Текст книги "Двор Тумана и Ярости (ЛП)"
Автор книги: Сара Маас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)
– Мы уже должны быть у самого подножия горы.
– Уже прошли. Костерез заперт гораздо ниже основания горы.
– Кто он? Какой он? – меня коротко проинформировали только о том, что говорить – и нечего о том, что ожидать. Несомненно для того, чтобы не дать мне окончательно запаниковать.
– Никто не знает. Он появляется тем, кем хочет появиться.
– Он оборотень?
– И да, и нет. Ты можешь увидеть одно, а я могу стоять рядом и увидеть совсем другое.
Я попыталась не заблеять как овечка.
– А резьба по кости?
– Увидишь, – Рис остановился перед гладкой каменной плитой. Коридор продолжал уходить вниз, вниз в вечной темноте. Воздух здесь был плотный, сжатый. Даже облачка моего дыхания в прохладном воздухе, казалось, быстро рассеивались.
Рисанд наконец отпустил мою руку, только чтобы еще раз положить свою ладонь на гладкий камень. Он зарябил под его ладонью, превращаясь в дверь.
* * *
Рисанд наконец отпустил мою руку, только чтобы еще раз положить свою ладонь на гладкий камень. Он зарябил под его ладонью, превращаясь в дверь.
Как и предыдущие ворота, она была кремового цвета – из кости. А на ее поверхности были выгравированы бесчисленные изображения: флора и фауна, моря и облака, звезды и луны, младенцы и скелеты, прекрасные и ужасные существа…
Она отворилась. В камере была кромешная тьма, едва отличимая от той, что была в коридоре.
– Я вырезал двери для каждого заключенного здесь, – сказал тихий голос внутри, – но моя собственная остается моей самой любимой.
– Должен с этим согласиться, – сказал Рисанд. Он шагнул внутрь. Сферы света качались впереди, освещая темноволосого мальчика, сидящего у дальней стены. Его невероятные синие глаза остановились сначала на Рисанде, а затем скользнули туда, где я притаилась в дверях.
Рис полез в сумку, которую я не заметила, чтобы он брал с собой – нет, он достал ее из кармана между мирами, который он использовал для хранения. Он бросил предмет в сторону мальчика, которому на вид было не больше восьми. Что-то белое блеснуло и со стуком упало на грубый каменный пол. Еще одна кость – длинная, прочная и с зазубринами на одном конце.
– Берцовая кость, которая добила Мидденгардского Червя, когда Фейра сражалась с ним, – сказал Рис.
Моя кровь застыла в жилах. Там было столько костей – в ловушке, которую я соорудила, что я не заметила, какая именно добила чудовище. И не думала, что кто другой заметит.
– Входи, – сказал Косторез, и не было в его детском голосе ни невинности, ни доброты.
Я сделала один шаг вперед.
– Прошла вечность, – сказал мальчик, глядя на меня, – с тех пор как что-то новое приходило в этот мир.
– Привет, – я выдохнула.
Улыбка мальчика была насмешкой над невинностью.
– Ты боишься?
– Да, – сказала я. Ни в коем случае не врать – было первое, что мне сказал Рис.
Мальчик встал, но остался на другой стороне камеры.
– Фейра, – пробормотал он, склонив голову. Шар фэйского света посеребрил его чернильные волосы. – Фей-ра, – сказал он снова, растягивая слоги, словно пробуя их на вкус. Наконец, он выпрямился. – Куда ты попала, когда умерла?
– Вопрос за вопрос, – ответила я так, как меня проинструктировали за завтраком.
Костерез повернул голову в сторону Рисанда.
– Ты всегда был умнее своих предков. – Но его взгляд вновь остановился на мне. – Расскажи мне, где ты была, что ты видела там, и я отвечу на твой вопрос.
Рис слегка кивнул мне, но его глаза были настороженными. Потому что то, о чем спросил мальчик…
Я старалась успокоить свое дыхание чтобы подумать. Чтобы вспомнить.
