Текст книги "И приидет всадник…"

Автор книги: Роберт Липаруло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

58

В машине они долго молчали, наблюдая за тем, как здания за окном становятся все выше и все сильнее теснятся друг к другу.

– Взгляните вот сюда, – произнес водитель. – Это Колизей. Подлинное название – Амфитеатр Флавия. Построен в семьдесят втором году. Очень давно.

Слова его звучали заученно и невыразительно. Брейди подумал, что сказаны они не от гордости за свой город, а ради более щедрых чаевых.

Алиша накрыла ладонью руку Брейди, лежавшую на сиденье между ними.

– Мне всегда хотелось побывать в Риме, но не в таких обстоятельствах, конечно, – тихо сказала она. – А ты здесь раньше бывал?

Брейди ответил не сразу. Ему вспомнилась Карен и их несостоявшаяся совместная поездка в Италию. В детстве Карен жила с родителями на Азорских островах – ее отец служил в Пятьдесят седьмой поисково-спасательной эскадрилье. Офицеры и их домочадцы часто пользовались случаем слетать в Европу на попутном воздушном транспорте. Мать Карен иногда брала ее с собой в такую бесплатную поездку, но в памяти девочки остались лишь самые яркие впечатления, и это были не стеклодувы Майорки и не голуби на площади Святого Марка в Венеции, а утомительные перелеты на откидных сиденьях в мрачных и шумных внутренностях самолетов, к которым совершенно не подходило слово «салон» – скорее, «фюзеляж». Карен говорила мужу, что хотела бы как-нибудь загладить эти воспоминания о Европе, проехав по ее городам, скажем, на поезде в вагоне высшего класса: Лиссабон – Барселона – Париж – Берлин – Вена – Женева.

«А закончить это турне в самом романтическом городе на свете – Риме», – сказала она с улыбкой, так что заблестели глаза и зубы.

«Мне казалось, что город влюбленных – это Париж», – ответил ей тогда Брейди.

«Но в Париже нет Колизея, нет Испанской лестницы, нет Фонтана Четырех Рек работы Бернини…»

«А как же Эйфелева башня, Лувр, Собор Парижской богоматери?»

«Дворец Президента Республики, Пантеон, базилика Святого Петра», – Карен придвинулась ближе, почти касаясь ртом губ Брейди.

«Триумфальная арка», – парировал он, лихорадочно вспоминая еще какие-нибудь парижские достопримечательности. В этом Карен всегда его превосходила, память у нее была как у компьютера. Он понимал, что если звание Самого Романтичного Города зависит от того, кто из них назовет больше достопримечательностей, то Париж обречен. И потом, глядя в ее непостижимые темные глаза, мог ли он думать о чем-то еще?

«Фонтан Треви, Кампо-де-Фьори».

«М-м… Диснейленд. Ведь в Париже он есть, так?»

«Виа Венето», – соблазнительно прошептала она.

«Н-да, звучит романтично».

«Там одни магазины. Это римский Родео-драйв», – лукаво улыбнулась Карен.

«Прекрасно. Оформим паспорта – и можно начинать процедуру банкротства».

«Ну, я не настолько алчная. Меня бы вполне устроила вторая ипотека».

Сказав это, она прижалась к нему губами, обняла – и Брейди забыл про Париж. Чуть позже в тот вечер он решил действительно оформить второй ипотечный заем, чтобы свозить жену в Рим. Но все тянул время… и они так и не съездили.

Ладонь Алиши, лежащая на его руке, казалась неестественно горячей. Брейди захотелось убрать свою руку, но в то же время ему было приятно это прикосновение.

– Я в Риме впервые, – произнес он. – Давай остановимся.

– Остановимся? Почему?

– Водитель, отвезите нас в ресторан!

– Ristorante? – переспросил шофер и показал на приближающийся «Макдоналдс». – Гамбургеры?

– Нет, – сказал Брейди. – Нормальный ресторан, в котором можно посидеть, – он бросил быстрый взгляд на Алишу и прибавил: – С баром, с буфетом.

Таксист кивнул и включил левый поворотник, готовясь перейти на другую полосу. Алиша смотрела на Брейди озабоченно, изогнув бровь и прищурившись.

