Текст книги "Бьющееся Сердце Смертии (ЛП)"

Автор книги: Роберт Хейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

Солдаты Тора и Тефтса не спешили покидать мой дворец. Потребовалось время, чтобы зачистить его. Когда они все-таки появились, то быстро взяли под охрану вход и ступеньки. Женщина в синем и оранжевом, та самая, которую я видела в портале, вышла из огромных дверей, ее взгляд скользнул по моей свите, а затем поднялся на меня, стоявшую на крыше таверны. Рядом с женщиной стоял невероятно высокий мужчина в золотом и черном. Я приняла их за генералов. Они не имели значения. Значение имели остальные солдаты, сотни мужчин и женщин из Тефтса и Тора, устремившиеся вперед.

Заставь их бояться. Слова Сссеракиса эхом отдавались у меня в голове. Да, страх был моим планом.

Когда солдаты бросились вниз по ступеням, приблизились к моим трупам, желая увидеть своих товарищей, мои приказы возымели действие. Трупы не могли противиться моей воле. Они наклонились, подобрали ножи, которые я им оставила, и перерезали себе горло.

Я наблюдала за их второй смертью, наблюдала, как их призраки снова встают из тел. Я позволила им. Они выполнили свою задачу. Сссеракис упивался ужасом всех тех, кто был свидетелем жутких смертей самоубийц. Слухи распространились. Страх – это болезнь, переносимая дыханием слов. Я не обращала внимания на крики солдат, когда они с ненавистью смотрели на меня. Бравада, чтобы скрыть страх. Но бравада скоро пройдет, а страх останется. Генералы приказали вызвать лучников, и я поняла, что пора уходить. Я взмыла в небо и пролетела над дворцом Йенхельма. Я полетела не на север, к Лесу Десяти и моим детям, а на юг. На юг, к Тору.

Глава 29

Я знаю, о чем ты думаешь. Эска полетела в Тор и совершила кровавую, глупую месть. Что ж, ты наполовину прав. К вечеру мы с Сссеракисом были в Торе. Я знала, что мы были бы побеждены солдатами, прошедшими через портал, и это было полдела. Я убедилась, что нас заметили. Я бродила по крышам и угрожала нескольким стражникам. Я никого не убила. По крайней мере, это я могу сказать точно. Но слухи о моем присутствии распространились быстро и широко, и вскоре все беды, случавшиеся в Торе, приписывались Королеве-труп.

Старый Дорриан заболел оспой; должно быть, его околдовала Королева-труп. Жеребенок Тарси, брошенный матерью, ослеп; еще одно проявление злобы Эскары Хелсене. Огонь поглотил половину склада у брода через реку; это была страшная женщина, призвавшая на помощь молнию. Честно говоря, пожар устроила я. Он очень хорошо освещал меня, и, клянусь, половина Тора хорошо видела, как я стою перед пламенем.

Я еще раз заявляю: я никого не убила в ту ночь. Но смерть все равно приписывали мне. Будь то болезнь или несчастный случай, они клали мертвых к моим ногам и называли меня чудовищем. Это было отлично. Это. Было. Отлично. Они хорошо накормили мой ужас. К тому времени, как я утром ушла, весь Тор меня боялся. Острым, настоящим страхом. Он хорошо нас наполнил, хотя Источник некромантии все еще был далек от насыщения.

Я полетела обратно в Йенхельм, держась пониже, чтобы меня не заметили бдительные глаза. Я опустилась на крышу дворца и некоторое время осматривалась и слушала новости. Затем я взмыла в облака и полетела к Лесу Десяти, чтобы найти своих детей.

Деревня, которую Трис основал в лесу, исчезла. Она провалилась в пропасть, которая разверзлась в тот день, когда Сирилет уронила луну на Оваэрис. Я металась между тлеющими деревьями и кашляла от дыма и гари. Моя тревога нарастала с каждым мгновением, когда я не могла их найти.

