Текст книги "Долгий сон"

Автор книги: Ричард Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

– Там положили, на траве…

– Нет! Нет!

Подтвердилось самое страшное. Нет больше этого светлого лица, нет этой грустной улыбки, их поглотило пламя. Неизвестно откуда, на него нашло спокойствие, должно быть, подействовало принятое лекарство. Он двинулся за Баком, перешагивая через трупы, а потом оказалось, что он стоит над нею, глядя сверху вниз на ее лицо. Она лежала, словно спала, приоткрыв капризные губы, хранящие тень улыбки. Ни следа увечий, только крошечный порез слева на подбородке. Ее открытые карие глаза были подернуты тусклой пеленой, и, если б не это, можно было бы подумать, что она сейчас заговорит.

– Нет, теперь ей никогда уже не заговорить…

Он всхлипнул, отвернулся и, спотыкаясь, побрел в темноте на дорогу. По пути он прошел мимо Бет, она лежала на спине, а на плечах у нее было нечто огромное, вдвое больше обычной человеческой головы.

– Бедный Зик, – прошептал он. – Слава Богу, что ему идти в армию…

Рыбий Пуп любил Глэдис, и за одну эту ночь он нашел и потерял ее. В нем как-то вдруг все обмякло – да, это, наверно, таблетка, которую ему дал доктор Брус, потому что и в голове тоже совсем прояснилось. Он безучастно обвел глазами мертвые тела, разбросанные там и сям по поляне, безучастно вдохнул запах смерти: «варятся ниггеры…» Он перевел взгляд на белых зевак, вполголоса обменивающихся впечатлениями, обращаясь сознанием к повседневности, покоряясь ее законам. Эти тела следует предать земле, а предавать земле усопших – ремесло его отца. Он увидел начальника полиции, человека, который еженедельно получает от Тайри взятки. Да, с ним-то и надо разговаривать. Рыбий Пуп подошел к начальнику полиции и остановился перед ним.

– Начальник, – вкрадчиво заговорил он.

– А? Тебе что, малый?

– Я – Пуп, сэр. Сын Тайри.

– А-а, Пуп Таккер. Похож на папашу. Он сам-то где?

– Не знаю, сэр.

– Не мешало бы ему поинтересоваться, что тут делается, – сказал начальник полиции.

– Начальник, а трупы куда повезут?

– Ума не приложу. В нашем морге столько черных не поместится.

– Знаете, сэр, у нас в школе есть спортзал…

– А что, пожалуй, дело говоришь.

– Там и вода проведена, и вообще…

– Ну-ну?

– Можно туда всех положить для опознания…

– Ну?

– Там есть столы для массажа, на них удобно бальзамировать. А прямо над ними вешалки для одежды, там бы развесить стеклянные кружки с песком. Трупов, я слыхал, вроде сорок два… На каждый идет два часа. Всего выходит восемьдесят четыре часа работы, если, конечно, днем и ночью… Надо бы приниматься сразу, сэр, в такую жару.

– Все верно, – процедил сквозь зубы начальник полиции, покачиваясь с каблука на носок и глядя на него немигающими глазами.

– Вы, может, сказали бы следователю, пусть выпишет нам свидетельства о смерти, и мы всех обработаем, вы же папу знаете.

– Обработаете, стало быть?

– Да, сэр.

Начальник полиции обернулся и гаркнул:

– Эй, Дюпри!

– Да-да?

К ним подошел средних лет мужчина, коренастый, в очках.

– Ну-ка, Дюпри, послушай, поскольку ты следователь… Вот это – Пуп Таккер, сын Тайри. Он уж успел все обмозговать. Под морг, говорит, можно временно занять спортзал в негритянской школе. Если бы ты, говорит, как проведешь осмотр трупов, выписал все свидетельства о смерти и отослал Тайри…

Дюпри заморгал глазами.

– Много я чего слышал на своем веку, но такого…

– Все равно кому-тоих надо хоронить, начальник, – стоял на своем Рыбий Пуп.

– Тебя что, Тайри послал ко мне? – спросил начальник полиции.

– Нет, сэр.

– Неужели так-таки взял да сообразил сам?

– Ну да, сэр. Это наше дело, мы же похоронщики.

Хмыкнув, начальник полиции поглядел на дымящиеся развалины «Пущи».

