Текст книги "Двор Тумана и Ярости (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Я спустилась на один пролет, Амрен шла следом, пока фэйская сфера не затанцевала над гнилой водой высотой по пояс. Я оглядела проход у подножья лестницы.

– Впереди холл, а за ним еще помещение. Все чисто.

– Тогда давай быстрее, черт побери, – промолвила Амрен.

Собравшись, я шагнула в темную воду и прикусила губу, чтобы не закричать от температуры воды, близкой к замерзанию, и от ее вязкости. Амрен закрыла рот, вода почти доходила до ее груди.

– Без сомнений, это место быстро заполнится водой, когда прибудет прилив, – заметила она, глядя на множество дренажных отверстий в стенах, пока мы двигались в воде.

Мы двигались достаточно медленно, чтобы Амрен смогла распознать любой намек на охрану или ловушку, но ничего подозрительного не происходило. Вообще ничего. Хотя кто вообще спустится сюда, в такое место?

Глупцы, отчаянные глупцы – вот кто.

Длинный каменный холл закончился еще одной свинцовой дверью. За ней бурлила сила, затмевая отпечаток Тарквина.

– Она здесь.

– Очевидно.

Я сердито посмотрела на нее. Мы обе дрожали. Холод был настолько зверским, что я задумалась, была ли бы я уже мертва, будь я человеком. Возможно, я была бы близка к этому.

Я положила ладонь прямо на дверь. В этот раз ощущать, как тебя выпивают, истощают и допрашивают, было еще сложнее. Во много раз сложнее. Настолько хуже, что мне пришлось опереться о дверь рукой с татуировкой, чтобы не упасть на колени и не закричать, пока она истязает и обыскивает меня.

«Я – лето, я – лето, я – лето».

В этот раз я не превратилась в Тарквина – не было необходимости. Щелчок, скрип и свинцовая дверь отъехала в стену. Вода сливалась и разбрызгивалась, когда я отшатнулась назад, в ожидающие руки Амрен.

– Гадкий, гадкий замок, – зашипела она, содрогаясь не только из-за воды.

У меня кружилась голова. Еще один замок, и я могу легко потерять сознание.

Но фэйский свет запрыгал в комнату перед нами, и мы обе остановились.

Вода не хлынула в комнату, замерев у невидимого порога. Комната перед нами была сухой и пустой, за исключением круглого возвышения с пьедесталом.

И маленькой свинцовой коробки поверх его.

Амрен осторожно провела рукой в воздухе, где вода просто застыла. Затем, убедившись, что никаких ожидающих стражей или уловок не было, она шагнула в комнату, капая водой на серые камни. Слегка морщась, она помахала мне.

Как можно быстрее я последовала за ней, почти падая на пол, пока мое тело приспосабливалось к неожиданному воздуху. Я обернулась – и в самом деле, вода стояла черной стеной, словно на месте ее удерживала стеклянная плотина.

– Давай покончим с этим как можно быстрее, – сказала она, и я была полностью согласна.

Мы осторожно осмотрели камеру: пол, стены и потолки. Никак признаков скрытых механизмов или рычагов.

Не больше обычной книги, свинцовая коробка, казалось, поглотила фэйский свет, а изнутри доносился шепот… Отпечаток силы Тарквина и Книга.

И сейчас я услышала ее так же ясно, как услышала бы шепот Амрен: «Кто ты? Что ты? Подойди ближе – дай почуять тебя, дай увидеть»…

Мы остановились возле противоположных сторон пьедестала. Фэйский свет застыл над крышкой.

– Никакой охраны, – сказала Амрен голосом, не громче шороха ее сапог о камни, – Никаких заклинаний. Ты должна снять ее – перенести.

Мысль о том, что к этой коробке нужно прикоснуться, приблизиться к этой штуке внутри…

– Прилив возвращается, – добавила Амрен, исследуя потолок.

– Так быстро?

– Может, море знает. Может, оно служит Высшему Лорду.

Если мы будем здесь, когда поднимется вода…

Не думаю, что мои маленькие водяные зверушки помогут. Меня накрыла паника, но я справилась с ней, превратившись в сталь и запрокинув подбородок.

Должно быть, коробка тяжелая и холодная.

«Кто ты, кто ты, кто ты?»