С нашей дочерью все будет хорошо. Я видел ее сердце, Эска. Она гораздо способнее, чем ты думаешь. Ее страхи настолько обширны, что охватывают все и вся. Мой ужас грустно замолчал, а потом В этом отношении она напоминает мне тебя. Принимает на себя боль всего мира и делает ее своей.

Я стиснула зубы и полетела дальше, петляя между деревьями, ища.

То, что мы делаем, Эска, необходимо. Твой мир должен бояться тебя. Но ты не должна тонуть в вине.

– Заткнись, Сссеракис. – Я не хотела этого слышать. Странно, не правда ли? Мне было легче принять вину и ненависть целого мира, чем признать правду о том, что, возможно, я ни в чем не виновата. Что я не такой уж монстр, каким меня все считали. Мое имя так долго было синонимом зла, что даже я сама начала в это верить. Я попала в эту ловушку, и мне было легче страдать там, чем пробиваться наружу.

Мы нашли моих детей у северной опушки леса, где деревья были тонкими и чахлыми. Они разбили что-то вроде лагеря, развели небольшой костер, на котором жарили какое-то забавное существо. Я сложила крылья, приземлилась и бросилась бежать, не обращая внимания на испуганных часовых. Сирилет встала мне навстречу, и я, наплевав на приличия и ее обычную сдержанность, бросилась к ней, обхватила ее рукой и лапой и крепко прижала к себе. Она испуганно пискнула, а затем так же яростно обняла меня в ответ. Она уткнулась головой мне в шею, и, кажется, я услышала сдавленный всхлип.

– Типично, – сказал Трис, неторопливо поднимаясь с того места, где он сидел. – Я всегда тот, кого иг…

Я схватила этого идиота лапой, притянула к себе и крепко сжала их обоих. Сссеракис укрыл нас всех в тени, и несколько блаженных мгновений никто из нас не был настолько глуп, чтобы заговорить. Мы просто стояли там, в объятиях друг друга. Моя семья. Все, что осталось от моей проклятой семьи. Я безумно любила их, крепко обнимала и ненавидела то, что, как я знала, должно было произойти дальше. Даже покрытые пеплом, кровью и потом, даже измученные и израненные, даже потрясенные потерей всего, что я построила, и всего, чему придала форму Сирилет, эти мгновения были прекрасны.

Но мгновения быстротечны, и даже объятия близких людей не могут защитить тебя от мира и всех его острых углов.

В конце концов, мы разделились и сели у костра. Трис повернул зверя на вертеле, его оставшиеся воины отошли достаточно далеко, чтобы дать нам возможность побыть наедине.

– Его больше нет, так? – наконец произнесла Сирилет. – Я имею в виду, что Йенхельм мертв.

Я кивнула. Мы все знали, что у нас не было ни единого шанса отыграться. Мы потеряли слишком много наших солдат в той внезапной атаке. Даже если бы Сирилет смогла сплотить оставшихся, силы альянса против нас были слишком большими, слишком хорошо укоренившимися.

Трис подбросил полено в огонь.

– Я не согласен, сестра-королева. Я хорошо разбираюсь в партизанской тактике. Мы можем прятаться здесь, в лесу, годами, собирать новую армию, уничтожать ублюдков, оккупировавших Йенхельм, пока у них не останется выбора…

– Все кончено, брат, – сказала Сирилет, побежденная. – Я имею в виду, что, даже если бы я могла собрать армию и ослабить их… – она покачала головой. – Я построила портал под дворцом. Они слишком легко могут получать подкрепления. Я должна была построить защиту вокруг портала. Я должна была это предвидеть. – Она взъерошила свою растрепавшуюся косу. В порванном темном костюме, с растрепанными волосами и лицом, перепачканным грязью, она выглядела скорее нищенкой, чем королевой.

