Текст книги ""Мистер Рипли" + Отдельные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"

Автор книги: Патриция Хайсмит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 88 (всего у книги 223 страниц)

13

Через несколько минут безуспешных попыток Том поймал такси. Он попросил водителя доставить его в район Ковент-Гарден и назвал адрес Эда. На часах было семь двадцать две. Перед его глазами мелькали то вывеска магазина под плоской крышей, то голубь, то такса на поводке, пересекающая Кингс-роуд. Таксист повернул и поехал в другом направлении. Том думал: если бы он спросил Цинтию, встречалась ли она с Притчардом, она могла бы ответить со своей кошачьей улыбкой: «Конечно нет. Зачем мне это надо?»

И это могло означать, что такой тип, как Притчард, действует по собственной инициативе, хотя она и предоставила ему кое-какие сведения, и потому он решил возненавидеть Тома Рипли.

Когда Том прибыл, ему приятно было обнаружить, что оба его приятеля на месте.

– Как прошел день? – спросил Эд. – Чем ты занимался? Кроме того, что купил мне этот красивый халат. Я показал его Джеффу.

Они расположились в рабочей комнате Эда, где стояли стол и пишущая машинка, а также телефон.

– Ну, я... сегодня утром заглянул в Бакмастерскую галерею, поговорил с Ником. Он мне все больше нравится.

– Он неплохой парень, – сказал Эд, скорее механически, в своей английской манере.

– Прежде всего, Эд, нет ли для меня какого-нибудь сообщения? Я дал твой номер Элоизе, ты ведь знаешь.

– Нет, я проверил полпятого, как только пришел. Позвони Элоизе сейчас, если хочешь...

Том улыбнулся.

– В Касабланку? В этот час?

Но Том немного беспокоился, думая о Мекнесе или, возможно, Марракеше, удаленных от моря городах, которые вызывали в его воображении видения пустыни, далеких горизонтов, верблюдов, легко шагающих по песку. В то же время, как считал Том, в пустыне людей одолевает слабость, которая вызвана неотвратимой силой зыбучих песков. Том прищурился.

– Я, может, позвоню ей поздно вечером, если ты не возражаешь, Эд.

– Мой дом – твой дом! – сказал Эд. – Хочешь джина с тоником, Том?

– Чуть позже, спасибо. Я виделся с Цинтией сегодня. – Том заметил, с каким вниманием посмотрел на него Джефф.

– Где? И каким образом?

Джефф при последнем вопросе засмеялся.

– Стоял и ждал у двери ее офиса. В шесть часов, – сказал Том. – С большим трудом мне удалось уговорить ее зайти со мной в ближайший паб.

– Вот как! – произнес пораженный Эд.

Том уселся в кресло, на которое Эд жестом указал ему. Джефф удобно устроился на диване с изогнутой спинкой.

– Она не изменилась. Одета мрачновато. Но...

– Расслабься, Том, – сказал Эд. – Я сейчас вернусь. – Он вышел в кухню и действительно тут же вернулся с джином без льда и ломтиком лимона.

Тем временем Джефф спросил:

– Как ты думаешь, она вышла замуж? – Джефф говорил серьезно, но у него был такой вид, словно он понимал, что, если бы Том задал такой вопрос Цинтии, она не ответила бы ни «да», ни «нет».

– У меня такое чувство, что нет. Просто интуиция, – ответил Том и взял протянутый Эдом стакан. – Спасибо, Эд. Что ж, похоже, это теперь только моя проблема. А не ваша, Бакмастерской галереи и Дерватта. – Том поднял стакан: – Будем здоровы.

– Будем здоровы, – отозвались Эд и Джефф.

– Под проблемой я имею в виду то, что Цинтия связана с Притчардом – хотя и говорит, что никогда его не видела, – и пытается разузнать про дело Мёрчисона. Вот это и есть моя проблема. – Том поморщился. – Притчард все еще живет со мной по соседству. По крайней мере, там сейчас его жена.