– Будь по-твоему, отдам их вам, – зловеще сказал он. – С твоей стороны, Дюпри, возражений нет?

– Я – как скажете, начальник, – с натянутой улыбкой сказал Дюпри.

– Спасибо вам, сэр, – сказал Рыбий Пуп.

– Черт возьми, при такой ловкости и наглости ты всякого труполова в здешних местах заткнешь за пояс. – Начальник полиции рассмеялся.

– Передай отцу, пускай явится в муниципалитет, мы на него медаль повесим, – сказал, отходя, следователь.

– Да, деловые вы с отцом ребята, – сказал начальник. – И живым товаром торгуете, и мертвечиной не брезгуете, и дома сдаете внаем…

– Разве мы кому-нибудь мешаем, начальник? – растерянно спросил Рыбий Пуп. – Мы тихо, мирно…

– То-то и беда, что тихо, мирно. Ну, да чего там. Получай, твое. – Начальник полиции обвел рукой усеянную трупами поляну. – Желаю вам нажить на них миллион. – Он усмехнулся и, отворачиваясь, прибавил вполголоса: – Тем более Тайри бы сейчас миллион пришелся ох как кстати.

Рыбий Пуп ничего не понимал. Почему с ним так разговаривают? Ладно, что бы там ни было, а выгодный заказ обеспечен. Тайри останется доволен. Пожар совсем догорел, только лохмотья белого дыма еще парили в воздухе, цепляясь за ветви опаленных деревьев. Он поднял голову – на небе зажигалась заря. В вышине бледнели редкие звезды. Ночь пронеслась, хоть это казалось невероятным. Рыбий Пуп поплелся по пыльной дороге, обессиленный, охваченный непонятным безразличием, как будто утратив способность чувствовать. Дойдя до своей машины, он остановился в изумлении – в ней, ссутулясь, сидел Тайри и в упор глядел на него.

– Папа!

Тайри выскочил и, подбежав к сыну, изо всех сил прижал его к себе.

– Сынок! Господи, а я уж думал, что потерял тебя! Тебя никто не видел!

– Как же так, я все время был здесь.

– Кого я только не спрашивал…

– А ты бы сам приехал посмотрел…

– Живой, – хрипло прошептал Тайри, словно пропустив мимо ушей его слова. – Ну и все, это главное…

– Папа, у меня больше нет Глэдис…

Он разрыдался – теперь это было можно. До сих пор среди черно-белой толпы, собравшейся на поляне возле «Пущи», он сдерживался, но теперь, когда рядом был отец, можно было дать себе волю.

– Ничего. Все обойдется, – приговаривал Тайри, гладя его по спине.

– Нам было так хорошо с ней.

– Я понимаю, сынок…

– Мы уже и квартиру сняли…

– Бедный Пуп. – Тайри вздохнул.

– Как она радовалась…

– Ну, будет, – вдруг сказал Тайри другим голосом. – Идем к моей машине. И побыстрей. Свою оставь здесь, Джейк после приведет… Я знаю, каково тебе сейчас, но дела не ждут.

Рыбий Пуп сквозь слезы заглянул ему в лицо, зная по опыту, что вопросы задавать бесполезно. Почти бегом они достигли того места, где стояла машина Тайри, сели и через несколько минут уже катили по улицам Черного пояса. На восточном краю небосвода огненно-красным шаром повисло солнце. Повсюду чувствовался переполох, вызванный пожаром, на каждом углу кучками стояли и судачили люди.

– Проклятье, – вырвалось у Тайри.

– А что такое, папа?

– Так, ничего.

– Мневедь ты можешь сказать! – настаивал Рыбий Пуп.

– Тебе своего хватает, Пуп. У тебя своя беда…

– Между прочим, тебя искал доктор Брус. Он прятался в лесу у «Пущи». Знаешь, пап, он чуть не покончил с собой…

Тайри резко тормознул, они стали.

– Когда это было?

– Да только что. Это он из-за пожара. Он потом сказал, что вам надо поговорить.

– Возможно, ждет меня в конторе, – сказал Тайри.

– Да, а трупы поступят к нам! – возбужденно объявил Рыбий Пуп. – Все до единого!

– Какие трупы?

