Текст книги "Per rectum ad astrum (СИ)"

Автор книги: Павел Носов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 67 страниц)

– Три, две, одна – сброс.

Лягнул в хребтину силовой импульс, на экране внешнего обзора мелькнул коротко отработавший манёвровыми шлюп и тут же исчез. Ну-да – скорости и расстояния… КОСМОС. Через полторы секунды в тёмном пятне, в котором исчез огонёк кораблика, коротко но ярко отработала звёздочка импульсных ускорителей, её было видно ещё секунды две, а потом исчезла и она.

И вот тут во внутренности вцепилось что-то вроде страха.

Такое вот подленькое чувство беспомощности, отдающее безысходностью.

Сбивающее дыхание, разгоняющее сердце и заставляющее психовать.

Станции не видно.

Нет у них портативных средств локации достаточной мощности, в том числе и на киберах поддержки. Ну, сколько они захватят своими ЛАКами в открытом космосе? Мегаметров двадцать в диаметре? Так тут, без малого, триста только до САЛАКа. Сатурн, понятное дело, «видно». Но это не аппаратная «видимость» в прямом смысле – это «рисунок», всего лишь. Система просто «знает», где он должен находиться в каждый момент времени и, ориентируясь от линий силовой напряжённости, рассчитывает их маневры от этой точки. Ну и рисует десантникам на внутренней стороне забрала картинку, мультик показывает. И, если никто и ничего планету с орбиты не сдвинет, то система не ошибётся…

э-э-э… не должна.

А бояться, что планета сама «заблудится» и именно сейчас, внаглую, возьмёт и «слиняет» со своей миллиардолетней орбиты – это уже параноидальный криз. Хотя…

поболтаешься вот так вот в пустоте, понимая, что ориентиры нарисованы, ошибки даже в десятом знаке после запятой фатальны, а системы отсчёта базируются на «честном слове»…

и вокруг не просто миллионы мегаметров «ничего», а миллиарды миллиардов в «никуда»…

И тишина клятая – ни звука.

… только собственное сопение оглушает, дыхание свистит, почти ревёт, на слух – как в аэродинамической трубе.

И ни одного воздействия, ни ощущения – тела словно нет, пока не пошевелишься…

или не дашь тормозной импульс ранцевыми джеттами.

И, если система почему-то не посчитала нужным нарисовать тебе на внутренней стороне забрала звёзды… ну, не отработан ещё у нас этот момент: рисовать – нет? и если рисовать то «что» и «сколько»… а через оптические системы на самом деле не видно же ничего, даже через усилители. Атмосферы нет – преломления света нет, поэтому и не видно ничего. Отошли от Сатурна на двести пятьдесят мегаметров… и всё – тут Его Величество КОСМОС, и Её величество ПУСТОТА… тут, правда, через оптику скафандров не видно ничего.

ТЬМА…

НИЧТО…

Повисишь так минут двадцать, которые покажутся тебе вечностью…

И так это внезапно настраивает на философский лад… и страх постепенно отступает, растворяется в этой бесконечности, в которой постепенно раствориться всё, и всё потеряет смысл.

Абсолютно всё.

И ничто не способно её нарушить, БЕСКОНЕЧНОСТЬ… Так какая, в самом деле, разница?

СТОП!!!

Кроме НАС!

Мы! Мы и есть разрушители этой бесконечности и пустоты.

Это наша ЦЕЛЬ, это наша СУТЬ. Наш СМЫСЛ ЖИЗНИ.

Катерина дёрнулась, сжала-разжала кулаки, несколько раз моргнула. Взгляд зацепился за таймер – двенадцать секунд. Всего двенадцать секунд от момента сброса! Тринадцать. Тринадцать секунд, это сорок мегаметров трека… без малого при их скорости. Так вот «зависнешь мозгами» – и поминай, как звали – искать бесполезно. При этом резко оттормаживаться нельзя, иначе они превратятся в очень удобную мишень для зенитных систем противника, если они есть… но проверять на себе любимой ой как не хочется… и вообще будут добираться до противника слишком долго, рискуя при этом пропустить всё самое интересное. А зачем мы там, со своим абордажем, после драки нужны? Необходимо определить оптимальный и максимально комфортный вариант режима торможения и выхода на борт – им же в бой потом сразу. Тем более – Румяшина с Курцем уже оптимальные траектории им посчитали.