– Что он или она могут сделать? – спросил Джефф.

– Надоедать мне, – ответил Том. – Продолжать втираться в доверие к Цинтии. Найти тело Мёрчисона. Ха! Но, по крайней мере, мисс Граднор, похоже, не желает распространяться о подделках. – Том пригубил напиток.

– Притчард знает о Бернарде? – спросил Джефф.

– По-моему, нет, – ответил Том. – Цинтия сказала: «Кто будет в связи со всем этим упоминать Бернарда?» Видимо, никто. Она защищает Бернарда – к счастью для нас. Слава богу! – Том откинулся в удобном кресле. – На самом деле я попытался сделать невозможное. – Как и с Мёрчисоном, подумал Том, попытался и проиграл. – Я довольно серьезно спросил у Цинтии: разве картины Бернарда не так же хороши, как картины Дерватта, и даже лучше? Разве они написаны не в таком же, как у Дерватта, стиле? Так что ужасного в том, если бы имя Дерватта было заменено на имя Тафтса?

– Уф! – произнес Джефф и потер лоб.

– Я бы их не отличил, – сказал Эд, сложив руки на груди. Он стоял с той стороны дивана, где сидел Джефф. – Как по стоимости картин, так и по их качеству, хотя...

– Которые должны соответствовать одно другому, но не соответствуют, – сказал Джефф, взглянув на Эда, и усмехнулся.

– Верно, – согласился Эд. – И ты говорил с Цинтией об этом? – спросил он слегка обеспокоенно.

– Н-нет, не прямо, – сказал Том. – Скорее задал пару риторических вопросов. Я пытался выпустить пар, охладить ее пыл, если бы он у нее был, но фактически она уже давно остыла. Она сказала, что я разрушил жизнь Бернарда и почти разрушил ее жизнь. Полагаю, так и есть. – Том потер лоб и встал. – Вы не против, если я схожу вымою руки.

Том прошел в ванную комнату между библиотекой, где он спал, и спальней Эда. Он думал об Элоизе: что она делает сейчас? Неужели Притчард последовал за ней и Ноэль в Касабланку?

– Какие еще были угрозы, Том, – от Цинтии? – спросил Эд, понизив голос, когда Том вернулся. – Или намеки на угрозы?

Говоря это, Эд слегка поморщился: Том знал, что он не выносил Цинтию. Цинтия имела свойство восстанавливать против себя людей, потому что у нее был такой недоступный вид и она всегда вела себя так, будто была выше всех и всего. По отношению к Тому и его товарищам по Бакмастерской галерее она, конечно, демонстрировала стойкое презрение, но факт оставался фактом: Цинтия не смогла убедить Бернарда прекратить подделывать картины, хотя, вероятно, и пыталась.

– Никаких угроз, думаю, она не высказывала, – наконец сказал Том. – Она рада, что Притчард достает меня. По возможности она ему посодействует.

– Она общается с ним? – спросил Джефф.

– По телефону? Не знаю, – сказал Том. – Может быть. Ее номер есть в телефонном справочнике, поэтому Притчард при желании легко может ей позвонить. – Том раздумывал, какую еще информацию Цинтия может предоставить Притчарду, если не захочет выдать тайну подделок. – Возможно, Цинтия хочет подразнить нас, всех нас, – просто потому, что она может все разболтать в любое время.

– Но ты сказал, что она не делала никаких таких намеков, – сказал Джефф.

– Нет, никаких, – ответил Том.

– Нет, – эхом повторил Эд. – Подумайте об огласке, – добавил он тихо и серьезно, как бы размышляя.

Возможно, он думал о том, чем огласка может обернуться для Цинтии, или для Бернарда Тафтса и репутации галереи, или для всего вместе. В любом случае это будет ужасно, подумал Том, не только потому, что подделки можно будет доказать с помощью анализа холстов, но и из-за отсутствия записей об источнике их происхождения. К тому же дело могут усугубить загадочные исчезновения Дерватта, Мёрчисона и Тафтса.

