Текст книги "Дама с единорогом (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 42 страниц)
– И кого Вам прочат в женихи?
– Он, во что бы то ни стало, хочет выдать меня за этого гадкого саксонца. При виде него меня тошнит. Мерзкий пузатый бурдюк!
– Мелисса! Как Вы можете сейчас, когда Ваши мысли должны…
– Если б Вы его видели! Единственное его достоинство – это сундуки, полные золота. Подумать только, меня выдают за мешок с деньгами! Раньше меня ценили гораздо выше – в первый раз я вышла за поеденную мышами родословную.
– Может, Ваш жених не так уж плох, – предположила Жанна.
– Смотря для кого. К примеру, он нравится отцу, а я его терпеть не могу, – презрительно скривила губы Мелисса. – Если бы не война, я уже была бы его женой! Лучше бы я до сих пор жила с этим князем! Да, он любил выпить, но с ним хотя бы можно было поговорить. Он так славно шутил и возился со своими собаками… Знаете, у него была любимица, серая Хлора, такая умница! И, главное, его постоянно не бывало дома.
– Смиритесь, Мелисса. Вы должны чтить волю отца.
– А Вы разве смирились?
Жанна промолчала.
– Как же я давно Вас не видела! А Вы изменились.
– Да, много времени прошло…
– Немало. За это время меня выдали замуж, и я даже успела овдоветь.
– А как звали Вашего супруга?
– Рануллен Гратхалдт. Из окон моей спальни открывался великолепный вид на озеро… Краем уха слышала, что и в Ваш дом постучалась смерть.
– Да, – вздохнула Жанна. – Я потеряла отца и мачеху, а потом не стало баннерета.
– Сколько смертей! Но от кого Вы узнали о гибели Леменора? – допытывалась Мелисса.
– Мне сообщили об этом через графа Норинстана.
– Того самого? – Княгиня невольно переменилась в лице.
– Да.
– Но я думала…
– Что Вы думали?
– Неважно. Что же Вы намерены делать?
– Я? Вести хозяйство, заботиться о брате… После войны можно будет переехать в Новинский замок.
– Он всё же женится на ней. А я-то думала… – пробормотала Мелисса. – Негодяй!
– Кажется, Вы назвали кого-то негодяем? – Как бы тихо ни говорила княгиня, графиня всё же расслышала часть её слов. – Кого?
Княгиня Гратхалдт смутилась и от волнения больно впилась ногтями в ладони.
– Его, – выдавила она из себя.
– Кого его?
– Жанна, поверьте, я не хотела… У меня сорвалось с языка…
– Так кого же? – настаивала графиня.
– Графа.
– Раньше Вы были о нём другого мнения, – напомнила Жанна. – Вспомните наш разговор на охоте.
– Неужели Вы и об этом помните? – удивилась Мелисса.
– Да, помню. Почему Вы назвали его негодяем?
– Мне кое-что рассказали. О его любовницах.
– Не продолжайте, мне нет до этого дела.
– Так Вы выйдете за него? – Казалось, от напряжения княгиня превратилась в натянутую струну; сама того не замечая, она подалась вперёд.
– Уже вышла. Мы поженились.
– Но… – Это был сильный удар. – Но как же траур… как же память баннерета?
– Граф всё устроил. Я благодарна ему за всё, что он для меня сделал, и постараюсь быть хорошей женой. Ему не в чем будет меня упрекнуть.
– Но Вы же сами так противились этому браку!
– Я была глупа, – улыбнулась Жанна.
– А если баннерет жив? – пылко сопротивлялась действительности гостья. – Граф, наверняка, выдал желаемое за действительное.
– Замолчите! – От возмущения графиня раскраснелась. – Либо Вы немедленно заберёте свои слова обратно, либо покинете этот дом.
– Вот как! – фыркнула Мелисса. – Теперь он Вам дороже меня? Внемлите разуму, граф – человек безрассудный!
– Он не мог так поступить со мной. Роланд знает, что я не прощу ему такой лжи.
