Текст книги "Бьющееся Сердце Смертии (ЛП)"

Автор книги: Роберт Хейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

Глава 18

Сссеракис ждал на самой высокой башне своего города, глядя вниз на толпы монстров, которые заполняли улицы. Джинны создали город, башню и пульсирующий свет Вечнозеленого цветка, который даже сейчас привлекал миньонов Сссеракиса из самых отдаленных уголков его территории. Большинство безмозглых тварей даже не знали, почему и как они оказались здесь. Шныряющие геолиды и ползающие скрипуны, гули, крадущиеся из теней, и геллионы, налетающие сверху, харкские гончие, скачущие по улицам огромными стаями, и громыхающие юртхаммеры, сотрясающие землю при каждом шаге. Они устремились к зовущему свету. Они пришли, чтобы накормить.

Сссеракис упивался их страхом, наполняясь энергией. Большинство из этих миньонов были тупоголовыми тварями, которые думали только о еде и размножении, так что они давали пресную пищу, лишенную вкуса, но обеспечивавшую скудное пропитание. Некоторые были более разумными – гули, сайтхордеры и бесы. Их страхи были острее, полны силы и аромата. Их можно было заставить бояться самыми удивительными способами, и Сссеракис мог питаться ими целыми днями, если бы потребовалось. В отличие от харкской гончей, которая умерла бы от страха, если бы ее слишком долго стимулировали.

Когда толпа на улице становилась достаточно большой, Сссеракис посылал щупальца тьмы, ползущие вниз по внешней стене башни. Каждый раз, когда щупальце касалось миньона, Сссеракис проникал в его разум и создавал конструкт, который внушал существу его худшие опасения, вызывая неутихающий ужас и слепую панику. Юртхаммер поднялся на дыбы, на мгновение вспыхнул ослепительно ярко, затем рухнул, сжался в комок и задрожал, пойманный в липкую паутину ужаса. Страх нарастал, как жар, и Сссеракис собрал его весь, раздуваясь, становясь толстым, становясь могущественным. Скоро он наберется достаточно сил, чтобы отважиться выйти и снова вступить в бой.

В эти дни ему приходилось регулярно возвращаться сюда, чтобы призвать своих миньонов и напиться их страхом. Враг становился все крупнее, и Сссеракису требовалось все больше сил, чтобы справиться с ним. Норвет Меруун боялась только тогда, когда Сссеракис был достаточно силен, чтобы по-настоящему нанести ей урон. И Сссеракис мог причинить ей урон только тогда, когда она боялась. Ни один вкус не мог сравниться с этим, ни один источник силы не мог сравниться с ним. Но даже это было мимолетно. Когда враг становился слишком напуган, он отделял часть от себя и отступал в другую часть своей плоти. Отделенная часть была действительно безмозглой, неспособной чувствовать что-либо, даже страх. Она ползала вокруг, питалась и увеличивалась в размерах, в конце концов возвращаясь к целому. Так враг научился сражаться с Сссеракисом. Вот почему он постепенно проигрывал битву.

Но скоро. Скоро Сссеракис будет достаточно силен, чтобы снова вступить в бой. У него не было другого выбора, кроме как отрывать от врага части, заставлять его бояться, пока это возможно. Сссеракис не знал другого способа.

– Интересно, – раздался голос, который Сссеракис не узнал. Перед ним, на вершине башни, стояло существо. Сссеракис уже видел такое раньше. Оно называло себя землянином и пришло из… Другого мира, другого времени? Сссеракис был рожден из разума существа, подобного этому, только меньшего размера и очень давно.

Землянин шагнул вперед, чтобы присоединиться к Сссеракису на краю башни, и уставился вниз на город и собравшихся миньонов, склонившись в страхе и мольбе. Существо-землянин мягко светилось по краям, мерцало, свет проникал сквозь его форму, как будто его вообще не было на самом деле.

– Ты паразит, – с улыбкой сказал землянин. Он был старым и седым, сутулым и морщинистым. Но он излучал силу, какой Сссеракису еще не доводилось чувствовать.

– Кто ты?

Землянин взглянул на Сссеракиса.

