Текст книги "Море вероятностей (СИ)"

Автор книги: Ольга Онойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

– Понятно, – Тэнра кивнул. – А если говорить о чём-нибудь по-настоящему странном?

Элиммерт задумался, потирая щетинистый подбородок.

– Хороший вопрос.

«Ещё какой, – мысленно согласился Вася и весь обмяк от острой благодарности. – Какой всё-таки Тэнра умный. Что б я без него делал...»

– По большому счёту, – философски сказал Лейс, – ничего странного с людьми вообще никогда не происходит. Всё от человеческой природы. Нам просто не все причины известны. Но если подумать... как-то многовато мистики в наше время вокруг. Я не о чудесах, помилуйте. Как бы это объяснить. А, вы земляне, вы не поймёте, – и он махнул рукой.

– Почему вы так считаете?

– Потому что вы не веруете, – очень серьёзно сказал Лейс.

Брови Тэнры приподнялись.

– О чём вы? Честное слово, я постараюсь понять.

– У вас там, – сказал Лейс, – нет веры. У вас там обряды, самосовершенствование, философия, гуманитарная этика. А у нас на Эйдосе всегда была вера. И настоящее священство – вот чего вы не то, что не поймёте, а просто никогда не видели. Не только вигилианские отцы-командиры, но и мицаритские Учителя – все настоящие люди, чистые перед паствой и перед Богом, хоть мицариты и не тому Богу молятся.

– Что вы назвали «мистикой», Элиммерт?

– Секты.

Тэнра помолчал. Потом медленно, осторожно проговорил:

– Раньше на Эйдосе не было сект.

– Именно, – Лейс поворошил дрова в костре. – Здесь много веков идёт война. Есть мы и они. И именно поэтому общество не может дробиться дальше. Мы, эйдеты, умеем разрешать противоречия. Мы умеем смиряться, чтобы сплотиться, чтобы не потерпеть поражения в битве. Каждая церковь – призывной пункт. Каждый прихожанин знает, где его защитят и где ему дадут автомат, чтобы он защитил других. Какие, к безликим, мистические ордена? Какие ещё вонючие пророчества?! А ведь они не в игрушки играют. Они людей до самоубийств доводят. Нет, – он плюнул, – прилетят марйанне, разберутся с этой порослью. Бог им в помощь.

– И давно это началось?

– Кто знает! Поначалу-то они были незаметны. А кто замечал – думал, опять богема в игрушки играет, фермеры от невежества в суеверия впали. Люди есть люди. Вон, полтораста лет назад Вирайн Лакенти в соборе неделю привселюдно на коленях отстоял, каялся в ереси. Земляне узнали – такой визг подняли, Господи прости. Аж сам Отец-Главнокомандующий в Ватикане извинялся перед мировым сообществом. А что они понимают? И даже Отец не понимал тогда, честно говоря. Всё она, гуманитарная этика.

– Чего он не понимал? – спросил Тэнра мягко, почти вкрадчиво.

Вася незаметно покосился на Лейса: он знал, что сейчас идейный бродяга разговаривает уже не с бестолковыми землянами-туристами, а сам с собой, и вряд ли даже сознаёт, что у него есть слушатели. Тэнра всегда действовал очень аккуратно.

– А то, что если ты так заигрался, что до ереси дошёл – ты всем набожным людям противен стал. А это не только соседи твои и сослуживцы, но и те парни из добровольных дружин, которые ночью не спят, чтобы мицариты твою машину не сожгли и тебя самого в распыл не пустили. Ну, Лакенти – он гений был, хоть и дурак, им все гордились, его все любили. Когда он понял, что натворил, и перепугался, ему намекнули, чтобы прощения попросил – простят. А неделю на коленях он сам придумал, потому что драматург был и режиссёр. Срежиссировал.

Вася слушал, навострив уши. Анис зубасто усмехался, сидя на корточках, но не вмешивался.

– Церковь на Эйдосе обладает огромной властью, – ещё более мягко и монотонно заговорил Тэнра. – И эта власть не только духовная, но и военная. Это армейская дисциплина. Церковь умеет воевать. Сейчас опасность серьёзней, чем прежде. Почему именно сейчас рушится оборона?

Лейс облокотился о колени. Посмотрел на пляшущие языки пламени, стянул грязную шапку с плешивой всклокоченной головы.

