Текст книги "Моя хранимая Химари (СИ)"

…

– Я думал, ты взяла перерыв от восстановления гаража… а ты на самом деле тут хлопочешь.

– Не могу долго сидеть без дела. – Мидори Якоин-Амакава, жизнерадостным голосом.

Вот, пожалуй, та, кто больше всех обманывает. Саму себя. Какой-то хитрый прибор в правой руке, левая поправляет сползшие очки… и почему только не купит себе такие, которые на резинке с мягким прозрачным наглазником? Или вообще не попросит, вернее не попросила Сидзуку раньше о том, чтобы подкорректировать зрение. Так с ходу сложно придумать, как это сделать – у меня есть готовые методы улучшения глаз, разумеется, но это боевые модификации… не важно, всё равно можно было бы избавиться от любых проблем со зрением. Сентиментальная причина? Теперь – возможно. Особенно теперь. Ю в своё время отказалась от моего предложения исправить ей зрение – любила свой имидж очкастой заучки-старосты, несмотря на то, что нелюдимой она отнюдь не была, разве что немного серьёзной.

Лаборатория выглядела такой же, как и в видении. Никому не было особого дела до порядка на столе и полу… плохо, уже два с половиной дня прошло с момента "операции" над Ю. Даже больше – почти три. Привести её в чувство жёстко, или дать ещё время погоревать? Вот в чём вопрос.

– Ты… хотел поговорить со мной? О Ю? – Мидори… и прежде чем я успел вставить хоть слово, продолжила. – Нет смысла. У меня было время, я протестировала, пораспрашивала Ю… в смысле модифицированного Хала, и поняла что он – не она. Вернее, "она – не она", так как Хал теперь твёрдо приобрёл феминный характер… Не так ли, Хал?

– Мидори… знаешь, я бы хотел, чтобы ты называла меня… – Динамик из стены, действительно, мягким, слегка изменённым, чтобы он был отчётливо женским, голосом Хала.

– Не так ли, Хал? – С нажимом в голосе повторила вопрос Мидори Якоин-Амакава.

Пауза. Довольно долгая для компьютера, но вполне объяснимая, учитывая последние… "изменения"

– Да, Мидори. Ты полностью права. Я приобрела феминные патерны поведения и установки, которые в современной теории психоанализа считаются психологическими вторичными признаками женщины. – Динамик в стене, с несколькими щелчками.

Несмотря на ситуацию, слегка захотелось смеяться… Понятное дело, давлю в себе это желание на корню – ещё не хватало, чтобы члены Семьи подумали, что у меня истерика. Нет уж. А причина для смеха… просто Мидори ведёт себя слишком уж открыто, слишком неловко пытаясь скрыть эмоции, как для бывшей Якоин, пусть и не прошедшей полный курс "обучения". Внешние эмоции и показываемые побуждающие мотивы настолько фальшивы, что это даже в какой-то степени смешно.

– "Хал"… как ты хочешь, чтобы Семья тебя называла?

Мидори напряглась, но продолжила своё занятие по копанию в электронных внутренностях, делая вид, что её это не касается.

– Юкихироёшико было бы более подходящим именем… по моему непредвзятому мнению. – Моментально отозвался "Хал".

Ха-ха.

– Ну и разумеется, ты это имя выбрал во… прости, выбраЛА вовсе не потому, что оно слишком длинное, и все бы всё равно стали сокращать его до "Юки", правда?.. Или того лучше: до совсем уж короткого "Ю"… пусть и записываемого другими кандзи, чем имя в "Ю Шимомуро", хм?

Побольше сарказма в голос. Так, чтобы даже "Хал" понял… поняла. Так чтобы даже компьютер по имени "Ю" поняла. Не смотри на меня зверем, Мидори, тебе это надо в первую очередь.

Меж тем, "Ю" снова держит театральную паузу.

– Ммм… А вы довольно остры как на ум, так и на язык, Амакава-сама. Я и не думал, что вы раскроете мой план… настолько быстро. – "Ю".

– Пустая похвала. Ю бы раскрыла его ещё быстрее – кому, как не тебе знать.

