Текст книги "Бьющееся Сердце Смертии (ЛП)"

Автор книги: Роберт Хейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

– Нам крышка, – сказала я, поворачиваясь к Трису.

Мой сын смотрел на меня с легкой улыбкой на губах. Я думаю, это была гордость.

– Мы уничтожим их вместе, мама.

– Идиот. – Я пихнула его локтем и подтолкнула к птице трей, потом сама с трудом забралась на свою. – Они превосходят нас числом в десять раз. – Я дернула поводья и заставила птицу тронуться с места.

Трис пристроился рядом со мной.

– Наш один солдаты стоит их десяти. И вдвоем мы…

– Я не в лучшей форме, Трис, – сказала я немного резковато. Я изо всех сил пыталась контролировать проклятую птицу и одновременно думать. – Я не могу побить мокрую подушку в драке в данный момент и… – Я замолчала. Я не испытывала свои магию Источников с тех пор, как помолодела. Я понятия не имела, сколько силы я могу использовать в данный момент. – Сссеракис?

Все еще слаб. Если бы мы могли заставить их всех бояться нас, я мог бы питаться ими, но даже сейчас их страх тает перед лицом жажды крови. Гнев – слабая маска, скрывающая страх, в ней полно дыр, но гнев многих создает более прочные узы.

Погрузи любую армию в пенистый красный туман ненависти, и они будут сражаться до последнего против превосходящих сил противника.

– Мы можем взять их, мама, – настойчиво сказал Трис. Было легко забыть, что в нем все еще была юношеская глупость. В его возрасте я бы в одиночку выступила против тысячной армии, уверенная в своей победе. Я именно так и поступила. И проиграла.

– Нет. Мы не можем.

Мы достигли вершины холма и развернули птиц, чтобы посмотреть вниз. Силы Тора уже двигались, покидая свой лагерь и выстраиваясь, чтобы подняться на холм по направлению к нам. Это был небольшой подъем, но он дал бы нам преимущество, если бы мы решили оборонять холм. Этого было недостаточно, а сторожевая башня не была надежным сооружением для обороны. И нас было сто, в то время как их была тысяча. Это давало нам одно преимущество.

– Прикажи отряду построиться за лагерем и приготовиться к отступлению. Оставить все. Палатки, рюкзаки, припасы. – Я потянулась к мешочку с Источниками и повертела кристаллы в пальцах.

– Мы бежим? – недоверчиво спросил Трис. – Они будут преследовать нас.

Я кивнула:

– Я знаю. Но мы не сможем победить их здесь.

– Наши войска слишком измотаны, чтобы маршировать, – возразил он.

– Значит, они слишком измотаны, чтобы сражаться.

– У тебя хотя бы есть план?

Я достала из мешочка Источник порталомантии и зажала его между пальцами. У меня был план. Чертовски ужасный план.

Глава 14

Портал дал нам фору, но я не увела нас далеко. Держать портал открытым, чтобы через него могли пройти сто человек, – это утомительно. Наши силы были все еще видны, когда армия Тора преодолела холм, идя лиго-пожирающим маршем. У них была кавалерия, пятьдесят мужчин и женщин на лошадях, но они не атаковали нас. Я думаю, они были напуганы. Судя по всему, они не собирались вступать в бой, пока не соберут все свои силы.

Мы продолжали отступать, хотя и медленнее, чем мне хотелось бы. Наши войска были измотаны. Целый день марша, форсированный марш-бросок в течение ночи, установка лагеря, но времени на отдых не было, и мы снова двинулись в путь, собаки кусали нам пятки. Мы все устали.

Трис продолжал поворачиваться в седле, глядя на приближающуюся волну солдат Тора, стиснув поводья, словно хотел броситься в их гущу и умереть славной смертью в бою. Нет такой вещи, как славная смерть, в бою или как-то еще. Смерть неприятна и болезненна, и она так же разрушительна для тех, кого ты оставляешь позади, как и придает смелости тем, кто тебя убивает. Поверь мне, я развязала достаточно призраков, чтобы знать, что большинство из тех, кто верил, что они умерли славной смертью, предпочли бы прожить долгую спокойную жизнь.