– Ну, кто погиб на пожаре. Я попросил начальника полиции, чтобы следователь все свидетельства о смерти передал нам. Под морг займут школьный спортзал…

– И много трупов? – спокойно спросил Тайри.

– Больше сорока, пап. А начальник сказал, дай тебе Бог на них нажить миллион.

Тайри, не отрываясь, смотрел в одну точку, по лицу его струился пот.

– Ты его прямо тампопросил, на пожаре?

– Ну да. Я подошел к нему с этим первый, раньше всех, – объяснил Рыбий Пуп. – Он удивился слегка, но сказал – хорошо.

– М-гм, – промычал Тайри.

Что-то было не так. Тайри почему-то не обрадовался.

– Пап, я неправильно сделал?

– Нет-нет, сынок. Все нормально, – наигранно бодрым голосом сказал Тайри.

В молчании они двинулись дальше. Где же он оплошал? Разве положено теряться, когда выгодное дело само плывет к тебе в руки? Тайри открыл отделение для перчаток и достал пистолет. У Пупа по коже побежали мурашки – он вспомнил, при каких обстоятельствах отец последний раз вот так же вынимал оружие…

– Что все-таки происходит, папа?

– Большие неприятности, Пуп, – тяжело роняя слова, сказал Тайри.

– С белыми?

– Вроде того. Тут много всякого.

– И нам угрожает что-нибудь?

– Сынок, погибло больше сорока человек. За такое кто-то должен поплатиться…

– Начальник пожарных сказал то же самое, слово в слово.

Тайри, вздрогнув, поглядел на него и ладонью правой руки отер со лба пот. В его налитых кровью глазах появился стеклянный блеск.

– Начальник пожарной охраны?Он так сказал?

– Да, а что? Хоть и пожар, но мы-тони при чем!

– Ах, дьявол. – Тайри закусил губу.

– Папа, н-но ведь мы тут ни при чем?..

– И ни при чем и при чем, сынок, – шепотом сказал Тайри.

– Как это, пап? Непонятно.

– Тут длинная история. – Тайри вздохнул. – Ты знай держись меня, и все станет понятно. Трудно нам будет, страшное дело…

– Только я устал. Мне бы сперва поспать…

– Спать некогда, Пуп, – сурово сказал Тайри. – Ты говорил, что хочешь быть мужчиной.Вот и держись как мужчина. С этой минуты и покуда не кончится вся заваруха твое место рядом со мной, днем и ночью. Драка пойдет не на жизнь, а на смерть. Проиграю я, значит, и тыпроиграл. Я сейчас дерусь за тебя, сын. Если меня одолеют, придется тебе заступать на мое место и ворочать делами, как ты ни зелен. – Тайри глотнул и помолчал. – Возможно, оно и к лучшему, что ты бросил школу, потому что в такой крайности, как сейчас, я не могу положиться ни на кого в мире, кроме как на родного сына, на свою кровь и плоть.

Рыбий Пуп виновато потупился – как же у него хватило совести волноваться о себе, когда он позарез нужен Тайри.

– Прости, папа. Я останусь с тобой, при тебе… Только в чем дело?

– Держись поближе ко мне, смотри, слушай. Увидишь, – сказал Тайри, с жалостью взглянув на сына. – Ты сейчас горюешь о Глэдис, но о ней надо попросту забыть, сынок, иначе нельзя.

Не выпуская из правой руки пистолет, держа левую на баранке, Тайри обернулся, вглядываясь в заднее окно машины.

– Кто-нибудь что-то затевает против нас? – опять спросил Рыбий Пуп.

– Не знаю, Пуп, ни за что не поручусь, – признался Тайри.

– Белые,да?

– Все может быть.

– Пап, ну скажи мне! – Рыбий Пуп изнывал от тревоги. – И потом, мне тоже нужно оружие!

– Э, нет!

– Но у тебя-то есть! А так нас будет двое!

– Если дойдет до стрельбы, сынок, стрелять буду один я.

Рыбий Пуп вздохнул, наблюдая за измученным отцовским лицом – оно осунулось, постарело, но никогда еще он не видел это лицо таким живым, обнаженным. Боится… Но чего?Вот квартал, где похоронное бюро, но они едут дальше.

– Куда это мы?

– Сиди спокойно, Пуп.

