Текст книги "Per rectum ad astrum (СИ)"

Автор книги: Павел Носов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 67 страниц)

– Знаете, что… мамы-папы командиры, навоняли тут кофием, слюной захлебнуться можно… Эй, народ! Кто ещё королевского напитка жаждет? Заказывайте, я за вами поухаживаю… вот, держи. Не вскакивайте из-за консолей, в рубке и так тесно. Передавайте по цепочке.

Кухонный синтезатор тихонько урчал и шипел, выталкивая из своего нутра и наполняя, одну за другой, разовые чашки.

– Может, кому что посущественнее? Конфетку или печеньку?

– Пирожных нет что ли?

– А мне – чай сделай… большо-ой стакан… да, с сиропом… и печеньки…

– А знаете что, друзья? – Гай поставил чашку с блюдцем на консоль, – Я вот что ещё предлагаю… надо снова ввести в обиход радиовещание! Гениальная штука, доложу я вам!

– Это что ещё такое? Первый раз слышу.

– Ты ещё немое кино вспомни, – фыркнула Яна.

– Не скажи, – возразил Гай, – Разные вещи. Радиовещание, это когда по обычной, общей, громкой радиосвязи транслируют полюбившиеся песни. Новости. Или, даже, может быть стихи. Что вы на меня так смотрите? Да понимаю я, тут – кому-что нравится. Каждому – своё. Но! Раньше! Было время, когда люди умели слушать и любить одни и те же песни. Да!.. Что? Насилие над свободой личностного восприятия и потребления информации… на Земле уголовно наказуемо принудительным лишением лицензии на доступ к сетям… да знаю, знаю… докатились! Но! У нас-то всё по-другому!.. – Гай уселся удобнее, сделал очередной глоток кофе, – Ну, хорошо, для примера. Кто знает о последних крупных достижениях биологов?… Ага! Попались! Никто. Петров – вечно шифруется, мы в который раз уже о его намерениях постфактум узнаём. Он, мартышкин сын, даже через сеть свои намерения не пытается обнародовать… Кто отличился из десантников? Ну, вы то, понятно, в курсе. А остальные? Им, чтобы узнать об этом, надо догадаться в корабельной сети специальный запрос оформить! Поинтересоваться. А! вот именно «интересоваться» мы и не умеем! Большинству после рабочей смены – просто не до этого. Да и вообще не до этого – не умеем мы подобными вещами интересоваться, в принципе! И вот это социальное равнодушие нам и нужно перебороть! Просекли идею? Нужно ненавязчиво подобную информацию общим достоянием делать, хоть бы и в местах отдыха. А то живут все в своих мониторах, в интерактивных программах. Для нас это недопустимо! Пусть учатся радоваться общим успехам. Узнают героев. Делятся любимыми песнями и анекдотами, просто общаются, разговаривают не по работе… да, понимаю, информацию можно выложить в сети. Но это разные вещи! Общение через мониторы отдаляет людей друг от друга. А нам нужен принципиально другой результат.

– Кстати, может ты и прав, – поддержала Николь.

– И как ты себе это представляешь? – спросила Яна.

– А давай твоих «бабочек» с нашими историками и культурологами перемешаем? Объединим! Вот прям так, в принудительном порядке. Пусть учатся вместе работать! Выделим им общее помещение. Возложим эту задачу на них. И посмотрим, как справятся.

– Да уж – лёд в кипятке, – протянула Яна.

Гай отмахнулся:

– Не думай о помещениях, это вторично и решаемо. Там группа-то получится, человек… ха-ха пятьдесят-шестьдесят – немало совсем! Тогда на них же навалим оформление «зоны отдыха»! Думаю, нам понравится результат. Пусть по своему усмотрению биологов, производственников и монтажников трясут. Фантазируют, оформляют. Как ни крути, ни одного «модного» дизайнера мы с собой не взяли. Нам свои творческие люди нужны. Они основу и заложат.

Гай вдруг о чём-то вспомнил, развернулся и нырнул глазами и руками в свой монитор.