Там была кровь, смерть, боль и крики – и она ломала меня, медленно убивая, и там был Рис, ревущий от ярости, когда я умерла, Тамлин, молящийся за мою жизнь, стоя на коленях возле ее трона… Там было слишком много мучений, и я хотела прекратить все это, я хотела чтобы все закончилось…
Рис, следящий за каждым движением Костереза, словно окаменел. Как будто мои воспоминания свободно текли сквозь ментальные щиты, которые, как я проверила утром, были целы. И я хотела бы узнать, считал ли он, что я в тот момент сдалась.
Я сжала руки в кулаки.
Я выжила. Я выбралась оттуда. И сегодня я выберусь и отсюда.
– Я услышала хруст, – сказала я. Риса повернул голову ко мне. – Я услышала хруст, когда она свернула мне шею. Он был не только у меня в ушах, но и внутри моего черепа. Меня не стало прежде, чем я успела почувствовать больше, чем первую волну боли.
Фиалковые глаза Костереза, казалось, засияли ярче.
– А потом тьма. Другая, не такая как здесь. Но еще была… нить, – сказала я. – Привязь. Я рванула ее – и вдруг смогла видеть. Но не своими глазами, а… а его, – сказала я, кивком указывая на Риса. Я разжала пальцы татуированной руки. – И я знала, что была мертва, и этот крошечный клочок души, держащийся за нить нашей сделки – было все, что от меня осталось.
– Но был ли там кто-нибудь, видела ли ты что-то?
– Была только эта связь во тьме.
Лицо Рисанда побледнело, его губы сжались в тонкую линию.
– И когда меня Создали заново, – сказала я, – я последовала за этой связью обратно – в свое тело. Я знала, что дом был на другом конце этой нити. Затем был свет. Словно ты плывешь сквозь игристое вино.
– Тебе было страшно?
– Все чего я хотела – это вернуться… к людям вокруг меня. Я хотела этого так сильно, что не было места для страха. Худшее уже произошло, и тьма была спокойной и тихой. И это было бы не так уж плохо – раствориться в ней. Но я хотела домой. И я последовала за связью.
– И там не было никакого другого мира, – подтолкнул Костерез.
– Даже если и был, то я не видела.
– Ни света, ни портала?
«Куда ты так хочешь уйти?» – вопрос почти сорвался с моего языка.
– Там было только спокойствие и тьма.
– У тебя было тело?
– Нет.
– Ты…
– Этого для тебя достаточно, – промурлыкал Рисанд – звук был похож на бархат поверх острейшей стали. – Ты сказал «вопрос за вопрос». Теперь ты задал… – он прикинул на пальцах. – Шесть.
Костерез прислонился спиной к стене и присел.
– Не каждый день мне доводится увидеть кого-то, кто вернулся из настоящей смерти. Прости меня за желание узнать, что там за занавесом, – он деликатно махнул рукой в мою сторону. – Спрашивай, девочка.
– Если нет тела – нет ничего, кроме, возможно, кусочка кости, – я сказала это настолько твердо, насколько могла, – есть ли способ воскресить человека? Вырастить новое тело и вложить туда его душу.
Его глаза вспыхнули.
– Была ли душа каким-то образом сохранена? Запечатана?
Я старалась не думать о глазе в кольце, которое носила Амаранта, о душе, которую она заточила в нем, чтобы была свидетелем каждого ужаса, каждого насилия.
– Да.
– Это невозможно.
Я почти вздохнула с облегчением.
– Если только… – мальчик растопырил пальцы, его рука была словно бледное, дергающееся насекомое. – Давно, задолго до появления Высших Фэ, задолго до человечества, был Котел… Говорят, что внутри него была собрана вся магия, и что мир был рожден именно в нем. Но он попал не в те руки. И с его помощью были сделаны великие и ужасные вещи. Выкованы вещи. Настолько опасные, что Котел в конце концов выкрали обратно, но ценой многих жизней. Его нельзя уничтожить, потому что он Создал все, и если его повредить, то жизнь на земле исчезнет. Поэтому он был спрятан. И забыт. Только с помощью Котла можно выковать, воскресить что-то, что мертво.
На лице Рисанда снова была маска спокойствия.
– Где они его спрятали?
– Расскажи мне свой секрет, который никто не знает, Ночной Лорд, и я расскажу свой.
Я внутренне приготовилась услышать любую ужасную правду.
Но Рисанд спокойно сказал:
– Мое правое колено простреливает болью во время дождя. Я повредил его на Войне, и оно болит с тех пор.
