Текст книги "Море вероятностей (СИ)"

Автор книги: Ольга Онойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 42 страниц)

– Какой подарок он попросил?

Вася покусал губу.

– Он был обычным. Артурчик был обычным человеком. Но всё-таки его фамилия была Лаунхоффер. Он долго мучился и понял, что никогда уже не сможет быть счастлив простым счастьем. Он хотел попросить родителей стереть ему память, но передумал. Артурчик стал размышлять о том, как можно воспользоваться его происхождением по-настоящему. Как человек, настоящий человек, а не ничтожество. И в определённый момент он... решился. Он решил сыграть на том, что его никогда, ни при каких условиях не дадут в обиду системные архитекторы. И он стал «триггером Немезиды» – Последней Невинной Жертвой.

– Что это значит?

Полохов закрыл глаза.

– В Море Вероятностей, – глухо произнёс он, – Артурчик снова и снова рождается там, где мучают и убивают невинных. Его путь лежит от одной войны до другой, от одного грандиозного злодеяния к другому. Всякий раз Артурчик гибнет, но его смерть запускает маховик высшей справедливости. Там, где механика локуса не предусматривает кармического воздаяния, вмешивается кто-то из его родителей.

– Вот как.

– Это, конечно, нездорово, – Вася разлепил веки; он наконец выговорился и чувствовал себя почти в порядке. – Это из-за того, что у Артурчика психологическая травма. Невроз, комплекс неполноценности, аутоагрессия, всё такое... Но если подумать, то каждый раз он кладёт предел жутким преступлениям, спасает миллионы жизней. Вот скажи мне, Тэнра, если Артурчик перерастёт свою травму, случится ли от этого какое-нибудь добро?

Юэ Тэнраи тяжело вздохнул.

– Можно, я не буду отвечать?

– Можно.

Ассистент помолчал.

– Ты сказал, что могут вмешиваться его родители. Ты думаешь, они делают это... лично?

– Я думаю, они давно написали для этого скрипт, – заключил Вася и выпутался из пледа. – Никсы! Никсы, эй!

Чёрная Никса выскользнула из сумерек в углу, Белая с достоинством вошла в дверь.

– Надо работать, – решительно сказал Полохов.

– Вася... – начал Тэнра.

– Графики на стену! – Полохов хлопнул в ладоши. Никсы встали навытяжку, подняли морды. Медленное свечение поплыло от окна, будто волшебный туман просачивался снаружи; туман концентрировался под потолком, сгущаясь в ровной текстуры облако, излучавшее белый свет. Ярче облака разгорался во всю стену голубоватый дисплей. Вася немного последил за тем, как Никсы распаковывают данные, и обратился к личному экрану.

Сразу после вторжения неведомого чудища он включил на Никсах шифрование и загнал все настройки на максимум. Маскировочные программы писали в Лабораториях всерьёз. Полохов слыхивал, что грозный Сайнс трижды возвращал комплекс на доработку. Если нельзя было полагаться на продукт с подписью Ллеулиса, то тут уже ничего не могло бы помочь... Вася с мимолётным удивлением отметил, что совершенно не боится. Он чувствовал жгучее любопытство, исследовательский азарт, пожалуй, некоторый мандраж от сознания того, какая большая и ответственная ждала его работа. Но страха не было. «Какой я хороший и молодец!» – подумал он и сам себе умилился, а потом прибавил: «Это всё Цинка».

– Я попросил Никс посчитать кое-что, – сказал он. – Теперь, с шифрованием, данные поступают дико медленно. Но вроде псы уже закончили. А сколько я проспал?

– Сейчас десять вечера.

– Отлично, – заключил Вася, – самое рабочее время.

Он выпрямился. Представилось, как Цинкейза, прекрасная и суровая, словно арктический рассвет, работает у себя в комнате. Она собиралась проанализировать материал, который успели собрать перед аварийным отключением её креатуры. «Может, она тоже устала и спит», – подумал Вася и улыбнулся этой мысли.

– Погоди-погоди, – сказал Тэнра. – Давай вернёмся к тебе. Мы ведь знаем, что ничего не бывает просто. Раньше ты думал, что у оперативников не случается болтанки. Только что нас всех здорово тряхнуло. И болтанка у тебя тут же началась. Не может ли здесь быть связи?

