Текст книги "Двор Тумана и Ярости (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)

Словно горный лев, изгибающий спину при касании, она казалось, заурчала – а потом ослабила защиту.

Его сознание открылось для меня. По крайней мере, его вестибюль. Он выбрал единственное место памяти, которое позволил мне увидеть…

* * *

Комната, вырезанная из обсидиана; огромная кровать с черными как смоль простынями, достаточно большая, чтобы уместить крылья.

А на кровати, раскинувшись в чем мать родила, лежала Ианта.

* * *

Я попятилась назад, понимая, что это его воспоминание, и что Ианта находится в Его постели, в Его Дворе под горой; ее полные груди превратились в острые вершинки от прохлады…

– Еще есть, что стоит увидеть, – сказал голос Риса словно издалека, пока я пыталась выбраться из его головы. Но мое сознание уперлось в щит – с другой его стороны. Он поймал меня здесь в ловушку…

* * *

– Ты заставил меня ждать, – надула щеки Ианта.

Ощущение твердого, вытесанного дерева, впившегося в спину – спину Рисанда – когда он облокотился о дверь в комнату.

– Убирайся.

Ианте слегка надула губы, сгибая колени и разводя ноги шире, открывая себя ему.

– Я вижу, как ты смотришь на меня, Высший Лорд.

– Ты видишь то, что хочешь видеть, – сказал он – сказали мы. Дверь открылась рядом с ним. – Убирайся.

Ее губы кокетливо изогнулись.

– Я слышала, ты любишь поиграть в игры. – Ее стройная рука заскользила ниже, спускаясь ниже ее пупка. – Ты найдешь во мне занимательного напарника по играм.

Ледяная ярость расползалась во мне – в нем – пока он размышлял о преимуществах и удовольствии размазывания ее по стенке, и сколько проблем это вызовет. Она упорно преследовала его и других мужчин тоже. Азриэлю пришлось уйти прошлой ночью из-за нее. И Мор была в одном шаге, чтобы сломать ей шею.

– Я думал, твоя преданность принадлежит другим Дворам. – его голос был таким холодным. Голос Высшего Лорда.

– Моя преданность принадлежит будущему Прифиана и его настоящей силе… – ее пальцы скользнули между ее ног… и замерли. Ее вскрик пронзил комнату, когда он швырнул в нее щупальце силы, пригвождая ее руку к кровати – подальше от ее тела. – Представь, что союз между нами мог бы подарить Прифиану, всему миру! – сказала она, пожирая его глазами.

– Ты имеешь ввиду, что он подарит тебе.

– Наши потомки будут править Прифианом!

Жестокое веселье танцевало в нем

– Итак, ты хочешь мою корону и меня в роли жеребца?

Она попыталась изогнуться, но его сила держала ее.

– Я не вижу никого более достойного на эту роль.

Она станет проблемой – и сейчас, и потом. Он знал это. Убить ее сейчас, предотвратить надвигающуюся угрозу и столкнуться с гневом других Высших Жриц, или… посмотреть, что будет дальше.

– Убирайся из моей кровати. Из моей комнаты. И покинь мой Двор.

Он ослабил свою силу, чтобы дать ей возможность это сделать.

Глаза Ианты потемнели, она соскользнула с кровати на ноги, не обращая внимания на ее одежду, висящую на его любимом кресле. Каждый шаг по направлению к нему заставлял ее полные груди колыхаться. Она остановилась меньше, чем в шаге от него.

– Ты даже не представляешь, что я могу заставить тебя почувствовать, Высший Лорд.

Она потянулась к нему рукой, прямо между его ног.

Его сила сомкнулась вокруг ее пальцев, прежде чем она смогла дотронуться до него.

Он послал силу вниз, выворачивая ее.

Ианта закричала. Она попыталась отпрянуть, но его сила приковала ее к месту – столько силы, направляемой с такой легкостью, кружащейся вокруг нее, размышляющей, закончить ли ее существование – словно кобра вокруг мыши.

