Текст книги "Двор Тумана и Ярости (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)

– Это было несложно.

– Я пытался, но ничего не вышло. Дважды. Поговорим об этом в следующий раз. Я видел, как ты поймала Мидденгардского Змея словно зайца.

Его глаза сверкнули.

– Мне нужна твоя помощь. Использовать твои навыки, чтобы отследить то, что мне нужно.

– И что же тебе нужно? Полагаю, нечто связанное с моим чтением и щитом?

– Ты узнаешь об этом позже.

Не знаю, зачем я вообще спросила.

– Здесь должен быть, по крайней мере, десяток охотников, которые более опытнее и искуснее –

– Может и так. Но ты единственная, кому я доверяю.

Я моргнула.

– Я могу предать тебе в любой момент.

– Можешь. Но не станешь.

Я стиснула зубы и хотела сказать что-нибудь едкое, когда он добавил:

– К тому же, вопрос о твоих силах остается открытым.

– У меня нет никаких сил.

Это вырвалось так быстро, что звучало как угодно, только не убедительно.

Рис положил ногу на ногу.

– Разве? Сила, скорость… Если бы я не знал тебя лучше, я бы предположил, что вы с Тамлином отлично справляетесь, притворяясь будто ты нормальная. Те силы, которые ты демонстрируешь, обычно свидетельствуют среди нашего вида, что сын Высшего Лорда готов стать его Наследником.

– Я не Высший Лорд.

– Нет, но семеро из нас даровали тебе жизнь. Все твое существо привязано к нам, рождено от нас. Что если мы дали тебе больше, чем ожидали?

Его взгляд снова скользил по мне.

– Что если ты сможешь противостоять нам – быть независимой Высшей Леди?

– Высших Леди не бывает.

Его брови поднялись, но он покачал головой.

– Об этом тоже поговорим позже. Но да, Фейра – Высшие Леди могут быть. И, возможно, ты не одна из них, но…. Что если ты кто-то наподобие этого? Что если ты обладаешь силами всех семи Высших Лордов сразу? Что если ты можешь раствориться во тьме, изменить свою форму или заморозить всю комнату – всю армию?

Казалось, ветер с близлежащих пиков завыл в ответ. То, что я чувствовала у себя под кожей…

– Ты понимаешь, что все это означает в приближающейся войне? Понимаешь ли ты, что оно может уничтожить тебя, если только ты не научишься это контролировать?

– Во-первых, прекрати задавать так много риторических вопросов. Во-вторых, мы не знаем, есть ли у меня эти силы.

– Есть. Но тебе надо начать оттачивать их. Понять, что ты унаследовала от нас.

– Готова предположить, ты именно тот, кто будет учить меня? Чтения и щитов недостаточно?

– Да, пока ты будешь охотиться со мной за тем, что мне необходимо.

Покачав головой, я сказала:

– Тамлин не позволит этого.

– Тамлин не твой хозяин, и ты знаешь это.

– Я его подданная, и он мой Высший Лорд.

– Ты ничья подданная.

Я крепко стиснула зубы. Тень его крыльев, словно дым, показалась позади него.

– Я скажу это лишь раз – и только один раз, – промурлыкал Рисанд, направляясь к карте на стене. – Ты можешь быть пешкой, можешь быть наградой, и провести остаток своей жизни, кланяясь, любезничая и делая вид, что ты менее важна, чем он, чем Ианта, чем любой из нас. Если ты хочешь пойти этой дорогой, тогда хорошо. Позор, но это твой выбор.

Тень его крыльев заструилась снова.

– Но я знаю тебя – думаю, больше чем ты себе можешь это представить – я ни на чертову минуту не поверю, что тебя устраивает быть хорошеньким трофеем для кого-то, кто просто сидел на заднице пятьдесят лет, сидел в то время, когда тебя разрывали на кусочки..

– Прекрати.

– Или, – продолжал он, – у тебя есть другой выбор. Ты можешь овладеть силами, которые мы подарили тебе и свести счеты. Ты сможешь сыграть роль в этой войне. Потому что, так или иначе, приближается война и не обманывай себя, что хоть один Фэ пошевелится ради твоей семьи за стеной, когда все наши земли станут похожими на склеп.