Белая Никса зевнула от напряжения. На стене начали вычерчиваться два графика – неидентичные, но очень похожие по рисунку возвышенностей и впадин. Они напоминали профили одной горной страны, снятые с интервалом.

Вася напряжённо следил за графиками.

– Может, – с запозданием ответил он Тэнре. – Но... А, это может подождать. Вот он! Вот!

– Кто?

– Не кто, а что! – Вася возбуждённо ткнул пальцем. – Вот этот пик!

– Вася, я тебя прошу, пожалуйста, подожди с графиками.

– Так... так... так... – нервно ронял Полохов, пока Никсы заканчивали отрисовку. Он выламывал пальцы и только что не подпрыгивал. – Это просто жуть как странно, но я почему-то не удивлён...

– Вася, да постой ты!

– Я так и думал! Я так и думал! Но это же хрен знает что такое!

Тэнра с силой взял его за плечи и развернул к себе.

– Вася, это действительно, как ты выражаешься, хрен знает, что такое...

Полохов вырвался и отмахнулся от него. Взбудораженный, он подбежал к экрану вплотную и повёл пальцем вдоль пика. Экран искрил, выделяемая линия становилась ярче. Она ярко алела, словно набухала кровью. До верхней точки Вася не достал даже в прыжке. Никсы глядели на хозяина и поскуливали от волнения, переминаясь с лапы на лапу. Тэнра вздохнул.

– Хорошо, – сказал он, – отложим ненадолго. Что он значит, этот пик?

Вася отскочил от экрана и ударился спиной о грудь ассистента. Тэнра придержал его. Вася даже не извинился. Он тыкал пальцем в график, туда, где на нём между меньших гор громоздился Эверест: чем выше поднималась линия, тем светлей делалось её свечение, и большая гора пламенела.

– Вот здесь, – восторженно сказал Полохов, – от перегрузки загорелась изоляция опорных контуров!

– Это так важно?

– Не это. А!.. – Вася помотал головой, переводя дух. Он весь раскраснелся. – Вроде надо рассказать. Слушай. Демон-программы СКиУ чувствуют дисфункцию Систем примерно так, как люди чувствуют боль. Боль при сгорании контура – максимальная, какую может испытывать креатура. Так задумано. Так написано. От боли демона переклинивает, он теряет высшие функции сознания, управление перебрасывается на уровень первого моста. Память обнуляется, конгломерат личности деградирует, сносит все рефлексивные цепи – и начинается горячий рестарт. Это последняя линия обороны, которая держится уже не на разумной воле креатур, а на самых примитивных базовых закономерностях. Последний шанс локуса уцелеть.

– Но локус уцелел.

– Да! Да. Именно. Это самое удивительное, что я видел в своей жизни.

Брови Тэнры поползли вверх.

– Даже так?

– Да! – Вася задыхался, сердце его колотилось как сумасшедшее. – Они должны были разрушиться, понимаешь? Они не могли уцелеть чисто технически. Они так написаны, чтобы распадаться при нагрузке этого уровня. Как... я не знаю... плавкие предохранители. Но они сохранили себя и локус.

Он обернулся к Тэнре. Рот его растянулся в азартном оскале.

– Как? – выдохнул Полохов. – Как они это сделали?

Тэнра поднял палец, отключая дисплей, потом решительно взял Васю за руку и отвёл к дивану. Никсы подошли следом. Васю трясло от волнения. Он недоумённо смотрел на ассистента. Тэнра заставил его сесть на диван и опустился перед ним на пол.

– Вася, – очень серьёзно сказал он, – ты не в порядке.

– Да ладно, – удивился Полохов; у него немного стучали зубы, но он улыбался.

– С тобой что-то не так. Пожалуйста, постарайся успокоиться.

– Я в порядке! – Вася улыбнулся ещё шире. – Тэнра, да я никогда раньше не был в таком порядке!

– Ненароком правда сказалась, – заметил Тэнра. – Раньше ты определённо был в каком-то другом порядке. Вася, ты слушаешь меня?

– Ну... – Вася помотал головой. – Ладно, слушаю. Тэнра, но это неважно, правда неважно. Нам нужно работать. Ситуация... жуткая ситуация ведь! Нельзя терять время.

– В настоящее время меня больше всего волнуешь ты, – сказал Тэнра. – Давай договоримся: ты дашь мне и себе пять минут, чтобы поговорить серьёзно. А потом мы все вернёмся к работе.

