Текст книги "Черный пес Элчестера"

Автор книги: Ольга Митюгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Глава XXII

Фрэнсис смотрел на спящую у костра девушку. Милая крестьяночка в поношенном платье! Кто скажет, что вокруг нее ведется столь сложная игра великих сил, раскручивающих мир, как монетку на столе?

И одна из этих сил не остановится перед гибелью девушки.

Если бы Милица умерла, помыслы твои остались бы незамутненными...

Помыслы, значит.

Черт побери!..

Юноша вздохнул. Разве может обычный человек выиграть в подобном противостоянии? Как ему спасти Милицу? Как уберечь?

Он поднял взгляд к небу, усеянному мириадами звезд.

Какую из них называли Люцифер?..

-Пожалуйста... – одними губами прошептал молодой рыцарь.

Милица пошевелилась и села у костра, сонно потирая глаза.

– Ты с кем-то говорил? – пробормотала она.

– Нет, моя голубка, тебе приснилось, – улыбнулся лорд Элчестер. – С кем мне разговаривать? С рыбами?..

– А... – протянула колдунья и уже хотела было снова прилечь, как вдруг, вздрогнув всем телом, уставилась на меч, лежавший у ног юноши. Глаза ее широко распахнулись. – Откуда?– только и спросила она, требовательно уставившись на смутившегося графа.

– Что "откуда"? – еле смог выдавить он не очень убедительный ответ.

– Ты потерял свой меч в пещере некроманта. Откуда он здесь? – медленно отчеканила Милица. – Выкладывай!

Фрэнсис покорно вздохнул и начал свой рассказ.

Девушка внимательно слушала, только все крепче стискивала пальцы, да лицо все больше теряло краски.

– Значит, они хотят моей смерти? – тихо спросила она. – И впереди нас ожидают еще ловушки, куда опаснее той, из которой мы выбрались?

Юноша кивнул, не поднимая глаз.

Ведьма вздохнула, подсела ближе и обняла его за плечи.

– Родной... Не переживай. Люцифер хранил нас до сих пор, не даст в обиду и дальше. Верь мне, Свет Несущий никогда не оставляет в беде!

– Вот так ты и смущаешь мой разум, – усмехнулся лорд Элчестер. – Как после этого мне не молиться ему?.. – И уже серьезнее добавил: – Я надеюсь, Милица. Я только на него теперь и надеюсь... Потому что не могу тебя потерять!

– Не надо... – шепнула она. – Не надо его так оскорблять. Не надо бежать к нему только из-за меня...

Фрэнсис покрепче прижал к себе волшебницу.

– Прости... Я не бегу к нему. Я всего лишь хочу найти средство уберечь тебя от смерти. И, если он может помочь...да будет благословен!

Милица покачала головой и прижалась лбом к плечу Фрэнсиса.

– Все будет хорошо, любимый.

– Можно подумать, мне мало было Эдгит! – невесело усмехнулся граф. – Еще и это...

– По крайней мере, Михаил оставил тебе свой...

– Ах, так? – Фрэнсис сжал губы, глаза его вспыхнули злостью. Он вскочил на ноги, схватил почти невесомый клинок Михаила и размахнулся, собираясь швырнуть в озеро. Милица перехватила его руку.

– Фрэнки, не надо!.. – отчаянно выкрикнула она. – Прошу тебя, не надо!

Юноша остановился и изумленно поглядел на нее. Ведьма перевела дыхание.

– Михаил... не хотел тебя обидеть, – произнесла она. – Он помог нам... Он...в конце концов, он был другом Люциферу, а Свет Несущий не дарит свою дружбу кому попало... Каких слов ты хотел от архангела? Если слова на Небесах считаются мятежом, что рассчитывал ты услышать, Фрэнсис? Михаил предупредил тебя об опасности, оставил свой меч...а ты вот так проявляешь благодарность?.. Не будь же дураком! Возможно, мы и представить себе не можем, чемрискует Князь Света, а ты...

– Он говорил от имени Бога.

– Он говорил от своего имени, глупый! От имени Бога архангелы являются иначе! С крыльями, в сиянии Небес... А Михаил выдавал себя за человека и отчаянно старался не привлекать к себе внимания!

– Не знаю... – мрачно буркнул Фрэнсис. – Ты все перевернула с ног на голову...