– Роланд, она уже называет его по имени! – с горечью подумала княгиня Гратхалдт и вслух добавила: – Может, благоразумнее было подождать? Вдруг это все-таки ложь?
– Хватит порочить имя моего мужа! Я сделала то, что должна была, – почти кричала Жанна, непроизвольно прикрывая рукой живот. – Вам легко рассуждать о благоразумии, имея мать, отца, брата, дядюшек, тётушек, кузенов и кузин, сдувающих с Вас пылинки!
Она в изнеможении откинулась на подушки и, закрыв лицо руками, заплакала.
– Простите меня, Жанна, простите! – Княгиня присела рядом с ней и ласково взяла её за руку. – Я такая дура, такая дура!
– Зачем, зачем Вы всё это сказали? За что Вы так не любите моего мужа?
– Жанна, я вовсе не хотела…
– Вы злая, Мелисса! Вы просто завидуете мне.
– Да нет же! Просто мне казалось, что Ваша любовь к баннерету…
– Всё, хватит! Дайте мне воды. Знаете, – Жанна подняла голову и улыбнулась, – мне нужно кое-что сказать Вам, что-то очень важное. Только Вы никому не говорите! И не говорите пока, что я вышла замуж.
– Обещаю, буду нема, как могила! Ну, так в чём же секрет? – Мелисса позвала служанку и послала её за водой.
– Я жду ребёнка, – радостно прошептала графиня, сделав несколько глотков.
– Как? А муж знает? – Она была окончательно убита.
– Нет. Пока. Когда я узнала, он уже уехал. При случае я скажу ему. Роланд так обрадуется… Знаете, – она выпрямилась, – я уже люблю его.
– Кого? – не поняла гостья.
– Ребёнка. Я думаю, это мальчик. Он будет таким же сильным и смелым, как его отец. Я так счастлива, Мелисса, если б Вы только знали! Знать, что в тебе живёт плод любви…
– Так Вы любите графа?
– Не знаю, я ничего не знаю. Но, уверена, лучшего отца для моего малыша не найти. Когда он родится, я буду самой счастливой матерью на свете! Жаль, что некому научить меня заботиться о ребёнке. Если бы мать Роланда была здесь… Я так мечтаю познакомиться с ней, с её дочерьми… Она, наверное, удивительная женщина!
Пока она говорила, с лица Мелиссы не сходило выражение досады. Она завидовала подруге, её внезапному счастью в замужестве, в то время, как ей, Мелисандре Гвуиллит, придётся рожать от «саксонского бурдюка».
– Но что это я всё о себе да о себе, поговорим о Вас. – Заметив хмурое лицо княгини, Жанна решила прервать свои радостные излияния. – Как живёте?
– Неплохо, – кисло ответила Мелисса. – Замок дядюшки, как и наш собственный, построен на высоком холме и великолепно защищён от врагов; нам нечего опасаться.
– А как у Вас с провизией?
– Нам не на что жаловаться. А как у Вас?
– Зерна не так много, но голодать мы не будем. Как поживает Ваш брат Давид?
– Быть может, совершает сейчас какой-нибудь подвиг, – усмехнулась Мелисса.
– А Ваш отец?
– Не выезжает из Гвуиллита, но снабжает деньгами войско.
– Чьё войско?
– Королевское. Отец давно присягнул королю. Он не любит Ллевелина и сделает всё, чтобы не дать князю укрепиться в Уэльсе. Как видите, он не прогадал: Ллевелин мёртв, его люди скоро будут разбиты.
– Вы не возражаете, если я ненадолго остановлюсь у Вас? – заискивающе спросила княгиня. – Надеюсь, гнев отца немного поостынет…
– Но что, если он узнает, что я прячу Вас? – покачала головой графиня. – Мне достанется и от него, и от мужа, а мне не хотелось бы огорчать Роланда пересудами.
– Никаких пересудов не будет, отец ничего не узнает. Ну, так можно мне остаться?
– Не знаю. У меня живёт деверь, я не уверена, что моё гостеприимство придётся ему по вкусу.
– Он вмешивается в Ваши дела? Управляет баронством в отсутствие Вашего мужа?
