Текст книги "Двор Тумана и Ярости (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц)

Я еще не успела поесть и была голодна. Но за этой нахальной и невыносимой усмешкой действительно читался проблеск беспокойства за меня.

Я махнула в сторону привычного стеклянного стола в конце зала. Мы шли, шагая рядом друг с другом. Устала. Я так устала.

Когда мы почти приблизились к столу, Рис спросил:

– В этом месяце я почувствовал волну ужаса через нашу замечательную связь. В нашем прекрасном Весеннем Дворе произошло нечто интересное?

– Ничего такого, – ответила я. Ведь так и было. Но это его совершенно не касалось.

Я искоса взглянула на него – гнев, нет, тревога – промелькнулa в его глазах. Я могла поклясться, что сама гора вздрогнула в подтверждении моих мыслей.

– Если ты и так все знаешь, – холодно сказала я, – зачем тогда вообще спрашиваешь?

Я опустилась на стул, и он сел, напротив.

Он ответил тихо:

– Потому что в последнее время я ничего не слышу через нашу связь. Тишина. Даже с твоим, большую часть времени, поднятым щитом, что весьма впечатляет, я все равно должен был чувствовать тебя. Но я ничего не ощущаю. И иногда мне приходится проверять, жива ли ты вообще. – Вокруг него сгустилась тьма. – Но в один прекрасный день, посреди очень важной встречи, я почувствовал дикий ужас, ворвавшийся через связь. И все что я видел – это мелькающие изображения его и тебя, а потом ничего. Снова тишина. Я бы хотел знать, что стало причиной такого всплеска эмоций.

Я накладывала еду, не обращая внимание на содержимое своей тарелки.

– Это было всего лишь спором, а остальное тебя не касается.

– И поэтому ты выглядишь так, словно печаль, вина и гнев разъедают тебя изнутри, кусочек за кусочком?

Мне не хотелось это обсуждать.

– Убирайся из моей головы.

– Заставь меня сделать это. Выстави меня. Этим утром ты ослабила свой щит – любой мог пробраться прямо тебе в голову.

Я выдержала его взгляд. Еще один вызов. Но… мне было все равно. Все равно на силу, бурлящую в моем теле, на то, как легко я смогла проскользнуть в сознание Люсьена. И что это вышло так же легко, как если бы Рис проскользнул в мое, с опущенным или поднятым щитом. Потому я лишь спросила:

– Где Мор?

Он замер, и я приготовилась к тому, что он начнет давить и провоцировать меня, но вместо этого, он ответил:

– Ее здесь нет. Но есть дела, которые требуют ее участия. – Тьма снова закружилась вокруг него, и я набросилась на еду. – Так свадьба все еще в силе?

Я перестала жевать, сделав достаточно долгую паузу, чтобы пробормотать:

– Да.

– Я надеялся на ответ вроде: «Не задавай глупых вопросов, ты и так уже знаешь ответ» или мое любимое «иди к черту».

Я лишь потянулась к блюду с тарталетками. Его руки покоились на столе – едва различимые завитки тьмы кружили вокруг его пальцев. Словно когти.

– Ты подумала над моим предложением? – спросил он.

Я не отвечала до тех пор, пока моя тарелка не опустела, и я не начала накладывать себе еду.

– Я не буду работать с тобой.

Я почти почувствовала, как им овладело леденящее спокойствие.

– И почему же ты мне отказываешь, Фейра?

Я гоняла фрукты по своей тарелке.

– Я не собираюсь быть частью этой, так называемой, приближающейся войны. Ты сказал, что я должна стать оружием, а не пешкой, но, мне кажется, что это одно и то же. И единственное их различие состоит в том, в чьих руках эта власть.

– Мне нужна твоя помощь, а не повиновение, – огрызнулся он.

Его вспышка гнева заставила меня поднять голову.

– Тебе нужна моя помощь только потому, что это разозлит Тамлина.

Тьма закружилась за его плечами, словно крылья пытались принять материальную форму.

– Хорошо, – вздохнул он. – Это могилу я вырыл себе сам, учитывая все, что я сделал Под Горой. Но мне нужна твоя помощь.

Опять же, в его словах чувствовалась недосказанность: «спроси меня зачем, узнай почему». И опять же, мне не хотелось этого знать. У меня не было для этого сил.