– Да, кстати! – заявил он не оборачиваясь, – Если «земные» сподобятся боевой корабль сделать, и за нами вдогонку рванут – это было бы очень хорошо. Придётся им реально по иллюминаторам натрескать и в дюзы напинать. На полном серьёзе! Резиновые пули и слезоточивый газ, как вы понимаете, в космическом бою неприменимы. Гонка вооружений! борьба идеологий! – чем не стимул для развития? Ну, или простенькая война на полное уничтожение.

– Какие иллюминаторы на космическом корабле?! – опешила одна из пилотов.

– Ну, ты темы меняешь! – возмутилась Николь, – Я тут размечталась, разомлела… все мы. А ты опять про войну?!

– Словно пыльным мешком из-за угла! – поддакнула Яна, – Злодей. Милитарюга!!! Ты о чём, вообще? Какая «простенькая» война!?

– Межзвёздная. Тонизирует, не правда ли? – Берсенев на секунду обернулся, его, обычно милая улыбка превратилась в жёсткий оскал. Гай на секунду стал похож на Лузгина как близнец.

– Мы же не станем этого делать! – неожиданно пролепетала Джамбина, у неё это в голове не укладывалось, – Это чудовищно…

Перед глазами снова возникла картина «Прайма», атакующего Землю.

– Станем! – неожиданно жёстко обрезала Николь, она крупно вздрогнула, но договорила до конца, – Если они нас к этому вынудят. Или ты думаешь – с глаз долой, из сердца вон? Вот они нам так просто взяли и нашу выходку простили? Даже не надейся! С них станется, и боевые корабли сделать, и в погоню рвануть! Предъявить нам кучу обвинений. И компенсации придумают, которые мы им должны. Причём всегда – потомки тоже. Не помнишь случайно, о возможном возникновении «резонансной мотивации в результате старта Первой Межзвёздной», кто статью писал? Тебе напомнить?

– Я другое имела в виду! – воскликнула Яна, – Возможный всплеск интереса! Сотрудничество… что-нибудь в этом роде… Развитие!

– Чем тебе межзвёздная война не стимул для развития? – огрызнулась Николь.

– Народ, вы чего?! С ума не сходите! Гай! Ну, поддержи же меня!

– Девчата, я тут покопаюсь пока в исторических схемах организации общего образования. – буркнул Берсенев не оборачиваясь, – Вы и без меня неплохо справитесь. Не расслабляйтесь, мечтайте дальше.

* * *

Северцев метался по небольшому пятачку в середине Инженерного Расчётно-Проектировочного Центра. Хватаясь руками за голову, периодически вызывая статические разряды в собственной густой шевелюре, чертыхаясь и поминая оптиков. Его парни, посматривали на него с откровенным сочувствием.

Четверо решали новые орудийные комплексы, их связку и взаимодействие с энергетическими и силовыми каскадами новых шлюпов. Двое колдовали над конструкторской голограммой в углу, на стенде, выстраивая модель системы перезарядки капсулами новой десантной платформы. Пять человек просчитывали ходовые и компенсационные системы. Ещё трое отрабатывали новые схемы швартовки шлюпов и, тоже ругались весма затейливо. Но, в отличие от шефа, оптиков не поминали, хотя их выражения слух ласкали ещё меньше.

– Как… как… ну, как же, – неразборчиво бубнил Северцев, не прекращая бессистемно перемещаться, останавливаясь иногда на несколько секунд и вглядываясь в чертежи и расчёты своих парней.

Никому это не мешало. Один из конструкторов оторвался от модели, взглянул на проектантов, позвал:

– Дит? – он выхватил из своей голограммы копию узла трансформации и перекинул её товарищу, – Перепроверь, дружище. Что-то у меня прочностные характеристики сомнение вызывают. Особенно на силовую нагрузку и вибростойкость.

– Как… – два шага, – Как… ну, как же…

Дитрих как заправский баскетболист поймал пролетевшую через Северцева голограмму, масштабировал её к своему «арифмометру» и встроил в матрицу анализатора. Проскочившая насквозь голограмма вызвала новый статический разряд на голове Северцева, тот отдёрнул руку от волос и посмотрел на пальцы.

– Ну, вот талдычишь оптикам, талдычишь, а они плевать на это хотели и продолжают нас с Семёном вальяжно под хвост посылать… – проворчал он, – Не спорю! Удобно… мониторы наши матричные – это хорошо всё. Но как же всё электризуется! Неужели нельзя сделать так, чтоб без этого? Не соображу никак, что-нибудь, чтобы снять статику, в общем?