– Лоран тау Орран. Я пришел сюда в поисках… не важно, я полагаю. Этого зеленого огня. – Он указал пальцем на пульсирующий Вечнозеленый цветок и постучал себя по подбородку. – Это заклинание призыва, верно? Вселяет принуждение в разум всех, кто это видит, привлекая их в это место, чтобы ты мог ими питаться. Изобретательно. Явно не твое изобретение. Осталось от Джиннов?

Сссеракис не понимал это существо. У него не было страха. Оно говорило как лорд Севоари, излучая уверенность и силу. Оно вторглось на территорию Сссеракиса и даже не знало достаточно хорошо, чтобы сделать подношение.

– ХВАТИТ! – Сссеракис бросился к землянину и окутал его тьмой, пытаясь проникнуть в его разум. Он заключит землянина в конструкт ужаса и будет им питаться, осушая его досуха и…

Существо-землянин рассмеялось. Оно не испытывало страха.

– Ты просто ужас. – Землянин прищурился, вглядываясь в темноту Сссеракиса, и задумчиво погладил подбородок. – Более развитый, чем большинство представителей твоего вида. Я полагаю, что твоя эмоция – страх. Ты мог бы просто служить.

– Я не служу.

Землянин улыбнулся. «О, но ты будешь служить мне». Он протянул размытую руку.

Сссеракис отступил назад, втягивая свои щупальца, раздуваясь до устрашающих размеров. Он полностью окутает этого землянина, покажет ему тьму, внушит ему страх, сдерет кожу с костей…

Существо-землянин шагнуло вперед и слегка коснулось рукой тени Сссеракиса. Мир взорвался ослепительным светом, причинившим Сссеракису такую боль, что он закричал. Он попытался убежать, дергаясь то в одну, то в другую сторону, но не смог. Как будто что-то удерживало его на месте. Сссеракис ничего не мог видеть, он даже не знал, что свет может быть таким злобным и болезненным. Он обжигал. Он обжигал. Он обжигал.

– Меньше, – голос землянина прозвучал как громоподобная команда, которую Сссеракис не мог проигнорировать. Он сопротивлялся, бунтовал против этого, хотя и подчинился. – Меньше.

Сссеракис бушевал, кричал, бился, сжимался. Становясь все меньше и меньше, он сжимался в крошечный сгусток тьмы. Столько силы, заключенной в такой маленькой форме; это было мучительно, но, по крайней мере, свет причинял меньше боли.

– Знаешь ли ты, что энергию можно сжимать практически бесконечно. Здесь я держу силу бога, возможно, даже того самого, который создал тебя, зажатую между двумя пальцами. Меньше.

Не в силах сопротивляться, ненавидя эту неспособность, Сссеракис стал таким маленьким, что чувствовал себя так, будто вот-вот взорвется. Его сила бурлила по краям, требуя выхода, освобождения. Сссеракис хотел позволить ей рассеяться, убежать, найти место, где можно спрятаться от света. Он не мог. Он не мог ослушаться приказа землянина.

– Так-то лучше, – сказал землянин. Что-то шевельнулось вокруг Сссеракиса и окружило его. Он пошарил в темноте, струйка света обожгла его, и наткнулся на что-то твердое и неподатливое. Стекло. Как ни странно, стекло пощипывало на ощупь и отбрасывало назад, когда Сссеракис надавил на него. Оно было повсюду – Сссеракиса окружал стеклянный шар. Сссеракис попытался вырваться, ударился в стену, но был отброшен. Сссеракис бросился к вершине, к отверстию, отчаянно пытаясь спастись.

– Стой!

Сссеракис остановился, не в силах ослушаться приказа. Вынужденный ничего не делать, он только наблюдал сквозь обжигающий ненавистный свет, как землянин протянул руку, покрытую пламенем, и повернул горлышко стекла, плотно закрывая его.

– Вот так. – Землянин опустился на колени перед стеклом, улыбаясь Сссеракису.

