Текст книги "Море вероятностей (СИ)"

Автор книги: Ольга Онойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)

– Ледран, есть какие-то новости?

Координатор сморгнул, заметил его и наклонил голову. Он единственный из всех, кого знал Вася, мог смотреть на Тэнру сверху вниз.

– Да не сказал бы... – задумчиво протянул он и пожевал губами, припоминая. – Маханаксар по-прежнему недописан, отдел разработки допиливает двадцать седьмую ЛаОсь, Ящер ходит в дырявом свитере, а Старик живёт в избушке в лесу, потому что всё бессмысленно. Нет, особенных новостей нет.

– А Ящер надолго вернулся?

– Кто знает! Может, что и надолго.

– А Хайлерт с ним?

– Да. Они вместе вернулись, – Ледран подумал, поколебался и не удержался, добавив: – Как хорошо, что у Эрика появился друг, и такой, знаете, славный человек. Я так рад за него. Он очень смягчился с тех пор, как Иган стал архитектором. Он с ним даже советуется иногда.

Вася выдохнул и расплылся в улыбке. Ледран был ужасный сплетник, всё-то про всех знал и охотно делился. Разговорить его не составляло труда, сложнее было деликатно распрощаться.

– А над чем сейчас работает Ящер? – спросил Тэнра так, словно аккуратно снимал крышку с кипящего котла. В голубых глазах его светилось лукавство.

– Да разве ж он рассказывает! – Ледран приподнял ладонь, огромную, как лопата. – Это Хайлерт всё время рассказывает. Он не помнит, что его никто не понимает. Эрик если уж приходит ко мне побеседовать, так о разных обычных вещах. О начальстве, например, – и Ледран хихикнул.

– О Старике?

– О ком же ещё? – Ледран зацепил пальцем край окна и потянул его на себя. Подведя окно ближе к столу, он сдвинул чашки в сторону и уселся в кресло. На лицо его вернулось обычное добродушное выражение. «Вот это дело, – заметил Вася про себя. – Теперь остаётся только сменить тему. Но минут десять он всё равно проболтает, это к гадалке не ходи».

– ...наш, говорит, самый главный начальник, – доверительно рассказывал Ледран Тэнре, наливая в чай сливки из молочника, – единственное руководящее лицо во Вселенной, к которому я испытываю некую долю уважения, живёт в избушке в лесу. Если во плоти, конечно. Обычно-то он живёт нигде и даже никогда. Так вот, воплотившись, он живёт в избушке в лесу и носит ватник. Я, говорит, его спрашиваю: «Андрей, но почему же ватник?» А он отвечает: «Мне так удобно. Я когда воду из колодца набираю, мне идеи интересные приходят». Я ему говорю: «Давай я тебе дров наколю. Буду на их месте представлять своих оппонентов и некоторых студентов, бездарных». И знаете, говорит он мне, Ледран, очень душевно вышло.

Координатор перевёл дух, отпил чаю и продолжил:

– А я ему отвечаю: «Я вас, Эрик, очень хорошо понимаю. Как порубишь кого-нибудь, сразу на душе легче становится», – и Ледран многозначительно поднял палец.

Тэнра засмеялся.

– И всё-таки, – сказал он, – чем он занимался так долго?

– Долго? – переспросил Ледран. – Хотя верно, действительно долго. Ведь они с Хайлертом были в непараллельном времени. Они всегда туда уходят, когда эксперимент должен занять больше столетия. Судя по некоторым верным приметам, они пробыли там несколько миллионов субъективных лет. Предстоит что-то масштабное!

– Приметам?

– Примета простая, – объяснил словоохотливый Ледран. – Я сужу по тому, сколько он забыл. Он концентрируется на текущем эксперименте и забывает о том, что считает неважным. Иногда, возвращаясь, он помнит почти всё, иногда – почти ничего. Он быстро вспоминает. Но порой он помнит только о том, что существуют Лаборатории и Институт, и что у него есть коллеги и ученики. И любимая женщина, конечно. Иногда он помнит, что когда-то у него был маленький ребёнок, иногда – нет. Случалось, он помнил единственное: его ждёт любимая. – Ледран лирически поднял взгляд, чашка целиком скрылась в его ладонях. – Это так романтично!.. Такой замкнутый, суровый человек, и способен на такие чувства. Не устаю поражаться. И ещё его кошка, – координатор недовольно уставился на столешницу и что-то смахнул с неё на пол. – Он сегодня с кошкой приходил. Опять повсюду шерсти натрусила.