Парни инженерной группы все давно привыкли к «коже». Ещё на Земле. Тем более в космосе. И удобнее, и безопаснее. Некоторые в очередной раз покосились на полушерстяную куртку и фланелевую рубаху Антона. Но, опять никто ничего не сказал. Он их в любую погоду носил. Или вообще без погоды, как здесь на «Прайме».

– Слав, глянь сюда… – позвал Дитрих, – По расчётам получается – всё нормально. Надо стресстестерам перекинуть. Я отправлю? Пусть «в материале» пробуют… Да, и по-хорошему, надо с десантом проконсультироваться. Они, наверняка это всё по-своему понимают. В любом случае – пользоваться им. Их мнение определяющее… после физики, химии и сопромата.

– Вот! – воскликнул Северцев, – Именно! Их мнение определяющее, – он даже остановился, задрав в потолок палец, – Но как сделать так, чтобы вместе… Как?

– Шеф! – не выдержал Дитрих, – Хватит «какать»! Четверть часа уже носишься по траекториям старика Броуна. Скажи, наконец, в чём дело.

Северцев вскинул отсутствующий взгляд, сфокусировался на Дитрихе.

– Ну, ты же сам сказал, необходимо подобные темы через десантуру катать! – он подошёл к Диту почти в упор и уставился тому в глаза, – Вот скажи мне, как сделать так, чтобы Йенч с Зеленцовой к нам в команду перевелись, а?

– Думаешь, без них не справимся? – переспросил Дитрих.

– Ты же сам только что сказал! А, во-вторых, хотим мы этого или нет, но это, фактически – их проект, – Антон протянул обе ладони в сторону новых чертежей десантного шлюпа, – Несмотря на то, что образование у них, куда как пожиже нашего. Не знаю, как вам, а мне стыдно. И ведь, красивые же девчата!

– Зеленцова – ещё «ничего», – заметил Славик, – Фигуристая такая девица, ладная. Хотя, подойдёшь ближе – медведицу напоминает… ну, ощущение такое. Но Йенч эта! Жесть! Длинная, здоровая, ровная почти, с какой стороны ни взгляни… хорошо хоть задница чуть выступает. Я её поначалу, за киборга-монтажника принял. Помнишь, таких до сих пор на Земле выпускают, для специальных работ.

Северцев обернулся и непонимающе уставился на него. Дитрих цинично перекосил физиономию.

– А тебе всё дюймовочек подавай! – съязвил он, – Смотри, Валеска – какая красавица!

Он вытянул из недр монитора голограмму девицы и вытолкнул на середину помещения. Почти обнаженная, она рассматривала себя, чуть отставив ногу, потом изогнулась, взглянув себе на попу, потом сделала несколько упругих шагов, хлопнула себя по бёдрам, подпрыгнула… Запись прошла по кругу и замерла с начала. Северцев непроизвольно отшатнулся от голограммы, Слава наоборот подошел ближе.

– Смотри, какие черты лица! Заглядеться можно. Гибкая, ножки красивые, бёдра широкие… относительно талии. Грудки – в самый раз! А ходит как?! – двигается просто бесподобно! Чем ты не доволен?

– Ну-у, – скептично скривился Слава, – Может быть… может быть. А кто такая Валеска?

– Ну, ты даёшь, друг! Это же Йенч! На первой тренировке.

– Йенч! – ужаснулся Славик, – Так масштаб нужно верно указывать! Что ты всех в заблуждение вводишь – тут максимум тысячу пятьсот миллиметров в высоту! Вот так надо! – он растянул голограмму до двух метров, – Подойди ближе, встань рядом и испугайся! Пусть она тебе ночью присниться!.. она же киборг, блин. Силища неимоверная. Смотри, какие руки! А кисти? Она твою голову в ладони возьмёт, как ты – апельсин. Ещё оторвёт ненароком. У меня болт ненамного больше её пальца! Ей королевца внутрь мало будет. А нам что? Потеряться меж этих роскошных бёдер?!

– То есть, то что бёдра у неё роскошные, ты не отрицаешь? – подковырнул Дитрих.