К вечеру мы все начали выдыхаться. Армия Тора преследовала нас целый день и, похоже, не собиралась сдаваться. Они были более свежими, чем мы, и быстро приближались. Мои солдаты больше не могли поддерживать темп.

Местность снова стала каменистой, перед нами лежала изрытая оспинами долина, по которой мы прошли прошлой ночью. Зловоние смерти и разложения окружало нас и действовало на нервы. Однако для меня это был не просто запах. Я чувствовала это, моя врожденная некромантия покалывала, как нерв, возвращающийся к жизни.

Я подъехала на своей птице к голове нашей колонны и спешилась, затем открыла новый портал в конце долины. Пусть наши враги пересекут эту проклятую, изрытую оспинами землю. Мы по ней не пойдем. Мои солдаты с трудом пробирались через портал, многие из них бросали на меня усталые взгляды. Взгляды остальных были гневными.

Они не хотят отступать. Ни одно существо не хочет быть добычей.

– Лучше убегающая добыча, чем мертвый хищник.

Нет. Не лучше. Тогда я тоже почувствовал это от Сссеракиса. Мой ужас не хотел убегать. Он уже покинул свой мир – крошечная живая добыча убежала от льва. Сссеракису надоело убегать. Он хотел сражаться. Он хотел победить, он хотел пожинать плоды, наслаждаясь страхом нашего врага.

Трис был последним, кто прошел через портал, и он посмотрел на меня устало и угрюмо. «Ты не сможешь перенести нас через портал до самого дома, мама. Они нас поймают». Он шлепнул свою птицу и отправил ее через портал.

Я оглянулась, когда армия Тора снова появилась в поле зрения. В сгущающихся сумерках и темном одеяле облаков, закрывавших небо, я едва могла разглядеть их, пока они не зажгли факелы по всей линии фронта, словно надвигающийся лесной пожар.

Просто держать портал открытым было для меня тяжелым испытанием. Я умру от отторжения задолго до того, как мы вернемся в Йенхельм. Мы могли бы укрыться в одном из маленьких городков, вызвать подкрепление, но это принесло бы горожанам только несчастье, а подкрепление прибыло бы слишком поздно, чтобы иметь значение. Даже если бы мне каким-то образом удалось добраться до Йенхельма, на наших землях осталась бы армия численностью в тысячу человек, которая нанесла бы хрен знает какой ущерб. Ублюдки из Тора были настроены на войну и не остановятся, пока моя голова и голова моего сына не украсят пику. Я не могла это допустить. И я приняла решение. Больше никаких побегов. Пришло время дать отпор.

Да! Давно пора. Мы снова вместе, Эска. Напомни им всем, почему они нас боятся.

– Ты уверен в этом? – уклончиво спросила я.

Конечно.

– Чего бы это ни стоило?

Я почувствовала, что ужас на мгновение заколебался. Да.

– Хорошо. Будет больно, но мне нужно, чтобы они нас увидели. – Продолжая направлять порталомантию через руку, чтобы держать портал открытым, я подняла свою теневую лапу и подожгла ее капелькой пиромантии. Сссеракис зашипел от боли внутри меня. Ужас никогда не любил огонь. Я позволила пламени ярко разгореться, освещая меня в темноте. Я дала ублюдкам из Тора хорошенько рассмотреть меня, затем шагнула в портал и позволила ему закрыться.

– Что происходит, мама? – спросил Трис, как только я оказалась на другой стороне.

Я позволила огню вокруг моей лапы погаснуть, но вместо этого подожгла руку, держа ее как маяк. Я обвела рукой вокруг себя и выпустила жгучий столб пламени, от которого загорелась земля.

– Давайте, – громко бросила я через плечо. – Выйдите вперед, покажите им свои задницы. Дайте им знать, что мы закончили убегать.

Мои солдаты бросились вперед, их боевой дух восстановился, хотя и ненадолго. Они кричали на наступающих солдат Тора, махали им, насмехались над ними. Некоторые даже последовали моему совету, сбросили штаны и выставили напоказ свои задницы. Я стояла во главе всего этого и позволила своему шторму разгореться вокруг меня, чтобы у нашего врага не было проблем с поиском меня в темноте.

– Давайте, ублюдки, – прошептала я. – Придите и заберите меня.