Джефф опустил длинный подбородок и улыбнулся беспечной улыбкой, которую Том заметил впервые за долгое время.

– Пока мы не можем доказать, что ничего не знаем о подделках, – сказал он со смехом, словно подтверждая, что это совершенно невозможно.

– Смогли бы, если бы не общались с Бернардом Тафтсом и он никогда не приходил в Бакмастерскую галерею, – сказал Эд. – Фактически он никогда и не приходил в галерею.

– Мы переложим всю ответственность на Бернарда, – сказал Джефф, теперь более спокойно, но все еще улыбаясь.

– Нелогично, – сказал Том, обдумывая услышанное. Он осушил свой стакан. – И вот о чем я еще подумал: Цинтия раздерет нам глотку, если мы свалим все на Бернарда. Мне становится не по себе, когда я думаю об этом! – Том громко засмеялся.

– Это точно! – воскликнул Эд, улыбаясь над черным юмором такой ситуации. – Но тогда – как она сможет доказать, что мы лжем? Если Бернард посылал картины из своего лондонского ателье, а не из Мексики...

– А что, если он пересылал их из Мексики, чтобы мы верили почтовым штемпелям? – спросил Джефф, улыбаясь от удовольствия пофантазировать.

– За деньги, которые он получал за те картины, – вставил Том, – Бернард мог взять на себя труд посылать их даже из Китая! Особенно с помощью какого-нибудь приятеля.

– Приятеля! – воскликнул Джефф, подняв указательный палец. – Мы его заполучим! Виноват во всем этот приятель, мы найдем этого приятеля, и Цинтия ничего не сможет нам сделать! Ха-ха!

Они захохотали. От смеха становилось легче.

– Ерунда, – сказал Том и вытянул нога. А может, друзья подбросили ему хорошую «мысль» для игры, в которую они сыграют все трое, и галерея сможет освободиться от замаскированных угроз Цинтии и всех прошлых грехов? Если это так, то идея с приятелем нежизнеспособна. Том снова подумал об Элоизе, а также о том, чтобы позвонить миссис Мёрчисон, пока он в Лондоне. Что он может спросить у миссис Мёрчисон? Так, чтобы этот звонок выглядел логичным и правдоподобным. И как позвонить: в качестве Тома Рипли или от имени французской полиции, что он успешно проделал с Цинтией? Может, Цинтия уже позвонила миссис Мёрчисон и сообщила, что французская полиция выясняет ее адрес. Том сомневался в этом. Хотя миссис Мёрчисон явно глупее Цинтии, нужно все равно соблюдать осторожность. Погибели предшествует гордость[327]. Хотелось бы знать, говорил ли когда-нибудь этот проныра Притчард, сующий нос в чужие дела, с миссис Мёрчисон по телефону? Именно это Тому хотелось узнать прежде всего, но он мог бы позвонить под предлогом уточнения ее адреса и телефонного номера в связи с поисками ее мужа. Нет, ему следует ставить вопрос как-нибудь так: не знает ли она, где находится мсье Пришар в данный момент, поскольку полиция потеряла его в Северной Африке, а мсье Пришар понадобился им в связи с поисками ее мужа.

– Том? – Джефф шагнул к Тому, протянув блюдо с фисташками.

– Спасибо. Можно я возьму несколько штук? Я их люблю, – сказал Том.

– Сколько угодно, Том, – сказал Эд. – Вон там корзина для скорлупы.

– Что касается Цинтии, – сказал Том, – я сейчас подумал о том, что совершенно очевидно.

– О чем это? – спросил Джефф.

– Цинтия не может ничего нам сделать по двум причинам. Она не может добиваться у нас или у Притчарда ответа на вопрос: «Где Мёрчисон?» без того, чтобы допустить, что существовала причина от него избавиться, а именно – заткнуть ему рот. Если Цинтия будет требовать ответа на этот вопрос, она раскроет тот факт, что Бернард занимался подделками, но я думаю, она не захочет раскрыть это ни при каких обстоятельствах. А тем более это использовать.