– Могло быть и хуже, – подал голос Вася. – Мог прийти с собакой.

– Жуть берёт от его собаки, – подтвердил Ледран. – Я в толк не могу взять, зачем он написал ликвидационный модуль такой мощности. Впрочем, все его креатуры – удивительные существа, каждая в своём роде. Надеюсь когда-нибудь увидеть Маханаксар дописанным. Васенька, так что ты хотел?

«Ого! – подумал Вася, – повезло». Он сосредоточился, чтобы говорить в деловом тоне и только о важных вещах. Иначе у Ледрана в ответ на каждую его реплику сыскалась бы очередная свежая сплетня.

– Ледранчик, у меня проблема, – сказал он. – Я не могу залогиниться. СКиУ упёрлись рогами в землю и закатывают истерики.

Ледран моргнул и поставил чашку на стол.

– Поподробней?

– Все наши данные говорят, что мы на месте. Есть факт зачистки памяти у местного СЭТ-комплекса, есть детали, которые укладываются в психологический портрет объекта. Но Системы Контроля и Управления не принимают доступ по маркеру. В определённый момент, предположительно несколько тысяч лет назад они поставили в максимальный приоритет задачу автошифрования. По некоторым косвенным данным, сейчас этой задаче приоритет назначен критический. Ни одна моя ломалка не сработала. Я пытался поговорить с ними – безуспешно.

Координатор нахмурился.

– Гипотезы?

– Очевидны, – Вася развёл руками. – Кто-то когда-то залогинился в них и причинил такую пользу и удовольствие, что их до сих пор трясёт от ужаса. Я хотел спросить у тебя, нет ли об этом данных в базе. Может, это был оперативник. И если да, то что здесь произошло?

Ледран прикрыл рот обеими ладонями и скосил взгляд в сторону: он всегда так делал, когда обращался к базе мысленно. Пару секунд его зрачки вздрагивали – Ледран воспринимал информацию и ориентировался в ней. Потом он привалился к подлокотнику кресла, подпёр голову рукой и задумчиво протянул:

– Нет, не оперативник... Но кое-что есть.

Вася напрягся.

– Однажды локус, в котором ты сейчас находишься, глубоко сканировался, – сказал Ледран. – Оперативный отдел собирал данные. Стояла задача проследить творческий путь одного из наших объектов. И локус оказался частью этого пути. Он был сильно деформирован, в числе многих прочих.

– Неудивительно. А можно хотя бы предположить, в чём было дело?

– Можно. Во-первых, инициировал задачу системный архитектор.

Вася издал полузадушенный стон, означавший потрясение и панику. Ледран чуть улыбнулся, не выплывая из задумчивости.

– Во-вторых, деятельность объекта отследили и проанализировали успешно. Он был коллекционером. Коллекционировал креатуры. Выискивал самые, с его точки зрения, интересные, извлекал их из программной среды и забирал с собой. Разумеется, для локусов это не проходило бесследно. Во многих ЛаОсь зависала, падала, они самоуничтожались или превращались в руины, непригодные для жизни. Я скажу, за всю историю существования оперативного отдела это был один из наиболее... деструктивных объектов. На его совести много зла.

– Было? – с надеждой проговорил Вася.

– И есть. Его не поймали.

Полохов онемел. Он даже ужаса не ощутил, его просто парализовало. Стало знобко. Руки и ноги казались чужими.

Юэ Тэнраи подошёл поближе, встал у Васи за спиной.

– Как это могло случиться? – спросил он у Ледрана. – Если системный архитектор поставил задачу...

– ...это не значит, что системный архитектор будет задачу решать, – наставительно и печально закончил Ледран. – Не их уровень. Конечно, мы бросили на этот участок отборные силы. Но так никого и не нашли. Объект исчез. Сомневаюсь, что ушёл на покой. Скорей, изменил образ действий и теперь занимается чем-то другим. Васенька, да нет здесь причин бояться. Бомба дважды в одну воронку не падает. Твой теперешний объект – другой человек, и вовсе не такой монстр.