– Надо уметь читать между строк... – ласково произнесла колдунья. – Если Михаил искал способ предупредить нас, и одновременно иметь оправдание своим действиям...лучшего варианта не придумаешь! Все становится ясно! Я представляю, – вдруг усмехнулась девушка, – что они с Люцифером вдвоем проделывали в юности!

Рыцарь невольно рассмеялся.

– Да уж! Полагаю, обитатели Рая были в восторге от выходок этих крылатых оболтусов!

Милица звонко смеялась, и смех ее взлетал к дремотным вершинам деревьев, и вместе с ней, казалось, веселилась сама ночь...

...На рассвете путники отправились дальше. Восходы сменялись закатами, долины – перевалами, и на пятый день Фрэнсис и Милица увидели с высокого обрыва необъятный голубой простор – воды огромного озера, на холмистом берегу которого, любуясь отражением своих стройных башен, устремленных в небесную синь, раскинулась Лозанна – город, насчитывающий шесть веков...

– Какая красота! – невольно вырвалось у Милицы.

Она сидела перед Фрэнсисом, прижавшись к его груди, и солнечный ветер шевелил ее густые волосы.

– Это Женевское озеро, – улыбнулся любимой юноша. – Оно названо по имени города, который стоит намного дальше к югу, почти на другом берегу. К сожалению, нам не по пути, иначе я непременно показал бы тебе Женеву! За нее сражались германцы и франки, кельты и бургунды... Триста лет назад именно там была столица Бургундии, кстати! – усмехнулся он.

– Ты бывал в этих местах? – спросила Милица.

– Нет, – покачал головой Фрэнсис. – Но очень много читал и слышал...

– А что же Лозанна?

– Это второй город после Женевы, жизнь моя. И здесь тебе придется припомнить французский язык... Епископы управляют Лозанной уже шестьсот лет, хотя на нее и притязает Фридрих Швабский, а Швабия, в свою очередь, входит в Священную римскую империю... Но, вспоминая войско под Нюрнбергом, я очень сомневаюсь, что Лотарь имеет какую-то власть над этим краем! Я тебе не рассказывал, как чуть было не оказался в войске, осаждающем швабского герцога?

– Припоминаю... – улыбнулась волшебница. – Но, полагаю, мы не станем кричать об этом в Лозанне?

– Само собой! – фыркнул граф. – Неприятностей нам только не хватало!

– Но ты же сам сказал, что город подчинен Фридриху? – встревожилась Милица. – Быть может, мы обогнем Лозанну и поедем дальше, в Бургундию? Я не хочу рисковать...

– Не тревожься, – рассмеялся юноша, покрепче прижимая к себе любимую. – Не подчинен. Фридрих лишь притязает на него... впрочем, как и герцог Бургундский. Да и на моем щите пока не выбита надпись "Личный курьер Его императорского Величества". А у тебя на платье не вышито, что ты ведьма... Если мы не станем привлекать к себе внимания, то великолепно отдохнем в Лозанне.

С этими словами граф тронул повод Уголька, и умный конь осторожно начал спускаться вниз по каменистой дороге. Через несколько часов путники уже въезжали в ворота.

Город раскинулся на холме, вздымавшемся над водами Женевского озера. У подножья ютились невзрачные домишки бедняков. Выше, на склонах, красовались беленькие, чистенькие дома зажиточных горожан, увенчанные красными остроконечными крышами. Между ними вонзались в небесную синь шпили церквей; а на самой вершине топорщились строительные леса: там визжали пилы и стучали молотки: строился грандиозный собор...

Неподалеку темнели крепостные стены епископской резиденции.

И повсюду, повсюду цвели цветы. Лозанна плыла в море зелени, как белый корабль над шелестящими волнами...

Граф спешился у аккуратненького постоялого двора под чистой вывеской. Заведение почему-то называлось "Сердце Господне", словно это самое сердце служило здесь фирменным блюдом.

Стиснув челюсти так, что они заныли, граф загнал смех внутрь, вместе с кощунственной мыслью, и помог спешиться своей спутнице. Осторожно поддерживая ее за локоть, он ввел Милицу в просторный зал, сразу производивший впечатление чистотой и порядком.

Один-два посетителя чинно сидели за своими столиками и неторопливо пережевывали пищу, не глядя по сторонам, а за стойкой возвышалась мощная женщина в белом переднике, выжидательно взглянувшая на новых гостей.