– Тогда мы найдем другой разлом, проведем через него нашу армию и ударим им в тыл. – Трис свирепо улыбнулся. – Посмотрим, как этим ублюдкам понравится, когда их тактика обернется против них самих.

Сирилет обхватила голову руками и резко проговорила сквозь сжатые пальцы:

– С какой целью, брат? У нас нет времени. Верно, мама?

Я медленно кивнула. Норвет Меруун поглощала Севоари, все ближе подбираясь к великому разлому. У нас было самое большее несколько месяцев. Собрать силы для борьбы с ней казалось невыполнимой задачей, но я не буду возлагать это бремя на плечи моих детей. Это была моя задача. Моя неудача.

– А как же город Йенхельм? – внезапно спросила Сирилет. – Люди, они в безопасности? Неужели Тор…

Я подняла руку, призывая ее замолчать.

– Все в порядке. Их допрашивают, солдаты Тор проверяют, не прячут ли они нас. Но они никогда не были целью. Это были мы. Может, они и подлые ублюдки, но они признают капитуляцию и никому не причинят вреда.

– Хорошо. – Голос Сирилет дрогнул на этом слове, и я увидела, что она дрожит. Новые слезы покатились по ее щекам. – Прости меня, мама. Я пыталась держать себя в руках. Я пыталась. – Она подавилась рыданием.

Я сдвинулась, чтобы сесть рядом с ней, снова обняла ее и прижала к себе.

– Ты все делала хорошо, Сирилет. Лучше, чем когда-либо делала я. И мне все равно не следовало взваливать на твои плечи такое бремя.

Сирилет шмыгнула носом и потерлась мокрым личиком о мой темный плащ.

– Все в порядке. Ты была дерьмовой королевой, мама.

Трис рассмеялась, поворачивая зверя на вертеле:

– Ты была.

Я кивнула:

– Я была.

– Но все равно, спасибо тебе. Я имею в виду, ты помогла. – Сирилет сильнее прижалась ко мне, расслабляясь, когда усталость одолела ее. – Я попросила тебя помочь мне все исправить, и ты помогла. – Ее голос стал тише. – Теперь моя очередь. Я имею в виду, помочь тебе. Все, что тебе нужно, мама. Я сделаю все, что в моих силах.

– Спи, Сирилет. – Я уложила свою дочь, и Сссеракис накрыл ее моей тенью, как одеялом. – Отдыхай. Мы присмотрим за тобой.

Она ухватилась за край моей тени, притянула ее к себе и свернулась калачиком. Я наблюдала за ней, пока ее лицо не расслабилось и она не провалилась в сон.

Я попыталась решить, как много я расскажу ей утром. В конце концов я поняла, что это должно быть все. Все мои карты на стол. Больше никаких ставок или блефа, только план, все, что у меня было.

Я посмотрела в огонь и увидела, что Трис наблюдает за мной поверх пламени. Он кивнул, поймав мой сверкающий взгляд. Тут не нужны были слова. Каким бы своенравным и непокорным ни был Трис, он последовал бы за мной в самый ад. Он был хорошим мальчиком. Хорошим человеком. Возможно, в конце концов, я не так уж плохо его воспитала.

На следующее утро небо еще немного прояснилось. Хотя дождь лил как из ведра. Он был сильным и оставлял серые разводы на всем, к чему прикасался. Возможно, это ослабило дух некоторых солдат, но я видела, что это было на самом деле. Джинны были заняты своей работой. Мы потребовали от них нелегкую задачу, и сейчас они убирали пыль с неба. Я понятия не имела, как они смогут успокоить моря и землю, но они уже сделали это однажды, во время Первого катаклизма, так что я верила, что они знают, что делают.

Проснувшись, Сирилет с аппетитом поела. Как и положено моей дочери, все следы уязвимости, которые она продемонстрировала прошлой ночью, исчезли. Здесь сидела королева, даже без трона. Спина прямая, осанка гордая, от нее так и веяло самообладанием. Я улыбнулась, увидев это. Затем я изложила свой план.