Я взглянула на карту – на Прифиан, на эту полосу, отделяющую южную часть.

– Ты хочешь сохранить мир смертных? – спросил он. – Тогда стань той, кого послушает Прифиан. Стань чем-то важным. Стань оружием. Потому что может наступить день, Фейра, когда только ты будешь стоять между Королем Хайберна и твоей человеческой семьей. И ты не захочешь быть неподготовленной.

Я перевела взгляд на него, моя грудь напряглась, заболела.

Рисанд продолжал, как будто это не он только что выбил землю из-под моих ног:

– Подумай об этом. Выбери неделю. Спроси Тамлина, если тебе будет легче спать от этого. Посмотри, что на это скажет очаровательная Ианта. Но это только твой выбор – больше ничей.

* * *

Я не видела Рисанда оставшуюся часть недели. Или Мор.

Единственными людьми, с которыми я сталкивалась – были Нуала и Керридвен, они приносили мне еду, заправляли постель и лишь иногда спрашивали, как я поживаю.

Единственным доказательством того, что Рис был в замке оставались пустые копии алфавита вместе с несколькими предложениями, которые я должна была переписывать каждый день, каждое неприятнее предыдущего:

«Рисанд – самый красивый Высший Лорд.

Рисанд – самый восхитительный Высший Лорд.

Рисанд – самый искусный Высший Лорд. "

Каждый день одно жалкое предложение – с одним изменяющимся словом, показывающее различные степени высокомерия и тщеславия. И каждый день, те же указания: поднять щит, опустить; поднять щит, опустить. Снова и снова.

Меня не волновало, как он узнавал, выполняю я свои задания или нет – но я активно занималась, я поднимала и опускала, утолщала мои ментальные щиты. Только потому, что это было единственное, что я должна была делать.

Я просыпалась потной, измотанной – но комната была такой открытой, звездный свет таким ярким, что я не бежала в ванну, как только проснусь. Никаких стен, давивших на меня, никакой кромешной тьмы. Я знала, где нахожусь. Даже если возмущалась по этому поводу.

За день до того, как наша неделя наконец заканчивалась, я побрела к своему привычному маленькому столику, заранее морщась от этих «восхитительных» предложений, которые обнаружу, и всех умственных акробатических упражнений, когда вдруг раздались голоса Рис и Мор.

Это было открытое помещение, поэтому я не стала скрывать свои шаги, приближаясь к гостиной, в которой они сидели. Рис расхаживал перед открытым видом горы, Мор сидела, откинувшись в кресле кремового цвета.

– Азриэль хотел бы это знать, – говорила Мор.

– Пусть Азриэль катится к черту, – прорычал в ответ Рис. – В любом случае, ему уже вероятнее всего все известно.

В прошлый раз мы играли в игры, – сказала Мор так серьезно, что я остановилась на приличном расстоянии, – и мы проиграли. Это было ужасно. Но мы не можем допустить этого снова.

– Тебе нужно заниматься делами, – только и ответил Рис. – Я ведь не просто так передал тебе руководство.

Мор сжала челюсть, а затем, наконец, посмотрела на меня. Она улыбнулась мне, хотя это не очень было похоже на улыбку.

Рис повернулся ко мне, хмурясь.

– Скажи то, зачем ты явилась сюда, Мор, – жестко сказал он и снова начал расхаживать по комнате.

Мор закатила глаза, что рассмешило меня, но ее лицo сразу приняло серьезный вид.

– Было еще одно нападение. В храме в Цесире. Практически все жрицы убиты, сокровищница разграблена.

Рис замер. И я не знала, чего так испугалась: её новостей или того, с какой яростью он сказал одно единственное слово:

– Кто.

– Мы не знаем, – сказал она. – Те же самые следы, что и в прошлый раз: небольшая группа, тела с ранами от внушительных клинков и никаких признаков, откуда они пришли и как исчезли. Ни одного выжившего. Тела даже не были найдены, пока на следующий день их не нашли проезжавшие мимо паломники.

Во имя Котла. Должно быть я издала какой-то тихий звук, поскольку Мор одарила меня сочувствующим взглядом.

А Рис … сначала за его спиной показалась тень – словно кляксы вырастали из его спины.