– Комнату, – попросил Фрэнсис, кидая на стойку серебряную монетку. И, глянув на женщину, против своего обыкновения добавил: – Пожалуйста.

Хозяйка скрестила руки на груди.

– Этого мало за две комнаты, – очень тихо, и оттого почему-то очень грозно, вымолвила она.

– Я попросил одну, – неуверенно возразил Фрэнсис, лихорадочно пытаясь припомнить, давно ли начал заговариваться.

Женщина тяжело оперлась руками на прилавок и нагнулась к самому лицу посетителя.

– В моем заведении, – внятно и жестко произнесла она, – не развратничают. Лозанна – епископский город. Мне не нужны из-за вас неприятности.

– Но...

– И не говорите мне, что она ваша прислуга! – неприятно усмехнулась женщина. – Знаем мы таких прислуг. Если на то пошло, пусть девочка отдохнет. Поднос принести и одежду почистить – у меня своих служанок хватает. Посетители не жалуются.

Фрэнсис бросил взгляд на тихих гостей в дальнем углу. С такой хозяйкой жаловаться – себе дороже...

– Послушайте, – вздохнув, очень вежливо заговорил он. – Леди – не служанка. Леди моя жена...

Рыцарь и сам понимал, как глупо выглядит. На Милице было крестьянское платье.

Женщина ухмыльнулась ему в лицо.

– Церковную грамоту о венчании, – только и произнесла она.

– Милорд, – негромко заговорила Мили, коснувшись руки рыцаря. – Оставьте. Я вполне смогу переночевать в комнате для служанок...

– Ни за что! – отрезал Фрэнсис. – Мы лучше пойдем в другое заведение!

– А в другом заведении вам скажут то же самое, – невозмутимо хмыкнула трактирщица. – Лозанна – епископский город. Здесь за такими делами строго следят.

Граф глубоко вздохнул и на секунду задумался. Потом, придя к какому-то решению, схватил Милицу за руку и потащил к выходу, на ходу бросив хозяйке:

– Позаботьтесь о моем коне, я скоро вернусь!

Он выскочил за ворота и лихорадочно огляделся по сторонам. Заметив что-то, видимо, соответствующее его целям, Фрэнсис устремился в том направлении: вниз по улице. Милица едва поспевала за ним.

– Милорд! Милорд, куда вы меня тащите? – непроизвольно упираясь, спрашивала она. – Что все это значит, милорд?.. Фрэнсис, что ты задумал, черт тебя побери?!.

Юноша подтащил ее к крыльцу небольшой и очень изящной каменной церкви, со стрельчатым витражом над высокой папертью. Тонкая башня возвышалась над улицей, и синяя прохладная тень ложилась на булыжники мостовой, на витую ограду церковного сада, где благоухали розы и мирт, и на дома напротив...

– Мили, ты станешь моей женой? – резко повернувшись к ней, на одном дыхании вымолвил Фрэнсис, бледный, как привидение. Глаза его лихорадочно блестели. – Сегодня, сейчас. Здесь, – он кивнул на церковь.

Милица стала такой же бледной, как сам граф.

– Ты с ума сошел... – растерявшись, пробормотала она. – Ты что, шутишь?..

– С меня довольно! – сквозь зубы процедил лорд Элчестер, снова хватая ее за руку. – То стану, то не стану...

Он втащил ее на крыльцо и распахнул двери собора.

Полумрак расцвечивали солнечные лучи, падающие сквозь цветные витражи и ложившиеся на пол разноцветными пятнами. Тяжелые подсвечники из литого серебра тускло мерцали возле мраморных ступеней алтаря, увитого цветами. Стены украшали фрески и гипсовые статуи святых.

– Подожди меня здесь, я договорюсь! – велел юноша своей спутнице, отпуская ее руку.

Девушка слабо кивнула и тихо встала у чаши со святой водой. Неясная тяжесть навалилась на все тело. Воздух, пропитанный ладаном, вызвал против ожидания не тошноту, а некую внутреннюю дрожь. Усилием воли ведьма заставила себя держаться прямо, а не сутулиться.

Фрэнсис, между тем, быстро прошел через весь гулкий зал к служке, вытирающему пыль со статуй.

– Здесь ли священник? – спросил рыцарь.