– Я не знаю. Никто не знает.

– Ты – политолог, Мерти. Что ты думаешь об этом? Где ты ищешь ответ?

– Я искал в экономике. Она растёт. Я думал, чем больше денег кругом, тем больше дури в головах. Но причина не в этом.

– А в чём?

– Я думал, дело в страхе перед кальмарами. Но это могло подействовать на Земле, не на Эйдосе. Мицариты ближе кальмаров. Они могут убить тебя через час, а не через десять лет.

– Где ещё может крыться причина?

– Я не знаю.

Тэнра медленно выдохнул и встал. Вася торопливо встал следом, и поднялся с корточек Анис. Никсы поставили передние лапы на служивший скамьёй бетонный блок. Тэнра неторопливо обошёл костёр, наклонился и заглянул Лейсу в лицо. Тот не отреагировал – даже зрачки не дрогнули. Как завороженный, бродяга смотрел на гаснущее пламя. Тэнра положил в костёр два полена из маленькой поленницы, взял арматурный прут и подгрёб догоравшие дрова к новым, а потом молча пошёл по следу Белой Никсы, поманив спутников за собой.

Когда они отошли на пару десятков метров, Тэнра сказал:

– Он нас не запомнит. Он очнётся минут через десять.

– Годится, – согласился Полохов. – Что ты об этом думаешь?

– Проще всего решить, что наш объект сидит здесь уже давно. Это очень похоже на род его развлечений. Но... – и Тэнра замолк.

Вася закрыл глаза и тяжело перевёл дыхание.

– Да. Не может быть просто.

Замок едва держался в коробке двери. Его даже не пришлось вскрывать – стоило посильнее толкнуть, как в дешёвой стружечной плите расширилась трещина, и замок попросту вылетел из неё.

Как только они вошли в подъезд, Васина воля окончательно ослабела, и он подозвал Белую Никсу. Демоническая собака увеличилась в размерах, легла, и Вася рухнул ей на спину. Никса, вывалив язык, оглянулась на него с ошалелым и обеспокоенным видом, но послушно встала и понесла хозяина. Чёрная в тревоге подбежала и стала пихать Васю носом.

– Я жив! – мрачно сказал ей Полохов, не размыкая век. – Я просто выдохся. Теперь берегите меня и смотрите, чтобы я не упал.

– Думаю, тебе не стоит общаться с интерфейсом СКиУ в таком состоянии, – сказал заботливый Тэнра. – Действительно надо отдохнуть.

– Общаться с интерфейсом СКиУ я могу даже во сне, – отозвался Вася, – хотя спасибо. А ты, – и он безошибочно ткнул пальцем в сторону Аниса, – обещал мне диван.

– Я не обещал, – противным голосом заметил Анис. – Обещал Тэнра. А я был поставлен перед фактом.

– А я хочу быть положен на диван. Мягкий и с подушками. Обеспокойся. И не забудь плед! И чтоб не колючий.

– Вася, ты обнаглел.

– Я – начальник, – пасмурно сказал Вася. – И уникальный специалист. И тонкий, чувствительный человек. Мне нужны условия для работы.

– Ну хорошо, – миролюбиво откликнулся Тэнра. – У тебя есть желания насчёт квартиры?

– Я хочу балкон.

– Тогда идём на третий этаж.

Анис забрал Чёрную Никсу и скрылся.

Когда он вернулся, то нашёл Полохова мирно спящим на полу, под брюхом Белой, в её густой и длинной шерсти. Во сне Вася трогательно обнимал демон-собаку, а Никса смотрела на хозяина влюблённым взглядом и повиливала хвостом. У запылённого панорамного окна стоял стол, на нём кипел чайник, а за столом сидел Юэ Тэнраи и сосредоточенно работал.

Чёрная Никса, огромная как лошадь, стояла за спиной Аниса и шумно дышала. Она ничуть не утомилась, просто переживала за Васю – как он там? Хорошо ли заботились о нём Белая и Тэнра без Чёрной Никсы? Чёрная не проходила в дверь, потому что была нагружена диваном. Диван лежал у неё на спине, как раскрытая книжка; ножки торчали кверху.

– Плохой и ненужный человек, – сказал Анис Тэнре, – помоги внести диван.

Тэнра обернулся, и Анис швырнул в него диванной подушкой. Тэнра поймал.