– Ну вот... – простонал Полохов. – Я думал, ты меня успокоишь... а ты ещё хуже меня напугал... – Он так обмяк, что чуть не сел на пол.

Ледран страшно сконфузился. Пристыженный и обеспокоенный, он встал и снова подошёл вплотную к окну.

– Я не хотел, – пролепетал он, ломая пальцы. Он даже пытался сжаться, и при его размерах это выглядело бы смешно, если бы Полохов мог сейчас смеяться чему-нибудь. – Васенька, прости, пожалуйста. Я решил, кто предупреждён, тот вооружён. Вот... я ещё кое-что узнал.

– Только не это!..

– Вася, слушай. Задачу тогда поставил Старик, и сделал это потому, что он не только директор Лабораторий, но и ректор Института. Он считал, что несёт ответственность за студента.

– За кого? – удивился Тэнра.

– Объект некоторое время учился в Институте, – объяснил Ледран. – Именно поэтому он стал настолько умелым и настолько опасным. Его учили сами же архитекторы, его ждали в отделе разработки... Его зовут Лито Чинталли.

– Напишите это имя на моём могильном камне, – трагически сказал Вася. – Если будет камень. Хороши же вы все! Старик особенно хорош. Решил, что несёт ответственность – так сам бы его и поймал!

– Он очень занят, – виновато сказал Ледран. – Как и все они. Но, Вася, я действительно уверен, что твой объект не имеет никакого отношения к Чинталли! Зачем хакеру возвращаться на руины? Они никогда этого не делают. Это попросту неинтересно!

– Замечательная логика, – бросил Вася. – А ещё мне очень нравится логика тех, кто взял его в Институт! Брать агрессивных психов, учить их, а потом...

– А вот тут ты не прав.

Ледран заложил руки за спину и начал расхаживать по пятачку между стеллажами, глядя себе под ноги, на вытертый зелёный ковёр.

– Это делается намеренно, – сказал он. – Именно брать, именно учить, именно всех. И знаешь, почему? Васенька! Нету людей! Нету! Недавно в Институте новый курс набрали, а ты знаешь, кого они набрали? Я видел досье этих ребят, их психо-профили, их диагнозы. Вася, если бы у меня было чему седеть, – Ледран постучал пальцем по блестящей лысине, – я бы поседел в тот же час! Это страшные люди. Жестокие, злые, несчастные, больные люди. Ты спросишь, зачем их приняли? В кого они превратятся, если их выучить? Зачем их учить, давать им знания и силы, зачем, метафорически выражаясь, класть бомбу под собственную кровать? По двум причинам.

Он перевёл дыхание.

– Во-первых, – сказал он безмолвствующему Васе, – других людей у нас нет. Нет других. Мы очень хотим, очень стараемся, чтобы появились другие, но других нет. Поэтому каждый раз мы надеемся – может быть, получится с этими, может быть, их можно компенсировать, воспитать, смягчить, вылечить, дать им понимание. А во-вторых, за ними нужно присматривать. Нельзя оставлять их в одиночестве. Они уже перешли определённый рубеж, предел, и они в любом случае будут развиваться дальше. Нужно попытаться привить им ценности Института, культуру Института, показать им хорошую, гуманную цель. А если не получится – нужно объяснить им, что они не одни такие, что есть люди, которые могут их окоротить. Люди, которые остановят их, если они начнут творить совсем уж чудовищные вещи. Та же Ворона, тот же Старик. И – да, Вася, наступает момент, когда сумасшедшего разработчика, локус-хакера, архитектора можно остановить, только уничтожив его начисто. И это тоже есть кому сделать.

Полохов ничего не ответил. Ответил Тэнра.

– Но иногда бывают провалы, – сказал он.

– Да, – сухо согласился Ледран. – Случаются. Но над этим работают. Знаете... давайте мы всё-таки вернёмся к делу. Нет причин считать, что ваш текущий проект связан с проектом Чинталли. Ваш хакер – рядовой, он не писал Старику курсовых, не взламывает Системы и не обращается с креатурами как с мебелью.