И затем, словно ярость немного ослабила поводок на звере, которому он ненавидит поддаваться, как он однажды сказал, его крылья стали материальными.

Великолепные, прекрасные, устрашающие крылья, состоящие из мембран и когтей, словно у летучей мыши, темные как ночь и могущественные как преисподняя. Казалось, изменилось даже то, как он стоит – устойчивее и тверже. Как будто последняя недостающая часть его встала на место. Но голос Риса был все еще тихим:

– Что сказал Азриэль по этому поводу?

Еще один взгляд от Мор, словно она сомневалась, стоит ли мне присутствовать при таком разговоре.

– Он ужасно зол. С Кассианом еще хуже – он убежден, что это должнo быть была одна из иллирийских военных группировок, намеренная завоевать новую территорию.

– В этом есть смысл, – размышлял Рис. – Некоторые иллирийские кланы примкнули к Амаранте в те годы. В попытках расширить свои границы, они хотят надавить на меня и понять, сойдет ли им это с рук.

Мне было ненавистно слышать ее имя, я сфокусировалась на нем больше, чем на информации, которую он позволял мне слышать.

– Кассиан и Аз ждут, – она замолчала и виновато посмотрела на меня. – Они ждут твоих указаний в привычном месте.

Хорошо – это было хорошо. Я видела пустую карту на стене. Я была невестой врага. Одно лишь упоминание, где были установлены его силы, могло быть опасным. Я не имела никакого понятия, где находился Цесир – что вообще было это такое.

Рис снова изучал ясное небо, ветер гнал облака над дальними вершинами. Отличная погода для полета.

– Рассеивание будет легче всего, – сказала Мор, следя за взглядом Высшего Лорда.

– Скажи этим придуркам, что я буду через несколько часов, – только и сказал он.

Мор настороженно улыбнулась мне и исчезла.

Я изучала пустое место, где она только что стояла, на котором не осталось и следа.

– Как это… исчезновение работает? – тихо спросила я. Я видела, как несколько Высших Фэ делают это, но никто не объяснял мне.

Рис не посмотрел на меня, но сказал:

– Рассеивание? Думай об этом как … как о двух разных точках на одном полотне. Одна точка – это твое текущее местоположение в этом мире. Другая пролегает через полотно в место, куда ты хочешь попасть. Рассеивание … похоже на то, когда полотно складывается, позволяя двум точкам пересечься. Это происходит благодаря магии – и все, что мы делаем – это лишь перешагиваем с одного места в другое. Иногда это длинный шаг, и ты можешь даже почувствовать структуру мира, в то время как проходишь через него. Короткий шаг подобен шагу из одного угла в другой угол комнаты, он едва ли ощущается. Это редкий дар, но очень полезный. Хотя лишь сильнейшие Фэ могут делать это. Чем могущественнее ты, тем дальше ты сможешь перепрыгнуть.

Я знала, что он объяснял мне это лишь потому, что хотел отвлечься. Я лишь сказала:

– Я сожалею о храме… и жрицах.

Гнев все еще играл у него в глазах, когда он повернулся ко мне.

– Еще больше людей умрет совсем скоро.

Может быть вот почему он позволил мне подойти ближе, подслушать этот разговор. Напомнить мне, что может случиться с Хайберном.

– Что за …, – попыталась я. – Что за иллирийские военные группировки?

– Высокомерные ублюдки, вот что, – пробормотал он.

Я скрестила руки, ожидая.

Рис расправил крылья, солнечный свет едва играл на кожистой ткани.

– Это раса воинов в моих владениях. И, в общем говоря, моя заноза в заднице.

– Некоторые из них примкнули к Амаранте?

Тьма танцевала в зале, словно надвигающаяся буря готовилась к тому, чтобы поглотить солнце.

– Некоторые. Но я и мои кланы посвятили себя охоте на них все последние месяцы. И расправе над ними.

Медленной расправе – слово, которое он не добавил.

– Вот почему тебя не было – ты был занят этим?

– Есть много вещей, которыми я занят.

Это не было ответом. Казалось, что наш разговор окончен, и кем бы ни были Кассиан и Азриэль, беседа с ними была намного важнее.

Не попрощавшись, Рис буквально спрыгнул с балкона – растворяясь в воздухе.