Я размяла пальцы и хрустнула шеей.

«Я – лето. Я – море, солнце и зелень».

– Давай, давай же, – пробормотала Амрен. Над нами вода стекала по камням.

– Кто ты, кто ты, кто ты?

– Я – Тарквин. Я – Высший Лорд. Я – твой хозяин.

Коробка замолчала. Будто этого ответа оказалось достаточно.

Я сорвала коробку с пьедестала. Метал обжигал мои руки, а сила жирной смолой поползла по моей крови.

Древний, безжалостный голос зашипел:

– Лгунья.

И дверь захлопнулась.

Глава 37

– НЕТ! – закричала Амрен, мгновенно оказавшись у двери, ее кулак с искрами ударил о свинец, как о наковальню – один раз, два.

И сверху – прилив и бульканье воды, падающей вниз, заполняющей комнату. Нет, нет, нет…

Я достигла двери, засовывая коробку в широкий внутренний карман моей кожаной куртки, пока Амрен ярко сияющей ладонью наносила удары по двери, сжигая, раскаляя металл; вихри и завитки проходили сквозь него, словно были ее собственным языком, набором символов, и затем…

Дверь распахнулась. Только для того, чтобы впустить водопад.

Я схватилась за порог, но не смогла удержаться, когда вода отбросила меня назад, увлекая под темную, ледяную поверхность. Холод сковал мне дыхание. Найти пол, найти пол…

Мои ноги коснулись его, и я оттолкнулась вверх, жадно глотая воздух и ища в темноте комнаты Амрен. Она держалась за порог, смотря на меня и подавая руку – ярко светящуюся.

Вода уже поднялась до моей груди, и я бросилась к Амрен, сражаясь с сильным потоком, заполнявшим комнату и призывая эту новую силу в моем теле, моих руках. Вода утихла, словно ядро силы во мне успокоило ее мощь, ее ярость, и Амрен уже взбиралась на порог.

«Она у тебя?» – закричала она сквозь шум воды.

Я кивнула и вдруг осознала, что ее протянутая рука была не для меня, а для двери, которую она вдавливала обратно в стену, держа ее до тех пор, пока я не выйду. Я протолкнулась сквозь арочный проем, и Амрен скользнула через порог – как раз тогда, когда дверь, грохоча, вновь захлопнулась. Так сильно, что я задумалась, с помощью какой силы Амрен удерживала ее.

Единственным недостатком было то, что воде теперь осталось гораздо меньше места для заполнения.

– Иди, – сказала она, но я, не дожидаясь ее одобрения, схватила Амрен, цепляя ее ноги вокруг моего живота, и закинула ее себе на спину.

– Просто делай то, что должна, – прохрипела я, вытягивая шею над поднимающейся водой. До лестницы было не так далеко – лестницы, которая сейчас превратилась в водопад. Где же, черт бы его побрал, Рисанд?

Но Амрен вытянула кисть перед нами, и вода вспенилась и задрожала. Не полностью чистый путь, но хотя бы разрыв в течении. Я направила частицу силы Тарквина – теперь моей силы – по направлению к ней. Вода еще больше успокоилась, сжимаясь в повиновении моему приказу.

Я бежала, сжимая бедра Амрен, возможно, слишком сильно, и после этого у нее останутся синяки. Шаг за шагом вода подступала: к моему подбородку, затем ко рту… Но я добралась до лестницы, почти поскользнувшись на нижней ступени, однако выдох Амрен остановил меня, заставив похолодеть.

Выдох не от шока, а для того, чтобы глотнуть воздух за мгновение до того, как стена из воды хлынет вниз по лестнице. Как если бы могучая волна захлестнула всю площадку. Даже моя собственная власть над стихией не могла ничего поделать.

У меня было время, чтобы жадно глотнуть воздух, сжать ноги Амрен и приготовиться. И смотреть, как дверь наверху лестницы, скользнув, закрылась, запечатывая нас в водяной гробнице.

Я погибла. Я знала, что я погибла, и отсюда не было никакого выхода.

Я израсходовала мой последний вдох и осознавала каждую секунду до тех пор, пока мои легкие не выдержали, и тело не предало меня, и я сделала губительный глоток воды, заполнившей рот.

