Текст книги "Двор Тумана и Ярости (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

Я ощутила, как всё внутри переворачивается снова и снова, и снова, и почувствовала необходимость опереться о что-нибудь, когда Рис произнес:

– Отец Тамлина, его братья и он сам отправились в иллирийскую глушь, узнав от Тамлина – от меня – где будут находиться мои мать и сестра; они знали, что я должен встретить их. Я должен был там быть. Но меня не было. И они все равно зверски убили мою мать и сестру.

Я начала трясти головой, глаза жгло. Я не знала, что я пыталась отрицать или стереть, или проклинать.

– Это должен был быть я, – сказал он, и я поняла – поняла его слова, сказанные, когда я разрыдалась перед Кассианом на тренировочной площадке. – Они сложили их головы в ящики и пустили плыть по реке…до ближайшего лагеря. Отец Тамлина оставил себе их крылья в качестве трофея. Удивлён, что ты не увидела их пришпиленными в кабинете.

Кажется, меня сейчас стошнит, и я упаду на колени, и заплачу.

Но Рис глядел на зверинец водных животных, который я создала и сказал:

– Что ещё?

Может из-за холода, может из-за его рассказа, но изморозь пробежала по моим венам, и зимний ветер завыл яростную песню в самом моем сердце. И я почувствовала вдруг… как легко я могла овладеть ими, объединить все мои способности.

Все мои создания замерли в воздухе… и превратились в идеально вырезанные изо льда фигуры.

Одна за другой они рухнули вниз и разбились на кусочки.

Мои способности объединились в одно. Они происходили из одного тёмного источника, зародились в одном вечном колодце магической силы. Однажды, очень давно… раньше, чем родилось слово, и когда мир был совсем юн.

Рис продолжил:

– Когда я узнал… когда узнал мой отец… я не был абсолютно честен с тобой тогда, Под Горой, я сказал тебе, что мой отец убил отца и братьев Тамлина. Я был с ним. Помог ему. Мы перенеслись к границам Весеннего Двора в ту ночь, потом пешком преодолели оставшийся путь… до особняка. Я растерзал братьев Тамлина, едва увидев. Захватил их сознание и так, беззащитных, изрубил в куски, расплавил их мозг прямо в черепе. Когда я вошел в спальню Высшего Лорда… он был мёртв. И мой отец… мой отец убил и мать Тамлина тоже.

Я не могла перестать трясти головой. Нет, нет.

– Мой отец пообещал не трогать её. Уверял, что мы не такие чудовища. Но он солгал мне, и всё равно убил её. И затем отправился в комнату Тамлина.

Я не могла дышать, не могла вдохнуть, когда Рис сказал:

– Я пытался удержать его. Он не слушал. Он собирался убить и его. Но я не мог… После всех этих смертей, я больше не мог. Для меня было уже не важно, что Тамлин был там, что позволил убить моих мать и сестру, что пришел убить меня, потому что не рискнул пойти против своей семьи. Но с меня хватило смертей. Так что я задержал отца у двери. Он пытался пройти мимо меня. Тамлин открыл дверь, увидел нас… почувствовал запах крови, уже пропитавшей всё вокруг… И я не успел сказать ни слова, как он убил моего отца одним ударом. Я почувствовал, как магия перешла ко мне, увидел, как она перешла и к нему. Мы взглянули друг на друга – в одночасье внезапно мы оба стали Высшими Лордами – и затем я сбежал.

Тамлин убил семью Рисанда. Высший Лорд, которого я любила… уничтожил семью своего друга, и когда я спросила, как погибла его собственная семья, он сказал лишь, что это сделал один из вражеских дворов. Что это сделал Рисанд, и….

– Он не рассказывал тебе об этом.

– Я… я так сожалею, – выдохнула я охрипшим голосом.

– Отчего? Ты ничего не сделала.

– Я не знала. Не знала, что он…

И Рис думал, что я сравниваю их… сравниваю его с Тамлином, принимая Тамлина за какой-то эталон…

– Почему ты остановилась? – спросил Рис, глядя на ледяные осколки, рассыпанные на ковре из сосновых игл.

Те, кого он любил больше всех… погибли. Были хладнокровно растерзаны. Растерзаны Тамлином.

