Текст книги "Моя хранимая Химари (СИ)"

…

Это самое неловкое молчание за ужином, которое я когда-либо имел возможность лицезреть в этом и прошлом мире. Девушки переводили взгляды с меня на Куэс и обратно, а когда мы встречались с ними взглядом, они отводили свой или опускали его, как и положено хорошо воспитанным молодым девушкам в этой стране. Вот только стоило мне или Куэс отвести взгляд – снова начинались эти гляделки. Наиболее спокойна внешне, как ни странно, была Химари. Вернее как, даже не надо было прислушиваться к Чи, чтобы понять – кошка испытывает откровенную неприязнь к Куэс, но мой прямой приказ нарушить не осмеливается даже в мелочах. Когда Куэс заходила внутрь моего скромного обиталища, я сказал дословно: «Чувствуй себя как дома. Не пытайся использовать магию для чего-либо, и тогда Семья будет видеть в тебе дорогую гостью на всё твоё время пребывания здесь». Похоже, до Химари, наконец, начало доходить, что при отсутствии моей внешней реакции, судят по ней самой и её делам, как моей ближайшей помощницы. Так же как и в дуэлях чести: если оппонента атаковал твой «меч» без твоего устного согласия на вызов на дуэль чести, то в глазах обязательных наблюдателей это автоматически приравнивается к твоему согласию. Да, такое считается дурным тоном, и потом все будут смотреть на тебя, как на использующего грязные уловки в ситуации, в которой они категорически не приемлемы, но формально – меч может говорить и действовать от лица своего господина. И не важно, личная ли это была его или её инициатива, или же меч был проинструктирован заранее, или получил телепатическую команду. Поэтому Химари молчала и старалась не обращать на Куэс внимания: пусть я и не рассказывал кошке всех ненужных в этом мире особенностей формального поведения её как меча, но всё это время вместо этого я показывал эти особенности на фактических примерах, объясняя это «новыми правилами Семьи». То же правило «не марать фамильное оружие о недостойного» к примеру.

Интересный, кстати, вопрос, почему же я пытаюсь сделать из неё эффективного телохранителя и универсального помощника в собственном понимании, когда было бы логичнее начать подстраивать её под роль, актуальную для общества, в котором мы находимся… Необходимо самому себе признаться: я не лучший воспитатель, и Химари изначально была практически идеальным мечом – род Амакава подготовил её на совесть, оставалось лишь отполировать её поведение и привычки. Было бы контрпродуктивным, и просто гораздо хуже, если бы я начал перевоспитывать её на роль какого-нибудь местного руководителя среднего звена, придерживающегося принятой у местных деловой этики и прочих заморочек.

Ринко и Хару выглядели так, будто у них ко мне было множество вопросов. Впрочем, все кроме Химари так выглядели. Лиз не могла скрыть свой страх, когда на неё смотрела Куэс. Гинко была наиболее спокойна среди прочих девушек – судя по всему, ей не приходилось иметь дело с экзорцистами, вернее, против них, а присутствие её вожака успокаивает и придаёт уверенности. Сидзука… смотрела на Куэс не просто с враждебностью, а прямо таки с ненавистью. Чёрт, только сейчас вспомнил эту немаловажную деталь: при нашем знакомстве Сидзука напала на нас с Химари только потому, что думала, что мы экзорцисты. Если она не изменилась за это время, а старым демонам вообще тяжело изменяться… то она готова, по крайней мере, морально, в любой момент наброситься на Куэс, стоит мне отвернуться. Беру и сжимаю за руку десятилетнюю на вид девочку, снедаемую древней и выдержанной, как старое вино, ненавистью.

– Я в порядке, глава. Ты лучше скажи что-нибудь пленнице, иначе спать она отправится голодная, причём по своей же собственной инициативе… нано. – Не поворачивая ко мне головы, говорит водный дух.

Что Куэс? Сидит, не притронулась ни к еде, ни к воде.

– Я не собираюсь есть то, что приготовила твоя аякаши, Юто Амакава-доно.

– Из каких соображений?

– Из соображений наличия собственной гордости и опасений за собственную жизнь. Вы верите мне, Юто Амакава-доно, но не верите моему клану, вот и я верю вам, но ваша семья, и особенно аякаши, у меня доверия не вызывают.

Мммать, я точно не могу оставить их в этом доме одних.

