Текст книги "Прах и безмолвие (сборник)"

Автор книги: Реджинальд Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 47 страниц)

Глава 9

Заместитель начальника полиции Невил Вэтмоу сидел в баре «Клуба Бороу для профессиональных джентльменов», потягивая черри-бренди. Он предпочитал этот клуб всем остальным заведениям. Здесь он чувствовал себя как дома. Кроме того, это было настоящее средоточие власти в городе. Всего в нескольких ярдах от него сидел советник Моттрэм – местный магнат и, главное, председатель полицейского комитета, в котором ему вскоре предстояло проходить аттестацию. Вэтмоу тепло поздоровался с Моттрэмом, как с соклубником, но без подобострастия, не сделав попытки присоединиться к советнику и молодому человеку, его гостю. Вэтмоу надеялся, что Моттрэм оценит его жест как нежелание вербовать сторонников.

Он и без того рассчитывал на поддержку советника. В конце концов, Моттрэму он был известен как уважаемый член «Джентльменов», многолетний член комитета клуба и будущий его президент. Вэтмоу не сомневался, что пост начальника у него в кармане. Разве не он исполняет эту роль последние два года, когда Томми Винтер из-за болезни вынужден был отойти от дел? Вэтмоу не упускал случая выразить искреннюю убежденность в профессионализме полицейских. Наладив тесный контакт с полицейским комитетом, горячо заверял его членов в отличной подготовке йоркширской полиции, четкой работе транспорта, эффективном управлении и даже более высоком, чем в среднем по стране, уровне раскрываемости преступлений. «Кому хочется увидеть памятник мне, – заносчиво размышлял про себя Вэтмоу, – пусть оглянется вокруг себя».

За примером далеко ходить не надо. Взять хотя бы его недавний триумф, которым он гордился, но о котором предпочитал не распространяться: когда какие-то безответственные члены клуба предложили принять туда Дэлзиела, он не задумываясь проголосовал против.

Возможно, это было единственное безопасное место, где он мог спокойно предаваться размышлениям о залитых солнцем вершинах своего политического будущего в ожидании гостя, который собирался помочь ему подняться на эти вершины.

Гость как раз входил в бар – невысокий темноволосый мужчина лет тридцати пяти, каждое движение которого красноречиво говорило о его беспокойной натуре.

– Не вил! Вот вы где!

– Айк! Рад снова вас видеть!

Айк Огильби, редактор газеты «Санди Челленджер», энергично пожал руку Вэтмоу, потом указал на молодого человека, застенчиво вошедшего в бар следом за ним.

– Невил, надеюсь, вы не будете возражать, если я представлю вам одного из самых смышленых моих ребят? Генри Волланс. А это – Невил Вэтмоу, заместитель начальника, а в недалеком будущем – начальник полиции, как мы полагаем!

Бросив опасливый взгляд на председателя полицейского комитета, который, к счастью, не расслышал этого чересчур уверенного заявления, Вэтмоу пожал молодому человеку руку.

– Давайте выпьем, – предложил он. – Айк, вам как обычно? Мистер Волланс, вы присоединитесь к нам?

– Нет, спасибо. Я собирался встретиться с коллегой из «Ивнинг пост» во время обеда, здесь поблизости, а мистер Огильби предложил мне познакомиться с вами. Теперь мне нужно бежать.

– Жди меня на фабрике, Генри, – сказал Огильби.

– Да, сэр. Я, может быть, задержусь. Придется возвращаться через Илкли, вы не забыли?

– Хорошо. До встречи.

Волланс вышел из бара. Вэтмоу заказал шотландского виски с содовой.

– Приметный парень. Натаскиваете его для важных событий? – спросил заместитель начальника полиции.

– Не совсем так, – улыбнулся Огильби, – просто стараюсь по мере сил сводить их с реальными представителями власти. Никогда не знаешь, кто тебе может быть полезен. А этого парня впору хоть сейчас использовать там, куда даже нам с вами соваться опасно.

Оба рассмеялись. Что один, что второй отлично знали: то, о чем они шутили, было правдой.

Их контакты начались несколько лет назад. На официальном уровне они были легко объяснимы: «Челленджер» получал информацию от полиции, а той, в свою очередь, создавали соответствующий имидж. Все были довольны.

Но каждый из них лелеял другие, далеко идущие планы.