– Нервы, – вяло объяснил он. – Ты есть хочешь?

Вообще-то они поели в самолете, но это было несколько часов назад.

– Я подожду в машине, – ответила Алиша с едва заметным оттенком разочарования в голосе. Или нетерпения. Или того и другого.

Такси, подпрыгнув на невысоком бордюре, отделявшем проезжую часть от автостоянки, остановилось близ украшенного лепниной и бело-зелеными полосатыми навесами ресторана. Брейди внимательно посмотрел на ресторан, но выходить не спешил.

– Синьор?

Брейди продолжал молча сидеть. Он оказался здесь только потому, что его, его сына и Алишу пытались убить. Ему хотелось защитить близких людей, но он устал душевно и физически, а воспоминания о Карен и ее несостоявшейся поездке в Рим отозвались в сердце болью. Когда-то он был психологом-криминалистом, но гибель жены сокрушила Брейди; ему дали административный отпуск на четыре месяца и потом подбирали для него работу, прямо скажем, необременительную. Он не просил об этом, и начальство не спрашивало его согласия, но все прекрасно понимали, что он не способен работать со 110-процентной отдачей, как того требовала служба в ФБР. Брейди потихоньку привыкал к мысли, что уже никогда не сможет так работать.

Гибель Карен нанесла двойной удар: саму рану и открытие, что заживить ее Брейди не в состоянии. И вот теперь, со старой болью в душе, в чужой стране он должен выследить преступника, про которого ничего не знает, и защитить своих близких… нет, это ему не по силам.

В довершение всего – ведь всегда найдется что-нибудь «в довершение», что-нибудь такое, что окончательно запутает и без того сложную ситуацию – Алиша недвусмысленно давала понять, что хотела бы более близких отношений. И он чувствовал отклик в своем сердце, слышал ее зов и хотел на него ответить. Надо же, именно теперь…

Брейди вдохнул и резко выдохнул, надеясь сбросить нервное напряжение. Затем повернулся к Алише:

– Я понимаю, что я… э-э… наверное, я просто… – Он оборвал эту бессвязную речь и посмотрел на водителя, потом на улицу. Машина стояла возле многолюдного тротуара. За ее окнами начинался яркий, резкий и суровый мир; нет, там невозможно сосредоточиться и собраться с силами. Не хотелось изливать душу в такой обстановке.

– Сэр, – Брейди коснулся плеча водителя, – вы не могли бы оставить нас на минутку?

– Что???

– Всего на минутку – оставить одних? Вы не могли бы выйти из машины?

Шофер холодно рассмеялся.

– Сами выходите, – мотнул он головой.

Алиша вытащила из кармана пиджака пачку евро, которую получила в аэропорту в обмен на доллары, отсчитала несколько бумажек и сунула водителю.

– Пожалуйста, выйдите, – властно произнесла она, затем сменила тон на просительный: – Если сомневаетесь, держитесь за дверцу. Ну пожалуйста…

Таксист взял деньги, пересчитал и, ворча, выбрался наружу.

Алиша смотрела на Брейди с выражением терпеливого ожидания. Потом, чтобы ему было легче заговорить, стала смотреть в сторону.

– По-моему, я дала ему сотню баксов! – заметила она со смехом.

Брейди тоже улыбнулся. Короткая отсрочка не хуже порции спиртного помогла ему успокоиться.

– Слушай, – сказал он. – Мне сейчас нехорошо. Я не в своей тарелке, да от меня и в своей-то не так много оставалось. Я понимаю, что мой траур по жене… вероятно, несколько затянулся…