Я рассказала Сирилет и Трис все, что знала о Норвет Меруун. Она была огромной, да, все ее части работали независимо от прямого контроля, как мышечная память. Она могла разделить свое тело на более мелкие части, Мерзости, и они тоже действовали независимо и подчинялись ее приказам. Но, самое главное, в Норвет Меруун было ядро. Часть ее, которая контролировала все остальное. Оно могло свободно перемещаться по всей ее массе, и когда оно было близко, ее пульсирующая плоть реагировала быстрее и решительнее. Это был ключ, первый шаг к победе над ней. Нам нужно было нанести ей достаточно урона, убить достаточное количество ее миньонов, чтобы Норвет Меруун переместила свое ядро поближе к месту сражения и взяла на себя непосредственное управление. Для этого нам нужна была армия. И не одна. Нам нужны были воины, Хранители Источников, оружие. Нам нужно было объединить Оваэрис.

– Но сможем ли мы победить? – спросил Трис. – Если этот прыщ-переросток такой большой, как ты говоришь, мама. Если она уже поглотила полмира? Даже с самой великой армией, которую когда-либо видел Оваэрис, сможем ли мы победить?

Я прожевала кусок холодного мяса, оставшийся со вчерашнего вечера, и покачала головой.

– Мы не можем победить. Но иногда ты сражаешься не ради победы. Ты сражаешься, чтобы показать своему врагу, что он может проиграть.

– Что хорошего это нам даст, если мы все умрем?

– Страх, – сказала Сирилет. – Я имею в виду, в этом и суть, так? Показать Норвет Меруун, что она может проиграть. Чтобы она снова испугалась Сссеракиса.

Мне не терпится поделиться с тобой ее вкусом. Тебе не постичь его необъятности, Эска. Вкус этого блюда превосходит все твои воспоминания. Мы наполним этих мертвых богов в твоем желудке такой мощью.

– Как только она проявит себя и снова начнет бояться, остальное зависит от меня и Сссеракиса.

– Ты убьешь ее? – спросил Трис.

Она не может умереть.

– Да.

Глава 30

Джамис говорил правду, когда утверждал, что жители Оваэриса не последуют за мной. Теперь я это поняла. И поэтому я поверила, что он, скорее всего, говорил правду и о том, как мне следует заручиться поддержкой, в которой я нуждаюсь. Серьезные люди должны были поверить, что это их дело, а не мое. Им нужно было поверить, что им всем угрожает реальная опасность, исходящая не от Королевы-труп. Им нужен был кто-то, в кого они могли бы поверить. И, блядь, Джамис снова был прав. Им нужна была сучка-шлюшка.

Лесрей основала свою империю на Ролшше. Континент, покрытый джунглями, славился своими гигантскими монстрами. Сирилет знала о двух разломах на Ролшше, один из которых находился достаточно близко от дворца Лесрей. Но нам был нужен наш собственный разлом, чтобы перенести меня туда. К сожалению, я сомневалась, что мы можем вернуться в Йенхельм. Поэтому, несмотря на проливной пепельный дождь, мы покинули пределы моего старого королевства и направились к тому, что осталось от Юна.

Когда, много лет назад, я убежала из Ямы, на это путешествие у нас ушли недели ходьбы по пышной весенней местности. Теперь трава уже не была зеленой и не росла, а погода стояла холодная и немного унылая. Тем не менее, мы совершили путешествие за два дня, прыгая через порталы. Добравшись туда, мы обнаружили жалкие лачуги и голодающих людей, оплакивающих затопленные руины, которые когда-то были их портовым городом.

Юн исчез. Волны поднялись, затопили побережье, утащили в море то, что не успели раздавить, и не оставили после себя ничего, кроме пенистых брызг. К счастью, разлом находился на возвышенности, на утесе, нависающим над бурлящим океаном. Мы отправились туда без колебаний. Я сомневалась, что жители Юна могли предложить нам что-то, кроме обвиняющих взглядов, и их осталось не так много, чтобы обеспечить Сссеракиса чем-то большим, чем маленьким кусочком.

