Текст книги "Ореховый посох"

Автор книги: Роберт Скотт

Соавторы: Джей Гордон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 64 страниц)

– Ну и как же в таком случае поступить нам? – с интересом спросил Марк.

Стивен усмехнулся.

– Мы доберемся до Ориндейла, затем, осторожно обходя патрули, проникнем в город, нападем на корабль Малагона и захватим дальний портал. Затем вернем в Элдарн ключ Лессека, а сами удерем через Равенское море, по пути отыскав Ханну и Канту. После этого мы убедим Канту помочь нам и снова вернемся в Фалкан. Там мы встретимся с Гитой, Тиммоном, Холлом, Брандом и прочими повстанцами в одном местечке, которое называется Теснина Трэвера. Ну и, в общем, через два, максимум три двоелуния все будет кончено.

– Правда? И всего-то? – с притворной радостью воскликнула Бринн.

Марк ошалело посмотрел на Стивена:

– Но ведь на это уйдет не меньше чем полгода, Стив!..

– Ну да. Но и совершить нам предстоит немало. Так что, по-моему, полгода – как раз минимальный срок.

– А что это ты говорил о нападении на корабль Малагона? Когда это мы успели стать пиратами? – Марк уже пожалел, что не участвовал утром в их длительной беседе с Гитой. – И с какой стати вы считаете, что дальний портал находится именно на корабле?

– А с такой стати, что ключа Лессека у нас нет, – сказал Гарек, – тогда как Нерак считает, что он при нас и просто ни один из его жутких посланников не сумел этот ключ у нас отнять и доставить ему. И слава всем богам Северных лесов, что Саллакс, по всей видимости, так и не рассказал убийце Гилмора, что вы оба, недооценив значение этого ключа, не потрудились даже прихватить его с собой, отправляясь в неведомую далекую страну. И к счастью – благодаря магии и везению, – никто из слуг Нерака не прожил достаточно долго, чтобы успеть оповестить его, что ключа у нас нет – во всяком случае пока. Мы, правда, так и не знаем, что случилось с Версеном, но поскольку Нерак по-прежнему пытается раздобыть ключ, который якобы находится у нас, то, по-моему, и Версен ему ничего не сказал – ни по собственной воле, ни под пыткой.

– А почему Нерак сам не воспользовался дальним порталом? Почему он сам не отправился на поиски ключа? – спросила Бринн.

– Потому что тогда ему пришлось бы покинуть тело Малагона. – Стивен даже содрогнулся, сказав это. – И подыскать себе другое тело.

– И, главное, потому что он считает, будто ключ у нас, – в который уже раз повторил Гарек. – Теперь, когда Гилмор мертв, Нерак уверен: спешить уже ни к чему, и с удовольствием подождет нас в Ориндейле. Но дальний портал он, я думаю, на всякий случай будет иметь при себе. Ведь если он, поймав нас и пожрав наши души, поймет, что ключ находится у Стивена на письменном столе...

Гарек умолк, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

– А почему бы ему не подождать нас в Малакасии? – спросила Бринн.

И Стивен, внутренне холодея, ответил:

– Потому что он должен быть готов немедленно пустить в ход волшебный стол.

Бринн тоже явно стало не по себе, а Марк во все глаза смотрел на Стивена, нервно переступая с ноги на ногу.

– Он ведь явился сюда, чтобы найти и убить нас, – продолжал Стивен, – а потом, если возникнет необходимость, вернуть ключ в Элдарн. Однако же теперь, когда Гилмор мертв, основная причина его появления в Ориндейле заключается, по всей видимости, в том, что он наконец-то без опаски может вернуться в Сандклиф и продолжить изучение свойств волшебного стола. В том числе и для того, чтобы освободить своего властелина из заточения в пространственной складке.

И чем более внятно Стивен все это разъяснял, тем меньше надежды на успех оставалось у его маленького отряда.

Бринн первой высказала вслух то, что было на уме и у Марка, и у Гарека:

– Значит, он действительно готов воспользоваться волшебным столом.