– Сейчас позову, – мальчишка, обрадованный кратким перерывом в унылой работе, живо подхватил подол своего одеяния и скрылся за алтарем.

Через некоторое время перед графом предстал высокий сухощавый мужчина в свободной темной рясе.

– Вы хотели меня видеть, сын мой? – вежливо приветствовал он посетителя.

– Благословите, святой отец, – Фрэнсис склонил голову. – Я бы хотел вступить в законный брак. Сейчас.

Казалось, священник слегка растерялся.

– Есть ли причины для такой спешки? – наконец, придя к какому-то заключению, строже заметил он.

– Несколько, – нетерпеливо мотнул головой Фрэнсис. – Я не хотел бы утомлять вас, ваше преподобие, их перечислением.

– Ваша избранница, как я понимаю, уже не девушка? – сурово глядя своими светлыми глазами прямо в глаза дворянина, отчеканил священник. – И вы тому виной?

– Это одна из причин, – не стал отрицать юноша.

Викарий чуть насмешливо вскинул брови.

– Вторая же, я полагаю, в том, что вам не дают место ни на одном постоялом дворе? Сын мой, ваше отношение к святому браку вызывает у меня жалость...

Фрэнсис вспыхнул.

– Вторая причина в том, что она ждет моего ребенка!.. Третья – в том, что мы любим друг друга... Я хотел венчаться с ней в Дижоне, но, раз местные трактирщицы столь любезно исполняют роль свах...

– Ага... – дипломатично кивнул викарий. – Разумеется. Как я понимаю, ваша невеста – та особа, что так скромно стоит у входа? И ей, похоже, дурно?

Юноша стремительно обернулся. Милица, бледная, закусив губы, стояла, прислонившись к стене. Он бросился к ней.

– Мили! Что с тобой?

– Церковь... – прошептала она одними губами. – Иди, договаривайся, но только поскорее.

– Тебе нехорошо от ладана?

Она невольно, страдальчески, рассмеялась.

– Да, любимый. От ладана. Как тому черту. Пожалуйста, побыстрее, Фрэнки!

– Выйди пока на улицу, – все поняв, попросил ведьму лорд. Милица кивнула и оставила собор.

– Что с вашей невестой? – полюбопытствовал священник у вернувшегося Фрэнсиса. – Она раздумала?

– Ей просто стало плохо, – ледяным тоном отрезал рыцарь. – Вы усматриваете в этом что-то предосудительное?

– Да, молодой человек, – прямо ответил его преподобие. – И тому есть две причины. Обычно дворяне не женятся на простолюдинках, но вполне могут попасть под чары колдуний. И обычно честным девушкам не делается плохо в церквях!

– Она беременна, – стиснув зубы, процедил граф. – Только и всего!

– Допустим, – миролюбиво кивнул прелат. – Но, сын мой, разве рыцарь может жениться на крестьянке?

– Почему же нет? Я люблю ее.

– Да, но разве любви достаточно, чтобы предложить девушке дворянство? Вы понимаете, на какую высоту вознесет обычную деревенскую девку церковная грамота, удостоверяющая, что означенная девка – ваша законная супруга? Она сразу же получит ваш титул и право на все ваши поместья!

– Мне это известно, – скрестив руки на груди, очень спокойно ответил юноша.

– Так, помилуй бог, можно ли не говорить о колдовстве? Разве в здравом уме благородный дворянин способен ввести в свою уважаемую семью крестьянское быдло?! – сверкнул глазами викарий. – Она ведьма, уверю вас!

– Святой отец, – тихо и внятно проговорил лорд Элчестер. – Если я вас правильно понимаю, вы советуете мне, вопреки чести, в угоду людской молве, бросить соблазненную мной девушку. К тому же, беременную. А чтобы иметь оправдание, еще и обвинить ее в колдовстве, предав в руки церковному суду. Знаете, святой отец, еще одно слово, – и я вас ударю. И не один раз. Вам никогда не ломали нос, святой отец?

Священник невольно отшатнулся.

– В храме господнем... Нечестивец! – пробормотал он. – Дело ваше, и да станет этот союз вашим крестом! Вы еще вспомните меня! Где ваши документы?

– Какие?

– Ваша дворянская грамота, с указанием рода и титула, и...ведь эта девчонка – ваша крестьянка?

– Нет. Мы встретились на дороге.