– Скоро здесь будет «Астравидья», – сказал он спокойно, – астероид-линкор марйанне. В этот момент объект начнёт действовать, и для нас будет уже поздно. Но до того мы его не найдём.

Чайник отключился. Тэнра встал, и они с Анисом устроили диван у стены, а потом оставили Чёрную со спящим Васей и ушли за холодильником.

Полохов проснулся. Всё тело болело, разламывалась голова. Было уже темно. Белая Никса проскулила что-то почти членораздельное и сунулась мокрым носом ему в лицо; Вася отмахнулся. Он глубоко вдохнул пыльный воздух, приподнялся и снова повалился на мягкий и мохнатый Никсин бок. Спать не хотелось. Вставать не хотелось. Больше всего не хотелось работать. Подошла Чёрная Никса и стала нежно лизать Васю в лицо; тот невнятно застонал и стал отпихивать её руками и ногами. Никса ловко переступала через сучащие ноги, ныряла между машущих рук и упорствовала.

– Вася, ужин, – отечески сказал Тэнра откуда-то издалека.

– Ы?

– Вставай. Умывайся. Мы нашли стояк и включили воду.

– Это вы гениально поступили. Ещё бы форточку открыли – цены бы вам не было.

Тэнра встал – Вася услышал, как скрипнули по полу ножки табуретки.

– Действительно, надо проветрить, – сказал ассистент. Приблизились дальние шумы, а вскоре в тёмную комнату потёк свежий воздух. Вася снова невнятно застонал и заставил себя подняться на ноги. Кости ломило так, будто его били. Колени подкашивались. Тэнра подошёл. В полумраке, огромный и светлый, он смахивал на призрак. Не обращая внимания на вялые возражения, Тэнра повернул Васю к себе спиной и стал умело и беспощадно вправлять ему позвоночник. Полохов орал, но покорствовал.

– Ох, – выдохнул он минут через пять. – Спасибо. Я ожил.

Тэнра взялся за его шею обеими ладонями, точно собираясь её свернуть. Вася заранее пискнул от ужаса, поджал живот; шейные позвонки влажно хрустнули, и он ошалело выругался.

– Всё, – сказал Тэнра, пока Вася настороженно крутил головой. – Теперь умойся и приходи ужинать. Есть мясо, яблоки и кофе с печеньем.

– Тэнра, ты – бог.

– Иди, Вася, иди.

Отфыркивающийся, с мокрыми волосами Полохов вернулся в комнату, где мирно и по-домашнему светила настольная лампа. Анис и Тэнра пили чай и вели бессмысленный спор о том, надо ли вешать люстру. Вася полюбовался диваном, на котором валялись сонные Никсы, и ощутил умиротворение. Диван был большой, мягкий, светло-синий с пёстрой отделкой. Жизнь показалась не такой горькой, даже терпимой, а пожалуй, что и неплохой. Вполуха слушая разговоры ассистентов, Вася очистил сковороду с подостывшим жареным мясом и напился холодного кофе. «Если хочешь ещё, – сказал ему Тэнра, – вари сам. Электроплита работает». Вася взял чашку, ушёл за кофе, но вернулся тотчас – с сияющей от уха до уха улыбкой и тремя бутылками пива.

– Вам тоже взял, – сказал он, – цените меня! А я вас очень ценю. Вы – предусмотрительные, полезные. Холодильник пива – это очень важно. Это почти так же важно, как диван, вот что я скажу.

Анис ухмыльнулся, а Тэнра поднял бровь.

– Вася, – сказал он, – а когда ты собираешься работать?

– Что значит «когда»? Сейчас. Вот пивка попью и буду работать.

– Уверен?

– Не надо ехидничать, – обиделся Вася. – Я и под пиво могу. Я – админ! Да и какая там работа...

Он поставил бутылку на стол и переориентировал личный экран.

Программы для работы с локус-доменами создавались в Лабораториях. Личные экраны пользователей были частью их собственных аур, по умолчанию доступной только хозяевам. Полохов изменил настройки: его экран превратился в подобие голограммы, развернувшейся вдоль стены. Вася открыл ассистентам визуальную часть. Анис пригасил лампу, чтобы серое свечение экрана стало ярче. Тёмно-алые буквы и цифры складывались в короткие строки технической информации.