Амрен колотила меня по рукам, пока я не отпустила ее. Я поплыла следом за ней, пытаясь успокоить панически бьющееся сердце и легкие, пытаясь убедить их, что каждая секунда была на счету, когда Амрен достигла двери и ударила по ней ладонью. Символы загорелись – снова и снова. Но дверь держалась. Я добралась до нее, толкаясь телом в дверь, вновь и вновь, оставляя вмятины в свинце под моими плечами. Затем у меня появились длинные, длинные когти, и я рассекала и пробивала ими отверстия в металле.

Мои легкие горели. Мои легкие задыхались.

Амрен колотила по двери, все тот же фэйский свет лился от нее, словно отсчитывая ее сердцебиение. Я должна была сделать вдох, должна была открыть рот и сделать вдох, должна была облегчить это горение.

Затем дверь сорвалась.

И остался свет, достаточно яркий для меня, чтобы увидеть три красивых, неземных лица, шипящих сквозь рыбьи зубы, когда их длинные и тонкие перепончатые пальцы подхватили нас с лестницы в их покрытые лягушачьей кожей объятия.

Водные призраки. Но я не могла выдержать больше. И как только эти худощавые руки схватили мои, я открыла рот, и вода полилась в него, обрывая мысли, звуки и дыхание. Мое тело не двигалось, длинные когти исчезли. Обрезки железа, водоросли и вода пронеслись мимо меня, и у меня возникло неопределенное чувство, что меня несет сквозь воду так быстро, что она обжигала мои веки. И затем – горячий воздух. Воздух, воздух, воздух, но мои легкие были полны воды будто…

Кулак врезался мне в живот, и меня вырвало водой на волны. Я жадно глотала воздух, щурясь на иссиня-фиолетовое и розовеющее утреннее небо.

Отплевывание и затрудненное дыхание раздалось неподалеку от меня, и я оттолкнулась в воде, поворачиваясь к бухте, чтобы увидеть Амрен, тоже выворачивающую желудок, но живую.

И на волнах между нами, с прилипшими, словно шлемы к их странным головам волосами цвета оникса, плыли водные призраки, пристально смотря на нас темными, большими глазами.

Солнце поднималось позади них – окружающий нас город оживал.

Одна из призраков сказала: «Долг нашей сестры оплачен». И затем они пропали.

Амрен уже плыла к отдаленному берегу большого острова. Молясь, чтобы они не вернулись и не превратили нас в перекус, я поспешила за ней, стараясь сохранить свои движения незаметными, чтобы избежать обнаружения. Мы обе достигли тихой, песчаной отмели у скал и рухнули без сил.

* * *

Тень заслонила солнце, и носок сапога коснулся икры моей ноги.

– Что, – сказал Рисанд, все еще одетый в черный боевой костюм, – вы обе наделали?

Я открыла глаза, чтобы найти Амрен, приподнявшуюся на локтях.

– Где, черт возьми, тебя носило? – требовательно спросила она.

– Вы двое привели в действие каждый чертов сигнальный механизм в том месте. Я ловил каждого охранника, который отправлялся на звук тревоги.

Мое горло немилосердно саднило, а песок щекотал щеки и голые руки.

– Я думал, ты возьмешь это на себя, – сказал он ей.

Амрен прошипела:

– Это место или эта чертова книга практически нейтрализовали мою силу. Мы едва не утонули.

Его взгляд переметнулся ко мне. – Я не почувствовал этого сквозь связь..

– Возможно, ее нейтрализовало тоже, ты, глупый ублюдок, – резко ответила Амрен.

Его глаза вспыхнули. – Вы достали ее? – ни тени беспокойства о том, что мы наполовину утонули и были на волосок от смерти.

Я дотронулась до куртки: тяжелый металл образовал ком внутри нее.

– Хорошо, – сказал Рис, и внезапная настойчивость в его тоне заставила меня посмотреть ему за спину.

Конечно же, в замке на той стороне бухты, шныряли люди.

– Я упустил несколько стражников, – проскрежетал зубами он, хватая нас обеих за руки, и рассеиваясь.

Темный ветер был холодным и завывающим, и у меня едва хватало сил, чтобы держаться за Риса. Они полностью иссякли, как и у Амрен, когда мы приземлились в фойе городского дома и обе рухнули на деревянный пол, разбрызгивая на ковер песок и воду. Из столовой позади нас Кассиан вскрикнул: – Что за черт?