Ассистент не просил, не требовал и не приказывал. Он просто говорил: «будет так». И Вася послушался. Только досадливо выдохнул и откинулся на спинку дивана. Странно, конечно... Обычно он очень любил разговаривать с Тэнрой о своих проблемах. Но сейчас дело заботило его больше. «Это всё Цинка, – подумал он. – Я не могу ныть, когда она рядом. И ещё... Дело. Конечно, дело».

– Хорошо, – сказал он Тэнре недовольно. – Только чтобы ты не волновался.

Тэнра кивнул.

– С тех пор, как ты стал оперативником, у тебя ни разу не случалось болтанки. И ты никогда не горел таким энтузиазмом.

Вася рассмеялся.

– Тэнра, я просто влюблён! – сказал он воодушевлённо. – И я работаю вместе со своей девушкой. Это же... потрясающе. Это самое лучшее, что только бывает в жизни. Ну чему ты удивляешься?

Тэнра покачал головой.

– С тех пор, как мы начали эту операцию, ты постоянно боялся. Ты боялся Йиррана, а сейчас перед нами угроза намного страшнее. И вдруг ты перестал бояться.

– Не перестал. – Вася врал, он чувствовал только веселье, но и врать сейчас было весело. – Просто... Тэнра, ну это правда неважно. Разве ты не был влюблён? Я не хочу ударить в грязь лицом. Моя девушка на меня смотрит. Ну, в смысле... В переносном смысле.

– Ты боялся не только Йиррана, – сказал Тэнра очень спокойно. – Ты боялся, что тебе придётся стать убийцей. Это больше не так?

Вася снова набрал воздуху в грудь – и осёкся. Поморщился.

– Ну... – выдавил он. – Я как-то перестал об этом думать. Ну, Тэнра... Чего ты, блик, от меня хочешь?

– Я хочу понять, что происходит.

– Всё нормально. Насколько вообще что-то может быть нормально на фронте! – голос Васи зазвучал резче, и он отвернулся.

– Нет. Ненормально, Вася. Я же чувствую.

– Что?

– Что ты видел во время болтанки? Кроме Артурчика?

– А я видел Артурчика? – Вася искренне удивился.

Он не помнил. Потребовалась пара секунд, чтобы он вспомнил хотя бы историю, которую только что рассказывал Тэнре. Саму историю жизни Артура Лаунхоффера он знал давно, от Ледрана, и теоретически не было ничего удивительного в том, что болтанка заставила его проговорить какой-то фрагмент памяти. Но отчего именно этот?..

– Так, – сказал Тэнра решительно. – Вася, вспоминай, что тебе снилось. Это важно. Это очень важно. Пока ты не вспомнишь, мы никуда не пойдём.

Он сел на диван, облокотился о собственные колени и цепко поймал взгляд Полохова.

Вася собрался уже спорить, открыл рот – но ничего не сказал. Его охватила неуверенность. Нервное возбуждение мало-помалу уходило, сменялось изумлением и смутным страхом. Тэнра был кругом прав: что-то странное творилось с ним. Вася заморгал и плотно зажмурился, пытаясь собраться. Подошли Никсы и обсели его. Демон-собаки с надеждой косились на Тэнру. Белая Никса лизнула ассистенту руку. «Я даже Никс перепугал, – подумал Вася и поёжился. – Тэнра в психологии разбирается. Сказал, нужно вспомнить сон. Значит, нужно... Блик, как можно вспомнить сон? Он – всё, он уже улетучился...»

– Что ты чувствовал во сне? – пришёл на помощь Тэнра. Вася подумал.

– Плохо мне было. Стыдно как-то. Неловко. То есть... – он мучительно вслушивался в отголоски эмоционального эха. – Это было уже после Артурчика. То есть наоборот. Артурчика я в самом конце увидел, а перед этим – Заклёпку... Но её я тоже после чего-то увидел. После чего-то важного.

– Отлично, – Тэнра похлопал его по плечу. – Это важное было плохим или хорошим?

Вася втянул воздух сквозь зубы. Глаза его мало-помалу стекленели: он вспоминал.

– Странным, – сказал он. – И... жутко интересным! Вот почему я проснулся такой взвинченный и работать сразу побежал. Мне что-то интересное показали.

– Кто показал?

– Архитекторы, – ответил Полохов как ни в чём не бывало. И вдруг замолк.

Вспомнил.