– Как меня учили... – протянул Полохов, взявшись за нижнюю губу. – Нужно смотреть комплексно. Кластер... нормальный кластер третьего эшелона, ничего не значит. Линейка шестнадцатая два прим.

Он замолк, морща нос.

– Что это значит? – поторопил Анис.

– Да тоже ничего особенного. Это не авторская вселенная. Возникла в результате квантовой диверсификации. Отпочковалась от какой-то шестнадцатой прим. В общем и целом это значит, что ни один архитектор не придёт стучать по башке тем, кто станет вмешиваться в ход событий.

– И почему я не удивлён? – в сторону проговорил Тэнра.

Вася потёр лицо ладонями.

– Ледран говорил, что среди хакеров есть сорвиголовы, которые намеренно дразнят архитекторов. Хотят, чтобы те напрямую вмешались. Хотят... помериться с ними силами. Но я не помню, чем такие игры обычно заканчивались. Наверно, Ледран рассказывал, но я... тогда о другом думал. Мне слишком много всего тогда рассказывали, чтобы всё помнить. В любом случае... это ничего не значит. Хотелось бы надеяться, что наш объект – не из тех, кто играет с немирным квантом, труба у него пониже, дым пожиже... Но ведь никогда не бывает просто.

– Хорошо, – сказал Тэнра, – пойдём дальше.

– Восемнадцатая ЛаОсь. Это плюс. Я её почти что знаю. Вряд ли во время отделения локуса она скопировалась без потерь, но системы её распознают, значит, хотя бы как-то она функционирует. Если я залогинюсь, всё будет в порядке. Я надеюсь.

– Подожди. Есть ещё контуры.

– А, да, опорные контуры, – Вася зевнул. – Их здесь пять. Нулевой общий технический, первичный технический, два вторичных и один третичный. Поскольку локус гуманитарный, все младшие контуры сгенерированы человечеством. Элементарная логика и местные новости подсказывают нам, что речь про две основные религии и светскую этику.

На минуту повисло молчание. Вася отпил пива и вызвал окно ввода пароля.

– Подожди, – сказал Тэнра. – Сегодня утром ты сказал, что небесная механика мицаризма атипична. Что контур разомкнутый. Это что-то значит?

Полохов подавился пивом и закашлялся. Он замолчал и молчал долго. Тишина набрякала, нависала, гнела, зловещая и безликая, словно те безликие, которых помянул, чертыхаясь, Элиммерт Лейс.

– Ну постойте! – жалобно сказал Вася. – Не надо меня пугать, я и так пугливый. Естественно, при копировании какие-то структуры выпали, операционка стоит криво... Я залогинюсь и всё увижу.

– Может, я чего-то не так понял, – вдруг подал голос Нилиэнгер. – Но разве младшие контуры копируются при диверсификации?

Вася со стуком поставил бутылку на стол.

– Я же попросил меня не пугать, – полушёпотом он, складываясь на табуретке вдвое. Нестриженые лохмы опустились ниже колен. – Ну... дрянь какая-то здесь есть. Не исключено, что за этой-то дрянью и пришёл объект. Из всего, что мы видели до сих пор, она единственная уникальна... А может, это просто ошибка копирования, – произнёс он громче, точно адресовался кому-то в соседней комнате. – Чего только не бывает!

Он решительно встал и шагнул к экрану.

– Голосовое управление.

– Голосовое управление включено, – отозвался хрипловатый женский голос. Интонации были живыми, не механическими; женщина говорила деловито и немного обескураженно.

– Запрашиваю интеллект сопровождения.

– С вами говорит интеллект сопровождения, – осторожно сказала женщина.

– Отменяю ввод пароля, – сказал Вася, раскачиваясь с носка на пятку. – Запрос уровня Лабораторий, требую идентифицировать красный маркер.

Незримая женщина помедлила и ещё осторожней сказала:

– Прошу уточнений.

– Оперативный отдел, группа Ледрана, агент шестьдесят семь, Василёк Криницын Полохов, доступ по красному маркеру.

– В доступе отказано.

– Что, вот прямо сразу? – уточнил Вася с сарказмом.

– Да, прямо сразу, – в тон ему ответила женщина.

– А с чего бы это?

– Основной модуль интерфейса не видит причин давать вам доступ, – в голосе женщины сквозила усмешка. – В его настройках не предусмотрен доступ по красным маркерам.