– Нет, баронство вверено мне.
– Тогда я не вижу причин, которые мешали бы приютить меня.
– Бог с Вами! – сдалась Жанна. – Оставайтесь!
Тем же вечером скончался Адриан; переезд на новое место и травы графини не помогли.
Джуди немножко поплакала, сходила к капеллану, занявшему место опозорившегося отца Тальбота, и попросила помолиться о душе малютки. Теперь все её заботы сосредоточились на Рут.
Сестра оказалась крепче брата и пошла на поправку.
* * *
Известие о приезде графа Норинстана, застало Жанну на кухне.
– Как, он здесь? – Она ополоснула руки. – Надеюсь, ты предложила ему элю?
– Конечно, но он…
– Что он? Да говори же! И приведи себя в порядок, а то перед мужем стыдно.
– Стыдно… Сами бы переоделись! – пробурчула Джуди. – Графу Ваше платье не понравится. Он, как я ему сказала, что Вы Элсбет помогаете, так осерчал! Боюсь, сам сюда за Вами явится.
– Вытри руки и беги ко мне. Достань серо-голубое платье и мой лучший платок. Я сейчас приду, только скажу Элсбет, что делать дальше…
– Идите, госпожа, не тревожьтесь! – подала голос кухарка. – Я как-нибудь управлюсь – стряпуха всё-таки.
На полпути к себе Жанна столкнулась с мужем.
– Хороша же у меня жена! – рассмеялся граф.
Щёки графини зарделись от смущения.
(«На кого я похожа? Платок не первой свежести, платье старое, а на подоле – пятна. И мука. Точно, мука! Как я раньше не заметила? И стряхнуть нельзя, и так сидеть стыдно… Решено, я надеру уши ленивцу, который проворонил графа! Он меня запомнит… Но надо привести себя в порядок»).
– Соблаговолите подождать меня, я скоро приду, – выдавила из себя Жанна.
– Так и быть, подожду.
Камин прогорел, но от углей все ещё шло тепло. За свою долгую жизнь он сумел обогреть не один десяток человек. Граф подсел к нему вплотную и уставился на угли.
– Вот и я. Пришла так быстро, как смогла. – Графиня присела возле мужа, поёжившись от сквозняка.
– Вы бы велели протопить, а то заболеете, – посоветовал Норинстан.
– Я так и поступлю. Признаться, я не ждала Вас так рано…
Сдержанность была напускной – она обрадовалась его приезду.
– На то были причины. Вам лучше уехать отсюда. Вам и юному барону.
– Уехать? – удивлённо переспросила Жанна. – Но зачем и куда?
– К родственникам. Здесь слишком опасно.
– Но леди Джоанна уехала ещё летом. Я понятия не имею, где она сейчас, а к Уилморам я ехать не хочу, у них и так хватает забот.
– Поедете к леди Маргарет Кэрби, одной из моих сестёр. Если не хотите, можете подождать окончания валлийской заварушки вместе с моей матерью и другой моей сестрой Флоренс, заодно отговорите эту дуру уходить в монастырь.
– Она хочет уйти в монастырь? – изумилась графиня. – Но почему?
– Сам не знаю, – равнодушно пожал плечами Роланд. – Флоренс мечтала об этом с самого детства.
– А почему Ваша мать и сестра не живут с Вами? – Жанна устало опустилась на пол.
– Почему же, они как раз живут со мной. В числе приданого матери отцу отошли земли неподалёку от Рединга. Собственно, это и есть мой дом.
Графиня покраснела. Она должна была догадаться.
(«Хороша и, чёрт возьми, знает, что хороша! А когда краснеет… Думаю, матушке она понравится. Пусть съездит в Орлейн, познакомится с ней, развеет её сомнения – она безумно ревнива, как и все женщины»).
– Итак, Вы поживёте немного в Орлейне, а там посмотрим.
– Где? – переспросила Жанна.
– В моем замке у Рединга, Вам там понравится. Я дам Вам денег на дорогу и скажу, что передать на словах матушке.