Сссеракис закричал и бросился на стекло, отчаянно пытаясь разбить его, вырваться на свободу, убежать. Стекло задрожало и сдвинулось, еще сильнее сжимая Сссеракиса в крошечном, болезненном комочке тьмы. Он скулил, умоляя отпустить его. Свет горел. Стекло сжимало. В нем было слишком много страха, слишком много силы, чтобы его можно было так сильно сжать.

– Скоро, – сказал землянин, и стекло запотело от его дыхания. – Скоро ты пройдешь испытание. Мне нужно точно знать, сколько в тебе силы. Мне нужно знать, сколько стоит твоя жизнь.

Он взял со стола стеклянный контейнер Сссеракиса. Теперь мир был виден лучше. Они находились в комнате, достаточно большой, чтобы вместить множество полок и клеток. Сссеракис чувствовал страх многих существ, находящихся внутри этих клеток. Харкские гончие и гули, ребенок землянина. Страх был болезненным, извращенным и неправильным.

Землянин поместил стеклянный пузырь Сссеракиса на полку между двумя другими. Сссеракис услышал крик другого ужаса, Вессира, который питался радостью и стал таким маленьким, что превратился в пылинку внутри своей тюрьмы. С другой стороны находился ужас поменьше, настолько примитивный, что у него даже не было имени. Полка была заставлена дюжинами стеклянных пузырьков, в каждом из которых содержался один из представителей вида Сссеракиса.

– Вот и все, – сказал землянин. Он постучал пальцем по стеклянному пузырьку. – Не волнуйся, ужас. Скоро настанет и твоя очередь. – Он повернулся и пошел прочь.

Сссеракис закричал. Шум потонул в какофонии голосов его товарищей-заключенных.

Настал день саммита, и мы с Сирилет спустились к малому разлому. Она закончила строительство своей арки, которая была достаточно широкой, чтобы по ней мог пройти аббан, и такой же высокой. На одной из сторон арки виднелись два циферблата, на каждом из которых была изображена дюжина странных символов; под ними находилось небольшое углубление, куда можно было поместить Источник порталомантии. Сирилет заверила меня, что это заработает, как только будут построены другие подобные арки с соответствующими символами. Циферблаты предназначались для определения пункта назначения.

Мы оделись соответственно случаю. Сирилет надела черный костюм с золотой отделкой, темно-синий пояс на талии и кожаные сапоги до бедер. Ее длинные волосы были заплетены в одну косу, и на ней не было никаких украшений, кроме металлических колец в ушах. Она закатала рукава, обнажив свои покрытые шрамами руки, и у меня возникло ощущение, что это было сделано для того, чтобы произвести шокирующий эффект при виде такого разнообразия изъеденной, расплавленной плоти.

Я надела платье. Я всегда любила надевать его при любой возможности, хотя это случалось нечасто. Оно было насыщенного красного цвета, с глубоким красным узором в виде облаков, с разрезами по бокам для удобства движений и искусно отделанным подолом. Оно свободно сидело на мне и доказывало, что, хотя я заметно прибавила в мышцах с того момента, как помолодела, я еще не обрела былую полноту. На левом плече у меня была накинута черная шаль, свисавшая достаточно низко, чтобы скрыть мою теневую лапу.

Мы с дочерью были великолепной парой. Мы обе были одеты как королевы. Глаза Сирилет горели ее темным светом, в моих сверкал шторм. Мы были готовы встретиться с теми, кто называл себя правителями. Мы были готовы потребовать сотрудничества и даже надавать им тумаков, если потребуется.

Я не знала, где находится малый разлом в Ланфолле, поэтому Сирилет проглотила свой Источник порталомантии и открыла портал. Он затрещал по краям – дыра в мире, ведущая из одного места в другое. Я почувствовала запах застоявшейся пыли и плесени, доносящийся с другой стороны. Я шагнула внутрь первой и, призвав свой Источник пиромантии, зажгла в руке оранжевый огонь, чтобы осветить подвал, в который мы вошли.

– Я никогда не привыкну к этому чувству, – сказал Сссеракис из моей тени. – Мне кажется, что порталы разрывают меня на части. Пытаются нас разделить.