– Брейди, ты не должен…

– Я должен хотя бы высказать то, что накопилось. Уж очень много всего. Боюсь не справиться, выйти из строя. А подвести тебя мне бы не хотелось. Может, если озвучить, вытащить на свет Божий хотя бы часть проблем, в них можно будет разобраться. – Алиша кивнула. – Во-первых, конечно, да, боль утраты. Рана после смерти Карен не зажила, потому что я не позволяю ей зажить. Постоянно в ней ковыряюсь. Я никак не могу оторваться от этого занятия, и так она будет кровоточить до самой смерти. Я это не сейчас придумал и в одночасье покончить с этой проблемой не могу, понимаешь? Она просто есть. – В глазах Алиши была не жалость, но понимание. – А еще я ужасно боюсь, – продолжал Брейди. – Не за себя, конечно, за сына. Все время перед глазами его лицо, когда он смотрел на меня из своего потайного убежища, а киллер начал ломиться в дверь подвала. И еще эти собаки. Он только меня приходил убивать или обоих? Может, он продолжает искать Зака? Могут ли люди, которые его направляют, его найти? А сейчас здесь, за пять тысяч миль от него…

– Брейди…

– Знаю. Знаю. Я должен быть здесь, чтобы спасти его. Но какой от меня прок? Нет, серьезно? Вот ты, например, что называется, горишь на работе, и опасность тебя не останавливает. Ты сразу видишь, что нужно делать – и делаешь. Ты хотела продолжать расследование и после того, как нас освободили от всякой ответственности за это дело. До того как к нам прислали киллеров. Я же просто хотел уехать домой. А ты поехала опрашивать МакАфи. В критический момент додумалась позвать Аполлона. Ты не виновата в том, что он погиб, – добавил Брейди, заметив, как изменилось ее лицо. – Но он помог нам добыть ценную информацию… Это ты «расколола» Гилбрета. И решение приехать сюда, в Рим тоже принимала ты. Это ты…

– Брейди! – Алиша тряхнула напарника за плечо. Тот замолчал и удивленно посмотрел на нее. – Прости, что прерываю, – сказала она. – Тебе, может, и нужно было высказаться, но сидеть тут и заниматься самобичеванием я тебе не дам. Хоть мы и в Риме, – прибавила она с улыбкой. – Будем считать, что я тебя выслушала и все поняла, хорошо? По-моему, ты наговариваешь на себя и прибедняешься. Ты… – Алиша запнулась; у нее явно не хватало слов, чтобы выразить свои эмоции, и она ощутимо ткнула Брейди кулаком в плечо. – Разве ты дал убить себя? И своего сына? Ты же не застыл от ужаса, когда этот монстр со своими чудовищными собаками явился в дом. Ты защитил Зака и себя. Посмотри на свою руку. Ты за лезвие топора хватался! И удерживал! Ты дрался бы насмерть, если бы киллер не убежал. Это онубежал, Брейди, а не ты… А почему я еще жива? – помолчав, продолжала Алиша уже тише. – Потому что ты не растерялся, когда я выпала из окна. Ты спас мне жизнь, – ее голос дрогнул при этих словах, и она перевела дыхание. – Ну да, это я хотела продолжать расследование, а ты спешил домой, потому что тебе есть к кому спешить. Тебя дома ждет человек, который тебя любит, которому ты нужен, и ты об этом помнишь, и живешь ради него. Зак – теперь смысл твоей жизни. Это достойно уважения. А у меня есть только работа, Брейди, и это смысл моей жизни. Я предана ей так же, как ты – своей семье. Естественно, мне хотелось закончить расследование. Конечно, я немножко решительнее в выборе средств и направлении расследования. Я занималась всем этим, пока ты работал в другой области, обустраивал дом, заботился о семье. Но разве это значит, что ты балласт, бесполезный груз?

Алиша резко выпрямилась, и Брейди показалось, что он сейчас еще раз получит кулаком в плечо.

– Надо переписать мои бумаги на ученую степень на твое имя, – сказал он с улыбкой.

– Это что, новый способ самоунижения? Тогда не надо.

– Нет, я хочу сказать, что ты классный психолог. Так быстро расчистила весь этот мой хлам. Дипломированному специалисту нужен был бы десяток сеансов, а тебе хватило двух минут.

– Что, вскрыла я твой душевный нарыв?

Брейди шутливо склонил голову.

– Благодарю. Полегчало. Но остался еще один момент. – Он опустил взгляд. – Наши отношения… То есть ясно же, что…

В этот момент таксист открыл дверцу и стал усаживаться обратно в машину.

– Ну что, поехали? – спросил он.

Алиша тут же придвинулась к спинке его сиденья и выпихнула таксиста обратно.