Рис наклонился ближе, чтобы прошептать ей на ухо:

– Никогда больше не прикасайся ко мне. Никогда больше не смей прикасаться ни к одному мужчине в моем Дворе. – Его сила переломила кости и разорвала сухожилия, и она снова закричала. – Твоя рука заживет, – сказал он, отступая. – Но если в следующий раз ты посмеешь дотронуться до меня или до кого-нибудь на моих землях, ты увидишь, что остальной части тебя так не повезет.

Слезы муки катились по ее лицу, сменившись ненавистью, вспыхнувшей в ее глазах.

– Ты пожалеешь об этом, – прошипела она.

Он мягко рассмеялся – смехом любовника – и вспышка силы вышвырнула ее на задницу в коридор. Через секунду ее одежда полетела вслед за ней. Потом дверь захлопнулась.

* * *

Воспоминание оборвалось, словно натянутая лента под ножницами, щит за мной опустился, и я вырвалась назад, моргая.

– Правило номер один, – сказал мне Рис, его глаза сверкали яростью из-за воспоминаний, – никогда не проникай в чьё-то сознание, не оставляя себе пути назад. Дэмати могут оставить свое сознание открытым для тебя, а потом поймать тебя в нем, и превратить в раба.

Мурашки пробежали по моей спине при мысли об этом. Но то, что он мне показал…

– Правило номер два, – сказал он, выражение его лица было твердым как камень, – когда…

– Когда это произошло, – выпалила я. Я знала его достаточно, чтобы не сомневаться в увиденном. – Когда это произошло между вами?

Его глаза оставались ледяными.

– Сто лет назад. Во Дворе Кошмаров. Я позволил ей приехать, после того, как она годами упрашивала, настаивая на том, что хочет создать связи между Ночным Двором и жрицами. Я слышал слухи о ее природе, но она была молодой и не испытанной, и я надеялся, что новая Высшая Жрица может действительно стать тем изменением, которое нужно ее ордену. Оказалось, что она уже была хорошо натренирована одной из ее менее благих сестер.

Я тяжело сглотнула, мое сердце колотилось.

– Она… Она не вела себя так с….

Люсьен.

Люсьен ее ненавидел. Он неясно и зло намекал, что не стоит любить ее, не стоит подпускать ее…

Меня сейчас стошнит. Неужели она… она так же преследовала и его? Сказал ли он…должен ли был сказать «да» из-за ее статуса?

И если я когда-либо вернусь в Весенний Двор… Как я смогу убедить Тамлина прогнать ее? А что, если пока меня нет, она..

– Правило номер два, – в конце концов продолжил Рис, – будь готова увидеть то, что тебе не понравится.

Всего пятьдесят лет спустя пришла Амаранта. И она сделала с Рисом абсолютно то же самое, за что он хотел убить Ианту. Но в этот раз он позволил этому произойти. Чтобы уберечь их всех. Чтобы уберечь Азриэля и Кассиана от кошмаров, которые будут преследовать его всегда, чтобы не обрушить на них еще больше боли, помимо той которой они натерпелись детьми…

Я подняла голову, чтобы спросить его о большем, но Рис испарился.

В одиночестве я разделась, сражаясь с застежками и ремнями, которые он на меня надел. Когда это было? Час или два назад?

Такое ощущение, что прошла целая жизнь. И теперь я стала прошедшей проверку ищейкой Книги, судя по всему.

Это лучше, чем быть женой, только и занимающейся планированием вечеринок да вынашиванием маленьких Высших Лордов. Той, кем Ианта хотела меня сделать, для какой бы не была ее цель.

Ванна действительно оказалась горячей, как он и обещал. И я снова и снова размышляла о том, что он мне показал – и ее рука вновь и вновь тянется меж его ног, столько собственничества и высокомерия в этом жесте..

Я прервала мысль, и вода в ванной внезапно стала холодной.

Глава 22

На следующее утро от Летнего Двора все еще не было никаких вестей, поэтому Рисанд решил отправиться в царство смертных.

– Что конкретно носят в землях людей? – спросила Мор, развалившись на моей кровати. Для той, кто утверждал, что она ходила выпить и танцевала одна Мать знает до скольки, она выглядела издевательски бодрой. Тогда как Кассиан и Азриэль ворчали и морщились за завтраком, и выглядели так, словно их переехало повозкой. Несколько раз подряд. Маленькой части меня стало интересно: каково это – пойти гулять с ними – увидеть, что Веларис мог предложить ночью.