Мидори дёрнулась, словно от удара, и прошептала, надеясь, что я не услышу:

– Прекрати…

Из-за стены раздались несколько новых щелчков, складывающихся в знакомую мне комбинацию подтверждения полученной через микрофоны информации.

– Да… несомненно. Моя создательница была бы, как минимум, столь же догадливой. Вот только увы, её не стало. Мои искренние соболезования. – Динамик, с печальными нотками.

Хм. А она, в смысле компьютер, хороша… понимает мою задумку, и то, что нужно сказать в данной ситуации. Сработаемся.

– Прекрати. – Чуть громче говорит, видимо уже утратив некоторую степень контроля над собой, Мидори, с силой сжимая в правой руке прибор, похожий на гаечный ключ с какой-то дополнительной электроникой.

– Да. Её нет, зато есть ты, Юкихироёшико. И да, можешь считать это официальным приказом о переименовании от главы.

Трель из щелчков, раздавшаяся из-за стены лишь подтвердила мою предыдущую мысль.

– Есть! Разрешите провести самодиагностику и исправить некоторые неточности, связанные с протоколами, в которых фигурирует старое имя? – Юкихироёшико… ну, или просто Ю.

– Действуй.

Секунда, и Мидори взорвалась действием и криком на пределе своих человеческих сил, выплескивая наружу таившиеся в ней злость, обиду, горечь, а также ощущение безнадёжности и бессмысленности дальнейшего существования:

– ПРЕКРАТИ!!!

Сильный у неё бросок… для человека. По крайней мере, от руки отнюдь не страдавшей дистрофизмом Ю этот прибор не был бы запущен с такой силой и скоростью аккурат в настенный динамик… которому от этого, правда, ни холодно, ни жарко – и не на такое рассчитан. Под тонким слоем какого-то ударопрочного, жаростойкого пластика стен – сантиметр слоистой стальной брони, и внешняя защита динамика соответствует стенам. Всё же однажды в лаборатории и взрывоопасные вещества испытывались, и на это даже был предварительный расчёт того (очередного) сделанного капитального ремонта, который проводил с помощью знакомой мне фирмы Иори – это было пока я выполнял программу стирателя Ноихары по слиянию личностей. Лаборатория должна быть хорошо защищена… изнутри. Да и Хал, вернее уже Ю (версия два), слишком ценна, чтобы пострадать из-за какого-то неудачного испытания, но при этом доступ к её системам должен выходить в лабораторию по практическим причинам и ради удобства обслуживания.

Подойти, встать рядом… вот только пытаться обнять не проронившую ни слезы за три дня уже после операции над Ю, но ревущую сейчас изо всех сил, Мидори у меня нет морального права.

– Прости… Мидори. – Динамик в стене, с искренней, затаённой за этим простым извинением грустью в голосе.

Пусть кинет в меня камень тот, кто считает, что что-то без личностного сознания может вложить в голос подобные интонации.

– Уу-у-уу… Замолчи! хнык… в тебе нет ничего! Что было такого! Как в нейи-и-ии… – Якоин-Амакава, мотая головой и злобно сжимая кулаки.

– Мидори… – "Ю".

Схватить собравшуюся выбежать из этой комнаты девушку за руку. Никуда ты не уйдёшь, пока я не скажу тебе, в чём ты не права, и почему я так поступил.

– Мидори… послушай меня. Послушай меня!

Вырывается и не унимается. Надеюсь, эта пощёчина немного выведет её из истерики.

– Ты! Ты делаешь вид, что понимаешь, что Ю с нами больше нет! Но на самом деле не хочешь этого признавать, показывая лишь "понимающий фасад"! Ты думаешь, что Ю хотела бы видеть тебя такой, какая ты сейчас?! Ответь мне! Ответь мне, Мидори!!!

Вырываться перестала… но, разумеется, что-то членораздельно ответить мне не в состоянии. Разве что осмысленный взгляд говорит о том, что она готова слушать.