Поляна запылала в огне.

Сосновые иглы исчезли, деревья застонали, и даже Рис выругался, когда огонь взметнулся над поляной, взорвал мое сердце и поглотил всё на своем пути.

С полным правом он заставил тогда Тамлина умолять на коленях, в день, когда я формально познакомилась с ним. Не удивительно, что он использовал каждую возможность, чтобы задеть Тамлина. Быть может, и мое присутствие здесь…

Нет. Я знала, что это неправда. Я знала, что мое присутствие здесь не имело отношения к тому, что произошло между ними, хотя Рис, без сомнения, наслаждался в полной мере, сорвав нашу свадьбу. На самом деле, он спас меня в тот день.

– Фейра, – позвал Рис, когда огонь потух.

Нет, на самом деле нет. Огонь полыхал внутри… жег мои вены. Рядом с венами изо льда и воды.

И тьмы.

В воздухе вокруг нас кружились хлопья пепла, и я послала выдох успокаивающей тьмы, выдох льда и воды, будто порыв ветра… освежающий утренний бриз, очищающий мир.

Эта сила уже не принадлежала Высшим Лордам. Больше нет.

Она была моей… как и я принадлежала лишь себе, как и мое будущее, и только я могла решать и создавать его.

Теперь, когда я открыла и научилась управлять тем, что мне досталось от Высших Лордов, я могла сплести их магию вместе – преобразуя в нечто новое, нечто, что имело отношение к каждому двору Прифиана, но вместе с тем было ничьим.

Огненные всполохи зашипели и исчезли полностью, не оставив даже дыма.

Я встретила взгляд Риса, глаза его были чуть расширены от того, что я сделала. Я произнесла охрипшим голосом:

– Почему ты не рассказал мне раньше?

Образ его, в иллирийских воинских доспехах, крылья, расправленные во всю ширь поляны, клинок, виднеющийся из-за плеча…

Там, в этой зияющей пустоте моего сердца – там запечатлелся этот образ. На первый взгляд, он будет казаться ужасающим – воплощение ярости и мести. Но если приблизиться… картина покажет совершенную красоту на его лице, крылья, раскрытые не для атаки, а чтобы унести меня подальше от опасности, чтобы укрыть меня.

– Не хотел, чтобы ты думала, будто я пытаюсь настроить тебя против него, – ответил он.

Эта картина… Я видела её, чувствовала. Я хотела нарисовать её.

Я хотела рисовать.

Я не стала ждать, когда он протянет мне руку, и подошла сама. Взглянула в его глаза и произнесла:

– Я хочу нарисовать тебя.

Он нежно поднял меня на руки.

– Обнаженн ым лучше всего, – прошептал он мне на ухо.

Глава 46

Я так замерзла, что, казалось, никогда не смогу согреться снова. Даже во время зимы в королевстве смертных мне удавалось найти в себе хоть какую-то крупицу тепла, но после того, как сегодня в обед я опустошила почти весь свой запас магии, даже ревущий в камине огонь не мог растопить холод вокруг моих костей. Приходит ли вообще когда-нибудь весна в это проклятое место?

– Они выбрали эти места, – сказал Кассиан, сидевший напротив меня, пока мы обедали бараньим рагу, собравшись у стола, стоящего в углу в передней части каменного дома, – чтобы убедиться, что выживут только самые сильные из нас.

– Ужасные люди, – проворчала Мор в свою глиняную миску. – Не виню Аза, что он никогда не хочет возвращаться сюда.

– Полагаю, обучение девушек прошло хорошо, – протянул Рис, сидящий рядом со мной. Его бедро было так близко, что его тепло касалось моего собственного.

Кассиан осушил кружку эля.

– Я заставил одну из них признаться, что они не получали уроков в течение десяти дней. Они все были слишком заняты «обязанностями», очевидно.

– В этой партии нет прирожденных бойцов?

– На самом деле, их три, – сказала Мор. – Три из десяти это совсем не плохо. Что касается остальных, то я буду счастлива, если они научатся защищать хотя бы самих себя. Но те трое… У них есть врожденные инстинкты – когти. Это все их глупые семьи, которые хотят, чтобы им подрезали крылья и заставили вынашивать потомство.