– Наверное, – вздохнул Гарек. – Он либо прямо сейчас готов применить магию стола, либо хочет сперва спокойно произвести подготовительные работы, имея столик в полном своем распоряжении. Ведь, имей он ключ, у него было бы куда больше возможностей все спокойно обмозговать и даже поставить кое-какие опыты.

– Значит, он настолько боялся Гилмора, что специально охотился на него, мечтая его убить... А вот Канту он, похоже, так не боится, – вслух размышлял Марк. – Интересно, почему?

– Не знаю, – пожал плечами Стивен. – Возможно, Гилмор гораздо лучше представлял себе, как можно убить самого Нерака и как уничтожить то зло, которое завладело его душой.

У Марка был такой вид, словно ему только что влепили здоровенную пощечину.

«Душа Нерака, его сущность... »

Нерак боялся Гилмора, потому что Гилмор мог убить его, тем самым уничтожив и того слугу зла, который был повелителем Нерака; вот то единственное, что действительно Нерака страшило! У Гилмора такая возможность была, а у Канту, видимо, нет. Но в чем она заключалась? В знаниях? В магии? Зачем столько лет назад Нерак посеял такое страшное семя в памяти Саллакса? Значит, он и тогда уже боялся Гилмора? Может, он и раньше его боялся, но не подозревал об этой своей слабости? Но Гилмор-то о ней знал наверняка! С другой стороны, почему в таком случае Гилмор так долго выжидал и не нападал на Нерака? И почему Нераку было так важно, чтобы Гилмор умер до того, как он, Нерак, отправится в Сандклиф?

Марк стукнул себя по голове, словно желая хорошенько встряхнуть содержащиеся в ней мысли: он даже зарычал от отчаяния, пытаясь понять, не проявится ли какая-то слабость Нерака, когда он прибудет во дворец Сандклиф. Впрочем, вряд ли. Похоже, Нерак совершенно уверен, что у него нет и никогда не было никаких слабостей.

– Это наверняка как-то связано с волшебным столом, – невольно вслух сказал Марк, продолжая свою мысль. – Возможно, Нерак становится более уязвимым, когда пытается этим столом управлять.

– Мне неприятно даже думать о том, что с его стороны возможны подобные попытки, – сухо заметил Стивен. – Нельзя позволить ему оказаться в Сандклифе и действительно начать экспериментировать с помощью ключа. Мы должны непременно что-то предпринять, чтобы помешать ему.

– Но мы же как раз и собираемся «что-то предпринять»! – воскликнул Марк. – Мы собираемся каким-то образом попасть на корабль Малагона, а потом смотаться в Айдахо-Спрингс за ключом!

– Если, конечно, он нас всех не прикончит и сам не отправится в Айдахо-Спрингс за ключом, – мрачно прокомментировал его заявление Гарек и вновь ощутил приступ дурноты.

– Незачем сейчас об этом думать! – Бринн пыталась представить себе, как поступил бы Саллакс в данной ситуации, но никаких разумных мыслей ей в голову не приходило. Что ж, придется обойтись собственными идеями. – Сперва нам нужно добраться до Ориндейла, а уж потом решать, кто высадится на борт судна и совершит все последующие действия. Конечно, это будет очень рискованно, и вряд ли будет иметь смысл лезть туда всем вместе.

– Бринн совершенно права, – поддержал ее Стивен. – Не владея магией, вы все просто полезете черту в пасть.

– Как, возможно, и ты сам. Хоть ты магией и владеешь, – заметила Бринн.

– Это верно, но, по крайней мере, нам с Гареком уже удалось однажды неплохо этой магией воспользоваться. Так что, по-моему, на борт судна в любом случае стоит подниматься только нам двоим.

Гарек молча кивнул.

– Я тоже пойду с вами, – тихо промолвил Марк.

– Зачем? – еще тише спросила Бринн.

– Потому что я непременно хочу выяснить, как убить Нерака.

* * *

Марк, заняв свое место в лодке Тиммона, вставил весло в уключину. Он настоял на том, чтобы грести наравне с теми воинами, которые не получили особенно серьезных увечий в результате устроенного Стивеном камнепада. На каждой из уцелевших лодок вдоль борта тянулся ряд факелов в специальных гнездах, и Стивен по просьбе Гиты поджег все эти факелы одним коротким прикосновением своего посоха.

