Текст книги "Море вероятностей (СИ)"

Автор книги: Ольга Онойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 42 страниц)

– Что ты хочешь сказать? – уточнил Анис.

– Местные ребята жуть как религиозны.

– И что?

– Да ничего... – вяло сдался Вася, – просто странно...

– Тебе может быть неприятно это услышать, но религиозные войны здесь – часть реальности. На Эйдосе уже несколько столетий, по сути, не прекращается конфликт. Я глянул новости за последний месяц: тут постоянно кого-то убивают и калечат из чувства религиозной антипатии.

Вася поморгал и подумал.

– Напрашивается мысль, что именно это понравилось нашему объекту. Но...

– Что – «но»?

Полохов покачал головой.

– Никогда не бывает так просто. Ладно. Где сядем?

Юэ Тэнраи указал. Позади храма, вдоль морского берега парк спускался террасами, образуя огромный амфитеатр. Здесь и там били фонтаны. Зеленели ажурные куртины тополей и лиственниц, ярко цвели кусты роз. По мраморным дорожкам носились велосипедисты и роллеры, прогуливались отцы и матери с колясками. Авиетки здесь не летали; возможно, и воздушное пространство над храмом было закрыто.

– А вроде народ непохож на сборище чокнутых фанатиков, – под нос себе сказал Вася. – Впрочем, чего только не бывает...

И он решительно направился к пустой скамейке, которую осенял крыльями очередной ирсирра. Тень от ирсирры падала удачно.

Вид со скамейки тоже открывался интересный. Вася даже пива открыть не успел. Он заметил вандальскую надпись вдоль апсиды, сделанную не то чёрной краской, не то широким маркером, и, залюбопытствовав, сорвался с места. Никсы с лаем кинулись вдогонку. Даже Тэнра, помедлив, оставил бутылку на скамье и подошёл.

– «Неверные ежи!» – с выражением прочёл Вася. – «Язычники! Бог вас покарает. Мы здесь и видим вас. Бойтесь. Эйдос и Мицарис братья!» Во дела! Написано, кстати, с ошибками.

– Вася, расслабься! – посоветовал со скамейки Анис. – Я как раз читаю про осквернение Мемориала памяти жертв религиозного террора. Вернёшься – покажу. Это не Мемориал, а какой-то фестиваль сатиры и юмора. Местные постоянно так развлекаются.

– Я понимаю, – озадаченно сказал Полохов. – Я примерно понимаю, почему ежи. Но почему ежи – язычники?!

– Вероятно, ещё ни один святой не просиял среди ежей, – предположил Тэнра.

– Хватить хихикать. Язычниками мицариты называют вигилиан. Вигилиане называют язычниками мицаритов. Но и те, и другие веруют в единого Бога. Как это?

– Видимо, они веруют в разных Богов.

Вася помолчал, разглядывая надпись. И вдруг сказал:

– Это правда. Вряд ли здесь кто-нибудь понимает, до какой степени это... правда.

Тэнра наклонился ближе.

– Ты уже залогинился в Системы?

– Нет, конечно. Чтобы в них залогиниться, мне придётся долго с ними ругаться.

– Тогда что ты имеешь в виду?

– Никсы, – сказал Вася. – Я отфильтровал данные с их сканеров. Сам посмотри. Вигилианство как религия имеет естественное происхождение, естественную структуру и замыкается на антропогенный контур. А мицаризм – каким-то образом... нет.

Седые брови Тэнры приподнялись.

– Я не ощущаю ничего противоестественного в местных структурах.

– Нет... – напряжённо проговорил Полохов. Глаза его забегали, не столько потому, что он читал данные с личного экрана, сколько из-за усилий сформулировать различие. – Нет... Я неправильно выразился. Мицаризм – это... не искусственный конструкт. Культ нормального типа. Но он... разомкнутый. Энергетика течёт не в контур, а... как будто мимо.

– Это хорошо.

– Чем? – растерялся Вася.

– Ты сам сказал: любая информация имеет значение, и в нашей работе ничто не бывает просто. Если небесная механика в локусе атипична, скорее всего, объект сюда приманила не только двойная война.

– Почему двойная? – удивлялся Полохов, идя на Тэнрой к скамейке.

– К Эйдосу приближается флот чуждой враждебной расы. Пока Анис хихикал над религиозными скандалами, я прочитал остальные новости.

– Во дела... – испугался Вася.

– Я не хихикал! – возмутился Анис.