Моё сердце остановилось, но прежде чем я сумела закричать, он пронесся мимо, так быстро, словно свирепый ветер между пиками гор. Несколько взмахов крыльев, и он исчез в грозовых облаках.

– Тебе тоже до свидания, – проворчала я, показывая ему неприличный жест и уходя заниматься своим обычным заданием на день. И лишь бушующий шторм за пределами охранного барьера дома составлял мне компанию.

Даже когда снег хлестал по защитному барьеру зала, даже когда я корпела над предложениями – Рисанд интересен; Рисанд великолепен; Рисанд безупречен – и поднимала и опускала свой ментальный щит до того, как мой разум начал медленно соображать, я думала о том, что они говорили.

Мне было интересно, что Ианта думала по поводу этих убийств, знала ли она тех жертв. Знала ли, чем был Цесир. Если храмы были чей-то целью, ей было это известно. И Тамлину тоже.

Последней ночью, я едва могла заснуть – отчасти от облегчения, а отчасти от ужаса, понимая, что Рис действительно отомстит за все, что случилось. Но ночь и шторм прошли, и когда лишь начало рассветать, я уже была одета до того, как взошло солнце.

* * *

Я могла бы поесть в своей комнате, но я уже неслась по лестнице, направляясь к огромному открытому пространству, к столу в самом конце веранды.

Развалившись в своем привычном кресле, Рис был одет в то же самое, что и вчера, воротник его черного камзола был расстегнут, рубашка была такая же мятая, как и его взъерошные волосы. Мне было интересно, вернулся ли он только что оттуда, где должен был встретиться с Мор и остальными. Интересно, что он узнал.

– Прошла неделя, – сказала я вместо приветствия. – Верни меня домой.

Рис сделал глубокий глоток того, что было у него в чашке. Это не было похоже на чай.

– Доброе утро, Фейра.

– Верни меня домой.

Он изучал моё бирюзово-золотистое платье, отличавшееся от моего ежедневного гардероба. По правде говоря, я была не против этой своей одежды.

– Тебе идет этот цвет.

– Ты хочешь, чтобы я сказала «пожалуйста»? Так ведь?

– Я хочу, чтобы ты говорила со мной по-человечески. Начни с «Доброе утро», и посмотрим, что получится.

– Доброе утро.

Легкая улыбка. Ублюдок.

– Ты готова столкнуться лицом к лицу с последствиями cвоего исчезновения?

Я напряглась. Я не думала о свадьбе. Всю неделю не думала, но сегодня… сегодня я думала о Тамлине, о том, что хотела увидеть его, обнять его, спросить обо всем, о чем утверждал Рис. За последние несколько дней я не продемонстрировала никакого знака силы, которыми по мнению Риса я обладала, я не чувствовала ничего струящегося под своей кожей – и Слава Котлу.

– Это не твое дело.

– Верно. Ты в любом случае проигнорируешь это. Отмахнешься, как и от всего остального.

– Никто не спрашивал твоего мнения, Рисанд.

– Рисанд? – засмеялся он, тихо и глубоко.

– Я подарил тебе неделю роскоши, и ты зовешь меня Рисандом?

– Я не просила у тебя эту неделю быть здесь.

– И все-таки посмотри на себя. Твое лицо приобрело здоровый оттенок – те круги под глазами практически исчезли. Твой ментальный щит стал более прочным.

– Пожалуйста, верни меня домой.

Он пожал плечами и встал.

– Я скажу Мор, что ты попрощалась с ней.

– Я едва виделась с ней.

Наша первая встреча произошла вчера во время того разговора. Когда мы даже не обменялись двумя словами.

– Она ждала приглашения – она не хотела докучать тебе. Хотелось, чтобы и со мной она была так учтива.

– Мне никто не говорил этого.

Меня это не особо и волновало. В любом случае, у нее, без сомнений, было чем заняться.

– А ты и не спрашивала. А зачем волноваться об этом? Лучше быть несчастной и одинокой.

Он приблизился, каждый шаг ровный, грациозный. Его волосы определенно стояли торчком, словно он их взъерошил. Или же несколько часов летел в свое секретное место.

– Ты думала о моем предложении?

– Я дам тебе знать в следующем месяце.