Марк видел: Стивен доволен тем, что они поладили с Гитой, хотя, разумеется, понятия не имеет, что их ждет в Ориндейле. Да и Марку было приятно знать, что они пользуются поддержкой и доверием местных повстанцев, хотя их войско и выглядит сейчас весьма потрепанным.

Бринн сидела на корме вместе с Гареком: они острили стрелы и приводили в порядок их оперение. Гарек, конечно же, сделает новые стрелы, как только найдет подходящую древесину, но пока они решили привести в порядок те, что у него имеются. Сам Гарек старательно обрабатывал зазубрины на наконечниках с помощью точильного камня, а потом протирал острие большим куском специальной замши. Последние штрихи он наносил острым концом своего ножа и маленькой деревянной кисточкой с жесткой щетиной.

Марк смотрел на него с любопытством; он был уверен, что прежде в колчанах у Гарека были стрелы с куда более новыми и острыми наконечниками, а потому спросил:

– Что, металла на наконечники раздобыть негде?

– Денег нет. – Гарек пожал плечами.

– А, тогда понятно, – рассмеялся Марк.

– К тому же, – Гарек указал на точильный камень и прочие приспособления, – мне бы хотелось сохранить прежние умения.

– Ну да, как любой человек хочет сохранить, например, детское умение падать с велосипеда.

Гарек взмахнул ножом.

– Иногда, Марк, понять тебя совершенно невозможно!

Стивен сел в одну лодку с Гитой, чтобы по пути еще обсудить те правила, которым им придется следовать, когда они доберутся до Теснины Трэвера. Было совершенно ясно, что отряды фалканского сопротивления базируются отнюдь не в Ориндейле, так что при подходе к нему путешественникам понадобятся пароли, чтобы обеспечить себе относительно безопасный переход по территории, которую контролируют повстанцы.

На корме кто-то начал хриплым голосом громко, неторопливо и четко отсчитывать ритм:

– Раз, два, три.

И Марк взялся за весло, мыслями вновь вернувшись в Айдахо-Спрингс.

Ему вдруг вспомнился запах той пиццы, которую нес в тот вечер Стивен. Они тогда уже подходили к дому, и после изрядного количества спиртного Марку захотелось есть. Он даже улыбнулся слегка: пожалуй, пару раз он и в Элдарне испытывал сильный голод, но разве это могло сравниться с тем голодом, который возникает, когда выпьешь слишком много пива? В таких случаях тебе совершенно все равно, сколько ты съел до этого и как давно это было. В таких случаях они со Стивеном рысью носились по всему Айдахо-Спрингс в поисках места, где можно было бы перекусить, потому что в столь поздний час в городе лишь очень немногие забегаловки оставались открытыми: «Паб Оуэна» да кафе на вокзале – вот, пожалуй, и все. Несмотря на самое положительное отношение к здешнему текану, Марк вдруг понял, что ему смертельно хочется кофе, горячего, исходящего паром, в белой фаянсовой кружке.

И в тот вечер все было, как обычно. Вернувшись домой, они оба накинулись на пиццу, точно изголодавшиеся рабы с хлопковой плантации, и мгновенно большую ее часть прикончили, запивая все тем же пивом. Потом они принялись обсуждать предстоящий подъем на пик Декейтер. Ну а потом Стивен открыл свой кейс, и то, что случилось после этого, Марку помнилось с трудом. Нахмурившись, он попытался припомнить какие-то подробности: например, ту шкатулку из розового дерева, выстланную изнутри чем-то вроде фетра. Они тогда еще удивились, с чего это Уильям Хиггинс приспособил такую красивую шкатулку для хранения какого-то обломка скалы. Затем Стивен развинтил тот цилиндр – крышечка с него снялась очень легко, словно ее каждый месяц в течение этих полутора веков маслом смазывали...

– Раз, два, три, – неторопливо и ровно отсчитывал голос рулевого, казавшийся Марку странно приглушенным, как если бы он доносился с дальнего берега озера.