Эд и Джефф несколько секунд молчали.

– Цинтия знает, что Бернард был поденщиком, что мы использовали его, эксплуатировали его талант, я вас уверяю, – добавил Том убежденно. – Неужели она вышла бы за него замуж?

– Да, – сказал Эд, кивнув. – Я думаю, вышла бы. Она в глубине души женщина материнского типа.

– Материнского! – Джефф засмеялся, откинувшись на спинку дивана. – Цинтия!

– Все женщины такие, – сказал Эд убежденно. – Я думаю, они бы поженились. Это еще одна причина, по которой Цинтия так мучительно все это переживает.

Том потряс головой, чтобы избавиться от неприятных мыслей, продолжая жевать соленые фисташки.

– Кто-нибудь хочет есть? – спросил Джефф.

– О да, – отозвался Эд. – Я знаю одно местечко... нет, это в Айлингтоне. Хорошее заведение, недалеко отсюда.

– Я хочу позвонить миссис Мёрчисон в Нью-Йорк, – сказал Том, поднимаясь с кресла. – Может, сейчас самое подходящее время, если у нее ланч.

– Валяй, – сказал Эд. – Ты хочешь позвонить по телефону из гостиной? Или отсюда?

Тому хотелось остаться одному.

– Из гостиной, прекрасно.

Эд сделал приглашающий жест, и Том направился в гостиную, на ходу вытаскивая из кармана записную книжку.

– Будь как дома, – сказал Эд и поставил стул возле стола с телефоном.

Том не стал садиться. Он набрал номер в Манхэттене и мысленно прорепетировал, как он представится миссис Мёрчисон: офицер французской полиции Эдуард Бильсо, комиссар из Парижа, и дальше – он заметил непонятное имя и телефонный номер под адресом миссис Мёрчисон, нельзя ли его уточнить. На этот раз ему необязательно делать акцент таким явным, достаточно такого, как у Мориса Шевалье.

– К сожалению, миссис Мёрчисон нет дома, и неизвестно, когда она вернется, – произнес женский голос. Том подумал, что такой мог бы принадлежать служанке или приходящей прислуге, хотя не был в этом уверен и по-прежнему старался говорить с французским акцентом.

– Не могли бы вы ей сказать, что звонил комиссар Бильсо... поп-поп... не обязательно записывать... мы перезвоним снова... сегодня вечером... или завтра... Спасибо, мадам.

Не было необходимости говорить, что телефонный звонок связан с Томасом Мёрчисоном, потому что миссис Мёрчисон и сама могла бы догадаться. Том решил, что позвонит позже вечером, поскольку ее не ждали дома в ближайшее время.

Том не был уверен, о чем спросит, если сможет до нее дозвониться: знает ли она что-нибудь о Дэвиде Притчарде, с которым в данный момент французская полиция потеряла связь? Том ожидал услышать на этот вопрос: «Нет, не знаю», но все-таки он должен что-то спросить или высказать, потому что миссис Мёрчисон и Цинтия могут быть в контакте с Притчардом, по крайней мере сейчас. Он только что вошел в рабочий кабинет Эда, когда зазвонил телефон.

Эд ответил:

– Да! Oui! Сейчас! Том! Это Элоиза!

– Allo, Tome!

– Где ты?

– Мы в Касабланке. Оч-чень прохладно – прекрасно! Можешь себе представить, этот мистер Пришар здесь объявился! Мы приехали сегодня днем – и он приехал сразу после нас, немного позже. Он, наверное, узнал, в каком отеле мы поселились, потому что...

– Он в том же саном отеле? В «Мирамар»? – спросил Том, сжимая телефонную трубку в бессильной ярости.

– Non! Но он заглядывал сюда. Он видел нас с Ноэль. Но искал тебя. Мы заметили, как он озирался. А сейчас, Том...