– Но я не хочу уезжать! Я родилась здесь…
– С каких это пор Вам разрешено мне перечить? Отныне моя воля для Вас закон, – нахмурился Роланд.
– Я не смею перечить Вам, но дороги сейчас плохи…
– Черт с Вами, упрямая женщина! Вы немного обождёте с отъездом, но при первой же возможности я отправлю Вас с братом к матери.
Она кивнула, молясь, чтобы этот день не настал.
– Я слышал, Вы несколько стеснены в средствах… Не проще было попросить денег у меня, чем на свой страх и риск искать сомнительных покупателей шерсти?
– Я не нуждаюсь в деньгах, благодарю.
– Я не позволю своей жене одеваться, как нищенке, заниматься чёрной работой, посылать слуг к ростовщикам. Не порочьте имя Норинстанов! Надеюсь, этого Вам хватит на первое время. – Он отвязал от пояса кошелёк, высыпал на ладонь гость монет и протянул супруге.
– Я не могу их принять, – попыталась отказаться Жанна.
– Берите и забудьте про гордость. Отныне Вам придётся во всём мне подчиняться.
– Хорошо, я возьму их. Но за это я отблагодарю Вас обедом.
– Нет уж, Вы другим меня отблагодарите. – Норинстан притянул её к себе и поцеловал в губы.
– Сейчас нельзя, это грех! – Графиня покраснела и отстранила от себя его руки. – Лучше пообедайте.
– Но не заниматься же этим на сытый желудок! – нахмурился граф.
– Сейчас пост, и даже мысли об этом порочны, – пробормотала Жанна. – К тому же у меня есть дела по хозяйству…
– Никаких дел, если я приказываю! – топнул ногой Роланд.
– Я не могу.
Она выскользнула в соседний закуток и уже оттуда спросила:
– Вы приехали один?
– Со мной только мои люди. Вас так беспокоили дела – а Вы тратите время на пустые разговоры, – с издевкой заметил Роланд.
– Вовсе не пустые. Ваши люди – не бесплодные духи, их тоже нужно накормить, – рассмеялась Жанна и скрылась из виду.
– Чёртова кукла! – хмыкнул граф и вернулся к столу. Налив себе элю, он удобно устроился у камина.
– Сэр Элджернон, сэр Элджернон, как же это Вы так? – донеслись до него причитания служанки.
– А ну-ка приведи его сюда! – крикнул Роланд. Посмотрим, что там из него вырастет.
Разглядывая стоявшего перед ним мальчишку, Норинстан пытался найти в нем сходство с сестрой и покойным бароном.
– Нет, все же, порода не та, – решил он. – Хлипкий и трусливый. Еще бы, если вокруг одни бабы!
– Ну, что случилось? – как можно мягче спросил Роланд.
Элджернон молчал. Он весь сжался под его взглядом, съежился, будто котенок.
– Упал он, – ответила за него нянька.
Да, хлипкий и неуклюжий.
– Ты хоть знаешь, кто я?
– Да. Дядя, – выдавил из себя Элджернон.
Интересно, кто рассказал мальчишке? Может, супруга?
– Ну и трус же Вы, сэр Элджернон! – усмехнулся граф. – Я-то думал, у меня племянник, а не племянница.
– Я не девчонка и не трус! – насупился юный барон.
– Тогда хватит держаться за юбку! Ничего, я выращу из тебя настоящего мужчину.
Элджернон впервые посмел поднять на него глаза. Страха в них стало меньше, появилось любопытство. Ты у меня верхом ездить научишься. Хочешь ездить верхом?
– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Наверное. Я лошадей не люблю, мне собаки больше нравятся.
Хоть что-то, а то он решил, что мальчишка вконец обабился. Дэсмонд в его годы был не таким, да и он сам с удовольствием вертелся то на конюшне, то во дворе. А этот сидит дома с женщинами…
– Будут у тебя собаки, – улыбнулся Роланд. – Ладно, ступай и поторопи сестру.
Жанна долго не могла найти Дэсмонда. Наконец ей сказали, что деверь в конюшне.
Когда она вошла, он внимательно наблюдал за тем, как чистят его коня.