Она прорисовала точку в десяти мегаметрах от САЛАКа. Точку выхода на финишную прямую. Точку отсчёта непосредственного начала боевой абордажной операции. С такой дистанции их локационные системы уверенно «увидят» САЛАК и прицепившихся к нему Врагов. К этому моменту им необходимо погасить относительное смещение со станцией до половины мегаметра в секунду. И у неё лично, будет порядка нескольких секунд времени на принятие решения о конкретном способе и месте выхода на вражеский борт. Под перегрузкой. Под серьёзной перегрузкой, потому что погасить эти полмегаметра в секунду смещения придётся секунд за двадцать. До ноля.

Вот так вот.

И ещё нужно успеть проанализировать состояние взвода. Кто-то может к заданной точке не выйти. Нельзя не допускать такую возможность. В этом случае, придётся пересматривать боевую вводную на ходу, пол взвода – не целый взвод. За те же три, максимум четыре секунды.

Фирсова задала точку выхода из десант-капсул и скомандовала сброс. Силовые катапульты отстрелили десантников против хода и под углом к вектору смещения – километр скорости за секунду минус. Немного, но даже эта мелочь идёт в зачёт. Киберы усиления тут же блеснули двигателями, поправляя своё положение в пространстве. У них масса другая, это обязательно скажется при отстреле и, без такой «страховки», потеряем их на счёт раз… а без них и сами пропадём.

Приказ на коррекцию положения в пространстве отдала коротко, одним словом. Три секунды на коррекцию. Она раскинула руки-ноги, плавно «привязалась» к силовой линии, сгруппировалась, сжалась. Проверила индикацию готовности взвода. Все зелёные. Все здесь, в сорокакилометровой сфере. Вдох-выдох, закусить капу. Она «пнула» пальцем виртуальную кнопку команды и зачем-то рыкнула сквозь зажатую зубами капу:

– Импульс!

Системная синхронизация…

Рывок.

Не то чтобы «очень», но выполнять такое упражнение не выдохнув – не рекомендуется, можно получить банальный нокаут. Тимирязев её как-то хребтом приложил об пол на тренировке, в «щадящем режиме». Очень похоже. Она тогда не вырубилась, продолжила борьбу, даже почти вывернулась с удушающего…

Не вырубилась и сейчас.

Блеснули несколько факелов ранцевых джеттов, те, что попали в поле восприятия оптических датчиков. Команда отработала практически синхронно.

Проверила состав взвода – все на месте, даже из пятидесятикилометровой сферы никто не вывалился, киберы тоже все здесь, уже хорошо. Но чётко выдержать траектории смещений всё равно не вышло. Взвод продолжало растаскивать в разные стороны. Минимальные погрешности в пространственной ориентации, в импульсах, которые не учесть при всём желании, и тем более не рассчитать, при таких скоростях и дистанциях, всё равно немного разбросали бойцов и перемешали траектории. Поэтому результат первой коррекции – сохранение пятидесяти километровой сферы расположения взвода – можно оценивать как десять из пяти.

Отлично.

Но – траектории всё равно корректировать, иначе на попадание в двадцати мегаметровую сферу месторасположения САЛАКа можно не рассчитывать. А это однозначный провал. Они просто уйдут в никуда. Со станции их вряд ли скорректируют. Возможно, что и некому уже…

А сами они по-настоящему «зрячие» только в объёме доступном ЛАКам киберов-штабистов.

Штабные киберы рассчитали следующую коррекцию, подбросили несколько вариантов по оптимизации, чтобы сократить расползание «сферы присутствия». Катерина отмела их рекомендации, задала диаметр возможного расползания в сто километров… ей почему-то казалось, что так по ним будет труднее попасть.

В том случае если Пришлые зенитными системами озаботились.

Или… возможно, вообще удастся подойти незамеченными. Целых двадцать шесть бойцов в стокилометровой сфере. Включая семерых киберов. Даже больше чем у Йенч. На одного человека.

Жесть.

САЛАК всего километров пять. В диаметре.

Ладно.

Прочь сантименты. Проверка индикации взвода. Она снова развела руки-ноги – привязка к силовой линии, сжалась. Команда взводу.

Коррекция.

Импульс на торможение.

Отдышаться – секунд пять.

Поверка состояния. Проверка положения. Коррекция. Синхронизация. Импульс.

– Лейтенант? – неуверенный женский голос, – Может… музычку? Для настроения!