В настоящее время Вэтмоу надеялся, что «Челленджер» обеспечит ему добротную нейтральную прессу, в которой не будет подвергаться оскорблениям ни идиллия землевладельцев на севере графства, ни народная республика на юге. Но когда пост начальника полиции будет ему обеспечен, плевать он хотел, чьи там чувства задеты! Вэтмоу намеревался стать фигурой национального масштаба. Несколько лет верховного правления законом и порядком с помощью средств массовой информации в целом и «Челленджера» в частности – и он будет готов к следующей важной ступени: Вестминстеру!

В свою очередь, Огильби было не так уж важно, как будет развиваться карьера Вэтмоу. Тот обеспечивал ему постоянный приток секретной информации, которая обещала стать еще более конфиденциальной, если он получит пост начальника полиции. А уж если он окажется в парламенте… да еще ни один журналист не отказывался от приятельских отношений с честолюбивым членом парламента! Даже если его мечтам и не суждено сбыться, думал Огильби, все равно «Челленджер» сможет опубликовать премиленькую серию скандальных мемуаров под названием «Главный полицейский рассказывает все». Вэтмоу был бы поражен, узнай он, как тщательно запротоколированы все деликатные истории, сведения о которых он тайно передавал в газету и которые Огильби собирался использовать как дополнительный материал для мемуаров своего будущего автора.

А сейчас два джентльмена ворковали как любовники, находящиеся в космическом корабле в состоянии невесомости, когда каждый уверен, что находится сверху.

– Очень вам признателен, что вы решились приехать в такую даль, – сказал Вэтмоу.

– Помилуйте, какая же это даль – всего-то сорок минут езды. Все равно мне нужно было забежать в «Пост». Да и обеды мне здесь по вкусу. – Огильби лгал с легкостью, присущей его профессии.

– Хорошо, приступим к делу. Забирайте свое виски и пойдем.

Они покинули бар и направились в длинный, довольно холодный ресторан, где пахло, как в школьном буфете.

В дверях Вэтмоу внезапно остановился, Огильби чуть было не налетел на него.

– Пардон, – произнес заместитель начальника полиции голосом человека, который, выпив рюмку, увидел на дне паука. – Нет, Джордж, не могли бы мы остаться в этом конце ресторана?

Последние слова были обращены к метрдотелю, пытавшемуся проводить Вэтмоу к столику у окна, который он обычно занимал. Но сегодня Вэтмоу отнюдь не горел желанием сидеть за ним, так как за соседним столом громоздилась грузная фигура Эндрю Дэлзиела.

Тот вскинул голову, увидел Вэтмоу и помахал вилкой, на которую только что подцепил кусочек ягнятины.

– Кажется, цирк прибыл! – обратился он к Идену Теккерею.

Теккерей бросил взгляд на Вэтмоу и кивнул головой, то ли приветствуя того, то ли соглашаясь с Дэлзиелом. Он был очень искушен в подобного рода двусмысленностях, прекрасно при этом понимая, как опасно быть и в союзе с Дэлзиелом, и в оппозиции к нему.

Как профессионалы, они знали друг друга долгое время, и, хотя с виду казались антиподами, каждый ценил в другом реальный взгляд на вещи и здравый смысл.

Дэлзиел выпил стакан вина, Теккерей налил в него остатки «Флери» и подозвал официанта, который тут же поспешил к ним с новой бутылкой.

– Хорошо, Теперь, когда мы выяснили, что я буду в выигрыше, даже если пошлю вас к чертовой матери, выкладывайте, что вам нужно, – воскликнул Дэлзиел.

– У меня есть проблема. Говорит вам о чем-либо имя Хьюби? Гвендолин Хьюби?

– Постойте. Это не та полоумная старушенция, что завещала все свое состояние сыну, погибшему на фронте? Я читал об этом в газетах.

– Да, это она. Дело в том, что вчера в мой офис приходил человек, утверждающий, что он и есть ее сын.

– Да ну? И о какой же сумме идет речь?

– Около полутора миллионов, учитывая биржевые колебания.

– Бог мой! Удивительно еще, что за такими деньгами к вам не стоит очередь, как на предрождественских распродажах.

– Не без этого – я получил несколько явно подозрительных писем. Что касается этого типа, то он на первый взгляд внушает полное доверие. И, честно говоря, Дэлзиел, я просто не знаю, как поступать дальше.

Дэлзиел не мигая смотрел на собеседника.

– Я тоже не знаю.

– Правда?

– Правда. Если вы называете меня Дэлзиел, может, мне стоит начать звать вас Теккерей? Не имею ничего против, но мне как-то трудно произносить это имя.

