Текст книги "Черный пес Элчестера"

Автор книги: Ольга Митюгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

– Нелепые сказки! – негодующе фыркнул юноша. – В сокровищнице змея – и меч Архистратига! Мили, я умоляю тебя, не слушай! Драконы коварны...

– А некоторые люди бесчестны! – не повернув головы, парировала девушка.

– Поспорьте, поспорьте... – усмехнулся дракон. – Милые бранятся – только тешатся. Я тоже потешусь, глядя на вас...

– Нам с ним не о чем спорить. Я согласна, – заявила Милица. – Смогу я там пройти одна?

– Если ты действительно та ведьма, о которой говорят слухи, то сможешь. Но тебе будет сложнее, – невозмутимо проронил невиданный наниматель. – Возьми с собой рыцаря, помощь никогда не бывает лишней.

– Думаю, он едет в другую сторону, – хмыкнула девушка. – В Париж.

– Я еду туда, куда пожелаю! – вспылил Фрэнсис. – С каких пор ты стала принимать за меня решения?

– Отлично. Я тоже иду, куда пожелаю. А я желаю идти за магической книгой. Вам ясно, лорд Фрэнсис?

Она, прищурив глаза, смотрела на него, и лед в ее взоре мог бы поспорить своим холодом с альпийскими ледниками.

– Нет, ты туда не идешь! – он схватил ее за руку. – Ты не имеешь права! Ты сейчас отвечаешь не только за свою жизнь. Подумай о моем...о своем... черт, о нашемребенке!

– Разве вы, лорд Фрэнсис, думали о нем, когда говорили, что он будет расти без отца? Что у вас, дворянина, нет ничего общего с простой крестьянкой? Ну так вот, у нас нет ничегообщего! И ребенок этот только мой! Я от него не отказывалась!..

Горло Фрэнсиса перехватило, предательски защипало в глазах.

– Мили... – вытолкнул он из себя. – Мы с тобой обсудим это позже. Как бы там ни было, что бы ты ни думала о моем праве быть отцом...я тебя умоляю, не подвергай малыша опасности вместе с собой...

Волшебница потупилась и закусила губы. Юноша понял, что выиграл этот спор.

И вдруг...

Над ними раздался мощный, утомленный вздох, от которого сухие раскаленные вихри пыли пронеслись над камнями.

– Я не понимаю предмет вашего спора. О каком ребенке вы говорите? Девушка не беременна.

Молодые люди одновременно развернулись к дракону.

– Не может быть!.. – вырвалось у обоих.

– Отчего же не может быть?..

– Ты лжешь! – выступил вперед Фрэнсис. – Ты толкаешь Милисенту на этот отчаянный шаг, потому что он тебе выгоден, а она не пойдет в твое логово, если будет знать, что...

– Мальчик, – устало ответствовал дракон. – Ты обвиняешь меня в обмане, но известно ли тебе, что Милица из тех ведьм, которым почти невозможно зажечь новую жизнь? Я ли виноват, что такова расплата за ее неслыханное могущество?

– Что ты говоришь? – побелевшими губами пробормотала колдунья.

– Странно, что ты не знала. Твоя сила – темная сила. Тебе куда легче навести порчу, наложить проклятье и вызвать разрушения, чем спасти от смерти, вылечить – или зачать дитя.

– Милица – само милосердие! – окончательно разозлился Фрэнсис. – Как ты смеешь обвинять ее в таких злодеяниях? Что ты знаешь о ней, огненная гадина?

– Я говорю не об ее характере, а об ее колдовской силе, рыцарь. Об ее способностях. Одним словом дано ей остановить сердце и превратить в пепел человека. Вспомни, что она сотворила с разбойниками! Как подчинялся ей смерч, расчистивший вашу площадку... Я знаю и это, как видишь. А ведь он так же безропотно подчинился бы ей, прикажи она ему сравнять с землей город!

– Но ей бы и в голову не пришло!