– Как?! – распахнул глаза священник. – А если она беглая?.. Мне нужна либо ее вольная, либо разрешение ее господина на брак!

– Все грамоты у нее в сумке, – быстро вымолвил юноша. – Подождите секунду, святой отец, я сейчас принесу их.

С этими словами он выскочил на крыльцо.

Милица подняла на него вопрошающие глаза.

Похоже, на улице ей стало лучше. На лицо вернулись краски, во взгляде появился живой блеск... И, похоже, девушка не находила себе места от волнения.

Она бросилась к Фрэнсису.

– Что? Он согласился?

– Небольшая заминка, моя голубка, – с улыбкой вымолвил молодой человек. И в двух словах объяснил любимой ситуацию.

Девушка нахмурилась.

– Эти грамоты... Они должны быть написаны по-английски и по-венгерски? Раз мой господин был венгром...

– По-латыни, жизнь моя. Такие документы пишутся только на латыни!

– Я не знаю латыни, Фрэнки... – прошептала девушка. – Я не смогу создать два документа, о которых не имею даже представления... Любимый, я была просто безумна! – Милица, всхлипнув, всем телом прижалась к Фрэнсису. – Оставим эту затею, я переночую в комнате для служанок... Ты считаешь меня своей женой, мне этого довольно, мне не нужна эта глупая церковная грамота...

– Мой ангел, эти документы нам все равно понадобятся, рано или поздно. И ведь, что касается моей родословной, она у меня есть...в Элчестере. Если Дик не уничтожил ее по приказу короля... Ты сможешь ее достать, если она уцелела? Как доставала одежду и еду?

Милица отрицательно покачала головой.

– Я вытаскивала вещи... Наобум. Для того, чтобы раздобыть конкретную вещь...надо представлять место, где она находится.

– Черт!

Он помолчал несколько секунд.

– А если... – казалось, его осенила идея. – Если всего лишь внушить ему, что он видит эти документы? Его воображение само все дополнит! Ты ведь рассказывала мне о мороках! Волшебнику не обязательно досконально представлять предмет – главное, чтобы его мог представить тот, на кого накладываются чары.

Милица опустила голову.

– Фрэнсис... Мороки не держатся в церкви...

– Черт! Черт!

– Фрэнсис, успокойся, умоляю!

– Идем, Мили!

Он вновь ввел девушку в пропахший ладаном сумрак собора и, обаятельно улыбаясь, направился прямо к священнику.

– Вы только представьте, святой отец, она их позабыла в гостинице! – сокрушенно покачал головой молодой человек. – Но, я полагаю, моего словас вас будет довольно?

Викарий посмотрел в глаза стоящего напротив дворянина – и поспешно кивнул.

– Ваши имена, благородный рыцарь? – не поднимая взгляд, пробормотал священнослужитель.

– Мое имя сэр Фрэнсис, граф Элчестерский, сын сэра Эдмунда и леди Аделы. А девушку зовут Милисента...Милица.

– И это все? – не удержался от насмешливой ухмылки священник. – Милица – и все?

Неожиданно волшебница вышла вперед и, гордо вскинув голову, произнесла:

– Я дочь Збышека Лученецкого и Радунки, владельцев замка Лученец. Так и запишите: Милисента Лученецкая, прямая наследница владений, захваченных гнусными венграми! Этот благородный рыцарь поклялся не разглашать мою тайну, понимая, чем грозит мне разоблачение... Но теперь, перед лицом алтаря, я сама открыто говорю о своем происхождении!

Фрэнсис сделал глубокий вдох, чтобы не выдать своего изумления. Черт побери, не знай он всю подноготную этой бесовки, и не обучай сам всем манерам благородной госпожи, он бы сейчас поверил: так естественно держалась Милица в своем полном достоинства негодовании...

– Ах, вот оно что... – протянул святой отец. – Тогда многое становится объяснимым... Прошу прощения, благородная дама, но, сами понимаете, со стороны брак обычной крестьянки и знатного графа выглядит странным...

– Мой отец носил титул князя, – поджав губы и брезгливо глянув на викария, надменно уронила Милисента. – А после его смерти я являюсь единственной настоящей княгиней Лученецкой!

Фрэнсис чуть не зажмурился. Ну, зачем же ты, милая?.. Ведь все складывалось так замечательно!