Сирилет взглянула на мою тень, а затем отвела взгляд, ничего не сказав. Она все еще не сказала Сссеракису ни слова, и мой ужас размышлял об этом. Сссеракис не понимал пассивную агрессию, с которой Сирилет относилась к нему.

Сирилет захлопнула портал и положила в рот щепотку спайстравы, пососав ее несколько мгновений, прежде чем отпрянуть в сторону, чтобы поднять свой Источник. Я бы подошла к ней и отвела назад ее волосы, но знала, что она этого не позволит.

Мы находились в большом подвале, с одной стороны которого были сложены ящики. Я не знала, что в них хранилось, но там также было несколько бочек, от которых пахло маслом. Я отвела от них огонь. Пол был каменный, но стены и крыша деревянные. Кроме слоя пыли и мышиного помета, там больше ничего не было видно, кроме лестницы, ведущей наверх.

Лестница привела в небольшой сарай, доверху заваленный сеном. Одинокая шестиногая самка аббана дремала на боку в незапертом стойле. От ее храпа сотрясались хлипкие деревянные стены. На табурете сидел молодой человек. На нем был рабочий комбинезон фермера, а на голове – небрежно надвинутая матерчатая кепка, прикрывающая глаза.

Сирилет достала из-за пояса мешочек, положила что-то в рот и принялась сосать.

– Мята, – сказала она. – Я имею в виду, что это конфета с ароматом мяты. Мне не нравится, когда у меня изо рта пахнет рвотой. Это неприятно.

Я никогда раньше об этом не задумывалась, но, вероятно, это то, что должно быть у большинства Хранителей Источников.

– Госпожа, – сказал молодой фермер, снимая шляпу с головы и вскакивая на ноги. – Вы как раз вовремя.

Сирилет одарила мужчину мимолетной улыбкой.

– Конечно вовремя. Карета готова?

– И ждет. Прямо на улице. Запряжена лошадьми, надеюсь, вы не возражаете.

Сирилет направилась к двери амбара.

– Тебе нужно убраться отсюда до наступления темноты. Скоро эта ферма будет кишеть солдатами Ланфолла, и они не уйдут.

Мы вышли из амбара и увидели, что нас ждет экипаж. Просто так идти в Ланфолл не стоило. Мы были там не как путешественницы, а как королевы. Управлять народом, любым народом – все равно что играть на сцене; в основном это значит выдумывать всякое дерьмо на ходу и притворяться, что знаешь, какую хрень делаешь. Люди следуют уверенности и направлению, даже если уверенность притворная, а направление ведет к пропасти.

Было раннее утро, но небо все еще оставалось пасмурным и темным. Облака время от времени озарялись вспышками молний, а следовавший за ними раскат грома был такой силы, что камни на дороге подпрыгивали. Посевы на близлежащих фермах погибли, трава тоже начала присоединяться к ним, увядая и желтея. Несколько фермеров, которых я видела из окна кареты, были заняты уборкой травы, чтобы высушить ее на сено для кормления аббанов. Его хватит ненадолго. Иша умирала. Оваэрис умирал.

Город произвел на меня плохое впечатление. В последний раз, когда я приехала в Ланфолл, я была старой, усталой, со стертыми ногами и почти неузнаваемой, если не считать вспышек в глазах. Но город был яркий и оживленный. Ланфолл представлял собой хаотичное смешение архитектурных стилей, его жители были землянами и жили своей жизнью, как могли. Торговцы пытались продать свои товары. Фермеры привозили товары в город. Ремесленники были заняты выпечкой хлеба, ковкой подков, или еще чем-то, чем они занимались целыми днями. Теперь все это было приглушено. Я видела на улицах множество нищих, закутанных в толстые плащи и дрожащих от холода, бросающих жалостливые взгляды на каждого прохожего, отчаянно пытающихся найти хоть какую-то связь, чтобы прохожие почувствовали себя настолько виноватыми, что дать им монетку. Торговцев было гораздо меньше, а на прилавках, которые они установили, почти не было продуктов. Один мужчина с шаткой тележкой продавал фрукты, которые явно подгнивали. И все же люди выстраивались в очередь, чтобы купить у него. Цены, которые назначал торговец, были смехотворными, даже если бы фрукты были свежими и собраны самими богами.