Славик дёрнул плечом, вернулся к своему стенду:

– Убери это, не травмируй тонкую душевную суть обычного мужчины. Кстати! Ты видел… помнишь, как Йенч твоя, карго блок подвинула!? Когда он ей помешал? Ну, там, на платформе? Усилие, необходимое для этого, посчитать не догадался? А зря. Блок был по массе ориентирован в силовую структуру платформы. Мы с таким вдвоём не справимся, а она не заметила даже. Ну, точно, киборг-грузчик! Чур меня.

Северцев пришёл в себя, усмехнулся, сжал голограмму в комок и закинул обратно в угол монитора Дитриха.

– Да ты с ней чего, бороться в койке собрался? – поддел он Славку, тот скукожился, мотнул головой, – Бесполезная для тебя затея, у Тимирязева спроси. А ещё проще – просмотри видео тренировок первой роты. Особенно боевых тренировок. Главное нам, обычным мужчинам, «с тонкой душевной сутью», заикаться не начать, после увиденного. А таких «медведиц» нормальные парни, берут мужским характером, нежностью «валят»… и лаской. И плевать они хотели на твою тонкую душевную суть. И вообще, что за разговоры в рабочее время!? Женить вас всех, парни. Тогда на работе о работе думать будете. Чтобы десантницы вас, по вашему-же профилю, в краску не вгоняли. Я инженерное дело имею в виду, а не то, чего Славик испугался.

По помещению прокатились глумливые смешки. Северцев дал парням возможность оценить многозначительность дружеской издёвки и продолжил:

– А то десантные платформы так «наработали», мне каждый раз за нас стыдно. И не только платформы. Вот вы трое, чего материтесь? – он ткнул пальцем в группу Дитриха, – Пора признаться, что мы слабо представляем себе, как всё это работать должно! Ну? Если по-честному? То-то! Так что, нам они необходимы, как спецы, работающие «в поле»… которые точно знают, «как и что» там конкретно работать должно. И для чего именно. Ладно, не ёжься, Йенч твоя уже замужем почти, насколько я знаю. Так что, тебе лично, с этой стороны, ничего не угрожает.

– Надо же – замужем… – с ноткой разочарования протянул Дитрих, – А за кем?

– За громозекой каким-нибудь, вроде Олсена, – съязвил облегчённо Славик.

– А вот это – уже не нашего ума дело, – обрезал Северцев, – Мало того, Кирк женат давно. И, напомните мне, по чьей вине он шрамами такими обзавёлся, а? Кон-струк-торы, чтоб нас всех. Не-ет, парни правы, с нами делать надо что-то. Хоть с меня начинать, что ли. Все слышали, как комсостав меня сейчас чихвостил? Так вот, учтите – всех касается. Правы они, полностью правы, на наш счёт уж точно. И. Надо будет, я первый к Тимирязеву на тренировки напрошусь. Не возьмёт – к Лузгину, на базовую переделку. Так, чтоб мозги на место встали. Рус терпеливый, по дружбе не откажет. А то смех сказать – мужики! Девчонок боятся. Стыдоба. Не просто стыдоба – нонсенс! Как в такой ситуации размножаться? Вот то-то. Всё, решено. Не сегодня-завтра, ситуацию утрясём чуть-чуть, и я иду. К Лузгину, если Тимирязев не возьмёт. Кто со мной – молодец. Кто последний – тот дурак. Сами потом в этом убедитесь. А то, из-за таких как мы, девкам и приходится стрелять, драться как дьяволицам, в десант на ядерных ускорителях ходить… Пока мы тут брезгливо зубоскалим, и губки тонкодушевно кривим.

– Да ладно, шеф, не обобщай, – вступил в разговор один из парней, – Мне, например, боевые девчонки нравятся, как и Дитриху.

– Что? – Северцев обернулся и грозно нахмурился, – Нравятся? Тогда чего ты здесь сутками сидишь? А, Ромка? Мы все! Здесь сутками… сейчас, погоди…

Антон прыжком влетел в свой ложемент, активировал экран, быстро запросил информацию по первой роте, убрал голографии мужчин. Придирчиво окинул взглядом набор женских изображений, развернул и подтолкнул к оторопевшему парню.

