Текст книги "Per rectum ad astrum (СИ)"

Автор книги: Павел Носов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 67 страниц)

– Да к бабке не ходи, – поддакнула Яна, косясь на Петрова, – Не пойму только, а с нами согласовать – нужным не посчитали, что ли? Дурацкий произвол! Басни Крылова в оригинале. Ты смотри, тут сейчас каждый рулить начнёт! Лебедь, рак и щука. И что получится?

– Так Рус же сказал – беда, – отозвался Гай, – Леннокс «ушлая девка», да и вся пилотажная группа не пальцем делана… – он повернулся к физику, – Семён!? Ты как им втюхал ключ-карты с изменёнными траекториями? Что за шутки?… – Гай пристально всмотрелся в мычащего физика, махнул рукой, вернулся к разговору, – Наверняка – его работа… Тимирязев тоже в курсе был. Чем им мозги запудрили, что даже нам доложить не посчитали необходимым? Типа: «А спорим, если ты быстро заглянешь за угол – ничего не случиться!.. и воспитатели не заругают!»… так что ли? Детский сад…

– И, что толку с того что они нам докладывать начнут? – резонно усомнился Кирк, – Думаешь нам мозги запудрить сложнее? Та же Леннокс во всём этом гораздо больше нас понимает, но изменение курсовой траектории «слопала» и не вздрогнула. Даже доложить не попыталась. Типа, чего по мелочам командный состав тревожить?

– Командным составом они нас на Земле считали, – проворчал Гай, – А тут, в космосе, в головах что-то перемкнуло, решили сами «порулить».

Николь отвернулась, покраснела.

– Леннокс сама об этом сказала? – уточнил Лузгин, – Об отсутствии необходимости нас беспокоить?

– Сама. Но… Короче, подвожу итог: нам реально нужна система контроля научных групп. Я имею в виду новинки, эксперименты… раньше мы им просто направления разработок задавали. Жёстко контролировать, вроде, не было нужды. Не понимаю, что на Петрова нашло. Людьми рисковать! Техника безопасности всё время на стресс тестерах лежала…

– Угу, – буркнула Николь Симон, – Только пилотажные траектории вне зоны их ответственности. Они этим не занимаются просто.

– Ты лучше помолчи пока, милая, – в полголоса бросил Лекс, – Я с тобой позже на эту тему поговорю… Что за выходки?

– Да-вот… – Николь нахмурилась, тряхнула головой и, вроде как, внимания на слова Лекса не обратила, – Я и говорю – недооценили мы. Ничего сверхсложного не планировалось. Вы поймите, если я начну к вам со всем подряд, со всякой шелухой, на доклад бегать, вы ж озвереете через час… – она покраснела ещё больше.

– Да. Вот, – Кирк взглянул на Петрова и компанию, – Яна права: чудо, что все живы. Я десантную группу имею в виду. И хорошо, что Колычев согласился подготовку пройти. Он неплохой физик, даже, по мнению Семёна. Северцев очень хорошо о нём отзывается. Повезло, что он в десантной группе, помог пилотам определиться с вектором отхода.

– Так на это и расчёт был, – прокомментировал Лузгин, – Именно поэтому мы в боевые группы учёных вписываем. Как говорит Яна, воевать нам не с кем, тьфу-тьфу. А реальной «полевой» исследовательской работы – на несколько поколений хватит. Сами же понимаете, запираться на новой планете – глупо. Если вообще получится на ней сразу осесть, а то ещё на орбите несколько лет болтаться придётся. Ещё неизвестно, какие сюрпризы нам новая Родина готовит. Бросать все силы на исследование Планеты считаю нецелесообразным. Параллельно будем исследовать всю систему… ну, насколько хватит сил, с прерогативными направлениями на месте определимся. А у подготовленного бойца шансов выжить на незнакомой планете или астероиде в разы выше. Просто представьте себе… да хоть Семёна того же, на той же Луне, без сопровождения и подстраховки, – он подошёл и легонько хлопнул безразличного ко всему Петрова по плечу, – Смертельный номер!

Михалыч не среагировал.

– Я вообще считаю, одной инициации мало, необходимо весь научный состав через боевую подготовку пропустить – заявил Лекс, – Недоступна нам роскошь содержать их по лабораториям. И возможно, кстати, это окажется решением проблемы контроля научных групп. Сомнительно, что каждый их эксперимент будет реально опасен. Скорее всего, таких будет немного. Даже мало. Возможно один на несколько десятков. Но – тем хуже.