Я перебирала одежду в своем гардеробе.

– Многослойность, – ответила я. – Они… все скрывают. Область декольте может быть несколько вызывающей, в зависимости от торжества, но… все остальное должно быть скрыто под юбками, нижними юбками и прочей чепухой.

– Похоже, что женщины не привыкли бегать или сражаться. Не припомню, что так было пять сотен лет назад.

Я остановила свой выбор на туалете бирюзового цвета с золотым вставками – богатый, яркий, царственный.

– Даже с наличием стены, угроза со стороны фейри так и осталась, поэтому… практичная одежда, несомненно, все так же необходима, чтобы бегать, сражаться со всем, чему удалось проскользнуть через стену… Интересно, что же изменилось. – Я достала топ и штаны в поисках ее одобрения.

Мор лишь кивнула – без комментариев, которые бы мне предоставила Ианта, без ее божественного вмешательства.

Я отогнала эту мысль и воспоминание о том, что она пыталась сделать с Рисом, и продолжила:

– В наши дни, большинство женщин выходят замуж, рожают детей и планируют их свадьбы. Те, кто победнее возможно работают на полях, и редкие единицы становятся наемниками или наемными солдатами, но… чем они богаче, тем более ограничена их свобода и роль в обществе. Хотя можно подумать, что деньги купят возможность делать все, что душе угодно.

– Некоторые Высшие Фэ, – сказала Мор, теребя вышитые нити моего одеяла, – точно такие же.

Я скользнула за ширму, чтобы развязать халат, который я надела незадолго до того, как она вошла, чтобы составить мне компанию, пока я готовилась к нашему сегодняшнему путешествию.

– Во Дворе Кошмаров, – продолжила она, ее голос снова стал тихим и немного холодным, – женщины… высоко ценятся. Нашу девственность охраняют, а затем продают за самую высокую цену – любому мужчине, который будет полезен нашим семьям.

Я продолжала одеваться, только чтобы занять себя чем-то, чтобы отвлечься от того ужаса, который, как я начала подозревать, заскользил по моим костям и крови.

– Я родилась сильнее, чем кто-либо в моей семье. Даже сильнее мужчин. И я не могла этого скрыть, потому что они могли почувствовать – точно так же как ты можешь учуять Наследника Высшего Лорда до того, как он войдет в силу. Сила оставляет след… отголосок. Когда мне исполнилось двенадцать, и у меня все еще не было кровотечения, я молилась, чтобы это означало, что ни один мужчина не возьмет меня себе в жены, что мне удастся избежать того, что испытали мои старшие кузины: нелюбимые и нередко наполненные жестокостью браки.

Я натянула блузку через голову, и застегнула бархатные манжеты на запястьях, прежде чем поправить легкие бирюзовые рукава.

– Но спустя несколько дней после того, как мне исполнилось семнадцать, у меня началось кровотечение. И как только пришла моя первая кровь, мои способности проснулись в полную силу, и даже та проклятая богом гора вздрогнула вокруг нас. Но вместо того, чтобы испугаться, каждая правящая семья в Вытесанном Городе увидела во мне призовую кобылу. Увидели эту силу и захотели, чтобы она принадлежала их роду, и передавалась по крови снова и снова.

– А что твои родители? – выдавила я, скользнув ступнями в полночно-синие туфли. В смертных землях будет уже конец зимы – большинство туфлей будет непригодно. По правде сказать, весь мой нынешний туалет будет непригоден, но только когда я буду снаружи – укутанная в верхнюю одежду.

– Моя семья была вне себя от радости. Они теперь могли заключить союз с любой другой правящей семьей. Мои мольбы о праве выбора в этом вопросе не были услышаны.

Она выбралась, напомнила я себе. Мор выбралась и сейчас жила с людьми, которые заботились о ней, которые любили её.

– Остальная часть истории, – сказала Мор, когда я вышла из-за ширмы, – длинная и ужасная, и я расскажу ее тебе как-нибудь в другой раз. Я пришла сюда, чтобы сказать, что я не иду с вами – в царство смертных.

– Из-за того, как они обращаются с женщинами?

Ее насыщенные карие глаза были яркими, но спокойными.