– Будет холодно, – предупредила нас Сирилет, когда мы остановились перед искрящимся разломом. Трис и две дюжины его оставшихся воинов принялись натягивать свои самые теплые плащи. Сирилет завернулась в то же одеяло, на котором спала. Я не стала утруждать себя. У меня не было ничего, кроме старых кожаных доспехов, теневого плаща и Источника пиромантии, который горел внутри.

Сирилет распахнула портал. Мы все ринулись навстречу ледяным ветрам и льду под ногами. Конечно же, Лесрей построила себе дворец на вершине ледника. Это соответствовало слухам, что когда-то у нее был дворец в жерле открытого вулкана. Самопровозглашенная королева Огня и Льда была не кем иным, как драматичной стервой.

– У этого ветра есть зубы, – прокричал Трис сквозь бурю. Он плотнее закутался в плащ и повернулся спиной к ветру. Последний из его воинов протиснулся внутрь, и Сирилет захлопнула портал, затем дрожащими руками сразу же полезла в свою сумку и пососала немного спайстравы. К тому времени, как она закончила, ей пришлось выковыривать Источник из своей замерзшей рвоты. Она стояла, дрожа и кутаясь в одеяло, которое трепал ветер.

Мы все собрались поближе. Я была единственной, кто не дрожал.

– Как далеко до дворца Лесрей? – крикнула я, перекрывая вой ветра.

Сирилет подняла дрожащую руку, указала на что-то и проговорила сквозь стучащие зубы:

– Полдня ходьбы или около того.

Полдня ходьбы по вершине ледника, в объятиях леденящего ветра. Я была далека от уверенности, что Сирилет выживет.

– Возвращайтесь, – крикнула я. – Я пойду одна. – Была большая вероятность, что Лесрей просто убьет меня на месте. Если бы я могла отослать своих детей, чтобы они позволили мне идти одной, это было бы лучше.

В ответ Сирилет вздрогнула и бросила на меня уничтожающий взгляд, от которого, казалось, растаял лед, покрывший ее лицо. Она и так была очень бледной.

– А остальные из вас? – спросила я.

Трис поежился.

– Мама, заткнись и начинай идти. И перестань выглядеть такой чертовски теплой.

Почему он жалуется? Здесь так чудесно. Если бы ненавистный свет вашего солнца погас, я бы почти поверил, что я дома.

Мы, еле таща ноги, двинулись навстречу пронизывающему ветру и морозу. «Означает ли это, что существа из вашего мира могут найти дорогу сюда?» – спросила я, и ветер унес мои слова, так что никто больше их не услышал.

Да. Особенно ужасы, потому что здесь можно спрятаться. Никто из нас не любит жару или свет. Остерегайся любых темных трещин, которые найдешь.

Опора под ногами была достаточно прочной. Я никогда раньше не бывала в таких ледяных местах, но давным-давно, в одну особенно суровую зиму, озеро Олтон в Пикарре замерзло. Наставники запретили нам ходить на лед, но, конечно, мы с Джозефом тайком выбрались поиграть на льду. Было скользко и непривычно ходить по нему. Я восхищалась людьми, которые так грациозно скользили по нему. Когда я попыталась им подражать, ноги выскользнули из-под меня, и я приземлилась на задницу. Мне потребовались часы и множество синяков, чтобы освоиться. Но здесь лед был твердым, а под ногами хрустел утрамбованный снег. Идти было легко, но Сссеракис внушал мне опасения по поводу темных трещин, в которых вся наша компания могла исчезнуть без предупреждения.