– Это почему? – не поняла Яна.

Все обернулись на Лекса. Кроме Петрова, естесственно. Лекс невозмутимо пояснил:

– Чисто психологически больше шансов прозевать фатально опасную «чудинку». А боец, прошедший правильную армейскую подготовку, реально обзаводится более высоким чувством ответственности. За товарищей по роте, за группу в целом. Человек в первую очередь учится ориентироваться в сложных ситуациях, подобных этой, различать «не очень важное» и «доложить немедленно». Да и армейская дисциплина, я уверен, заставила бы того же Колычева доложить по команде… если бы Петров догадался его на счёт эксперимента просветить.

– Но Тимирязев же не доложил! – возразила Яна.

– Но Тимирязев не физик. Он просто не сообразил, что уровень ответственности выходит за рамки его компетенции. Слопал, что скормили. Хоть это его и не извиняет. Однако ведь и Ярцев сразу всполошился. Поднял тревогу по направлению, в котором разбирается. Анохин лабораторию готовит, будут обследовать всех, побывавших «там».

– Плохо только, что Шпильцев промолчал, – заметил Гай, – Не понимаю почему. Он же тоже в первой группе?

– Да не промолчал он, – ответил Лекс, – Они с Ярцевым там же, на платформах, уже исследования начали. Хоть и очень ограничены в технических возможностях. Заодно наметили направления коррекции медицинских контуров в компенсирующих скафандрах… по идее это выживаемость повысить должно, помимо всего прочего. Они все ресурсы мобилизовали, озадачили свои группы, даже Грановску привлекли… а, ведь, необходимо было выделить спектр работ, соответствующий её профилю – она же у нас «вне групп» пока, а одиночку озадачить сложнее, если я правильно понял. Но – не суть, ребята сделали, всё что смогли. Уже результаты первые Анохину передают – он там в «экстазе» бьётся, судя по воплям.

– Хорошо, что не в «истерике», – замети Лузгин, – Надеюсь, это можно трактовать в нашу пользу. Ну, в смысле – «все живы и довольны жизнью».

– Оптимизм – наше ВСЁ, – проворчала Джамбина.

– Так! – раздался вдруг рык Петрова, он сбросил руку Лузгина с плеча, – Чего замерли?! Где расчёты вероятностей? – физик кинулся на своих подчинённых, – Бездельничаем? Мне уже и отвлечься нельзя, вы сразу в спячку впадаете? А ну, быстро…!

Один из научников подхватил экран Симон, проворно подтянул в середину группы и скинул в угол несколько связок зубодробительных формул и схем. Двое других парней тут же добавили несколько траекторий, увязав их с «живыми» разноцветными силовыми шлейфами, и всыпали свои порции расчётов. Изображение Солнечной системы стало походить на праздничный салют. Петров успел за метр набрать скорость, необходимостью притормозить не озадачился и с ходу «врезался» головой в «Линзу Колычева». Только потом, посередине голограммы остановился. Яне почему-то показалось, он сейчас сделает шаг назад.

Семён замер на пару секунд. Жестом, переполненным значимости, взялся руками за края активной голограммы, отодвинул её от себя и, грозно нахмурившись, вперил яростный взгляд в мешанину символов. Созерцал всё это минуту примерно. Потом активировал матрицу своего персонального «арифмометра» и начал «жонглировать» связками формул, выстраивая многоступенчатые каскады, периодически меняя некоторые значения. Несколько человек тут же подключились к работе, к ним влезли пара пилотов во главе с Николь Симон, на взгляд неискушённого человека изрядно добавив неразберихи. Они начали обмениваться фразами на не очень понятном языке, потом агрессивно заспорили, после чего «жонглирование» стало групповым действом.

– Не первый раз это вижу, – поделился Берсенев. Он махнул рукой в сторону учёных и пилотов, – Никак привыкнуть не могу.

– Скулы сводит, – поддакнула Джамбина, – Но, хоть мы и шпыняем Сеню постоянно, но кроме него ЭТО ВСЁ сделать, похоже, не кому.