– Их называют «кальмарами», – сказал Тэнра, сев и отхлебнув пива. – Из-за пятилучевой симметрии. Они действительно похожи на кальмаров. До сих пор практически ничего не известно об их мышлении, они не идут на контакт. Их интересуют планеты земного типа. Но они их терраформируют, то есть детерраформируют – изменяют под себя. Им нужен очень жаркий климат и много воды. Сейчас местные ксенологи считают, что кальмары просто игнорируют человеческую расу, они не заинтересованы ни в чём, кроме жизненного пространства. Появившись рядом с планетой, они немедленно начинают её детерраформирование, а от обитателей просто отмахиваются. Такая судьба грозит Эйдосу спустя пять или десять лет. Одну колонию, Магну, человечество уже утратило.

Полохов присосался к бутылке.

– Это что же получается? – сказал он. – Людям надо драться с кем-то ужасным, а они между собой ещё не разобрались? Ну да... всё как обычно.

– Сейчас вигилиане доминируют, – продолжил Тэнра. – Но им противостоят не только мицариты. На Эйдосе множество сект, более или менее агрессивных. И апокалиптических культов хватает. Они растут как грибы после дождя. Анис, ты дочитал до позавчерашней новости про массовое самоубийство в рыбацком посёлке?

– Да, – обиженно сказал Анис. – И это далеко не первое.

Вася мрачно пил пиво.

– Я начинаю понимать, – сказал он наконец. – Если объект действительно любит войны и всяческий хаос, он тут как козёл в огороде. Только вот что из этого следует? Неясно. Может, он собирается просто посмотреть. Но... никогда не бывает просто.

– И поэтому нужно, чтобы ты поскорее занялся СКиУ, – сказал Тэнра. – Никто не знает о происходящем больше, чем Системы Контроля и Управления. Мы с Анисом попробуем разобраться сами, но это будет долго и ненадёжно. Маловероятно, что мы найдём нашего объекта – а СКиУ его наверняка уже вычислили. Локализовать его – это же, считай, полдела.

Вася уныло согласился.

– Но это займёт время, – в который раз прибавил он. – И... энергии разные в процессе будут выделяться. Может случиться бух и бабах. Найдите мне какой-нибудь подвал попрочнее. Или склад пустой.

– Уже нашёл, – отозвался Анис. – Арколог.

– Что это такое?

Анис переслал панораму на Васин экран, и Вася присвистнул:

– Вот это конструкция!

– Выглядит красиво, но жить там никто не хочет, – прокомментировал Нилиэнгер. – Заселена только одна вертикаль, и та неимущими по социальной программе. Охраны никакой, даже камер нет. Мы можем забраться на подземную стоянку или в какую-нибудь квартиру. Придумал: мы освоим квартиру, а тебя отправим в подвал, чтобы ты спокойно выделял энергии.

– Козёл ты, Анис, – буркнул Вася. Анис ухмыльнулся:

– Ты не согласен?

– Согласен, но то же самое можно было бы сказать повежливее.

Пока они фыркали друг на друга, а Тэнра смеялся, из-за трансепта показалась старуха с ведром в руке. В другой руке она несла большой баллон аэрозоля. Поверх домашнего застиранного платья на ней был чёрный пластиковый передник, руки скрывали внушительные резиновые рукавицы, а на седых волосах голубела косынка. Старуха шла изничтожать вандальскую надпись. Двигалась она не по-стариковски быстро и вид имела решительный. Спорым шагом она огибала апсиду, когда взгляд её упал на примостившуюся под крыльями каменного ирсирры компанию. Старуха остановилась как вкопанная, нахмурилась, не веря глазам, а потом столь же решительно направилась к Полохову и его спутникам.

Её не замечали, пока она не воздвиглась над скамейкой. Потом все трое рефлекторно поздоровались. До сей поры Никсы, прискучив смотреть, как хозяева пьют пиво, гонялись по дорожкам за истошно вопившими роллерами, но тут стремительным галопом вернулись и понюхали старухин подол. Та отмахнулась от собак и смерила троицу грозным взглядом.

Воцарилось молчание. Анис продолжал работать, не обращая внимания на гостью, Вася инстинктивно съёжился, а Тэнра вежливо улыбнулся:

– Вы что-то хотели, леди? – мягко спросил он.

Старуха смешалась, но быстро опомнилась.

– Леди!.. –повторила она с отвращением и повысила голос: – Молодые люди! Вы знаете, кто это?!