– Нравятся, говоришь?! Что, просто так, вприглядку? Нет? Тогда которая? Ну, быстро! Отвечай! Дитрих на Йенч запал. И, хоть ничего и не делает, но признаться в этом не боится. А ты? Уже почти сорок стукнуло – а до сих пор в «ромках» ходишь. Ну, выбирай! Быстро! Мы здесь при 0,7g живём. Не живём – существуем. И работаем… абы как, по сути. А они – при полутора гравах тренируются. Тренируются! Не удивительно, что вы их боитесь. Ну! Давай мужское решение, которая?

Парень покраснел, как варёный рак. Даже испарина пробила. Но всё же решился и бережно подтянул одно изображение к себе. Северцев задумчиво перекосил лицо.

– Та-ак, – протянул он, – Неплохо. А почему именно она? Отвечай! И не обманывай себя: хоть я тебя и трясу сейчас, но! Это тебе нужно, не мне. Тебе. Так почему – она?

– Классная… я с ней даже разговаривал два раза… у биологов пересекались. Умная, красивая, необычная… бойкая такая. За словом в карман не лезет, весёлая…

– Да уж, «губа не дура» у тебя… Кто такая, узнал?

Парень покраснел ещё гуще и отвернулся.

– Так, ты что, даже не познакомился с ней? Нет, я понимаю, элементарную информацию из сети выудить не проблема. Но – лично?… Молчишь! Так я и думал. Не решился… да? Не смог найти нужных слов… верно? Эх вы… или, вернее, эх – мы все. Так вот, парни, что я вам скажу… слова, то есть мысль – не моя. Мне это, ещё на Земле, в голову вложить пытались… пытался… неважно кто. Один парень… мужчина – он сам через это прошёл. От начала и до конца, что называется. Факт в том, что я, кажется, понял это только сейчас, в полной мере. Ну… лучше поздно, чем никогда. А, ведь, он моложе меня, да, пожалуй, и вас всех. Дословно повторять не буду, как и запись разговоров воспроизводить… суть в следующем. Все эти тренировки – в первую очередь, нужны для формирования нормального мужского характера. Они помогают понять, оценить самого себя, дают возможность научиться преодолевать собственную лень и самовлюблённость. Реально понять и оценить, чего, на самом деле, стоишь ты-сам, «весь такой замечательный». И уже, исходя из этой, здравой и честной самооценки, выстраивать собственные жизненные предпочтения и расставлять приоритеты. Чтобы потом не сидеть в углу и «злобно» не стенать, мол «как со мной жизнь несправедливо обошлась!». Вот для чего это нужно! А не для того что бы научиться тупо кулаками махать. Это-то как раз – вторично. «Человеку, знающему цену себе, нет нужды скандалить и махать кулаками, доказывая эту ценность остальным», – так кажется, это звучало, в том числе. Ну, именно эти слова мне, да и не только мне, видимо ещё предстоит осознать в полной мере.

– Рус Лузгин часто нечто похожее говорит, – заметил Славка.

– Говорит, – согласился Гарик, – Только до нас это не доходит. Мы предпочитаем трусливо игнорировать смысл этих слов. Боимся честно этот смысл сами к себе прислонить, боимся признать, что нас это тоже касается… в первую очередь!

– Кстати, поговорить с Лузгиным, – предложил Дитрих, – Может он, по дружбе, девчонок к нам и переведёт. Нам это поможет, во всех смыслах. Подтянуться заставит. Это «Громозека» грозился не их нам, а нас им отдать, как я слышал. Может Лузгин…

– «Не может», – обрезал Северцев, – Потому, что Кирк прав. И напомните мне, кто команду Шпильцева целиком в первую роту загнал, а? Что, сильно они страдают от этого? Вон, носятся по космосу, улыбаются чаще, чем мы, девчонок своих медведицами не зовут, и не боятся с ними по кубрикам миловаться. В отличие от нас. Даже Брюс! А он как вы помните, принципиальный противник «милитаризации»… был! И в лаборатории своей они всей группой успевают собираться. И тренировки им не мешают! Да, сегодня они там времени намного меньше проводят. Но! Касьян мне лично рассказывал, что на темпе и качестве работ это, практически, не сказалось. Удивлялся!