Я свирепо посмотрела на Рисанда, который просто направился к столу для завтрака. – Я тоже жду объяснений, – просто сказал он широко раскрывшим глаза Кассиану, Азриэлю и Мор.

Но я повернулась к Амрен, которая все еще шипела на полу. Ее покрасневшие глаза сузились: – Как?

– Во время Оброка эмиссар водных призраков сказала, что у нее нет ни золота, ни еды, чтобы заплатить. Они голодали, – каждое слово причиняло боль, я думала, что меня может снова вырвать. Он заслужил это, если меня вытошнит прямо на ковер. Хотя, возможно, он вычтет его стоимость из моего жалования, – поэтому я дала ей пару своих украшений, чтобы выплатить ее долг. Она поклялась, что она и ее сестры никогда не забудут этого.

– Может кто-нибудь, пожалуйста, объяснить? – подала голос Мор из комнаты позади.

Мы все еще оставались на полу, когда Амрен начала тихо смеяться, ее маленькое тело сотрясалось.

– Что? – требовательно спросила я.

– Только бессмертный с сердцем смертного дал бы одному из этих ужасных существ деньги. Это так… – Амрен снова засмеялась, ее темные волосы были покрыты песком и водорослями. На мгновение она даже выглядела человеком. – Какая бы удача не вела тебя по жизни, девочка… Благодари за нее Котел.

Остальные смотрели на нас, но я почувствовала, как из меня вырвался сдавленный смешок. А следом – смех, такой же резкий и сырой, как мои легкие. Настоящий смех, возможно, граничащий с истерикой – и глубоким облегчением. Мы посмотрели друг на друга и засмеялись снова.

– Леди, – промурлыкал Рисанд – молчаливый приказ. Я застонала, поднимаясь на ноги (песок падал отовсюду), и предложила Амрен руку, чтобы помочь встать. Ее хватка была твердой, но взгляд ее глаз цвета ртути был неожиданно мягким, когда она сжала мою руку, прежде чем щелкнуть пальцами. Мы обе мгновенно стали чистыми и согревшимися, а наша одежда сухой. За исключением влажного клочка вокруг моей груди, где ждала коробка.

На лицах моих собеседников отразилось торжество, когда я приблизилась и сунула руку внутрь кармана. Металл вгрызался в мои пальцы – таким холодом он горел. Я уронила коробку на стол. Она упала на него с глухим стуком, и все они отскочили, бранясь. Рис поманил меня пальцем:

– Одно, последнее задание, Фейра. Открой ее, пожалуйста.

Мои колени подгибались, голова кружилась, а рот совершенно высох и был полон соли и песка, но… Я хотела покончить со всем этим. Поэтому я скользнула в кресло, с усилием подтаскивая ненавистную коробку к себе и кладя руку на ее поверхность.

«Привет, лгунья», – промурлыкала она.

– Привет, – сказала я мягко.

«Ты будешь читать меня?»

– Нет.

Остальные не произносили ни слова, хотя я чувствовала их замешательство, растекающееся по комнате. Только Рис и Амрен пристально наблюдали за мной.

«Откройся», – произнесла я беззвучно. «Скажи «пожалуйста»».

«Пожалуйста», – сказала я. Коробка – Книга – молчала. Затем она сказала: «Подобное притягивает подобное».

«Откройся», – проскрежетала я зубами.

«Несотворенное и Сотворенное; Сотворенное и Несотворенное – это круг. Подобное притягивает подобное».

Я надавила рукой сильнее, усталая настолько, что не волновалась о выскакивающих мыслях, частицах и кусочках, которые одновременно были и не были частью меня: жар, вода, лед, свет и тьма.

«Разрушительница проклятья», – сказала она мне, и коробка щелкнула, открывшись. Я сгорбилась в кресле, благодарная за трещащий в камине неподалеку огонь. Ореховые глаза Кассиана потемнели:

– Я никогда не хочу слышать этот голос снова.

– Ну, придется, – ласково сказал Рисанд, поднимая крышку, – потому что ты пойдешь с нами на встречу к смертным королевам, как только они снизойдут до визита.