Он отодвинулся на сиденье и притих. Машина стала у дома, где жила Глория. Тайри полез в карман, вытащил плоский пакет, обернутый коричневой бумагой, и покосился на закрытые темные окна.

– Как думаешь, встала она?

– Хочешь, я сбегаю посмотрю?

– Давай. Позвони в дверь. Выйдет, скажешь, что мне ее надо на два слова. Быстро, ну!

Рыбий Пуп выскочил из машины, пересек тротуар и, взбежав на деревянное крыльцо, нажал большим пальцем на кнопку звонка. Никто не отозвался. Он позвонил еще, на этот раз дольше.

– Кто там? – донесся голос Глории.

– Я. Пуп. Откройте.

Из полутемного коридора выступило белокожее лицо, и на мгновение его ошпарило страхом – но лишь на мгновение. Глория была в купальном халате.

– Ты что, Пуп?

– Там, в машине, – отец. Вы ему нужны. Скорее!

Глория на секунду замялась.

– Ну, хорошо.

Он подошел за ней к машине. Задняя дверца была открыта, Тайри придерживал ее рукой. Глория мешковато опустилась на краешек сиденья и обратила к Тайри встревоженное лицо.

– Что случилось, милый мой?

– Слушай, что я скажу, Глория, и все исполни в точности, – сдержанно начал Тайри. – Времени у меня в обрез, понимаешь? Мы с доком попали в беду. На вот этот пакет вострит зубы начальник полиции… В нем чеки, которые он от меня получал, погашенные, за последние пять лет…

– Боже мой! А какая беда, Тайри?

– Глупая, ни о чем не спрашивай. Твое дело – убрать эти чеки подальше, спрятать в надежное место, и чтоб никто не видел. Найдется у тебя такое?

Глория задумалась, покусывая губы.

– Есть старый колодец в сарае, высохший. Разве спустить в ведре? Там никто не додумается искать. Колодец сверху завален дровами, так что…

– Как раз то, что надо. Все, детка.

– Тайри, но что случилось? – умоляюще повторила Глория.

– Ты что, не слыхала? «Пуща» сгорела сегодня ночью.

– Больше сорока человек погибло, – прибавил Рыбий Пуп.

Глория закусила сжатый кулак.

– Господи помилуй, – простонала она. Ее округлившиеся от страха глаза, не отрываясь, глядели на Тайри. – Бедный ты мой…

– Ладно, все образуется, – проворчал Тайри. – Ты ступай-ка спрячь чеки, да поскорей.И если не увидимся на этих днях, причина тебе известна.

Глория с надеждой повернулась к его сыну.

– Смотри, Пуп, береги отца…

– Да уж я от него ни на шаг ни днем, ни ночью.

Сунув пакет под халат на груди, Глория вылезла из машины.

– Ты, дорогой, все же давай о себе знать, хорошо?

– Обязательно. Беги.

Она торопливо пошла по дорожке к дому и скрылась за дверью.

– Одно дело сделано. – Тайри вздохнул.

Теперь, когда стало ясно, что Тайри прячет вещественные доказательства, изобличающие начальника полиции в лихоимстве, Рыбий Пуп был полон мрачных опасений. Ему припомнились недобрые шуточки, которыми начальник ответил на его просьбу предоставить им с отцом право похоронить сорок две жертвы пожара.

– Пап, зря я полез набиваться с похоронами?

– Брось, неважно, – коротко ответил Тайри.

Они повернули обратно, к похоронному бюро. У дверей ждал Джим. Увидев их, он сбежал с крыльца к машине.

– Тайри, тебе уже час названивает начальник полиции.

– Знаю. – Тайри вышел из машины и заговорил с расстановкой: – Вот что, Джим. Бери у Пупа ключи от его тачки, мы ее бросили у «Пущи». Скажи Джейку, пусть приведет. После для тебя есть серьезное дело. Надо обработать больше сорока трупов…

– Ого! – Джим присвистнул. – Это все пожар?