Я встала из-за стола, чтобы отнести свою миску к раковине у стены. Дом был простой, но все же больше и в лучшем состоянии, чем наш старый коттедж. Передняя комната служила одновременно кухней, гостиной и столовой, и имела три двери в задней части: одна вела в тесную ванную комнату, другая в кладовую, а третья служила черным входом, поскольку, как сказал Рис, ни один настоящий иллириец не построит дом лишь с одним выходом.

– Когда именно завтра ты отправляешься в Вытесанный город? – спросил у нее Кассиан достаточно тихо, и я поняла, что, наверное, пора мне подняться наверх.

Мор поскребла по дну своей миски. Скорее всего, тушеное мясо приготовил Кассиан, так оно было не таким уж плохим.

– После завтрака. До него. Я не знаю. Может быть, во второй половине дня, когда все они только просыпаются.

Рис был на шаг позади меня, держа миску в руке и жестом приглашая меня поставить мою грязную тарелку в раковину. Он повернул голову в сторону крутой, узкой лестницы в задней части дома. Она была достаточно широкой лишь для одного иллирийского воина за раз – еще одна мера безопасности – и я взглянула на стол последний раз, прежде чем уйти наверх.

Мор и Кассиан оба смотрели в свои пустые миски, на это раз тихо переговариваясь.

С каждым шагом наверх я ощущала Риса за моей спиной, чувствовала исходящий от него жар, приливы и отливы его силы. И в этом тесном пространстве его запах захлестнул меня, манил меня.

Наверху было темно, лунный свет струился лишь через одно маленькое окно в конце коридора, проникая сквозь зазоры между сосен вокруг дома. Здесь было только две двери, и Рис указал на одну из них.

– Ты и Мор можете занять эту комнату сегодня. Просто скажи ей замолчать, если она будет болтать слишком много.

Я бы не стала этого делать. Если ей нужно будет поговорить, отвлечься и подготовиться к тому, что должно было произойти завтра, я готова была слушать ее до рассвета.

Он положил руку на ручку двери своей комнаты, но я прислонилась спиной к деревянной поверхности своей двери.

Было бы так легко сделать три шага, чтобы пересечь коридор.

Пробежаться руками по его груди, провести по его прекрасным губам своими собственными.

Я сглотнула, когда он повернулся ко мне.

Я не хотела думать о том, что это значит, о том, что я делаю. О том, что это было – что бы это ни было – между нами.

Потому что происходящее между нами никогда не было обычным, с момента самой первой нашей встречи на Каланмэй. Я была не в силах уйти от него тогда, когда думала, что он смертоносен, опасен, а сейчас…

Предательница, предательница, предательница…

Он открыл было рот, но я уже скользнула в свою комнату и закрыла дверь.

* * *

Ледяной дождь стекал сквозь сосновые сучья, в то время как я шагала сквозь туман, облаченная в иллирийскую боевую кожу, вооруженная луком, колчаном и ножами, и дрожа как мокрая собака.

Рис шел в нескольких футах позади меня, неся наши пожитки. Мы улетели вглубь лесостепи достаточно далеко, чтобы пришлось потом заночевать здесь. Достаточно далеко для того, чтобы никто и ничто не могло увидеть еще один «восхитительный взрыв пламени и нрава», как Рис назвал это. Азриэль так и не принес вестей от моих сестер по поводу встречи с королевами, поэтому у нас было свободное время. Хотя по Рису этого не было заметно, когда он сообщил мне об этом утром. Но, по крайней мере, нам не придется ночевать под открытым небом. Рис пообещал, что поблизости мы найдем постоялый двор для путников.

Я повернулась к Рису, который плелся следом за мной, сначала замечая его массивные крылья. Мор отправилась в Вытесанный город прежде, чем я успела проснуться, и Кассиан был в препаршивом настроении во время завтрака… Настолько паршивом, что я была рада уйти сразу же, как покончила со своей кашей. И слегка посочувствовала иллирийцам, которым придется иметь с ним дело в этот день.

