Текст книги "Бьющееся Сердце Смертии (ЛП)"

Автор книги: Роберт Хейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Я видела, как гибли друзья. Я сама разрушала империи. В своем безумии я уничтожила целый город. Мои грехи бледнеют по сравнению с грехами Сирилет. Но все, что она делала, все зверства, которые она совершала, были ради благой цели. По крайней мере, она в это верила. Она пыталась спасти наш мир, победить Создателя. Она пыталась творить добро, даже зная, что этот метод – чистое зло.

Я долго держала свою дочь в объятиях в той пещере. Пока наши слезы не слились воедино, смешиваясь в тусклом свете наших глаз. Пока наши слезы не высохли, и я не почувствовала, что Сирилет, наконец, расслабилась, и ее руки разжались. Пока впервые за всю свою жизнь моя дочь не заснула в моих объятиях.

Глава 7

Я позволила Сирилет поспать, положив ее голову мне на колени. Сссеракис позаботился о том, чтобы в моей тени было прохладно. Нет ничего хуже горячей подушки. От долгого неподвижного сидения у меня ныли кости, но я отказывалась двигаться. Я была там, и мои дочери были со мной. Мирные. Несмотря на все, что произошло, это был самый близкий к совершенству момент, который я могу припомнить. Но мой разум никогда долго не остается на месте, и вскоре я уже размышляла о том, что мы могли бы сделать и как мы бы могли собрать армию для похода против монстра, пожирающего миры.

Кенто проснулась первой, и, похоже, пришла в себя. Я имею в виду, что она хмуро посмотрела на Сирилет и отошла в сторону. Сирилет проснулась вскоре после нее и быстро взяла себя в руки. Боль и уязвимость, которые она показала мне раньше, исчезли. Но так чаще всего и бывает. Эмоции – это вулканы. Когда они извергаются, они делают это беспорядочно, извергая расплавленную боль, горе, гнев или радость по всему ландшафту, меняя все навсегда. Но затем извержение стихает, и вулкан снова погружается в сон, а те эмоции, которые были огненными и расплавленными, превращаются во что-то твердое и холодное.

Мы все испытывали жажду и голод, все еще были уставшими, несмотря на отдых. Окровавленными и похороненными. Но мы знали, как выбраться. Сирилет побывала в пещере достаточно недавно и создала малый разлом.

Перед тем как уйти, я целую минуту разглядывала разлом. Он был крошечным. Можно было пройти рядом и даже не заметить, что он там есть. Время от времени возникала и высвобождалась слабая энергетическая искра, которая, описывая дугу, падала на пол и ударялась о камень, не причиняя вреда. Вот и все. Однако он заставил мои чувства обостриться. У меня возникло странное ощущение, что за мной наблюдают. Когда я была рядом с ним, я знала, что что-то не так, но ни одно из моих чувств не могло понять, что именно. И, когда я закрыла глаза, клянусь, я увидела Севоари. Серая гора, вздымающаяся к небу, город, прилепившийся к склону горы, как горный козел к утесу.

Сирей, город из Мифа. Обернись.

В другом направлении я увидела обширную долину, заполненную костями, трупами, гулями, подбирающими падаль. Так много костей. Должно быть, погибли десятки тысяч, чтобы заполнить такую долину.

Больше.

На другом конце долины возвышалась другая гора, резко уходящая в небо. На этой горе тоже был город, похожий на тот, который Сссеракис назвал Сирей.

Иерикс, город из Сказки. Сссеракис усмехнулся. Идиотские названия. Это родина Эйра и Диалоса, одного, который есть два, который есть много, который есть два, который есть один.

– Близнецы, – сказала я. Полагаю, Сирилет и Кенто уже привыкли к тому, что я разговариваю со своим вторым я.

Я бы не советовал называть их так в лицо. Это Долина Многих, где они сражаются каждый день, отправляя на битву тысячи своих личностей.