Рис тихо сказал:

– Последние пятьдесят лет я был узником в ее Дворе. Меня пытали, избивали и трахали, но мысли о том, кто я, и что я обязан был защищать сдерживали меня от попытки найти способ покончить со всем этим. Пожалуйста, помоги мне не дать случиться этому снова. Ради Прифиана.

Некая дальняя часть моего сердца заболела и облилась кровью в ответ на то, чем он поделился со мной.

Но и Тамлин пошел на уступки – охранников стало меньше, и я могла гулять более свободно. Он старался все исправить. Мы вместе старались. И мне не хотелось рисковать этим.

Поэтому я продолжила завтрак.

Рис больше не произнес ни слова.

* * *

Я не присоединилась к нему за ужином, как и не удосужилась подняться вовремя к завтраку.

Но, когда я появилась к обеду, он уже ждал меня наверху. На его лице была легкая усмешка. Он слегка подтолкнул меня к подготовленному им столу с книгами, бумагой и чернилами.

– Перепиши эти предложения, – он наклонился, протягивая мне лист бумаги.

Я пробежалась глазами по словам и прочла без запинки:

– Рисанд – потрясающий человек. Рисанд – центр моей вселенной. Рисанд – самый лучший любовник, о котором только и может мечтать женщина.

Я отложила листок, переписала три предложения, и отдала их ему.

Через секунду мое сознание сдавило когтями, которые с легкостью отскочили от черного, мерцающего щита.

Он моргнул.

– Ты тренировалась.

Я поднялась из-за стола и пошла прочь.

– Мне было нечем заняться.

* * *

Тем вечером он оставил стопку книг у моей двери и записку.

«У меня есть кое-какие дела в другом месте. Дом в твоем распоряжении. Напиши, если я понадоблюсь тебе».

Потянулись дни. И я не писала.

* * *

Рис вернулся в конце недели. Я расположилась в одной из гостиной с видом на горы, и почти закончила одну из книг, сидя в глубоком мягком кресле, читая медленно и запоминая новые слова. Чтение заняло все мое время, подарив мне постоянную компанию вымышленных персонажей. Они никогда не существовали и никогда не будут, но каким-то образом они помогали мне не чувствовать себя одиноко.

Девушка, швырнувшая кость словно копье в Амаранту…. Я больше не знала, где она. Скорее всего, она исчезла в тот день, когда ей сломали шею, и фейское бессмертие заполнило ее вены.

Лучик мягкого полуденного солнца согревал мои ноги, и я как раз заканчивала самую интересную главу в книге, предпоследнюю, когда Рисанд проскользнул между двумя огромными креслами, неся две одинаковые тарелки с едой, и поставил их на книжный столик передо мной.

– Раз уж ты столь одержима сидячим образом жизни, – сказал он, – я решил поддержать тебя и принести еды.

Мой желудок уже скручивало от голода, и я опустила книгу на свои колени.

– Спасибо.

Короткий смешок.

– Спасибо? Не «Высший Лорд и слуга?» или «Если тебе что-то надо, Рисанд, можешь засунуть это себе в задницу?» – он цокнул языком. – Какое разочарование.

Я отложила книгу и потянулась к еде. Он может слушать себя весь день, если хочет, но мне хотелось поесть. Прямо сейчас.

Я почти коснулась тарелки, как она отодвинулась.

Я потянулась снова. И опять, темная тень его силы дернула тарелку назад.

– Скажи, что мне сделать, – сказал он. – Что мне сделать, чтобы помочь тебе.

Рис удерживал тарелку вне пределов моей досягаемости. Когда он снова заговорил, когти из тьмы обвили его пальцы, и огромная тень крыльев появилась за его спиной, словно каждое произносимое им слово заставляло его терять контроль над собственной силой. – Месяц за месяцем, а ты будто призрак. Неужели там никто не спрашивает, что с тобой, черт возьми, происходит? Или твоему Высшему Лорду попросту все равно?

Ему не все равно. Тамлин беспокоится. И, наверное, слишком сильно.

– Он дает мне возможность самой во всем разобраться, – резко ответила я, не узнав собственный голос.