– Когда явятся королевы, я буду там. Хотелось бы увидеть, смогу ли я узнать кого-нибудь из своих давно умерших друзей в их лицах. Но… Я не думаю, что смогу… выдержать и вести себя прилично при остальных.

– Рис сказал тебе не идти? – строго спросила я.

– Нет, – сказала она, фыркнув. – На самом деле, он пытался убедить меня пойти с вами. Сказал, что я смешна. Но Кассиан… он понимает. Мы двое взяли его измором прошлой ночью.

Мои брови слегка приподнялись. Причина, по которой они ушли и напились не вызывала сомнений. Чтобы накачать своего Высшего Лорда алкоголем.

Мор пожала плечами на невысказанный вопрос в моих глазах.

– Кассиан помог Рису вытащить меня оттуда. Еще до того, как они оба достигли достаточно высокого воинского положения, позволившего бы безнаказанно сделать это. Для Риса быть пойманным повлекло бы за собой мягкое наказание, возможно изгнание из общества. Но Кассиан… он рисковал всем, чтобы убедиться, что я не вернусь в тот двор. И он смеется над этим, считая, что он, бастард низкого происхождения, не достоин своего звания или жизни здесь. Он понятия не имеет, что стоит дороже, чем любой другой мужчина, который мне встречался в том дворе и за его пределами. Он и Азриэль.

Да… Азриэль, который держался на шаг позади, чьи тени следовали за ним, но, казалось, таяли в ее присутствии. Я открыла было рот, чтобы спросить об их с Азриэлем истории, но часы пробили десять. Время идти.

Еще до завтрака мои волосы были заплетены в венок вокруг моей головы, небольшая золотая диадема с вкраплениями лазурита покоилась перед ним. Сочетающиеся серьги свисали так низко, что касались моей шеи, и я взяла витиеватые золотые браслеты, оставленные на туалетном столике, надев каждый из них на запястья.

Мор не сделала мне никаких замечаний – и я знала, что даже не надень я ничего кроме нижнего белья, она лишь скажет мне до конца отстаивать свою точку зрению по этому поводу. Я повернулась к ней.

– Я бы хотела, чтобы мои сестры познакомились с тобой. Может не сегодня. Но если у тебя когда-нибудь появится желание…

Она подняла голову.

Я потерла заднюю часть обнаженной шеи.

– Я хочу, чтобы они услышали твою историю. И знали, что есть особая сила… – пока я говорила, я поняла, что мне тоже необходимо было услышать это, осознать это. – Особая сила в том, чтобы выдержать такие ужасные испытания и тяготы… И все еще оставаться добрым, светлым. Все еще способным доверять и заводить друзей.

Рот Мор сжался, и она несколько раз моргнула.

Я подошла к двери, но замерла, положив руку на ручку двери.

– Мне жаль, что, когда я прибыла в Ночной Двор, я не была столь приветлива к тебе, как ты ко мне. Я была… Я пытаюсь адаптироваться, пытаюсь научиться жить.

Жалкий, невнятный способ объяснить, какой сломленной я стала.

Но Мор спрыгнула с кровати, открыла для меня дверь и сказала:

– У меня бывают хорошие дни и тяжелые дни – даже сейчас. Не позволяй тяжелым дням победить.

* * *

Сегодня, казалось, действительно будет еще один трудный день.

Рис, Кассиан и Азриэль были готовы отправляться – Амрен и Мор оставались в Веларисе присматривать за городом и планировать наше неизбежное путешествие в Хайберн – и передо мной стоял только один выбор: с кем лететь.

Рис рассеет нас с берега прямо к невидимой границе, где стена разделяет наш мир напополам. В ее магии была брешь примерно в полумиле от берега – через нее мы и полетим.

Но стоя в том коридоре – все они облаченные в боевую кожу и я, укутанная в тяжелое меховое пальто… я бросила один взгляд на Риса и снова почувствовала его руки на моих бедрах. Почувствовала, каково это было – заглянуть в его разум, ощутить его ледяную ярость, почувствовать, как… он защищал себя, своих людей, своих друзей, используя силу и маски в своем арсенале. Он видел и вытерпел такие… такие неописуемые вещи, но все еще… его руки на моих бедрах были нежными, прикосновение словно…

Я не позволила себе закончить эту мысль и сказала:

– Я полечу с Азриэлем.