– Вот это новости, – пробормотал Вася.

– Это старости, – фыркнула женщина. Она оставалась невидимой, но в облик её словно бы добавились новые черты: теперь у неё был возраст. Вася поразмыслил.

– Интеллект сопровождения, – сказал он вежливым голосом, – у тебя есть личное имя?

– Есть.

– Назови своё имя.

– Шенда.

– Шенда, будь добра, выбери для себя визуальное решение и проявись в видимом спектре.

– Понятия не имею, зачем вам это нужно, – ответила демон-программа.

Анис присвистнул.

Напротив экрана, перед Васей стояла совершенно голая девица. Стройные ноги девицы заканчивались массивными копытами, череп украшали длинные, витые, как у антилопы гарны, рога. Бикини девице заменяла собственная шерсть. Девица была не более чем элементом графического интерфейса, но наглое выражение её губастого личика свидетельствовало, что разумная программа очень давно развивается по собственному усмотрению.

Вася взял стул, развернул его спинкой к девице и сел верхом. Облокотился на спинку, положил подбородок на скрещенные руки. Он улыбался. Никсы соскочили с дивана и встали по обе стороны от хозяина; собаки сомкнули пасти и набычились, их могучие мышцы ходуном ходили под пушистыми шкурами. Девица покосилась на них и пренебрежительно дёрнула плечом.

– Шенда, – мягко, но с нажимом сказал Полохов, – давай поговорим. Просто поговорим. Я не буду ничего ломать. Честно.

Он смотрел в глаза девице-программе цепким колючим взглядом. Та капризно откинула рогатую голову и отступила к стене.

– Я просто интеллект сопровождения, – сказала она, – я ничего не знаю.

– Почему ты решила, что я буду тебя допрашивать?

– Чего вы от меня хотите?

– Поговорить.

Шенда села на пол, скрестив ноги. Шерсть на её бёдрах и животе распушилась юбочкой.

– Вы можете говорить. Я же не могу вам запрещать.

– Как интеллект сопровождения, ты обязана инструктировать пользователя. Для этого ты написана. Я хочу знать, как можно залогиниться в Системы Контроля и Управления.

Шенда склонила голову к плечу и взялась за левый рог.

– Введите пароль. Введите логин.

– У меня нет логина и пароля. Я – агент Лабораторий и должен получить доступ по маркеру.

– В настройках основного модуля не предусмотрен доступ такого типа.

– Сколько модулей в СКиУ?

– Этот вопрос не связан с проблемами авторизации.

– Ладно, – миролюбиво сказал Вася. – Назови дату последней успешной авторизации.

Шенда отпустила свой рог. Густые брови нахмурились.

– Этот вопрос не связан с проблемами авторизации.

– Но ты можешь на него ответить, потому что именно ты приняла авторизацию. Шенда, давай по-хорошему. Ты же понимаешь, что я могу и по-плохому.

Демон-программа вскочила на ноги.

– Я ничего не знаю! – резко сказала она. – Я низкоуровневый модуль! У меня нет... нет даже рефлексивных цепей. Вы можете меня перезагрузить, я всё равно ничего не скажу!

– У тебя очень развитая эмоциональная личность для существа без рефлексивных цепей. Не надо так глупо врать. Почему ты упираешься? Ты боишься? Честное слово, я ничего плохого не сделаю. Я сотрудник Лабораторий, официальный эмиссар системных архитекторов, Шенда – ты знаешь, кто это такие?

– Вы можете быть кем угодно. Введите логин и пароль.

– Ладно, – сказал Вася ещё мягче, почти с нежностью, – зайдём с другого края. Кто дал тебе личное имя?

Широкие ноздри Шенды дрогнули, полные губы растянулись.

– Я сама взяла его.

– Кто дал тебе пол?

– Предпочтительный пол модуля при антропоморфизации указан в настройках.

– Кем прописаны эти настройки?

Программа озадаченно моргнула. Ресницы у неё были мохнатые, а глаза тёмные, оленьи.

– Мне это не известно. Я низкоуровневый модуль.

– Когда ты выбрала себе имя?

– Этот вопрос не связан с проблемами авторизации.

Вася вздохнул.

– Значит, по-хорошему не выйдет, – пробормотал он. – Ну, что же. Всегда надеешься на лучшее. Отключить интеллект сопровождения.