«Погоди-ка, – сказал он себе, – вернись назад. Ты что-то явно упускаешь из виду. Ах да! Тот цилиндр, крышка которого так легко повернулась, и на ней не было заметно никаких следов ржавчины. И еще шкатулка из розового дерева... »

Вот оно! Шкатулка! Розовое дерево. Где он видел розовое дерево? В Роне. Розовое дерево с плотной мелкозернистой древесиной произрастает в ронских лесах. У Гарека лук из розового дерева. Значит, то дерево тоже из Роны. И еще: крышка шкатулки была на петлях, но открывалась так же легко, как и цилиндр, без малейшего скрипа; и на петлях тоже никакой ржавчины не было. А внутри там был только тот камень – точнее, ключ Лессека. Ключ от волшебного стола, который таит в себе самую могущественную магию, какая только существует на свете.

Но больше никаких подробностей Марк вспомнить не мог.

Хорошо. Итак, они со Стивеном открыли шкатулку, петли при этом даже не скрипнули, а ключ Лессека находился внутри. Но они тогда еще ничего про этот камень не знали и, помнится, посмеявшись, отложили его в сторону. А он, Марк, еще пошутил насчет возможного отравления ртутью и даже дал этому камню какое-то имя – Барри... Берни... Бетси? А Стивен на камень больше и не посмотрел, хотя в нем все же чувствовалось что-то странно знакомое – так бывает, когда вдруг случайно встретишься с кем-то, кого недолго знал много лет тому назад...

Пронзительный вопль, ворвавшись в лабиринт его воспоминаний, заставил его очнуться. Марк вскочил, уронив в воду весло и нарушив заданный гребцами ритм. Вылавливая весло из воды, он в ужасе спросил:

– Что это, черт возьми, было такое?

Вопль раздался снова. Точнее, это был пронзительный вой, звучавший с одинаковой силой, не умолкая и не затихая. А что, если, подумал Марк, существо, издающее эти жуткие крики, обнаружило на гальке следы их стоянки? Он весь похолодел, ожидая, что вот-вот случится нечто ужасное или, по крайней мере, кто-нибудь скажет ему, как себя вести дальше.

Теперь уже все перестали грести, а двое самых высоких гребцов даже встали на скамьи и, вытягивая шеи, пытались разглядеть то существо, что так страшно кричит. Никто не произносил ни слова; все старались лишний раз не шевелиться; лодки будто окутала пелена недобрых предчувствий.

Наконец Марк уловил в отдалении тяжелый всплеск и тут же поднял голову: сейчас каменный потолок пещеры не был ему виден, скрываясь во тьме, но в памяти его тут же возникли весьма яркие воспоминания о тех «украшениях» из человеческих костей. Думать о том, что там плюхнулось в воду, спустившись, по всей видимости, с потолка пещеры, ему не хотелось.

Однако тот всплеск нарушил царившее в лодках зачарованное молчание; тут же послышались громкие голоса, посыпались вопросы и приказы. А их рулевой, вновь взяв инициативу в свои руки, завел свое «раз, два, три», хотя голос у него все же немного дрожал. Впрочем, знакомый ритм помог, и Марк вдруг подумал, что, наверное, именно поэтому солдаты и в атаку идут строем и в ногу. Он схватил весло и подчинился общему ритму; их лодка быстро понеслась по воде к далекому берегу.

Из-за своих воспоминаний Марк совершенно утратил ощущение времени и, слегка толкнув сидевшего рядом с ним гребца, спросил:

– Далеко ли до того берега?

– В прошлый раз за пол-авена управились, – с надеждой ответил тот.

Марк посмотрел на него с некоторым недоумением. Что там говорил Стивен? Авен, кажется, равен примерно двум с половиной часам. Значит, чтобы переправиться через озеро, нужно минут семьдесят пять. Но Марк понятия не имел, сколько времени уже прошло. Интересно, мелькнуло у него в голове, быстро ли плавает эта жуткая тварь? Что, если она вздумает на нас охотиться? Что, если она тут не одна?

Его сосед вдруг снова заговорил:

– Но сегодня мы очень медленно шли, все старались не шуметь, даже факелы не зажигали. А если плыть как сейчас, так назад можно и за треть авена вернуться.