– Мне казалось, Лученец – баронство, – не поднимая глаз, скромно вымолвил викарий.

– Ах, вам казалось? – возмущению девушки не было предела. – Потому что княжество разделили между несколькими мадьярскими баронами, которые иначе перегрызлись бы, как цепные псы!

– Дочь моя, нехорошо лгать перед святым алтарем. Если ты назовешь вымышленное имя, брак твой будет недействительным... Ты можешь лгать, если уж решилась на такую жизнь, всем: королям, лордам, другим священникам... Но не на церемонии брака! Я ведь почти поверил тебе...и ваше счастье, что ты допустила ошибку. Сын мой, у нее получится морочить людям головы, только обучите ее генеалогии. Милица, все, кроме титула, что ты назвала мне – правда?

– Да, – ответила покрасневшая девушка.

– Ты дочь Збышека и Радунки из Лученца?

– Да...

Священник вздохнул.

– Очень хорошо. В таком случае, не будем откладывать. Кольца у вас есть? Я освящу их для церемонии...

Фрэнсис посмотрел, как закусила губы Милица, и представил, каково ей будет отдать его подарок для освящения. Сможет ли она носить его?

– Мы купим кольца здесь, – ответил он.

Викарий кивнул и кликнул служек, велев принести все необходимое. Милица слегка покачнулась и крепче стиснула пальцы Фрэнсиса...

Часы церемонии ради двух коротеньких "да"...

Облака ладана удушливым дымом колыхались в воздухе, и лики святых, казалось, оживали, кидая сквозь эту туманную завесу на Милисенту тяжелые, беспощадные взгляды. К горлу подкатывала тошнота, подкашивались ноги, и Мили почти не осознавала происходящее. Губы ее еле шевелились в ответ на вопросы священника. О, Свет Несущий, что с ней такое? Ведь еще год назад, в родной деревне, она превосходно могла входить в церковь, хотя, конечно, и не любила там бывать...

Тонкий ободок кольца туго охватил ее палец. Ей кажется, или кольцо в самом деле теплее, чем обычно? Намного теплее! Вот уже почти горячее... Еще чуть-чуть, и станет невозможно терпеть...

– Объявляю вас мужем и женой, – донеслось до нее, как из-под глухого одеяла. – Благородный рыцарь, вы можете поцеловать свою супругу...

Милица не услыхала насмешки в голосе викария – она падала, скользила куда-то в глухую темную пустоту, и больше уже ничего не помнила...

...Она очнулась на узкой жесткой кровати, и первое, что увидела – встревоженное лицо Фрэнсиса, склонившегося над ней.

– Ты очнулась, хвала Свет Несущему! – выдохнул он. – Сколько раз ты еще заставишь меня молиться ему?..

Девушка слабо улыбнулась.

– Где мы?

– В комнате викария, он послал за лекарем. Не волнуйся, мы одни...

Девушка оглядела небольшую темную комнатенку с наглухо закрытыми ставнями и скудно обставленную мебелью. Над изголовьем висело распятие. Милица слегка поморщилась.

– Я сорвала всю церемонию?

– Нет, госпожа графиня, – рассмеялся в ответ Фрэнсис. – Викарий как раз сейчас выписывает нам брачную грамоту.

– Значит... – глаза Милицы широко распахнулись. – Значит, я и правда... Я и правда – твоя жена?..

– О чем я тебе твержу с похвальным упорством вот уже скоро год, – притворно нахмурился лорд. – Так нет же, госпожа графиня, вам непременно нужна была грамота, чтобы мне поверить! Ну почему ты доверяешь каракулям этого негодяя больше, чем моему слову?..

– Ох... – Милица повернула голову к стене, чтобы скрыть улыбку. – Я не в том состоянии, чтобы отвечать на твои шутки, Фрэнки.

– Ну и напугала ты меня, Мили... Я и подумать не мог, что ты настолько...

Юноша замолчал, не договорив: скрипнула дверь, и в комнату вошли двое: викарий со свитком в руках и невысокий худощавый человек в черном.

– Вот ваша грамота, – протянул священник свиток молодому мужу. – А это врач самого епископа, он обучался медицине в Италии... Приступай, да поживее! Не видишь, что госпоже графине плохо? – по тонким губам прелата скользнула язвительная усмешка.