– Хорошо, – тоскливо сказал Вася. – Вернёмся к делу. Что мне делать со СКиУ, которых напугал этот Чинталли? Он и меня напугал.

Ледран взял с полки какую-то книгу и повертел в руках.

– Боюсь, чёрного маркера я тебе предоставить не могу. Поэтому придётся обходиться своими силами. Поверь, это не так уж трудно. В подавляющем большинстве локусов вообще нет ни СКиУ, ни даже ЛаОси. Я вижу, ты уже подключил Никс к инфосфере – этого вполне достаточно для локуса, в котором есть глобальные системы наблюдения, дальняя связь и электронные СМИ. Я не помню, есть ли у твоих собак функция глубокого сканирования. Если нет, я кину тебе хорошую программку.

– Есть. Но всё равно кинь, пожалуйста.

– Деятельность локус-хакера в информационном обществе не остаётся незамеченной. Следы появляются всегда. Если знаешь, что искать, найти – не проблема. Давай ещё раз заглянем в досье.

Вася вызвал досье и развернул его.

– Объект номер такой-то, – прочитал он вслух. – Происхождение – неизвестно, изначальный пол – неизвестен, предположительно женский, текущий пол – неизвестен, предположительно мужской. Акцентуации – неизвестны, приписываются следующие инциденты... прекрасно! Спасибо, дорогой неизвестный коллега! Вы очень помогли!

Ледран засмеялся.

– Я имел в виду его хобби. Он не останется наблюдателем, он будет что-то предпринимать.

– Об этом мы уже догадались, – сказал Тэнра.

– И что, – сварливо сказал Вася, – сидеть и ждать, пока он кого-нибудь убьёт? Он не обязан поступать так, как мы за него решили.

– Не надо сидеть и ждать, – сказал Ледран. – Пускай программки прочёсывают инфосферу.

Полохов тяжело вздохнул.

– Ну хорошо. А что нам делать, когда мы с ним встретимся? У меня, например, нет ни единой идеи. Драться с ним? Положим, у моих Никс есть защитные функции. Но не настолько... широкие.

Ледран призадумался.

– Я был бы рад сказать, что ты можешь попросить помощи, – он положил книгу на место и присел на край стола. – Но у меня нет и никогда не было резервов, а сам я в этом смысле абсолютно бесполезен. До последнего момента я надеялся, что ты сможешь обратиться к Эльвире, ты всё же был её ассистентом, у неё есть определённый долг по отношению к тебе. Но... боюсь, Эльвира больше никогда не будет заниматься оперативной работой, – Ледран повесил голову. – Она уходит.

– Куда? – удивился Вася.

– В аспирантуру. Она будет системным архитектором.

– Эльвира?! – Полохов онемел второй раз за беседу.

...Заклёпка – архитектор? Странная, замкнутая, грустная и беспощадно жестокая Эльвира – архитектор? В одном ряду со Стариком, Вороной, Хайлертом, Ящером?

Выходит, что так...

– Остаётся два выхода, – сказал Ледран. – Во-первых, ты всё-таки можешь кинуть клич, если придётся туго. Есть шанс, что кто-нибудь отзовётся. А во-вторых, стоит связаться с местным администратором.

Лицо у Васи вытянулось.

– А мы говорили, – не преминул Тэнра, улыбаясь.

– Ну вот, – довольно покивал Ледран, – вы же сами до всего додумались. Вася, ты пойми: администратор сам категорически заинтересован в том, чтобы в его локусе ничего не случилось. Даже если он окажется несимпатичным человеком, он обязательно поможет.

– Несимпатичным, – пробурчал Вася. – Теперь это так называется. Ладно, делать нечего. Ледран, спасибо. Если будут новости, пожалуйста, позвони.

– Обязательно. И ещё, – координатор наклонился к окну, – Вася, не бойся ты так. В конце концов, если ты поймёшь, что объект слишком опасен и связываться с ним – самоубийство, ты можешь просто не встревать. Вернуться в Лаборатории и написать заявление о передаче дела. Я попробую потянуть за ниточки, схожу к аналитикам, к разработчикам, в Институт. Как-нибудь справимся.