Он опустил ладонь, его прекрасное лицо напряглось.

– Я говорил тебе однажды, и скажу еще раз, – сказал он. – Я не враг тебе.

– И я тоже уже говорила, поэтому повторю. Ты враг Тамлина. Что, полагаю, делает тебя моим врагом.

– Неужели?

– Освободи меня от сделки и давай выясним это.

– Я не могу сделать этого.

– Не можешь или не будешь?

Он протянул ладонь.

– Пойдем?

Я чуть не бросилась к нему. Его пальцы были прохладным, крепкими – мозолистыми от оружия, которого я никогда не видела при нем.

Тьма поглотила нас, и я инстинктивно ухватилась за него, когда мир начал исчезать из-под моих ног. Действительно, рассеивание. Ветер ударил мне в лицо, а его теплые руки, обнимали меня за талию в то время, как мы пересекали Двор, Рис засмеялся от моего ужаса.

Но затем твердая земля, – плитчатый пол – были подо мною, ослепляющий солнечный цвет, зелень, пение птиц..

Я оторвалась от него, моргая от яркого света, от огромного дуба, нависшего над нами. Дуба на окраине наших садов – дома.

Я бросилась вперед к дому, но Рис схватил меня за запястье. Его глаза метались между мной и поместьем.

– Удачи, – тихо сказал он.

– Убери от меня свои руки.

– Увидимся в следующем месяце, – сказал он, прежде чем я успела плюнуть в него.

* * *

Я обнаружила Тамлина, сидящим в своем кабинете, Люсьен и еще двое часовых стояли вокруг стола, на котором лежала карта.

Люсьен был первым, кто повернулся к двери, где стояла я, умолкнув на полуслове. Затем Тамлин поднял голову, и вот он уже мчался через всю комнату так быстро, что я едва могла перевести дыхание перед тем, как он настиг меня.

Я прошептала его имя, и мое горло обожгло, а затем..

Затем он держал меня на расстоянии вытянутых рук и рассматривал с головы до ног.

– Ты в порядке? Ты ранена?

– Я в порядке, – сказала я, обратив внимание на тот самый момент, когда он понял, что на мне была одежда Ночного Двора, обнажавшая полоску голой талии. – Ко мне никто не прикасался.

Но он продолжал изучать мое лицо, мою шею. Потом он повернул меня спиной к себе, словно мог видеть сквозь одежду. Я вырвалась из его рук. – Я ведь сказала, что ко мне никто не прикасался.

Он тяжело дышал, его глаза были дикими.

– С тобой всё хорошо, – сказал он.

Он повторял это снова и снова.

Мое сердце дрогнуло, и я потянулась к его щеке.

– Тамлин, – прошептала я.

Люсьен и другие часовые, приняли мудрое решение, удалившись. Наши взгляды с Люсьеном встретились, и он улыбнулся мне с облегчением.

– Он мог навредить тебе другими способами, – прохрипел Тамлин, прикрывая глаза от моего прикосновения.

– Я знаю, но я в порядке. Правда, – сказала я настолько нежно как могла. А потом обратила внимание на стены кабинета – следы звериных когтей тянулись вниз. Повсюду. Даже стол, который они использовали… он был новым.

– Ты разгромил кабинет.

– Я разгромил полдома, – сказал он, подаваясь вперед, чтобы прижаться лбом друг к другу. – Он забрал тебя, он похитил тебя..

– И оставил меня одну.

Рыча, Тамлин отстранился.

– Вероятнее всего, чтобы ты потеряла бдительность. Ты понятия не имеешь, в какие игры он играет, на что он способен..

– Я знаю, – сказала я, даже если эта фраза и напоминала мне пепел на языке. – В следующий раз я буду более острожной..

– Следующего раза не будет.

Я моргнула.

– Ты нашел способ?

Или, наверняка, нашла Ианта.

– Я не отпущу тебя.

– Он говорил, что если сделка на магии будет нарушена, то серьёзных последствий не избежать.

– К черту эти последствия.

Но я слышала, насколько пустой эта угроза была – и как это мучало его. Вот кем он был, чем он был: защитником, борцом. Я не посмела попросить его прекратить это – перестать волноваться обо мне.