– Прости, Куэс… Джингуджи-доно. У меня к тебе нескромная просьба. Мы можем общаться как раньше, несмотря на возникшее сегодня недоразумение?

– Глава, она посмела ранить тебя. Не дело фамильярничать с врагом… нано. – Сидзука, едва сдерживая прорывающиеся через слово шелестящие нотки в голосе.

– Ошибки случаются с каждым. Могу ли я называть тебя по твоему имени и без суффиксов? Нэ… Куэс? Ты можешь звать меня, как тебе будет угодно, я не обижусь.

– Что же ты не хочешь звать меня Ку-тян, как раньше в разговоре с Кабураги? – Куэс.

Ох, какие мы ехидно-гордые.

– Я был в состоянии небольшого аффекта от нахлынувших воспоминаний. Ку-тян звучит слишком… по-детски. Извиняюсь за такое обращение. Довольно глупо подвергать сомнению тот факт, что ты… – тут мой взгляд непроизвольно оценил её нескромное декольте, что для неё, судя по её слегка порозовевшему лицу, не осталось незаметным. – …Очень даже выросла. Ай!

Ринко, сидящая справа довольно чувствительно двинула меня локтём в бок, тоже проследив мой взгляд.

– Чёрт тебя побери, Ринко, будущий ты мой воин… ты хочешь добить своего коммандера? У меня же в том месте, куда ты меня ударила, сегодня было сломано два ребра.

Побольше шутливости в голосе, чтобы и мучать меня при косых взглядах перестала, и остальные не сомневались, что их Глава просто шутит, а на самом деле здоров как лось. Хотя последнее и не совсем правда.

– Гомен нэ, Юто… – немного смутилась Ринко.

– Как… не по-женски, пинать своего главу и неформально извиняться, как мальчонка со знакомым сэмпаем постарше. – Прокомментировала извинение Ринко Куэс, и уже обращаясь ко мне: Юто, я не против обращения тебя ко мне по имени без суффикса… если мы не на людях. Репутация и всё такое… И ещё, я очень хочу узнать про твою, так называемую "семью". Уж больно много в ней молоденьких девушек.

Уж очень толстый намёк на вопрос "а не оборзел ли ты часом, женишок, собирать гарем, пока меня не было?". Похоже, моей "суженой" нелегко выйти из колеи такого поведения.

– Не доросла ещё статусом для нашей стаи, чтобы таким интересоваться, чужачка. – Гинко.

Я ошибся, волчица её тоже не сильно жалует. Хотя тут, наверное, не "классовая" неприязнь аякаши к оникири, а скорее небольшая ревность.

– Отставить комментарии подобного рода. Я сказал, что Куэс наша гостья, пока она не пытается нас покинуть и не использует магию, значит, она таковой и останется. Сидзука, Химари, это относится к вам в первую очередь. Теперь, возвращаясь к тому, с чего мы начали этот разговор…

Поворачиваюсь к Куэс, демонстративно беру своими палочками немного гарнира на её блюде и спокойно кладу себе в рот. Жутко неудобные "столовые приборы" у местных, особенно когда надо донести еду до рта через весь стол, однако приспособиться к ним было той необходимой мелочью, которую я без особенного труда осилил ради "вливания себя в общество".

– Твоя еда не отравлена и на мой непритязательный вкус довольно неплоха. Ты считаешь, что я, наследник бывшего рода оникири, такого же, как составляющий основу твоего же собственного клана, роняю достоинство и переступаю собственную гордость, когда пробую готовку демона? Поверь мне, это не так.

Кажется, мне удалось её пристыдить. Местные вообще очень щепетильны, когда дело касается ритуалов нахождения в гостях, особенно при приёме пищи: обидеть хозяина дома, не выразив должное внимание приготовленным блюдам, довольно неприличный жест.

– Ну же, попробуй. Я уверен, что тебе понравится, Куэс.

Скривившись, словно ей приходится есть отходы и запивать их помоями, Куэс всё же пересилила себя и положила в рот немного риса с соусом карри. Как и ожидалось, её лицо немного разгладилось. Готовка Сидзуки действительно вполне объективно первоклассная – лучше я мог пробовать лишь в элитных ресторациях для знати в столице и, разумеется, на притронных приёмах. Но там использовались отнюдь не ингредиенты для плебеев, которые можно было бы купить на ближайшем рынке, вроде тех, которыми закупаются Сидзука или Лиз. Так что каждое творение моего опытного водного духа есть суть маленькое кулинарное чудо.