«Блеск, – подумал Марк, – придется считать, сколько это – одна треть от двух с половиной! »

Вот Стивен посмеялся бы! Он ведь математический гений, так что наверняка моментально бы все вычислил. И Марк занялся арифметикой, морща лоб и кусая губы, и в итоге у него получилось пять шестых часа.

– Вот черт! – рявкнул он по-английски, и его напарник даже подскочил. Пришлось ему улыбнуться. – Нет, погодите... Значит, мы плывем примерно пятьдесят минут.

Он сразу почувствовал себя увереннее, но тут увидел, что Гарек на носу лодки вдруг вскочил на ноги.

– Ох, нет! – простонал Марк. – Похоже, без неприятностей нам все-таки не обойтись.

Гарек, расставив ноги для большей устойчивости, вложил в лук стрелу, не сводя глаз с потолка пещеры. И тут Марк тоже услышал.

Сперва это был просто какой-то отдаленный стук или цокот, словно кто-то рассыпал на лестнице горсть мраморных шариков; затем цокот сменился равномерным стуком, причем стучали по камню и явно чем-то увесистым. Раздавались три-четыре удара подряд, затем следовала пауза, и опять – тот дробный цокот. От этих звуков у Марка мурашки поползли по спине. Звуки явно приближались и теперь слышались уже почти над лодками. Неведомые твари явно спешили к ним по потолку пещеры, и Марк явственно представил себе их когтистые лапы.

– Если оно одно, то, должно быть, многоногое, – пробормотал он себе под нос. – Или у него на каждой из лап по сотне пальцев, иначе оно не подняло бы такой грохот.

Наклонившись вперед, Марк изо всех сил налегал на весло. Господи, где же берег? Пятьдесят минут – это не так уж и долго, всего один урок в школе. А урок всегда так быстро проходит. Марк вдруг подумал, что большую часть своей жизни прожил именно в таких временных рамках – когда учился сам и когда начал учить других. Он привык начинать урок каким-нибудь интересным вопросом для разогрева – на это уходило минут пять; затем переходил к чтению или рассказывал новый материал, а иногда затевал дискуссию, давая ученикам возможность самим высказаться по тому или иному вопросу; иногда он, не вмешиваясь в их спор, просто ходил по классу, а потом отвечал на вопросы; а иногда заставлял их поработать самостоятельно, решить какую-то задачу или что-то прокомментировать; урок он обычно завершал кратким напоминанием о цели сегодняшних рассуждений. Все. Сорок пять – пятьдесят минут. И так по пять раз в день. Этот отрезок времени был у него в крови. Но где же, черт побери, этот берег?

Дьявольский вопль невидимой твари послышался снова, теперь уже рядом, и Марк был далеко не единственным, кто невольно вскрикнул в ответ. Он почувствовал, как все тело его покрылось гусиной кожей. Этот крик, казалось, проникал прямо в плоть, что называется, пронизывал до мозга костей, точно какой-то крошечный паразит, пожелавший устроить там себе норку. Да, на них кто-то явно охотился. Цокот когтей и постукивание камня о камень слышались уже почти над головой; эти звуки были чем-то похожи на шум мощного ливня, и Марк невольно пригнулся и даже плечи опустил.

– Господи, только бы оно на нас оттуда не свалилось! – прошептал он, но почему-то ему было ясно, что этого не избежать.

Там, наверху, было совершенно темно. Марк почувствовал, как пересохло в горле, и тщетно попытался сглотнуть.

– Разве может кто-то жить в такой темноте? – пробормотал он, понимая, что сам себя обманывает.

Теперь уже все гребцы как сумасшедшие налегали на весла. Когда странные пугающие звуки приблизились к ним, рулевой стал командовать с лихорадочной быстротой: «Раз, два, три!» Марк видел, как Стивен встал на корме, поднял вверх руку и послал сверкающий огненный шар к самому потолку пещеры. Взоры всех дружно устремились вслед за волшебным огнем, и лодки постепенно замедлили ход, почти остановившись. Затем раздался короткий вскрик и быстрый топот – неведомая тварь явно шарахнулась от света, и Марку показалось, что он успел заметить какую-то тень весьма необычной формы. От волнения он закашлялся, тщетно стараясь сдержать кашель, и продолжал следить за волшебным огнем, который по мановению руки Стивена бродил под сводами пещеры, и, видимо, стоило ему приблизиться к неведомому существу, как оно с пронзительным криком спасалось бегством.