– Отставить трёп! – рыкнула, – Сконцентрироваться на коррекциях! Кто промахнётся мимо станции и смоется в космос – поймаю потом, дурную башку оторву и в зад затолкаю! Всё ясно?

– Так точно!

Коррекция.

Импульс.

* * *

Лелли протянула руку, и тут же возникло ощущение плагиата: то есть кто-то такое движение делал уже, причём недавно. Она не дала неуместной мысли себя отвлечь. Решительно сцапала с объёма пилотажного монитора шарик, следящий за полувзводом Фирсовой, и решительно задвинула его в пассивную зону…

чтобы не отвлекал… при этом в душе поганенько-так защемило… ладно.

Справятся без посторонней помощи, не маленькие.

У неё сейчас будет своя задача. У них… причём у всех, не только у пилотажной группы.

Латива пошла с двумя отделениями на Чужака. Киберы ударили ракетами борт Гада на подходе. Оба отделения «встали» на палубу. Подошли к воронке от ракетного удара, охладили зону, вспороли плазмомётами насквозь – тут же полыхнул кислородный факел, разъедая края, увеличивая дыру, словно там реактивная дюза замаскирована была. Как они с этим справились – непонятно, но они зашли внутрь. Оба неполных отделения и одно звено боевых киберов. Техник и медик успели уйти на остаток яхты Олсенов за полминуты до этого, она специально попросила Курца последить за первым настоящим боевым абордажем.

И всё.

Тишина.

Ни одного сигнала, даже слабенькой радиоволны… ведь могли бы доложить?! А?… если выжили, конечно. С одной стороны. А с другой… кому докладывать? ей? смысл? Что она сможет сделать, если они доложат, что всё плохо? На помощь им придёт? Как? Не смешите… Вон – следом «Прайм» ковыляет, пускай Руслану докладывают, что всё хорошо.

Ускорение било по мозгам деревянной колотушкой… нет, до этого её никто деревянной колотушкой по голове не бил, но у неё складывалось ощущение, что должно быть похоже. Девчонки, её пилотажная группа, молча грызли капы, но со своей работой пока справлялись. Пока они в настоящую драку не ввязались. Румяшина по себе знала: пока драка не началась – на словах все герои. Кто на что способен выясняется в процессе. И… страшненько так, до мелкой дрожи в коленях… сама-то она – не подведёт? Не струсит?

Вон Синди что творит! Аж завидно! Один Вражина уничтожен. Газовыми струями полыхает… слабенько так уже попыхивает, и медленно на куски разваливается… нет. Ему уже не восстановиться. Готов.

Синди успела вломить оставшимся двум, и тому и другому, пользуясь преимуществом в манёвре из-за набранной скорости… вон, от второго отваливается что-то! ага! но… не похоже, что ему конец, непохоже.

Враги бросились в разные стороны. Это понятно – неприятно, когда тебя убивают. Лелли прикинула: ещё несколько секунд и Чужаки успеют набрать скорость и выйти из пятидесяти мегаметровой сферы и, если каплей Леннокс не успеет за это время уничтожить одного, то второй уйдёт, сволочь… Лови его потом.

Как же опаздывать не хочется!!! Девчонкам там так лихо приходится! И гразерная спарка уже сдаёт, импульсы всё реже. Перегрелась? Оборудование сбоит? Нарушен энергетический каркас? И крайний маневр… ох-хо-хо… они там живы ещё?! Так перекатывать разгонные комплексы против вектора смещения…

Надо спешить! Хоть чем-то помочь!

Румяшина пробежала пальцами по сенсорной панели, вводя более жёсткую формулу на разгон, пробормотала сквозь зубы: «Держитесь, девчата…» и, сжав зубами капу, не выдержала – зажмурилась.

Ударила перегрузка.

Понятно, на «Прайме» компенсаторы не чета нашим, они при таких ускорениях могут и кофейку в рубке выпить… наверное. Тут, ведь, как получается… не закладывать потенциальные возможности в двигательные системы нельзя – неправильно это. Это пока мы в жутком цейтноте, толком ничего отработать не успели. Все тестовые серии прогнать – банально ни времени, ни возможности не было. Только собрались со шлюпами нашими разобраться, наметили программу дальнейшего развития устройства, подготовили теоретическую базу, создали новую модель, провели первую успешную тестовую серию, контрольный прогон – и всё, устройство идёт бой.