– Блядь, – сказала я, выглянув в окно, занавеска которого была отдернута. – Дела плохи. – Я сразу поняла, что сказала чертовски глупую вещь, повернулась и увидела, что Сирилет смотрит в другое окно, ее покрытые шрамами руки сжимают занавеску в кулак.

– Мы это исправим, – сказала я, все еще не представляя, как это сделать.

Страх в этом городе поразителен. Из миньонов, которых здесь держат, сочится гнойное облако. Мы должны остаться, Эска. Я мог бы питаться этим местом неделями, это снова сделало бы нас сильными. Я уже знала, что слова Сссеракиса – ложь. Ну, не совсем ложь. Ужас действительно мог питаться неделями, но ему было бы трудно удержать ту энергию, которую он собрал. Здесь, на Оваэрисе, несмотря на то что небо было затянуто облаками, свет сжигал слишком много энергии Сссеракиса.

Карета покатила дальше, и я поняла, что у меня больше нет сил смотреть на Ланфолл. Я откинулась на сидение, опустила занавеску и стала перебирать в уме аргументы, которые убедят людей, с которыми мы встретимся, помочь нам. Сирилет продолжала дежурить у окна. Я заметила, что она дрожит, потянулась и положила руку ей на плечо. Она стряхнула ее.

Наконец карета остановилась у ворот Форта Вернан, кучер постучал по крыше, давая нам знать, что мы прибыли. Я распахнула дверцу и увидела вооруженных охранников в зачарованных доспехах, ожидавших нас. Руны на нагрудниках светились слабым розовым светом, давая мне понять, что они готовы встретиться с магией Источников.

Я вышла из кареты и подошла к первому из стражников. Он был выше меня, но в этом не было ничего нового. Его правая рука дрожала, и я знала, что ему не терпится схватиться за меч. Моя тень, извиваясь, двинулась к нему по полу.

Он в ужасе. Было бы так просто сломить его рассудок. Ничто не сравнится со страхом разумного существа.

Мои глаза вспыхнули, и мужчина, с трудом сглотнув, сделал крошечный шаг назад. Я демонстративно посмотрела на свою тень, и мужчина проследил за моим взглядом.

– Оставь его в покое, Сссеракис.

Сссеракис рассмеялся, но не в моей голове, а вслух. Моя тень отступила. Стражник вспотел.

– Они предоставили нам эскорт, королева Сирилет, – громко сказала я.

– Да, да, конечно. – Сирилет вышла из экипажа, ее спина была прямой, лицо спокойным, нервные импульсы были под контролем. Какое бы чувство вины она ни испытывала, она его подавила. – Как мило со стороны Союза. Показывайте дорогу.

Стражник кивнул, сделал неуверенный шаг, за ним быстро последовал другой. Мы с Сирилет последовали за ним, а остальные шестеро солдат молча зашагали за нами.

Форт Вернан не сильно изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз, если не считать того, что здесь стало намного оживленнее. В большом количестве присутствовали охранники, но также повсюду сновали слуги, разнося еду, вино или сообщения. Я заметила группу пахтов, отдыхавших в комнате с бассейном, от которого шел пар, но у меня не было возможности разобраться. Я почувствовала в воздухе болотный запах, похожий на запах грязных носков, который, как я знала, исходил от гарна. Было там и множество полазийцев, их потемневшая от солнца кожа выдавала их почти так же сильно, как вуали, которые носили все их мужчины.

Я не должна была удивляться. Если кто-то и мог созвать саммит самых влиятельных людей Оваэриса всего за несколько недель, то, конечно, это был Джамис пер Суано. Я почувствовала странную смесь желания и гнева при мысли о том, что снова увижу этого человека. Я спросила себя, сколько из этого было моим, а сколько осталось от отвратительного вмешательства эмпатоманта.