Адвокат вначале смешался, но уже через мгновение расплылся в улыбке.

– А имя Иден вам легче будет выговорить, суперинтендант?

– Энди, а не суперинтендант. Теперь, когда мы установили более тесные отношения, вы можете сказать мне без обиняков, что вам нужно?

– Это не так-то просто. Хорошо, попробую. Как адвокат миссис Хьюби и ее душеприказчик, я озабочен прежде всего тем, как выполнить ее волю. Но вот появляется незнакомец и заявляет, что он – ее наследник. Я почти уверен, что этого не может быть, но он умудрился посеять в моей душе сомнение. Я мог бы с легкостью сказать: «Убирайтесь, вы мошенник и будете считаться таковым, пока не докажете обратное!» Я мог бы расставить перед ним все рогатки закона и принудить выбирать: или отказаться от своих притязаний, или встать на длинный, утомительный и чрезвычайно дорогой путь, который может привести к весьма сомнительному результату.

– Я вас понимаю. Вы считаете, что этого делать не стоит, так ведь?

– Верно. Мой долг состоит в том, чтобы исполнить желание моей клиентки, и я совсем не уверен, что подобным образом ускорю достижение цели.

– Черт знает что! – вскричал Дэлзиел. – Никогда не думал, что встречу адвоката, который предпочел бы кратчайший путь самому дорогому пути.

– О, я полон сюрпризов! Вы, наверное, думаете сейчас, чем можете мне помочь, Дэлзиел, простите – Энди?

– Ничуть не бывало. Я задаю себе вопрос: с чего вы взяли, что я стану вам помогать? – произнес Дэлзиел с непринужденной уверенностью человека, который может без всякого смущения отвергнуть просьбу обесчещенной девицы о помощи, если что-нибудь важное – например, открытие ресторана – отвлечет его внимание. – И пока вы пытаетесь сформулировать свою мысль, я поищу в меню «мамочкины бисквиты». Я всегда не прочь их отведать…

Тем временем за другим столиком Вэтмоу после предварительных раздумий, следует ли ему сесть к Дэлзиелу лицом и, таким образом, постоянно ощущать его присутствие или спиной, подвергаясь риску внезапного нападения, пришел к компромиссному решению: сел боком и вскоре забыл обо всем, убаюкав себя самой чудесной музыкой – мыслями о своих блестящих перспективах.

Порция бифштекса и пудинга дали Огильби новый заряд бодрости и оптимизма. Он почувствовал в животе приятную тяжесть, затянувшееся молчание вдруг прервал голос Вэтмоу:

– Полиция Среднего Йоркшира – очень хорошая и честная полиция, и знающие люди оценят это, когда понадобится. Ни для кого не секрет, что все это благодаря мне. Приходится управляться одному – старина Томми Винтер уже по крайней мере два года ни во что не вникает.

– Безусловно, вы прекрасный администратор, Нев, – отозвался Огильби.

– Разве только администратор? – обиделся Вэтмоу. – Люди еще не забыли дело Пикфорд.

«Такое, пожалуй, забудешь!» – подумал Огильби, вздохнув про себя. Дело Пикфорд было звездным часом Вэтмоу. Это произошло несколькими годами раньше, когда Вэтмоу служил помощником начальника полиции в Южном Йоркшире. Тогда пропала семилетняя девочка Мери Брук из Вейкфилда. Ее подружка сказала, что видела, как та садилась в машину, похожую на голубую «кортину». Четыре недели спустя ее тело было найдено в неглубокой яме на торфяниках. Вскоре при подобных обстоятельствах пропала другая девочка, на этот раз из Барнсли, и примерно в то же время исчез третий ребенок из маленького шахтерского городка Барторна в десяти милях оттуда. Вэтмоу возглавил расследование, чуть не ежедневно собирая пресс-конференции, на которых базапелляционно заявлял о новой эпохе в следственном деле и уверял своих слушателей, что все данные уже заложены в новый полицейский компьютер осталось немного подождать, когда электронный мозг выдаст решение.

Некоторое время спустя голубая «кортина» была обнаружена на заброшенной сельской дороге недалеко от Донкастера. В машине нашли тело Дональда Пикфорда, торгового представителя из Хаддерсфилда, задохнувшегося выхлопными газами. Из оставленного им бессвязного письма полицейские заключили, что он сам был в ужасе от содеянного. Поиски продолжались, и вскоре в четверти мили от того места отыскали тело ребенка из Барнсли. Имя Трейси Перли, пропавшей девочки из Барторна, в деле отмечено не было, зато упоминалась Мери Брук, а также проводилась параллель с другим нераскрытым убийством ребенка в Среднем Йоркшире, случившемся пару лет назад.