– Я знаю, – терпеливо повторил дракон. – Но дело не в ее желаниях, а в том, что ей дано. А дан ей темный дар. При всем своем безграничном могуществе – скажи мне, сколько она была вынуждена потратить времени, чтобы вылечить тебя, рыцарь?.. Силы Света, силы целебных трав почти не слушаются ее! Не потому ли зимовали вы по ту сторону гор, что она не сумела вовремя поставить тебя на ноги, воин? А теперь скажи мне, с какой легкостью подчинялась ей та недобрая трава, что мешала зачатью? Теперь ты понял, что я хочу сказать?

– Но ведь стоило ей приказать травам и пшенице, и они начинали расти!

– Это природная магия, рыцарь. В природной магии силы твоей спутницы велики, чуть меньше, чем в темной. Лишь светлая неподвластна ей.

– А снятие проклятья с оборотня? – не сдавался Фрэнсис.

– Снятие не более, чем обратная сторона наложения. К тому же, твоя подруга воззвала к силам луны, а это – тоже природная магия, мальчик... Более того, рыцарь, ты, скорее всего, теперь тоже не сможешь иметь детей.

– Вздор! – одновременно заявили оба.

– Но разве не пил ты все это время траву, препятствующую зачатью? Знаешь ли ты, что ее можно пить не более двух месяцев подряд?

– Знаю, – пожал плечами Фрэнсис. – Мили говорила мне. Мы чередовались!

– Вот как... – задумчиво протянул змей. – Тогда приношу извинения. Она заботилась о тебе, рыцарь. Странно... Обычно люди, владеющие темным даром, более эгоистичны. Что ж, твоя возлюбленная воистину мудра и чиста душой, она сохранила тебе возможность иметь детей. Но не от нее, лорд Элчестер. Очень, очень мала вероятность, что эта девушка принесет тебе наследников...

– Предоставь решать мне, дракон!

– Что ж... Я все более убеждаюсь, что вы прекрасно справитесь, раз так любите и защищаете друг друга... Вы согласны?

– Да! – ответила Мили.

– Нет! – отрезал Фрэнсис. – Я тебя не пущу! С какой стати ты должна помогать этой гадине, которая только что нагромоздила на тебя столько напраслины?..

– По крайней мере, – колко ответила колдунья, – меня уже приучили выслушивать напраслину. Вы, милорд. Оставьте меня, сделайте милость!

– Я никогда тебя не оставлю, – тихо и твердо ответил юноша, поглядев ей в глаза. Милица фыркнула и ничего не сказала.

– У тебя душа собаки, – вдруг задумчиво проронил дракон. – Душа пса, рыцарь.

– Ты забываешься... – сквозь зубы процедил лорд. – Ты переходишь все границы...

– Не понимаю, что обидного в правде? Ты верен, ты предан. Смысл твоей жизни – в служении, воин. Королю, другу...возлюбленной. Тебе нужен хозяин. Человек, которому ты мог бы посвятить свою жизнь. Ты уже однажды лишился всего, чему мог служить. А теперь нашел новую хозяйку и отчаянно боишься потеряться снова, – Фрэнсис готов был поклясться, что дракон чуть слышно хмыкнул. – Ты горд, и можешь даже...как же это...укусить хозяина...но потом лишь преданнее будешь вилять хвостом.

Молодой человек стиснул зубы и опустил голову.

Рядом раздраженно вздохнула Милица.

– Мне казалось, драконы мудры, – едва сдерживая злость, заговорила ведьма. – А я выслушала море бессмыслицы!

– Возможно, ты слишком молода, чтобы понять смысл моих речей, – парировал змей. – Итак, ведьма, мы договорились с тобой. Видишь, от дороги тропинка уходит на горный перевал? Сверни в первое ущелье, каким бы опасным оно ни казалось. За ним ты найдешь долину. В долине есть высохший колодец. По нему ты сможешь спуститься к входу в мою пещеру... Я сразу почувствую, что заклятье снято с моего логова, и прилечу туда. Тогда откроется вход для меня...с тайного озера. Где оно, я вам не скажу. Надеюсь, вы меня поймете...

Девушка кивнула и, перепрыгивая по булыжникам, направилась вниз. Фрэнсис хотел было последовать за ней, но тут дракон очень тихо произнес:

– Будь осторожен, рыцарь, потому что тварь, рассорившая тебя с любимой, не оставит своих попыток навредить тебе. Ей далеко не по нраву, что теперь ты связался со столь сильной колдуньей. Колдуньей, что владеет силами Тьмы куда лучше нее...возможно, со временем сумеет подчинить себе и саму эту тварь... Ей не по нраву, что вы любите друг друга... И береги Мили.