Волна факелов устремилась к нам по изрытой оспинами долине, двигаясь быстрее, теперь, когда мы остановились. Они стремились добраться до нас. Стремились убить нас. Когда они достигли середины долины, мои воины замолчали. Они впервые увидели, с чем именно мы столкнулись и насколько они превосходили нас численностью. В темноте, когда каждый солдат Тора нес факел, они не выглядели как тысяча солдат. Они выглядели как десять тысяч воинов с горящими головами. Они были похожи на демонов, пришедших забрать наши души.

Глупая мысль. Ты единственное известное мне существо, которое питается душами.

– Я?

Как еще можно назвать то, что ты пожираешь призраков, чтобы выкачать из них последнюю силу?

– Я называю это дарованием им покоя. Я распутываю их, чтобы спасти от вечного полусуществования.

И какую силу ты у них забираешь?

У меня не было ответа на этот вопрос. Это заставило многое из моего прошлого предстать в новом убийственном свете. Я знала, что биомантию можно использовать, чтобы питаться живыми существами. Железный легион использовал ее, чтобы направлять силу через Джозефа и меня в Источники и вернуть к жизни Ранд и Джиннов. Можно ли использовать некромантию подобным образом, чтобы питаться от мертвых? Это то, что поддерживало меня в Красных камерах? После того, как император сломил меня – и я потеряла последнюю надежду, – не была ли сила, которую я черпала у своих призраков, тем, что дало мне волю продолжать?

Эска, у тебя нет времени на твое обычное самобичевание. Твой враг приближается.

Трис повторил мысль моего ужаса:

– Обычно я люблю хорошо подумать, мама, но сейчас не самое подходящее время. Нам сражаться или спасаться бегством?

– Ни то, ни другое. Но мне действительно нужна твоя помощь, Трис.

Врожденная некромантия. Магия, которую мне привили так давно. Железный легион сделал то же самое с Трисом. В своей безумной попытке повторить то, что он сделал с Джозефом и со мной, он ввел Ви биомантию, а Трису – некромантию. У Триса, как и у меня, была врожденная некромантия, и мне нужна была его сила, чтобы объединить ее с моей собственной.

Армия Тора рвалась вперед, увеличивая скорость – мы были так близко, что бежать было уже некуда. Я слышала, как мои солдаты бормотали о последней битве, о том, чтобы уничтожить как можно больше врагов, прежде чем те одолеют нас. К черту это! Пришло время изменить ход событий.

Я посмотрела на Триса, оттащила его взгляд от надвигающейся на нас силы. «Ты чувствуешь их под нами, так?» – спросила я.

Мой сын нахмурился, потом кивнул.

– Позови их. Помоги мне позвать их. Я больше не могу их контролировать, они слишком далеки от созданного мной проклятия, но они придут. В конце концов, они мои. – Мое наследие. Мое проклятие.

Глаза Триса расширились, когда он понял, о чем именно я прошу. Затем мы приступили к делу. Нельзя было терять ни минуты. Я обратилась к своей врожденной некромантии, почувствовала, что Трис делает то же самое рядом со мной, и воззвала к мертвым. Умоляла их встать. Потребовала этого. Королева-труп и ее Жнец воззвали, и, когда наши враги ринулись на нас, требуя наших голов, мои дети откликнулись.

Сначала было почти тихо, приглушенно. Несколько хриплых, гортанных криков, совершенно непохожих на те, что требовали крови. Некоторые факелы исчезли, погасли. Я не думаю, что солдаты Тора осознавали, в какую ловушку они попали, до тех пор, пока петля не затянулась на их шеях, и зомби не вырвались из земли.

Паника накатывалась волнами. Сначала в тылу колонны воцарился беспорядок. Зомби высыпали из ям в земле. Окровавленные, сочащиеся кровью пальцы ломались о каменистую почву, когда они выползали из ям, но мертвых не волнуют раны и боль. Их не волнует ничего, кроме приказа, который я отдала им десятилетия назад. Убейте их всех. Распространите проклятие. Некоторые были одеты в лохмотья, разлагающиеся полоски ткани, напоминающие о тех, в которые кутались гули. На других была более свежая одежда, что указывало на то, что они были прокляты совсем недавно.