Рис и Кассиан посмотрели на меня так, словно я заявила, что хочу прошествовать по всему Веларису нагишом, но говорящий с тенями лишь кивнул и сказал:

– Конечно.

И, к счастью, на этом было все.

Сперва Рис рассеялся вместе с Кассианом, потом спустя мгновение вернулся ко мне и Азриэлю.

Главный шпион ждал молча. Я старалась не выглядеть неловко, когда он сгреб меня в объятия; эти тени, что шептали ему, поглаживали мою шею, щеки. Рис слегка нахмурился, и я послала ему колкий взгляд и сказала:

– Не позволяй ветру испортить мне прическу.

Он хмыкнул, взял Азриэля за руку, и мы все растворились в темном ветре.

Звезды и чернота, покрытые шрамами руки Азриэля, крепко меня держащие, мои руки, сплетенные вокруг его шеи, обхватывая, ожидая, считая..

Затем ослепляющий солнечный свет, ревущий ветер, крутое падение вниз, вниз..

Потом мы наклонились и устремились вперед. Тело Азриэля было теплым и твердым, его грубые руки были заботливыми, когда он сжал меня. Никаких преследующих нас теней, словно он оставил их в Веларисе.

Снизу, впереди, позади – раскинулось огромное голубое море. Выше плыла крепость из облаков, а слева от меня… темное пятно на горизонте. Суша.

Земля Весеннего Двора.

Я задумалась о том, находился ли сейчас Тамлин на западной морской границе. Он однажды упоминал о проблемах там. Мог ли он сейчас почувствовать меня, почувствовать нас?

Я не позволила себе думать об этом. Не тогда, когда я ощутила стену.

Для человека, она была всего лишь невидимым щитом.

Но для фейри… я не могла увидеть ее, но я слышала потрескивание ее силы – этот привкус обволок мой язык.

– Это отвратительно, не правда ли? – спросил Азриэль, ветер почти поглотил его низкий голос.

– Я понимаю почему вы… мы были так запуганы все эти века, – призналась я. С каждым сердцебиением мы приближались все ближе к огромному, тошнотворному источнику силы.

– Ты привыкнешь к этому – к формулировке, – сказал он. Я прижималась к нему так крепко, что не могла видеть его лицо. Вместо этого я наблюдала за переливающимся светом внутри сапфирового Сифона, словно он был большим глазом какого-то полудремлющего чудовища из ледяной пустыни.

– Я больше не знаю, где мое место, – призналась я, наверное, только потому, что ветер ревел вокруг нас, а Рис уже рассеялся туда, где впереди парила темная фигура Кассиана – за стеной.

– Я живу почти пять с половиной веков, но тоже в этом не уверен, – ответил Азриэль.

Я попыталась отстраниться, чтобы прочесть прекрасное, ледяное лицо, но он усилил хватку – негласное предупреждение держаться крепче.

Я понятия не имела, как Азриэль узнал, где была расщелина. По мне все было одинаковым: невидимое, открытое небо.

Но я почувствовала стену, как только мы пронеслись сквозь нее. Почувствовала, как она набросилась на меня, словно придя в ярость, когда мы проскользнули через нее, почувствовала вспышку силы, которая попыталась заполнить эту брешь, но потерпела неудачу.

Мы уже были с другой стороны.

Ветер кусался, температура была такой холодной, что у меня перехватывало дыхание. Резкий ветер казался неживым, по сравнению с весенним ветром, который мы оставили позади.

Азриэль сделал вираж, поворачивая в сторону побережья, где Рис и Кассиан уже неслись над землей. Я поежилась в своем меховом пальто, цепляясь за тепло Азриэля.

Мы миновали песчаный пляж у основания белых скал, и плоская, заснеженная суша, усеянная опустошенными зимой лесами, раскинулась за ним.

Земли людей.

Мой дом.

Глава 23

Прошёл год с тех пор, как я охотилась в этом лабиринте из снега и льда и убила фейри с ненавистью в моем сердце.