– Он. Свидетельства о смерти передадут нам. Это Пуп постарался. Но тут, понимаешь, нельзя, чтобы стали завидовать другие похоронщики. Ты всех обзвони, из других городов тоже, договорись, что соберетесь у следователя. Поделишь покойников на всех и чтоб по совести. С этим пожаром не оберешься шуму, нехорошо, если пойдет слух, что будто мы на нем нагрели руки. Будь пообходительней с родными покойных. Обыкновенно кому передали свидетельство о смерти, тому семья и доверит похороны. Но в этот раз, Джим, если кто из родственников не пожелает иметь дело с нами, ты не перечь. Мы с доком крепко влипли, и нам ни к чему разговоры, что вот, дескать, ниггеры сперва наживались на «Пуще», а теперь наживаются на тех, кто там погиб… Положение не из легких, Джим. Как, справишься?

– Попробую, Тайри, – отозвался Джим.

– Скажи Кэрли Миксу, Джо Нэшу, Джиму Поплару и Дику Пейли, пускай захватят с собой что надо для бальзамирования. И чтоб ни с кем никаких пререканий. Начнут что спрашивать, всех отсылай ко мне. Дальше. Все трупы, Джим, нужно доставить в школу и разместить для опознания в спортзале. Договорись, чтобы гробовщики тебе ссудили на это время сколько надо грузовых автомашин, на такую прорву покойников катафалков не хватит во всем городе. Формалина потребуется намного больше обычного, консервирующей жидкости, гипса… Заказывай без промедления. И еще, Джим. Расценки мы снизим на десять процентов, поскольку хоронить будем, как бы сказать, оптом, ясно? Какие грузовики пойдут на кладбище, те, я полагаю, неплохо бы обтянуть черным крепом. Джим, и делать все это одному тебе: доставать кружки, шприцы, и во что обряжать покойников, и грим – все тебе. Я буду занят другим. Этот пожар наделал делов…

– Да уж, – протянул Джим. – Шарахнуло вас. Между прочим, тебя в конторе дожидается доктор Брус.

– Серьезно? Тогда вот что, Джим… Покуда мы с доком не кончим разговор, меня для начальника полиции здесь нету, понял?

– Как не понять, Тайри, – удрученно сказал Джим.

Следом за Тайри Рыбий Пуп вошел в контору, где, понурясь, безмолвно сидел доктор Брус. Хозяин и гость встретились молча. Рыбий Пуп сел, переводя взгляд с одного на другого, пытаясь угадать, что же происходит. Один был врач, другой – похоронщик, один приводился ему отцом, другой был его другом; один, неграмотный, был изворотлив и хитер, другой, ученый человек, был сейчас весь во власти страха. Рыбий Пуп знал, что, когда они заговорят, ему откроется, что это все значит – и страх, и шепот, и вороватые шаги во тьме…

XXIV

В окно все сильней било солнце, и Тайри опустил штору и зажег настольную лампу – ее свет выхватил из затененной комнаты три черных лица. Он снял трубку с телефона, достал бутылку виски, три стакана и поставил на стол. Рыбий Пуп знал, что речь пойдет о чем-то ужасном, что должно быть принято решение жизненной важности, и ему было заранее жутко.

– Наливайте на свой вкус, док, – сказал Тайри, наполняя на треть свой стакан.

– Да, надо выпить. – Доктор Брус дрожащей рукой налил себе виски, залпом выпил, не разбавляя, и поднял пустые от страха глаза. – У нас совсем мало времени, Тайри.

– Знаю. Я поэтому и отключил телефон. Сперва разберемся между собой, а уж потом будем толковать с другими, верно?

– Тайри, начальник полиции и начальник пожарной охраны с утра уже три раза наведывались ко мне домой, начал доктор Брус.

– Давайте смотреть правде в глаза, док, – мягко сказал Тайри. – Вас заберут. Когда гибнут скопом сорок два человека, тут всякийперетрухнет.

– Козел отпущения им нужен, – сказал доктор Брус. – И это буду я.

– Вы только не убивайтесь, док. Я вас в беде не брошу. Наймем самолучших адвокатов и будем драться, до Верховного суда дойдем, если надо…

– Бросьте, Тайри, – глухо сказал доктор Брус. – Какие там адвокаты. Все говорит против меня…

– Говорить будут деньги,черт возьми! – повысил голос Тайри.

Доктор Брус вскочил на ноги, лицо у него подергивалось.

– Тайри, не трудитесь нести эту околесицу! Я черный!Они от меня не отступятся! Они…

– А я на что, чудак-человек! – яростным шепотом крикнул Тайри. – За вами буду стоять я!