– Хорошо бы понять, о чём они, – заметил Лузгин, – Нас ставить в известность он, по-прежнему, забывает… или не считает нужным.

– Отсутствует у них этот рефлекс, – согласился Кирк.

– И что, их теперь как мартышек – дрессировать? – со злостью спросил Лекс, – Рефлексы вырабатывать…

– Сразу всех не получится, – ответил Руслан, – Нет у нас возможности их скопом во вторую и третью роты вписать. Это повысило бы дух командной ответственности – да. Не перед работой – перед людьми. Понабивав синяков и шишек, как-то быстрее учишься предпочитать людей цифрам. Петрова, тащить в боевую группу – смысла не имеет, дело не только в возрасте… с Сеней придётся нянчиться… ничего страшного, понянчимся. По одному, по двое из его команды дёргать он нам не позволит. Повезло, что Колычева уступил. На месяц дезорганизовать работу группы астрофизиков сейчас – реально глупость. С биологами проще, у них, в основном, только плановые работы. Ничего срочного. Прибудем на место – там они начнут нас под хвост посылать, из пробирок только ноги торчать будут. Ну, образно.

– Как бы вирус, какой, инопланетный не притащили, – забеспокоилась Яна, – В смысле – притащат обязательно, это понятно. И не один, и не только вирус… лишь бы не упустили какую живность загадочную, по недоразумению. Вымрем же к прабабкам…

– Если только совсем уж суровый форс-мажор, – возразил Олсен, – На Шпильцева с Ярцевым, в этом смысле, уже положиться можно. Анохин… с группой Анохина будем думать, что делать.

– Предупреждён – значит, вооружен, – добавил Лекс, – Сформируем отдельную группу, ответственную за безопасность… у стресстестеров отнимем. Костяк. С остальных направлений по паре-тройке спецов соберём. И никакого нытья не допускать, главное. А то начнётся: «… ну, отпустите меня, пожалуйста, в мою родную лабораторию…». Хорошо-хоть, наши не поднимут вой на тему свободы самоопределения и попрания прав личности; этот вопрос уже не стоит. Понимают: надо – значит – надо. Я уже прикинул, кого именно отбирать буду, общая результативность команды не пострадает практически… Не должна, по крайней мере. Всего получится человек тридцать. Работа – работой, но. Если нас всех одной пушистой-серебристой шкуркой из-за чьей-либо чудинки накроет, вся затея как-то неожиданно теряет смысл. Вообще предлагаю лабораторные блоки по орбите планеты раскидать. Или, вообще – по системе. Ну, самые опасные, испытательные… хотя опыт говорит, что суровый полярный лис внезапен, как сердечный приступ.

Повисло многозначительное молчание.

– Не могу, парни, – пожаловалась Яна, косясь на работу физиков и пилотов, – У меня нервы не выдерживают. Как ты сказал, Гай? Алфизики? Чего они там колдуют? Как хотите, я спрошу!

Руслан качнул головой. Гай вскинул бровь:

– Может не стоит им мешать?

– Давай, Ян! Лучше – раньше, чем потом – поздно будет, – неожиданно поддержал её Лекс.

– Вы чего, с Йенч один букварь на двоих учили? – поддел его Кирк.

– Ревнуешь? – задорно огрызнулся Лекс, подмигнул Яне, – Не тяни. Пока они чего нового не нашаманили. Парни, она права. Нужно контролировать процесс, хоть на нашем дилетантском уровне, чтоб потом не удивляться «сюрпризам». То есть, я хочу сказать, сюрпризы всё равно будут, но… может парочку фатальных нам, хоть бы и случайно, предотвратить всё же удастся?

– Нам всем одного такого сюрприза за глаза хватит! – фыркнула Джамбина.

– Ян, хочешь, я рядом встану и морду страшную сделаю? В виде исключения?

– Давай. Мне так легче.

– Сеня? – она сделала шаг и снова цапнула Петрова за плечо.

– Да дайте же, наконец, работать!!! – взвился тщедушный физик, сбросив её руку.

Он взмахнул руками на манер оркестрового дирижёра, ассистенты замерли, хмурая Николь сделала шаг назад. Петров обернулся и сердито уставился Джамбиной в глаза, всех остальных внимания не удостоив.

– Что за детская непосредственность?! – рявкнул он, – Вы понятия не имеете, куда лезете! Вы мешаете! Отстаньте! Отвалите! Исчезните!