На заключительной пресс-конференции Вэтмоу не постеснялся объявить, что именно им раскрыт практически каждый случай насилия над детьми в графстве за прошедшее десятилетие. Дэлзиел, по слухам, утверждал, что, судя по всему, Пикфорд не кто иной, как Джек Потрошитель, убивший также принцев из Тауэра, но многочисленные враги Дэлзиела кричали на каждом углу, что-де «зелен виноград»… Тем временем Вэтмоу с видом победителя размахивал компьютерной распечаткой перед носом репортеров: «Вот смотрите, здесь имя убийцы! Он знал, что мы идем по его следу, и избрал единственно возможный выход. Это настоящий триумф новейших дедуктивных методов!»

Про себя Огильби, как и многие другие, считал, что было совсем не трудно получить на распечатке компьютера любое имя после того, как событие произошло. Но он уже «вложил капитал» в Вэтмоу, а газеты и без того были перенасыщены историями о неумехах, героев же явно не хватало. Так Вэтмоу стал героем дня, и месяц спустя на белом коне въехал в Средний Йоркшир – заместителем начальника полиции.

– Не припрятано ли у вас еще какое-нибудь блистательное раскрытие убийства, Нев? – слегка иронически осведомился Огильби.

Видно было, что Вэтмоу это задело.

– Лучше профилактика, чем лечение. Хорошая современная полиция – эффективное средство устрашения, а именно такую полицию я создал здесь!

– Конечно, конечно, – поспешил сгладить впечатление Огильби, – я знаю, как красноречивы ваши аргументы в пользу полицейских методов, которые отражают изменения в современном обществе. Кстати, раз уж мы заговорили об обществе, что вы думаете о гомосексуалистах?

– В общем плане? Ну, я считаю, что человек имеет право на собственные убеждения и вкусы, но лишь до тех пределов, пока они не ведут к нарушению закона. Лично мне не по душе гомики, но не в моих правилах руководствоваться личной неприязнью при решении юридических вопросов.

– Разумеется, – согласился редактор. Он помолчал немного, смакуя момент, и продолжил:

– Нет, по правде говоря, мне любопытно ваше мнение о полицейских-гомосексуалистах. Видите ли, недавно кто-то позвонил в «Ивнинг пост» и поинтересовался, купят ли они историю о «голубом» копе, работающем в йоркширском отделе розыска.

Дэлзиел услышал, как Вэтмоу поперхнулся вином и закашлялся.

– Беднягу слишком рано отняли от груди, – усмехнулся он. – А теперь поговорим начистоту. Вы хотите, чтобы я проверил, что из себя представляет этот человек? Но это не наша работа, да будет вам известно. Наймите частного детектива. Наследства хватит на такие расходы.

– Кто, как не вы, должен бы знать, что, несмотря на телевизионные россказни, компетентный и надежный частный детектив – редкая пташка, которую, трудно найти за пределами Южной Калифорнии. Между прочим, у него больше шансов оказаться за решеткой или быть подстреленным, нежели получить помощь от полиции. Мне нужны сведения о прошлом синьора Алессандро Понтелли из Флоренции, я также хотел бы знать, когда он покинул Италию, когда приехал в эту страну, где остановился, с кем встречался. Я хочу сравнить его физические данные с описанием Александра Ломаса. Выяснить все это для полиции не составляет труда, в то время как несчастный адвокат…

Он печально улыбнулся и долил «Флери» в стакан Дэлзиела.

– Тогда вам следовало пригласить на обед не меня, а координатора Интерпола, – сказал Дэлзиел. – Моя работа – расследование преступлений, а не содержание агентства по розыску пропавших людей.

– Ну, в определенном смысле это может быть квалифицировано как криминальное расследование, – прошелестел Теккерей.

– В каком смысле?

– Если человек предъявляет ложные требования, он, разумеется, преступник! Самозванство, подлог, мошенничество – чем не состав преступления?

– Может быть. Хотя мне нужны более веские основания, чем те, которые вы представили.

– Теперь я понимаю, что не должен был обращаться к вам с просьбой. И все же… может быть, на уровне личных связей, впрочем… забудьте об этом. Надеюсь, вам понравилась здешняя кухня?