Костерез издал резкий смешок, в то время как я уставилась на Риса.
– Ты всегда был моим любимчиком, – сказал он, улыбаясь так, что эту улыбку ни за что на свете нельзя было назвать детской. – Ладно. Котел был спрятан на дне замерзшего озера в Лаппланде…
Рис начал поворачиваться ко мне, как если бы он собрался отправиться туда прямо сейчас, но тут Костерез добавил:
– И исчез оттуда давным-давно.
Рис замер.
– Я не знаю, куда он делся или где он сейчас. За тысячелетия до того, как ты родился, три ножки котла, на котором он стоит, успешно откололи от его основания в попытке разрушить часть его силы. Это сработало – но не полностью. Убрать ножки было равносильно удалению первой фаланги пальца. Неприятно, но с некоторым трудом можно пользоваться дальше. Ножки были спрятаны в трех разных храмах: Цесире, Сангравах и Итике. И если они пропали, то скорее всего Котел снова активен, и это значит, что его обладатель хочет владеть всей мощью Котла, не теряя ее ни капли.
Вот почему храмы были разграблены. Чтобы заполучить ножки, на которых стоял Котел, и вернуть ему всю силу.
Рис уточнил:
– И ты конечно не знаешь, у кого сейчас Котел?
Костерез указал тонким пальчиком на меня.
– Пообещай, что ты отдаешь мне ее кости, когда она умрет, и я подумаю над этим.
Я напряглась, но мальчик засмеялся.
– Хотя нет, я не думаю, что даже ты пообещаешь мне это, Рисанд.
Я могла бы назвать выражение лица Риса предупреждающим.
– Спасибо за помощь, – сказал он, положив руку мне на спину, чтобы вывести меня отсюда.
Но если он знал… Я снова повернулась к существу, выглядящему как мальчик.
– У меня был выбор – в Смерти, – сказала я.
Его глаза горели кобальтовым огнем.
Рука Риса напряглась на моей спине, но осталась. Теплая, надежная. И мне показалось, что это прикосновение было больше для того, чтобы он убедился, что я здесь и все еще дышу.
– Я знала, – продолжила я, – что я могла бы уйти в темноту. Но я решила бороться – чтобы задержаться еще ненадолго. И все же я знала, что если бы захотела, то исчезла бы в темноте. И может быть, это был бы новый мир – царство покоя и тишины. Но я не была к нему готова – не была готова идти туда в одиночку. Я знала, что что-то еще ждет меня вне этой тьмы. Что-то хорошее.
На мгновение эти синие глаза вспыхнули ярче. Затем мальчик сказал:
– Ты знаешь у кого Котел, Рисанд. Кто разграбил храмы. Ты пришел сюда только для того, чтобы подтвердить свою догадку.
– Король Хайберна.
Ужас растекся по моим венам и заполнил меня изнутри. Я не должна была удивляться, должна была знать, но…
Костерез больше ничего не сказал. Ожидая еще одного признания.
И я предложила ему еще одну разрушенную часть меня.
– Когда Амаранта заставила меня убить тех двух фейри, если бы третьим не оказался Тамлин, я бы вонзила последний кинжал в свое сердце.
Рис застыл.
– Я знала, что мне нет пути назад после того, что я сделала, – сказала я, и мне стало интересно, могли ли синие глаза Костереза сжечь мою душу, оставив только пепел. – И как только я разрушила проклятье, как только я узнала, что спасла их, мне просто нужно было достаточно времени, чтобы успеть направить кинжал на себя. И я решила, что хочу жить, только когда она убила меня. Я поняла, что не закончила что-то… что-то, для чего была рождена.
Я осмелилась взглянуть на Риса. Его прекрасное лицо было опустошенным. Мгновение, и это выражение исчезло.
Костерез мягко сказал:
– С Котлом можно не только воскрешать мертвых, но и многое другое. Например, разрушить Стену.
Единственную вещь, охраняющую и отделяющую земли людей – мою семью – не только от Хайберна, но и от других фейри.