Яна опешила. Лекс развернул физика к себе лицом:

– В морду дам! – заявил он, – Я. Тебе. Прямо сейчас. Хам.

– Солдафон! – заорал Петров, – Как ты смеешь!

Лекс молча развернул его за плечи боком и врезал ладонью по заднице. Петров осёкся. Лекс повторил экзекуцию ещё раз. Потом ещё. Развернув его обратно, безопасник ткнул пальцем в узкую грудь. Петров покачнулся.

– Ты. Подверг смертельной опасности. Роту десанта. Пилотажную группу двух шлюпов. Сто десять человек, – после каждой паузы он втыкал палец в грудь растерявшегося профессора, – Совсем охренел, яйцеголовый?!

– Но! – сделал попытку возмутиться Петров, – Ваша опасность – чисто гипотетическое предположение! Оно не подтвердилось! Между тем, нам необходимо было получить карту силовых взаимодействий! Вы не представляете… вы, даже не можете себе представить значение данных, полученных с зоны фокуса отливных потоков…

– Автоматический зонд отправить возможности не было? – угрюмо поинтересовался Кирк.

– А время? – воскликнул Петров, – Когда? Возможности зондов ограничены! Запасом хода и тем, что на них «человека нет»! Кто искину задачу скорректирует? Кто даст мне искин соответствующий заданным условиям? Вы? Нет! Зонды вообще крайне ограниченно функциональны! Не соответствуют ТЗ, и затребованным мной ТХ! Вы их сотнями отправляли! Сколько вернулось? Дюжина! Вас это не насторожило никого! А отдуваться кому? – Петрову! Зонды ваши – одноразовые! Их и посылать бессмысленно, да потом и обратно не вернуть! А зондов у нас мало!

– А людей, по-твоему, получается – избыток?! – рыкнул Кирк, – Можно не экономить?!

– Ты обещал ему в морду дать, – заметила Николь, хлопнув Лекса по плечу.

– Нормально, – отозвался Лекс, – Выдал по месту, в соответствии с диагнозом.

– Какой диагноз?! Что вы несёте?! – возмутился Петров, – Сам ты говнюк.

– О…! Сеня! Какие ты слова знаешь! – восхитилась Джамбина, – Такой диагноз…

– Хроническое мордожопие, судя по всему, – заявил Лузгин, – В наших условиях не лечится.

– Ничего, лечится, – процедила Николь, – Я сейчас расскажу, что он задумал, – она ткнула пальцем в Петрова, – И если ты, милый, – она повернулась к Лексу, – Его не стукнешь, я сама ему тресну. Для профилактики.

Лекс чуть округлил глаза и резко посерьёзнел:

– То есть, это не все эксперименты на сегодня?

– Говори, Николь, не тяни, – Гай сделал шаг к Петрову и прихватил его за плечо, – Или ты сам желаешь посвятить нас в свои планы? А, Михалыч?

– Ну, вы же не даёте нам версии отработать! Надо определиться с вариантами, хоть приблизительно расчёты закончить!.. прежде чем реальные траектории отрабатывать. Как я могу давать непроверенную информацию? Вы потом скажете: Петров – пустобрёх!

– А подтвердить расчёты, естественно, можно только экспериментально, – процедил Лекс.

Петров кинул на него полный ярости взгляд.

– Точно, хроническое мордожопие, – фыркнула Яна, – Говори ты, Николь. Этот алфизик со странным диагнозом, даже святой инквизиции не признается, не то, что нам.

Симон тяжело вздохнула. Ещё раз всмотрелась в куб своего монитора. Потом неожиданно повернулась к нему спиной, окинула всех напряжённым взглядом:

– Да-а-а, – она махнула наконец рукой, – Тут – считай не считай…

– Как вы можете так говорить! – возмутился Петров, – Я продолжаю настаивать…

– Подожди, Семён, – Берсенев подтянул его к себе и прихватил за шею.

Николь нахмурилась, потёрла пальчиками лоб. Потом, вдруг, решилась:

– Короче. Мы повторяем трек десантных платформ и выходим в заданную точку рандеву с ними. Нехрена по космосу сутками шляться.

– Ты хотела сказать – «трюк»? – в наступившей тишине прозвучал голос Джамбиной.