Явились… настоящие экзаменаторы. Они оценки по результатам тестового прогона ставить не будут. Зачёт – не зачёт. Жив – или нет – и всё, с концами. Мы или Они. Причём не только мы-сами, экипаж «Прайма». А… человечество, в целом.

Славная такая мотивация.

… ни дополнительные возможности систем проработать, ни комбинации взаимодействий с другим оборудованием более детально изучить. Чего уж говорить – шлюп изначально, из проекта десантной платформы переделывался, как боевой корабль не планировался – никому это в голову просто не пришло, подразумевался, как средство доставки десанта. Тупо – автобус. Даже не бронетранспортёр. Причём, при разработке нормативов «нежненькими», либеральными Земными стандартами руководствовались. И что? Приходится его как боевой корабль использовать?! А мы знали…? Да ладно, чего мы знали?! Мы таких режимов сброски десанта даже в страшном сне «намечтать» не могли!.. мыслили планетарными категориями, у нас такие цифры на перегрузки, скорости и расстояния даже в теории не всплывали поначалу. Поэтому компенсаторы для десантников… ну скажем так – они есть, какие-то. То есть, ещё хуже, чем в пилотажной рубке шлюпа, о тех, которые на «Прайме» стоят, лучше вообще не заикаться. Наши же десантницы нам «люлей» навешают, если разницу узнают, и будут правы. И – вопрос! какую реальную перегрузку может выдержать человек после прохождения программы генетической коррекции? Расчёты-расчётами, а по факту? Ну, кому в трезвом уме, придёт в голову такие эксперименты на людях ставить?… это как? загрузить кого-нибудь в специальную капсулу и трамбовать её на вибростенде гравами пока испытуемая ласты не склеит? И чё? Время засечь? А если кто-то дольше продержится? А кто-то и половины нагрузки не выдержит? и скольких смертей достаточно будет для выведения статистически среднего результата… к чему это всё? Так вот – никто силовые и энергетические характеристики новых разгонных систем шлюпа не тестировал до сих пор. Тупо не успели. Разработать – разработали. Потенциал заложили – да. Построили. На шлюпы новые двигательные комплексы установили – время поджимало. В системе Сатурна на новых двигателях ходить – просто одно удовольствие. А сделать экспериментальный стенд и как следует прогнать это всё, по экспериментальной программе, ну хоть на максимальное усилие… тупо не успели. Расчёты-расчётами…

Короче, Лелли как раз этим и занялась. Прямо в этот момент и без экспериментального стенда. Да, прямо на своём шлюпе, на себе и своей пилотажной группе. Заодно попробуем выяснить порог устойчивости наших организмов к перегрузке после генетической инициации. И какое усилие мы при этом выжмем из нашего шлюпа. Мы должны успеть в драку. Хоть попытаться.

Румяшина приподняла веки и заставила себя всмотреться в виртуальный монитор ЛАКа. Несколько секунд…

всего лишь несколько секунд, а ей показалось она чуть не сдохла, мать его!

Жёлтый сигнал кибермедика утверждал, что это всего лишь эмоции; не красный же, и даже не оранжевый. Однако пару инъекций она получила… нет, не почувствовала, при такой перегрузке укол не почувствуешь, просто уловила результат. Индикатор состояния начал медленно зеленеть.

Курц, умница, догадался рассчитать момент на реверс, постепенно снизил нагрузку, уже до одного импульса в секунду вместо десяти, продолжал снижать, снял нагрузку и начал плавную трансформацию и подготовку к торможению.

Лелли шевельнула рукой, неуверенно сначала, потом сжала-разжала кулаки и принялась работать, всё быстрее обозначая вводные: задала точку начала реверса, минимально необходимую скорость при входе в зону боевого действия, возможные траектории орудийных контактов, отправила на анализ изобретённый Леннокс «режим бабочки». И продолжала наблюдать за схваткой. Как же здесь, в космическом бою медленно течёт время… секунды тянутся, тянутся… чуть больше минуты прошло. И как мозг успевает обработать такой объём информации? Надо будет биологов потом потрясти, наверняка в химии нашей дело.