Они набросились на солдат Тора, царапаясь, кусаясь, нанося удары кулаками, волоча их за собой. Солдаты запаниковали, попытались обнажить оружие, пустить в ход копья. Они кололи, рубили, пинали, пытались убежать. Солдаты врезались друг в друга. Факелы упали и погасли под ногами. Мужчины и женщины падали, увлекаемые зомби или спотыкаясь в давке. Многие так и не смогли подняться.

Все больше и больше зомби поднималось из-под земли, привлеченные мной и Трисом. Они не понимали этого, но знали только, что их призвали. И здесь была добыча. Нужно было забрать новые жизни.

Солдаты Тора отбивались, сбиваясь в панические группы, отгоняя мертвецов щитами, пока копейщики наносили им удары. Зомби получали раны, которые свалили бы с ног живого, но продолжали сражаться, несмотря ни на что, бросаясь на щиты, обрушивая их, ломая зубы о броню, выкалывая большими пальцами глаза. Крики перешли в визг. Боль и ярость смешались в тошнотворный шум. На меня нахлынул горький страх, меня затошнило, рот наполнился слюной. Сссеракис хорошо питался.

По мере того, как все больше мертвецов устремлялось вперед, передовые ряды солдат Тора, наконец, осознали, что происходит. Они попытались повернуть назад, но были атакованы сзади. Пламя осветило долину, когда пироманты использовали свои Источники, чтобы превратить зомби в тлеющие костры. Огонь – слабое оружие против мертвых. Он делает их более опасными, пока пламя не поглотит слишком большую часть их тел. Многие солдаты Тора умерли от ожогов, когда их схватили пылающие зомби.

Я видела, как Рихтер си По ехал впереди армии, отчаянно пытаясь обуздать свою лошадь, которая металась из стороны в сторону. Я думаю, он пытался выстроить свою кавалерию для атаки, но для этого не хватило места. Две лошади подобрались слишком близко к одной из дыр и исчезли с двойным криком человека и животного. Погибли. Мертвецы хлынули вперед, врезаясь в кавалерию. Рихтер размахивал мечом направо и налево, меч потрескивал от магической энергии. Он, должно быть, убил дюжину моих зомби, прежде чем оборванная женщина в остатках синего платья вонзила зубы ему в лодыжку. Он закричал, ударил ее ножом в голову, но было уже слишком поздно. После этого краткого сбоя в концентрации и ругательств, здоровенный мужчина-зомби в тяжелом кузнечном фартуке, кроме которого на нем ничего не было, стащил Рихтера с лошади. Он был последним, кто видел Рихтера си По. По крайней мере, живым.

Я наблюдала за всем этим вместе с Трисом, стоявшим рядом со мной, и моими немногочисленными солдатами из Йенхельма, столпившимися позади и смотревшими в ужасающем молчании. Страх перед резней лишил их радости победы. Отряд Тора оказал героическое сопротивление. Многие сумели отступить. Другие сражались до последнего. Как только кто-нибудь умирал, число зомби росло. Хотя, признаюсь, я думаю, что солдаты убивали столько же, сколько и теряли.

– Вот и все, мама, – сказал Трис, шагая вперед, воодушевленный этой бойней. Я думаю, он воспринял это как победу, но в ту ночь никто никого не победил. Огонь, отражавшийся в его глазах, придавал ему безумный вид. – Мы можем гнать зомби впереди себя до самого Тора. Мы можем, наконец, закончить войну, раз и навсегда.

Мертвые не боятся. Живой и запуганный враг гораздо полезнее.

– Закончить войну, – тихо сказал я, размышляя. – Ты имеешь в виду, уничтожить целую страну. И что тогда? – У меня не хватило духу разозлиться на него. Трудно разозлиться, когда чувствуешь себя таким бесчувственным, а наблюдение за резней такого масштаба всегда лишало меня чувств.

– Тогда мы победим. Наконец-то Ви будет отомщена.

– Ви? Ты думаешь, это из-за Ви? – Я покачала головой и сделала несколько шагов вниз по долине к месту сражения.