– Позволь мне помочь тебе, – сказал Рис. – Мы через многоe прошли Под Горой.

Я вздрогнула.

– Она победит, – Рис вздохнул. – Эта сука победит, если ты позволишь себе сломаться.

Мне стало интересно, а не говорил ли он себе это все эти месяцы, интересно, не задыхался ли он, как и я по ночам, в плену собственной памяти.

Но, подняв книгу, и перед тем, как снова возвести свой щит, я направила всего лишь два слова через нашу связь.

«Разговор окончен.»

– Действительно окончен, – прорычал он. Чувство силы ласкало мои пальцы, и я захлопнула книгу. Я впилась ногтями в кожу и бумагу книги, пытаясь сдержать гнев.

Ублюдок. Высокомерный, самонадеянный ублюдок.

Я медленно подняла глаза и встретилась с ним взглядом. И почувствовала… не вспыльчивость, а ледяную, искрящуюся ярость.

Я почти ощущала лед на кончиках своих пальцев, целующий мои ладони. И готова была поклясться, что видела иней, покрывший книгу, прежде чем я швырнула ее ему в голову.

Он успел защититься, и книга, отскочив, заскользила по мраморному полу позади нас.

– Хорошо, – сказал он, его дыхание было слегка рваным. – Что еще ты умеешь, Фейра?

Пламя растопило лед, и я сжала пальцы в кулаки.

И от вида моей ярости, от которой мне хотелось бушевать и сжигать все вокруг, Высший Лорд Ночного Двора вздохнул с облегчением. От той единственной эмоции, появившейся среди пустого равнодушия и тишины.

Но мысль о возвращении в то поместье со стражей, патрулями и бесконечными секретами… Я откинулась на спинку кресла, в очередной раз замыкаясь в себе.

– Если тебе понадобится кто-то, с кем ты захочешь поиграть, – сказал Рис, подвигая тарелку ко мне с помощью ветра, усыпанного звездами. Будь то в течение нашей замечательной недели вместе или же в другое время – дай мне знать.

Опустошенная недавней вспышкой своих эмоций, я не смогла придумать ответ.

И я осознала, что я бесконечно лечу, падаю вниз. С тех самых пор, как воткнула кинжал в сердце того молодого Фэ.

Я не взглянула на Риса, когда принялась за еду.

* * *

На следующее утро Тамлин ожидал меня в тени гигантского, узловатого дуба в саду.

Его убийственное выражение лица, предназначенное исключительно Рису, скривило его лицо. Но, когда Рис отошел от меня, в его выражении не было ни намека на веселье, только хладнокровный, хищный взгляд.

Тамлин прорычал мне:

– Иди внутрь.

Я посмотрела на двух Высших Лордов. И, видя бешенство на лице Тамлина… Я знала, что больше не будет одиночных поездок и прогулок.

Рис лишь сказал мне:

– Борись.

И потом исчез.

– Я в порядке, – сказала я Тамлину. Его плечи опустились, и он сгорбился, склонив голову.

– Я найду способ покончить с этим, – поклялся он.

Мне хотелось верить ему. Я знала, для этого он сделает все что угодно.

Он снова заставил меня повторить каждую деталь, увиденную в доме Риса. Однако наши разговоры были короткими. Я рассказала ему все, что произошло, и с каждым произнесенным словом, мой голос становился тише.

Защитить, защитить, защитить – эти слова читались в его глазах, ощущались в каждом его движении по отношению к моему телу ночью. Однажды, меня отняли у него, самым необратимым способом, но он никогда больше этого не позволит.

На следующее утро стражники вернулись в полном составе.

Глава 12

По возвращению домой мне не было дозволено покидать поместье.

Некая неизвестная мне угроза вторглась в наши земли, и Тамлин и Люсьен были отозваны для того, чтобы разобраться с ней. Я все же попросила своего друга рассказать мне о ней…. На лице Люсьена появилось выражение, которое всегда появлялось, когда он хотел чем-то поделиться, но его верность Тамлину брала над ним верх, и он молчал. Поэтому я больше не спрашивала.

Во время их отсутствия вернулась Ианта – составить мне компанию или защитить меня, я не знала.