Юноша стремительно развернулся к змею.

– Что тебе известно?! На меня наложили чары?.. Кто?

– Эта сила связана с водой, воин. С водой и Тьмой. Со смертью... Да... Это не сила живого колдуна. Скорее, нежити. И разрушилось это колдовство из-за смертельной опасности, которой ты подверг себя ради любимой, несмотря на заклятье, наложенное на твой разум. На разум, рыцарь, а не на сердце, потому что твое чувство так сильно, что не поддавалось наваждению. Больше ничего не могу сказать.

– Я понял тебя... – пробормотал лорд. – Черт тебя возьми, почему ты не сказал этого при Мили?..

– А почему я должен облегчать тебе жизнь? – осведомился змей.

Фрэнсис с досадой махнул рукой и кинулся по склону, догонять Милисенту.

Глава XIХ

* * *

Сегодня все храмы пусты и все окна темны,

Сегодня безумие – серая тварь – будет ждать,

Сегодня – последняя битва незримой войны

С собой, за себя, за того, кто умел обещать.

Сегодня луна так прозрачна над плотностью стен,

И пьяная боль так сильна беззащитностью снов.

Сегодня я смею признаться в своей правоте,

Что станет отныне мне самою страшной виной.

Сегодня все реки отравленной кровью текут,

И шепчут деревья: зачем?.. Нет дороги назад...

Сегодня – в ночи Отреченья я снова смогу

Все звезды небес твоим именем светлым назвать.

И это – Любовь? Нет, лишь робкая просьба вести,

Вести за собой, и какое мне дело – куда?

Живым совершенством своим мне пути осветишь...

Но как же страшна мне, бывает, твоя правота!

Сегодня вонзаются в душу святые слова,

Бездонностью муки, что выше, чем радость и свет...

Роняя росу, об отчаяньи шепчет трава.

О, как я отчаянно падаю в огненный бред!

Я верю в тебя! Пусть давно не умею. Пусть – боль.

Лишь имя твое всем сомненьям и страхам ответ.

Прости меня, счастье мое, я иду за тобой,

И мне все равно, позвала ты меня или нет

Мистардэн .

Облачка сухой пыли поднимались из-под копыт Уголька. Солнце стояло в зените, раскалив белые останцы скал, рассеянные по долине: видимо, некогда по этой земле прошел ледник, оставив за собой переломанные ребра камней. Узкая пасть ущелья, которую путники миновали с час назад, не дала отдыха: раскаленный воздух между нагретых гранитных стен колыхался, словно у устья печи.

Долина, со всех сторон замкнутая кольцом гор, была полна тишиной и зноем. Прошлогодняя высохшая трава не радовала взгляд, натыкавшийся повсюду только на нагретый камень.

Ни капли воды.

– Мили, тебе дать флягу? – в который раз попытался Фрэнсис завязать разговор.

И в который раз ответом было молчание.

– Сядь на коня!

Сам Фрэнсис тоже шел пешком, ведя Уголька в поводу. Милица словно не замечала.

– Ты устала!

Девушка резко остановилась и круто развернулась к спутнику.

– Я была бы вам обязана, господин граф, если бы вы избавили меня от своего внимания!

– Я о тебе же забочусь! – возразил юноша, обрадованный, что наконец-то удалось завести разговор, каким бы ни было его начало.

– Оставьте свою заботу при себе, милорд! А еще лучше – оставьте меня! Вы, кажется, намеревались ехать в Париж?

– Я намереваюсь доставить в Париж тебя, целой и невредимой!

– Но я пока не собираюсь туда.

– Отлично. До тех пор, пока мы туда не доберемся, я тебя не оставлю, – не сдержал улыбки молодой человек. – Я дал тебе слово.

По лицу девушки скользнула тень.

– Ах, так все дело в вашем слове? – горько усмехнулась Милица. – Так я вам его возвращаю! Теперь вам ничто не мешает отправляться, куда вам угодно!