Я встала на носочки и поцеловала его. Было столько всего, чего мне хотелось спросить у него.

– Пошли наверх, – сказала я ему в губы, и его рука обняла меня.

– Я скучал по тебе, – говорил он между поцелуями. – Я чуть не сошел с ума.

Вот все, что мне нужно было услышать. До..

– Мне надо задать тебе несколько вопросов.

Я вздохнула, что означало согласие, и подалась вперед, слегка наклонив голову. – Позже.

Его тело было таким теплым, таким твердым рядом со мной, его запах был так знаком..

Он обнял меня, прижимаясь к моему лбу.

– Нет – сейчас, – сказал он, простонав, когда мой язык скользнул по его зубам. – Пока …

Он отстранился, отрывая свой рот от моего.

– Пока это все еще свежо в твоей памяти.

Я замерла, одна рука запуталась в волосах, а другая сжимала тонкую ткань туники.

– Что?

Тамлин сделал шаг назад, тряся головой, словно он хотел избавиться от желания, притупившее его рассудок. Мы не были разлучены так долго с самой Амаранты, и все что он хотел сейчас это вытащить из меня информацию о Ночном Дворе?

– Тамлин.

Но он вытянул руку, его глаза сосредоточены на меня, он позвал Люсьена.

Всего несколько мгновений заняло у эмиссара явиться, я поправила свою одежду – потянула топ, стараясь прикрыть открытый участок тела – и попыталась расчесать пальцами волосы. Тамлин подошел к своему рабочему столу и плюхнулся в кресло, кивком указывая мне занять место напротив него.

– Мне жаль, – тихо сказал он, когда звуки шагов Люсьена послышались снова. – Это ради нашего блага. Нашей безопасности.

Я бросила взгляд на изуродованные стены, покрытые царапинами и на расколотую мебель. Какие же кошмары мучали его, во сне и наяву, пока я отсутствовала? Какого было ему представлять меня в руках врага, после того, что Амаранта сделала со мной?

– Я знаю, – прошептала я наконец. – Я знаю, Тамлин.

Или же я пыталась понять.

Я села в низкое кресло, когда зашел Люсьен, закрывая за собой дверь.

– Рад видеть тебя в целости и сохранности, Фейра, – сказал он, садясь рядом со мной. – Хотя твой наряд Ночного Двора здесь не к месту.

Тамлин издал низкий подтверждающий рык. Я промолчала. Тем не менее, я понимала – правда понимала – почему они посчитали это оскорблением.

Тамлин и Люсьен обменялись взглядами, не говоря ни единого слова, как люди, которые жили бок о бок на протяжении веков. Люсьен слегка кивнул и откинулся в свое кресло – чтобы слушать, наблюдать.

– Нам нужно, чтобы ты обо всем рассказала, – сказал Тамлин. – Расположение Ночного Двора, кого ты видела, какое оружие и силы они применяют, чем занимался Рис, с кем он разговаривал, каждую деталь, которую сможешь вспомнить.

– Я и не знала, что была шпионом.

Люсьен заерзал на стуле, но Тамлин ответил:

– Несмотря на то, как сильно я ненавижу твою сделку, тебе был дарован доступ в Ночной Двор. Посторонние редко попадают туда, а если и бывают там, они редко покидают замок благополучно. Если им и удаётся сделать это, то их воспоминания обычно… повреждены. Что бы там Рис не скрывал, он не хочет, чтобы нам стало известно об этом.

Холод скользнул по моей спине.

– Зачем тебе это знать? Что ты собираешься сделать?

– Я хочу знать планы моего врага, его образ жизни, все, что является важным. Что касается того, что мы собираемся сделать… Это произойдет ни здесь, и ни там.

Его глаза были прикованы ко мне.

– Начни с расположения дворца. Это правда, что он находится под горой?

– Это чертовски похоже на допрос.

Люсьен глубоко вздохнул, но промолчал.

Тамлин широко расставил руки на столе.

– Нам нужно знать эти вещи, Фейра. Или… или ты не можешь вспомнить?

На его суставах блеснули когти.

– Я все прекрасно помню, – сказала я. – Он не причинил никакой вред моему сознанию.

И прежде чем он начал задавать вопросы, я стала рассказывать обо всем, что видела.