– Каждый день они посылают на битву своих миньонов?

Никаких миньонов. Эйр и Диалос сами себе миньоны. Они посылают свои многочисленные я сражаться, чтобы посмотреть, кто из них в этот день будет принимать решения. Дураки! Они препираются между собой, в то время как мой мир превращается в руины из-за разросшейся опухоли.

– Эска, – позвала Кенто. Я почувствовала ее руку на своем плече. – Пора уходить.

Я открыла глаза, и Севоари исчез. Я снова была в пещере. Хотя, полагаю, на самом деле я никуда и не уходила. В то время я этого не осознавала, но я слишком долго носила в себе Источник порталомантии. Ущерб уже был нанесен. Так же, как когда, когда я слишком долго носила Источник геомантии и он превратил мою руку в камень, порталомантия изменила меня.

Мы отправились во дворец Йенхельма. Это было мрачное путешествие. Я думаю, что во многом это было связано с Кенто. Она была угрюмой, и тишина вытекала из нее, как вода из губки.

– Эти малые разломы. – Я больше не могла выносить тишину. Она разъедала меня, лишала рассудка. У меня было слишком много воспоминаний об этих ветхих залах. Я слишком многое потеряла в этом разрушенном городе Джиннов. И у меня так и не нашлось времени стереть со стен чертовы лица. Они были делом рук Про́клятых, которые когда-то наводняли это место. Я так и не узнала, зачем они вырезали лица на всех стенах, но у глаз было такое неприятное ощущение, что они следят за тобой. – Мы можем мгновенно перемещаться между ними всеми?

– Да, – сказала Сирилет. – Я установила несколько по всей Ише. Но есть и другие, на других континентах. Повсюду. Я имею в виду, везде, где кто-то умер от отторжения с по крайней мере тремя Источниками в желудке.

– Тремя?

– Да. – Говоря это, Сирилет провела рукой по стене. Сначала я подумала, что она намеренно касается всех лиц. Потом я поняла, что прямо над ними была проведена линия белым мелом. Я улыбнулась. Домой нас ведет Ви. – Если кто-то умирает от одного Источника, Источник воздействует только на него. Превращает его в камень, металл или сжигает. Если он умирает от двух Источников, магия вступает в конфликт и вызывает сильный взрыв, но этого недостаточно, чтобы разрушить барьер между мирами. Если кто-то погибает от отторжения трех и более Источников, взрыв проделает дыру в реальности. Разлом. Чем больше Источников, тем больше разлом.

– Вот почему разлом, оставленный Железным легионом, был намного больше, – сказала я. – Он мог нести десять Источников.

Сирилет кивнула. Мы подошли к двери в коридоре, меловая линия прервалась. Сирилет заглянула в зияющую комнату.

– Это была наша штаб-квартира, – сказала она. Я увидела старый камин, заваленный пеплом. Стулья были расставлены вокруг грубого рисунка, сделанного на земле белым мелом. – Трис собирал нас здесь и подробно обговаривал план нападения. Ви обрисовывала в общих чертах направления нашего исследования. Я стояла в углу и наблюдала. – Так много лет назад. Так много страданий.

Сирилет прикусила губу, прошла мимо комнаты и продолжила свой путь, проводя рукой по другой линии, проведенной мелом.

– У меня в комнатах есть планы. Мы можем построить врата в каждом малом разломе. Для каждых врат требуется немного проводящего сплава из руды с наших лун и Источник порталомантии. Но они позволят людям открывать порталы между разломами без Хранителя Источников. Я имею в виду, что любой может ими воспользоваться. Мгновенное перемещение из одного разлома в другой. Для кого угодно.

Кенто остановилась и удивленно уставилась на сестру:

– Как? Как врата узнают, куда нужно переходить?

Сирилет улыбнулась Кенто, тепло и искренне.