Ей единственной было разрешено находиться внутри поместья. Практически неизменно присутствующая стайка лордов и леди Весеннего двора была распущена вместе с их личным слугами. Я была благодарна за это, за то, что больше не буду натыкаться на них во время прогулки по поместью или садам, и ворошить в памяти их имена, личные истории, что больше не придется терпеть их взгляды на мою татуировку, но… Я знала, что Тамлину нравилось, что они были рядом. Знала, что некоторые из них были его старыми друзьями, знала, что ему нравилось поместье полное звуков, смеха и болтовни. Однако я наблюдала, как они разговаривали другом с другом, словно они были соперниками. Красивые речи, замаскированные под колкие оскорбления.

Я была рада тишине – даже если она стала моей ношей, даже если она заполняла мою голову, до тех пор, пока ничего не было, за исключением… пустоты.

Вечность. Будет ли это моей вечностью?

Каждый день я с жадностью проглатывала книги – истории о людях и местах, о которых я никогда не слышала. Пожалуй, это была единственная вещь, что удерживала меня от шага за грань полного отчаяния.

Тамлин вернулся лишь спустя восемь дней, быстро окинул меня взглядом, слегка поцеловал в лоб, а затем направился в кабинет, где Ианта была готова поделиться с ним новостями.

Мне не было дозволено присутствовать при их беседах.

Одна в зале, наблюдая, как жрица в капюшоне вела его к двустворчатым дверям в другой конец зала, проблеск красного..

Мое тело напряглось, инстинкты рвались наружу, когда я повернулась..

Не Амаранта.

Люсьен.

Рыжие волосы были его, не ее. Я находилась здесь, а не в том подземелье.

Глаза моего друга – один из которых был металлическим – остановились на моих руках.

На которых быстро удлинялись и загибались ногти. Не когти из тьмы, а те самые длинные когти, что, раз за разом разрывали мое нижнее белье.

Прекрати, прекрати, прекрати, прекрати, прекрати.

И оно прекратилось.

Словно кто-то задул свечу – когти улетучились в дымке тени.

Взгляд Люсьена скользнул к Тамлину и Ианте, оставшимся в неведении, что только что произошло, а затем слегка кивнул, взглядом показывая мне следовать за ним.

Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж, залы пустовали. Я не смотрела на висящие по об стороны стен картины. Не смотрела на возвышающиеся окна, которые открывли вид на сады.

Мы миновали мою спальню, его покои – до тех пор, пока не зашли в маленький кабинет на втором этаже, которой в основном никогда не использовался.

Он закрыл дверь после того, как я зашла в комнату, и прислонился к деревянной двери.

– Как давно у тебя появлялись эти когти? – мягко спросил он.

– Это был первый раз.

Мой голос был глухим и подавленным.

Люсьен изучал меня – платье, которое выбрала Ианта, цвета яркой фуксии, лицо, которому я не потрудилась придать жизнерадостное выражение.

– Я немногое могу сделать, – хрипло сказал он. – Но сегодня вечером я спрошу у него. О том, чтобы тренировать тебя. О силах, которые проявляются, развиваешь ты их или нет, независимо от того, кто рядом с тобой. Сегодня вечером я спрошу у него, – повторил он.

Однако я уже знала, каков будет ответ.

Люсьен не остановил меня, когда я открыла дверь, к которой он стоял прислонившись, и ушла, не сказав ни слова. Я спала до ужина, проснувшись лишь для того, чтобы поесть – и когда я спускалась вниз, повышенные голоса Тамлина, Люсьена и Ианты заставили меня вернуться обратно к ступенькам.

– Они будут охотиться на нее и убьют, – прошипела Ианта Люсьену.

Люсьен зарычал в ответ:

– Они в любом случае сделают это, так какая разница?

Разница, – взорвалась Ианта, – состоит в том, что у нас есть преимущество в этом знании. Не только одна Фейра будет мишенью, обладая силами Высших Лордов. Твои дети, – сказала она Тамлину, – у них тоже будет подобная сила. Другие Высшие Лорды узнают об этом. И если они сразу не убьют Фейру, тогда они могут решить, что за прекрасное потомство она может дать и им.

При звуке подтекста, скрывающийся в ее словах, мой желудок перевернулся. Что меня могут похитить – удерживать – ради… размножения. Конечно… ни один Высший Лорд не зайдет так далеко.