«Потому что я доверяю тебе», – сказал Рисанд. И может – может он действительно повредил мой разум, даже во время занятий по защите, поскольку описание расположения его дома, его Двора, гор и их окрестностей, было похоже на купание в маслянистой, лечебной ванне. Он был моим врагом, он удерживал меня только из-за той сделки, которую я отчаянно заключила с ним.

Я продолжала рассказывать, описывая ту комнату в башне. Тамлин с интересом расспрашивал меня о фигурках на карте, заставляя повторять слово в слово, что говорил Рисанд, до того, как я упомянула, что навалилось на меня на этой неделе: силы, которыми я обладала, по мнению Риса … и планы Хайберна. Я рассказала ему о том разговоре с Мор – о храме, который был осквернен, (Тамлин объяснил, что Цесир был северной военной базой во владениях Ночного Двора и одним из малоизвестных городов) и что Рисанд упоминал двух людей по имени Кассиан и Азриэль. У обоих напряглись лица при этом, но они не сказали, были ли они им знакомы или нет. Поэтому я рассказала ему о том, кем были иллирийцы – и как Рис охотился и убивал предателей среди них. Когда я закончила, Тамлин молчал, а Люсьен практически гудел от слов, которые ему так отчаянно хотелось сказать.

– Ты думаешь, у меня могут быть эти способности? – сказала я, заставляя себя выдержать его взгляд.

– Это возможно, – сказал Тамлин очень тихо. – И если это правда …

Наконец Люсьен сказал:

– За такую силу другие Высшие Лорды готовы убить.

Я постаралась не нервничать, в то время как его металлический глаз зажужжал, словно проверяя мою кровь на наличие этих самых сил. – Мой отец, например, не был бы рад узнать, что он потерял часть силы – и что теперь ею обладает невеста Тамлина. Он сделал бы все, что угодно, чтобы убедиться, что у тебя ее нет – даже включая твое убийство. Другие Высшие Лорды согласятся с этим.

Нечто заструилось под мой кожей.

– Я бы никогда не использовала ее против кого-либо..

– Дело не в том, использовала бы ты ее или нет; причина в преимуществе, которого у тебя быть не должно, – сказал Тамлин. – И если об этом станет известно, ты постоянно будешь чей-то целью.

– Ты знал? – настаивала я. Люсьен отвел глаза. – Ты подозревал?

– Я надеялся, что это не так, – осторожно сказал Тамлин. – А сейчас об этом подозревает Рис, и нам неизвестно, что он будет делать с этой информацией.

– Он хочет, чтобы я тренировалась.

Я не была достаточно глупой, чтобы упоминать наши занятия по защите – не сейчас.

– Тренировка привлечет слишком много внимания, – сказал Тамлин. – Тебе не надо тренироваться. Я смогу защитить тебя от всего, что случится.

Однажды случилось так, что он не смог. Когда он был слишком уязвим, и когда он наблюдал, как меня мучали до смерти. И он ничего не мог сделать, чтобы помешать Амаранте..

Я не позволю сделать этой другой Амаранте. Не позволю королю Хайберна послать своих чудовищ и солдат вредить людям. Навредить мне и моим людям. И сокрушить ту стену, дабы навредить бесчисленному количеству живущих за ней.

– Я могу использовать свои силы против Хайберна.

– Это даже не обсуждается, – сказал Тамлин, – особенно, когда не будет никакой войны против Хайберна.

– Рис сказал, что война неизбежна, и мы сильно пострадаем.

Люсьен сухо сказал:

– А Рис все знает?

– Нет – но… он обеспокоен. Он думает, что я могу стать решающей фигурой в надвигающемся конфликте.

Тамлин сжал пальцы, сдерживая, рвущиеся наружу, когти.

– У тебя нет опыта в битвах и оружии. И даже если бы я начал тренировать тебя прямо сегодня, уйдут годы до того, как ты сможешь продержаться на поле боя среди бессмертных, – он сделал глубокий вдох. – Поэтому несмотря на все то, что он думает, что ты способна, Фейра, я не собираюсь подпускать тебя близко к полю боя. Особенно, если это означает выставление твоих сил напоказ перед нашими врагами. Ты будешь сражаться с Хайберном на передовой, а за твоей спиной будут враги с улыбающимися лицами.