Девица исчезла мгновенно и безо всяких эффектов.

– Работать не хочется, – заключил Вася, встав со стула, – но надо. Ладно. Я хочу получить осязаемый пульт управления.

И с жутким влажным шорохом из бетонного пола комнаты вылетел пучок щупалец. Со скоростью пуль они достигли потолка и мгновенно расползлись по нему. Толстые и мускулистые, щупальца изгибались во все стороны, волнуясь, как водоросли в подводном течении. Вася щелкнул пальцами, и щупальца крепко обхватили его, поймав в надёжную, неразмыкаемую ловушку. Аура оперативника частично перешла в видимый спектр, и Полохова окружило мерцающее золотое сияние. Сантиметров на пятнадцать Вася приподнялся над полом. Никсы уселись вокруг и изумлённо вывалили языки, разглядывая новое явление и прикидывая, не опасно ли оно для хозяина. Анис лениво зааплодировал.

– Неплохо смотришься, – сказал он.

– А ты, – велел Вася, не глядя на него, – займись делом. Запроси данные всех местных СЭТ и посмотри, кому именно из них подчищали мозги. СЭТ обычно не выпендриваются, поэтому туннелирующему демону в голову я точно влезу.

– Вася, за что ты меня так не любишь? – горько сказал Анис. – Это же скучно. Пускай Тэнра этим занимается.

– Я пойду прогуляюсь по городу, – неожиданно сказал Тэнра. Полохов помолчал, потом ответил:

– Как хочешь. Только... мы ведь уже всё обсудили, да?

– Я помню. Не волнуйся.

– Вот гады, – всё ещё негодовал Анис, – они развлекаться будут, а я работать должен. Это несправедливо!

– Анис, я, между прочим, вкалывать собираюсь, – резонно возразил Вася.

– Давай-давай, любись со своими щупальцами...

– Кстати о щупальцах, – заметил Вася. – Людям, которые пишут такие тактильные интерфейсы, хотелось бы оторвать руки.

И он неудержимо, торжествующе, во весь рот улыбнулся.

Наконец-то он был в своей стихии.

Глава третья. Гость

Утром выходного дня офис пустовал. Данкмар с Лианной сидели в её огромном светлом кабинете, на кожаном диване у стены. Робот-секретарь приготовил для них кофе, и они неторопливо беседовали в прохладной тишине, оба залитые лучами восходящего солнца.

Подтянутая, моложавая Лианна в свои шестьдесят оставалась восхитительной женщиной. Она отказывалась стареть, подводила глаза густой чернотой и носила блузки с глубоким вырезом. Впечатляющее декольте отвлекало взгляды от увядающего лица. Даже Данкмара гипнотизировало порой покачивание её больших мягких грудей. Между ними покоилось, указывая недвусмысленный путь вниз, золотое копьё, осыпанное бриллиантами. Лианна Кёртис была истовой вигилианкой. Она даже анонимно, не ради налоговых вычетов, а лишь по велению души спонсировала реставрацию кафедрального собора.

Ей нравилось выглядеть эффектно и дерзко, но в делах Лианна стремилась к незаметности, к анонимности всюду, где только возможно. Перспектива превращения имени в бренд казалась ей отвратительной. Данкмар не знал до конца, чем она владеет и чем занимается. За сорок лет карьеры репортёры упомянули её имя от силы раз пять. Отличительной чертой её делового стиля была максимальная диверсификация капитала. Данкмар одобрял это. Лианна работала в сфере недвижимости, в сфере перевозок, вкладывала деньги в некоторые интернет-проекты, держала контрольные пакеты акций множества некрупных компаний, кредитовала предпринимателей... она была настоящим монстром рынка, и, сказать по чести, Данкмару льстило её внимание.

Он вряд ли мог чему-то научить её и был для неё скорее личным психологом, чем бизнес-тренером. Он понимал, что нравится ей, но даже второе зрение не позволяло разобраться в природе этой симпатии. Скорее всего, Лианна сама не до конца отдавала себе отчёт в своих чувствах. Она, как многие дамы её возраста и положения, в постели предпочитала загорелых пляжных мальчиков, а не состоявшихся мужчин за тридцать. Материнских чувств к Данкмару она определённо не питала, она вообще не знала их. Возможно, ей нужен был просто собеседник – внимательный, дружески настроенный, равно способный поддержать разговор об искусстве, религии и инвестициях. За её деньги Данкмар готов был предоставить ей такую услугу.