– Нет! – крикнула она. – Иди пока деньги пересчитай! – И, дотянувшись до ручки, захлопнула дверь. Откинувшись опять на спинку сиденья, она улыбнулась. – Так что там ясно в наших отношениях?

– Думаю… – Он пристально посмотрел на нее. – Я тебе нравлюсь? То есть не просто как напарник, а… я имею в виду…

– Да, нравишься. Но пусть это тебя не напрягает. Я понимаю, что ты не…

– Ты мне тоже очень нравишься, – перебил он. – Вот. Я поймал себя на том, что сравнивал тебя с Карен. Это нехорошо, я знаю, но сам факт, что я начал мысленно вас сравнивать, убедил меня в том, что я к тебе неравнодушен… понимаешь?

Господи, ну зачем он все так усложняет?

Алиша стиснула его пальцы.

– Хорошо, что ты об этом сказал, – ответила она. – Пусть все пока так и останется. Теперь давай не будем думать об этом, не будем зря морочить друг другу голову, пока не выберемся из этой заварухи с «Пелетье», Рендаллом и всякими «людьми-икс». Пусть будет что будет. О’кей?

Как это похоже на Карен, невольно подумал Брейди. Та тоже была решительной, но принимала мир таким, какой он есть. Силу духа она черпала в вере в Бога. Алиша, напротив, принадлежала к числу людей, которые особо не вникают, что именно является источником их силы, удовлетворяясь тем, что такой источник в них есть, и сила в нем оказывается всякий раз, когда в ней возникает потребность.

Продолжая глядеть в глаза Брейди, Алиша постучала костяшками пальцев по стеклу машины.

– Ну, где вы там ходите? Поехали! – сказала она таксисту, когда тот открыл дверцу.

59

Через сорок минут такси остановилось на Виа делла Кончилацьоне. Из окна Брейди едва мог разглядеть старинные, но опрятные многоэтажные здания. А когда вылез и оглянулся по сторонам, он застыл на месте. На другой стороне проспекта, за двумя зданиями, покрытыми витиеватыми украшениями, открывалась старинная площадь – Пьяцца Сан-Пьетро [16]16
  Площадь Святого Петра.


[Закрыть]. В центре ее стоял тридцатипятиметровый обелиск в египетском стиле, воздвигнутый здесь когда-то в память о Цирке Нерона. Дальше, на той стороне площади, находилась базилика Святого Петра. Фасад собора был украшен колоннами, вверху стояли скульптуры святых, за ними возвышался знаменитый купол работы Микеланджело.

– Синьор!

Возглас таксиста заставил Брейди очнуться: он забыл закрыть дверцу и отойти от машины. Когда машина, взревев двигателем, наконец умчалась прочь, Алиша уже ринулась через проспект, словно повинуясь неслышному зову сирены. Брейди последовал за ней.

Площадь была овальной. Колоннада выступала далеко за ступени собора и расходилась в обе стороны, словно стремясь обнять площадь и стоявших на ней. Сотни людей проходили в тот момент между колоннами, но она все равно казалась полупустой – здесь могли поместиться, вероятно, тысячи.

– Вон там есть табличка «L’ufficio informazioni», – сказала Алиша, дотронувшись до плеча Брейди. Она показала на южную оконечность колоннады: там виднелись здания, которые поначалу показались Брейди магазинами, но набор указателей гласил, что здесь располагаются различные службы Ватикана. Они вошли в справочное бюро. Здесь им пришлось подождать, пока служащий объяснял группе весьма почтенных и в такой же мере глухих американских туристов подробности туристических маршрутов в Ватиканских садах. Когда на последнее громогласное «что-о?» был дан исчерпывающий ответ и туристы ушли, Брейди подошел к конторке.

– Нам нужно поговорить с одним священником, который работает в архивах.

– В архивах или в библиотеке? – не сбавив громкости после разговора со старыми американцами, рявкнул на него служащий.

– А есть разница?

– Si.

Брейди вопросительно посмотрел на Алишу.

– Отец МакАфи говорил о секретных архивах, – сказала та.