Несколько небольших групп солдат все еще держались, но их было значительно меньше. Многие бежали, за некоторыми гнались мертвецы. Огромные орды зомби бродили повсюду, без всякого направления. Трис был прав. Мы больше не могли их контролировать, но я чувствовала их, и мы, безусловно, могли подтолкнуть их в направлении Тора. Его план был ужасен, но он мог сработать.

– О чем ты говоришь? Конечно, это о Ви. – Трис повернулся ко мне с искаженным от ярости лицом.

– Это, – закричала я, махнув рукой на бойню в долине под нами. – Не имеет никакого отношения к Ви. Все, кто имел какое-либо отношение к ее смерти, уже мертвы.

– Откуда ты можешь знать…

– Потому что я их убила, – крикнула я ему. – Я пыталась помириться с Тором, да, но не думай, что я простила людей, убивших твою сестру. Я убедилась, что все, кто приложил руку к ее смерти, были убиты. Я просто сделала это тихо. – Я воспользовалась контактами Имико. И она, конечно, знала. Я сделала ее соучастницей.

Трис уставился на меня, открыв рот. Я не могла сказать, был ли это ужас, гнев или разочарование.

– Значит, речь идет о том…

– Речь идет о том, чтобы положить конец этой дурацкой гребаной войне, чтобы мы могли сосредоточиться на том, что действительно важно, Трис. Оглянись вокруг. Посмотри вверх, посмотри вниз. Подумай о Полазии, разрушенной. Подумай о Юне, утонувшем. Подумай обо всех тех людях, которые прямо сейчас стекаются в Йенхельм, потому что им не хватает света, чтобы выращивать урожай. Потому что земля разверзается под их домами. Потому что море затопило сушу и унесло их жизни прочь. Потому что зомби и Про́клятые выползают из глубин и творят вот это. – В заключение я указала на бойню в долине внизу.

Трис нахмурился. Это было сосредоточенное выражение лица, которое я так хорошо знала. Он наморщил лоб, правый уголок рта чуть приподнялся. Он все еще был моим сыном, и не важно, сколько крови натекло на его ботинки.

– Это сделала твоя сестра, – сказала я. – Это сделала Сирилет. И ей нужна наша помощь, чтобы это исправить. Твоя война ничего не значит, Трис. Ви отомщена. Твоя сестра. Твоей живой сестре нужна твоя помощь. И я тоже так думаю. – Это его задело. Не важно, что я, возможно, подвела его, подвела всех своих детей, по крайней мере, в одном я поступила правильно. Я привила им понимание важности семьи. Защищать тех, кого ты любишь, от опасности, мстить за них, когда они погибают. И, самое главное, быть рядом с ними, когда они больше всего в тебе нуждаются.

Трис медленно кивнул:

– Угроза из Подземного мира, мама. Она реальна, так?

Я уже устала поправлять людей. Казалось, что в те дни все называли Севоари Подземным миром.

Другой Мир, Подземный мир. Не имеет значения, как вы его называете. Ваше имя не что иное, как попытка дистанцироваться от него. Могу ли я показать ему правду?

Я кивнула:

– Сделай это.

– Сделай что?

Моя тень закипела рядом со мной, увеличиваясь так быстро, что ни у меня, ни у Триса не было времени среагировать. Только что мы стояли в начале долины, земля вокруг нас горела, за нашими спинами были войска, внизу шла резня. Затем скудный свет погас, и нас поглотила тьма Сссеракиса.

– Что за хрень, мама? – Трис в шоке зашатался, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, но ничего не видя.

Я потянулась и схватила его за руку лапой.

– Постарайся не слишком сильно двигаться, Трис. Ты все еще в начале долины. Это всего лишь… – Я попыталась вспомнить слово, которое Сссеракис употребил так давно.

– Это мысленный конструкт.

Трис вздрогнула.

– Что это было? Это была ты, мама?

– Это Сссеракис.

– Твой демон?

Сссеракис хихикнул, и этот звук эхом разнесся вокруг нас. Я почувствовала страх Триса. Ощутила его на вкус, как запах готовящегося бекона на ветру. Сссеракис впитывал все это, и с каждым мгновением я становилась сильнее.