До ударного контакта с противником 30 секунд… 28… 26… успеем… должны успеть… Крутую Синди им взбучку устроила, им до моего шлюпа дела просто нет, кажется, они нас не заметили до сих пор… ничего сейчас заметят… 20 секунд… Румяшина бросила беглый взгляд на САЛАК. На сюрреалистичную сэндвич-панель из двух кораблей Чужаков и станции людей. Всё вроде так же, как и несколько минут назад: один здоровый – горбатой шайбой «навалился» на станцию с одной стороны, превосходя её по «толщине» минимум раза в три. Второй «маленький», уродливой бородавкой прилип набекрень… И что-то в увиденном заставило сбойнуть сердце… не сильно, подумаешь, сердечко такт пропустило…

какого Адама?! Чего это они придумали?!

Чужаки занимались пространственной переориентацией САЛАКа…

ничего не поняла – зачем? Чего им на месте не виситься? Ну, ладно, поверю – наша станция цель существования их цивилизации, болт с ними… уж так настырно они на неё лезли. Но ворочать-то её зачем? такую громозду… там же манёвровые и коррекционные системы, остальные только планировались к установке. По сути, весь САЛАК – гравитонный амплификатор, то есть банальная антенна. В потенциале её можно как оружие использовать, но для этого необходимо весьма сложную конструкционную доработку провести – не двух минут дело. А без этого – толку с неё? В Солнечной системе «осмотреться»? «Поболтать» с кем-нибудь? – так им не с кем уже. У них и свои устройства наверняка не хуже, если они Сатурн с десятка парсек рассмотреть ухитрились!.. или сколько там… откуда их принесла нелёгкая.

Правда устройство для «разглядывания звёздных далей» они с собой вряд ли взяли, великовата штучка, скорее всего.

А если и взяли, то было оно на носителе, к бабке не ходи. Да там и осталось… в виде ошмётков.

«Прайм» носитель чужаков уничтожил.

Лелли поняла уже всё. Просто сама себе признаться… боялась, что ли? Мозги давали сбой за сбоем, искали оправдания, отказываясь «смотреть правде в глаза». Нет, ну правда – мало ли, какой у этих поганцев-Чужаков фетиш. Ну, хочется им нашу станцию поворочать из эстетических соображений. Может быть, она некрасиво висит?

Подумаешь, их базовый носитель за несколько минут вдребезги раздолбали… всякое бывает. А вместе с ним и последнюю возможность весточку к родной звезде кинуть, дескать: «шухер братва, отмудохали нас тут, мы и фыркнуть не успели». Типа: «Мама, спаси нас!».

Нельзя дать им со своей Звездой связаться!

Или с кем они там контакт налаживать собрались… Ой как стрёмно, если у Гадов где-то рядом, в зоне досягаемости, наготове ещё такая же пакость болтается!.. вроде разбитого носителя. Нам его даже встретить нечем – «Прайм» практически безоружен. Мать их! Что делать-то?! Румяшина мазнула взглядом по космической схватке.

Синди заложила хитрую дугу… кстати: в открытом пространстве такая траектория не только не оправданна, излишне сложна к исполнению, но ещё и… нелепа, в прямом смысле слова. Ну, нет здесь необходимости в плавных разворотах, если только случайно и пассивно такое смещение получится, то есть только за счёт манёвровых или корректирующих.

Манёвр каплея Леннокс был полностью обоснован, Лелли даже позавидовала её хладнокровию. Синди ударила одного Гада… неслабо ему «прилетело», гразеры наши тоже не шутка. Но уцелел, вражина, понять бы ещё почему? и… вот тут возник сложный для наших девчат момент: либо оттормаживаться, теряя скорость. Но это форменное самоубийство – чужаки бьют в ответ, и дальностью боя сильно не ограничены. Либо выходить из зоны орудийного контакта. Своего, не противника. Вынужденно разрывая дистанцию, чтобы не потерять скорость.

Это мы, как выяснилось, только на ощупь драться можем… кто ж знал, что наши пятьдесят мегаметров дальности гразерного боя, которыми мы гордились там, на Земле, здесь, в КОСМОСЕ, могут считаться разве что клинчем? Так вот, Синди предпочла третий вариант: она пошла на разворот по дуге, не снижая ведущего усилия разгонных и маршевых, соответственно и не теряя ведущего импульса. Одного противника из сферы действия гразеров «потеряла», зато «вцепилась» во второго подранка, который пытаясь удрать, ухитрился-таки набрать скорость. На свою беду. Потому что выпускать его из целезахватов Синди явно не собиралась, и терпеть для этого перегрузки надобность отпала. Чего ей это стоило… такой манёвр… им всем, всему экипажу… У Румяшиной неприятно ёкнуло под ложечкой – нагрузку на экипаж при таком смещении очень трудно компенсировать, там же постоянное торцевое смещение по касательной. При таком ускорении из внутренностей паштет получается. Практически, смертельный номер.