– Священник, к которому мы приехали, – Брейди снова повернулся к клерку, – работает в…

– Обратитесь в приемную, – сказал тот и отвернулся.

– Это где?

– Рядом, в ту сторону по улице, через дверь, – указал клерк.

Приемная скорее напоминала контору не самого богатого туристического агентства. Там стояла пара старых письменных столов и несколько стульев для посетителей. Один стол пустовал, а за вторым сидел молодой, не старше двадцати, клерк. На нем была черная рубашка с короткими руками, и ее характерный священнический воротничок свидетельствовал о принадлежности к духовному сословию. На столе перед юношей стоял жидкокристаллический монитор, чуть в стороне лежала клавиатура, но он, склонившись над огромным гроссбухом, что-то подсчитывал на бумажке с карандашом в руке. Клерк был коротко стрижен, а его черные волосы уложены с помощью геля.

– Mi dica? – произнес он приветливо, с улыбкой подняв голову.

– Вы говорите по-английски? – спросил Брейди.

– Конечно. Чем могу служить? – сказал тот на безупречном английском.

Брейди объяснил, что им нужно увидеть отца Рендалла.

– По какому делу? – спросил юноша.

Направляясь сюда, они с Алишей решили быть откровенными в разумных пределах, насколько это возможно. Упоминание об убийстве могло создать больше препятствий, чем открыть дверей. Поэтому Брейди сказал, что они расследуют кражу в американском католическом храме, и отец Рендалл, вероятно, мог бы прояснить кое-какие вопросы.

– Вы прилетели в Италию, чтобы раскрыть кражу? – Юноша удивился так же, как удивился бы на его месте любой человек, услышав столь странное объяснение.

– Оно может быть связано с другими преступлениями, – сказал Брейди.

– А от какой, говорите, вы службы?

– Мы здесь не в официальном качестве. Священник, которого обокрали, – наш знакомый.

Клерк удовлетворенно кивнул, словно эта информация расставила все по своим местам. Он повернулся к экрану и взялся за клавиатуру.

– Напомните, как фамилия священника?

Брейди запнулся: ему не хотелось создавать МакАфи лишние проблемы.

– Того, которого вы хотите видеть.

– A-а, отец Рендалл. Адальберто Рендалл.

Молодой человек набрал имя и посмотрел на экран. Следившему за ним Брейди показалось, что на лице у клерка мелькнуло озабоченное выражение, но тут же исчезло. Брейди как бы невзначай наклонился, чтобы бросить взгляд на экран. Он успел заметить какую-то надпись, прежде чем служащий нажал клавишу, и она сменилась заставкой с видом площади Святого Петра. Правда, толку от этого не было никакого – Брейди ведь не умел читать по-итальянски.

Юный клерк открыл ящик стола и вынул оттуда небольшой желтый бланк. В самом верху он крупно написал от руки дату, ниже что-то еще, мелко, небрежно и неразборчиво. Затем достал из кармана маленький ключ, отпер второй ящик стола и вынул штамп для тиснения бумаги. Вложив в его челюсти бланк, он выдавил на пропуске какие-то знаки. Закрыв ящичек, он аккуратно запер его и только тогда вручил желтый бланк Брейди.

– По этому пропуску вы можете пройти к секретарю архивов. Дальше он вам поможет.

– А прямо к отцу Рендаллу нельзя пройти?

– Посмотрите лучше сюда, – клерк положил на стол яркую карту Ватикана и показал их местонахождение. – Пройдете мимо стены Леонина, через ворота Святой Анны. Увидите дорожку с арками. Пойдете по ней мимо здания Оссерваторе Романодо дворца Бельведер. Здесь слева увидите лестницу. Подниметесь по ней до самого верха, – он поставил финальную точку на карте и подвинул карту к ним. – Все ясно?

– Все ясно, – ответил Брейди ему в тон. – Спасибо.

Они направились к двери.

– По дороге вам нужно будет показать пропуск нескольким постам охраны, – сказал им вслед молодой священнослужитель. – Не отклоняйтесь от указанного маршрута, и все будет хорошо. Благослови вас Господь.

Они вышли на улицу.

– Интересно, что будет, если мы отклонимся от указанного маршрута? – спросила Алиша.