– Прошли бы в дом, составили компанию мужу. Помнится, Вы так хотели снова его увидеть.
– Я скоро приду, – не поворачиваясь, ответил он.
– Дэсмонд, почему Вы такой нелюдим? – улыбнулась Жанна и погладила потянувшегося к ней иноходца.
– Вовсе я не нелюдим! – обиделся юноша. – Просто о чем с Вами разговаривать?
– Я не так уж глупа, как кажется, – рассмеялась графиня, – хотя, увы, и не заменю Вам Ваших товарищей. Наверное, Вы по ним скучаете?
– Вовсе нет. Может, мы пойдем в дом, а то Вы легко одеты… – заботливо предложил Дэсмонд. Жанну порадовало, что, выбирая между ней и лошадью, он выбрал её. Всё-таки он славный юноша, и девушкам, наверное, нравится. Он чем-то напоминал ей покойного брата; только Герберт был младше, и бородки, пусть даже редкой у него не было, во всяком случае, она её не помнила. – Кстати, как мне Вас называть?
– По имени, – пожала плечами Жанна. – Или называйте графиней, если Вам так удобнее.
Он взял её под руку и помог взойти на крыльцо.
– Вам тут не страшно одной? – Дэсмонд по-прежнему предпочитал обходиться без обращений.
– Конечно, нестрашно! Да и потом, разве я одна? В замке много людей, и от них столько шума, что порой хочется хотя бы немного посидеть в одиночестве – а не получается.
– А Вы любите одиночество?
– Не то, чтобы очень. Но что это мы всё обо мне, совсем я Вас заболтала!
– Нет, – он удержал её руку, – поговорите со мной немного! Понимаете, – запинаясь, начал объяснять Дэсмонд, – я так давно не был дома, не видел мать и сестер… А тут Вы…
– Вряд ли я похожа на Вашу мать, – рассмеялась Жанна. Ей не хотелось возвращаться к мужу – так почему бы не поговорить с ним? В новом доме ей нужны союзники, а Дэсмонд, кажется, был дружелюбно настроен, нужно было закрепить свои начинания.
– Конечно, не похожи, – покачал головой Дэсмонд. – Мама совсем другая, хотя тоже красивая.
– Так я красивая? – Она невольно улыбнулась, заметив его смущение.
– Красивая, брату так повезло. Я всегда думал, что у него будет такая жена, самая лучшая, потому что мой брат самый лучший.
– Вы любите брата?
– А разве можно его не любить? – искренне удивился Дэсмонд. – Он меня вырастил, я всем ему обязан и убью любого, кто посмеет встать у него на пути.
* * *
Потушив свечу, граф присел на постель и погладил жену по волосам. Она лежала, прикрыв глаза, и, казалось, уже спала. Её волосы пропахли дымом, руки – пряными травами, которые она растирала для ужина, и ему нравилось это смешение запахов. Уткнувшись головой в её шею, он поцеловал её.
– Не надо, я устала! – пробормотала Жанна и отвернулась. Одеяло сползло с её оголившихся плеч; по коже забегали мурашки. Роланд провёл рукой по её плечу, потом скользнул по груди, животу…
– Граф, я же говорю, я устала! – недовольно пробормотала она и укуталась в одеяло. – Я хочу спать.
– Вы всегда хотите спать, стоит мне захотеть чего-то другого! – недовольно пробурчал муж.
– Залог благочестия – воздержание. Я забочусь о Вашей душе.
– Хватит, приелся я Вашей добродетелью! Мы живём не во грехе, Вы моя жена, и этой ночью я хочу быть с Вами.
Он решительно притянул её к себе, прижался к ней губами.
– Вы и так слишком часто занимаетесь этим, – возразила она. – Я боюсь, на нас наложат наказание… Ведь это грех!
– Что грех? – Роланд заглянул ей в глаза. – То, что я люблю свою жену? Но жену же!
– Но ведь этим следует заниматься только для продолжения рода. – Жанна села, обхватив колени руками. – И не часто. Часто – это похоть.
– Жанна Норинстан, я требую исполнения Вашего супружеского долга!