– Мне все равно..

– А мне нет, – прорычал Тамлин. Люсьен со свистом выдохнул. – Я переживаю, что ты можешь погибнуть, быть ранена, или можешь быть в опасности до конца наших дней. Поэтому не будет никакой тренировки, и все это останется между нами.

– Но Хайберн..

Люсьен спокойно вмешался:

– Мои источники уже проверяют это.

Я одарила его умоляющим взглядом.

Люсьен слегка вздохнул и обратился к Тамлину:

– Что если мы будем в тайне тренировать ее..

– Слишком велик риск, слишком много неопределенного, – перечислял Тамлин. – И не будет никакого конфликта с Хайберном, никакой войны.

Я цокнула языком.

– Выдаешь желаемое за действительное.

Люсьен пробормотал что-то наподобие мольбы к Котлу.

Тамлин напрягся.

– Опиши комнату с картой еще раз.

Это было его единственный ответ.

Конец разговора. Нет места возражениям.

Мы смотрели друг на друга некоторое время, и мой желудок скрутило.

Он был Высшим Лордом – моим Высшим Лордом. Он был щитом и защитником своих людей. Меня. И если моя защита означала, что его люди могли продолжать надеяться, строить новую жизнь, что он мог делать все как прежде … Я могла подчиниться ему в этом вопросе.

Я могла сделать это.

«Ты ничья поданная»

Может Рисанд действительно изменил что-то в моем сознании, не смотря на мои щиты.

Одной этой мысли было достаточно для меня, чтобы начать снова снабжать Тамлина новыми деталями.

Глава 8

Неделю спустя пришло время Оброка.

Я провела всего лишь один день с Тамлином – один день, гуляя по садам, и, занимаясь любовью в высоких травах залитого солнцем поля, один тихий ужин перед тем, как его позвали на границу. Он не сказал мне, почему и куда. Только то, что я должна не выходить за территорию поместья, и ко мне были приставлены стражники, охраняющие меня все время.

Так я провела неделю в одиночестве, просыпаясь посреди ночи, чтобы очистить содержимое желудка, чтобы выплакаться из-за ночных кошмаров. Ианта, если она и знала о битве на севере, то ничего не говорила за те несколько раз, что мы виделись. Учитывая то, как мне не нравилось говорить о вещах, что изводили меня, я решила не поднимать эту тему, когда она наносила мне визит, помогая выбирать одежду, прическу, украшения для Оброка.

Когда я попросила ее объяснить мне, чего мне ожидать, она лишь сказала, что обо всем позаботится Тамлин. Мне нужно будет только наблюдать.

Достаточно легко, так как от меня ничего не ждут – можно вздохнуть с облегчением. Но мне пришлось прилагать усилия, чтобы не смотреть на татуированный глаз на моей ладони – вспоминать, как Рис злился на меня.

Тамлин вернулся только ночью, чтобы понаблюдать сегодняшний Оброк. Я старалась не принимать это на свой счет, не тогда, когда он нес такой большой груз на своих плечах. Даже если он и Ианта не говорили мне того, что им было известно.

Сидя рядом с Тамлином на возвышение главного зала, выделанного из мрамора и золота, я терпела бесконечный поток взглядов, слез, благодарностей и благословения за то, что я сделала…

В своей обычной бледно-голубой мантии с капюшоном Ианта стояла около дверей, благословляя тех, кто только что прибыл, и, утешая словами тех, кто практически терял голову в моем присутствии, уверяя их, что сейчас мир стал лучше, и что добро восторжествовало над злом.

После двадцати минут я не могла больше сосредоточиться. После четырех часов я перестала что-либо слышать.

Они продолжали приходить, эмиссары, представляющие каждый город и люди в Весеннем Дворе, приносящие плату в виде золота, украшений, урожая или одежды. Не было важно, чем это было, поскольку все это приравнивалось к тому, что они были должны. Люсьен стоял на возвышении, подсчитывая каждую сумму и вооруженный до зубов, как и десяток остальных стражей, стоящих в зале. Приёмная зала – так Люсьен называл ее, но она чертовски напоминала мне тронный зал. Интересно, а давал ли он ей другие определения…