Врач, никак не ответив на эти слова, подошел к постели Милицы и очень почтительно взял руку девушки за запястье. Сосчитав пульс, мужчина пристально поглядел на пациентку и негромко спросил:

– Что кушала сегодня утром госпожа?

Девушка, удивленно приоткрыв глаза, ответила:

– Сыр... И молоко...

– А что еще?

– Это все, мэтр.

Врач чуть усмехнулся, самыми уголками губ.

– Ничего страшного, господа. Волнение, голод, духота – дурнота госпожи естественна. Я бы посоветовал сейчас ей находиться на воздухе – у открытого окна, например... Поменьше волноваться и не отказывать себе в хорошем питании. Господин граф, – обратился он к юноше, на коленях стоявшему у постели молодой жены, – если вы выполните мои предписания, с вашей супругой все будет хорошо.

– То есть, – сквозь зубы вдруг заговорил священник, – ты утверждаешь, что падать в обморок в церкви – естественно?..

– В ее положении – да! – твердо ответил лекарь, встретившись глазами с взбешенными глазами викария. – Простите, что не дал вам выслужиться перед Его Преосвященством.

На сей раз усмешка медика была откровенной.

Прелат задохнулся от возмущения, увидев, как Фрэнсис улыбнулся в ответ.

– Мерзавец... – почти прошипел викарий. – Ты и сам, конечно, знаешься с сатаной!

– Вы переходите все границы, святой отец! – вмешался лорд Элчестер, поднимаясь на ноги. – Вы второй раз позволяете себе намекать, что моя жена – ведьма! Видит бог, вы дождетесь удара мечом, святой отец!

– Что вы... – испуганно пролепетал прелат, делая шаг назад. – Вы неверно истолковали мои слова... Я всего лишь...

– Вы всего лишь угрожали мэтру костром, если он не обвинит в колдовстве мою супругу!

– Бросьте, господин граф! – рассмеялся медик. – Епископ никогда не поверит глупым домыслам: он слишком болен и слишком нуждается в моих знаниях! Позвольте откланяться...

– Сколько я вам должен?

– О, какие пустяки, благородный рыцарь! Я вам признателен, но мне хватает от щедрот Его Преосвященства...

С этими словами врач оставил молодых супругов наедине со святом отцом.

Фрэнсис сделал шаг к священнику.

Бедняга побледнел и попятился.

– Клянусь, благородный рыцарь, я ничего такого не хотел сказать! – пропищал он.

– Фрэнки, остановись, что ты делаешь!.. – испуганно вскрикнула Милица.

Одумавшись, юноша тяжело вздохнул и отошел от викария. Тот облегченно перевел дух...

– Не испытывайте более мое терпение, ваше преподобие! – презрительно бросил лорд прелату.

– И в мыслях нет, благородный рыцарь! – заверил священник, прижимая руки к сердцу. – Просто, сами же понимаете, ведьм кругом развелось...вот мы и вынуждены...нет-нет, это ни в коей мере не относится к госпоже графине, нет-нет! Да вот и завтра будут сжигать ведьму, на главной площади, мерзкую чертовку! Служба...вот ведьмы все на языке и крутятся, а вы, должно быть, решили, благородный рыцарь...

– Какуюведьму? – сорвалось с губ у Милицы. – Какую ведьму завтра сжигают?

– Чуть постарше вас будет, госпожа графиня. Ненамного, а все ж таки успела дел наделать! Такие показания в пыточной дала, что и подумать страшно!..

Милица, побледнев, откинулась на подушки. Граф, все поняв, поспешил к ней и распахнул окно.

А потом осторожно взял руки жены в свои.

Девушку сотрясала крупная дрожь, а в глазах плескался ужас.

– Ты получил брачную грамоту, Фрэнки? – прошептала колдунья. – Забери меня отсюда, я не могу тут больше оставаться!

– Если госпоже графине завтра станет лучше, то приходите посмотреть на казнь... – с улыбкой предложил священник. – В наших местах развлечения бывают редко, и момент надо ловить... В полдень, на главной площади; вам покажут, если спросите...

Фрэнсис кивнул, поднимая Милицу на руки. Девушка уткнулась лбом в его плечо, чтобы не видеть лица священника.

И только на улице Фрэнсис услышал от жены слова, которых ждал и которых боялся:

– Мы должны ее спасти, Фрэнки!