Рис остановился, только нагнав меня, и даже среди деревьев и стены дождя между нами, я могла видеть, как его брови поднялись в молчаливом вопросе о том, почему я остановилась. Мы не обсуждали случившееся во время Звездопада или во Дворе Кошмаров… и прошлой ночью, когда я крутилась и ворочалась в маленькой кровати, я решила: пусть это будет веселье и отвлечение. Это не должно быть сложно. Оставить все это только на уровне просто физического влечения… Ну, кажется, это не будет таким уж предательством.

Я подняла руку, давая Рису знак, чтобы он стоял там, где стоит. После вчерашнего я не хотела, чтобы он был слишком близко, иначе я могла сжечь и его. Или хуже. Он изобразил драматичный поклон, и я закатила глаза, направляясь к ручью впереди, размышляя, где на самом деле могла бы попытаться поиграть с огнем Берона. Моим огнем.

С каждым своим шагом я чувствовала, как Рис пожирает меня взглядом. Или, быть может, это проскальзывало сквозь нашу связь, задевало мои ментальные щиты – вспышки голода настолько ненасытного, что мне потребовалось приложить усилие, чтобы сосредоточиться на предстоящей задаче, а не на ощущении того, какими были его руки, поглаживающие мои бедра, прижимающие меня к нему.

Я могла бы поклясться, что почувствовала вспышку удивления по другую сторону своих ментальных щитов. Я зашипела и показала неприличный жест через плечо, и одновременно позволила своим щитам совсем немного упасть.

Легкое веселье превратилось в полный восторг, а затем – во вспышку удовольствия, прокатившуюся вниз по моему позвоночнику. Ниже.

Мое лицо вспыхнуло, а под ботинком громко, словно молния, треснул сучок. Я стиснула зубы. Земля впереди обрывалась серым, хлещущим потоком, настолько быстрым, что его, должно быть, питали возвышающиеся вдали, укрытые снегом горы.

Хорошим – это место было хорошим. Дополнительный запас воды, чтобы потушить любые языки пламени, вышедшие из-под контроля, много открытого пространства. Ветер обдувал меня, унося мой запах на юг, все глубже в лес, когда я открыла рот, чтобы сказать Рису держаться позади.

С таким ветром и ревущим совсем рядом потоком, не удивительно, что я не услышала их, пока они не окружили меня.

– Фейра.

Я молниеносно развернулась, накладывая стрелу и направляя острие на источник голоса.

Четверо стражей Весеннего Двора шагнули из-за деревьев позади меня, словно привидения, вооруженные до зубов и с широко раскрытыми глазами. Двоих из них я знала: Брон и Харт.

И между ними стоял Люсьен.

Глава 47

Если я хотела сбежать, то мне придется столкнуться либо с потоком, либо с ними. Но Люсьен…

Его рыжие волосы были собраны назад, и не было ни намека на роскошные убранства: лишь кожаные доспехи, мечи, ножи… Его металлический глаз изучал меня, а обычно золотистая кожа была бледной.

– Мы выслеживали тебя два месяца, – выдохнул он, теперь оглядывая лес, ручей, небо.

Рис. Котел спаси меня. Рис остался слишком далеко позади, и..

– Как ты меня нашел? – мой уверенный, холодный голос был мне не знаком. Но… они выслеживали меня. Как будто я на самом деле была добычей.

Если Тамлин был здесь… Моя кровь внезапно замерзла и стала холоднее, чем ледяной дождь, струящийся вниз по моему лицу и проникающий под одежду.

– Кое-кто подсказал нам, что ты здесь, но это была чистая удача, что мы поймали твой запах на ветру, и… – Люсьен сделал шаг ко мне.

Я отступила назад. Между мной и потоком воды оставалось всего три фута.

Глаза Люсьена слегка расширились.

– Нам нужно убираться отсюда. Тамлин… он не в себе. Я отведу тебя прямо к..

– Нет, – выдохнула я.

Слово прогремело сквозь дождь, ручей, сосновый лес.

Четверо стражей переглянулись, а потом посмотрели на стрелу, которую я все еще держала нацеленной на них.

Люсьен снова окинул меня взглядом.

И я знала, на что он теперь изумленно смотрел: иллирийское боевое облачение. Цвет и полнота, что вернулись моему лицу и телу.

И молчаливая сталь в моих глазах.

– Фейра, – сказал он, протягивая руку, – пойдем домой.