– Вполне возможно, что король Хайберна молчал столько лет только потому, что охотился за Котлом и изучал его секреты. Воскрешение конкретного человека вполне может быть первым испытанием сил Котла после того, как ножки были воссоединены – и после этого он обнаружит, что Котел – это чистая энергия, чистая сила. Но как и любая магия, он может истощаться. Король даст ему покой, даст ему время на восстановление – пока будет изучать его тайны, чтобы наполнить его еще большей энергией, большей силой.
– Есть ли способ остановить это? – выдохнула я.
Молчание. Ждущее молчание.
Голос Риса был хриплым, когда он сказал:
– Не давай ему еще больше..
– Когда Котел был создан, – перебил Костерез, – его темный создатель использовал остатки расплавленной руды, чтобы выковать книгу. Книгу Дыханий. В ней между вырезанными словами написаны заклинания, способные свести на нет силу Котла или полностью его подчинить. Но после Войны она была разделена на две части. Одна часть осталась у Фэ, одну отдали шести человеческим королевам. Это было частью Договора, чисто символически, так как Котел был утерян уже на протяжении тысячелетий и превратился в миф. Книга считалась безвредной, потому что подобное притягивает подобное – и только тот, кто был Создан сможет произнести заклинания в ней и призвать ее силу. Ни одно существо на земле не может воспользоваться ей, поэтому Высшие Лорды и смертные хранили ее части как реликвию прошлого, не более. Но если Книга попадет в руки кого-то, выкованного заново… Конечно, вам придется проверить эту теорию, но… это может быть вполне вероятно, – его глаза сузились до довольных щелок, как только я поняла… поняла…
– Теперь Высший Лорд Летнего Двора владеет нашей частью, а другая хранится у правящих смертных королев, погребенная в их сияющем дворце на берегу моря. Часть, хранящаяся в Прифиане, защищена заклинаниями крови, привязанными к самому Летнему Двору. Та, что у смертных королев… О, они были очень изобретательны, когда получили свою часть. Они наложили заклятие на Книгу, привязали ее с помощью нашего же народа – и если ее попытаться украсть, скажем, Высший Лорд рассеится в их замок… Книга расплавится и будет потеряна. Смертная королева должна отдать ее по собственному желанию, никаких уловок, никакой магии, – смешок. – Какие умные, чудесные создания люди.
Костерез, казалось, потерялся в давних воспоминаниях – затем покачал головой:
– Соединив две части Книги Дыханий можно свести на нет силы Котла. Хотелось бы надеяться, до того, как он войдет в полную силу и разрушит Стену.
Я даже не потрудилась сказать спасибо. После всей информации, что он нас обрушил. После того, как я была вынуждена рассказать все эти вещи – и до сих пор чувствовала сохраняющееся внимание Риса. Как будто он подозревал, но никогда не верил в то, насколько сильно Амаранта меня сломала.
Мы развернулись, его рука соскользнула с моей спины и сжала мою руку.
Прикосновение было легким, нежным. И внезапно, у меня даже не было сил, чтобы сжать ее в ответ.
Костерез поднял кость, которую Рисанд принес ему, и взвесил ее в своих детских руках.
– Я вырежу здесь твою смерть, Фейра.
Мы поднимались выше и выше во тьме, проходя мимо спящего камня и монстров, которые там обитали. Наконец, я спросила у Риса:
– Кого ты видел?
– Сначала ты.
– Мальчик, приблизительно лет восьми, темноволосый и синеглазый.
Рис вздрогнул – самая человеческая реакция, которую я у него видела.
– Что ты видел? – настаивала я.
– Юриана, – ответил Рис. – Таким, каким он был в последний раз, когда я его видел: лицом к лицу с Амарантой, сражаясь с ней на смерть.
Я не хотела знать, откуда Костерез узнал, о чем мы пришли спросить.
Глава 19
– Амрен права, – протянул Рис, появляясь на пороге гостиной своего городского дома в Веларисе, – вы, действительно, как собачки, ждущие хозяина домой. Наверное, мне стоило купить угощение.
Кассиан показал ему неприличный жест, развалившись на диване перед камином, его рука лежала позади спины Мор. И хотя его мощное, мускулистое тело казалось совершенно расслабленным, по его сжатой челюсти и по царящей в воздухе напряженности я поняла, что они ждали нас здесь уже приличное время.