– Думаю, тогда не все будет хорошо, – предположил Брейди.

60

Брейди трижды по служебным делам бывал в Лас-Вегасе, и всякий раз его поражали размеры тамошних зданий. Они были, как сказал бы Зак, «огроменными». Можно было идти по игровому залу в течение пяти минут, не останавливаясь и не кружа по одним и тем же местам. В этих зданиях помещались бассейны под стать олимпийским, театральные залы величиной с бродвейские, аттракционы размером с диснейлендские. Приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на статую золотого льва перед зданием Гранд-отеля «Эм-Джи-Эм». Брейди не мог решить, что в большей мере двигало людьми, построившими этот город: алчность и кичливость или детские воспоминания о замках из песка и конструктора «Лего».

Проходя по Ватикану, он понял, что творения архитекторов Вегаса – в самом деле лишь детские фантазии, скромные и незамысловатые. Размеры здешних статуй, колонн и фонтанов так впечатляли, что человек рядом с ними казался ничтожным. Здания отбрасывали такую тень, какая бывает в горном ущелье – казалось, что наступают сумерки. На каждом встречном строении красовались такие произведения искусства, которыми мог бы гордиться любой музей мира: скульптуры, барельефы с изображениями великих исторических событий, мозаики из цветного стекла, вычурные башни. Голова шла кругом при мысли о том, какие же сокровища хранятся внутри.

По пути в Секретные архивы Алишу и Брейди трижды останавливали швейцарские гвардейцы: по паре охранников стояло на каждом посту. После того как пропуск проверили в третий раз и их пропустили дальше, Брейди сказал:

– Будь у меня хоть пятая часть тех произведений искусства, которыми владеет Ватикан, я бы не стал доверять их сохранность каким-то наемникам, а поставил бы спецназ.

– Пусть забавная форма не вводит тебя в заблуждение, – ответила Алиша. – Мне рассказывал один парень, он служит в Группе освобождения заложников…

– Лучший спецназ в Штатах, – кивнул Брейди.

– Вот-вот. Так он как-то сказал, что едет в Швейцарию на совместную тренировку со швейцарскими гвардейцами, Я спрашиваю: «Что, помощь оказываете?» – думаю, может, швейцарцы посмотрели, что вокруг творится, и решили подкачаться, чтобы не отставать от современного уровня. А он говорит: нет, они будут нас тренировать.Очевидно, они лучшие в мире, каждый в отдельности. Это как Моссад, «морские котики» и самураи вместе взятые.

Брейди недоверчиво посмотрел на одного из гвардейцев, одетого в шаровары традиционных ярких цветов: ярко-оранжевого и голубого – и такую же рубашку с пышными рукавами, а также голубой берет.

– Скажи, что ты пошутила! – хмыкнул он.

– Говорю совершенно серьезно, – ответила Алиша. – Сам же только что рассуждал о бесценных сокровищах Ватикана. А папа? Сколько на него покушений было… – Пройдя несколько шагов, она предложила: – А вообще, подходящий случай проверить. Если не веришь мне на слово, можешь попытаться надавать кому-то из них, а я посмотрю.

Они шли по вымощенному булыжником двору к перекрестку аллей, где стоял очередной гвардеец – на сей раз один, но с алебардой. Брейди представил себе, насколько опасным может быть это оружие в умелых руках.

– Мне всегда нравилось спокойствие спящих собак, – сказал он.

– Это точно, – откликнулась Алиша и толкнула его под локоть. – По-моему, нам сюда.

Широкая каменная лестница слева, рядом с огромной статуей, вела к площадке на уровне второго этажа. Там виднелись тяжелые деревянные двери. Алиша тут же начала подниматься по ступенькам, а Брейди задержался у статуи и из таблички на постаменте узнал, что изображает она человека по имени Ипполит. Текст на этом не кончался, но он был на итальянском или латыни, так что больше ничего прочесть не удалось. Брейди пошел дальше, размышляя, правда ли тот парень был таким умным, как здесь изображен: он сидел с книгой в руке и задумчиво смотрел в даль.