Я была слишком уставшей для того, чтобы думать об этом – о том, что нам осталось сделать. Я всмотрелась в коробку. Это была не книга: не из бумаги и кожи. Она была сделана из темных металлических пластин, соединенных тремя кольцами, одно из золота, другое серебра, третье из бронзы. Каждое слово было вырезано с кропотливой точностью буквами алфавита, которого я не знала. Да, это в самом деле делало мои уроки чтения ненужными.

Рис оставил ее внутри коробки, в то время как мы все внимательно в нее всматривались, а затем отпрянул. Только Амрен все еще внимательно смотрела на нее. Кровь полностью отхлынула от ее лица.

– Что это за язык? – спросила Мор.

Я подумала, что руки Амрен должно быть трясутся, но она засунула их в карманы. – Это язык не из этого мира.

Только Рис остался невозмутим от шока на ее лице. Словно он догадывался, что за язык это мог быть. Вот почему он выбрал ее частью этой охоты.

– Что это тогда? – спросил Азриэль.

Амрен все еще пристально смотрела на Книгу, словно та была привидением, чудом, и сказала: – Это Лашон Хакодеш. Святой Язык, – она подняла свои глаза цвета ртути на Рисанда, и я осознала, что она тоже поняла, почему была с нами.

Рисанд сказал: – Я слышал легенду, что она была написана на языке могущественных существ, которые боялись власти Котла и сделали книгу для того, чтобы противостоять ему. Могущественных существ, которые были здесь… и затем исчезли. Ты единственная, кто может расшифровать ее.

Мор предостерегла его: – Не играй в такого рода игры, Рисанд.

Но он покачал головой.

– Это не игры. Это была лишь ставка на то, что Амрен сможет прочитать ее – и счастливая ставка.

Ноздри Амрен изящно расширились, и на миг мне стало интересно, задушит ли она его за то, что он не сказал ей о своих подозрениях, о том, что Книга может быть больше, чем ключом к нашему спасению.

Рис улыбнулся ей, словно говоря, что хотел бы посмотреть, как она попытается. Даже Кассиан скользнул рукой по направлению к боевому ножу. Но затем Рисанд сказал: – Я думал также, что Книга может содержать заклинание, которое может освободить тебя и отправить домой. Если, конечно, они были теми, кто написал это.

Горло Амрен слегка подскочило.

Кассиан выругался: – Черт.

Рис продолжал: – Я не говорил тебе о моих подозрениях, потому что не хотел зря обнадеживать. Но если легенды об этом языке все-таки правда… Возможно, ты сможешь найти то, что ищешь, Амрен.

– Мне нужна другая часть, прежде чем я смогу начать расшифровку, – ее голос был срывающимся.

– Надеюсь, мы скоро получим ответ на свою просьбу к смертным королевам, – сказал он, хмурясь на песок и воду, запачкавшие фойе. – И, надеюсь, следующая встреча пройдет лучше, чем эта.

Ее губы сжались, но глаза горели ярко: – Спасибо.

Десять тысяч лет в изгнании – одной.

Мор вздохнула – громкий, драматичный звук, который, без сомнения, был призван нарушить тягостное молчание – и выразила недовольство по поводу того, что хотела бы услышать полную историю того, что произошло.

Однако Азриэль сказал: – Даже если Книга способна обезвредить Котел… Мы должны будем сразиться с Юрианом.

Мы все посмотрели на него.

– Это кусочек, который не вписывается в мозаику, – пояснил он, коснувшись покрытым шрамами пальцем стола. – Почему его воскрешение было первостепенно? И как король будет держать его под контролем? Что у короля есть на Юриана, чтобы заставить его хранить верность?

– Я обдумывал это, – сказал Рис, усаживаясь за стол напротив меня, прямо между двумя его братьями. Ну конечно, он обдумывал это. Рис пожал плечами. – Юриан был… одержимым в своем стремлении к некоторым вещам. Он умер, оставив многие из его целей недостигнутыми.

Лицо Мор слегка побледнело.

– Если он подозревает, что Мириам жива…

– Вполне может быть, что Юриан считает, что Мириам умерла, – сказал Рисанд, – и кто, кроме короля с Котлом, способен воскресить из мертвых его бывшую возлюбленную?