Я не сдвинулась с места.

– То место перестало быть моим домом в тот день, когда ты позволил ему запереть меня внутри.

Губы Люсьена сжались.

– Это было ошибкой. Мы все совершили ошибку. Он сожалеет… сожалеет больше, чем ты себе представляешь. Как и я. – Он шагнул ко мне, и я попятилась назад еще на несколько дюймов.

Совсем немного места осталось между мной и бурлящей водой внизу.

Передо мной всплыли тренировки с Кассианом, как будто все уроки, что он вдалбливал мне в голову каждое утро превратились в спасительную сеть, подхватившую меня и не давшую провалиться в пропасть все возрастающей паники. Как только Люсьен коснется меня, он рассеет нас прочь. Не далеко – он не настолько сильный – но он был быстрым. Мы перепрыгнем на мили отсюда, затем все дальше и дальше, пока Рис не сможет достигнуть меня. Он знал, что Рис был здесь.

– Фейра, – взмолился Люсьен и решился сделать еще шаг, его рука оставалась протянута.

Моя стрела изменила наклон и нацелилась на него, тетива лука застонала от натяжения.

Я никогда не осознавала, что в то время как Люсьен был обучен как воин, Кассиан, Азриэль, Мор и Рис были Воинами. Кассиан мог стереть Люсьена с лица земли лишь одним ударом.

– Опусти стрелу, – прошептал Люсьен, будто успокаивая дикое животное.

За его спиной четверо стражей двинулись ближе. Загоняя меня в угол.

Домашнее животное Высшего Лорда и его собственность.

– Не, – выдохнула я, – Прикасайся. Ко мне.

– Ты не понимаешь, в какой мы неразберихе, Фейра. Нам… мне нужно, чтобы ты вернулась домой. Сейчас.

Я не хотела это слышать. Глядя на поток внизу, я подсчитывала свои шансы.

Этот взгляд в сторону обошелся мне дорого. Люсьен бросился вперед, протягивая руку. Одно касание – это все, что было нужно…

Я больше не была домашним животным Высшего Лорда.

И, может быть, пора миру узнать, что у меня действительно есть клыки.

Палец Люсьена задел рукав моей кожаной куртки.

И я стала дымом и пеплом, и ночью.

Мир замер и изогнулся, и там был Люсьен, стремящийся с такой медленной скоростью туда, где теперь было пусто, потому что я обогнула его и помчалась к деревьям позади стражников.

Я остановилась, и время вернулось к своей естественной скорости. Люсьен пошатнулся, сумев остановиться прежде, чем упал с обрыва, и развернулся – глаза широко открытые – чтобы увидеть, что я теперь стояла позади его стражей. Брон и Харт вздрогнули и попятились. От меня.

И от Рисанда рядом со мной.

Люсьен замер как вкопанный. Я превратила свое лицо в ледяное зеркало – бесчувственный близнец выражения жестокого развлечения на лице Рисанда, когда он стряхнул пушинку со своей темной туники.

Темная, элегантная одежда – никаких крыльев, никаких боевых кожаных доспехов.

Выглаженная, красивая одежда… Еще одно оружие. Чтобы скрыть, насколько тренированным и сильным он был; скрыть, откуда он родом и что он любил. Дорогое оружие, стоящее того, чтобы использовать магию, чтобы скрыть его – даже если это подвергнет нас опасности быть отслеженными.

– Малыш Люсьен, – промурлыкал Рис. – Разве Леди Осеннего Двора никогда не рассказывала тебе, что когда женщина говорит нет, она имеет это ввиду?

– Придурок, – Люсьен зарычал, пронесшись мимо стражи, но не решаясь прикоснуться к оружию. – Ты грязный, шлюшный придурок!

Я зарычала.

Глаза Люсьена скользнули на меня, и он спросил с тихим ужасом:

– Что ты сделала, Фейра?

– Больше не пытайся искать меня снова, – сказала я с той же жесткостью.

– Он никогда не перестанет искать тебя; никогда не перестанет ждать твоего возвращения домой.