– Можно сказать «трюк», – не стала отпираться Симон, – Мы – первые. Пионеры – первопроходцы. По сути, всё, что мы творим, сплошные трюки, пальба на авось, с завязанными глазами, прыжки в никуда. Ставка на удачу. Но. Кто-то должен это делать. Первыми. Я поддерживаю Семёна. У нас выхода другого нет. Теперь-то уж точно.

Петров перестал трепыхаться в руке Гая и вытаращил глаза.

– Поэтому, – продолжила Симон, – Дайте нам двадцать минут… полчаса… Стоп. Не так. Я даю вам полчаса. Капитан я, или нет?… Гай, отдай мне Сеню, ты его сейчас удушишь нечаянно, а он и не заметит… Итак. Через полчаса «Прайм» повторит трек-трюк десантных платформ. После этого, можете делать со мной всё, что захотите. Всё. Приказ по кораблю. Готовьтесь. Готовьте команду по экстремальному варианту… всё понятно?! Такого прогулочного режима, в котором «Прайм» отчалил с орбиты Земли – может и не выйти. Поэтому – трансформация корабля по самому жёсткому варианту, все корабельные системы в нулевую готовность. Соответственно – весь экипаж тоже, максимальный комплекс защиты и индивидуальное жизнеобеспечение. У вас есть полчаса. Приступайте.

– Какие шансы? – угрюмо спросил Кирк.

– У Руслана спроси, – огрызнулась Николь, – Могу только предположить: перегрузки на команду «Прайма» будут существенно ниже, чем на экипажи шлюпов. Всё остальное в стадии не подтверждённых экспериментально расчётов.

– Но позвольте…! – Дёрнулся Петров, – Мы же только что получили серьёзное подтверждение…

– Всё! – рявкнула Николь, – Пилоты – по местам! Физики – вон отсюда! Всему экипажу – нулевая готовность в течение получаса! Выполняйте приказ!

– Можно начинать молиться? – съёрничала Джамбина.

– А смысл? – буркнул Лузгин.

Часть вторая. ЦВЕТАМИ И ФЕЙЕРВЕРКАМИ

Кто здесь не бывал, кто не рисковал

Тот сам себя не испытал.

Пусть даже внизу он звёзды хватал с небес…

Пролог

Синди открыла глаза.

Ну… ей так показалось.

Темно.

Она, на всякий случай проделала эту процедуру ещё раз. Удостовериться, что не ошиблась. Похлопала ресницами, повращала зрачками… ощущения – есть.

Изображения нет.

Она облизала губы, покусала кончик языка, напрягла-расслабила мимические мышцы. Чувствительность возвращалась достаточно быстро, это радовало. Только не болело ничего.

Это хорошо?… или болеть нечему?

И не посмотришь ведь…

Она несколько раз сжала-разжала пальцы в кулаки. Результата – ноль. То есть не почувствовала ничего. На месте руки, или нет, непонятно, в принципе. И не видно ничего, опять же.

Ладно. Повод для паники, конечно есть. Но паниковать пока рано. Сначала проверим всё, что сможем. И уже по результатам проверки… паниковать будет поздно. Поэтому – нездоровые рефлексы прочь, включаем здоровые. Она попробовала согнуть ноги. Мимо, нет ощущений. Нет, шанс, что она их всё-таки согнула есть. Возможно, чувствительности пока нет. Точно это было неизвестно, но она была уверена, что так бывает. Поэтому с маниакальным упорством продолжала «включать» все группы мышц организма по очереди.

Так.

Что она помнит?

Последнее – они на своём шлюпе с девчонками в космическом бою. Настоящем, космическом бою, чтоб его… страшно хотелось выругаться, но фантазия спасовала. Сейчас-то боя уже точно нет, видимо, кончился. Но. Я ещё жива. Значит – в «шкуре». Это хорошо, «шкура» просто так погибнуть не даст. Вот только вокруг может быть вакуум. Самый простой межпланетный вакуум. Так что – хорошо, что она рук не чувствует. Могла бы попытаться рефлекторно шлем деактивировать. А то! С испуга и не такое бывает. Человек, как выясняется, существо вполне себе космическое. Ага. Только рефлексы пока планетарные.

С этим разобрались. Но делать что-то надо. Главное не запаниковать раньше времени.