– Где? – испугался Вася.

– Над вами.

– Э-э...

– Под сенью чьих крыл вы сидите?! – потребовала старуха. Она явно закипала, и Полохов поторопился, оглянувшись:

– Ну, какой-то архан... ирсирра какой-то.

– Какой-то!!

Анис оторвался от личного экрана, увидел побагровевшее лицо старухи и рассмеялся. Тэнра по-прежнему был безупречно вежлив. Одному Васе сделалось жутко. Ему казалось, старуха ещё не набросилась на него только потому, что не может решить – то ли вылить ему ведро на голову, то ли прыснуть растворителем в глаза. Никсы порычали для порядка, но и для них старуха не выглядела врагом, и они не боялись за хозяина. Вася опасливо подобрался.

– Итариаль, Гнев Божий, – величественно изрекла старуха, подняв тряпку. – Тот, кто преломил копьё Господа о чёрное сердце Архиврага и ценой своей жизни спас нас всех!.. а вы тут с бутылками расселись! Копья на вас нет! А ну вон! Вон пошли! Сейчас я вас!..

Вася завизжал от ужаса и мышью порскнул мимо неё в сторону. Никсы поскакали за ним с радостным лаем.

Анис и Тэнра хохотали в голос. Глаза старухи метнули молнии. Она поставила ведро, окунула в него тряпку и принялась мокрой тряпкой охаживать Аниса. Анис заорал и убежал, матерясь.

Тэнра от неожиданности выронил бутылку. Бутылка разбилась, пиво разлилось и вымочило старухе тапки.

Старуха пришла в неистовство и замахнулась баллоном аэрозоля. Изумлённый Тэнра встал и обескураженно уставился на неё сверху вниз. Он был выше на две головы, но старуху это не смутило.

– Что торчишь?! – завопила она. – Совсем дурак? Сейчас полицию вызову! А ну пошёл вон, я сказала!..

– Извините, – ошеломлённо сказал Тэнра и поднял с земли Васин рюкзак. – Мы не хотели никого обидеть.

Старуха зарычала, бросила тряпку в ведро, подхватила его и с достоинством развернулась.

Уходила она, ковыляя и хлюпая в мокрых тапках, и у Тэнры сделался виноватый вид. Он немного посмотрел ей вслед, сокрушённо покачал головой, собрал осколки, отнёс в урну и отправился искать соратников.

– Чего она на нас набросилась? – ныл Полохов. – Что мы такого сделали?

– Мы проявили неуважение к ценностям местной культуры, – сказал Тэнра. – Это нехорошо. Я послежу за тем, чтобы мы больше так не делали.

– Какое занудство, – сказал Анис. – А как по мне, это был экстремальный опыт. Меня ещё ни разу в жизни не били тряпкой, – и он неудержимо захихикал. – Вигилиане жутко агрессивные люди!

– Это потому, что мицариты очень агрессивные люди, – отозвался Тэнра. – Там, где мицаритов нет, вигилиане – милые и терпимые. И тряпками не дерутся.

– Да идите вы в бан! – простонал Вася. – Почему тут все такие агрессивные?!

Анис поразмыслил и сказал:

– Воздух такой. А если серьёзно, то дело не только в линейке, акцентирующей целеустремлённость и склонность решать проблемы силой. Вся специфика местной культуры, я имею в виду Эйдос, основана на противостоянии. Много веков каждый ребёнок точно знал, где его враг и что делают с врагами.

– Кошмар какой... – тоскливо проговорил Вася.

– Не скажи, – Анис лучезарно улыбнулся. – Зато каждый ребёнок точно знал, где свои, и что на своих можно положиться. Это дорогого стоит.

– Всё равно мне это не нравится, – буркнул Вася. – Худой мир лучше. Я не люблю ссориться.

– Это потому, что ты не знаешь вкуса победы.

– Да ну его, этот вкус.

– Не могу сказать, что я с кем-то из вас согласен, – заметил Тэнра. – Лучше всего добрый мир. Когда вокруг свои и на них можно положиться. А побеждать нужно только собственную лень и несчастливые стечения обстоятельств.

– Это абстрактный идеал, – сказал Анис.

– Это был мой идеал, – сказал Тэнра.

И они замолчали.

Вася тревожно покосился на ассистентов: он знал, в чём причина внезапной немоты, и очень не хотел, чтобы они снова задумались об этом. В такие минуты они утрачивали жизнелюбие и казались стариками. Глубокими стариками – кем, в сущности, и были.