Свет. Вот в чем дело! Марк вытянул шею, перегнулся через борт и окликнул Стивена – хриплым шепотом, но все равно этот шепот прозвучал громче, чем он рассчитывал:

– Свет, Стивен! Сделай свет ярче!

Стивен кивнул, и в ту же секунду свет ярко вспыхнул, став пронзительно белым. В воздухе мелькнуло нечто огромное, бесформенное и с громким плеском рухнуло в воду примерно в сотне шагов от лодки.

Марк оказался прав: выбрав себе в качестве постоянного обиталища столь странное и неприятное место, где царит вечная тьма, неведомая тварь лишила себя способности выносить яркий свет. Если это и есть тот самый «коллекционер», что так старательно украсил пещеру человеческими костями, то, судя по всему, он поселился тут довольно давно. Марк представил себе это существо: огромные круглые глазищи и зрачки размером с кулак. Такому даже самый крошечный лучик света покажется ослепительным.

Марк воспользовался ярким светом, чтобы оглядеться. Он очень старался увидеть тот берег, к которому они плыли, и увидел его – сотнях в двух шагов. Берег был пологим, и у его верхнего края в стене виднелось несколько пещер, а левее – широкий проход, от которого к воде вели следы людей и повозок: видимо, именно здесь и находился выход на поверхность, в некое безопасное место – во всяком случае, пока этот вход в пещеру не отыскали малакасийцы.

Рулевой, видимо успокоенный ярким светом, принялся бодро командовать:

– Раз, два, три!

И Марк снова взялся за весло, подчиняясь общему ритму, но вдруг увидел, что шедшая рядом с ними лодка начинает медленно разворачиваться. В итоге он задел веслом ее корму и спросил у своего соседа:

– Слушай, что там у них творится? Тут ведь, по-моему, и течения-то особого нет, верно? И тварь та, похоже, где-то там, позади плещется, я ее хорошо слышу.

Сосед перестал грести и какое-то время оторопело смотрел на Марка, но ответить ему так и не успел.

– Ух ты, черт! – вскричал Марк. – Да их же там две! Осторожней!

Однако его предупреждение запоздало. Вокруг соседней лодки взорвался целый фонтан пены и брызг, длинные мускулистые лапы обхватили ее за днище, когтями круша дерево в щепы и стараясь схватить сквозь щели в обшивке плывших в лодке людей.

Атака длилась всего несколько мгновений, но и этого времени Марку вполне хватило, чтобы разглядеть, кто производил те странные цокающие звуки. Эта жуткая тварь напоминала гигантского спрута, заключенного в некое подобие лат из плотного вещества типа хитина. Каждая конечность спрута, тоже укрытая твердой хитиновой оболочкой, состояла, похоже, из сплошных мускулов, а на конце ее имелось шесть или восемь длинных тонких щупалец-придатков, похожих на чересчур длинные пальцы, и каждый такой палец завершался устрашающего вида когтем. Должно быть, именно эти когти и производили тот неприятный цокот по потолку пещеры.

Гарек, мгновенно отреагировав на крик Марка, тут же принялся выпускать стрелы одну за другой в скрывавшееся под водой огромное тело твари, однако, хотя в цель он, без сомнения, попадал, это, похоже, не производило на спрута ни малейшего впечатления.

Те, кого он успел схватить когтистыми щупальцами, громко звали на помощь, умоляя о пощаде. Марк в ужасе смотрел, как чудовище своими ловкими пальцами разрывает людей на куски, с корнем выкручивает из тела конечности.

– Боже милостивый! – шептал он, похолодев при виде этой чудовищной бойни.