Слова больно ударили меня – как и намеревалось. Должно быть, это промелькнуло на моем лице, потому что Люсьен надавил:

– Что он с тобой сделал? Он захватил твой разум и…

– Хватит, – оборвал Рис, чуть наклонив голову с обычной грацией. – Мы с Фейрой заняты. Возвращайтесь в свои земли, иначе я отправлю ваши головы как напоминание моему старому другу о том, что происходит, когда лакеи Весеннего Двора ступают на мою территорию.

Ледяной дождь затекал за ворот моей одежды, тек по моей спине. Лицо Люсьена было мертвенно-бледным.

– Ты доказала свою точку зрения Фейра – а теперь идем домой.

– Я не ребенок, играющий в игры, – процедила я сквозь зубы. Вот какой они видели меня: нуждающейся в няньках, объяснениях, защите…

– Осторожнее, Люсьен, – протянул Рисанд. – Или дорогая Фейра вышлет обратно по кускам и тебя тоже.

– Мы не враги тебе, Фейра, – умолял Люсьен. – Все стало плохо, Ианта отбилась от рук, но это не значит, что ты должна сдаваться..

– Это ты сдался, – выдохнула я.

Я почувствовала, что даже Рис замер от моих слов.

– Это ты отказался от меня, – сказала я чуть громче. – Ты был моим другом. И ты выбрал его – выбрал повиноваться ему, даже когда видел, что его приказы и правила делают со мной. Даже когда ты видел, как я чахну день ото дня.

– Ты просто не представляешь, насколько шаткими были те первые несколько месяцев, – рявкнул Люсьен. – Нам нужно было представить единый, послушный приказам фронт, и я должен был быть примером, которому последуют все остальные в нашем Дворе.

– Ты видел, что со мной происходит. Но ты слишком боялся его, чтобы действительно что-нибудь с этим сделать.

Это был страх. Люсьен перечил Тамлину, но лишь до определенного момента. И всегда уступал в конце.

– Я умоляла тебя, – произнесла я, и слова были режущими и сорванными. – Я столько раз умоляла тебя помочь мне, вытащить меня из дома хоть на час. А ты либо бросал меня одну или заталкивал в комнату с Иантой, или приказывал терпеть.

Люсьен спросил слишком тихо:

– Я полагаю, что Ночной Двор оказался намного лучше?

Я вспомнила – вспомнила, что, как предполагалось, я должна была знать и испытывать в Ночном Дворе. Что Люсьен и остальные не должны были никогда узнать, даже если бы на кону была моя жизнь.

И я бы отдала ее. Чтобы сохранить Веларис в безопасности, чтобы Мор и Амрен, и Кассиан, и Азриэль, и… Рис были в безопасности.

И я ответила Люсьену, голосом низким и спокойным, и таким же пугающим, как и длинные когти, образовавшиеся на кончиках моих пальцев, таким же устрашающим, как и чудесная тяжесть, раскинувшаяся между клинками, висящими у меня за спиной:

– Когда ты проводишь столько времени запертым во тьме, Люсьен, тьма начинает глядеть в ответ.

Своим ментальным щитом я ощутила пульс удивления и дьявольского восторга при виде темных, перепончатых крыльев, которые, как я знала, теперь раскрылись над моими плечами. Каждый ледяной поцелуй дождя посылал мурашки холода по моему телу. Чувствительные, они такие чувствительные, эти иллирийские крылья.

Люсьен попятился на шаг назад.

– Что ты с собой сделала?

Я послала ему маленькую улыбку.

– Смертная девушка, которую ты знал, умерла Под Горой. Я не собираюсь провести бессмертие в качестве домашней зверушки Высшего Лорда.

Люсьен затряс головой.

– Фейра..

– Скажи Тамлину, – произнесла я, поперхнувшись на его имени, на мысли о том, что он сделал с Рисом и его семьей, – что если он пошлет еще кого-нибудь в эти земли, я выслежу каждого из вас. И продемонстрирую, чему именно меня научила тьма.

Его лицо, казалось, исказила искренняя боль.

Меня это не заботило. Я просто наблюдала за ним, непреклонная, холодная, темная. Существо, которым я могла бы стать, если бы осталась в Весеннем Дворе, если бы оставалась сломанной на протяжении десятилетий, веков… пока не научилась бы спокойно направлять эти осколки боли наружу, научилась смаковать чужую боль.