– Аугоманты могут создавать заклинания, которые указывают друг на друга. Я разработала серию рун, которые можно вводить на циферблате. Каждая руна будет указывать на свою пару на определенных вратах. Я имею в виду, что ты выбираешь руну, и она направляет врата. Затем просто вводишь Источник порталомантии, и портал открывается. На самом деле это довольно просто. – Она начала теребить свою косу. – Хотя на настройку уйдут время и деньги. Много руды, много Источников. У меня есть планы, но… Нет ресурсов.

Стабильные порталы на другие континенты для всех желающих. Моя дочь только что совершила революцию в путешествиях по Оваэрису и назвала это довольно простым делом.

Мы двинулись дальше. Мрачная атмосфера рассеялась, и Кенто расспрашивала Сирилет о разломах, пока мы шли. Я тащилась позади своих дочерей, улыбаясь, пока они болтали. Некоторые говорят, что гордыня – грех. Да пошли они все к черту. Я наслаждалась происходящим. Мои дочери были здоровыми, сильными, умными и более способными, чем я когда-либо была.

Наши дочери, поправил меня Сссеракис.

Первая стражница, с которой мы столкнулись, бездельничала на своем посту. У входа в катакомбы был оборудован небольшой наблюдательный пункт. Вдоль коридора шли длинные линии обзора, много укрытий и небольшой запас луков и стрел. В те времена, когда я была королевой Йенхельма, этот пост всегда занимали по меньшей мере четверо солдат. Но в катакомбах уже много лет было тихо, и я предположила, что солдаты нужны в другом месте.

Стражница сидела, откинувшись на спинку стула, положив ноги на стол перед собой. Ее шлем и доспехи были сняты и беспорядочно сложены в углу маленького поста охраны; она читала книгу. От чашки с чем-то горячим, стоявшей рядом с ней на столе, поднимался пар, и, что бы это ни было, пахло оно достаточно вкусно, так что мне захотелось схватить ее и выпить до дна. Мне очень хотелось пить. Она вздрогнула, когда увидела, что мы проходим мимо двери в ее маленькую сторожевую комнату, и уронила книгу, чуть не свалившись со стула. Затем она схватила свое копье и выбежала наружу, чтобы окликнуть нас.

– Стойте!

Сирилет хватило одного взгляда, чтобы стражница замолчала. Она чуть не уронила копье, спеша опуститься на колено.

– Королева Сирилет. Ты вернулась.

– Да. Тебе не обязательно становиться на колено. – Сирилет протянула руку, и стражница с благоговейным видом взяла ее и позволила поднять себя на ноги.

– Регент будет доволен.

– Регент? – спросила Сирилет, прищурившись.

– Твой брат. Он правил вместо тебя.

Сирилет на мгновение замолчала, затем резко вздохнула. «Неужели?» Она повернулась и зашагала прочь. Кенто поспешила за ней.

Я на мгновение остановилась перед стражницей. Не думаю, что она узнала меня. Она была достаточно взрослой, чтобы служить у меня, когда я была королевой, но, думаю, сейчас я выглядела намного старше. Кроме того, Сссеракис поплотнее закутал меня в темный плащ с поднятым капюшоном, скрывавшим бо́льшую часть моего лица.

– Не могла бы ты послать за Хардтом, попросить его найти нас. – Может, он больше и не работает на корону, но все в моем королевстве слышали о Хардте. Мне было интересно, живет ли он все еще во дворце или, наконец, выполнил свои многочисленные угрозы построить собственный дом.

Стражница на мгновение задержала на мне взгляд. Наклонившись, она заглянула в глубины моего темного капюшона. Затем мои глаза вспыхнули. До нее дошло. Мгновение спустя она снова опустилась на колено. «Ты вернулась, моя королева». Она склонила голову.

Я неловко кашлянула. Посмотрев в сторону, я увидел, что Сирилет остановилась и смотрит на меня с убийственным выражением на лице. Эта бедная стражница совершила опасную ошибку. Я не была здесь королевой. Уже давно не была. Я не заслуживала того почтения, которое мне оказывали.