– Да, дорогая?

– Это было шесть часов назад! Сейчас... Мы с Ноэль выясняем, где он. Мы позвонили в один отель, потом в другой, но его нигде нет. Мы думаем, он уехал, потому что не увидел тебя с нами.

Том все еще хмурился.

– Я не уверен. Как ты можешь быть уверена?

Затем послышался щелчок, как будто разговор прервали. Том глубоко вздохнул, с трудом удержавшись от ругательства.

Затем голос Элоизы появился снова, но плохо слышимый из-за помех: «...сейчас вечер, и мы его нигде не видим. Конечно, это отвратительно, что он преследует нас. Мерзавец».

Том подумал, что Притчард мог вернуться в Вильперс к этому времени, решив, что он, Том, поехал домой.

– Ты все-таки должна быть осторожной, – сказал Том. – От этого Притчарда можно ожидать что угодно. Не верь никому, кто бы ни подошел к тебе, какому-нибудь незнакомцу, который скажет: «Пойдемте со мной...» – и предложит пойти куда-нибудь, даже, к примеру, в магазин. Поняла?

– Oui, mon cher. Но сейчас... мы только что прогулялись и купили безделушки из кожи и меди. Не беспокойся, Том. Даже напротив! Это так забавно. Эй! Ноэль хочет тебе что-то сказать.

Том часто удивлялся этому «эй!», но сейчас это прозвучало так по-домашнему, что он улыбнулся.

– Привет, Ноэль. Кажется, вы неплохо проводите время в Касабланке?

– Ах, Том, чудесно! Я, кажется, три года не была в Касабланке, но прекрасно помню аэропорт... лучше даже, чем танжерский. Он намного больше...

Волны помех усилились, поглотив ее голос.

– Ноэль?

– ...не видеть это чудовище в течение нескольких часов – наслаждение, – продолжала Ноэль по-французски, явно не подозревая о помехах.

– Ты имеешь в виду Пришара, – сказал Том.

– Preechard, oui! C'est atroce! Cette histoire de kidnapping![328]

– Oui, il est atroce![329] – сказал Том, как будто повторенные по-французски слова могли подтвердить, что Дэвид Притчард сумасшедший, человек, которого ненавидит весь род людской, и место ему за решеткой. – Знаешь, Ноэль, я очень скоро поеду в Вильперс, скорее всего завтра, потому что Притчард может быть там... чтобы сделать какую-нибудь гадость. Можно я позвоню вам завтра?

– Ну конечно. Скажем, в полдень? Мы в это время будем в отеле, – ответила Ноэль.

– Не беспокойся, если я не позвоню, потому что в дневное время очень трудно дозвониться. – Том уточнил у Ноэль телефон гостиницы «Мирамар», который у нее, по счастью, оказался под рукой. – Ты знаешь Элоизу – она иногда бывает такой беспечной, даже в опасной ситуации. Я бы не хотел, чтобы она одна выходила на улицу, Ноэль, даже днем, чтобы купить газету.

– Я понимаю, Том, – сказала Ноэль по-английски, – здесь так легко кого-нибудь нанять для какой-нибудь цели!

Ужасная мысль, но Том сказал благодарно:

– Да! Даже если Пришар вернется во Францию. – Том добавил грубо по-французски: – Чтоб его черти в ад утащили, – оставив недосказанным: «из нашего города».

Ноэль засмеялась.

– До завтра, Том!

Том снова вынул записную книжку с номером миссис Мёрчисон. Он чувствовал, что просто кипит от злости на Притчарда. Он снял телефонную трубку и набрал номер.

Ответила миссис Мёрчисон, по крайней мере, Том подумал, что это она.

Том снова представился: комиссар Эдуард Бильсо из Парижа. Это мадам Мершисон? Да. Том приготовился назвать полицейский участок, если будет необходимо, придумав его на ходу. Тому также хотелось знать – как бы аккуратно выяснить это, – позвонила ли уже Цинтия миссис Мёрчисон сегодня вечером.