– Спасибо, – хмуро сказал Полохов. – Вот только что, если он встрянет первым?.. Счастливо.

И он отключил связь.

Анис вернулся на грузовом роботакси, с собаками, ковром и целой охапкой надувных кресел. Дверцы лоджии распахнулись, и он спрыгнул с аппарели, бодрый и весело скалящийся, со скаткой ковра на плече. Никсы выскочили следом. Они тащили в зубах мешки с креслами; едва очутившись в комнате, демоны слаженно начали потрошить упаковки и расправлять кресла. Клочья мешков разлетались по углам. Чёрная Никса вернулась в машину и принесла насос. Каким-то поразительным образом собаки сумели не только привести насос в рабочее положение, но даже открыть колпачок клапана и подсоединить, куда следовало. Надували они кресло по очереди, обеим процесс доставлял необычайное удовольствие.

– Отчего вид такой похоронный? – поинтересовался Анис, расстилая на грязном полу яркий цветной ковёр.

Тэнра только головой покачал.

– Люди делятся на две категории, – мрачно сказал Вася. – Одни говорят «сделай или сдохни», а другие – «сдохни, но сделай». А я принадлежу к третьей категории – к тем, кому они это всё говорят.

– Никто тебе такого не говорил, – заметил пунктуальный Тэнра. – Тебе даже разрешили в крайнем случае отказаться от задачи, заметил?

Вася что-то нечленораздельно пробурчал и уставился на радостных Никс, прыгавших по креслам. Пока Чёрная надувала третье из них, Белая влезла на него и уставилась на сестру сверху; Чёрная рассердилась и прыгнула, сшибив её на пол. Они рычали, визжали, кувыркались и выглядели абсолютно счастливыми.

– Мне велели связываться с администратором, – сказал Вася, впав от вида беззаботных демонов в чернейшую тоску. – А они все психи ненормальные! Ну, кроме Тэнры.

– А что, бывают нормальные психи? – поинтересовался Анис.

– Бывают. Они описаны в медицинской литературе. А эти – какие-то ненормальные! – Полохов выдохнул. – Ну пусть. Пойдёмте в подвал, а то мало ли. И вы с нами, – приказал он Никсам. – Оставьте кресла, потом надуете. Я боюсь этих чокнутых админов. Вдруг он попытается нас немножко убить.

Анис засмеялся, Тэнра скромно заметил: «Я так не думаю», но Полохов не успокоился. Пока они спускались в подвал, он не переставал злобно бубнить, сетовать и проклинать судьбу. В конце концов Тэнра пообещал принести ему ящик пива и мешок закуски. Полохов огрызнулся на него, однако нечестный приём сработал. Ободриться Вася не ободрился, но как-то смирился с участью.

Они пришли на одну из колоссальных подземных стоянок арколога. Было темно – хоть глаз выколи. Стоял отвратительный запах. Анис сказал, что видел в инфосфере анекдот: когда квартиры в аркологе ещё пытались продать, после очередного снижения цен их начали рекламировать фермерам – как удобное и экономичное городское жильё. Фермерская община отрядила нескольких уважаемых мужей для осмотра товара. Мужи приехали, побродили по аркологу и вынесли суровый вердикт: покупать они ничего не будут, потому что воняет говном. Доведённый до отчаяния менеджер воскликнул: «Но разве на фермах им не воняет?!» – и ему ответили, что на фермах воняет говном свежим, а тут – протухшим.

Вася подтвердил, что это святая правда, а фермеры – люди мудрые. Никсы включили под потолком несколько пустых экранов, Полохов развернул свой личный, и стало светло. Но отфильтровать воздух нельзя было так же быстро.

Интуитивная клавиатура снова вспыхнула под пальцами, рассыпав бесплотные цветные искры, и исчезла. Вася подрегулировал яркость экрана.

– Я так и знал, – проворчал он, читая технические отчёты. – Этот парень – невменозник. Только больной и нездоровый псих может безвылазно находиться в распределённой форме.

– Все время от времени находятся в распределённой форме, – сказал Тэнра. – И я в неё уходил довольно часто. Иногда это очень удобно.

– Тэнра, иногда ты такой занудный!