Нас провели в зал ожидания. Там были вино и еда, но я не притронулась ни к тому, ни к другому, а Сирилет была слишком отвлечена своими мыслями, чтобы думать об этом. Стражники ждали за дверью. Я прошлась по очень тонкому ковру цвета охры, надеясь, что мои шаги будут хорошо заметны. Все это время за мной наблюдал портрет старика с редкими седыми волосами на голове и подбородке. Сирилет подошла к окну и уставилась на улицу, не обращая внимания на металлические прутья, которые превращали это место в уютную камеру.

Мы прождали несколько часов. Или, по крайней мере, мне показалось, что прошло несколько часов. Я перестала ходить взад-вперед и подошла к столу с едой и вином. Вино пахло сладкими фруктами. Еда состояла из пирожных с глазурью и специями, а также винограда и яблок. Будь я помоложе, я бы в отчаянии швырнула стол на пол, но я не могла не вспомнить нищих на улицах внизу. Жители Ланфолла, Иши, Оваэриса голодали, умирали с голоду. Торговый союз, похоже, не постигла та же участь. Но таков путь богатых. К черту обездоленных и всех, кому есть дело до конца света, лишь бы был способ извлечь выгоду из страданий других.

Женщина в дверях прочистила горло. Я уверена, что она старалась быть вежливой, но я действительно ненавижу, когда люди откашливаются. У меня от этого никогда не поднимается настроение. Я уже видела эту женщину. Она была высокой, темнокожей, с копной волос, заплетенных в десятки толстых косичек. На ней был красный костюм, который облегал ее фигуру и почти не скрывал декольте. Именно по нему я ее и узнала. В прошлый раз, когда я была в Форте Вернан, я видела ее портрет и предположила, что художник преувеличил ее формы. Это было не так.

Темные глаза женщины посмотрели на меня, затем на Сирилет, затем снова на меня. Она нахмурилась, наморщив лоб. Она была совершенно потрясающей.

– Мне сказали ожидать королеву Сирилет и старую женщину.

Я улыбнулась ей и сделала шаг вперед, заставив свои глаза сверкнуть.

– Я уверена, тебе много чего сказали. Кто ты?

Женщина слегка поклонилась и, выпрямляясь, улыбнулась.

– Отелия пер Суано, из Торгового союза.

– Джамис – твой брат? – спросила я.

Отелия пер Суано улыбнулась мне, и я почувствовала такой голод, какого давно не испытывала.

– Джамис – мой муж.

– Ах, как тебе не повезло.

Отелия нахмурилась, глядя на меня, и в комнате воцарилась гробовая тишина. Я почувствовала, как мои щеки заливаются краской.

Что происходит, Эска? Эта женщина представляет угрозу?

Сирилет встала рядом со мной, бросив на меня вопросительный взгляд. «Торговец Суано», – почтительно произнесла она.

– Королева Сирилет, – Отелия снова поклонилась. – Саммит начинается. Я подумала, что должна лично отвести вас туда.

Я проклинала себя за то, что вела себя как дура, но, полагаю, это было не хуже, чем в прошлый раз, когда я была в форте. Я решила держать свои эмоции под контролем на случай, если другие эмпатоманты попытаются манипулировать мной.

Я узнаю, если они это сделают. Но я никогда не буду в состоянии помешать тебе пускать слюни от твоей привязанности.

– Заткнись, – прошептала я своему ужасу.

Сирилет оглянулась на меня с упреком во взгляде.

Форт Вернан состоит из пяти отдельных башен. Первоначально его проектировали с учетом нужд обороны силами Хранителей Источников, в те времена, когда Орран был богатым государством. Каждый каменный блок, используемый для возведения наружных стен, зачарован против магии Источников. Это ни в коем случае не идеальная защита, но ее достаточно, чтобы помешать энергичному Хранителю Источников разнести башню в щепки удачно подобранным магическим разрядом. С вершин башен открывался превосходный вид на город и прилегающие земли, чтобы Хранители Источников могли обрушить адский дождь на нападающих. Я это знаю, потому что однажды сама проделала именно это. Башни соединены воздушными мостами на разных уровнях, которые тянутся между ними, как нити шелка в паучьем гнезде.