– Выходит, что Юриан будет союзником Хайберна только из-за того, что считает Мириам мертвой и хочет ее вернуть? – спросил Кассиан, складывая руки на столе.

– Он сделает это для того, чтобы отомстить Дрейкону за то, что тот завоевал ее сердце, – сказал Рис. – Мы обсудим это позже.

Я мысленно сделала себе заметку спросить у него о том, кем были эти люди и какова их история – спросить у Риса, почему Под Горой он никогда даже не намекал на то, что знает человека, заключенного в кольце Амаранты. После того, как я приму ванну. И выпью воды. И вздремну.

Но они все посмотрели на меня и Амрен снова, все еще ожидая полную историю событий. Стряхнув несколько зерен песка, я позволила Амрен начать рассказ, каждое слово которого было более невероятным, чем предыдущее.

Я подняла глаза от своей одежды, чтобы взглянуть через стол, и увидела, что Рис на меня смотрит. Я слегка наклонила голову и ненадолго опустила щит, только чтобы сказать сквозь связь: «За желания, которые исполняются».

Мгновением позже чувственное, ласковое прикосновение вдоль моих щитов – вежливая просьба. Я позволила им опуститься, позволила ему войти, и его голос заполнил мою голову. «За охотниц, которые помнят и помогают тем, кому повезло меньше. И водных привидений, которые плавают очень, очень быстро».

Глава 38

Амрен забрала Книгу с собой туда, где она жила в Веларисе, оставив нас пятерых за едой. Пока Рис рассказывал остальным о нашем визите в Летний Двор, я быстро доела завтрак, а затем истощение от бессонной ночи, открытия тех огромных дверей и близости смерти навалилось и сморило меня. Когда я проснулась, дом был пуст, из окон лился золотистый и согревающий предвечерний свет, а сам день был таким приятным и непривычно тёплым, что я решила почитать книгу в небольшом садике позади дома.

Постепенно солнце село, снова погружая сад в тень и холод, но мне не хотелось отпускать солнце еще немного, так что я поднялась на три этажа вверх, чтобы там, в дворике на крыше, насладиться закатом.

Конечно – ну, конечно – Рисанд уже расположился в одном из побеленных железных кресел. Одну руку он положил под голову, а во второй лениво держал бокал с каким-то спиртным, на столике перед ним стоял наполненный хрустальный графин.

Крылья Рисанда свешивались сзади на плиточный пол. Мне стало интересно, использовал ли он этот необычайно тёплый вечер, чтобы погреть их на солнышке. Я прочистила горло.

– Я знаю, что ты здесь, – сказал Рис, не отрываясь от вида на Сидру и отливающее золотом море за ней.

Я нахмурилась.

– Если ты хочешь побыть один, то я могу уйти.

Он указал подбородком на пустое место за железным столиком. Не самое радушное приглашение, но… я присела.

Позади графина стояла деревянная коробка. Я подумала было, что внутри лежит что-то к напитку, но заметила на крышке кинжал, украшенный перламутром.

Я могла бы поклясться, что почувствовала запах моря, жары и земли. Это был запах Тарквина.

– Что это? – спросила я о шкатулке.

Рис осушил бокал, поднял руку, и графин подлетел к нему на призрачном ветру. Опять налив себе изрядное количество напитка, Рисанд сказал:

– Знаешь, я раздумывал об этом какое-то время, – Рис вглядывался в свой город. – Должен ли я просто попросить Тарквина отдать Книгу. Но я подумал, что он легко может отказать мне, а затем продать информацию тому, кто больше заплатит. Если же он всё-таки согласился бы, то людей знающих о наших планах стало бы ещё больше, и возможность утечки информации возросла бы. И к концу дня мне нужна была причина, чтобы и дальше сохранять наш секрет как можно дольше, – он ещё раз отпил из бокала, проводя рукой по иссиня-чёрным волосам. – Я не рад красть у него. Я не рад, что пришлось навредить его страже. Я не рад исчезнуть без единого слова, когда, из амбиций или нет, но он действительно хотел заключить союз, может даже предложить дружбу. Ни один Высший Лорд до него не захотел утруждать себя этим – или не был так смел. Но я думаю, что Тарквин хотел быть моим другом.

Я посмотрела на него, а затем на шкатулку и повторила:

– Так что же это?

– Открой её.