– Извини, – тот примирительно улыбнулся. – Больше не буду.

Вася вздохнул.

– Ладно, – он отступил на пару шагов. – Вызываем представителя местных. Если он попытается откусить мне голову – хватайте его и вяжите.

Он был настолько серьёзен, что Анис и Тэнра расхохотались. Никсы удивлённо покосились на них. Тэнра пообещал, что не преминет, Анис признался, что даже жаждет, – и вызов ушёл в инфосферу.

Ничего не произошло.

Полохов крякнул и повторил вызов.

Ответа не было.

– Ну отлично, – сказал Вася. – Он нас игнорирует. Я испытываю нестерпимое желание бросить это и заняться чем-нибудь поприятней.

– Но... – начал Тэнра.

– Я не сказал, что так и сделаю. – Вася скривился. – Меня всё уже достало. Я сейчас переключу формат вызова, и администратора насильственно выкинет из распределённой формы. Один неприятный человек придумал эту шутку и опробовал её на мне. Мерзопакостные ощущения, но сбросить такой вызов можно, только если знаешь, как. Я знаю, он – нет. Полагаю, после такого он точно будет ужасно зол, я тоже был зол, поэтому валите его сразу.

– Ладно-ладно, – ухмылялся Анис.

Полохов ткнул в невидимую кнопку. Экран на миг стал ослепительно белым, потух и вновь засветился.

Бледный свет и зловонный воздух стоянки оставались недвижными, но что-то неуловимо, незримо, стремительно менялось вокруг. Напряжение инфосферы росло. Никсы заворчали, сторожко озираясь, в их глазах замерцали алые огоньки: демон-собаки чувствовали угрозу и активировали боевые функции.

– Ага! – злорадно сказал Вася.

Глава пятая. Скиталец

Вот уже второй день подряд Данкмара не покидало хорошее настроение. Вчера он провёл краткий семинар для инвесторов, посвящённый особенностям работы с молодыми предпринимателями, и оказался настолько эффектен, что одна из дам-банкиров попыталась пригласить его на обед. Пятидесятилетняя мулатка была ослепительна для своего возраста, движения её полных, чуть выпяченных губ выдавали сластолюбивую жадность, но Данкмара отталкивали женщины, столь напористо ухаживающие за мужчинами. К тому же увядающая дама не могла сравниться с его молодой любовницей. Он с предельной деликатностью отговорился делами. Банкирша, похоже, не сдалась; впрочем, и это было к лучшему. В её лице он рассчитывал обрести щедрую постоянную клиентку.

Дисайне оказалась не только обворожительной и ненасытной в сексе, но и на редкость умной девушкой. Прежние юные избранницы Данкмара наутро после страстной ночи никак не могли удовлетвориться душем и завтраком, доставленным из ближайшего кафе. Они начинали слоняться по его квартире, разглядывать дорогую мебель и картины (ни одна не знала имён художников), оценивать вид из окна и пытаться обсудить с ним холостяцкое одиночество и необходимость женского пригляда за домом. Не то Дисайне: прелестница в спешке проглотила блинчик, поцеловала Данкмара приторно-сладкими от мармелада губами, потискала его член и немедленно умчалась – даже не к роботакси, которое не успело подлететь, а к стоянке общественного транспорта. Оплачивая такси штраф за отмену вызова, Данкмар сознавал, что покорён.

«Астравидья» ночами горела в ясном небе, словно сверхновая, она была видна даже утром, до восхода солнца, но и это не могло его удручить.

В утренней почте он нашёл глупую открытку от Дисайне – с сердечком и плюшевым зайцем. Данкмар очарованно рассмеялся и опустился до того, что послал в ответ открытку с воздушным шариком.

Остальные сообщения были безлично-техническими. Клиенты подтверждали своё присутствие на будущих семинарах. Асмарен прислал письмо с предложениями по времени; хотя оно содержало лишь перечисление дат и часов, между строк так и читалась жалобная интонация скряги, принуждённого раскошелиться. Назначая ему встречу, Данкмар ощущал некоторое злорадство. Часть писем отправил сервер банка, уведомляя об оплате счетов. Он быстро пролистал их. Интересней всего оказались три письма, пришедшие около семи утра – их выслали роботы, обработавшие данные с систем слежения.