– Тэнра, – прошептал он. Морозец побежал по спине. – Тэнра, я видел Пыльную комнату. Я видел архитекторов, они разговаривали!

– С кем?

– Со мной. Не знаю. Так не может быть. Они не могли говорить со мной. Вот, точно! Я так ещё во сне подумал. Они не так разговаривают.

– Что ты подумал во сне?

Вася с трудом перевёл дух. Его снова начинала колотить дрожь.

– Я подумал, – выговорил он медленно, с расстановкой, как мог чётко, – когда архитекторы общаются между собой, их никто не понимает. Потому что они выкидывают из логических цепочек те звенья, которые им кажутся самоочевидными. А самоочевидными эти звенья кажутся только архитекторам. Мне снилось... как будто я слышал разговор архитекторов и всё понимал. Как будто они говорили со мной.

– Что они говорили?

– А ничего... ничего особенного.

Вася облизнул пересохшие губы и нахмурился. Сон восстанавливался в памяти. Самым поразительным, самым неестественным и странным оказалось в нём то, что великие, непостижимые архитекторы на глазах у Васи беседовали о чём-то совершенно обыденном. Ссорились, подшучивали друг над другом. Обсуждали рабочие вопросы. Жаловались...

– Жаловались, – вслух повторил Полохов, – что людей нет и работать некому.

– А, – кивнул Тэнра. На лице его выразилось облегчение: – Вот теперь понятно.

– Что понятно? – изумился Вася и даже немного обиделся. – Мне ничего не понятно!

Тэнра улыбнулся.

– Прости, – сказал он, вставая. – Я немного погорячился. Полного объяснения всему я дать сейчас не смогу. Но связи между ключевыми точками уже намечены.

Он поднял руку. Никсы проследили за движениями его пальцев и завиляли хвостами. Под потолком сверкнуло огнистое, блистающее, полупрозрачное подобие планеты – с золотыми материками, бушующими серебряными океанами.

– Лаборатории, – пояснил Тэнра. – Помнишь, что Ледран сказал о Чинталли? Чинталли был студентом, учился у Ящера и Старика, подавал надежды. Архитекторы рассчитывали на него, а он подвёл их. Но всё-таки сам Старик чувствует себя ответственным за него.

Чуть ниже возник непроглядно-чёрный сухопарый силуэт. К сияющей планете протянулась от него голубая световая струна.

– Чинталли был в этом локусе и искалечил его.

Рядом с чёрной фигурой расположилась цветастая, похожая на игрушку голограмма. Вася узнал её: так изображался обитаемый мир в местных детских энциклопедиях. На фоне галактической спирали мерцали яркие мячики колонизированных планет, все с подписями – бирюзовый Ирий, лиловая Фраваши, алый Мицарис, серая Чимуренга... Он успел найти лимонный Эйдос и зелёную Землю, когда Тэнра продолжил, вычерчивая новые струны:

– Скорей всего, как это ни печально, наш новый гость – именно он. Лито Чинталли.

– Это я уже понял, – отозвался Полохов и вновь себе удивился. Совсем недавно он стенал, что Чинталли непременно убьёт его, а сейчас настроение у него было исключительно рабочее. «Цинка, – он улыбнулся, – это всё Цинка...»

– Я думаю, что в Лабораториях чей-то взгляд обратился сюда, – сказал Тэнра. – Я всё ещё плохо представляю себе, на что способны архитекторы. Ты знаешь лучше. Но мне кажется, что даже простое внимание системного архитектора – это фактор, способный многое изменить.

– И ты прав, – кивнул Вася. – Архитекторы не тратят времени на то, что считают неважным. Если они о чём-то хотя бы подумали – значит, это важно. Чинталли для них важен. Но... при чём тут я?

– Именно тебе довелось с ним встретиться. Пока что – просто оказаться в одном локусе.

Вася поморщился.

– Было бы логично, если бы они кого-нибудь сюда прислали. Мне на помощь, – заметил он. – Тэнра, я правда больше не боюсь. Но ведь я... короче, квалификация у меня не та.

– Вы здесь вдвоём с Цинкой, – возразил Тэнра. – Ты сам мне говорил: оперативников слишком мало, чтобы они могли работать вместе.

Вася пожевал губу.

– У Цинки, конечно, опыта больше, – вслух подумал он. – И знаний. Но чтобы сцепиться с Чинталли, нужно быть как минимум Заклёпкой. А из нас с Цинкой вдвоём не получится даже половины одной Заклёпки... Я беспокоюсь. За себя не боюсь, а за неё – боюсь.