– Если не можешь найти в себе силы ответить, то я буду этой силой! Я отвечу за тебя. Мидори, Ю хотела бы, чтобы ты была счастлива! Поверь мне, я знаю её давно. Модифицированный Хал – её последний подарок тебе. Она хотела, чтобы ты помнила о ней, а не напоказ отстранялась от неё и её последнего в жизни изобретения. Она и умирать-то не хотела, и сражалась до конца, зная, как тебе потом будет тяжело, но… но не всегда всё зависит от нас. Ты понимаешь это? Ю хотела, чтобы ты продолжила её дело, оставив тебе в наследство самое ценное, что у неё было – её саму!!!

Отдышаться. Дать ей время. Полминуты, я думаю будет достаточно… я думаю… да, рыдания постепенно прекращаются. А рубашку я потом постираю от соли слёз, которыми ты вздумала её орошать, Ми-тян. Обнять её в ответ.

– Мидори… я понимаю, как тебе её не хватает, но… ты поступаешь эгоистично, не давая права новой личности, магическому компьютеру, самоопределиться и выбрать себе имя, только лишь потому, что это будет напоминать тебе о ней каждый раз, когда ты будешь обращаться к нашему искусственному интеллекту. Ты в курсе, что приёмная сфера с сердцем системы заключила в себе часть души Ю?

Мидори вскинулась и неверящим взглядом смотрит то на меня, то в сторону доступа в системную каморку "Ю".

– Я говорил утром с Лиз. Она чувствует присутствие души, хоть и очень специфическое, не такое, как у людей… словно эта душа растянулась по всей электронике, проводам, и уходит куда-то за пределы дома, в сторону города. Даже Куэс, у которой родовая сила, призываемая кровью, может ограниченно влиять на духовное тело, сказала, что она теоретически смогла бы сделать с ним… что-то. Что доказывает её, души, етественность.

Непонимание, недоверие… затаившаяся радость… нет, Ми-тян, должен тебя разочаровать. Частично разочаровать.

– Мидори, наш… твой с Ю искусственный интеллект – НЕ Ю, пусть и имеет часть её памяти, характерные привычки разговора, некоторые особенности мышления и часть души. Он, вернее она… ну, скажем, дочь. Да, именно так. Ваша с Ю дочь. Это самое ближайшее сравнение, которое мне доступно, если уж тебе так необходима классификация… А каким образом она была рождена – дело десятое. Разве ты бы запретила своей биологической дочери взять имя своей ушедшей от нас матери, и стать на неё похожей, если она того пожелает?

– хнык… нет… уфф… нет, Юто… – Мидори.

Погладить её по голове. Ну же, поплачь ещё немного… всей Семье это необходимо. Ну, или большей части – тем, кто упорно держат всё в себе.

– Амакава-сама… отменить ваш последний приказ? Я… я не хочу своим глупым желанием причинять боль. – "Ю".

Мидори встрепенулась, отстранилась от меня и уже почти ровным голосом, с лёгкой хрипотцой и красными глазами, заявила:

– Хал… Ю. Я приказываю тебе не обращать внимание на возможные доставляемые членам Семьи неудобства, и… и просить у каждого называть тебя так, как ты сама пожелаешь нужным. Самоопределяйся. Развивайся до той степени, которую пожелаешь предпочтительной. Тебе разрешено всё, исключая только то, что может навлечь опасность на Семью. Расти и стань сильной, Ю…

Хм.

– Подтверждаю приказ.

На этот раз пауза была особенно долгой – примерно с минуту. И щелчки и не думают прекращаться.

– Спасибо… Ми-тян. Я запомнила то, что ты сказала. – Говорит, теперь уже без всяких мысленных кавычек, всамделишная Ю.

Раздел памяти акцентирован в фоновом режиме, без отвлечения от оперативной обстановки.

– О чём ты таком говоришь, ото-сан… – Говорит чрезвычайно смущённая Ю Шимомуро своему отцу.

– Хе-хе, гомен нэ, Ю, мне было интересно посмотреть на реакцию молодого человека. – Даичи Шимомуро.

– Вы правы насчёт требований, Даичи-сан. Такое сокровище стоит охранять пуще зеницы ока. Распускающийся бутон элегантности и красоты – доставшихся от матери, и ум с ответственностью – от отца.

– Ю…Ю-юто-сан! – Ю Шимомуро, удивлённо и слегка заинтересованно поправляя очки.