– Адвокатов собираетесь нанимать? А мне тем временем заживо гнить в тюрьме? – язвительно осведомился доктор Брус. – Ну нет, не выйдет!

– Да вы не волнуйтесь, док, – с неловкостью сказал Тайри. – К чему вы это мне говорите?

– Тайри, мы с вами компаньоны. «Пущу» мы содержали на половинных паях…

Вот оно! До последней минуты Рыбий Пуп надеялся на чудо. Его бросило в жар, во рту пересохло.

– Верно, – миролюбиво подтвердил Тайри. – Только я-то – компаньон негласный.Разве не такой был уговор? Мы как уславливались? Мое имя с «Пущей» не связано!

– Так я и знал! – прошипел доктор Брус с перекошенным от негодования лицом. – Как что-то неладно – так сразу в кусты! Не получится,Тайри! Большое жюри предаст меня суду по обвинению в убийстве, и я не желаю отвечать один за смерть сорока двух человек! Мы делили пополам барыши, значит, и ответственность будем делить пополам! Мы с вами в этой беде повиты одной веревочкой!

– Не надо горячиться, док, – обеспокоенно сказал Тайри. – Давайте все обмозгуем помаленьку…

Рыбий Пуп сидел как пришибленный, боясь поверить тому, что слышал. Тайри – совладелец «Пущи»! С глубоким вздохом, похожим на стон, он откинулся на спинку стула. Теперь понятно, почему доктор Брус прятался в лесу, почему он пытался покончить с собой, понятен пристальный взгляд начальника полиции и его слова: «При такой ловкости и наглости ты всякого труполова в здешних местах заткнешь за пояс». Тайри – совладелец «Пущи», в которой лишились жизни сорок два человека, а его сыночек хлопочет, как бы обстряпать на погибших выгодный заказ для отцовского похоронного заведения. Наверно, этот белый меня за сумасшедшего посчитал.И тут до его сознания дошло еще одно: его семья, а значит, и он сам жили за счет того, что зарабатывала, продавая себя, Глэдис! Деньги, которыми он покупал себе право лечь с нею в постель, кружным путем возвращались к нему же в карман! Он повесил голову, изнемогая от стыда. Это уж получалось какое-то сверхсутенерство. А он еще осуждал Глэдис, что она не разделяет его отношения к белым!.. Прошли долгие мгновения, пока он почувствовал себя в силах поднять голову и прислушаться, о чем с таким злобным ожесточением переругиваются Тайри и врач.

– Будем говорить прямо! – гремел Тайри. – Вы этой треклятой «Пуще» хозяин, а не я! Я только давал половину денег на содержание…

– Тайри, вам доставалась и половина дохода! – кричал доктор Брус. – Де-факто вы мой компаньон.

– Что это еще, док, за дефакта? – сощурясь и недобро поблескивая глазами, спросил Тайри.

– Это значит, раз ты на самом деле компаньон, то и в глазах закона – тоже, – пояснил Рыбий Пуп.

– Вот именно, – наступал доктор Брус. – Перед судом вам от этого не отпереться.

– Да много ли толку, если я тоже сяду? – попытался зайти с другого бока Тайри. – За решеткой связи в ход не пустишь. Вы, док, чересчур расстроились. Успокойтесь. Это у вас со страху…

– Не смейте меня оскорблять. – Доктор Брус весь трепетал от возбуждения. – Мне пятьдесят лет, а за эти сорок две жизни могут присудить десять лет тюрьмы…

– Но я ж вам говорю, до этого не дойдет, – пытался обнадежить его Тайри.

– Тайри, я не знаю тех, кто сидит в муниципалитете. Вы – знаете. Они с вами в дружбе. И потому, видит Бог, в этой передряге вы будете рядом со мной. – Доктор Брус был непреклонен. – Я могу доказать, что вы были моим компаньоном. Так уж лучше признайтесь сами!

Доводы доктора Бруса были убедительны, и все же Рыбий Пуп подумал, что Тайри вправе настаивать на соблюдении первоначальных условий договора.

– Ну, не обязательно нам решать прямо сейчас, – попробовал вильнуть в сторону Тайри.