Данкмар откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. Азартная улыбка растягивала его губы. Жизнь кипела.

Это было прекрасно.

Вовсе не стояло перед ним острой необходимости прямо сейчас восполнять ресурс. Строго говоря, в том не было вообще никакой необходимости – и охота доставляла ему чистое удовольствие. Йирран Эвен, глупый, чересчур заметный, назойливый землянин торчал посреди упорядоченного мира Данкмара как гвоздь в доске – и до чего же приятно будет ударить, вбить его по самую шляпку! Полюбоваться ужасом на его лице, проследить, как инфантильный турист поймёт, что всё здесь по-настоящему, и ни один из его любимых супергероев не явится его спасти. «Последнее озарение», – саркастически подумал Данкмар и облизнулся.

Информационное обеспечение проекта отличалось той же безупречностью, что материальное. Данкмар стремился максимально использовать открытые источники, а также открытые «наполовину» – базы данных, формально доступные только зарегистрированному персоналу, но взломанные так давно и профессионально, что за утечками практически перестали следить. Полные контакты Эвена он нашёл в базе космопорта, куда заносились все инопланетные гости. Трёхмерное изображение из этой базы он отдал роботу-распознавателю лиц, и робот начал поиск в потоках видео с многочисленных городских камер. Доступ к большей части этих камер был абсолютно легальным: любой мог развернуть картинку у себя в окне и сменить надоевший вид на красоты набережных, парков и центральных улиц. Данкмар подозревал, что этого хватит – легкомысленный турист Йирран вряд ли слоняется по затхлым окраинам. Но он всё же подключил и видео с камер полиции.

Первые отчёты заставили его озадаченно взяться за подбородок. Араукан оказался намного богаче, чем можно было предположить: он жил в гостинице «Эйдос». Вероятно, он был хорош в своём деле, чем бы он там ни занимался... Данкмар потратил десять минут, подключаясь к гостиничным камерам слежения. Сеть «Эйдоса» не взламывали, потому что добыть цифровое удостоверение журналиста Антикоррупционной Лиги было проще простого. Борцам с коррупцией элитные отели предоставляли все данные официально. Смешно, но чиновники попадались на растратах, даже будучи предупреждены. Ожидая, пока робот обработает данные, Данкмар просмотрел остальные отчёты.

Полицейские камеры действительно не понадобились. Распорядок дня араукана был прост: две трети суток он проводил в своём номере – очевидно, и спал, и работал там. Остальное время он гулял по городу, неизменно пешком, проходя порой десятки километров за день. Эвен подолгу осматривал музеи, купался, загорал, катался на аттракционах, бывал на публичных лекциях, но уходил до их окончания... Танцевал на открытых платформах, где всем желающим давали бесплатные уроки. Он вёл жизнь большого ребёнка. Один раз он посетил Вигилию в кафедральном соборе, и один раз – моление в храме мицаритов. Это как ничто другое убедило Данкмара, что он действительно атеист, и притом крайне наивный – такие водились только на Земле. Чудо, что последователи двойной звезды не покалечили его за дерзость.

Робот сообщил, что данные из «Эйдоса» обработаны. Прочитав отчёт, Данкмар улыбнулся: план как будто составил себя сам.

Йирран Эвен жил на семьдесят пятом этаже, в одном из недешёвых, но и не самых роскошных номеров. Каждый день к одиннадцати утра он спускался на семидесятый этаж к завтраку, в превосходный ресторан «Андалузия». Данкмар как-то встречался там с клиентом. «Что же, – подумал он, – это даже слишком просто». Йирран необычайно общителен и дружелюбен: увидев «старого знакомого», он не откажется поболтать, а потом и прогуляться вместе. Останется только увлечь его куда-нибудь, где нет камер. Это тоже несложно. Такое дитя, как этот араукан, обрадуется предложению слетать к Синей бухте или на экскурсию в фермерское хозяйство. Оттуда Данкмар и увезёт его в арколог.

Но перед этим нужно вернуть кортик.