Нет, мы заслуживаем, Эскара. Мы могущественны, независимо от трона.

– Встань. Я никому не королева.

Стражница не встала, но посмотрела на меня снизу вверх с тем же выражением благоговения на лице, что и на Сирилет.

– Ты Королева-труп.

– Ну… да. Это правда. Но я не королева Йенхельма. Просто встань и найди Хардта.

– Моя королева. – Стражница вскочила и убежала, оставив свой пост по моей команде.

Сирилет еще мгновение смотрела на меня, затем зашагала прочь. Я поспешила ее догнать, чувствуя, что еще пожалею о том, что отдавала приказы.

Сирилет шла вперед решительным шагом. Еще один способ сказать, что она была явно взбешена и чуть не бежала. Я никогда не думала, что мою дочь так уж сильно волнует трон или ее королевская власть. В конце концов, она оставила все это, как и я. Но она явно была разгневана тем, что ее правление и власть были узурпированы.

Залы были странно пусты. Слуг было немного, охраны – еще меньше. Детей не было. Большинство семей в Йенхельме в эти дни жили в городке, окружавшем дворец. Я скучала по суете моего раннего правления, когда в залах раздавались шаги людей, как старых, так и молодых. Зато кошки по-прежнему были повсюду. Они бродили стаями и шипели на нас, если мы подходили слишком близко. Ну, они шипели на меня. Они подбегали к Сирилет и пытались обвиться вокруг ее ног, пока она шла.

Сирилет ворвалась в тронный зал, я и Кенто следовали всего в нескольких шагах позади. Она сразу же замедлила шаг и остановилась, оглядывая присутствующих. Там шло заседание совета, хотя я узнала лишь немногих. Большинство из них выглядели как солдаты, одетые в доспехи, с мечами на бедрах. Около дюжины, у некоторых лица были раскрашены в красный и белый цвета. Воины Триса. Те, кто поселились в Лесу Десяти и отказались прекратить свои набеги на территорию Тора.

Председательствовал на совете воинов сам Трис. Мой приемный сын развалился в зловещих объятиях Трона-трупа, как будто был рожден для того, чтобы сидеть на нем. Вырезанные из камня скелеты, черные и ужасные, цеплялись за него когтями. Неудобное сиденье. Оно никогда не было удобным, даже когда я обложила его подушками, но благодаря Трису оно выглядело роскошным.

Он был более коренастым, чем я его помнила. Почти десять лет, проведенных за разжиганием войны, сделали его более подтянутым. Он носил кожаные доспехи, выкрашенные в черный цвет, с обнаженными мускулистыми руками. Его волосы были подстрижены так коротко, что он казался лысым. У него появился новый шрам на левой щеке, прямо там, где был у меня. У меня возникло ощущение, что он, вероятно, сделал его сам. Чтобы больше походить на Королеву-труп. Ему всегда нравилось использовать мое имя. Он улыбнулся нам, прикрыв глаза, как будто все это было слишком забавно для него.

– Сестренка, ты вернулась. А я думал, ты ушла навсегда. – Голос Триса был веселым, но в нем слышались опасные нотки. Волк, весело приветствующий кролика.

Сирилет медленно вошла в комнату. Она даже не удостоила зрителей взглядом, но не сводила с Трис своих темных глаз. Воины-ветераны отступили назад, уступая ей дорогу, одни с короткими поклонами, другие с голодными глазами. Хищники ждали, не споткнется ли она.

– А кто еще… – Трис замолчал и слегка наклонился вперед. Он пристально смотрел на меня. Улыбка сползла с его лица. – Мама?

