика – предтеча научного факта". И мне кажется, этот лозунг актуален до сих пор. НФ – как бы она не называлась – должна затрагивать во-первых и в основном будущее. Научная фантастика и существует для того, чтобы в форме рассказов предвосхищать грядущие чудеса прогресса. А это не что иное, как исследование и использование свойств пространства и времени…"

(Тем не менее, из трех рассказов – "Звезда", "Исследовательский отряд" и "Самое долгое плавание" – по крайней мере два, а то и все три, по мнению Гернсбека, НФ не являются).

"…Жанр Жюля Верна и Герберта Уэллса извращен в настоящее время до такой степени, что даже при большом желании в том, что называется НФ, науки нет ни на грош. Классическая НФ Верна и Уэллса (за редким исключением) была серьезной, поучительной и назидательной. Она писалась не ради забавы и развлечения читателей она несла информацию. Вот где разница между технологической НФ и фантастическими сказками – фэнтези. Или научная – подчеркиваю: НАУЧНАЯ фантастика – или фэнтези. Эти жанры несовместимы, они не могут сосуществовать в одном произведении…"

Из рассказов, что вошли в "Зал Славы НФ", Гернсбек опубликовал лишь один, самый ранний – "Марсианскую одиссею" Стэнли Уэйнбаума (1934 год). Что это: научная (с ударением на слове научная) фантастика – или фэнтези? По Гернсбеку, они несовместимы…

Вот, для сравнения, рассказ в жанре научной фантастики ("сайентификшн" по Гернсбеку) – "Сэм Джонс, радиобутлеггер" Волни Матисона. Вот как представлял читателям этот рассказ Гернсбек:

"История о жестоких днях, когда радио используется в корыстных целях, а некоторые обращают его во зло, экспериментируя на ничего не подозревающих людях. Даже если все это и выдумка, придумано достаточно хорошо, чтобы научить кое-чему пользователей и покупателей радиотехники".

Каким бы ни был этот рассказ, он совсем не похож на "Розу для Экклезиаста" Желязны, "Грядущее очарование" Лейбера, "Рожденного мужчиной и женщиной" Ричарда Матесона или "Марсианскую одиссею" того же Уэйнбаума.

Если Гернсбек прав – а мы должны с ним согласиться, ведь именно он определил НФ как жанр – когда, в таком случае, поддельная НФ стала вытеснять НФ истинную? Когда это произошло?

Немного истории.

Гернсбек основал журнал "Amazing Stories" в апреле 1926 года. Тогда он имел по поводу НФ такую же точку зрения, какой продолжал придерживаться и в 1963 году. В первом же номере он провозгласил, что НФ должна предсказывать, обучать и не предаваться пустым фантазиям.

"Рассказ в жанре научной фантастики должен быть на три четверти литературой и на четверть – наукой".

Еще цитата:

"Научная фантастика – новая мощная сила Америки. НФ-рассказы обсуждают все: изобретатели, ученые и школьники. Учителя рекомендуют эти рассказы ученикам, так как они чрезвычайно расширяют кругозор молодежи. Мудрые родители позволяют своим чадам читать НФ, зная, что она поможет им быть в курсе последних достижений науки, многому научит, и, главное, оградит от заполненной сексом и жестокостями бульварной литературы".

Хьюго Гернсбек знал, как подавать свои идеи. Один из его журналов даже провел конкурс писем на тему "Что для меня значит научная фантастика?"

Похвальный отзыв второй степени заслужил Эдвард Э."Док" Смит, написавший, что "для ученого не существует литературы более привлекательной, чем хорошо написанная и тщательно продуманная НФ".

Отзыва первой степени удостоился Джек Уильямсон: "Грядет новая эра… Наука ответит на вызов – тысячами изобретений, вдохновленными НФ".

Первое место в этом конкурсе занял Б.С.Мур (в отличие от Смита и Уильямсона, он не был писателем). Мур написал так:

"Несколько месяцев назад я не мог понять, что же такое четырехмерное пространство с точки зрения науки. Сейчас я понял это (само собой, теоретически) – исключительно благодаря НФ. Да, естественно, у каждого автора – свой подход к научным теориям, но сравнивая их точки зрения, тщательно взвешивая, каждый может составить для себя приемлимые объяснения".

Гернсбек хотел назвать свой журнал "Scientifiction", но "после трезвых размышлений издатель (т. е. сам Гернсбек – А.П., К.П.) решил, что название "Удивительные истории" будет привлекательнее для масс. Ведь все, что имеет отношение к науке, кажется слишком сложным для среднего читателя".

Гернсбек печатал НФ с 1908 года в разных журналах: в "Radio News" (там-то и был напечатан "Сэм Джонс, радиобутлеггер"), "Science and Invention". Последний был журналом типа "Popular Mechanics", но гораздо интереснее, развлекательнее. "Science and Invention" печатал научные статьи-прогнозы и их беллетристические эквиваленты. Печатал Гернсбек Эдгара Аллана По – "отца научной фантастики", Жюля Верна ("Он предсказал конструкцию современной подводной лодки до последнего винтика!"), Уэллса.

Гернсбек печатал и свои рассказы, положив тем самым начало традиции, которой следовали чуть ли не все редакторы после него. Так опубликовал он свою "Магнитную бурю", "Электрическую дуэль", повести "Ральф 124С 41+" и "Научные приключения барона Мюнхаузена".

Он перепечатывал рассказы авторов типа Мюррея Лейнстера из приключенческих журналов. Он публиковал перепечатки из "Science and Invention" и иногда перепечатки перепечаток.

Гернсбек вывел в свет новых авторов, таких, как Дэвид Келлер, Харл Винсент, С. П. Мик, Эд Эрл Репп, А. Хайатт Веррилл и Стентон Э. Кобленц – сейчас все они почти забыты. В основном они писали о будущих открытиях и изобретениях.

Самое известное произведение, напечатанное впервые в "Amazing" (в отличие от многих других, автор этого романа не забыт) – "Космический жаворонок" Эдварда Э.Смита, повествование о первой экспедиции к звездам. Вот что писал о ней Гернсбек:

"Изобретательнейший сюжет, волнующие и захватывающие приключения, плюс любовь, авантюра и добрая порция науки – все это разбросано в живописном беспорядке по страницам этого произведения".

И далее:

"Когда вы закончите читать "Жаворонка", вы согласитесь с нами: это – одно из самых выдающихся произведений научной фантастики за все последнее десятилетие".

И опять хочется спросить: когда же угасла мечта Гернсбека о предсказывающей, обучающей и назидающей фантастике? Когда же научная фантастика обернулась "неудобоваримой фэнтези"?

С апреля 1926 по 1929 год у Гернсбека не было конкурентов. Он был единственным издателем НФ. Он – и никто другой – устанавливал правила игры. Он определял, что есть НФ и показывал, какая она есть (рассказы он подбирал, естественно, на свой вкус). С июня по декабрь 1929 года у него появилось два новах НФ-журнала.