– Мы тоже не боимся! – вскинулся один из парней, – У нас просто…

– Ага, Дима… расскажи мне то, чего я не знаю, – угрюмо перебил его Северцев, – Да, у нас сейчас «просто кипящее» направление работ, но, если мы будем проводить один час из двенадцати в спортзале…

– То там и сдохнем, при полуторной силе тяжести, – угрюмо парировал Ромка, – Даже часа не потребуется.

Антон развёл руками:

– Делайте выводы! Мы, наверное, едва ли не последние неженки, из всех пионеров. Всяких там «петровцев» и прочих научников я вообще в расчёт не беру! Нечего на слабых равняться! И прекратите, наконец, Олсена «Громозекой» называть, что он вам плохого сделал?

– Так мы же, любя, между собой…

– Ага… да, – передразнил Антон, – «Любя-я… между собо-ой»… сам то, слышишь какую чушь говоришь?

– Громозека, кстати, изначально, положительным персонажем был, – сообщил Гарик, – Учёный…, по-моему, археолог. Это позже из него непонятно что сделали. Может всего лет тридцать назад. А классику знать надо. И надо знать, что именно считать классикой. Одичали мы…

– А знаете что, парни, – оживился вдруг Северцев, – С моей ведь подачи для Йенч взвод собирать начнут! Чудно, сам не понял, как я это предложил! Так давайте и воспользуемся этим! все к ней и рванём! В команду… во взвод… Ну, правда!.. – Антон развёл руками, – Скажи мне кто двадцать минут назад, что я сам это предложу… не поверил бы!

– Ага-да, – передразнил Димон, – Так сразу и взяла! Мы ей ни во взвод, ни между ног не упёрлись… так, кажется, древние говорили? Возиться с нами? Отдельно? Она нас тут же к Тимирязеву отправит. Или вообще к Лузгину – он новичков натаскивает. А без этого мы поломаемся на первой же выброске насмерть. Если на форсаже шлюпа по десантной капсуле не размажет, тонким слоем. Понимаете, о чём я, если догадались видео их десантных операций посмотреть.

– Ага! Вижу – не все оказались настолько любопытны, – съязвил Гарик.

Замерла неловкая пауза. Говорить было больше нечего. Северцев снова схватился за голову руками и, опять получив статический разряд в палец, недоумённо уставился на него. Но ругать оптиков больше не стал.

– Шеф! Когда ты, наконец, в «кожу» переоденешься?! – не выдержал Славка, – Хватит уже не по делу искрить!

– Что? – изумился тот.

– Ничего. Ты посмотри, во что ты одет. Не хочешь переодеваться – статике не удивляйся. И хватит уже почём зря оптиков склонять… инженер.

– Ах, это… Да всё я понимаю, не переживай. И «цедилку» прицепить, чтобы не электризоваться – тоже пара пустяков. По большому счёту проблему нужно с другого конца решать, делать так, чтобы не электризоваться в принципе. Всем. Эта статика может превратиться в серьёзную проблему. Давно собирались с Семёном этим заняться, сколько раз уже с оптиками ругались по этому поводу. Не знаю, почему до сих пор сами за этот вопрос не взялись… лень просто, что ли? Времени нет? Да и привыкли мы с Семёном оптиками ругаться, они никак не уступают нам некоторые моменты… из вредности, не иначе. Не обращайте внимания, привыкнуть давно пора… вам-то уж. А знаете что, парни… а давайте вот что сделаем… Это, может не слишком красиво выглядит, но…

Он снова уселся за свою консоль, развернул новые чертежи шлюпа во всех проекциях, с расчётами, рассмотрел внимательно… и вдруг начал «корнать картинку» обрезая, выбрасывая «лишние» детали. Дитрих подъехал ближе к нему на кресле, молча разглядывал схемы несколько секунд. Погрыз задумчиво губу, спросил:

– Ты Валеске чертёж составляешь?

– Что? – отвлёкся Северцев, – А, да… погоди.

– Не буду я «годить», – огрызнулся вдруг Дитрих, – Не настолько она тупая, как ты чертежи обкорнал! Вспомни, там, на шлюпе, она вполне свободно на «нашем» языке общалась. Заканчивай, давай. Мне кажется, она и в полной инженерной версии свободно разберется… может и не сразу. А то, сам себе противоречишь.