– Демон. Ужас. Слова. Я древний. – Я услышала звук, похожий на жирное, влажное скольжение тысячи змей. Хлюпанье чего-то огромного, неуклюже приближающегося. Звук, похожий на скрежет мясницкой пилы, кромсающей плоть и перемалывающей кости. Крик землянина, оборвался. Все это было иллюзией, в которую Сссеракис заманил меня, когда мы впервые встретились. Но Трис не был так защищен. Он изогнулся в моей хватке, попытался вырваться, ударил меня.

– Что-то держит меня. Мама. Мама, где ты?

Я вздохнула.

– Сссеракис, прекрати. Просто покажи ему.

Мой ужас рассмеялся. С точки зрения Сссеракиса он просто немного повеселился с моим сыном. Никаких повреждений, ни крови, ни порезов, которые ужас когда-то нанес мне. Ничего, кроме ночных кошмаров и страха в качестве пищи.

Тьма между мной и Трисом рассеялась, и мы смогли увидеть друг друга. Его глаза были широко раскрыты, в них была паника. На лбу выступил пот, руки он держал перед собой, словно защищаясь неизвестно от чего. Увидев меня, он моргнул и начал слишком тяжело дышать.

– Это всего лишь иллюзия, Трис. Это нереально.

– Я мог бы сделать это реальностью.

Трис дернул головой, пытаясь понять, откуда доносится голос Сссеракиса. «Я бы очень хотел освободиться от этого сейчас, мама». Я услышала страх в его голосе. Страх быстро сменился гневом. Сссеракиса это позабавило. Я с ужасом подумала о гневе моего сына и решила, что это непрочная маска.

До нас донесся звук, похожий на скрежет ржавого лезвия по тарелке, и маска Триса разлетелась вдребезги. Он вцепился в меня. Какое это было странное чувство. Одна часть меня прижимала моего сына к себе и хотела защитить его от всей боли и зла этого мира, а другая часть меня радовалась его страху и знала, что мы можем питаться им так долго.

– Хватит, Сссеракис, – прорычала я. – Перестань играть с ним и покажи ему Севоари.

Мой ужас хотел было бросить мне вызов, но затем, усмехнувшись, смягчился. Темнота отступила, но мы были не в долине, окруженной пламенем, и не с нашими войсками. Мы летели через Севоари. Или, точнее, мы стояли на пустоте, а Севоари двигался под нами. Казалось, что мы должны были падать, но нет. Опора под нами была твердой, хотя и невидимой. Мой желудок сжался в ожидании падения, и по тому, как Трис вцепился в меня, я поняла, что он тоже это чувствовал. Я думаю, Сссеракис сделал это специально, чтобы напугать Триса и продолжать подпитываться его страхом.

Серый пейзаж Севоари пронесся под нами, а затем мы полетели над обнаженной мясистой массой Норвет Меруун. Она простиралась так далеко, насколько мы могли видеть. Ее плоть пульсировала темно-красным, и она росла, распространяясь во все стороны. Волосатые щупальца трепетали, ударяя по камню. Вокруг нее не было ничего живого, ничего, что не принадлежало бы ей. Ее миньоны, у большинства из которых из кожи торчали маленькие мясистые червячки, сновали вокруг, принося ей все больше пищи. Чтобы она ее поглотила. Это была безжизненная пустошь, и все это была она.

Я рассказала Трису, кем она была, когда мы смотрели на нее сверху вниз, пролетая над ее бесконечной громадой. Бьющееся сердце Севоари. Смерть того мира и нашего, и теперь они связаны открытым порталом. Мой сын, наконец, осознал всю глубину того дерьма, в котором мы тонули.

Когда Сссеракис развеял конструкт и отступил в мою тень, я увидела, насколько был потрясен мой сын. Наши солдаты тоже были потрясены, хотя никто из них не видел врага. Они просто видели, как мы на какое-то время растворились в шаре тьмы.

Трис пошатнулся, когда я отпустила его, затем упал, тяжело опустившись на задницу, подтянув колени к груди и обхватив их руками, скрючившись, как бумажный журавлик, раздавленный стальной перчаткой. Он слепо уставился на долину и долго молчал, размышляя. Когда, наконец, он поднял на меня глаза, в них стояли слезы. Он кивнул.

– Что нам делать, мама?

– Сначала мы должны исправить мою ошибку.