– Если они это сделают, – возразил Люсьен, – тогда ни один из них не потерпит это. Они предстанут перед гневом всех шести дворов, которые, в конце концов, его уничтожат. Нет того, кто будет настолько глуп.

– Рисанд настолько глуп, – выплюнула Ианта. – И с его силой, он способен противостоять всем. Представь, – сказала она, нежным голосом, лишенным всяких сомнений, и повернулась к Тамлину, – может настать день, когда он не вернет ее. Ты уже слышишь, какую ядовитую ложь он шепчет ей в уши. Есть и другие способы, – добавила она с тихой злобой. – Мы можем не справиться с ним, но у меня есть некоторые друзья, которых я завела по другую сторону моря…

– Мы не убийцы, – оборвал ее Люсьен. – Рис тот, кто он есть, но кто займет его место..

Кровь застыла в жилах, и я могла поклясться, что кончики моих пальцев покрылись льдом.

Люсьен продолжил умоляющим тоном:

– Тамлин. Тэм. Просто позволь ей тренироваться, позволь ей освоить эту силу – если за ней придут другие Высшие Лорды, позволь ей иметь хотя бы шанс…

Тишина поглотила комнату, позволяя Тамлину думать.

Мои ноги несли меня обратно, как только я услышала первое слово из его уст, едва ли не рык.

– Нет.

С каждой ступенькой вверх по лестнице, я слышала его последующие слова.

– Мы не дадим им никакой причины подозревать, что у нее могут быть какие-либо способности, что тренировка однозначно испортит. Не смотри на меня так, Люсьен.

Снова молчание.

Затем ужасающий рык – и дом содрогнулся от бушующего потока магии.

Голос Тамлина был тихим, убийственным.

– Не дави на меня в этом вопросе.

Я не желала знать, что произошло в той комнате, что он сделал с Люсьеном, что за вид был у Люсьена, раз он вызвал такую вспышку силы.

Я заперлась в комнате и не потрудилась поужинать.

* * *

Той ночью Тамлин не искал меня. Мне было любопытно, обсуждали ли Ианта, Люсьен и он мое будущее и угрозы, связанные со мной.

К полудню около моих покоев дежурили часовые – лишь тогда я, наконец, заставила себя встать с кровати.

По их словам, Тамлин и Люсьен сидели, закрывшись в кабинете. Без блуждающих придворных Тамлина, поместье было снова тихим. Я, не имея чем больше заняться, гуляла по тропинкам в саду так часто, что была бы не сильно удивлена, если бы эта светлого цвета грязь не въелась бы в мои следы навечно.

Лишь мои шаги раздавались по сияющим залам, когда я проходила мимо одного стражника за другим, вооруженных до зубов и старающихся изо всех сил не глазеть на меня. Ни один не говорил со мной. Даже слуги редко разговаривали, а если и смели, то только если в этом была необходимость.

Быть может, я стала слишком пассивной; моё безделье сделало меня более склонной к подобного рода вспышкам. Кто угодно мог увидеть меня вчера.

И мы все еще не говорили об этом… Ианта знала. О силах. Как долго ей было это известно? Сама мысль того, что Тамлин рассказал ей …

Мои шелковые комнатные туфли едва касались мраморной лестницы, а шифоновый шлейф зеленого платья тянулся позади меня.

Такая тишина. Слишком много тишины.

Мне нужно было выбраться из этого дома. Нужно было заняться чем-нибудь. Если жителям деревни не требовалась моя помощь, тогда ладно. Я могла заняться другими вещами. Какими бы они не были.

Я собиралась повернуть вниз по коридору, который вел в кабинет и спросить Тамлина, было ли какое-нибудь задание, которое я могла выполнить, я готова была умолять его, когда двери кабинета распахнулись и передо мною появились Тамлин и Люсьен, оба тяжело вооружены. Никакого признака Ианты.

– Так скоро уходишь? – спросила я, ожидая, когда он достигнет фойе.

Когда они приблизились, на лице Тамлина была мрачная маска.

– На западной морской границе есть подозрительная активность. Я должен идти.

Ближайшая граница к Хайберну.