Азриэль стоял у окна, удобно спрятавшись за своими тенями; легкий снегопад укрывал газон и улицу за ним. А Амрен…
Нигде не было видно. Не могу сказать, вздохнула ли я с облегчением. Мне придется срочно найти ее, чтобы вернуть ожерелье – мне достаточно предупреждения Риса и ее собственных слов.
Продрогшая и замерзшая из-за тумана и ветра, преследовавших нас от самой Тюрьмы, я направилась к креслу, стоящему напротив дивана, форма которого, как и большинство мебели здесь, позволяла с комфортом разместить иллирийские крылья. Я вытянула свои затекшие конечности к огню, и едва сдержала стон наслаждения – таким уютным был его жар.
– Как все прошло? – спросила Мор, выпрямляясь рядом с Кассианом. Сегодня на ней было не платье, а практичные черные брюки и толстый синий свитер.
– Костерез, – сказал Рис, – это назойливый сплетник, который очень любит совать свой нос в чужие дела.
– Но? – потребовал Кассиан, сложив руки на коленях, его крылья были сведены вместе.
– Но, – сказал Рис, – он также может быть полезным, когда захочет. И судя по всему, нам пора заняться тем, что у нас получается лучше всего.
Я размяла окоченевшие пальцы, с радостью позволяя остальным обсуждать наш поход – мне был нужен момент уединения – чтобы прийти в себя, чтобы запереть в себе то, что я вытащила на поверхность перед Костерезом.
И то, что я могу сделать с той книгой по мнению Костереза. Способности, которыми я могу владеть.
Итак, Рис рассказал им про Котел и причину резни в храмах – комнату заполнили бесчисленные возгласы и вопросы – но умолчал о том, в чем я призналась ради этой информации. Азриэль выбрался из своих клубящихся теней, чтобы задать больше всего вопросов; его лицо и голос оставались нечитаемыми. Кассиан, что удивительно, молчал – будто генерал позволил говорящему с тенями самому узнать всю необходимую информацию, а сам в это время был занят оценкой того, как ее применить.
Когда Рис закончил, его главный шпион сказал:
– Я свяжусь со своими источниками в Летнем Дворе – они узнают, где спрятана половина Книги Дыханий. А сам могу слетать в мир людей, чтобы выяснить, где они хранят свою часть книги, прежде чем мы спросим их об этом.
– Нет нужды, – сказал Рис. – И я не доверяю информации, полученной даже из твоих источников, от любого за пределами этой комнаты. За исключением Амрен.
– Им можно доверять, – сказал Азриэль с тихой сталью в голосе, сжав израненными руками кожаную отделку по бокам своей одежды.
– Мы не будем рисковать в этом вопросе, – было все, что сказал Рис. Он выдержал взгляд Азриэля, и я почти могла услышать непрозвучавшие слова, которые он добавил: «Это не осуждение или недоверие к тебе или твоему профессионализму, Аз. Вовсе нет».
Азриэль кивнул, его руки разжались, но на лице не отразилось ни одной эмоции.
– Так что же ты задумал? – вклинилась Мор, возможно ради Аза.
Рис стряхнул невидимый кусочек грязи со своего боевого облачения. Когда он поднял голову, его фиолетовые глаза были ледяными.
– Король Хайберна разорил наш храм, чтобы получить недостающую часть Котла. Насколько я помню, это акт войны – показатель того, что Его Величество не имеет никакого желания добиваться моего расположения.
– В любом случае, он скорее всего помнит о нашей преданности людям во время Войны, – уточнил Кассиан. – Он не будет рисковать раскрыть свои планы, попытавшись повлиять на тебя, и я уверен, что кто-то из дружков Амаранты уже сообщил ему о событиях Под Горой. О том, чем все это закончилось, я имею в виду, – Кассиан сглотнул.
О том, что Рис попытался убить ее. Я отвела руки от огня.
– Именно. Но это означает, что войска Хайберна уже успешно проникли на наши земли незамеченными. Я хочу вернуть должок. – Сказал Рис.
Святая Мать! Кассиан и Мор улыбнулись, оба в диком восторге.
– Каким образом? – спросила Мор.
Рис скрестил руки на груди.
– Потребуется тщательное планирование. Но если Котел в Хайберне, то и мы должны отправиться в Хайберн. И либо вернуть его обратно… либо использовать книгу, чтобы нейтрализовать его.