– Здесь налево, – сказал наконец Тэнра, и они свернули с набережной на зелёную тенистую улицу.

Путь их лежал к аркологу. Никсы бежали рядом, как свита. Вася шёл в центре и печально поглядывал то на Тэнру, то на Аниса: спокойные равнодушные лица ассистентов вгоняли его в депрессию. Это они обычно подбадривали его; а как можно поддержать их самих, Полохов не знал и оттого расстраивался. «Я не умею работать с людьми, – досадливо подумал он. – Я никогда с ними не работал!» – и лишь через секунду вспомнил, что это совершенная неправда. Будучи администратором локус-домена, он работал с несколькими миллионами человек. Вася скривился и начал торговаться сам с собой. «Но я с ними не общался, – рассуждал он. – У меня с ними не было личных контактов. И этого... как его... тимбилдинга». Он быстро пришёл к выводу, что работа администратора мало чем отличается от онлайн-стратегии, только ответственности больше и сохранить игру нельзя. «Я был хорошим администратором! – сказал он себе без особой радости. – Правда, хорошим». Не то что бы он и в ту пору часто оставался доволен собой; но отчего-то же обратили на него внимание в Лабораториях, вызвали, обрисовали блистательные перспективы и невообразимые масштабы, благословили и поставили перед фактом... «Уроды», – безнадёжно припечатал Вася. Он не просил, ни минуты не хотел и никогда в жизни не собирался. Но Уфриля сказала: «Васенька, людей нет», а Ледран сделал щенячьи глаза; оба, похоже, считали, что этого вполне достаточно.

Полохов поднял голову и вгляделся в открывающуюся панораму Ньютона. Личный экран уже показывал карту города: Никсы успели выстроить переходник между собственной информационной архитектурой и архитектурой местных компьютерных сетей. Теперь весь интернет Эйдоса был в их распоряжении. В нём уже сейчас могли оказаться следы каких-либо действий объекта, косвенные, малозначительные свидетельства...

«Подгадил ты мне, Алей, – подумал Вася, прикусывая губу. – Как ты меня подставил...» Координаторы ни словом не обмолвились об этом, но Полохов подозревал, что именно дело Алея Обережа подтолкнуло их к решению. Был такой парень в родном домене Васи, сам по себе одарённый, но к тому же – биологический ребёнок локус-хакера. Он попросил помощи, и Вася помог. Вася успел тысячу раз проклясть себя за то, что ввязался в чужие семейные проблемы. Неблагодарное это занятие и глупое. А координаторов наверняка посетила блестящая идея: если Полохов не побоялся одного локус-хакера, то сумеет совладать и с другими. Вот только Ясень Обережь был незлым и психически здоровым человеком, действовал аккуратно и цели преследовал, в общем-то, добрые. Как выяснилось очень скоро, среди локус-хакеров это – редкость... «Мегаломаньяки, шизофреники и деконструктивисты со склонностью к театральности», – сказала как-то Эльвира. Разумеется; иначе за ними не пришлось бы гоняться. Если в Лабораториях и знали о существовании того же Ясеня, то совершенно им не интересовались. С их точки зрения он не представлял угрозы. А вот теперешний объект – представлял, и ещё какую... Вася затосковал.

В прошлый раз он всё-таки справился с задачей. Способ, правда, изобрёл постыдно неэффективный и убийственно глупый, но справился. По крайней мере один локус-хакер теперь надолго заперт в маленьком домене на пятьдесят градусов ниже хайлертовой границы... А позапрошлый раз обернулся катастрофой. Вася еле унёс ноги. Ещё немного – и от него осталось бы одно воспоминание и профайл в базах Ледрана.

За кем он гонится сейчас? У объекта есть досье. Какие данные можно собрать о человеке, у которого нет не то что работы, семьи и места жительства, но даже постоянной внешности? По слухам, некоторые из этой компании пол меняют в зависимости от настроения... Эльвира упоминала, что у координаторов есть специфические методики, а Уфриля пыталась рассказать, в чём они заключаются. Вася понял только, что у каждого локус-хакера есть индивидуальный почерк: типы ситуаций и личностей, которые его привлекают, цели, которые он преследует, собственные понятия о красоте и эффектности и часто – излюбленный образ действий. «В самом начале, – сказала Уфриля, – их называли трикстерами, но термин не прижился. Трикстер – это часть уравновешенной системы, в которой он действует и которую не покидает. Ни один трикстер не ставил себе целью разрушить всё и уйти навсегда».