Отелия вывела нас на один из небесных мостов. Каменный мост тянулся от одной башни к другой, холодный воздух обдувал его со всех сторон. Мост был достаточно широк, чтобы по нему могли пройти в ряд десять человек. По обеим сторонам моста были только металлические перила высотой по пояс, чтобы никто не перевалился через край. Мне стало интересно, сколько пьяных дураков разбилось насмерть на этих мостах. Отелия шла уверенно. Слуги проносились мимо нас в другую сторону, некоторые останавливались, чтобы поклониться, другие спешили дальше. Ветер хлестал нас сильными порывами.

Идеальное место для засады. Бежать некуда, смерть поджидает с обеих сторон. Один-единственный аэромант мог бы вызвать бурю, которая с легкостью сбросила бы нас с моста.

Если бы мы не умели летать. Сссеракис расправил мой теневой плащ, превратив его в широкие крылья чистейшей тьмы. Слуга, несший кувшин с водой, вскрикнул и отшатнулся. Отелия и Сирилет обернулись на шум.

Взгляд Сирилет стал жестким.

– Мама, перестань выпендриваться.

– Я… – Спорить было бессмысленно. Сссеракис сложил наши крылья.

Мы продолжили наш путь по мосту и вошли в другую башню. Отелия привела нас в большую открытую комнату с приподнятыми креслами, расположенными по кругу. Её освещало несколько заделанных в стены матовых шаров, дававших мягкий, размытый свет.

Повсюду сновали слуги. Я узнала нескольких торговцев в причудливых нарядах. Среди них был жирный ублюдок с шестью подбородками, который пытался насмехаться надо мной, когда я была здесь в прошлый раз. Он несколько секунд смотрел на меня в явном замешательстве, пока мои глаза не вспыхнули. Затем он ахнул и поспешил прочь, чтобы поговорить с высокой, болезненно худой женщиной с бритой головой и пронзительными серыми глазами.

Дверь снова открылась, и в комнату проскользнул гарн. Трое слуг-землян следовали за ним, лихорадочно вытирая пол, но не в силах убрать оставленный им беспорядок. Он был зеленовато-желтого цвета, а уголки его огромной пасти отвисли. Казалось, что он тяжело дышит. Обычно гарны живут в жарких, влажных болотах. Они вполне способны покинуть эти места, но холодная погода делает их медлительными и неповоротливыми. Они быстро дышат, чтобы ускорить обмен веществ и согреться.

Гарн слегка повернул свое тело и посмотрел на меня двумя огромными глазами, потом пополз дальше. Признаюсь, я всегда находила гарнов довольно пугающими. Отчасти потому, что каждый из них был размером с большую карету и мог бы с радостью раздавить землянина своей массой, а отчасти потому, что они напоминают мне о Мерзостях, детях Норвет Меруун.

Не детях. То, что вы называете Мерзостью, является частью Норвет Меруун. На время эта часть отделилась, но все еще находится под ее контролем. Представь, что ты могла бы отсоединить свой палец и приказать ему ползать по комнате, а затем вернуться и прикрепиться обратно. Это часть того, что делает ее такой опасной.

Прибыли еще два землянина-торговца. Я узнал их обоих по баллу, на который Джамис швырнул меня. Они уставились на меня и быстро отошли в сторону. Затем появились представители Тора. Высокий мужчина, одетый в мантию головокружительного желтого цвета, и парень пониже ростом, одетый в такую же мантию красного цвета. Я поняла, что они из Тора, потому что, заметив меня, они плюнули на пол, а затем поспешили прочь, чтобы занять свои места и испепелить взглядами. Я заметила, что вокруг было довольно много злобных взглядов, и в основном они были направлены либо на Сирилет, либо на меня. Ну и черт с ними. Они могли насмехаться сколько угодно, пока помогали нам спасти Оваэрис.

– Ужасная ученица, это действительно ты?

Я обернулась, ухмыляясь. В зал, наполовину идя, наполовину прихрамывая, вошла женщина-пахт, в шерсти которой было больше седины, чем я помнила. На ней были облегающие кожаные доспехи, широкий малиновый плащ и пара мечей на бедрах. Иштар, моя старая наставница по фехтованию. Моя старая подруга. Она протянула руки, когда приблизилась, и я шагнула ей навстречу. Мы обнялись, и она ласково похлопала меня по спине в знак приветствия. Я почувствовала запах вина в ее дыхании и была странно рада узнать, что это в ней не изменилось.