– Я не приму вашего великодушного подарка, моя леди, – ответил граф. – Я не забираю обратно своих слов.

– Право? – с невеселой усмешкой покачала головой девушка.

А потом отвернулась и пошла дальше.

"Мили, Мили... Как объяснить тебе, что ты ошибаешься?.. Как заговорить о колдовстве, затмившем мой разум?.. Я вполне могу представить твой ответ! "У вас, милорд, одна песня: что свадьба, что похороны. Обвешайтесь амулетами и не общайтесь с ведьмами!"

И что на это скажешь?

О, Мили..."

Он молча шел следом, ведя коня под уздцы. Тихо звякала сбруя, и это был единственный звук, нарушавший тяжелую тишину.

– Мили... Я очень тебя прошу... Давай поговорим! – сам не сознавая, сколько боли звучало в этих простых словах, произнес юноша.

– Что ж, давайте, милорд, – согласилась Милица столь ровным голосом, что он мог поспорить с первым льдом на воде.

– Я очень виноват... – прибавляя шаг и ровняясь с волшебницей, начал Фрэнсис. Заглядывая ей в лицо, пытаясь поймать взгляд. – Мне нет оправдания. Но я... Прости меня, если можешь... Не гони...

Ее глаза чуть потеплели.

– Хорошо. Я не берусь судить вас, милорд. Мы можем вместе идти до Парижа.

– Тогда...

– И не более того! – сухо отрезала она.

Молодой человек, сам не ожидавший такой удачи, решил пока не настаивать.

– Может, попьешь воды?

– Давайте! – Мили протянула руку.

"Какая же у тебя воля!" – невольно восхитился Фрэнсис, протягивая спутнице флягу. Девушка отпила несколько глотков, и дальше молодые люди пошли рядом, бок о бок. Ему отчаянно хотелось коснуться ладони Милисенты, но он не смел...

Они устроили привал в тени скалы, пообедав вяленым мясом, заботливо положенным Михелем в котомку Мили. Разделили остатки воды. Бедный Уголек довольствовался сухой травой...

– Если мы не найдем к вечеру колодца или пресловутого тайного озера, пошли подальше этого огнедышащего гада, – заметил Фрэнсис, отправляя пустую фляжку в седельную сумку. – Пекло, как в аду! Коня жалко...

– Не ворчите, милорд.

– Твой змей мог бы предупредить, чтобы мы хоть водой запаслись...

– Нам ничто не помешает вернуться, сделать запасы, и уж потом снова пойти разыскивать колодец.

– Ты точно ненормальная! – буркнул себе под нос Фрэнсис.

– А вы – зануда! – парировала Милица.

– Зачем тебе эта книга? Ты думаешь, что разберешься в записях великого мага?

– Попытаюсь, – пожала плечами ведьма.

– А мне объяснишь? Или ты передумала учить меня? – пряча под улыбкой волнение, осведомился рыцарь.

Девушка снова пожала плечами.

– Посмотрим... – только и ответила она.

Граф не оставлял своих попыток завязать разговор.

– А что там могут быть за охранники, как ты думаешь?

Мили в очередной раз пожала плечами. Фрэнсис готов был зарычать, но вместо этого продолжил рассуждать вслух:

– Охранники должны быть способны оставаться на своем посту столько, сколько потребуется, даже если потребуется не одно столетие. Они не должны привлекать к себе внимание людей, не должны на них охотиться... Но при этом должны представлять для человека опасность, иначе грош была бы им цена... Судя по всему, они не нуждаются в пище и питье... Что же поддерживает их силу? Магия их властелина? Но он погиб... А они все еще несут свою службу... Следовательно, их поддерживает не колдовство. И, надо полагать, они не слишком умны, раз не покинули пещеру с гибелью своего повелителя...

– Возможно, они просто не могут это сделать, – возразила волшебница. – Но ты прав... Дай-ка мне сумку с травами!

Фрэнсис, ни слова не говоря, протянул Милисенте ее котомку, боясь даже вздохом выдать свою радость: любимая в задумчивости вновь обратилась к нему на "ты"!