В конце зимы поместье моей семьи с изумрудной крышей выглядело таким же красивым, как и летом. Другой красотой – бледный мрамор казался теплым на фоне полностью заснеженной округи, и ветки хвойных деревьев и остролиста украшали окна, арки и фонарные столбы. Единственное праздничное украшение, которое использовали люди. После Войны они запретили и прокляли каждый праздник, напоминавший об их бессмертных правителях.

Три месяца с Амарантой уничтожили меня. Потому я даже не могла представить, что может сделать тысячелетие с Высшей Фэ как она – какие шрамы останутся в культуре народа.

Мой народ – тот, что раньше был моим.

С накинутым капюшоном, спрятав пальцы в меховых карманах плаща, я стояла перед двухстворчатой дверью дома, слушая чистый звон дверного колокольчика, за который я дернула секунду назад.

Позади меня, укрытые чарами Риса, невидимые, стояли в ожидании три моих спутника.

Я сказала им, что будет лучше, если вначале я поговорю со своей семьёй сама. Одна.

Я поежилась, с тоской вспоминая о мягкой зиме Велариса и размышляя, каким же образом она была столь умеренной так далеко на севере, но… все в Прифиане было странным. Возможно, если бы не было стены, магия бы свободно перетекала между королевствами, и климатическая разница не была бы столь существенной.

Дверь открылась, и пухленькая экономка с доброжелательным лицом – миссис Лоран, как я припомнила – посмотрела на меня с прищуром.

– Могу я вам помочь… – слова затихли, когда она увидела моё лицо.

Мои уши и диадема были спрятаны под накинутым капюшоном, но это внутреннее свечение, неестественная неподвижность… Она не стала открывать дверь шире.

– Я здесь, чтобы увидеться со своей семьёй, – выдавила я.

– Ваш… ваш отец уехал по делам, но ваши сестры… – она не пошевелилась.

Она знала. Она поняла, что что-то отличалось, что-то было не так..

Ее глаза заметались вокруг меня. Ни кареты, ни лошади.

Ни следов на снегу.

Ее лицо побледнело, и я прокляла себя за свою невнимательность..

– Миссис Лоран?

Что-то защемило у меня в груди, когда я услышала голос Элейн, доносящийся из коридора позади.

От кротости, молодости и доброты, нетронутых Прифианом, не знающих, что я сделала, кем я стала.

Я сделала шаг назад. Я не могла этого сделать. Не могла навлечь все это на них.

Затем лицо Элейн возникло за круглым плечом миссис Лоран.

Такая красивая – она всегда была самой красивой среди нас троих. Мягкая и прелестная, словно летний рассвет.

Элейн была такой же, какой я ее помнила, такой, какой я заставила себя ее помнить в темнице, когда говорила себе, что если проиграю, если Амаранта пересечёт стену, то она станет следующей. И она станет следующей, если король Хайберна разрушит стену, если я не заполучу Книгу Дыханий.

Золотые с коричневым отливом волосы Элейн были наполовину подобраны, на ее светлой кремовой коже играл румянец, и её глаза, словно плавленый шоколад, широко распахнулись при виде меня.

Они наполнились слезами, затем покатившимися вниз по ее прелестным щекам.

Миссис Лоран не сдвинулась с места. Стоит мне не правильно вдохнуть, и она захлопнет дверь перед моим носом.

Элейн поднесла свою тоненькую руку ко рту, когда ее тело сотряслось от рыданий.

– Элейн, – хрипло произнесла я.

Послышались шаги на широкой лестнице позади, и затем..

– Миссис Лоран, приготовьте чаю и подайте его в гостиной.

Экономка посмотрела в сторону лестницы, затем на Элейн, а потом на меня.

На призрака среди снега.

Одарив меня взглядом, сулящим смерть, если я только попробую причинить вред моим сестрам, женщина направилась в дом, оставив меня и все еще тихо плачущую Элейн.

Но я переступила порог и посмотрела на лестницу.

Туда, где стояла Неста, положив руку на перила, и смотрела на меня как на привидение.

* * *

Дом был прекрасен, но было в нем что-то нетронутое. Что-то новое, по сравнению с возрастом и приятной изношенностью и уютом дома Риса в Веларисе.