В общем… паники не случилось.

Совершенно неожиданно появилась долгожданная белая точка перед глазами, которая развернулась в экран подгрузки приложений для управления скафандром. Родной мой! Ты же просто в эконом режим ушёл, оставив системы жизнеобеспечения на пассивном контроле. Это сколько же я тут провалялась без сознания? Вспомнить бы ещё в честь чего…

Скафандр прогрузился, оттестировался, сделал владелице укольчик… ага! вот и конечности обнаружились!.. и дал изображение на забрало шлема. Так…

Синди осмотрелась.

Рубка. Их привычная рубка, без видимых повреждений, датчик состояния регистрирует минус шестьдесят по Цельсию и какой-то разреженный инертный газ в качестве наполнителя. Уже хорошо. Синди проверила экранчик своего состояния, логи реанимационных процедур… ого! Это, получается, она почти погибла? Круто. Повезло – вовремя согласилась на улучшенную пилотскую «аптечку». Ей ещё показалось, этот медицинский контур скафандра, который они просто «аптечками» называли, параноики разработали. А вот, поди ж ты! Если бы не «медик»… жарили меня, что ли, в мясорубке? Как это возможно? Ладно, с причинами потом разберёмся. Она выпуталась из своего ложемента и чуть не врезалась в потолок. Невесомость, однако. Как же так получилось, что гравы не работают? Плохо всё. Лучше было и вправду погибнуть, чем потерять привод Петрова и остаться непонятно где на заторможенных соленоидах. Будем разбираться.

Чупа ещё молчит! Ни слова, ни полслова. А без неё шанс выбраться на палубу весьма невелик. Она даже до дежурного ремонтного набора во внутреннем рундуке шлюза может не добраться, на это банально не хватит сил. С другой стороны, невесомость в этом случае на руку. Так, стоп рефлексировать. Нужно проверить девчонок.

Синди пальцем оттолкнулась от потолка и подплыла к ложементу Настёны. Попыталась подключиться к медицинскому контуру её скафандра, но встроенный чип от диалога отказался.

Как плохо всё!

В этот момент завозилась Гелика. Она всплыла над ложементом, активировала ЛКС (локальный канал связи). Ведь простенькая же штучка, радио, коротковолновка. Кому-то, помнится, нелепым казалось в «кожу» такой примитив встраивать. «Кожа» же – ого! Вершина биоинженерных технологий… и не только. На ней, пожалуй, вся группа разработчиков «Прайма» распишется, в качестве авторов. А они даже не в «коже», а «шкуре», которую десантники дорабатывали. А «шкура» вообще человека в танк превращает. Точно знаю, тут столько ещё всего-всякого за ради выживания добавлено! Но без обычного радио как выяснилось – никуда. Смешно. Если бы не было так грустно.

– Что с ней? – Геля подплыла к ложементу Настёны.

– Не знаю, – буркнула Синди голосом, каким сообщают о гибели мира, – Медик молчит, фрейм состояния серый.

Такое могло быть только в одном случае. Но очень не хотелось смиряться с фактом, что Настёна…

– Сейчас разберёмся.

– Чего тут разбираться? – Синди вздохнула.

Руки внезапно «опустились», начала наваливаться депрессия. Её немного отнесло от кресла, и она зависла, безучастно взирая на происходящее. Геля тем временем сунулась к Настёне, перевернула её, заменила какой-то блок на спине «шкуры», перевернула обратно, прижала к ложементу страховочными ремнями…

надо же! Не знала, что у нас такие есть! Ну, зачем? скажите, зачем страховочные ремни на ложементе, оснащённом и гравами, и антигравами, и энергетическим коконом защиты? Тут же полный комплекс получается! С другой стороны – без силовых и энергетических компенсаторов даже в хорошо защищённой рубке шлюпа не обойтись. Те же гразеры на этапе накачки однозначно фонят. Шутка ли! термоядерную реакцию сжать в энергетический импульс… гхм, да. Но как сюда банальные ремешки могли вписаться? А вот, поди ж ты…

… и начала подключать Настю к ложементу, используя в качестве контактов её руки и ноги. Там, наверное, на «шкуре» специальные выходы есть? Синди призналась себе, что никогда об этом не слышала. Только к чему это всё? Настёну уже не…

Гелика продолжала «колдовать» над подругой. «Шкура» пациентки внезапно сжалась-вздрогнула, завибрировала. И тут же успокоилась. Геля ещё проверила что-то, пообщалась несколько секунд с ожившим «медиком» скафандра и вернулась к Синди:

– Уф, успели! кажется. Шанс на успешную реанимацию 67 %. Ну, каплей наш геройский, что ещё у нас хорошего?