Ландвину Данкмар позвонил, как и собирался, наутро после того, как отец Фрей осуществил свой первый выбор. Данкмар торопился на семинар, к тому же не стоило уделять Фрею слишком много внимания и позволять ему чувствовать себя объектом заботы. Он просто удостоверился, что Ландвин жив, а выбор реализован, и распрощался с ним. Судя по голосу, отец Фрей был ошеломлён и несколько подавлен, но ничего иного Данкмар и не ожидал. «Любопытно, – подумал он, – удалось ли Ландвину встретиться с суккубом, как он мечтал? И что сказала ему суккуб?»

Он встал из-за стола и отправился за кофе. Он предпочитал готовить его собственноручно, кофеваркой даже не обзаводился. Тяжёлую, покрытую изысканными узорами джезву из кованой меди было приятно держать в руках, жар, поднимавшийся от плиты, словно бы заключал в ласковые объятия, и восхитительный аромат специй ещё долго витал в воздухе, пока не выскальзывал в воздушные фильтры. Полюбовавшись подкопчённым донышком джезвы, Данкмар потянулся к имбирю, но передумал и выбрал мускатный орех. В промытые окна лились яркие солнечные лучи, и во все цвета подмешивался оттенок золота. Стоя над греющейся джезвой, Данкмар перебирал в памяти давно распланированные этапы проекта. Совсем недавно основной точкой приложения сил был Ландвин. Данкмар много думал о нём. Игра с Ландвином, к сожалению, иногда требовала настоящей эмоциональной вовлечённости, иначе Фрей, человек чуткий, с развитыми способностями к эмпатии, мог утратить доверие к учителю. Порой Фрей вынуждал его беспокоиться. Данкмар полагал, что момент, когда Фрей запустит собственный проект, станет переломным в их отношениях. Крайне важно не дать Ландвину сорваться с крючка. Его зависимость от Данкмара со временем должна только усиливаться. В ближайшее время Данкмар не собирался убивать его: он вкладывал Ландвина в свой проект иным образом. Отец-командир Фрей был выдающимся проповедником. Прихожане почитали его. Данкмар ждал от него разумного и эффектного поведения во время близящейся войны. Фрей мог стать епископом Эйдоса, а мог и не стать – превратившись в неофициального, но подлинного духовного лидера вигилианской общины. Чем ярче просияет его звезда, тем поучительней будет падение в тот час, когда обнаружится его ересь. Епископ, приносящий человеческие жертвы! Сколько ужаса, омерзения и отчаяния испытают верующие, услышав об этом. Миллионы людей, полагавших отца-командира Фрея своим духовным наставником, праведником и указателем пути, будут раздавлены этим известием. Они почувствуют себя одураченными и преданными, они разочаруются в вере и Церкви. Безликие древние придут в восторг, получив из рук Данкмара столь щедрое подношение.

Представлялось, конечно, необходимым инсценировать самоубийство Ландвина и сделать это вовремя – до того, как он начнёт говорить. Но Данкмар знал, что получит массу ресурса. Его возможности невообразимо возрастут. Останется ли ещё нужда в инсценировках? Проще уничтожить Фрея дистанционно, с помощью сердечного приступа. Вполне вероятно, что к этому времени Данкмар вообще перестанет быть человеком.

...Кофе был готов. Фарфор чашки, нежный и почти прозрачный, молочно белел над его шоколадной поверхностью. Данкмар отломил кусок шоколада, прихватил сушёных фруктов – эндемиков-инжирелл и вышел на балкон. Отсюда, с севера Ньюатена, не было видно моря, но ветер доносил его свежесть.

Данкмара немного удивляли собственные реакции. Он ждал, что будет весьма озабочен обстоятельствами первого выбора Ландвина и его мыслями. Но они совершенно его не волновали. Он чувствовал воодушевление и азарт охоты, он думал о Йирране и предвкушал встречу с ним: странно, ведь глупый араукан был рядовым избранником, одним из множества, и даже сложностей не смог бы ему создать. Поразмыслив, Данкмар решил, что слишком часто и слишком детально просчитывал свои планы насчёт Ландвина прежде. Всё шло гладко. Не было причин для волнений. «Даже появление марйанне ничего не изменило, – подумал Данкмар с улыбкой, смакуя шоколад. – Это был своего рода экзамен, и я его выдержал».