Мы отстранились друг от друга, и она схватила меня за щеку когтистой лапой. «Я слышала, что ты уже старая», – сказала Иштар, ее акцент был таким же сильным и отрывистым, как и всегда.

– Была, – сказала я. – Возраст изменчив.

– Ха! Для тебя, может быть. Для некоторых из нас – нет. Ты видишь седину? – она указала на свое лицо. – Я хорошо ее ношу, так?

– Да. – Я отступила назад и указала на Сирилет. – Иштар, это Сирилет.

– Ах, – Иштар оглядела мою дочь с головы до ног. – Я все еще не могу поверить, что у тебя родился ребенок, Эска.

– У меня был ребенок еще до того, как мы встретились, Иштар.

– В самом деле? Я не думала, что тебе нравятся мужчины. Не смотри на меня так, я слышала, какие звуки вы с Аспект издавали по ночам. Это заставило меня задуматься о том, не попытаться найти собственную Аспект, а?

Сирилет почтительно поклонилась. У нее всегда получалось играть королеву намного лучше, чем у меня.

– Рада познакомиться с вами, Иштар. Моя мама много рассказывала мне о вас.

Иштар громко рассмеялась.

– Это не к добру. – Она поклонилась в ответ. – Я тоже рада познакомиться с вами, королева Хелсене. Я должна, э-э, представить вам… – Она повернулась и указала на молодого пахта, тихо стоявшего позади нее. У него был огненно-оранжевый мех и быстрые глаза. На нем были кожаные доспехи с вшитыми в них металлическими пластинами, на поясе висел топор. Он шагнул вперед, пройдя мимо Иштар, как будто ее там и не было. Он протянул когтистую руку к Сирилет, не обращая внимания на меня.

– Посланник Истело, – произнес пахт с акцентом, гораздо более обычным и мягким, чем у Иштар.

– Сирилет Хелсене. – Моя дочь и посланник обменялись несколькими короткими, несущественными фразами, выполняя свои обязанности, как того требовала вежливая дипломатия.

Такое позерство и потворство. Ложь и полуправда. Бессмысленно. Заставь их подчиниться.

– Ты теперь посланница? – спросила я у Иштар.

– Ха! Я? Нет. Ты думаешь, я преуспела бы в политике? Ужасная ученица. Я охранница. Хорошо питаюсь. Хорошо пью. Хромаю за ребенком. – Посланник бросил короткий взгляд на Иштар, и она оскалила на него зубы. – Лодыжка не позволяет мне быть наемницей, как раньше.

– Извини. – Я не могла забыть, что она была ранена в нашей первой схватке с Железным легионом по моей вине.

– Не извиняйся, Эска. Я была там по собственному выбору.

– Потому что я тебе заплатила.

Иштар пожала плечами:

– Это был мой выбор – взять твои деньги.

Посланник прочистил горло. Очевидно, он закончил разговор с Сирилет. «Иштар, пошли». Он зашагал прочь.

– Ах, – сказала Иштар, снова оскалив зубы, на этот раз на меня. – Меня, как собаку, позвали. Я иду, хозяин. Гав, гав. – Она рассмеялась и, прихрамывая, отошла на пару шагов, затем остановилась, снова повернулась ко мне и понизила голос. – Будь осторожна, ужасная ученица. В этой комнате у тебя нет друзей, только враги. – С этим довольно зловещим заявлением она ушла.

Ни Сирилет, ни я понятия не имели, где нам следует сидеть, поэтому мы остались стоять в центре огромного зала. Мы наблюдали, как входят другие. В основном это были земляне, члены Торгового союза или короли и королевы мелких государств. Появились еще трое посланников-пахтов, которые направились к посланнику Иштар. Больше гарнов не приползло. Затем появились действительно важные персоны. Я предположила, что большинство из них ждало, чтобы появиться последними и польстить своему самолюбию. Идиоты, думающие, что статус важнее, чем пережить конец света.