Тэнра повёл рукой, убирая схему-картину, и заключил:

– Значит, пора связаться с Ледраном.

– Да, – согласился Вася и вдруг рявкнул: – Транслокальный вызов! – так, что даже Тэнра вздрогнул.

Полохов слез с дивана и напряжённо выпрямился. Стал раскачиваться с носка на пятку. Никсы свернули визуализацию графиков и отобразили экран связи: экран мерцал серебром и серым шёлком, но не выводил никаких надписей. За окном мало-помалу темнело. Свечение экрана казалось всё ярче.

– СЭТ-комплекс, вызов, отчёт, – наконец велел Вася.

«СЭТ-комплекс, – ответил экран. – Ошибка. Ошибка. Туннелирующий демон не найден». Сообщение повторилось девять раз, потом строки поблёкли.

– С-сволочь, – процедил Вася злобно. Он ничуть не был обескуражен. – Чинталли пожёг демонов. Ну конечно.

– Что теперь делать?

– Попробую вызвать напрямую, – Полохов повысил голос: – Лаборатории, оперативный отдел, группа Ледрана, код шестьдесят семь. Прямой вызов.

«Отклик 0.008% необходимого, 15.68% выше хайлертовой границы. Вызов невозможен».

Вася бессловесно зашипел и начал раскачиваться вдвое чаще. Тэнра подошёл поближе.

– Что это значит?

– Они очень далеко отдрейфовали, – сказал Полохов. – Видимо, ставят какой-то эксперимент. Точка потеряна. Блик! Блик! В самый неподходящий момент! Это... п-печально. Блик!

– Связь восстановится?

– Да. Может, завтра, может, через месяц, – Вася резко выдохнул. – Штатная вообще-то ситуация. Если бы только не в такой момент... Бывают в жизни огорчения! Получается, придётся пока самим...

– А имеет ли это смысл? – осторожно спросил Тэнра. – Рисковать самим? Зачем и ради чего? Если ровня Чинталли – только Эльвира, а вы с Цинкой...

Коротким взмахом ладони Вася отключил все экраны. Комната погрузилась в темноту. Полохов стиснул руки на груди.

– У нас нет выбора.

– Почему?

Вася обернулся к Тэнре. Ассистент в сумраке казался ещё выше и массивней – человек-гора. Белые волосы и голубые глаза Юэ Тэнраи, чудилось, излучали собственный свет. Лицо его выражало печаль и тревогу. Полохов сжал зубы и вывернул пальцы до боли. Каждый удар сердца сотрясал грудную клетку и отдавался в диафрагме. Но Вася знал, что делать. Знал, что они все должны делать.

– Их двое, – сказал он отрывисто и сам удивился тому, как твёрдо звучал его голос. – Лито и Йирран. Оба пришли развлекаться. И оба – убийцы.

Тэнра улыбнулся. Он выглядел... в первый миг Васю изумило это, но тотчас же он понял, что иначе не могло быть. Тэнра выглядел счастливым. То, что он услышал от Васи, своего подопечного и своего начальника, обрадовало его так, как мало что могло бы сейчас обрадовать... Тэнра сказал:

– Хорошо, Вася. Тогда тебе пора услышать, что мы придумали. Пойдём.

И он повёл Полохова на кухню, придерживая его за плечо, будто маленького. Вася чувствовал себя неловко, но не возражал. На душе стало светло. Страшно, но радостно – за себя, за Тэнру, за Цинкейзу, за весь этот несчастный локус. Пускай он ничего не значил для Лабораторий. Всё равно вышло так, что Лаборатории отправили своих агентов, своих воинов, небесных рыцарей на защиту мира. Это было настолько прекрасно и правильно, что хотелось прыгать и хлопать в ладоши. «Рыцарь, – подумал Вася. – Рыцарь из меня как из желе пуля. Но придётся что-то делать с желе! Мне нельзя быть желе, когда у меня такая девушка». Цинки на кухне не оказалось, наверное, она и правда спала. У плиты Анис ждал, пока сварится кофе. Амирани смотрел в окно и обернулся к вошедшим, обдав их электрическим свечением голубых глаз.

Тэнра посадил взбудораженного Васю за стол, а Анис выверенным движением плеснул кофе в чашку и поставил перед начальником. Вася хихикнул и поблагодарил.