Тот, за кем они гонятся, любит войны. Его стиль – вмешаться в ход спланированной, грамотной операции и несколькими точными воздействиями превратить происходящее в хаос. Он полюбуется на то, как генералы пытаются перегруппировать силы и восстановить порядок, как младшие командиры силятся сохранить дисциплину в частях и прокормить солдат, как собираются партизанские отряды и создаётся новая социальная иерархия. Он станет незримо помогать одним и губить других; он позволит установиться подобию мира и разрушит его. Когда земля будет выжжена, а армии перебиты, он уйдёт, чтобы сыграть ту же пьесу в другом антураже – в ином социуме, эпохе, вселенной.

Это – черновая схема.

Координаторы знают, насколько высока вероятность ошибки. Возможно, их системы признали одной личностью нескольких локус-хакеров. Возможно, у объекта есть и другие любимые спектакли. Возможно – и это хуже всего, – он именно сейчас решит поменять modus operandi и начать нечто новое.

Никогда не бывает просто.

«А кажется, что проще простого, – думал Вася, механически переставляя ноги. – Вот тебе злые кальмары из далёкого космоса, вот тебе мицариты с вигилианами: перессорить одних с другими – и напрягаться не надо, сами справятся. И будет на этом Эйдосе тотальная анархия и ужасы резни, как он любит. Но... ему же скучно станет. Слишком уж всё очевидно». От мысли, что бритва Оккама не действует и очевидное решение – точно неверное, Васе стало совсем кисло. Хитростью и коварством он отнюдь не отличался. Он мог выстроить модель личности преступника и на её основе предсказывать что-то, но он не сумел бы вжиться в его образ мысли. Реши он вдруг сам стать локус-хакером, действовал бы точно наоборот: улаживал конфликты и привносил повсюду разумность и доброту. Он этим и пытался заниматься, когда был администратором... Хорошее было времечко, золотое. «И Тэнра – он тоже вроде меня, – думал Вася. – Он не умеет по-плохому. Может, Анис что-нибудь измыслит».

О том, что им делать, когда они всё же найдут хакера, Вася предпочитал не задумываться. Ему сразу становилось страшно. Им не приходилось рассчитывать на помощь других оперативников, разве только на советы координаторов. Силы Лабораторий не отдыхали. Резервов не было. Полохов гнал от себя мысль, что проблему придётся решать в прямом столкновении, и решать – ему. «Для начала надо залогиниться, – говорил он себе. – Всё зависит от небесной механики. Может, она здесь позволит что-нибудь... какое-нибудь интеллектуальное решение». Но всё-таки как же хорошо было бы вернуться домой... Ну и пускай уже некуда. Пускай на его месте сидит теперь младший брат мерзавца Алея. Иной раз Вася готов был отказаться даже от администраторских прав, стать обычным человеком. «Филологию в институте преподавать или компьютеры чинить, – мечтательно подумал он. – Девушку найти». Не шляться на десятки градусов ниже хайлертовой границы, ежеминутно ожидая, что хакер выследит тебя сам и ударит в спину... такие шутки они тоже любили.

«Меня нельзя оставлять в одиночестве, – в момент внезапной ясности сознания подумал Полохов. – У меня начинается внутренний монолог. И не прекращается».

Но тут у него заболели ноги, и он перестал рефлексировать.

– Зачем мы рванули к этому чёртову аркологу через весь город пешком? – жаловался Вася, бредя вслед за ассистентами. – Надо было такси взять!

– Мы почти дошли, – сказал Тэнра, – такси вызывать уже ни к чему.

– Надо было раньше вызвать! Мы, наверное, километров десять прошли.

– Двенадцать. А что?

– Что?! – возопил Вася. – Я устал!

– Хочешь на ручки? – осведомился Анис.

Вася выругался, а потом его осенило:

– А ты, – сказал он Анису, – принесёшь мне диван.

– Зачем тебе диван, Васенька?

– Я на него лягу.

– Ты же сейчас залогиниваться начнёшь. Выделишь какую-нибудь энергию, и диван сгорит. Диван – предмет нежный.

– Я не могу работать, когда я устал, – резонно возразил Вася. – Я тоже нежный. Мне нужно отдохнуть. Мне нужно покушать. И попить. Я за сутки съел только кусок солёной рыбы и пол-литра пива. Это нездорово. Я могу заболеть.