Брейди догнал Алишу только за дверью, где ее успел остановить очередной швейцарский ниндзя. Предъявив пропуск, они прошли дальше, оказавшись в приемной. С одной стороны была большая двойная дверь, над которой висела мраморная табличка: «Biblioteca Apostolica Vaticana». С другой – одинарная дверь, на которой табличка была деревянная: «L’Archivio Segreto Vaticano».

Эту надпись понял даже Брейди. Он открыл вторую дверь, пропуская вперед Алишу и ворча: «Тоже мне, секретность. Прямо на двери написано».

За дверью оказался коридор, в котором поодаль сидел за письменным столом мужчина. Они прошли дальше. Коридор был широкий, со сводчатым потолком и сверху донизу каменный, не считая больших окон с одной стороны. Окна выходили на тот самый мощеный дворик, по которому Алиша и Брейди только что подходили к лестнице.

– В течение тысячи лет, – тихо сказала Алиша, – все хранящиеся здесь документы были недоступны никому, кроме самого папы римского и нескольких ученых-архивистов, которые у него служили. Так было до 1881 года, когда папа Лев XIII открыл приблизительно половину архива для серьезных исследователей и богословов. Даже сегодня действует так называемое «Правило ста лет», по которому новые документы не показывают аутсайдерам в течение века. – Она весело оскалилась. – Читать надо больше, Брейди!

Они остановились перед письменным столом, занимавшим на полу столько же места, как автомобиль среднего класса. Вычурная резьба на нем, вероятно, была сделана рукой самого Микеланджело. Но в сравнении с залом, открывавшимся за этим столом, он казался простой деревяшкой. Потолок и стены зала были расписаны каким-то мастером эпохи позднего Ренессанса, о котором Брейди наверняка никогда не слышал. Но сам стиль невозможно было не узнать: насыщенные краски, подчеркнутая перспектива, пышные формы обнаженных или полуобнаженных людей, изображенных столь правдоподобно, что, казалось, вблизи можно было видеть, как по этим телам струится пот. Высокий потолок был и здесь сводчатым. Пол сверкал мраморной плиткой – точнее, квадратными мраморными плитами. Вдоль обеих стен, на расстоянии метра друг от друга, стояли шеренгой картотечные шкафы. Через большие открытые двери в дальней стене зала виднелось еще одно просторное помещение, за ним еще – и так далее, насколько хватало взгляда.

– Si?

Сидевший за столом чиновник был одет так же, как паренек в приемной, с таким же священническим воротником, но по возрасту годился тому в дедушки. Он был невысок, полон, с двойным подбородком и глазами навыкате. Ему бы очень пошла роль брата Тука в фильме про Робина Гуда, подумал Брейди. Агенты представились и еще раз изложили причины, по которым хотели бы встретиться с отцом Рендаллом. У «брата Тука», в отличие от его младшего собрата, упоминание фамилии священника не вызвало никакой реакции.

– Разрешите взглянуть на ваши документы? – попросил чиновник. Он говорил по-английски с гораздо более сильным акцентом, чем юноша. Брейди мельком подумал, что франко– и испаноговорящие, очевидно, недаром обвиняют английский в вытеснении других языков. Молодежь в других странах начинает теперь учить английский с самого детства, а скоро, возможно, будет начинать учить его раньше, чем родной. Он даже ощутил некоторую неловкость оттого, что оказался невольным участником языковой экспансии.

– Паспорт или удостоверение? – спросил он, вытаскивая бумажник с документами.

– И то, и другое, пожалуйста.

Брейди вручил ему водительское и служебное удостоверения, то же сделала и Алиша.

Священник поднял телефонную трубку, набрал трехзначный номер, и тут же повесил ее. Через секунду дверь, через которую они прошли сюда, открылась, и в коридоре показался последний из гвардейцев, которым они показывали пропуск. Держа их документы в руке, священник поднялся из-за стола, сказал: «Моменто», – и направился через зал к дальней двери. За ней он свернул направо и скрылся. Стражник встал на границе коридора и зала спиной к стене и застыл неподвижно, как манекен. Насколько Брейди мог судить, оружия при нем не было.

– И что теперь будет? – шепотом спросил он у Алиши.