Милица между тем ворошила свои запасы, перекладывая коренья, цветы и разные баночки. То, что она, наконец, извлекла, заставило сердце графа замереть: ненюфары.

Те самые.

С миром мертвых эти заклятья связаны... Нечестиво это...

Что же их ждет впереди?

– Ну вот и настало время вас испробовать... – пробормотала ведьма.

Она отложила в сторону четыре цветка, остальные убрав обратно. Отломила засохшие венчики, и в руках ее остались длинные стебли...

– Фрэнки, пожалуйста, принеси мне какой-нибудь плоский камень, – попросила волшебница.

Фрэнки с радостью исполнил ее просьбу и опустился на колени рядом со своей милой.

– Ты будешь колдовать? Я не помешаю?

– Смотри, – кивнула Мили. – Только я сама очень смутно представляю, что же буду делать. Это как с тем оборотнем, помнишь?

Волосы блестящей волной скользнули по ее плечам, закрыв лицо, когда девушка нагнулась над камнем, положив на него стебли, будто на стол. И нетерпеливо откинула пряди назад.

– Какая ты красивая... – прошептал юноша, и неизбывная тоска притаилась в его голосе. Милица невольно взглянула на молодого человека.

– Дай мне камень поменьше, – помолчав, сказала она.

Фрэнсис вложил в ее ладонь небольшую гальку, валявшуюся у самых ног волшебницы.

И робко сплел свои пальцы с ее.

Милисента неловко высвободила руку.

– Спасибо, милорд. Но ваши нежности – лишнее. Вам вернули ваше кольцо?

– Кстати, о кольце! – Фрэнсис снял перстень с пальца. – Возьми его обратно.

Девушка грустно покачала головой.

– Не надо. Разбитого не сложишь, милорд. Лучше верните мое колечко...

Фрэнсис невольно положил руку на грудь, где под одеждой висел ее подарок.

– Нет... Не проси...

– Хорошо, – кивнула волшебница. – Пусть оно останется у вас, на память.

Он вложил свой рубиновый перстень в ее ладонь, и сам согнул пальцы девушки.

– Тогда забери, – твердо велел он. – И никогда не швыряйся фамильными ценностями рода Элчестер! Это не к лицу невесте лорда Элчестерского.

Милица чуть улыбнулась и безмолвно надела кольцо на палец, а потом склонилась над сухими стеблями ненюфаров. Покрепче стиснув в ладони камень, она растирала их в пыль, а лорд, взяв другую гальку, помогал волшебнице.

И вот – на гладкой плите лишь темный сухой порошок. Всыпав его в какое-то загадочное вязкое вещество, колдунья принялась лепить крохотные шарики, нараспев повторяя странные непонятные слова. Быть может, это и была та речь воды и ветра? В них звучал шорох камыша на болоте, утробные стоны трясины, падение капель дождя в топь...

Зловещим был этот наговор.

Семь горошин получилось у ведьмы, и аккуратно ссыпала она их в мешочек на поясе.

– Думаю, теперь мы можем идти искать колодец. И надо бы поторопиться: скоро вечер.

Девушка упруго поднялась на ноги и, чуть помедлив, обернулась к Фрэнсису.

– Милорд... Если я ошиблась, и в пещере нас ожидают другие охранники...не те, против кого я колдовала... – она умолкла.

– Да? – спросил юноша, кладя руку на гарду меча.

– Зачем вам так рисковать? Это мой путь! Если я ошиблась, мои чары не подействуют, а вы...вы... Не ходи со мной, Фрэнки!

– Мили, давай не будем обсуждать все глупости, которые приходят тебе в голову, хорошо? – только и ответил граф, подходя к любимой и усаживая ее на коня. Сам вскочил в седло – и они выехали в раскаленное пекло долины.

– Глупости? – возмутилась Милица.

– Именно. Разве в здравом уме можно предположить, что я отправлю тебя навстречу опасности, а сам побегу спасать свою жизнь?

Девушка замолчала, отвернувшись от спутника. Фрэнсис ласково потерся щекой о ее макушку.

– Не злись... Пожалуйста. Я так рад, что ты обо мне беспокоишься... Но пойми: я тоже. Тоже тревожусь за тебя...