– Разве Вам мало? Я никогда не противилась, но в пост…
– Ничего, Бог простит! Я не так часто у Вас бываю.
Он прижал ее к себе и снова начал целовать.
– Роланд, мне нужно кое-что Вам сказать, что-то очень важное, – прошептала Жанна, пытаясь выскользнуть из-под него.
– Потом скажете, и так много болтаете, – сквозь зубы процедил граф.
Удовлетворив свой порыв, он лёг на спину и положил голову жены себе на грудь.
– И всё-таки Вам лучше уехать. Не упрямьтесь, поезжайте в Орлейн.
– Хорошо, как Вы захотите.
– И не смейте марать рук грязной работой – на это есть слуги.
– Как прикажите.
– Когда соберётесь уезжать, пошлите кого-нибудь в таверну «Белый гусь» в Найтоне. Пусть спросят у хозяина Идваля Ллагурда и скажут, что от жены графа Норинстана. К Вам приедет человек и безопасной дорогой проводит в Орлейн. Будут нужны деньги – не стесняйтесь просить. Можно через Ида.
– А можно мне всё-таки уехать позже, не сейчас? – заискивающе спросила Жанна.
– Опять за старое! Что Вас здесь держит?
– Воспоминания, – пробормотала она.
– Черт с Вами и Вашими воспоминаниями! – пробормотал Роланд, повернувшись на бок. – Но чтобы при первой опасности…
– Ещё бы, дорогой, ведь я думаю о нашем ребёнке, – прошептала графиня, но он её слов не услышал – уснул.
Наутро Жанна встала рано, чтобы проводить мужа. Подавая ему пояс, она сказала:
– Желаю Вам скорее вернуться.
Он принял из её рук пояс и поцеловал жену. Она грустно улыбнулась.
– Дэсмонд побудет с Вами ещё немного. Мне так будет спокойнее. Он поедет с Вами в Орлейн. Ведь Вы всё-таки туда поедете? – Это не был вопрос, это было настоятельное пожелание.
– Поеду. Вот улажу все дела и поеду.
Графиня хотела проводить его, но Роланд не захотел. Что случилось, чем он не доволен? Ведь, кажется, она делая всё, как он хотел. Так в чём же дело?
– Пожелайте мне удачи. – Граф пристально посмотрел ей в глаза, словно желая узнать, о чём она сейчас думает.
– Удачи, пусть помощь всех святых пребудет с Вами!
– Дай-то Бог! – усмехнулся он и ещё раз поцеловал её. В ответ она перекрестила его и прочитала молитву Деве Марии, святому Христофору и святому Георгию.
Решение брата неожиданно натолкнулось на бурные протесты Дэсмонда.
– Я не могу, Роланд, поручи это кому-нибудь другому. – Он был бледен и беспрестанно посматривал на своего оседланного коня.
– Тысяча чертей, что за выкрутасы, Дэсмонд! – прикрикнул на него старший брат. – Не веди себя, как девчонка! Ты останешься здесь, ты поедешь с ней.
– Не поеду, – упорно сжал губы юноша.
– Почему?
– Потому что не поеду.
– Поедешь. С каких это пор ты мне перечишь? – Рассердившись, Роланд тряхнул его за плечи. – Ты останешься здесь, будешь с ней любезен и в целости и сохранности доставишь в Орлейн. Понял? – Он заглянул ему в глаза.
Сжав зубы, Дэсмонд молчал. Он собирался стоять до конца, этого требовали его убеждения.
– Дэсмонд, я тебе приказываю остаться.
Дэсмонд покачал головой:
– Отправь меня воевать, я не могу больше сидеть без дела.
– А моя жена? Хочешь бросить её на произвол судьбы? – нахмурился граф. – И только потому, что ты по блажи…
– Не по блажи. Я воин, а не сторожевой пес! Делай, что хочешь, хоть кричи, хоть бей, но я здесь не останусь, а поеду с тобой.
Его упрямство против упрямства брата. После долгой борьбы Роланд сдался. Для него поведение Дэсмонда было внове – раньше он никогда с ним не спорил.