И сидя перед резным мраморным камином в гостиной, все еще с накинутым капюшоном, и протянув руки к ревущему огню, я чувствовала… чувствовала, будто они впустили в дом волка.

Призрака.

Я стала слишком большой для этих комнат, для этой хрупкой смертной жизни, стала слишком выделяющейся и необузданной, и… могучей.

И я также собиралась надолго привнести все это в их жизнь.

Я не знала, где были Рис, Кассиан и Азриэль. Должно быть, они, как тени, стояли в углу, наблюдая. Или остались снаружи под снегом. Хотя я бы не удивилась, если бы Кассиан и Азриэль сейчас облетали окружающие земли, исследуя окрестности, совершая все более широкие круги до тех пор, пока бы не достигли деревни, моей покосившейся старой хижины или даже самого леса.

Неста выглядела все такой же, но более взрослой. И дело было не в ее лице, как и прежде надменном и прекрасном, а… в ее глазах и в том, как она держалась.

Сидя напротив меня на небольшом диване, мои сестры рассматривали меня и ждали.

– Где отец? – спросила я. Похоже, это было самым безопасным, что я могла спросить.

– В Неве, – ответила Неста, назвав один из крупнейших городов на континенте. – Торгует с какими-то купцами из другой части света. И присутствует на собрании по поводу угрозы за Стеной. Той самой угрозы, о которой, как я предполагаю, ты вернулась нас предупредить.

Ни слов облегчения или любви – никогда от нее.

Элейн взяла свою чашку с чаем.

– Фейра, какова бы не была причина, мы рады видеть тебя. Живой. Мы думали ты…

Я откинула свой капюшон, прежде чем она продолжила.

Чашка Элейн задребезжала о блюдце, когда она заметила мои уши. Мои более длинные, изящные руки… и лицо, которое несомненно было фейским.

– Я была мертва, – резко сказала я. – Я была мертва, но потом я переродилась – я была сотворена.

Элейн поставила трясущуюся чашку на низкий столик между нами. Янтарная жидкость расплескалась по блюдцу.

И когда она подвинулась, Неста слегка развернулась так, чтобы быть между мной и Элейн.

Я сказала глядя на Несту:

– Мне нужно, чтобы вы меня выслушали.

Они обе широко раскрыли глаза.

Но они выслушали меня.

Я рассказала им свою историю. С таким количеством деталей, которое я могла выдержать, я рассказала им о случившемся Под Горой. О моих испытаниях. И Амаранте. Я рассказала им про мою смерть. И о моем перерождении.

Правда, рассказывать о последних прошедших месяцах было труднее.

Поэтому я поведала о них вкратце.

Но я объяснила, что должно было здесь состояться и рассказала об угрозе из Хайберна. Я объяснила, чем этот дом должен был стать, кем мы должны были стать, и что мне требовалось от них.

И когда я закончила, их глаза все еще были широко распахнуты. Молчание.

Наконец Элейн сказала первой:

– Ты… ты хочешь, чтобы другие Высшие Фэ пришли… сюда. И… и королевы Империи?

Я медленно кивнула.

– Найди себе другое место, – сказала Неста.

Я повернулась к ней, уже умоляя и готовясь к ссоре.

– Найди себе другое место, – снова повторила Неста, выпрямляя спину. – Я не хочу их видеть в своем доме. Или рядом с Элейн.

– Неста, пожалуйста, – выдохнула я. – Больше негде. Мне больше некуда пойти, нет места, где бы на меня не объявили охоту или не распяли..

– А как же мы? Что будет, когда люди из округи узнают, что мы помогаем Фэ? Чем же мы тогда будем лучше Детей Благословенных? Наше положение в обществе, наше влияние – все пропадет. И свадьба Элейн..

– Свадьба? – выпалила я.

Я не сразу заметила кольцо с жемчугом и бриллиантами на ее пальце, темный металлический ободок поблескивал в свете огня.

Однако Элейн побледнела, посмотрев на него.

– Через пять месяцев, – сказала Неста. – Она выйдет замуж за сына лорда. И его отец посвятил всю свою жизнь охоте на таких, как ты, если они пересекли Стену.

Таких, как я.

– Поэтому никаких собраний здесь, – отрезала Неста, напрягая плечи. – В этом доме не появится ни один Фэ.