– Это было великолепно. Мне вообще нравится бывать здесь, – согласился Дэлзиел.

– Теперь, я полагаю, неплохо бы после кофе сыграть в бильярд. Да, нам действительно нужны люди такого масштаба, как вы, Энди.

– Вот как! По крайней мере, один проходимец не разделяет вашего мнения. – Он покосился на Вэтмоу.

– Что? Ах это. Уверяю вас, подавляющее большинство членов клуба считают ту историю с «черным шаром» просто скандальной. Но что делать? Правила есть правила, даже если они основаны на глупой старой традиции. А вы не думали снова выставить свою кандидатуру?

– У меня прочная голова, – произнес Дэлзиел угрюмо. – И меня не особенно волнует, когда кто-то пытается разбивать об нее кокосы. Но после того, что произошло, у меня хватает ума не высовываться.

– Я ценю это. Но все равно это постыдный факт. К счастью, у нас есть другая, тоже достаточно глупая традиция, которая разрешает президенту клуба лично принять двух членов. Вы знали об этом?

– Нет.

– Да, такая традиция существует. Кстати, я являюсь президентом, избранным на новый срок – он начинается в следующем месяце. И я, Энди, буду в восторге, если вы серьезно обдумаете мое предложение принять президентскую номинацию. Это происходит так: новый президент клуба – в данном случае я – предлагает кандидатуру, а президент, избранный на следующий срок, поддерживает его, и потом все формальности занимают несколько минут. Действительно, это пустая формальность, ведь президент, избранный на следующий период, обычно подписывает чистые бланки, не имея представления о том, кого действующий президент может выдвинуть.

– Вы умеете дать человеку почувствовать, что в нем нуждаются, – проворчал Дэлзиел. – Спасибо, но я отказываюсь.

– Мне очень жаль, – занервничал Теккерей. – Бог мой, должно быть, вы восприняли мое предложение как оскорбление? Поверьте, я не хотел вас обидеть. Я только пытался обратить ваше внимание на то, что следующим президентом избран ваш друг Вэтмоу.

Его вкрадчивый взгляд встретился с пристальным взглядом Дэлзиела. Через секунду оба фыркнули, а потом от души расхохотались.

Дэлзиел поднял стакан и проговорил, давясь от смеха:

– За вас! И за Интерпол!

Вэтмоу не видел ничего смешного в происходящем и поэтому воспринял веселое настроение своего начальника отдела розыска как выпад против него.

– Конечно, – продолжал Огильби, – местная вечерняя газета не станет публиковать такие вещи, но, если это правда, «Челленджер» не может это игнорировать. Я подумал, что будет разумным предупредить вас, Нев, учитывая наши особые отношения. – Он наблюдал украдкой, как Вэтмоу потягивает вино, стараясь выглядеть истинным джентльменом. «Считает, сколько воскресений отделяют его от заседания комитета», – подумал про себя Огильби.

Две субботы, размышлял Вэтмоу, две мирные субботы, десять спокойных дней – вот все, что ему нужно. Одно дело, когда ты подчеркиваешь очевидные достоинства сплоченной полиции и скромно замечаешь: «Это сделано благодаря мне», и совершенно другое – стать руководителем полиции, расколотой намеками на коррупцию и скандальными сплетнями…

Вэтмоу изрек высокопарно:

– Нет правил, запрещающих принимать на работу полицейских-гомосексуалистов. Наоборот, любая попытка помешать их трудоустройству может расцениваться как нарушение закона в соответствии с Актом о сексуальной дискриминации.

– Конечно, но существует история, которую можно продать. Гомосексуалистов легко шантажировать, оказывать на них давление и тому подобное. Вот почему КГБ так старается выявить их в Британском посольстве в Москве. Вас могут застать в постели с девицей и просто посмеяться над этим, но с парнем – это совершенно иное дело. Англия все еще пуританская страна.

– Вы так думаете? Что вам заказать: «мамочкины бисквиты» или «пятнистого Дика»? – спросил Вэтмоу.

– Пожалуй, я обойдусь без пудинга. Неофициально буду вас информировать, если появится что-то новое, Нев. Официально – вы ничего не слышали об этой истории, – сказал Огильби.

– Уверен, что все это выдумки! – твердо заявил Вэтмоу. «Но очень скоро, черт возьми, я все разузнаю, – заверил он самого себя. – И коль скоро это так, я не позавидовал бы этому маленькому грязному извращенцу!»

В другом конце ресторана все еще слышался смех Дэлзиела.