Я подняла обе руки – одну из плоти и крови, другую из тени – и откинула капюшон. Мои глаза вспыхнули. Один из собравшихся воинов Триса ахнул. Другой, одноглазый гигант, опустился на колено, склонив голову. К нему быстро присоединились еще несколько человек. Я заметила, что это сделали те, кто постарше – именно они проявили уважение. Молодые воины, скорее, насмешливо улыбались и ждали, в какую сторону подует ветер.

Трис, в свою очередь, кашлянул и выпрямился на Троне-трупе. Внезапно он снова стал мальчиком, застигнутым на месте преступления, и мать отчитывала его за это.

Я полагаю, что мы никогда полностью не избавляемся от этого страха, от этого дискомфорта, когда разочаровываем своих родителей. На самом деле я не знаю. В последний раз я видела своих родителей, когда мне было шесть лет – они передали меня вербовщику Оррана без каких-либо возражений. Я никогда не возвращалась в Кешин. Я даже не знаю, живы ли они еще. Иногда я задумываюсь об этом, но знаю, что никогда туда не вернусь. Мне страшно, что они могут подумать о том, во что превратилась их маленькая девочка. Кроме того, какой бы отсталой ни была моя родная деревня, они должны были слышать о Королеве-труп. Кешин находится не так уж далеко от Йенхельма, чтобы они не могли приехать ко мне. Думаю, они никогда этого не хотели. И кто может их винить? Я все равно никогда их по-настоящему не знала. Так что пошли они к черту! Я выбираю семью, которую создала, а не ту, которая меня бросила. Я выбираю Сирилет, Кенто и Триса. Я выбираю Хардта и Тамуру. Я выбираю Имико и Ви. Они – моя семья.

Трис заерзал на троне. Я думаю, он был готов к возвращению Сирилет, но мое присутствие выбило его из колеи. Я скрестила руки на груди и смотрела на своего сына через весь зал, пока он не отвел взгляд.

– Что произошло? – с горечью спросил Трис. – Тебе наскучил твой маленький рай? Полагаю, именно поэтому эту деревушку называют Рай.

Я могла бы поправить его. Но какой в этом был бы смысл? Он, как и я, знал, что деревня называется Райсом. Некоторые выговоры лучше произносить молча.

Сирилет подошла к подножию трона и уставилась на Триса. Она говорила тихо, но в ее голосе звучала закаленная сталь. «Ты сидишь на моем месте». Она начала подниматься по ступенькам.

Трис пошевелился.

– Я не был уверен, что ты вернешься, сестра. Кто-то же должен править.

Сирилет добралась до верхней ступеньки и теперь смотрела на Триса сверху вниз. Интересно, знал ли он, насколько уязвимой она была в тот момент. У Сирилет не было средств, чтобы защитить себя. Она была измучена, голодна, обезвожена. Ее черная туника и брюки были изодраны в клочья и воняли потом и сажей. Волосы, заплетенные в косу, во многих местах выбились из прически, превратившись в растрепанные колтуны. Ее лицо было грязным, покрытым запекшейся кровью от страданий, вызванных отторжением Источника. Да, ее глаза все еще горели яростным темным светом, но мешки под глазами были достаточно тяжелыми и их невозможно было не заметить. Многочисленные ожоги на ее руках все еще заживали, кожа была розовой, свежей и нежной.

Трис мог бы швырнуть Сирилет обратно на землю и раздавить ее, навсегда заняв Трон-труп. Но я вырастила своих детей лучше. Я подвела их всех во многих отношениях, но не в этом. Семья. Я сделала их семьей. И они не могли причинить вреда друг другу. Не ради власти, не ради правления или гордости. Когда весь мир настроен против тебя, ты учишься полагаться на тех, кому можешь доверять. И поскольку их матерью была Королева-труп, мир определенно был настроен против моих детей.

Трис задвигался, затем встал и обошел Сирилет.

– Я, э-э, согревал трон для тебя, сестра.