Радовало одно – раз продолжают бой, значит живы.

Лелли снова цапнула взглядом захваченную станцию. Враги ещё не закончили, они продолжали наводить её по им одним известным координатам. На предложение рассчитать окончание позиционной коррекции Курц ожидаемо ругнулся: «не хватает данных для анализа». Хотя Лелли на глазок прикинула – им ещё не меньше трёх-четырёх минут. Может быть больше. Но не меньше, точно. И вот тут вставал вопрос:

ЧТО ДЕЛАТЬ?!

Дать Чужакам возможность наладить связь нельзя категорически. Есть вариант, что они отправят своим «красный маркер». Типа, не лезьте сюда, убьёт. Но надеяться на это глупо, по меньшей мере. Могут и помощь вызвать. А мы обязаны исходить из худшего. Поэтому, шлюп второго взвода должен выйти на станцию и уничтожить её. Или, хотя бы, очень сильно повредить.

Но там люди.

Могли уцелеть.

Мало того.

Взвод Йенч уже вышел на борт сцепки и начал абордажную операцию. Должны были, по расчётному времени. Лелли пыталась их разглядеть в визуализаторе, пыталась выйти с ними на связь, но не смогла. И Курц спасовал. Так и сказал: «не вижу». ЛАКи, мать их… ещё дорабатывать и дорабатывать! Мало того, она не смогла разглядеть даже «собственноручно» сброшенный полувзвод Фирсовой. Связаться с ними тоже не получилось. Непонятно почему, и дурацкий этот искин ничего вразумительного не сказал… ей иногда казалось, что элементарная электроника куда как удобнее и надёжней. Но.

Катиным бойцам выходить на абордаж через минуту расчётного времени.

Хороша же она будет, если атакует станцию в этот момент. Лелли хотела ещё рявкнуть на Курца, типа, наладь, сволочь, связь с десантницами! Но потом подумала, и что? Ну, наладит он связь, допустим, даже с взводом Йенч. Что она ей скажет? «Торопитесь, девки!»? Или что? «Скажи мне точно, Валеска, успеете вы гадам помешать связаться со своими»? И, если не успеете, можно я уничтожу станцию вместе с вами? Так что ли? Итак, вопрос в силе:

ЧТО ДЕЛАТЬ?!

Лелли поняла: совесть её сейчас сожрёт просто.

И тут вдруг так получилось, что ситуация решилась без лишних нравственных терзаний.

Шлюп Синди попал под удар второго чужака. Того, который смог оторваться на удобную для него дистанцию боя. Понять, какие точно повреждения они получили, не представлялось возможным. Но шлюп первого взвода получил незапланированный импульс, мигнул и пропал из спектра видимости ЛАКов. Совсем. Лелли задохнулась от неожиданности. Так просто? – ни обломков, ни остатков? Даже от петровского корвета какая-то мелочь разлетелась. Шлюп Цесвы «разбрёлся» достаточно крупными обломками. А тут – р-раз, и нету? В глазах помутнело.

От ярости.

Точнее, не в глазах. Сознание заволакивал туман бешенства. Очень специфический туман. Лелли не видела, не воспринимала ничего, кроме двух оставшихся боевых модулей врага. Но. Их она «видела» очень отчётливо. Кроме того, она чётко поняла, практически увидела «рисунок» боя. Ей даже не понадобилось отчёркивать атакующий трек, чужаки словно построились под него. Тем более, для того чтобы войти в сферу орудийного контакта с противником осталось дать последний импульс на ход.

И они его сделали.

Последний атакующий рывок.

Навешен маркер целезахвата.

Защитные контуры выведены на полную мощность.

Курц «ругается» чем попало и всем подряд. Списки состояния оборудования, процессы, характеристики перегрузки, ответные удары противников – шлюп болтает и носит из стороны в сторону, попробуй удержись на курсе! и это помимо прочей пилотажной мишуры, вроде функций и траекторий. Такой объём информации! Просто информационный дождь какой-то, ливень. Как, вот как во всём этом не заблудиться, а? Обязательно нужно оптимизировать управление. Ну, ничего. Оптимизируем. Благо опыт теперь, какой-никакой есть. Обязательно всё отработаем. И настоящие боевые корабли, типа корвета сделаем. И вас, Гады, найдём. И планету вашу, материнскую. И уничтожим. Вместе с планетой. Сволочи.