– Оперативники Лабораторий не болеют, – ехидно напомнил Анис.

– Я могу заболеть душой! – печально сказал Вася. – Я впаду в депрессию, потому что обо мне никто не заботится.

– Я буду о тебе заботиться, – ласково пообещал Тэнра. – Я принесу тебе диван и обед.

– И компот! – трагически сказал Вася и сам засмеялся.

– Обязательно.

Арколог нависал над городом, как чудовищная гора. Он не превосходил высотой небоскрёбы Эйдоса, но был намного массивнее. Шатрообразный, в своей верхней точке он достигал высоты километра в полтора; если судить по пропорциям, на глазок, то подножие его было около трёх километров в поперечнике. Вася бездумно запросил точные данные, посмотрел на них и тут же забыл. До арколога оставалось несколько сот метров, но, как ни странно, здесь путь обрывался. Напротив жилых домов, за пешей аллеей и линией парковочной разметки стояла сетчатая ограда. Во многих местах в ней прорезали ходы, иные секции просто свалили наземь. За сеткой простиралась колоссальная, как сам арколог, свалка строительных отходов. Местами они сами по себе напоминали дома – Вася различил несколько разбитых сантехнических кабин, брошенных друг на друга, как великанские кубики. Кучи каких-то бетонных труб, проржавевших остовов авиеток, потраченных временем блоков, арматуры и мелкого мусора громоздились одна за другой. Вид был заброшенный и зловещий.

– Здесь собирались разбить сад, – сказал Тэнра. – Но денег не хватило.

– Я же говорил, что надо вызвать такси, – угрюмо сказал Вася. – Теперь нам через всё это лезть.

– Зато недалеко, – миролюбиво заметил Тэнра.

– Зато охраны нет, – напомнил Анис.

Никсы перемахнули через сетку и понеслись прыгать по кучам. Вася слабо улыбнулся, глядя на неунывающих демонов. Вообще-то его собственного кода в Никсах получилось процентов пять, остальное он собрал из модулей стандартных библиотек. Но других таких псов всё равно ни у кого не было. Никсы ему удались на зависть.

Вася вздохнул, заранее со всем смирился и направился к ближайшему лазу.

...Свалка оказалась сущим лабиринтом. Спутниковая съёмка не помогла; казалось, горы мусора передвигались словно барханы, рисунок троп не совпадал с тем, что различался на фото. Путники дважды упирались в непроходимые тупики из растрескавшихся бетонных стен и стоящих колом металлических решёток. Некоторое время Вася ныл, потом устал и отправил Никс искать дорогу. «Только чтоб пройти можно было, – строго велел он. – А то я вас знаю, прыгунов». Демоны хором гавкнули и унеслись. Пока они проверяли тропы, Вася высматривал, где присесть. Ноги болели. Но повсюду ковром лежал если не сор, так цементная пыль. Штаны до середины голеней стали бурыми от грязи. Вася подёргал штанины, стряхивая влажный песок, выругался и поднял голову, оглядывая арколог.

Чем ближе, тем мрачней казалась чудовищная постройка. Арколог отбрасывал густую холодную тень. Созданный стать целым городом, живым организмом, он стал трупом. От него исходило ощущение зияющей пустоты, покинутости, и ещё чего-то жуткого и словно не вполне обыденного. Странным образом футуристический колосс напоминал древний храм, руины кровожадного тёмного культа. Он угрожал незваным гостям. Те, словно расхитители могил, дерзко тревожили замкнутую гробницу.

– А ведь здесь кто-то живёт, – сказал Анис, озвучив Васины мысли. – Целая вертикаль заселена, это несколько тысяч квартир. Но, говорят, плохо тут живётся. Наркоманов много.

– Станешь тут наркоманом, – уныло согласился Полохов. Он присел на корточки, пытаясь размять мышцы икр. – Знаете, что? По-моему, тут кого-то убили. Может, даже не одного. Когда залогинюсь – точно скажу.

Вернулись Никсы и повели их за собой. Собаки-демоны послушно отыскали пологий путь, но он сильно петлял. Никсы сопровождали хозяев точно конвоиры: Белая мчалась вперёд, то и дело скрываясь за нагромождениями мусора, а Чёрная поторапливала Васю, который плёлся последним. Она пихала его мордой под зад. Вася ворчал, но не сопротивлялся.