– Включаешь ли ты и меня в это заявление? – тихо спросила я.

Молчание Несты было достаточным ответом.

Но Элейн возразила:

– Неста.

Моя старшая сестра медленно посмотрела на нее.

– Неста, – снова сказала Элейн, заламывая руки. – Если… если мы не поможем Фейре, то не будет никакой свадьбы. Даже крепостная стена и все люди Лорда Нолана будут не в состоянии спасти меня от… от них. – Неста не шелохнулась. Но Элейн надавила: – Мы будем держать все в секрете – мы отошлем слуг. С наступающей весной они будут рады поехать домой. И если Фейре нужно будет прийти или уйти для ее встреч, она нас заранее предупредит, и мы будем отсылать их из поместья. Придумаем причины, чтобы отправить слуг домой, на выходные. И потом, отец все равно не вернется до лета. Никто ничего не узнает. – Она положила ладонь на колено Несты, фиолетовая ткань платья моей сестры практически поглотила ее светлую руку. – Фейра отдавала и отдавала нам все… годами. Позволь теперь нам помочь ей. Помочь… остальным.

Мое горло свело, и в глазах защипало.

Неста изучала темное кольцо на пальце Элейн, то, как она все еще его прижимала. Леди – вот кем станет Элейн. То, чем она рискует из-за всего этого.

Я встретила взгляд Несты.

– Другого пути нет.

Она слегка приподняла подбородок.

– Мы отошлем всех слуг завтра.

– Сегодня, – настаивала я. – Мы больше не можем терять времени. Прикажи им покинуть поместье прямо сейчас.

– Я сделаю это, – сказала Элейн, глубоко вдыхая и расправляя плечи. Она не стала дожидаться нас и вышла, изящная, словно лань.

Оставшись наедине с Нестой, я спросила:

– Он хороший – сын лорда, за которого она собралась замуж?

– Она думает, что да. И поэтому она его любит.

– А что думаешь ты?

Глаза Несты – мои глаза, глаза нашей матери – встретились с моими.

– Его отец выстроил каменную стену вокруг их поместья, настолько высокую, что даже деревья не дотягиваются. Я думаю, что поместье больше похоже на тюрьму.

– Ты с ней об этом говорила?

– Нет. Сын, Грейсен, достаточно добр. И он также очарован Элейн, как и она им. Но его отец, именно он мне не нравится. В ней он видит деньги, которые она принесет в их поместье и для его похода против Фэ. Но он стар. И скоро должен умереть.

– Надеюсь.

Неста пожала плечами, а затем спросила:

– Твой Высший Лорд… Ты прошла через все это, – она махнула рукой в мою сторону, указывая на мои уши, мое тело, – и все равно в итоге все не закончилось хорошо?

Мне снова стало тяжело.

– Этот лорд построил стену, чтобы народ Фэ оставался снаружи. Мой Высший Лорд хотел держать меня в клетке.

– Почему? Он же позволил тебе вернуться несколько месяцев назад?

– Чтобы обезопасить и защитить меня. И я думаю… думаю то, что произошло с ним, с нами Под Горой, сломало его. – Возможно даже больше, чем сломало меня. – Жажда защитить любой ценой, даже если это мне во вред… Я думаю, что он хотел подавить это в себе, но не смог. Он не смог перебороть это. – Я поняла, что было… все еще было много вещей, которые я должна была сделать. Чтобы разобраться во всем. Чтобы разобраться в себе.

– И теперь ты при новом Дворе.

Не совсем вопрос, но я сказала:

– Ты бы хотела с ними познакомиться?

Глава 24

Элейн потребовалось несколько часов времени и все ее обаяние, чтобы заставить слуг быстро собрать свои вещи и уехать, а также мешочек с деньгами для каждого, чтобы ускорить этот процесс. Несмотря на то, что миссис Лоран уходила последней, она пообещала сохранить увиденное в тайне.

Я не знала, где ждали Рис, Кассиан и Азриэль, но как только миссис Лоран втиснулась в переполненную карету с оставшимися слугами, направлявшуюся в деревню – там их будет ждать транспорт, который развезет их по домам – раздался стук в дверь.