Мы обнаружили странные следы – прямые линии на снегу, как от колес маленькой кареты. Сирилет немедленно встала между двумя линиями и последовала за ними. Я подошла к своей дрожащей дочери, и Сссеракис накинул ей на плечи мой теневой плащ, чтобы я могла разделить с ней свое пиромантическое тепло. Она коротко и благодарно улыбнулась мне, но это не уменьшило ее дрожь.

Мы побрели дальше, и казалось, что прошли дни, а не часы. Я услышала вой вдалеке, доносимый ветром, и не могла понять, были ли это волки или кто-то из Севоари, который начал на нас охотиться.

Мы продолжали идти, и каждый шаг давался мне тяжелее предыдущего. Сирилет пошатнулась, и я подхватила ее, поддерживая. Ее глаза были закрыты, ресницы заиндевели. Я била ее по щекам, чтобы разбудить, пока она не пронзила меня взглядом, полным темного света. Я потащила ее дальше.

Город, если его можно было так назвать, появился внезапно. Только что мы пробирались по бесконечно пустынному пространству, покрытому льдом и ветром, а в следующее мгновение вокруг появились приземистые купола, словно ледник покрылся пупырышками. Мы все вытаращили глаза и остановились, недоумевая, куда мы пришли. Я увидела, как мохнатая фигурка метнулась от одного купола к другому, и оставила Сирилет позади, чтобы погнаться за ней, но порыв ледяного ветра ударил мне в лицо, и я потеряла ее из виду.

Мы двинулись дальше. Ветер дул то в одну, то в другую сторону, обдавая нас холодом, пытаясь сорвать купола. Честно говоря, удивительно, что могут сделать люди, если дать им достаточно времени и силы воли, чтобы приспособиться к природе. Люди, которые жили здесь, научились строить свои дома так, чтобы уцелеть в самых суровых условиях, которые я когда-либо видела. По крайней мере, я предполагала, что там жили люди. Я видела только одного, и, учитывая, насколько он был пушистым, это мог быть небольшой медведь.

Ответ на мой вопрос я получила мгновение спустя, когда мы оказались в окружении. Я не могу сказать, откуда они взялись. Мы шли, а затем над нами сомкнулись тяжелые сети, притягивая нас к земле и опутывая наши конечности. Я уже собирался сжечь сеть и с ревом подняться, чтобы отомстить, когда увидела копья. Я могла бы сбежать, но потребовалась бы только пара легких ударов, чтобы убить Сирилет и любого другого.

Их было около пятидесяти, все они были одеты в просторные меха, и только глаза у них были открыты. Они говорили на языке, которого я никогда раньше не слышала, и двигались проворно, освобождая каждого из нас от сетей и связывая наши запястья веревкой. Когда они связали мою, я позволила лапе исчезнуть, освободив руку, а затем Сссеракис восстановил мою лапу. Они повторили попытку с тем же успехом. Один из наших похитителей что-то крикнул мне. Я сверкнула на него глазами.

– Мама, – в голосе Триса послышался упрек, и, оглянувшись через плечо, я увидела, что он стоит рядом с Сирилет. Моя дочь обмякла, ее руки были связаны, глаза закрыты. Она больше не дрожала.

В третий раз я позволила им связать мои запястья и не стала снимать веревки. Они привели нас в один из самых больших куполов, и я увидела то, чего не замечала раньше. Там были пара стульев, небольшая раскладушка, несколько шкафчиков, но самым важным была винтовая лестница, вырубленная во льду и ведущая в сердце ледника. Наши похитители повели нас вниз. Трис шел впереди Сирилет, поэтому, когда она споткнулась в первый раз, он хмыкнул, подхватил ее на спину и нес остаток пути вниз.