– Ну… еда, конечно, для простых обывателей и не соответствует нашему с тобой статусу, Юто… но есть можно. – "Слегка" занижая качество еды, говорит мой сегодняшний случайный противник.

– Пережуй сначала засунутое в рот, а потом говори, нано. – Кривовато усмехнулась в ответ Сидзука, комментируя в темпе уплетающую свою порцию за обе щёки Куэс.

Раздались несмелые смешки с разных концов нашего небольшого стола. Кстати, кроме всего прочего, местные обитатели, даже и не такие гордые, как Куэс, неохотно признают, что их мнение несколько секунд назад было в корне неверным – как ни странно, мешает нечто вроде привитой при "правильном" воспитании робости и неприязни к категоричности любого рода. Вместо этого, если нужно показать, что твоё мнение изменилось, в понимании местных необходимо сначала произнести что-то вроде такого словесного нагромождения: "мне не то, чтобы слишком сильно не понравилось, мне не не понравилось, даже возможно, скорее, понравилось". По этой же причине, если судить по сценке из какого-то школьного урока, взятой из моей заёмной памяти, даже, как ни странно, японские бизнесмены и политики не проявляют стойкости при переговорах, когда предложение или просьба их не устраивают. Чаще можно услышать "это довольно сложный вопрос", или "мне необходимо подумать", и прочие подобные обтекаемые формулировки. "Тиммоку", или же "искусство молчания". Дурацкая традиция, по которой мне придётся теперь жить, раз я добрался до такого, сознательно разбирая ассоциативную память. На моей родине, особенно в касте воинов, неумение сказать чёткое "нет" – это бич для того, кто участвует в переговорах, например при обмене заложниками, что как раз актуально в сложившейся ситуации. Это и сейдза – пожалуй, пока единственные из традиций местных, которые я считаю ущербными.

Куэс тем временем немного злобно зыркнула на водного духа, но всё же более расслабленно, чем в начале ужина.

– Куэс, по старой памяти, я отвечу на все интересующие тебя вопросы. Только прошу, будь корректна в них по отношению к моей Семье и её членам. ВСЕМ её членам.

Куэс уже неторопливо дожевала рис, запила водой из стакана и с настойчивостью, не свойственной японцам, снова поинтересовалась:

– Вопрос у меня всё тот же. Как так оказалось, что в твоей семье тебя окружают шесть девушек… включая демонов?

– Хорошо, я отвечу. Но сначала, отдай мне свой телефон, пожалуйста. Это знание принадлежит моей Семье, я хочу быть уверен, что оно, как минимум, в ближайшее время не достанется другим кланам экзорцистов либо кому-то ещё.

Пожала плечами, послушалась. Похоже, особенной социальной ценности для неё её телефон не несёт. Небольшой, но всё же признак того, что связываться с его помощью ей приходится только с коллегами и членами клана, и отнюдь не с целью просто слегка поболтать о разных обыденных вещах.

– Шесть, а если быть точнее, восемь девушек и я – текущий состав Семьи. Кайю и Химари ты наверняка помнишь по своим посещениям в Ноихару. Гинко и отсутствующая здесь Айя… – Начал я представлять присутствующих членов своей Семьи. – Старые вассалы клана, которые подтвердили свою верность мне лично. Затем мой друг детства, уже после потери мной памяти, Ринко Кузаки. Хару Масаки… с ней приключилась одна неприятная ситуация и я просто вынужден был ей помочь, приняв в Семью. Если хочешь, можешь потом спросить у неё. Ей решать, доверять ли тебе историю её личной жизни, или нет. Далее идут Сидзука и Лизлет Эл Челси, соответственно водный дух и цукумогами – мои новоприобретённые союзники.

– Очень п-приятно п-п-познакомиться… – Лиз.

Последняя фраза была произнесена очень тихим, скромным и неуверенным голосом, что вопреки ситуации за столом, немного повеселило присутствующих, и даже Куэс. Лиз была единственной, кто выдержал своеобразную норму официального приличия даже в неформальном знакомстве.

– Хорошо, будем считать, что мы все познакомились, ведь меня, я так понимаю, представлять нет необходимости. – Куэс. – Я даже сделаю вид, что не заметила, как ты не ответил на очень важную часть моего вопроса, а именно почему все твои союзники – девушки… У меня есть другой очень важный вопрос.

– Я весь внимание.