– Можно я пойду с тобой? – я никогда не спрашивала вот так открыто, но…

Тамлин остановился. Люсьен продолжил идти, через открытые входные двери дома, стараясь скрыть дрожь.

– Мне жаль, – сказал Тамлин, беря меня за руку. Я отошла. – Это слишком опасно.

– Я знаю, как остаться незамеченной. Просто – возьми меня с собой.

– Я не хочу рисковать, гадая схватят тебя наши враги или нет.

Какие враги? Скажи мне – скажи мне хоть что-нибудь.

Я посмотрела ему через плечо, прямо на Люсьена, задержавшегося около гравия за входом в дом. Никаких лошадей. Предполагаю, в этот раз они им ни к чему, ведь они быстрее без них. Но я могла догнать их. Может, мне подождать, пока они уедут и..

– Даже не думай об этом, – предупредил Тамлин.

Мое внимание переключилось на его лицо.

Он прорычал:

– Даже не думай следовать за нами.

– Я могу сражаться, – попыталась я снова. Это было правдой наполовину. Ловкость ради выживания не шла в никакое сравнение с его отточенными навыками.

– Пожалуйста.

Это слово никогда не было мне так ненавистно.

Он покачал головой, пересекая фойе прямо к входным дверям.

Я последовала за ним, не переставая говорить:

– Всегда будет какая-нибудь угроза. Будь то конфликт или враг, или что-то другое, но всегда найдется что-что, что будет удерживать меня здесь.

Он замедлился около высоких дубовых дверей, так прекрасно отреставрированных после того, как приспешники Амаранты уничтожили их. – Ты плохо спишь по ночам, – осторожно сказал он.

– Как и ты, – резко ответила я.

Но он просто пошел вперед. – Ты едва терпишь присутствие людей рядом с собой..

– Ты обещал, – мой голос сломался. И мне было плевать, что я умоляла его. – Мне нужно выбраться из этого дома.

– Попроси Брона и Ианту прокатиться с тобой.

– Я не хочу кататься! – всплеснула руками я. – Я не хочу кататься, идти на пикник или собирать полевые цветы. Я хочу делать что-то. Поэтому возьми меня с собой.

Та девушка, которой нуждалась в защите, которая жаждала стабильности и комфорта… она умерла Под Горой. Я умерла, и не было никого, кто бы защитил меня от этих ужасов, перед тем, как моя шея была сломана. Но я защищала себя сама. И я не стала, не смогла бы избавиться от той части меня, что пробудилась и изменилась Под Горой. Тамлин вернул свою силу, стал тем, кем он был – стал защитником и кормильцем, которым он желал быть.

Я не была той смертной девушкой, с которой надо было нянчиться и присматривать, та что, хотела роскоши и легкости. Я не знала, как вернуться к тому, чтобы снова начать желать эти вещи. Быть послушной.

Тамлин выпустил когти.

– Даже если бы я и рисковал всем этим, твоя неподготовленность только ухудшит обстановку и будет лишь помехой.

Это было равносильно удару камнем – такому сильному, что я почувствовала, как разбиваюсь на кусочки. Но, подняв подбородок, я сказала:

– Я иду с тобой, хочешь ты этого или нет.

– Нет, не идешь, – он шагнул к двери, его когти рассекали воздух по обе стороны от него, он был на полпути, спускаясь вниз, когда я достигла порога.

Где врезалась в невидимую стену.

Я отшатнулась, пытаясь понять всю невероятность происходящего. Она была идентична той, что я создала в его кабинете, и я стала искать внутри себя осколки моей души, моего сердца, проверяя свой щит, и спрашивая себя, а не заблокировала ли я саму себя, но не было никакой бы силы, что исходила от меня.

Я протянула руку к чистому воздуху, проникающему сквозь открытые двери. И встретила твердое сопротивление.

– Тамлин, – прохрипела я.

Но он уже был далеко, направлялся к железным воротам. Люсьен остался у подножья лестницы, его лицо такое, такое бледное.

– Тамлин, – сказала я снова, толкая стену.

Он не повернулся.

Я ударила рукой по невидимому барьеру. Никакого движения – ничего, кроме закаленного воздуха. И я еще не достаточно научилась пользоваться своими силами, чтобы пройти сквозь нее, уничтожить ее… Я позволила ему убедить меня не учиться ради его же блага..