Какая-то трусливая, жалкая часть меня уже тряслась от страха.
– Хайберн наверняка защищает столько же охраны и щитов вокруг него, сколько и у нас здесь, – возразил Азриэль. – Сначала нам нужно найти способ пробраться сквозь них незамеченными.
Легкий кивок.
– Поэтому мы приступаем прямо сейчас. Пока ищем Книгу. И как только у нас будут обе части, мы можем быстро выдвигаться – прежде чем поползут слухи, что она вообще у нас.
Кассиан кивнул, но все же спросил:
– Как ты собираешься заполучить Книгу?
Я вся подобралась, когда Рис ответил:
– Поскольку часть Книги привязана заклинанием к конкретному Высшему Лорду, и только он может найти ее с помощью своей силы… То возможно у нас есть свой собственный детектор, который помимо того, что сможет использовать Книгу Дыханий, сможет и найти ее.
Теперь все они смотрели на меня.
Я съежилась.
– Возможно, то, что Костерез сказал в отношении меня, что я могу отследить такие вещи… Вы не знаете… – мои слова растаяли, когда Рис ухмыльнулся.
– В тебе есть ядро всех наших сил – как семь отпечатков. Если мы спрятали что-то, если мы создали или защитили это с помощью нашей силы… То не важно, где оно спрятано – ты сможешь отыскать это через эту же самую магию.
– Ты не можешь знать это наверняка, – попробовала я еще раз.
– Не могу. Но есть способ это проверить. – Рис по-прежнему улыбался.
– Ну началось, – проворчал Кассиан. Мор бросила на Азриэля предупреждающий взгляд, чтобы в этот раз он не вызывался помочь. В ответ главный шпион послал ей скептический взгляд.
Я бы наверное устроилась поудобнее в кресле, чтобы посмотреть на их перепалку, если бы Рис не сказал:
– С твоими способностями, Фейра, ты можешь найти половину Книги в Летнем Дворе и разрушить ее защиту. Но я не собираюсь полагаться только на слова Костереза или брать тебя с собой, не испытав сначала твои силы. Не убедившись, что в нужный момент когда мы пойдем за книгой, ты… мы не потерпим неудачу. Поэтому сперва мы отправимся в еще одно маленькое путешествие. Чтобы посмотреть, сможешь ли ты найти другую ценную вещь, раньше принадлежавшую мне, и которой мне не хватало достаточно долгое время.
– Вот дерьмо, – сказала Мор, спрятав руки в складках свитера.
– Куда? – выдавила я.
– К Ткачихе, – ответил мне Азриэль.
Риз поднял руку, когда Кассиан открыл рот.
– Испытание, – сказал он, – сможет ли Фейра отыскать мою вещь в сокровищнице Ткачихи. Когда мы доберемся до Летнего Двора, скорее всего узнаем, что Тарквин наложил заклинание, чтобы Книга выглядела по-другому, чувствовалась по-другому.
– Во имя Котла, Рис! – рявкнула Мор, ставя обе ноги на ковер. – Ты в своем ум…
– Кто такая Ткачиха? – настаивала я.
– Древнее, злобное существо, – сказал Азриэль. Я изучала бледные шрамы на его крыльях и шее, и гадала, сколько таких он приобрел за всю свою бессмертную жизнь. Были ли они хуже людей, которые делили с ним кровные узы. – К которому не стоит соваться, – добавил он в сторону Риса. – Найди другой способ, чтобы проверить ее способности.
Рис лишь пожал плечами, посмотрев на меня. Позволяя мне выбрать. Всегда, всегда с ним последний выбор был за мной в последнее время. Однако он не позволил мне вернуться в Весенний Двор за эти два визита – потому что знал, насколько сильно мне хотелось сбежать оттуда?
Я кусала нижнюю губу, взвешивая риски, ожидая любого всплеска страха, эмоций. Но сегодняшний день истощил их запас.
– Костерез, Ткачиха… Вы хоть кого-нибудь зовете по имени?
Кассиан хмыкнул, а Мор откинулась на диванные подушки.