– Теперь слушай, – Тэнра сел рядом.

Вася думал, что Тэнра сам всё объяснит, но ассистент только кивнул Амирани. Несколько секунд они с администратором переглядывались, а Анис любовался на них и корчил издевательские рожи. Вася ждал-ждал, потом сказал:

– Так что?

Амирани поглядел на него так, будто только сейчас заметил. Он сощурился, усмехнулся как-то особенно неприятно и наконец заговорил.

Вася слушал его долго и молча. Глаза его медленно округлялись, затем понемногу полезли на лоб. Он замечал, что Анис и Тэнра посмеиваются над ним, понимал, что они не принимают его реакцию всерьёз, и это поражало его даже больше, чем та дикая самоубийственная идея, которую с безмятежным апломбом излагал ему локус-администратор... Тем временем Амирани выдержал драматическую паузу и продолжил. «Он совсем с ума сошёл?.. – Вася открыл рот. – Погоди-ка... Тэнра сказал «мы». Так они вместе это придумали? Оба головой ушиблись? Они что, вообще ничего не понимают?!» Вася не находил слов. У него волосы вставали дыбом. Амирани смотрел на него как на дурака. «Пингвин ты откормленный», – безнадёжно подумал Вася.

Админ-интуитивщик, Амирани просто не знал, о чём говорит. Поэтому и держался так невозмутимо, почти не скрывая, что упивается собой и своим величием.

Наконец Полохов устал ужасаться и начал пить кофе. Он уставился в столешницу и ни на кого больше не смотрел. Он уже понял, в чём дело и где ошибка, теперь предстояло объяснить это остальным... «Интуитивщики, – мрачно думал Вася. – Они же думают, что это магия. Волшебство, мать их так. Психическая сила. Метаалгоритм выдаёт ему доступы соответственно настройкам, а он считает, что это всё его личная духовность и персональная заслуга. Идиот».

Когда Амирани закончил, Полохов ещё некоторое время сидел молча. Он злился и не хотел этого показывать. Его бы стали вышучивать, несмотря на его правоту. Выжидание помогло: в голову пришла ещё одна разумная мысль. С неё Вася и начал.

– Тэнра, – серьёзно спросил он, – что ты с ним сделал?

– С кем?

– С Амирани.

Амирани приподнял бровь и разулыбался:

– Тэнра, что ты со мной сделал?

– Тэнра, ты ещё что-то с ним сделал? – удивился Анис.

– Ага, – заметил Вася, – Анис что-то знает. Анис, объясни, пожалуйста.

Его спокойствие подействовало на ассистентов: Вася понял это с долей удовлетворения. Анис, конечно, начал издеваться, но начальника всё же послушался.

– Я его давно предупреждал! – бодро сообщил Анис, играя полупустой чашкой. – Берегись, Амирани! Ты узнаешь, что такое психология и что такое педагогика в умелых руках. Тэнра тебя перевоспитает. Ты станешь приличным человекобогом и перестанешь вдохновлять своих культистов на массовые убийства.

– Анис, – сказал Амирани, – я тебя последний раз предупреждаю, чтобы ты не называл моих верующих этим словом.

– Почему? – обрадовался Анис.

– Оно обидное, – хладнокровно пояснил Амирани.

– Правда глаза колет?

– Анис, – предупредил Тэнра.

– Что?

– Когда он начнёт тебя бить, я не буду его оттаскивать.

Анис фыркнул.

– Да, ты уж держись в стороне.

– Так, – без выражения проговорил Вася. – Заткнитесь. Теперь я скажу.

Он встал.

Все трое настолько удивились, что действительно замолчали. Под их взглядами Полохов чувствовал себя как под дулами пистолетов. В прежнее время он, наверно, впал бы в панику, в истерику, начал размахивать руками и сетовать на судьбу. Но Тэнра подметил верно: теперь Вася был в каком-то другом порядке. Не в том, что обычно... Полохов подавил вздох. Жаль, что Тэнра всё-таки не всегда оказывался прав. Сознавать это было грустно. Тэнре хотелось верить. Хотелось полагаться на него, как на мудрого, взрослого... «Я должен быть взрослым, – велел себе Вася. – Я – начальник».

– Я так понимаю, вы хотите замкнуть мицаритский антропогенный контур, – сказал он. – Замкнуть его на Тэнру, то есть фактически сделать Тэнру богом, равным Амирани.