От таких известий Синди стало намного лучше, но в себя она ещё не пришла. Поэтому не сказала ничего. Но Геле этого и не требовалось. Она обследовала рубку… там у неё ещё что-то не задокументированное в «шкуру» встроено, о чём Синди не знает? С другой стороны, она сама… они все над своими скафандрами «издевались» постоянно, дорабатывая, подгоняя под себя… иногда и в шутку, как она со своей «голой пяткой». Гелика чем хуже? Тоже наверняка свою «шкуру» доработала. Она ещё раз подплыла к Насте, сняла отчёт диагноста о состоянии здоровья, поделилась:

– Всё отлично. Ей теперь поспать… ну минимум часика два, и всё будет в порядке. В идеале, конечно, ей бы часов десять поспать, а потом ещё отпуск в санаторном режиме на пару месяцев. Но мы не на Земле. Будем исходить из суровых реалий КОСМОСА. Так, командир, ты с Чупой поговорить пробовала? Ну, хотя бы с электроникой? Не знаешь, где мы? Ладно, сейчас разберёмся… – Геля влезла снова под Настин ложемент и достала комплект универсальных инструментов, – Сделаем, что сможем. А через пару часиков и Настёна подключится. То есть, наши шансы починиться удвоятся, а там и призрак возвращения замаячит. Надеюсь, нам есть куда возвращаться, – еле слышно добавила она, – Представляешь, каплей, куда нас унесёт за пять часов? Помнишь последние показатели смещений? То-то. Попробуем починиться?

С этими словами навигатор подплыла к стене и варварски отодрала первую фальшь панель. Честно говоря, Синди даже не знала, что такое возможно. Ну, не задумывалась никогда об этом раньше. Занятия по изучению мат части не прогуливала. Но такое вот у неё в голове не укладывалось, да и, если честно, теория технического обеспечения у неё с практикой не очень стыковалась. Но чтоб вот так вот! Корабль способный к ориентационной трансформации в космосе! и можно было разобрать чуть не голыми руками! и изнутри… хоть бы и пилотажную рубку. Всё равно вызывает когнитивный диссонанс.

Через несколько минут пилотажная рубка шлюпа выглядела так, словно здесь взорвали фугас. Непонятно откуда появились локальные источники освещения. В их свете абсолютно сюрреалистичными плоскостями дрейфовали сорванные фальшь панели. Всплыли вывороченные коммуникационные кабели и плети энерговодов. Змеились дымки от использованной сварки. Геля металась от стены к стене, где-то заменяя элементы, или соединяя что-то напрямую. В какой-то момент она вовлекла в ремонт и Синди. В результате, примерно через час им удалось реанимировать Чупу и запустить тестирование основных узлов шлюпа и ремонт. Ещё через час к ним присоединилась Настёна. Вышли на палубу и продолжили ремонт уже там. Где-то справлялись дроиды ремонтного комплекса, что-то приходилось делать самим. Да, шлюп неоднократно попадал под удар, и покорёжило его знатно.

– В целом – ничего фатального, – заключила Настёна ещё через час, – Потихоньку, но назад к Сатурну мы приползём часов за двенадцать-тринадцать.

– Не понимаю, – искренне недоумевала Синди, – Как у вас так ловко получается с ремонтом справляться? Чупа, ты уж извини, малышка, но ты весьма крупная особа!

Чупа мелко, но как-то подозрительно счастливо захихикала.

– Знаешь что, – заявила в ответ Настя, – Мы же не удивляемся, как ты можешь так в бою пилотировать! И вообще, я подозреваю, что ты у нас теперь героиня, каплей. Так что терпи. Чупа? Хватит ржать, как лошадь. Начинаем энергетическую запитку ЛАКов. Готова? Есть контакт. Отлично. Начинай тестирование.