Я осторожно откинула крышку.

Внутри, на подушке из белого бархата угнездились три сверкающих рубина, каждый из которых был размером с куриное яйцо. Все они были настолько чистого и богатого оттенка, что казалось, были сделаны из…

– Кровавые рубины, – сказал Рис.

Я хотела дотронуться, но одернула себя.

– В Летнем Дворе есть обычай, согласно которому, в случае, если их Двору нанесено смертельное оскорбление, то обидчику посылают кровавый рубин. Это официальное заявление, что за его голову назначена цена – что за ним теперь идёт охота, и он скоро попрощается с жизнью. Шкатулка прибыла во Двор Кошмаров час назад.

Святая мать.

– Полагаю, на одном из них моё имя. И твоё. И Амрен.

Темный ветер захлопнул крышку.

– Я совершил ошибку, – сказал он. Я открыла рот, чтобы ответить, но он продолжил. – Я должен был стереть память стражам и оставить их в покое. Вместо этого я вырубил их. Прошло уже порядочное время с тех пор, как я использовал физическую… защиту вроде этой, и я был так сосредоточен на своих иллирийских тренировках, что забыл о наличии других вариантов в моём арсенале. Стражи наверняка очнулись, и сразу же пошли к Тарквину.

– Он бы всё равно очень скоро заметил отсутствие Книги.

– Мы могли бы отрицать все подозрения в нашу сторону и представили бы пропажу совпадением, – Рис осушил бокал. – Я совершил ошибку.

– Это не конец света, если ты иногда ошибаешься.

– Тебе сказали, что ты отныне враг Летнего Двора номер один, а тебе всё равно?

– Нет, но я не виню тебя.

Он вздохнул и просто продолжал смотреть на свой город, пока дневное тепло снова не превратилось в кусающий холод. Ему это было не важно.

– Может, ты ещё вернёшь Книгу, когда мы обезвредим Котёл, и извинишься..

Рис хмыкнул.

– Нет, эта Книга книга останется у Амрен столько, сколько будет ей нужна.

– Тогда объясни Тарквину всё как есть. Ведь, очевидно, ты хотел быть его другом так же сильно, как и он хотел быть твоим. В ином случае ты не был бы так сильно расстроен.

– Я не расстроен. Я раздражён.

– Смысл один и тот же.

Он слегка улыбнулся.

– Междоусобицы, подобные этой, могут длиться веками – даже тысячелетиями. Но если такова цена за предотвращение войны и помощь Амрен… Я готов её заплатить.

Я поняла, что он мог бы отдать всё, что у него есть. Все личные надежды и собственное счастье.

– Остальные знают о кровавых рубинах?

– Эту шкатулку принёс Азриэль. Я сейчас думаю над тем, как сказать Амрен.

– Почему?

Тьма заполнила его изумительные глаза.

– Потому что если я расскажу ей, то она решит пойти в Адриату и стереть город в порошок.

Я вздрогнула.

– Именно, – сказал Рис.

Я стала смотреть на Веларис вместе с Рисом, вслушиваясь в звуки уходящего дня и наступающей ночи. По сравнению с этим видом Адриата казалась никчёмной.

– Я понимаю, – сказала я, потирая руки, пытаясь их согреть, – почему ты сделал то, что должен, чтобы защитить этот город. – При одной мысли о таких же разрушениях в Веларисе, как в Адриате, кровь застыла в моих жилах. Его взгляд обратился ко мне, печальный и настороженный. Я сглотнула. – И я понимаю, почему ты пойдёшь на всё, чтобы сохранить город в безопасности и в будущем.

– И что ты предлагаешь?

Плохой день, я поняла, это определённо был плохой день для него. Я не обиделась на злость в его словах.

– Пройди через эту войну, Рисанд, и тогда начинай беспокоиться о Тарквине и кровавых рубинах. Обезвредь Котёл, не дай Королю разрушить Стену и вновь поработить людей. После мы решим все остальные проблемы.

– Звучит так, будто ты собираешься задержаться здесь на какое-то время, – Рис задал вежливый, но острый вопрос.

– Я могу найти себе собственное жильё, если это то, на что ты намекаешь. Может, я воспользуюсь тем щедрым жалованием и куплю себе что-нибудь роскошное.