– Почему бы и нет? – сказал Амирани. – Я не возражаю.

– Вы что, правда не сознаёте, к чему это приведёт?

– Разумеется, сознаём, Вася, – мягко ответил Тэнра. – Образ мысли большинства мицаритов изменится. Умеренные течения станут доминирующими. Учителя перестанут призывать к террору, боевики вернутся к своим семьям. Пророк Йиррана утратит влияние. Это позволит снять угрозу гражданской войны.

Он говорил неторопливо и внятно, словно обращался к ребёнку. Вася снова почувствовал злость и с усилием прогнал её. «Даже Тэнра, – подумал он с горечью. – Даже Юэ Тэнраи может чего-то не понимать. Или – наоборот?» Он передёрнул плечами.

– Тебе придётся манифестироваться, – напомнил он.

В ответ Тэнра просто кивнул. Вася скривил рот.

– И вы с Амирани не думаете о том, чем обернётся полная манифестация хотя бы одной твоей ипостаси?

– Я понимаю, – уверил его Тэнра. – Можешь положиться на моё здравомыслие.

Вася посмотрел на него искоса.

– К несчастью, – сказал он, – ты не только здравомыслящий, но ещё и добрый. Стоит тебе решить, что добра из чего-нибудь получится больше, чем зла, и всё твоё здравомыслие улетит в трубу.

– Вася, меня поражает твоя двойственность, – искренне сказал Тэнра. – Иногда ты настолько проницателен...

– А иногда – полное ничтожество. Спасибо, я в курсе.

– Я не это хотел сказать!

– Амирани, – Полохов развернулся. На скулах его заиграли желваки. – Тебе не понравится его манифестация. Это парень вселенских масштабов.

– Я и сам на масштабы не жалуюсь.

– Верю. Но Тэнры – семеро.

Амирани вопросительно наклонил голову.

– В каком смысле?

– Попробую объяснить, – Вася оскалился. – Юэ Тэнраи, Единый в семи аспектах, семь ликов-божеств, которые суть – один. Я даже помню их имена. Благое Помышление, Добрая Власть... Милосердие, Доблесть, Целостность, Бессмертие. Надо же, седьмой забыл. Вроде седьмым был Сам Предначальный, источник прочих шести.

– Вася, пожалуйста, не надо, – сказал Тэнра.

– Добрая Власть – это оксюморон, – сказал Амирани.

Полохов неприятно засмеялся.

– Это второе обстоятельство, про которое Тэнра забыл тебе сообщить. Он не просто Единый. Он ещё и добрый. По-настоящему добрый. Податель радости. Любые живые существа любой вселенной принимают его господство быстро и с удовольствием. Перестраиваются под него мгновенно. Прикипают к нему всем сердцем. Нет в природе такого сумасшедшего ублюдка, который остался бы к нему глух, потому что он – бог психического здоровья! И внутренняя гармония, и смысл жизни – это тоже к нему. Если Тэнра вдруг решит поработить какой-нибудь мир, этот мир заплачет от счастья и немедленно самопоработится.

– Вася, – очень тихо сказал Тэнра. – Я не хочу порабощать чужие миры. Я хочу вернуть свой.

Полохов хмуро покосился на него.

– Я помню, – бросил он. – Я всё время об этом помню. Но если ты замкнёшь контур, ты уже не сможешь уйти отсюда. Амирани не понимает, что такое Добрая Власть. Но ты-то понимаешь. И ты знаешь, куда денется всё твоё здравомыслие, когда ты получишь возможность творить добро, много добра, охренеть как много добра, твою мать!..

Под конец он почти кричал. Его вновь колотила дрожь. Зубы стучали. Тэнра смотрел на него потемневшими глазами, бледный и грустный. Он ничего не ответил. Вася рухнул на стул, задыхаясь, обеими руками вцепился в остывшую чашку.

– По-моему, – без голоса произнёс он, – ты уже начал.