– Обратно пришла? – донеслось вдруг из-за очередной сантехнической кабины. «Крановщик, что ли, пьяный был, ронял их, чтоб его...» – как раз бубнил Полохов – и замолк от неожиданности.

– Хорошая, хорошая собака! – продолжал голос. – Ух ты!.. Какая!.. Ах ты моя хорошая. Как тебя зовут?

– Это Белая, – дружелюбно отозвался Тэнра, скрывшись за развалиной.

– Ваша?

– Наша.

Вася наконец нагнал спутников и увидел картину, поразившую его до глубины души.

На бетонном блоке, как на скамье, сидел бездомный. По летнему теплу он был облачён в невероятно грязный и рваный пуховик, из-под которого торчало множество слоёв одежды. Голову бродяги украшала трикотажная шапочка, настолько сальная и древняя, что её будто слепили прямо из подножного суглинка. Бродяга дружески улыбался во все восемь зубов. Перед ним на железном противне горел костёр, и он грел тяжёлые загрубевшие руки.

– А это Чёрная, никак? – он кивнул на вторую Никсу.

– Ага, – растерянно сказал Вася.

– Давайте знакомиться, что ли, – предложил бродяга таким тоном, словно привык каждый день знакомиться с новыми приятными людьми и не ждал отказа. – Элиммерт Лейс, просто Мерти. Я тут живу.

– Прямо тут?

– Когда сухо – тут, когда дождь или снег – там, – он махнул рукой в сторону арколога. – Но там место плохое, тягостное. Никогда он мне не нравился. Что в нём хорошего? Пока строили – речку погубили, пляж загадили. Обещали, разобьют тут чудо-сад. Вот он, сад-то, – и Мерти широко повёл рукой, указывая на бетонную пустыню.

Он гладко говорил и выглядел трезвым – ну, разве самую чуть навеселе. Вася косился на него с подозрением.

– А вы присаживайтесь, – вежливо предложил Мерти. – Поговорим, обсудим. Я кое-что расскажу, а вы уж сами решите, надо оно вам или нет.

– Вы это о чём? – недоумевал Вася.

Элиммерт рассмеялся.

– Да на вас же всё буквами написано, – сказал он. – Индустриальные туристы, может, диггеры, идёте лазить по заброшенным территориям. А я как раз проводником подрабатываю, когда размяться хочется. Могу разные интересные места показать, вы сами их не найдёте.

Тэнра прошёл вперёд и сел на импровизированную скамью напротив Элиммерта. Непринуждённо вытянул ноги. Вася не собирался вступать в разговоры с чокнутым бродягой, но от вида удобно сидящего Тэнры ему стало совсем муторно, и он сдался. Проковыляв мимо костра, он плюхнулся рядом с ассистентом и сгорбился, обняв колени. Он выдохся и чувствовал себя тупым от усталости. «Пусть Тэнра разговаривает», – подумал он и ещё подумал: хорошо, что Тэнрой не надо руководить. Никсы устроились рядом с ним, сочувствуя и толкаясь мохнатыми плечами.

– Да вы не бойтесь, – сказал Лейс с улыбкой. – Я не псих. Что я тут живу – это мой свободный выбор. Я – вольная птица. Ни от кого не завишу. Хочу – работаю, хочу – гуляю. У меня и работа есть, между прочим, официальная, – и он извлёк откуда-то из вороха своих одежд новенький, элегантный планшет. – Я – политический обозреватель. Веду журнал аналитический, ругаюсь там с дураками, а тем временем за рекламу малый грошик каплет. Вот планшет новый дали.

– Вам позавидовать можно, – улыбнулся Тэнра.

– А то! – Мерти улыбнулся шире. – В аркологе можно и зимой погреться, и помыться даже, если нужно. Хотя я мыться не люблю.

«Это заметно», – подумал Вася. Запах от Мерти немилосердно шибал в нос.

Бродяга положил планшет на колени.

– Вид у вас, признаться, неместный, – сказал он. – С Земли?

– Можно и так сказать, – пробурчал Вася.

– Меня зовут Тэнра, – сказал Юэ Тэнраи, – это – Анис, а это Василёк.

На языке Эйдоса получилось «Васлег», Васе не понравилось.

– Нам действительно... интересно это место, – продолжал Тэнра. – На что оно похоже сейчас.

– Представьте ад, закрытый на реконструкцию, – изрёк Лейс с видом гида-профи. – Вам что интересней: побродить и духом проникнуться или пофотографировать?