Лестница привела нас в обширную пещеру, которая сияла лазурным светом. Со всех сторон нас окружал лед, но воздух внизу не был колючим или ледяным. Было, конечно, холодно, но не настолько, чтобы обитатели были вынуждены кутаться в меха. На самом деле пещера была полна людей. Это был город, для которого у меня не было названия. Дома и сооружения были деревянными, вбитыми прямо в лед на дне пещеры. Здесь не было упорядоченных улиц, но большой проход вел прямо через центр пещеры. У каждой из четырех стен была большая арка, вырубленная прямо во льду, ведущая в другую пещеру. Город, такой же огромный и населенный, как и любой другой на Ише, был построен подо льдом. Я никогда не могла себе представить ничего подобного.

Наши похитители остановились, вынудив нас остановиться вместе с ними. Я немедленно сбросила свои путы и подошла к Сирилет, заключив ее в объятия. Я призвала свой Источник пиромантии и разжигала огонь внутри себя до тех пор, пока моя кожа не загорелась, как в лихорадке. Сссеракис сжался в крошечный комочек, прячась от бушующего внутри пламени, но ужас не жаловался. Я чувствовала его беспокойство за Сирилет, как отражение своего собственного. Моя дочь слегка пошевелилась у меня на руках и снова начала дрожать. Я решила, что это хороший знак.

Одна из наших похитительниц откинула капюшон, обнажив светло-коричневую, обветренную кожу. Ее волосы были такими же черными, как у меня, и на мгновение мне показалось, что она похожа на мою собственную мать. Я всегда знала, что моя мать родом не из Иши, но теперь мне пришлось задуматься, откуда она. Действительно ли во мне течет как кровь Ролшша, так и Оррана? Женщина рявкнула что-то на своем грубом языке.

– Мы здесь, чтобы увидеть вашу королеву, – сказала я, все еще крепко прижимая Сирилет к своему пылающему телу. – Лесрей. Алдерсон. Королева. – Почему, когда мы сталкиваемся с проблемами в общении, мы говорим громче и медленнее? Судя по замедлившемуся лаю нашей похитительницы, она делала то же самое.

В конце концов грубый мужчина, чьи меха с трудом сдерживали его, рванулся вперед, расталкивая воинов Триса, чтобы добраться до меня. Трис встал у него на пути, но быстро обнаружил нож, приставленный к его горлу. Он медленно попятился, а этот негодяй схватил меня за руку и оттащил от Сирилет. Моя дочь тут же упала. Я подумала было о драке, но мы оказались в дерьмовой ситуации, и, если нас всех убьют, это сделает ее еще более дерьмовой. Здоровяк потащил меня прочь, а остальная часть моей группы пришла в движение и встала на деревянную платформу, висевшую на веревках, ведущих до самого потолка пещеры.

Здоровяк потряс меня за руку, и я обратила на него свой сверкающий взгляд. «Сделай это еще раз», – подзадорила я его.

– Королева, – сказала женщина, которая напомнила мне мою мать. – Алдерсон. Ты, Королева-труп.

Твоя репутация распространяется даже подо льдом, Эска. Должны ли мы сражаться?

Я оглядела пещеру. Большинство жителей занимались повседневными делами, которые, вероятно, делают люди, живущие в леднике. Шили меха, потрошили рыбу, ухаживали за стаей тявкающих собак.

– Нет, – сказала я. – Мы здесь для того, чтобы заключить союз. Убийство редко бывает хорошим вступительным ходом.

Женщина как-то странно посмотрела на меня, затем повернулась и зашагала прочь, помахав через плечо. Здоровяк пошел за ней, схватив меня за руку и снова заставив двигаться.

Когда меня уводили, я оглянулась через плечо и увидела, как Хранители Источников машут руками в воздухе рядом с моими детьми и воинами Триса. Вокруг них образовалась ледяная клетка, окружив их со всех сторон. Мгновение спустя платформа начала подниматься в воздух, подтягиваемая веревками и блоками. Часть потолка пещеры открылась, и платформа поднялась в нее, снова подставив моих людей безжалостному холоду и ветру.

Как долго наша дочь сможет продержаться там?

Я стиснула зубы, но ничего не ответила. В этом не было необходимости. Мы оба знали, что недолго.