Повисло молчание. Вася упорно пялился на кофейную гущу, но видел почему-то при этом всех. Всех троих. Амирани устроился на подоконнике и преспокойно ждал развития событий. Анис морщился, оглядывая мизансцену. Тэнра сидел понурый. Полохов сознавал, что причинил ему боль. Сердце у него ныло от сочувствия. Но он поступил правильно, как ни взгляни. Тэнра и правда уже начал действовать: по-своему, ласково, незаметно, через голову Полохова, исходя из собственных представлений о том, что хорошо и что плохо. Амирани, настолько же несведущий, насколько самовлюблённый, даже мысли не допускал о том, что кто-то может его контролировать. Вернее, в его тоннеле реальности существовал только силовой контроль – агрессия, приказ, открытая стычка... «Я же тебя знаю, – мысленно сказал Вася Тэнре. – Ты двумя словами можешь всю душу перевернуть». Тэнра его услышал, но не ответил.

Пришли Никсы, встревоженные и грустные. Чёрная Никса прижалась к ногам Васи, Белая положила голову ему на колени. Полохов глубоко вздохнул и обнял демонов.

Наконец Анис хмыкнул и принялся заваривать новую кастрюльку кофе.

– А я говорил, – невозмутимо напомнил он. – Я предупреждал. Нельзя находиться рядом с Тэнрой и избежать перевоспитания. У него это получается помимо воли.

Амирани пожал плечами.

– Мальчик, ты развел панику на пустом месте, – сказал он.

Вася поднял голову. Амирани по-прежнему смотрел на него пренебрежительно: щурился и мерзко ухмылялся. «Тяжёлый случай, – заключил Полохов. Он даже злиться больше не мог. – Что-то я устал».

– Ты и сам знаешь, что ты некомпетентен, – сказал Амирани хладнокровно. – Поэтому не спорь с нами. Сделай то, о чём мы тебя просим.

– Нет.

– Почему?

– Потому что я сказал «нет».

– Вот это новости.

Амирани слегка наклонился вперёд, глаза его засветились электрической голубизной. Зубы блеснули в улыбке. «Здоровенная хищная скотина, – скептически подумал Полохов. – И невменозник». Он глянул косо.

– Мне кажется, ты собираешься втихаря сделать какую-то гадость, – сказал он. – Сразу тебе говорю: не надо. Станет хуже.

– Может быть, – ответил Амирани, улыбаясь.

Вася неверяще воззрился на него и наконец произнёс вслух то, что думал:

– Ты совсем больной?

– Отлично, – азартно прокомментировал Анис и захихикал. Чёрная Никса осуждающе зарычала на него, а Белая – на Амирани. Воздух искрил от напряжения. Тэнра негромко хлопнул ладонью по столу.

– Пожалуйста, прекратите.

Это не подействовало.

Но вдруг нахлынула тёплая золотая волна, переливаясь мерцанием, блеском, драгоценным сиянием, тысячей расплавленных бликов... Плавно распахнулась дверь, облачное свечение стало мягче и ярче. Тонкие ароматы полились вокруг, сладкие и свежие, цветочные и травяные. И, чудилось, зазвучала музыка:

– Мальчики, что за шум? Вы ссоритесь?

Вася обернулся и замер, охваченный благодарностью и восторгом. Сердце его запело. Цинкейза вошла, Цинкейза, нежная и сверкающая!.. Прошуршало её платье – в греческом стиле, цвета слоновой кости, украшенное тончайшим узорочьем золотой нити. Цинка высоко зачесала светлые кудри, и, когда она шла, возле её плеч едва приметно покачивались свободно отпущенные пряди и тонкие металлические цепочки, усыпанные сапфирами.

Стало тихо. Вася смотрел на Цинку, открыв рот, и смотрел бы так ещё долго; Анис поглядел на него и состроил очередную многозначительную гримасу. Амирани усмехнулся.

– Нет, не ссоримся, – ответил Тэнра со сдержанным вздохом. – Просто ожесточённо спорим.

– О чём? Может, я смогу помочь?

Казалось, нельзя было любить Цинку больше, чем Вася уже любил. Но он смог. Её появление вмиг рассеяло напряжённость и неприязнь. Одним присутствием своим Цинкейза разрешала все проблемы. Она излучала тихий свет и напевную нежность, она была прекрасна как звёздное небо, и она хотела работать и помогать. Вася забыл, как дышать. Он весь превратился в обожание.

– Может быть, – сказал Цинкейзе Тэнра. – Чинталли здесь. Теперь перед нами две цели и две угрозы. Мы пытаемся составить план действий. Мы не можем просто ждать, пока Чинталли начнёт действовать. Будет поздно. Уже сейчас поздно. Нам нужно тактическое преимущество. Новые точки воздействия.