– А в чём разница? – подал голос Анис.

– Если фотографировать, тогда я вас к атриуму в шестом сегменте поведу или на смотровую площадку в двенадцатый. А если бродить, то глубоко внутрь, к экономическим магазинам. Там, знаете, много километров коридоров, все пустые и все абсолютно одинаковые. Можно в изменённое состояние сознания впасть, – и Лейс многозначительно поднял заскорузлый палец.

– Интересно, – сказал Тэнра. – А вы хорошо знаете Ньютон?

– Что?

– Город.

Элиммерт фыркнул.

– Земляне! – сказал он, и в его устах это звучало как «Дураки!». – Город называется Ньюатен, то есть Новые Афины. И называется он так, кстати, не в честь города Афины на Земле в Греции, а в честь одного кафе в городе Париже, где когда-то давным-давно показывали лучший в истории человечества стриптиз.

Тэнра заулыбался.

– Хорошее название. Несёт в себе позитивную энергетику.

Мерти глубокомысленно кивнул.

– Вот, – сказал он. – Вы – понимаете. А некоторые, поверите ли, стесняются и на древних греков кивают. Но мы-то знаем. Я свой город люблю. Я его весь ногами обошёл, – и он похлопал себя по грязным коленям.

– А что тут ещё можно посмотреть? – продолжил Тэнра. Вася почуял какую-то затею и встрепенулся.

– Зависит от того, что вам нравится, – охотно ответил Мерти. – Если развалины, то ещё заброшенная фабрика есть, но до неё пешком целый день. А если вообще посмотреть, так что видите – на то и смотрите. Башни, собор, театры, парки. Ньюатен с самого начала строился как столица. Вроде как Петербург в России. Поэтому он такой красивый. Место первой высадки колонистов – оно под Бланкой Эйснер. Эта самая Бланка была женой капитана корабля. А смотреть там не на что: бараки и бараки.

– А арколог?

– Я его, можно сказать, с пелёнок знаю. Ещё на рытьё котлована смотрел. Ничего особенного в нём нет, если честно. Он просто очень большой и почти совершенно пустой. Если хотите в подземельях побродить, так там стоянки и технические этажи. Вся суть – она в атмосфере. Темно, ржаво, холодно, вентиляция не работает – страшно.

– Чертовски любопытно, – отозвался Тэнра и спросил, немного помедлив: – Вы сказали, что занимаетесь политической аналитикой. А что тут происходит с точки зрения аналитика?

Лейс хихикнул.

– Вот бы я сейчас вас отослал мой журнал читать. Но вы удачно подошли. У меня как раз настроение пообщаться.

«Ага, – подумал Вася. – Когда Тэнра хочет с кем-нибудь пообщаться, у кого-нибудь всегда подходящее настроение».

– Всё как обычно, – сказал Элиммерт, – только в три раза быстрее и громче. Одни считают, что во всём виноваты земляне, другие – что земляне нам помогут. Одни говорят, что не время выяснять отношения – другие орут, что самое время выяснить, а не в то в решающий час получишь нож в спину... Обнародовали данные о приближении кальмаров, люди не успели толком испугаться – и вот Аурелас Урса объявляет, что за Эйдос будут стоять до последнего. Народ воодушевился, но не успокоился. А я так скажу, что серьёзные люди здесь Урсы боятся не меньше, чем кальмаров. Кальмары близко – значит, надо выводить капиталы, вывозить семьи, перебираться, куда кошелёк позволит, на Ирий, Фраваши или на саму Землю. Ясно, как день. А теперь что будет? Урса – он ведь не какой-нибудь там президент или генеральный секретарь. Урса – марйанне, пречистый воин Господень, ему пять веков отроду, он любого насквозь видит. Это что значит? Это значит, что бежать от него нельзя. Если ты от Урсы бежишь – значит, гнилой ты человек и на совести у тебя скверное. А если ты, допустим, и впрямь человек гнилой, но лицо сохранить хочешь и партнёров по бизнесу? Говорят, марйанне объявят государственный займ. Это нестрашно. Но они ведь потребуют начать обратную конверсию всей промышленности, стратегические производства национализируют, а если у кого-то что-то останется, то попросят беспроцентный кредит. И попробуй не дай денег святым воителям. Они тебя же защищать прилетели. Поэтому нынче серьёзные люди все в мыле, в панике, не знают, что делать.