– Ты сказал при Кабураги фразу для явной дезинформации. Как там было… "я перестал скрывать, что могу использовать магию" – что это за ерунда? Амакава никогда не открывали всем всех своих секретов, в общем-то, как и любой другой клан экзорцистов, но то, что вы никогда не владели западной широкопрофильной магией – это факт.

Не просто умная, а очень умная девушка. Сразу словила за хвост главную нестыковку. Послушаем, что она скажет дальше, благо она ещё не закончила. А я тем временем кое-что проверю. Малое диагностическое заклинание – Куэс дёрнулась на непонятное проявление магии, но видя, что никто не напрягся, а значит, что на неё не собираются нападать, расслабилась и продолжила:

–…Мы с тобой немало копий сломали в спорах в детстве о том, стоит ли оставлять эту неко, когда мы поженимся. Тогда тебе не было никакого смысла лгать мне, и ты говорил, да и я сама видела, что кроме специальной силы клана у Амакава есть лишь демоны и артефакты. Кроме того, насколько я знаю, ты просто-напросто никак не мог изучать магию. Тот же Кабураги, как выяснилось, за тобой наблюдал и оповестил бы о такой важной детали. Это вообще, если хоть на секунду забыть о том, что твоя мана должна была быть заблокирована до шестнадцати лет. Я не сомневаюсь, что ты это ты, ведь ты знаешь детали, которые может знать только Юто, с которым я была знакома лично. Но в остальном – сплошная загадка. Если это не секрет, можешь ли объяснить это?

Анализ… успешно, с учётом имеющейся информации.

– Могу и объяснить… На самом деле, даже я сам точно не знаю. Нет, не перебивай и дослушай до конца. В качестве рабочей версии могу лишь сказать, что со мной случилось примерно то, что и с тобой. Нечто вроде божественного откровения, даровавшего этому телу силу, знания и опыт. Ты ведь сама относительно недавно подверглась сильному расширению астрального тела, увеличившего твою собственную силу многократно, верно?

Дождался её осторожного подтверждающего мои догадки кивка. Эта процедура наверняка секрет её клана… бесполезный секрет, но всё же. На мой прямой вопрос она не захотела юлить и говорить неправду. Хороший признак. Продолжим.

– …А книга-артефакт, которую я приметил ещё когда мы сражались… да-да, именно та, наличие которой в складках своего платья ты сейчас попыталась незаметно от нас проверить, якобы поправляя юбку. Ты на самом деле использовала её в качестве медиатора, ограничивающего выход магической энергии, верно? В бою я думал, что она представляет собой либо собрание бумажных печатей на разные случаи, либо позволяет тебе использовать левитацию и векторные ускорения без чтения мнемонических формул… Да не жмись ты так, Куэс, никто не собирается отбирать её у тебя. Так вот… мда. В бою я не смог подобраться к тебе достаточно близко и на нужное количество времени, чтобы понять, какую функцию играет этот артефакт. Это поэтому твоё последнее заклинание?..

– Да. Я совсем не ожидала от тебя такой скорости, поэтому растерялась, когда ты за несколько секунд лишил меня двух из шести слоёв защиты. – Начала свою исповедь Куэс. – Что более важно, когда распался мой второй слой, взрывом маны из моей руки вырвало гримуар-медиатор, а я как раз заканчивала читать заклинание и не успела среагировать… Прости, Юто, "корускус фулгор", в смысле молния вышла в практически полную мою силу. Это… вышло совершенно случайно и… Юто? Что смешного?

Искренне переживает, что смогла "покалечить" меня. Нет, она мне точно не враг, и вряд ли будет. А что смешного… неужели мне нужно объяснять ей? Впрочем, придётся. Ох, Куэс… Всё, пора прекратить ржать, как конь. Прекратить, я сказал, ха-ха.

– Прости, Куэс, я только сейчас нашёл ответ на вопрос, почему я со своими этими знаниями проиграл тебе как дитя малое. Это же надо…

Судя по её непонимающему лицу, она ждала другого объяснения моей "истерики" смеха.