– Вполне возможно, они сейчас свяжутся с ФБР, – так же тихо ответила Алиша и задумалась, обводя взглядом помещение.

– И что тогда? – опять спросил Брейди. Ему пришло в голову, что она скорее всего тоже никогда не попадала в подобную ситуацию. Но у Алиши был более практический склад ума, она видела мир таким, какой он есть, а не таким, каким он должен быть.

– Тогда, если ФБР захочет, то попросит ватиканскую или итальянскую полицию задержать нас, пока они не пришлют за нами своих людей.

Брейди посмотрел на стоявший на столе телефон, потом на охранника.

– Надо было купить поддельные документы.

– Тогда нас сюда вообще не пустили бы, – спокойно ответила Алиша. – В таком учреждении не станут тратить время на ничего не значащих людей с улицы. Личности с поддельными документами – это никто, пустое место по определению. А подлинность любого удостоверения легко проверить. Может, они не будут проверять. А может, ФБР просто нет до нас дела.

– А может, тот, кто стоит за «убийствами Пелетье» и покушениями на нас, самоуничтожился сегодня утром за завтраком, а вслед за ним и его долбаный «викинг» со своими собаками.

– Ничего, ничего, – Алиша успокаивающе взяла его за руку. – Все нормально. Приходится рисковать. Иначе не было смысла сюда лететь.

Время шло, они продолжали все так же стоять у письменного стола. Брейди от скуки рассматривал находившиеся на нем предметы: такая же компьютерная клавиатура и такой же ЖК-монитор, как и в приемной, та же заставка с видом площади Святого Петра, несколько беспорядочно лежавших авторучек, блокнот с девственно чистой верхней страничкой и газета «La Repubblica». Раскрыта она была явно на спортивной странице.

Время от времени мимо тех дверей, за которыми исчез «брат Тук», кто-нибудь бесшумно проходил. Вообще здесь стояла неестественная тишина, словно слежавшаяся веками, так что ее, казалось, нелегко нарушить даже при желании. Вдоль стены напротив стражника стоял рад стульев, но Брейди и Алиша были слишком напряжены и взволнованы, чтобы садиться.

Алиша снова придвинулась к Брейди.

– Хотелось бы полазить в этом компе, – тихонько сказала она.

– Ну-ну, попробуй.

– Интересно, что будет, если я сама поищу там информацию про Рендалла? Наверняка что-нибудь найдется.

– Что-нибудь важное для нас? Ты уверена?

– Мне просто интересно.

Брейди посмотрел на стражника: тот наблюдал за ними.

– Ты можешь его отвлечь? – спросила Алиша.

Брейди удивленно посмотрел на нее, пытаясь понять, шутит она или нет.

– Нет, правда, – продолжала она. – Представь, что у тебя кончилось терпение, попробуй сам пойти за толстяком. Охранник наверняка бросится за тобой.

– То есть ты хочешь пожертвовать единственной возможностью поговорить с тем, ради кого мы сюда приехали, ради того, чтобы полюбоваться на служебные программы и интерфейс на незнакомом языке?

Брейди раздосадованно отвернулся и отошел к окну. Через несколько минут он услышал за спиной окрик гвардейца: «Мадам!» Обернувшись, Брейди увидел, что Алиша стоит уже по ту сторону письменного стола и нажимает на какие-то клавиши.

Охранник сделал несколько шагов в ее сторону, рука его потянулась к какому-то предмету за спиной.

– Ой! – театрально испугалась Алиша и, подняв руки вверх, отошла от стола. Гвардеец остановился.

– А что, нельзя, да? – самым невинным тоном спросила Алиша. – Ну, извините. Скучно стало… А вы не могли бы… – Она указала в ту сторону, куда ушел пожилой священник. – Вы не могли бы узнать, отчего святой отец так задержался?

– Нет, – произнес охранник и вернулся на свой пост у стены. Его рука вынырнула из-за спины – в ней оказалась портативная рация. Охранник поднес ее ко рту, нажал кнопку и что-то тихо сказал на непонятном языке.

– Ну, зачем же вы?.. – виновато проговорила Алиша. – Я же ничего не сделала.