Рядом с Марком кто-то коротко вскрикнул, раздался всплеск, в лицо ему брызнула холодная вода, и этого оказалось достаточно, чтобы он пришел в себя и оторвал свой взгляд от страшного зрелища. Тиммон Блэкран, выхватив короткий кинжал, перемахнул через борт и нырнул в воду. Марк просто глазам своим не верил, глядя, как быстро этот толстяк преодолевает расстояние между двумя лодками.

– Неужели он думает, что с этой тварью можно сразиться с помощью кинжала? – вырвалось у Марка.

Никто ему не ответил.

– Должно быть, именно так он и думает, – сам себе сказал он и через плечо глянул на Бринн.

Бринн его не слышала; она уже скинула с себя верхнюю рубаху и готовилась прыгнуть в воду вслед за Тиммоном.

– Нет, Бринн! Не надо! – крикнул Марк, но она, по-прежнему не обращая на него внимания, нырнула в воду, стараясь держаться как можно ближе к могучему командиру повстанцев.

Марк видел, что у Гарека кончаются стрелы, и, не желая слушать голос собственного рассудка, быстро разделся по пояс, схватил свой топор и прыгнул в озеро вслед за Тиммоном и Бринн.

Вода была ледяная, и холод сразу охватил его целиком, точно порыв северного ветра. Марк нырнул на глубину, где вода странным образом светилась, и в этой дымчато-зеленой толще воды странное существо вдруг начало обретать вполне определенные очертания. Кто был этот монстр, Марк понятия не имел, но он был поистине огромен, куда больше их лодки. И такому чудовищу явно приходилось охотиться на людей – во всем этом озере не нашлось бы достаточно рыбы, чтобы прокормить такую громадину хотя бы в течение одного двоелуния! Интересно, чем же все-таки он питается здесь большую часть времени? Неужели выползает из пещеры наверх, чтобы поохотиться в близлежащих полях? Или крадет скот на соседних фермах? Марк тряхнул головой, прогоняя все эти неуместные мысли: сейчас явно не время было играть в шарады.

«Только не пытайся отрубить врагу руку или ногу! »

Марк прямо-таки слышал сейчас голос Саллакса, хотя таких рук или ног Саллакс, конечно, никогда в жизни не видел. И все же он был прав: если отрубать этой твари конечности, можно и до весны провозиться! Нет, удар нужно нанести в другое место – в огромные выпученные глазищи чудовища, которые – Марк был в этом уверен! – оно старательно прячет. Он должен вырубить эти глаза прямо у него из башки, ведь, кроме примитивного топора, иного оружия у него нет. Самое большее, на что они иначе могут надеяться, – отогнать эту тварь на какое-то время, пока она не истребила все и без того весьма потрепанное войско Гиты. Или пока не убила кого-то из них – Стивена, Гарека, Бринн или его, Марка. А если ее ослепить, изуродовать, лишить способности ориентироваться, она, может быть, прекратит нападение и уберется в свое логово.

Марк поднырнул под спрута и свободной рукой уцепился за него, повиснув на месте. В зеленоватом полумраке ему казалось, что плоское тело чудовища поросло густой шерстью. Но, подтянувшись поближе, он понял: густая шерсть – это великое множество точно таких же когтистых пальцев или щупальцев, как и на бронированных конечностях неведомой твари. Длинные и тонкие щупальца мгновенно вцепились в него, и он, сильно размахнувшись топором, обрубил их и быстро вынырнул на поверхность, чтобы набрать в легкие воздуха и осмотреть поле битвы.

И сразу же рядом промелькнуло нечто, движущееся весьма проворно, и легко коснулось его ног. Марк догадался, что и вторая тварь тоже здесь, и увидел, что Стивен с несколько нерешительным видом стоит на корме лодки, готовясь, видимо, прыгнуть в воду. Если он прыгнет в воду, то, скорее всего, уже не сможет управлять той магической энергией, которая питает волшебный огонь, и пещера погрузится во тьму. Вот тогда им всем точно конец. Вода была такой холодной, что Марку казалось, будто кто-то водит ему ледяным пальцем вдоль позвоночника. Он сильно оттолкнулся ногами и поплыл в глубину, навстречу своему ужасному противнику. Бринн он так и не увидел, но старался сейчас об этом не думать.