– Кстати, а чего это ты тут болтаешься, подруга? – ехидным голосом поинтересовалась Гелика, – Мы даже понятия не имеем, куда и с какой скоростью нас несёт! Комплекс компенсаторов масс не активен. А вы, мазель Леннокс, гуляете тут по палубе без страховки!

При этих словах не выдержала Настя – засмеялась.

– Чего ржёшь? – без обиняков поинтересовалась Геля.

– Ситуацию представила. Судя по силовой напряжённости, у нас под СДВИГами мегаметра полтора смещения в секунду, точнее не скажу, пока Чупа тестирование ЛАКов не закончит. И вот висит так кто-нибудь над палубой, а шлюп вдруг получает случайный импульс! Фить! и ты один на один с бесконечностью!

– Шуточки у вас, – проворчала Синди, впрочем, тоже улыбаясь. Но, на всякий случай уцепилась за какую-то штангу, хоть и понимала, что это при спонтанном импульсе не поможет – просто кончится травматической ампутацией конечностей – пальцы разжать в такой ситуации никто не успеет, – Кстати, обращение «мадемуазель» подходит для Николь. Ко мне логичнее обращаться «мисс». А учитывая древность рода и знатное происхождение – среди моих предков сам Бони принц Чарли, то я согласна называться «миледи».

– Вот что, миледи. Я понимаю, что тебе здесь скучно. Поэтому дуй в рубку, приводи в порядок и активируй шлюз. И готовься принимать командование кораблём – мы закончим скоро.

Ещё минут через сорок они заняли свои ложементы в рубке. Гравы были активированы. Реактивный комплекс восстановлен на 50 %+ эффективности. Точнее сказать пока было нельзя, нужно тестировать в работе. ЛАК удалось ввести в строй. Не на полную мощность, но примерно одну астрономическую единицу СДО цепляли вполне уверенно. Даже удалось увидеть Сатурн. Вот только системы связи оказались повреждены безвозвратно. То есть видеть своих девчата могли. А связаться – нет. Ещё бы систему Локального Позиционного Контроля реанимировать. Её так же называют системой ближнего обнаружения. А то, если честно, без неё пилоту в космосе как-то некомфортно. Ближайшая аналогия – идти через минное поле, ориентируясь только на слух. Да, наверное, ощущения будут похожими.

– Ну, что я вам скажу, девчата, – наконец выдала Настёна, – С нашими возможностями, обратно нам часов одиннадцать добираться. Чупа сейчас ЛПКшки оттестит, и можно пробовать первое ускорение. Компенсаторы нам знатно повыжгло…

– Одиннадцать часов, мать их! Да плюс шесть, что мы без сознания провалялись!.. Надеюсь, за это время обстановка не изменится и нам будет куда возвращаться, – проворчала Гелика, – Лузгин конечно твердит всё время, что космос богат сюрпризами, но чтоб настолько, мать его!

– Интересно, как там наш десант? – голос Синди прозвучал почему-то жалобно, – Чувствую, они справились. Но на душе всё равно как-то мерзко.

– Не переживай, сестрёнка! Придём к своим – всё узнаем, что там, в результате вышло и чем всё кончилось. Я не фаталистка, но понимаю: чему быть, того не миновать. Поэтому смысла рефлексировать нет. Кстати, Насть, как там орудие?

– Отчёт у тебя под руками! – фыркнула Настёна, – Пальчиком в иконку ткни!

– Нет, ну вот ты считаешь, я сейчас буду системный отчёт изучать? Сложно сказать что ли?

Настёна вздохнула, вскрыла отчёт сама и бегло просмотрела ещё раз.

– Ну-у, в общем, – протянула она, – чуть больше 35 % эффективности. То есть, при надобности врезать кому-нибудь сможем. Только не очень сильно к сожалению. Потрясающей живучести наши кораблики оказались! Я, конечно, сама руки к разработке приложила… сами знаете, мне чертежи несколько суток снились. Но теория-теорией… а практика порадовала! Не ожидала! Мы – молодцы!

– Вот! Мы сделали всё что могли. Только бы они нас не потеряли и дождались, а то получается, мы без предупреждения считай, прошлялись где-то почти двадцать часов… ну, то есть, пока сюда, потом обратно. Так, системы Локального Позиционного Контроля готовы к активации. Чупа, отсчёт по готовности и запускай… обратно прогуляемся с комфортом… это ещё что, мать его?!