Сирилет на мгновение задержала взгляд на троне, затем повернулась и непринужденно уселась на неудобное сиденье. Троны всегда должны быть неудобными. Такова природа власти и правления, что те, кто находится наверху, должны испытывать тот же дискомфорт, что и те, кто находится внизу. Как еще они могут оценить последствия действий, которые затрагивают всех, даже тех, кого они никогда не видели? Сирилет обвела горящим взглядом совет воинов.

– Почему они здесь, брат? – На троне ее голос звучал по-другому. Как королева, Сирилет говорила с железной уверенностью, обычная мелодичная интонация исчезла за властностью. Ее нервозность тоже прошла.

Трис кашлянул и перевел взгляд на меня. Я стояла, скрестив руки на груди, не обращая внимания на боль в спине.

В этом зале витает едва уловимый страх. Как будто добыча ждет, не нападет ли хищник.

Я улыбнулась.

– Скорее, это похоже на ожидание, какой хищник нападет первым.

Наконец-то ты начинаешь понимать.

– Они… – Трис на мгновение замолчал, затем драматично развел руками. – Они здесь, чтобы рассказать о войне против Тора. – Он снова встретился со мной взглядом.

Я фыркнула:

– Только не говори мне, что эта дурацкая война все еще продолжается.

Трис открыл рот, и я увидел, как его лицо исказилось от ярости, но Сирилет его опередила.

– Нет. Я закончила ее годы назад.

– Ну, да, – сказал Трис. – Но ты ушла, и с этой новой активизацией Про́клятых, я подумал, что сейчас самое подходящее время нанести последний удар по нашему самому ненавистному врагу и…

– Нет, – громко сказала Сирилет, и ее голос разнесся по всему тронному залу. Я знала эту технику. Некоторые люди умеют говорить так, словно используют вибромантию для усиления своего голоса. Это умение проецировать, и я так и не смогла овладеть им в совершенстве. Тамура, например, хорошо им пользовался, и я могла видеть, что он научил ему мою дочь. – Война окончена. Отведите всех солдат, которых вы отправили. Обезопасьте границы.

– Но…

Сирилет перевела свой темный взгляд на Триса:

– Нет! Война окончена, Трис. Скажи это сейчас, или ты не выйдешь из этого зала живым.

Я чувствовала страх моей дочери. Нервная энергия с привкусом фруктов волнами исходила от нее. Но она ничем этого не показывала. Она также скрывала свою нервозность, эту странную потребность объяснять свои слова заново, как будто у нее никогда не получалось подобрать нужные слова с первого раза.

Трис сжал руки за спиной, сцепив пальцы в узел. Он стиснул челюсти, зажмурил глаза. «Война… – Его голос был напряженным от гнева, но страх был густым, приторным. – Война закончилась, сестра».

Сирилет еще мгновение смотрела на своего брата, затем повернулась к совету.

– Вы все свободны.

Некоторые члены совета ушли немедленно, другие стали ждать, как отреагирует Трис. Мой сын сохранил спокойствие, и один за другим все члены совета ушли. Я стояла у них на пути, так что каждому из них пришлось пройти мимо меня. Я опиралась на силу Сссеракиса, чтобы держать спину прямо, а колени устойчиво. Когда они все ушли, я осела. И не только я. Сирилет поникла на троне.

Кенто встала рядом со мной, ее присутствие было таким же успокаивающим, как и ее рука на моей руке.

– Мне нужно вернуться в Ро'шан, Эска. Мне нужно увидеть свою дочь. И моя мать захочет получить отчет.

Мне пришлось сдержаться, чтобы не возразить, что я ее мать. Я знала, что это ни к чему хорошему не приведет, но я действительно хотела это сказать.

Я услышала, как где-то позади меня открылась дверь, послышались шаги по холодному каменному полу. Затем раздался голос, которого я так давно не слышала. Голос, по которому я так сильно скучала, хотя и не подозревала об этом. «Эска? Эска, это ты?» Хардт пришел меня повидать.