Люсьен кивнул охране. Брон и Харт, с широко распахнутыми глазами и трясущиеся, исчезли вместе с двумя другими.

Люсьен на мгновение задержался, между нами не было ничего, кроме воздуха и дождя. Он тихо бросил Рисанду:

– Ты покойник. Ты и весь твой проклятый Двор.

Потом он исчез. Я уставилась на пустое место, где он был, и ждала, ждала, ждала, не стирая это выражение со своего лица, пока теплый, сильный палец не прочертил линию по краю моего правого крыла.

Это было словно… словно дыхание, приласкавшее мое ухо.

Я вздрогнула, выгибаясь, и из меня вырвался вздох.

А затем Рис был уже передо мной, изучая мое лицо, крылья за моей спиной.

– Как?

– Изменение формы тела, – выдавила я, глядя на капли дождя, скользящие вниз по его загорелому лицу. И это отвлекло мои мысли достаточно, чтобы когти, крылья и струящаяся тьма растворились, и я осталась светлой и замерзшей в своем собственном теле.

Изменение формы тела… при упоминании той части моей истории, мужчины, которого я не вполне позволяла себе вспоминать. Изменение формы тела – дар от Тамлина, который я не хотела, в котором не нуждалась… до сих пор.

Глаза Риса смягчились.

– Это было очень убедительное представление.

– Я дала ему то, что он хотел увидеть, – прошептала я. – Нам нужно найти другое место.

Он кивнул, и его туника и штаны исчезли, сменившись на знакомую боевую кожу, крылья, меч. Мой воин..

Не мой никто.

– Ты в порядке? – спросил он и поднял меня на руки, чтобы отнести нас в другое место.

Я угнездилась в его тепле, наслаждаясь им.

– Тот факт, что это было так легко, и что я почувствовала так мало, расстраивает меня больше, чем сама встреча.

Возможно, в этом и была вся моя проблема. Почему я не решилась сделать тот последний шаг на Звездопаде. Я чувствовала себя виноватой из-за того, что не ощущаю себя ужасно, не по-настоящему. Желая его.

Несколько могучих взмахов, и мы взмыли сквозь деревья и низко поплыли над лесом, дождь лил мне в лицо.

– Я знал, что все было плохо тогда, – произнес Рисанд с тихой яростью, едва слышный из-за ледяных укусов ветра и дождя, – но я думал, что Люсьен хотя бы вмешается.

– Я тоже так думала, – сказала я, и мой голос прозвучал тише, чем я того хотела.

Он нежно сжал меня в своих объятиях, и я моргнула, глядя на него сквозь дождь. На этот раз, его глаза были прикованы ко мне, а не к местности внизу.

– Тебе идут крылья, – сказал он и поцеловал мой лоб.

Даже дождь перестал быть таким холодным.

Глава 48

По всей видимости, ближайший «постоялый двор» был не более чем шумной таверной с парой комнат для съёма – с почасовой оплатой, как правило.

И, более того, свободных комнат не было. Кроме крошечной, по-настоящему крошечной комнатушки, бывшей когда-то частью чердака.

Рис не хотел, чтобы кто-то узнал его, узнал, кто именно находился среди Высших Фэ, фейри, иллирийцев и еще бог весть какого народа, набившегося на постоялый двор. Даже я едва узнала его – без магии и с другой осанкой – он заглушил свою невероятную силу, так что теперь ее нельзя было почувствовать, и превратился в обычного, очень симпатичного иллирийского воина, раздраженного из-за того, что ему придется занять последний свободный номер, в котором не было ни гостиной, ни других комнат, и располагался тот так высоко наверху, что туда вела лишь одна узкая лестница. Если мне нужно будет попасть в ванную комнату, мне придется спуститься этажом ниже, что… учитывая запахи и звуки, проникающие из полдюжины комнат на том этаже… Я сделала пометку в уме быстро воспользоваться ею по дороге наверх и затем поклясться не посещать ее вновь до самого утра.