– Да? Ну, ладно… – Антон отменил последние изменения, откинулся на спинку кресла и машинально провёл рукой по волосам ото лба до затылка. Словил искру, опять ругнулся оптиками и вернулся к монитору, – Тогда, знаешь что сделаем… смотри.

Он просто вызвал полный инженерный справочник, «прицепил» его к пакету чертежей и повесил броский ярлычок.

– Вот. В таком виде и отправим! Чего не знает – найдёт в справочнике, что-то не поймёт – спросит у нас… вот прямой контакт. Запрашиваем её резюме по этому поводу, как непосредственного пользователя, и ждём ответа. Нормально?

– Вполне. Главное – начало положить. Потом проще общаться будет. Так, глядишь, и втянется к нам. Ну, или нас подтянет к себе. Постепенно. В свете того, что мы тут сейчас друг-другу наговорили – совсем не скверный вариант.

– А знаете, парни, – Гарик вытянул шею, перекосил лицо и поскрёб пальцами щетинистую челюсть, – А я бы, честно, в десанты походил! Страшновато, конечно, немного. Но, думаю, оно того стоит. А вы? Пощупаем всё это своими руками. Может, лучше будем понимать, что конструируем, в итоге… – с этими словами он «пнул» голограмму швартовочного узла, – Прав ты, Антон, мы сами не понимаем, что делаем.

Парни задумчиво примолкли.

– Страшновато звучит, но, похоже, это так и есть… – заметил Славик, – Особенно в плане того, что лучше понимать будем, что именно конструируем и для чего. Может и ты прав, шеф, и с девчонками тогда наладится, а то я совсем… Хм!

– Начать всё одно придётся с тренировок. Это поможет правильно отформатировать мозги. И привести в порядок тело. А там посмотрим, – заявил Ромка, – Давай, Тош. Рассылай проект десантникам, стресс тестерам… им можно без справочника. Ха, они поймут неправильно! Связывайся с командирами – они тоже свои пожелания выскажут. И…

– А поймут, командиры-то? – скептично хмыкнул Димон.

– Ничего, пилоты им переведут. И… спроси там, на счёт тренировок для нас. Гро… Кирк же обещал. Найдут они возможность и время из нас настоящих мужиков сделать. Не только умных и образованных. Ну, ладно, ладно. – Он отмахнулся от целого спектра осуждающе-скептических взглядов друзей, – Просто образованных… действительно, проектируем, по-факту, сами не понимаем чего… Давай, Антош, напрашивайся на очередную нахлобучку. Мы все к этому готовы, кажется.

Северцев устроился удобнее, мазнул пальцами по сенсору связи с рубкой. Берсенев отозвался практически сразу.

– Гай? Ну, вот. Мы закончили, – он перекинул заготовленный блок чертежей, – Смотрите. Высказывайте пожелания и прочую критику. Гхм. Да.

Берсенев, с той стороны экрана, вцепился в голограмму глазами на несколько секунд, полистал страницы технического обоснования туда-обратно, потом снова перевёл взгляд на Антона:

– Нам потребуется время, минут десять-двадцать. Разобраться и обсудить основные моменты. У тебя что-то ещё? По глазам вижу. Давай, выкладывай.

Северцев чуть растянул голограмму, осмотрел пилотажную рубку. Задержал взгляд на Яне, качнул головой.

– А где все? Руслан, Кирк, Лекс?

– Тебе меня мало! – взорвалась Яна, – Гай мне сейчас так тут двумя фразами вставил! До сих пор изнутри колотит, и шерсть на холке дыбом стоит! Так что, не тяни время. А то сейчас и тебе рикошетом достанется!

– Ага… Ну, может я позже тогда, – сдал назад Северцев.

Из недр лаборатории, словно мяч, прилетела голограмма и застряла на месте головы Северцева, превратив её во что-то гротескно-смешное. Дамы не выдержали, рассмеялись. Антон заморгал расплывшимися по изображению глазами, обернулся, продемонстрировал кому-то кулак, и принялся смахивать «налипшую» голограмму. Гай откинулся на спинку ложемента и ухмыльнулся.

– Скриншотик? – воодушевилась Николь.

– Антон, говори уже! «Отмываться» потом будешь. Ты, всё равно, уже запечатлён для потомков, поздно отмываться…

Северцев зашипел, отдёрнул руки от отстреливающейся шевелюры, тяжко вздохнул.