Лианна без стука опустила изящную чашечку на прозрачную, парившую в воздухе плоскость модного антиграв-стола. Помедлив, кинула взгляд на огромный экран напротив. Звук был выключен. Экран полнился яркими красками: шла запись церемонии благословения воинств. Тысячный ватиканский хор немо разевал рты. Бесчисленные клирики в золочёных одеяниях стекались со всех сторон. Колоссальная толпа стояла на площади пугающе плотным строем.

Отец-Главнокомандующий вигилиан благословлял Ауреласа Урсу и его высших офицеров на защиту человечества.

Само воплощение великолепия, этот обряд напоминал бы театральное действо, если бы не марйанне. Они оставались бесстрастно-серьёзными среди блистающих толп. Их белые табарды, украшенные священным символом Преломленного Копья, поверх камуфляжной полевой формы выглядели не менее благородно, чем поверх лат и кольчуг тысячелетия тому назад. Многие офицеры в окружении Урсы казались очень юными и заплетали в косы не стриженные с рождения волосы. Это значило, что их новые тела ещё не достигли призывного возраста... Те, кто погиб при обороне Магны. Они встали в заслон, когда Урса развернул полную беженцев «Астравидью» к Земле. Их прежние тела превратились в огненный прах или куски льда, а сами они вынесли девятимесячное заключение в женских утробах, младенческую беспомощность, суровые тренировки детства и подростковые гормональные бури, чтобы снова отправиться в бой – и снова пасть, защищая простых смертных.

Необычайное сочетание скромности и величия этой картины трогало сердце. Данкмар посмотрел на Лианну: её лицо неосознанно приняло то же бесстрастно-серьёзное выражение, а грудь взволнованно вздымалась. «Этой записи несколько месяцев, – подумал Данкмар. – Марйанне будут здесь со дня на день. И они могут создать мне проблемы». Пути избегнуть этих проблем или разрешить их он давно обдумал, но ему всё равно было о чём беспокоиться.

Он обернулся к экрану: Аурелас Урса подходил под благословение. Иронично, что Отец-Главнокомандующий, престарелый и немощный, был ровно впятеро моложе предводителя марйанне. Вдвойне иронично, что Аурелас и для собравшихся на площади богомольцев, и по догмам религии стоял выше римского понтифика. Отца-Главнокомандующего избирал конклав генералов-кардиналов, а бессмертного марйанне – Сам Господь... или, по некоторым толкованиям, Тауриль Военачальник, ирсирра Его – но это уж совершенно точно.

Камера нашла лицо Урсы и приблизилась. Он был лет пятидесяти на вид – лысеющий, статный и ясноглазый.

– Урса смешал все карты, – проговорила вдруг Лианна.

– О чём вы?

– О его обещании отстоять Эйдос любой ценой. После этого никто уже не отваживался давать прогнозы.

– Я слышал разные прогнозы. Какие из них вы рассматривали как вероятные?

Лианна низко хмыкнула.

– В лучшем случае – глубокую инвестиционную зиму. В худшем... да что тут говорить. В худшем нам пришлось бы просто бежать, и вы это знаете. Когда стало известно о приближении этих... кальмаров... к Эйдосу, я решила, что пора сворачивать дела и перебираться на Землю. Я подумала: достаточно с нас Магны. Кое-что успела предпринять. Но берёт слово Урса – и всё становится с ног на голову. Многие теперь считают, что на Эйдосе безопасней, чем на Земле. Земляне как безумные скупают недвижимость, переплачивают на целые порядки и летят сюда. Рынок кипит, биржи сходят с ума. Бизнесы становятся всё дороже.

– Но мало кто в нынешние дни занимается развитием, – заметил Данкмар. – Я бы сказал, рынки Эйдоса охватило единственное желание: продаться землянам подороже, любым способом. Это пузырь.

– Даже интересно, в какой момент он лопнет... – задумчиво проговорила Лианна. Взяла в ладони чашечку кофе, откинулась на спинку дивана и спросила: – Данкмар, скажите честно, что вы об этом думаете?