– Нет, обязательно, черт побери! Только сейчас! – взвизгнул доктор Брус. – С минуты на минуту меня арестуют… И Я НЕ ДОПУЩУ, ЧТОБЫ МНЕ ПРИШЛОСЬ ОТДУВАТЬСЯ ЗА ВСЕ ОДНОМУ, ТАЙРИ!

Наступило молчание. Тайри осушил свой стакан и уперся взглядом в пол. Оглушительно тикали в тишине маленькие настольные часы. Рыбий Пуп посмотрел на них – почти двенадцать. От неожиданного стука в дверь все трое вздрогнули.

– Кто там? – крикнул Тайри.

– Я, Джим!

Тайри встал и отпер дверь. Джим нагнулся к нему.

– К тебе супруга, Тайри, – зашептал он. – Прямо на себя непохожа. Ей никто не дал знать…

– Ох, елки зеленые, – простонал Тайри. – Совсем из ума вон…

– Тайри! Тайри! – разнесся по коридору обезумевший голос Эммы. – Где Пуп? Боже милостливый, где мой бедный мальчик?.. Скажи, Тайри!

– Заходи, Эмма! – Тайри повернулся к сыну. – Мать с ума сходит из-за тебя.

Боязливыми нетвердыми шажками Эмма вошла в контору, обратила мокрое от слез лицо сперва к одному, потом к другому, третьему и, рыдая, опустилась на пол.

– Сыночек мой! Я уж думала, тебя нет в живых, – с плачем проговорила она. – Хоть бы мне кто словечко сказал!

– Пуп цел и невредим, Эмма, – мягко сказал Тайри. – Ты извини, я тут закрутился как пес…

Рыбий Пуп подошел к матери и бережно помог ей подняться.

– Смотри – вот он я, живой-здоровый.

– Не повредил себе ничего, не поранился? А костюмв каком виде! Здесь разодрано, там прожег дыру…

– Это так, мам. Помогал на пожаре, вот и все.

– И будет, Эмма. Тебе здесь находиться нельзя. У нас серьезные дела. Джим тебя проводит до машины, Джейк отвезет домой.

– Есть, Тайри, – сказал Джим.

– Ступай с ним, мама, – сказал Рыбий Пуп. – А мы как здесь управимся, так тоже домой…

– Родимый ты мой… Уж и не чаяла, что увижу в живых, – всхлипывала Эмма, пока Джим вел ее из комнаты.

Тайри, нахмурясь, закрыл дверь.

– Вот напасть, всегда что-нибудь да упустишь, – крякнул он.

– Так как же, Тайри, – компаньон вы мне или нет? – опять ринулся в наступление доктор Брус.

По телу Тайри прошла дрожь, глаза стали затравленные, остекленели. Он налил себе еще, выпил, пристально посмотрел на сына, потом на доктора Бруса и вновь уперся взглядом себе под ноги.

– А что мне, дьявол, еще остается, коли вы желаете, чтобы только так? – угрюмо проговорил он, сдаваясь.

– Тогда будем драться вместе! – из глаз врача брызнули слезы. – Больше мне ничего не надо, Тайри. Только не отрекайтесь от меня…

– Будь по-вашему, – убито пробормотал Тайри.

– Как будем защищаться? – сдержанно спросил доктор Брус.

– Разные есть возможности, док, – сказал Тайри.

– Какие именно?

– Ну, например, у меня есть улики против начальника полиции.

– А какая нам от них польза?

– Пугнуть его, чтобы нас вызволил.

– А еще что?

– Еще можно подыскать человека, чтобы отсидел заместо нас.

– Кого же это?

– Не знаю… Ну что, не передумали тянуть меня в суд? На свободе я пригодился бы вам больше…

– Вы должныбыть со мною, Тайри. Просто должны.

Раздался громкий стук в парадную дверь. Тайри подкрался к окну и заглянул в щелку у края шторы.

– Начальник полиции, – шепнул он.

– Что же нам делать? – с ужасом спросил доктор Брус.

– Что делать? – презрительно передразнил его Тайри. – Пойти впустить его. А вы думали – что?

Доктор Брус приподнялся и тотчас снова сел, поводя безумными глазами.

– Да держитесь вы, док, – пренебрежительно бросил Тайри. – Таблетку бы какую приняли, что ли.

И он вышел из конторы.