– Ну? И как теперь жить дальше?… после такого позора-то, – он улыбнулся, чем вызвал новый взрыв смеха – улыбка вышла в стиле лучших абстракционистов, – Короче, мы, всей группой, просим включить нас в план тренировок по программе десанта. Вот.

Джамбина от удивления крякнула, и ничего не сказала.

– Для чего? – посерьёзнел сразу Берсенев.

Антон, наконец сообразил отменить через командную консоль последнее действие пространственной передачи данных и, снова вернул себе прежний вид.

– Надеюсь, – сказал он, – Мы начнём лучше понимать, что именно и для чего конкретно мы конструируем. Думаю, результат полезен будет всем.

– Ну, что ж, – протянул Гай, – Парни вы взрослые, свой график работ сами составляете. Как освободитесь, дуйте к медикам. Комплекс препаратов для повторной инициации вам уже собрали… Шпильцева благодарите – он о вас позаботился. Тимура предупредите… да, Сайфутдинова. Он для вас программу тренировок составлял, он вами и заниматься будет. Сами понимаете, вписать вас во вторую-третью роты – однозначно вырвать из графика на месяц минимум. Мы себе этого позволить не можем. Ваши разработки – приоритетны, сами понимаете. Но, отказывать в вашей просьбе – причины не вижу. Поэтому тренироваться будете так – по индивидуально-облегчённой программе. Ты же, Антон, ещё на Земле, с ним достаточно плотно общался, с Тимуром, я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – Северцев вздохнул и развёл руками, – Получается, у вас на этот случай всё готово, да? Просчитали, нас… неужели это так просто? Давно? Ладно, понял. Но… мы думали… может…

В секторе приёма монитора появился Славик, махнул рукой:

– Всем бодрости в любое время суток… Яна, Николь, – он приветственно кивнул головой, – А нельзя ли нас к Йенч в команду определить? Ну… сразу, чтоб ближе к делу?

– Так вот вы куда целитесь? – съязвила Джамбина, – Ближе к телу… хороша девица, нечего сказать. Только на всех её не хватит, не обольщайтесь. Эх, была бы я помоложе!

Северцев удивлённо уставился на неё. Слава упрямо сверлил глазами Берсенева.

– Нет, парни, – Гай качнул головой, – У Йенч сейчас будет другая задача. Вы в неё не впишетесь, если только со смертельным исходом. Не вариант, однозначно. Но, можно пару тройку мест в её команде зарезервировать под кого-либо из вас. На будущее. Когда адекватную физическую форму наберёте. Я её предупрежу, и Колычев идею поддержит. Но. Это уже в системе Экспертизы возможно будет. И то, поверьте, им тогда с вами возиться придётся, на простеньких объектах натаскивать. С лун начинать, потом планеты, и только после этого планетоиды и астероиды. Иначе убьётесь, точно.

Слава оглянулся вглубь ИРПЦа, кому-то кивнул, снова повернулся к монитору:

– Что ж, шанс есть… будет у лучших. Я правильно понял? Мы согласны.

Он оборвал связь.

* * *

– Ну? И что это было? – буркнула Джамбина через минуту.

– Ты о чём? – изобразил удивление Гай.

– Берсенев! Не зли меня! Мы! Только созрели, логически вычислили и сообща приняли решение о новой схеме подготовки персонала – пилоты-десантники и всё такое. Только что! Часа не прошло! И тут – нате вам! Уже – и совершенно случайно, заметь! – объявились первые желающие испытать эту методику на себе! Причём – желающие – это слишком мягко сказано, возле этого Славика «воздух кипел»! И! Оказывается! Оказывается, совершенно случайно, и исключительно по собственной инициативе(!), кто-то уже эту методику разрабатывает! А? И Шпильцев, и Сайфутдинов, они, естественно, заранее не знали, к какому выводу мы все здесь придём! Просто, занимались ерундой в свободное время, на всякий случай, прорабатывая нестандартные варианты коррекции! – Яна рассерженно дёрнула рукой в его сторону, – Ну?! Чего молчишь?

– Никак не могу понять, чего тебе не нравится? – улыбнулся Гай, – Наслаждайся…