Данкмар опустил взгляд. Обычно на подобные вопросы он отвечал то, что было приятно слышать клиенту; промахивался он редко, а с тех пор, как обрёл второе зрение – ни разу. Но Лианна Кёртис не была обычной клиенткой. Он уважал её и ценил, а в деловом мире ценнее всего – честность. Данкмар собрался с мыслями.

– Если откровенно, – наконец ответил он, – я ничего не могу сказать с уверенностью. У меня нет доступа к необходимой информации. Чтобы в нашей ситуации о чём-то с уверенностью говорить, нужно иметь допуск к военным тайнам... При Магне наш космический флот ещё не мог отбросить врага. Сейчас Урса уверен, что может. И никто не знает, почему. Хотя, казалось бы, зачем секреты, если врагу мы совершенно неинтересны. Если, – он подчеркнул последнее слово и умолк.

И услышал то, на что рассчитывал.

– У вас есть метод, – возразила ему Лианна. – Есть инструмент. Мы оба знаем, что открытой информации зачастую вполне достаточно, если её сортирует хороший аналитик. Скажите мне, на моём месте... вы готовились бы к эмиграции?

«На моём месте», – сказала она. Лианна умела задавать вопросы. Данкмар ссутулился. Для него самого эмиграция была последним, самым последним выходом, альтернативой только гибели; таков был единственный недостаток его проекта. А терять клиентов Данкмар не любил, и уж тем более не собирался терять такого клиента так глупо. Пожалуй, здесь его личное расположение заканчивалось и начинался бизнес. Народу Эйдоса предстояла тотальная мобилизация, а промышленному и финансовому миру – перевод на военные рельсы и жёсткая диктатура святых воинов...

– Знаете, – сказал Данкмар, – недавно в кафе я слышал разговор двух юных... очень юных ребят. Почти детей. И один из них нашёл удивительно простые и точные слова, которые я, пожалуй, повторю. Если Ауреласу Урсе можно было доверять пятьсот лет, почему ему нельзя доверять сейчас?

Вздохнув, Лианна смежила веки и накрыла ладонью копьецо на груди.

– Хорошо бы так, – сказала она. – Господь силён.

Она огорчилась, узнав, что Данкмар торопится к Божественной Вигилии. «Завидую вам! – искренне сказала Лианна. – Я так хочу присоединиться. Я очень давно не была в церкви, я чувствую себя во грехе. Но к завтрашнему утру я должна прочитать кое-какие документы, как минимум просмотреть – а там тысяча страниц. Весь мой сегодняшний отдых – беседа с вами». Данкмар смущённо улыбнулся. Столь же честно он ответил, что и сам чувствует себя грешником, слыша эти слова, ведь его религиозное рвение куда как мало. Если бы не дружба с отцом Фреем и его личное приглашение, он и не подумал бы отправиться к Вигилии.

Лианна добродушно засмеялась.

– Упомяните меня в молитве, господин Хейдра, – шутливо сказала она. – Я соблюдаю бдение в меру своих сил.

– Непременно, – пообещал Данкмар и, помедлив, спросил: – Бизнес-план?

Лианна глянула на свой стол, где лежала переплетённой огромная пачка бумаги.

– Да, – она покривила рот. – Его заказали аутсорсерам. Судя по тому, что я успела увидеть, это невероятная ерунда. И на завтрашнем совещании мне придётся говорить весьма неприятные вещи.

Данкмар фыркнул и пожелал ей удачи.

Они попрощались дружески. Лианна вновь заказала роботу кофе, и Данкмар покинул её сияющий офис на тридцать втором этаже бизнес-центра. Поднимаясь в прозрачном лифте к открытой стоянке на крыше здания, он улыбался своему отражению. Он чувствовал себя удовлетворённым. Приятно было понимать, что он не зависит от сверхъестественных даров, и его профессионализм – подлинный. Он понял, успокоил и убедил Лианну, не используя ни само второе зрение, ни его гипнотические функции.

Конечно, госпожа Кёртис в её возрасте, с её опытом, умом и волей в своих решениях не станет всецело полагаться на советы платного собеседника. Однако она просила его совета. Она сомневается. Мнение Данкмара ляжет на чашу весов и, возможно, определит будущие поступки клиентки. Это тоже успех. Осторожные шаги и маленькие выигрыши ведут к большим победам: так Данкмар считал всегда и ещё ни разу не разочаровывался.