Том кашлянул, прочищая голос, и произнес более высоким тоном:

– Мадам, это касается вашего исчезнувшего мужа. Мы в данный момент не можем найти Дэвида Пришарда. Мы недавно связывались с ним... но мсье Пришард уехал в Танжер. Вы знаете об этом?

– О да, – сказала миссис Мёрчисон спокойно, вежливым тоном, который Том тотчас вспомнил. – Он сказал, что должен ехать, потому что мистер Рипли поехал туда... с женой, по-моему.

– Oui. Exact, madame. А у вас не было известий от мистера Пришарда с тех пор, как он уехал в Танжер?

– Нет.

– А от мадам Цинтии Граднор? Я полагаю, она также поддерживает с вами связь?

– Да, в последнее время она пишет или звонит мне. Но по поводу Танжера она ничего не говорила. Так что я не могу вам помочь.

– Понимаю. Спасибо, мадам.

– Я не... м-м... знаю, что мистер Притчард делает в Танжере. Вы полагаете, что он туда поехал? Я имею в виду, это идея французской полиции?

Это идея полоумного, чокнутого Притчарда, подумал Том, следовать за Рипли, и даже не для того, чтобы убить, а чтобы довести до белого каления.

– Нет, мадам, это идея мсье Пришарда, который сам захотел следовать за мсье Рипли в Afrique du Nord, а не наша. Но обычно он лучше поддерживал с нами связь.

– А... есть что-нибудь новое о моем муже? Какие-нибудь новые факты?

Том вздохнул. В течение краткой паузы он услышал пару автомобильных гудков в открытом окне миссис Мёрчисон.

– Нет, мадам, мне очень жаль. Но мы стараемся. Ситуация очень деликатная, мадам, потому что мсье Рипли очень уважаемый человек в том месте, где он проживает, и у нас нет ничего против мсье Рипли. Этот мсье Пришард, у которого есть свои idees... которые мы, конечно, не комментируем, но... вы понимаете, мадам Мершисон? – Том продолжал вежливым тоном, но медленно отодвигал от себя телефонную трубку, чтобы его голос становился слабее. Он почмокал, издал булькающий звук и повесил трубку, как будто их прервали.

Ух! Не так уж плохо и совсем неопасно, подумал Том. Но Цинтия определенно с ней связана! Он так и предполагал, когда собирался звонить миссис Мёрчисон.

Затем Том прошел в кабинет. Эд и Джефф, похоже, собирались отправиться обедать. Он решил, что позвонит мадам Аннет не вечером, а завтра утром, после того как она придет из магазинов. Мадам Аннет может узнать от своей приятельницы – мадам Женевьевы, кажется? – вернулся мсье Пришар в Вильперс или нет.

– Ну, – сказал Том, улыбаясь, – я поговорил с мадам Мёрчисон. И...

– Мы подумали, что лучше тебе не мешать, Том. – Джефф смотрел на него с большим интересом.

– Пришард связан с миссис Мёрчисон настолько, что известил ее о своей поездке в Танжер. Представляете? Я сделал вывод, что он ей позвонил. И она мне сказала, что Цинтия звонит или пишет ей – иногда. Неплохо, да?

– Ты имеешь в виду, что все они связаны, – сказал Эд. – Да, ничего себе!

– Давайте выйдем и поедим где-нибудь, – предложил Том.

– Том, мы тут с Эдом говорили, – начал Джефф, – кто-нибудь из нас или даже мы оба приедем во Францию и поможем тебе... против этого... – Джефф подыскивал слово, – навязчивого типа Притчарда.

– Или в Танжер, – быстро добавил Эд. – Куда бы тебе ни пришлось поехать, Том. Где бы мы тебе ни понадобились. Мы все заодно в этом деле, ты знаешь.

Том задумался. Это действительно было бы неплохо.

– Спасибо. Я подумаю, что мне или нам предстоит сделать. Ну что, идем?