Только Рис, казалось, понял, что это была не совсем шутка. Его лицо было напряженным. Как будто он точно знал, насколько я устала, знал, что я должна была трепетать при мысли об этой Ткачихе, но после Костереза, после того, что я открыла ему… я вообще ничего не чувствовала.
Рис сказал мне:
– Как насчет добавить еще одно название в этот список?
Мне не понравилось, как это прозвучало. Мор сказала то же самое.
– Эмиссар, – сказал Рисанд, игнорируя кузину. – Эмиссар Ночного Двора в царстве людей.
Азриэль заметил:
– Такого не было пятьсот лет, Рис.
– Как не было и человека, ставшего бессмертным. – Рис встретил мой взгляд. – Человеческий мир должен быть готов наравне с нами, особенно если Король Хайберна хочет разрушить Стену и обрушить на них свои силы. Нам нужна и вторая половина Книги от смертных королев, и если мы не можем воспользоваться магией, чтобы повлиять на них, то они должны будут сами принести ее нам.
Опять тишина. За окнами на улице вихри снега проносились мимо, укрывая мостовую.
Рис вскинул подбородок в мою сторону.
– Ты бессмертная фейри с человеческим сердцем. Но даже так, если ты ступишь на континент, на тебя вполне легко… объявят охоту. Поэтому мы разобьём лагерь на нейтральной территории. В месте, где люди поверят нам, поверят тебе, Фейра. И где другие люди могут рискнуть встретиться с тобой. Чтобы услышать голос Прифиана спустя пять столетий.
– Поместье моей семьи, – сказала я.
– Сиськи Матери, Рис! – перебил Кассиан, его крылья так широко расправлены, что вот-вот собьют керамическую вазу со столика рядом с ним. – Неужели ты думаешь, что мы так просто займем дом ее семьи и потребуем от них помощи?
Неста никогда не хотела иметь дела с Фэ, а Элейн была такой нежной, такой хрупкой… как я могла взвалить на них все это?
– Земля, – сказала Мор, потянувшись, чтобы вернуть вазу на место, – станет красной от крови, Кассиан, независимо от того, что мы сделаем с ее семьей. Сейчас вопрос в том, где эта кровь прольется и сколько ее будет. Сколько человеческой крови мы сможем спасти.
И возможно это выставило меня трусливой дурой, но я сказала:
– Со Стеной граничит Весенний Двор…
– Стена тянется от самого моря. Мы полетим через нейтральную территорию, – сказал Рис не моргнув глазом. – Я не буду рисковать, чтобы нас раскрыл какой бы то ни было Двор. Однако, как только мы окажемся на месте, слухи могут поползти очень быстро. Я знаю, Фейра, это будет нелегко, но если есть хоть один шанс, что ты убедишь королев…
– Я сделаю это, – сказала я. Сломанное и пригвожденное тело Клэр Беддор мелькнуло перед моими глазами. Амаранта была одним из его командиров. Всего лишь одним из многих. Король Хайберна должно быть чудовище, если он был ее хозяином. И если его люди доберутся до моих сестер… – Они будут не в восторге от этого, но я заставлю Элейн и Несту согласиться.
У меня не хватило смелости спросить Риса, мог ли он силой заставить мою семью помочь нам, если они откажутся. Мне было интересно, подействует ли его магия на Несту, когда даже обаяние Тамлина не смогло пробить ее стальной разум.
– Тогда решено, – сказал Рис. Никто из них не выглядел особенно счастливым. – Как только дорогая Фейра вернется от Ткачихи, мы поставим Хайберн на колени.
* * *
Рис и остальные ушли в ту ночь – куда именно, мне никто не сказал. Но после событий дня я с трудом закончила поглощать пищу, которую Нуала и Керридвен принесли в мою комнату, прежде чем упасть в постель и уснуть.
Мне снилась длинная белая кость, с вырезанным на ней с ужасающей точностью сюжетом: мое лицо, скорченное в агонии и отчаянии; пепельный нож в моей руке, лужа крови, растекающаяся из-под двух тел…
Я проснулась в водянистом свете зимнего рассвета – и мой желудок все еще был полным со вчерашнего вечера.
Меньше чем минуту спустя после того, как я проснулась, Рис постучал в мою дверь. Я едва успела разрешить ему войти, как он ворвался внутрь словно полночный ветер, бросив на мою кровать ремень, увешанный ножами.