Целый день игр с водой, огнем, льдом и тьмой под ледяным дождем настолько меня вымотали, что в городской таверне никто даже не взглянул в мою сторону, ни один даже самый пьяный и самый одинокий завсегдатай. Несколько постоялых дворов, лавка со снаряжением, продуктовая лавка и бордель – это все, что было в этом маленьком городке. Все ориентировано на охотников, воинов и путешественников, проходящих через эту часть леса на пути в иллирийские земли или покидая их. Или просто для фейри, которые жили здесь в уединении и радовались этому. Слишком малочисленные и отдаленные для Амаранты или ее приспешников, чтобы те ими когда-либо заинтересовались.

Честно говоря, мне было все равно, где мы находились, пока здесь было сухо и тепло. Рис открыл дверь нашей комнатки на чердаке и посторонился, пропуская меня вперед.

Ну, по крайней мере, это была одна из тех вещей.

Потолок был настолько раскосым, что чтобы добраться до другой стороны кровати, мне придется ползти по тюфяку; в комнате было так тесно, что было почти невозможно обойти вокруг кровати к крошечному шкафу у другой стены. Я могла легко открыть его сидя на кровати.

Кровать.

– Я тут ни при чем, я просил две, – сказал Рис, притворно вскидывая руки вверх.

Его дыхание клубилось перед ним облачком. Даже камина нет. И совсем нет места, чтобы потребовать, чтобы он спал на полу. Я не доверяю своей власти над пламенем, чтобы попытаться согреть помещение. У меня скорее выйдет сжечь все это отвратительно место дотла.

– Если ты не можешь рисковать, используя магию, то нам придется согревать друг друга, – сказала я и сразу пожалела об этом. – Тепло тела, – уточнила я. И просто чтобы стереть этот взгляд с его лица, добавила:

– Моим сестрам и мне приходилось делить постель, так что мне не привыкать.

– Постараюсь держать руки при себе.

В моем рту слегка пересохло.

– Я хочу есть.

Он перестал улыбаться.

– Я схожу вниз и принесу нам еды, пока ты переоденешься.

Я приподняла бровь.

– Несмотря на то, что мои выдающиеся способности спрятаны от взора, мое лицо все еще могут узнать. Я бы не хотел задерживаться внизу слишком долго, чтобы это произошло, – сказал он.

В самом деле, он вынул плащ из сумки и набросил его поверх крыльев – он не рискнул применить магию, чтобы убрать их. Он сказал, что уже использовал силу сегодня, но совсем чуть-чуть, чтобы это заметили, и мы в любом случае не вернемся в ту часть леса в ближайшее время.

Он натянул на голову капюшон, и я жадно впитывала вид теней вокруг его лица и исходящей от него угрозы, и крыльев.

«Смерть на быстрых крыльях». Так я назову картину.

– Я люблю, когда ты так смотришь на меня, – сказал он мягко.

Мурлыканье его голоса заставило мою кровь вскипеть.

– Как именно?

– Так, словно моя сила это не то, от чего нужно бежать без оглядки. Словно ты видишь меня настоящего.

Мужчина, который вырос, зная, что он был самым сильным Высшим Лордом в истории Прифиана, что он может разорвать разумы других в клочки, если не будет осторожен, и что он был один – один со своей силой, со своим бременем. Но этот страх был его сильнейшим оружием против угроз для его народа… Я задела его за живое, когда мы поссорились после Двора Кошмаров.

– Я боялась тебя поначалу.

Его белые зубы сверкнули в тени капюшона.

– Нет, не правда. Нервничала, возможно, но никогда не боялась. Я чувствовал неподдельный ужас достаточного количества людей, чтобы знать разницу. Может быть, поэтому я не смог держаться от тебя подальше.

Когда? Прежде чем я успела спросить, он ушел вниз, закрыв за собой дверь.

Было настоящим мучением сдирать с себя наполовину заледеневшую одежду, которая к тому же прилипла к мокрой от дождя коже, и я ударилась о косой потолок, соседние стены, и ушибла колено о латунный столбик кровати пока переодевалась. В комнате было так холодно, что мне пришлось раздеваться постепенно: заменяя заледеневшую рубашку на сухую, штаны на флисовые леггинсы, мокрые носки на толстые и милые, ручной вязки, доходившие мне до щиколоток. Нырнув в объемный свитер, который едва уловимо пах Рисом, я села на кровати, скрестив ноги, и стала ждать.