– Не утруждайся, – мягко сказал Люсьен, когда Тамлин показался у ворот, а затем снова исчез – рассеялся. – Он окружил щитом весь дом. Другие могут как войти, так и выйти, но ты нет. До тех пор, пока он не снимет барьер.

Он запер меня здесь.

Я снова ударила по щиту. Еще раз.

Ничего.

– Просто – будь терпеливой, Фейра, – попытался выдавить Люсьен, морщась, следуя за Тамлином. – Пожалуйста, я посмотрю, что можно сделать. Я попробую еще раз.

Я едва слышала, что он говорит мне сквозь грохот, стоявший у меня в ушах. Не хотела ждать, чтобы увидеть, как он тоже подойдет к воротам и рассеется.

Он запер меня. Он запечатал меня в этом доме.

Я помчалась к ближайшему окну в фойе и открыла его нараспашку. Свежий весенний бриз ворвался внутрь – и я протянула руку ему навстречу – только для того, чтобы мои пальцы столкнулись с невидимой стеной. Гладкий, твердый воздух упирался мне в кожу.

Мне стало трудно дышать.

Я была в ловушке.

В ловушке внутри дома. Точно так же, как и Под Горой; снова в той камере..

Я попятилась, мои шаги слишком легкие, слишком быстрые, и я врезалась в дубовый стол, стоящий в центре фойе. Ни один из ближайших стражников не появился, чтобы узнать, в чем дело.

Он заманил меня в ловушку; он запер меня.

Я перестала видеть мраморный пол, картины на стенах, смутные очертания изогнутой лестницы за моей спиной. Я больше не слышала щебетание весенних птиц или дуновение ветерка, играющего с занавесками.

А потом вокруг меня закружилась ядовитая тьма, подымаясь снизу-вверх, пожирающая, ревущая и разрушающая.

Это было все, что я могла сделать, чтобы не закричать, не разбиться на десять тысяч кусочков, когда я осела на мраморный пол, склонив над коленями голову и обхватив себя руками.

Он заманил меня в ловушку; он заманил меня в ловушку; он заманил меня в ловушку..

Я должна была выбраться, потому что мне однажды едва удалось сбежать из другой тюрьмы, а в этот раз, этот раз..

Рассеивание. Я могла раствориться в воздухе и появиться где-то в другом месте, которое было бы свободным и открытым. Я попыталась нащупать свою силу, что угодно, нечто, что показало бы мне способ сделать это, выход. Ничего. Ничего не было, и я была ничем, и я даже не могла выбраться отсюда.

Кто-то очень далеко кричал моё имя.

Элис… Элис.

Но я была укрыта в коконе тьмы, огня, льда и ветра, кокон, что плавил кольцо на моем пальце до тех пор, пока золотая руда не закапала в пустоту, за ним последовал изумруд. Я завернулась в силу, что бушевала вокруг меня, словно она могла удержать стены, что были готовы раздавить меня, и может, может, заполучить мне маленький глоток воздуха..

Я не могла выбраться; я не могла выбраться; не могла выбраться..

* * *

Стройные, сильные руки лбхватили мои предплечья.

У меня не было сил, чтобы сбросить их.

Одна из этих рук переместилась к моим коленям, другая к спине, а затем меня подняли, прижали к тому, что несомненно было женским телом.

Я не могла видеть, я не хотела видеть ее.

Амаранта.

Пришла, чтобы снова забрать меня; пришла, чтобы, наконец, убить меня.

Вокруг меня звучали слова. Две женщины.

– Пожалуйста, – пожалуйста, позаботьтесь о ней.

Элис.

Справа от моего уха вторая женщина ответила:

– Считайте, что вам крайне повезло, что Ваш Высший Лорд не был здесь, когда появились мы. Когда стражники проснутся, их будет мучать лишь головная боль, но они живы. Будьте благодарны за это.

Мор.

Мор держала меня – несла меня.

Тьма исчезала, и я смогла сделать вдох, смогла увидеть дверь, ведущую в сад, к которой она направлялась. Я открыла рот, но она наклонилась ко мне и сказала:

– Ты думала, что его щит удержит нас от тебя? Рис уничтожил его, едва подумав о нем.