Давай. Подмигни мне. Поиграй со мной. Что угодно, только перестань выглядеть так.

Но он лишь сказал:

– Прибереги свои деньги. Твоё имя уже добавлено в список тех, кто может тратить деньги с моего счёта. Покупай всё, что хочешь. Купи себе хоть целый чёртов дом, если пожелаешь.

Я скрипнула зубами, а затем – возможно, это была паника или безысходность – я сладко протянула:

– На днях я увидела милый магазинчик по ту сторону Сидры. Там продают много всяких очаровательных кружевных вещичек. Могу я и их купить на твои деньги или мне расплачиваться самой?

Его фиолетовые глаза снова скользнули на меня.

– Я не в настроении.

Не было ни тени юмора, ни озорства в его словах. Я могла бы уйти в дом греться у камина, но…

Он остался. Он боролся за меня.

Неделя за неделей, он боролся за меня, даже когда в ответ не получал никакой реакции, когда я едва разговаривала и мне было абсолютно всё равно, жива я или мертва, ела или голодала. Я не могла оставить его наедине с его тёмными мыслями, его чувством вины. Он нес их один на своих плечах уже достаточно долго.

Так что я удержала его взгляд.

– Я не знала, что иллирийцы такие унылые, когда напиваются.

– Я не пьян, я пью, – ответил он, и его зубы чуть сверкнули.

– И снова смысл один и тот же, – я откинулась в кресле, жалея о том, что не надела пальто. – Наверное тебе все-таки стоило переспать с Крессидой – чтобы вы оба могли быть грустными и одинокими вместе.

– Значит, тебе можно иметь сколько угодно плохих дней, а я не могу позволить себе даже пару часов?

– О, хандри сколько хочешь. Я просто хотела позвать тебя на совместный шоппинг упомянутых кружевных вещей, но… оставайся здесь навсегда, если хочешь.

Он не ответил.

Я продолжила:

– Может быть, я отправлю что-нибудь из купленного Тарквину – с предложением продемонстрировать ему это на мне, если он за это простит нас. Может, тогда он сразу заберёт свои кровавые рубины назад.

Уголки губ Риса совсем чуть-чуть приподнялись.

– Он воспримет это как насмешку.

– Я пару раз улыбнулась ему, и он отдал мне семейную реликвию. Могу поспорить, что он отдаст мне ключи от своих земель, если я покажусь ему в нижнем белье.

– Кто-то явно слишком много о себе думает.

– А почему бы и нет? Кажется, для тебя проблема не смотреть на меня днём и ночью.

Одновременно зерно правды и вопрос.

– Я должен отрицать, – спокойно ответил Рис, но что-то блеснуло в его глазах, – что считаю тебя привлекательной?

– Ты никогда не говорил этого.

– Я говорил тебе много раз и довольно часто о том, как ты красива.

Я вздрогнула, вспомнив все те разы, когда я пропускала его комментарии мимо ушей, считая, что он меня дразнит и только.

– Что ж, возможно, тебе нужно пытаться лучше.

Блеск в его глазах превратился в что-то хищное. Мурашки пробежали по моей коже, когда он опёрся своими сильными руками о стол и промурлыкал:

– Это вызов, Фейра?

Я выдержала его хищный взгляд – взгляд самого могущественного мужчины в Прифиане.

– Разве?

Его зрачки расширились. Ушла тихая грусть, было забыто изолированное чувство вины. Остался только этот взгляд сконцентрированный на мне. На моих губах. На движении моей шеи, когда я пыталась не дышать слишком часто. Он сказал медленно и мягко:

– Почему бы нам, Фейра, прямо сейчас не отправиться в тот магазин, чтобы ты примерила кружевное бельё, а я помог тебе выбрать, что именно отправить Тарквину.

Пальцы ног сами собой согнулись в моих флисовых тапочках. Мы оба подошли к опасной черте. Поцелованный льдом ночной ветер развевал наши волосы.

Но взгляд Риса переместился на небо, где мгновением позже из-за облаков спикировал Азриэль, летящий стремительно, словно копьё из тьмы.

Я не знала, следует ли мне вздохнуть с облечением или нет, но я ушла с крыши до того, как Азриэль приземлился, чтобы Высший Лорд и его управляющий шпионской сетью могли поговорить наедине.