– Понимаешь… ситуация, когда маг специально набирает силу, которую не сможет контролировать без "костылей", настолько редка что… я себе просто не могу представить, насколько она редка. Маг, не контролирующий силу, да ещё и заливающий энергию по мере прочтения мнемонической формулы – это ходячая самоубийственная бомба, опасная в первую очередь для себя и своих же союзников, независимо от наличия или отсутствия ограничивающего медиатора. Просто, именно так совершенно никто не делает, поэтому мои знания и опыт сыграли со мной очень злую шутку. Я просчитал, что молния примерно той же силы, что и файрбол, выпущенный тобой ранее, была бы отражена мной надёжно и полностью. Но никак не мог учесть такую невозможную в своей редкости вероятность того, что сила молнии может настолько резко увеличиться…

Если я и не попал в точку, то был очень близок к этому. Куэс задумалась, немного поскучнела, а затем снова улыбнулась, словно припоминая что-то забавное.

– Ты прав, меня часто называли в Англии ходячей бомбой, и довольно часто – за дело. А союзники… нет у меня никаких союзников, даже среди людей моего клана. Да что там среди клана, даже мама…

Куэс запнулась, словно сболтнула что-то очень личное. Впрочем, почему "что-то"? Я очень даже понял, что она хотела сказать. Даже слишком хорошо. Donnerwetter.

– Если всё выйдет так, как я планирую, то у тебя будут союзники, Куэс.

Пересаживаюсь вплотную к ней, и под удивлённые взгляды членов своей Семьи, беру "ходячую бомбу" за руку обеими своими руками

– Ты наследница, а значит, когда-нибудь станешь главой клана. И я обещаю, что я поддержу тебя во всех твоих начинаниях, не пересекающихся в плане интересов с моей Семьёй. Верь мне, у тебя будут союзники: я и моя Семья станем ими.

Мать, решающая за своё дитя его супругу или супруга – это нормально, особенно в среде аристократов. Но на десять лет вперёд? А затем отправляет прочь в чужую страну, прочь от соклановцев и знакомых людей, и после этого ещё и пытается заставить своего повзрослевшего ребёнка почувствовать себя отчуждённым и одиноким в своём же собственном семействе…

Даже не хочу заменять слова "мать" на "отец", "чужую страну" на "ничейные земли", "отчуждение" на "предательство", хотя мог бы это сделать. Но и без этого понятно, что её жизнь чуть ли не зеркально схожа с моей, и у кого кроме как у меня есть прекрасная возможность понять все её проблемы и переживания. Куэс с тоской в глазах посмотрела на меня и с готовностью сжала мою руку, а затем обняла и размякла на мне.

– Юто… сперва мне показалось, что всё вокруг изменилось, даже ты. Но сейчас я вижу: да, ты поменялся, но в своей сути ты остался таким же добрым… ммм… не могу подобрать нужных слов… – похоже Куэс не понимает сама, что на неё нашло. – Забудь. И спасибо тебе на добром слове.

Помолчали с минуту. Несмотря на это, девушки всё равно недостаточно осмелели для того, чтобы задать вопрос о моём "новооткрытом" прошлом и о том, как я познакомился с Куэс.

– Хару, не могла бы ты на несколько дней переселиться в комнату Ринко? В бывшей комнате моих родителей достаточно широкая кровать для вас двоих. Химари, если тебе не сложно, переночуй в форме кошки там же, с девушками. Гинко, я так понимаю, тебе понравилось спать в гостиной на диване? Тогда замечательно. На первое время поместимся.

– А как же Лиз? – Впервые за всю беседу подала голос Хару.

– Я не привыкла спать этим телом в постели, Хару-сан. Когда мне нужен отдых, я просто… возвращаюсь в своё настоящее тело. – Лизлет.

– Лиз, ну сколько можно просить, зови меня просто по имени, раз мы все так между собой общаемся… Даже Гинко вполне уже освоилась. – Хару.

– К вам сегодня ночью никого не пускать, глава?.. нано. – Деловито осведомилась Сидзука.

Куэс не поворачиваясь к ней, навострила ушко. Мда, её ждёт не очень приятный сюрприз, когда она узнает вторые и третьи роли почти всех девушек Амакава.

– Уже почувствовала власть над домом, используя контур, Сидзука? Можешь не отвечать, хе-хе. Освоила уже барьеры? Завтра с утра мне пригодится один помощнее. А меня, пожалуй, сегодня действительно не беспокоить – пусть сначала кости получше срастутся. Я же не аякаши, в конце концов. И, наверное, сегодня обойдёмся без урока магии. Закрепляйте пока материал и те руны, что я вам уже дал. Повторение теории никогда не вредно. Всё, я ушёл наверх, спать… Можете пока пообщаться без меня, затем покажите Куэс её комнату. Сидзука, отойдём ненадолго.