Но я нигде не наблюдала Риса – даже когд, тьма снова закружилась вокруг нас. Я прижалась к ней, пытаясь дышать, думать.

– Ты свободна, – напряженно сказала Мор. – Ты свободна.

Не в безопасности. Не защищена.

Свободна.

Она несла меня через сад, через поле, подымаясь и спускаясь по холму и в… в пещеру..

Должно быть, я начала сопротивляться и трясти руками, потому что она сказала:

– Ты больше не там; ты свободна.

Она повторяла это снова и снова, снова и снова, когда истинная тьма поглотила нас.

Спустя мгновение, она появилась в солнечном свете, – ярком, ароматном, пахнущем травой и клубникой солнечном свете. Мне пришла в голову мысль, что то был Летний Двор, но затем..

Затем тихое, злобное рычание раскололо воздух перед нами, прорываясь сквозь мою тьму.

– Я сделала все по правилам, – сказала Мор обладателю этого рыка.

Она передала меня в чьи-то руки, и я изо всех сил старалась дышать, борясь за каждый глоток воздуха, пока Рисанд не сказал:

– Тогда мы здесь закончили.

Ветер ударил в меня вместе с древней тьмой.

Но она была слаще, мягкие тени ночи ласкали меня, гладя моя нервы, мои легкие, до тех пор, пока я, наконец, не смогла начать дышать, пока она не погрузила меня в сон.

Глава 13

Я проснулась из-за солнечного света. Открытое пространство – вокруг не было ничего, кроме ясного неба и покрытых снегом гор.

Рисанд сидел, развалившись в кресле, напротив дивана, на котором разлеглась я, глядя на горы, и его лицо казалось непривычно серьезным.

Я глубоко сглотнула, и он повернулся ко мне.

Ни капли доброты в его глазах. Ничего, за исключением беспредельной ледяной ярости.

Но он моргнул, и она исчезла, а ей на cмену пришло, наверное, облегчение. Усталость.

Бледный солнечный свет, согревающий полиз лунного камня… рассвет. Это был рассвет. Мне не хотелось думать о том, сколько времени я провела без сознания.

– Что произошло? – спросила я. Мой голос был хриплым, словно я кричала.

– Ты и правда кричала, – сказал он.

Мне было все равно, опущены были мои щиты или нет, или даже разрушены.

– Тебе также удалось до смерти напугать всех слуг и стражников в поместье Тамлина, когда ты окружила себя тьмой, а они не могли разглядеть тебя.

Мой желудок сжало спазмом.

– Я навредила кому..

– Нет. Что бы ты там ни делала, оно было в тебе.

– Ты не..

– Согласно закону и протоколу, – сказал он, выпрямляя свои длинные ноги, – если бы я был тем, кто вошел в тот дом, чтобы забрать тебя, это осложнило бы и так запутанную ситуацию. Уничтожение того щита не было чем-то серьезным, но Мор должна была войти на своих двоих, усыпить стражников при помощи своей силы и пронести тебя через границу к другому Двору, прежде чем я бы мог забрать тебя. Иначе Тамлин имел бы полное право направить свои войска в мои земли, чтобы вернуть тебя. Но, поскольку я совсем не заинтересован в междоусобной войне, мы должны были сделать все по правилам.

То же самое сказала и Мор – она сделала все по правилам.

Но..

– Когда я вернусь…

– Так как твое пребывание здесь не является частью нашего помесячного договора, это значит, что ты не обязана возвращаться, – он потер виски. – Если только ты этого не захочешь.

Этот вопрос осел во мне, словно брошенный в бассейн камень. Я чувствовала такую тишину в себе, такую… пустоту.

– Он запер меня в том доме, – выдавила я.

Тень могучих крыльев показалась за стулом Риса. Но его лицо было спокойным, когда он сказал:

– Я знаю. Я почувствовал тебя. Даже с поднятыми щитами – всего лишь раз.

Я заставила себя встретиться с ним взглядом.

– Мне некуда больше идти.

Это было одновременно вопросом и мольбой.

Он махнул рукой, и его крылья постепенно исчезли.

– Можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь. Оставайся здесь навсегда, если тебе этого захочется.