– Поспеши, – сказал он, стремительно распахивая двери шкафа и вываливая оттуда мое боевое кожаное облачение. И тоже бросил его на кровать. – Я хочу отправиться прежде, чем солнце полностью встанет.
– Почему? – спросила я отодвигая одеяло. Сегодня он без крыльев.
– Потому что время – это жизнь, – он откопал в шкафу мои носки и сапоги. – Как только Король Хайберна узнает, что кто-то ищет Книгу Дыханий, чтобы нейтрализовать силу Котла, его агенты тоже начнут на нее охоту.
– Однако ты уже подозревал все это какое-то время. – У меня не было возможности обсудить это с ним прошлой ночью. – Котел, Король, Книга… тебе нужно было лишь подтверждение, но ты ждал меня.
– Согласись ты работать со мной на два месяца раньше, я бы сразу взял тебя к Косторезу, чтобы он подтвердил мои подозрения о твоих талантах. Но не всегда вещи идут по плану.
Нет, они точно не идут по плану.
– Чтение, – сказала я, скользнув ступнями в мягкие флисовые, на толстой подошве тапочки. – Вот почему ты настаивал на моих уроках. Если бы твои подозрения оказались правдой, и я могла бы использовать Книгу… Я смогла бы прочесть ее или любой перевод – все, что находится внутри. – Книгу настолько древнюю, что она вообще может быть написана на совершенно другом языке. Другим алфавитом.
– Опять же, – сказал он, теперь направляясь к комоду, – если бы ты начала работать со мной, я бы рассказал тебе причину. А иначе я не мог допустить раскрытия этой информации. – Он застыл, держа руку на ручке. – Ты в любом случае должна была научиться читать. Но да, когда я сказал тебе, что это служит моей цели – это было именно по этой причине. Ты винишь меня за это?
– Нет, – ответила я и имела это в виду. – Но я хочу быть в курсе любых будущих замыслов.
– Принято к сведению, – Рис рывком открыл комод и достал оттуда мое нижнее белье. Он помахал полоской полночного кружева и хмыкнул. – Я удивлен, что ты не потребовала от Нуалы и Керридвен купить тебе что-нибудь другое.
Я подкралась к нему, выхватывая у него кружева.
– Вытри слюни, а то они сейчас зальют ковер. – Я громко хлопнула дверью в ванную, прежде чем он успел ответить.
Он ждал меня, когда я вышла уже в боевой коже, подбитой мехом. Он поднял пояс с ножами, пока я изучала петли и застежки на нем.
– Никаких мечей, луков и стрел, – сказал он. Сам он тоже был одет в свою иллирийскую боевую экипировку, его простой, но впечатляющий меч висел за спиной.
– Но ножи разрешены?
Рис встал на колени и расправил паутину из кожи и стали, подталкивая меня просунуть ногу через одну петлю.
Я сделала, как мне велели, игнорируя прикосновения его уверенных рук к моим бедрам. Я ступила через другую петлю, и он начал затягивать и закреплять пояс.
– Она не заметит нож, так как в ее доме есть ножи для еды и работы. Но вещи, которых там никогда не было… меч, лук и стрелы… она может почувствовать их.
– А что насчет меня?
Он затянул ремень. Сильные, умелые руки – настолько не сочетающиеся с утонченной одеждой, которую он обычно носил, чтобы ослепить весь остальной мир и заставить думать о нем в ином свете.
– Ни звука, и ни в коем случае не трогай ничего, кроме вещи, что она у меня забрала.
Рис посмотрел вверх, его руки лежали на моих бедрах.
«Поклонись», однажды приказал он Тамлину. А теперь он сам стоял на коленях. Передо мной. Его глаза вспыхнули, как будто он тоже это вспомнил. Было ли это было частью его игры, частью этого фасада? Или это месть за ужасную кровавую распрю между ними?
– Если мы все правильно поняли о твоих способностях, – сказал он, – если Костерез не солгал нам, то и у тебя и у моей вещи будет одинаковый… магический след, благодаря сохраняющим заклинаниям, которые я наложил на вещь давным-давно. Вы одно и то же. Она не заметит твоего присутствия, пока ты коснешься только этой вещи. Ты будешь невидима для нее.