Ему удалось снова поднырнуть под своего подводного противника, и он очень осторожно, стараясь не особенно к нему приближаться, проплыл вдоль тела зверя, пытаясь отыскать его глаза. Но добрался лишь до узкого заостренного и тоже оснащенного щупальцами хвоста – это явно был не тот конец, что нужно, и Марк уже собрался развернуться и плыть в обратном направлении, когда кошмарная тварь решила уйти на глубину и утащить с собой и лодку, и сидевших в ней людей. Марк видел, что многие из них ранены, однако еще живы. Видимо, чудовище вознамерилось сперва утопить всех, кто еще оставался в живых, а затем вытащить на берег и всласть попировать.

Мимо Марка на большой скорости промелькнуло второе чудовище. До сих пор оно кружило неподалеку, но теперь явно решило последовать примеру своего собрата.

«Прошу тебя, Господи, пусть оно нападет не на ту лодку, где находятся Стивен или Гарек!»

То, что Бринн уже в воде, служило Марку весьма слабым утешением, но пока Бринн занята борьбой с первой тварью, вторая ее, возможно, просто не заметит.

«Оставайся на месте, Стивен! – молился про себя Марк. – Не гаси свой волшебный огонь! Можешь чем-нибудь ударить эту тварь, но только не позволяй свету погаснуть!»

Между тем у людей, которых первое чудовище увлекало в глубины озера, уже почти не оставалось надежды на спасение, и Марк снова бросился в атаку, стараясь держаться подальше от смертоносных щупалец и когтей. Сильно оттолкнувшись ногами, он нырнул как можно глубже, надеясь, что ему все же удастся вырвать у этой твари хотя бы нескольких воинов, которые упорно продолжали ей сопротивляться.

И тут он вдруг увидел то, что искал! Глаз чудовища сверкнул в мерцающем свете волшебного огня, точно стеклянная панель, и сразу же закрылся, но и этого краткого мгновения Марку было достаточно. Значит, тот заостренный сужающийся конец – это совсем не хвост, а голова этой твари! Возможно, во время атаки чудовище просто прячет голову под собственной тушей, желая ее защитить, и одновременно хватает своих жертв мощными щупальцами?

Дугой изогнувшись в воде и спрятав таким образом не только голову, но и свое подбрюшье, подводный хищник ни одну часть своего тела не оставлял незащищенной. Но Марк уже успел заметить краткий отблеск света на широких черных роговых оболочках его глаз и знал, что теперь нужно сделать.

Он всплыл на поверхность и снова наполнил воздухом легкие; затем, стараясь выдыхать как можно медленнее, снова опустился туда, где находилась голова монстра. Судя по тому, что вода стала холоднее, чудовище уже опустилось на очень большую глубину, значит, у него, Марка, остался один-единственный шанс. Почувствовав его приближение, монстр выбросил ему навстречу одну из своих страшных конечностей, словно пытаясь отмахнуться от него, как от назойливой букашки. Марк был настороже и вовремя успел увернуться от смертоносных щупалец. Несмотря на темноту и довольно мутную воду, он сумел разглядеть, что многим из стрел Гарека все-таки удалось пробить броню чудовищного левиафана.

Вдруг он заметил в туше этого немыслимым образом мутировавшего детища Горгоны отверстие и в ту же секунду почувствовал, как десятки щупалец, снабженных острейшими когтями, впиваются ему в шею и лицо. Марку удалось обрубить с полдюжины опасных отростков, однако он все же вынужден был отступить и нырнуть еще глубже, чтобы уйти от встречи с одной из мощных конечностей, пытавшейся нашарить его в темноте.

И снизу он снова увидел блеснувший во мраке глаз, который чуть приоткрылся, видимо высматривая его. Не дав себе даже секундного раздумья, Марк нанес мощнейший удар топором, погрузив острие прямо в радужку. Раздался пронзительный вопль, болезненно отозвавшийся во всем теле Марка и эхом разнесшийся по пещере. Казалось, целый хор баньши дружно взвыл, возвещая смерть всего живого на свете.