Лелли рыкнула на Курца и сама сняла страховочные ограничения на энергетическую плеть, питающую орудие.

Взвыла вибрацией гразерная спарка.

Уж врезать, так врезать. Чтобы не возиться. Спарка должна выдержать такую нагрузку пару десятков секунд. Задребезжали зубы. Волосы встали дыбом даже в герметизированной «шкуре». Пробила испарина. Глаза, такое ощущение, сами полезли из орбит… вот интересно, они сейчас смертельную дозу излучений получили, или нет?… плевать.

Чужак вспух художественным взрывом и ровненько, красиво разлетелся ошмётками. Есть! Готов вражина!

Как хорошо-то, сук-ка – почти оргазм!

Вон второй! Цел ещё, подранок! Точнее «жив», уже не цел – девчонки первой пилотажной группы на нём хорошо расписались. Но добить надо! Пока не очухался.

Дистанция семьдесят мегаметров… бьёт в ответ, огрызается суч-чёнок. Суматошно, не слишком точно, хоть и увесистые плюхи прилетают. Шлюп болтает как вишнёвую косточку в миксере, еле удаётся спонтанные смещения компенсировать. Ничего, Гад ещё вписывается в траекторию боевого захода – удрать не успеет. Восприятие заволокла туманная муть, моральных сил на маневры не осталось, Лелли не успевала сообразить, какой маневр необходим в следующий момент, поэтому просто выжимала из всех движков последнее с одной целью – дотянуться.

Девчонки её не отзываются. Ей же так необходима их помощь, именно в этот момент! Даже Курц, уже не «ругается», что-то жалобно «скулит», вывалив на монитор списки повреждений. Отдельным сигналом состояние экипажа… её девчата – без сознания. Не поняла? Что случилось?… стоп… не в эту секунду, без сознания – это не смертельно.

Мы выдержим. Обязаны.

Защитный контур до сих пор активен.

Мы дотянемся.

Должны.

Противник, мерзавчик, улепётывает со всех движков, активно фонит чуть не во всех регистрируемых Курцем диапазонах. Разгоняется. Тоже не мудря, удирает по прямой, сообразил видимо, что на манёвре мы его точно достанем.

Взаимное смещение полтора мегаметра в секунду, успел-таки разогнаться, гад.

Ничего, поймаем.

Лелли сморгнула с глаз красную пелену, сплюнула кровь. Рот полоскать не стала, не до этого, лишь стиснула зубами капу и, презрев красные полотнища, вываленные на монитор Курцем, дала ещё один импульс на разгон. Тяжеловато, конечно, и разгоняться и корректировать курс одновременно. Но, Синди – смогла. Смогут и они.

Враг не уйдёт.

Секунда.

Две.

Три.

Филигранная манипуляция разгонным комплексом. Странно, но движки ещё слушаются. Баланс напряжённости гравитационного привода на грани фола. Добавочное усилие маневровыми по курсу…

вот он, тварь.

Удар.

Лелли не поняла толком, что случилось. Таких ударов не получала ещё, даже на тренировках… хотя, ха! – сравнила.

Вражина развалился.

Это точно. Не так красиво, как предыдущий, но вполне достоверно. Убедительно. Можно сказать – ещё один оргазм. Лелли даже задохнулась от нахлынувших ощущений…

И в этот момент в сетке целезахватов мелькнул шлюп Синди.

Чупа на экране ЛАКа.

Лелли сначала не поняла – показалось-нет? Дистанция девяносто мегаметров! Причём здесь целезахваты? Наши на такой дистанции не работают в принципе.

Значит показалось?

И если да, то кому, ей или Курцу?… что-то он не отзывается! К чему бы это?

Терминал ещё сбоит: монитор подёрнулся рябью, информационные блоки «моргают» исчезая и проявляясь. Совершенно непонятно, что происходит с кораблём.

Тряхнуло, по шлюпу словно врезали исполинской кувалдой, но компенсаторы вроде не подвели, она удержалась в ложементе. Только сил что-либо предпринять не осталось, руки словно отнялись, в глазах неумолимо темнело, аптечка не справлялась.

… жарко-то как, сук-ка…