Мили обернулась и подняла глаза на любимого. И у Фрэнсиса, как всегда, дух захватило от этой темно-синей полночной глубины.

– Ты не понимаешь, что можешь погибнуть? – прошептала она.

– Ты думаешь, я не понимал это, когда мчался за тобой к дракону?

– Сумасшедший... Ты просто сумасшедший. Я – ведьма, я могу себя защитить, а ты... Ты обычный человек...

– Расскажи это той елке, – усмехнулся он, нежно целуя волшебницу в глаза. Мили прикрыла веки, принимая его ласку, и две слезинки скатились по ее щекам.

– Я не хочу тебя потерять... – прошептала она.

– Разве я этого хочу? – тихо спросил юноша. – Мили, родная моя... Давай вернемся. Зачем нам куда-то уезжать, когда у нас есть дом?

Девушка слабо улыбнулась.

– Нет, Фрэнсис. Судьба хотела, чтобы мы продолжили наш путь. Если мы второй раз пойдем ей наперекор, кто знает, каким жестоким может стать следующий удар? Мне хватило этого урока...

– При чем здесь судьба, Мили? Мы сами создаем свою судьбу!

– Ты не понимаешь. Я не раз говорила тебе: не мы выбираем путь, а путь выбирает нас. Любуйся, как действует этот закон!

– Упрямица!

– Но разве ты не хочешь получить эту книгу?

– По-моему, ее очень хочешь получить ты.

– Хочу! – кивнула волшебница. – Сколькому я смогу научиться благодаря ней! А разве тебе не интересно хотя бы взглянуть на меч, который дракон считал мечом самого архангела Михаила?

– Что мне интересно, – задумчиво протянул лорд, – так это каким образом в тебе уживается истинная мудрость и цепкий ум – с потрясающей наивностью!

– Хм, а мне – как в тебе сочетается удивительное ехидство с удивительным занудством!

Фрэнсис вздохнул с шутливой покорностью.

– Я уже привык, что меня многие считают занудой, хотя я всего лишь дружу со здравым смыслом. Но к твоему сумасбродству привыкнуть невозможно!

– С чем, с чем ты дружишь?.. Со здравым смыслом?.. Правда?.. И давно ли это?

Милица звонко смеялась, запрокидывая голову, а юноша, не долго думая, прижал ее к себе и накрыл рот глубоким поцелуем. И она нежно ответила ему...

...Тошнота подкатила внезапно, горьким острым комом. Мили резко оттолкнула Фрэнсиса и согнулась в седле, держась за живот.

– Что с тобой? – встревожился он. – Тебе нехорошо?

Девушка даже не смогла ответить, перед глазами плыла темная пелена. Она только слабо помотала головой – и желудок чуть ли не вывернулся наизнанку.

– Вот и весь мой обед... – слабо произнесла Мили, вытирая бисеринки пота с висков. Кожа стала изжелта-белой...

– Что ты такое съела? – ошеломленно пробормотал молодой человек, берясь за узду Уголька и пуская коня дальше.

– То же, что и ты.

– Неужели из-за поцелуя? – попробовал пошутить граф. Мысль, что он настолько стал противен Милице, отнюдь не была приятной.

Мили только улыбнулась, ласково проведя рукой по его щеке.

– Не говори глупостей. Прости.

– Тебе не за что извиняться, – выдохнул Фрэнсис в ее волосы, прижимая любимую к себе.

Так разговаривая, они проехали между двумя скалами, изъеденными непогодой, что наклонились друг к дружке, как два убеленных сединами старика.

Конь вынес седоков в идеально круглую маленькую долину, со всех сторон стиснутую каменными стенами. В центре раскрошенным зубом исполинского ящера покоились развалины башни, у подножья которой серели каменные стены колодца.

И здесь по галечному ложу бежал ручей!

Только его тихое журчание нарушало глухую тишину...

– Мы нашли этот проклятый колодец, – прошептал Фрэнсис.

Милица бросила на любимого полный тревоги взгляд. Солнце клонилось к закату, и от гор, от башни тянулись длинные черные тени.

– Думаю, нам не стоит лезть вниз на ночь глядя, – заметила волшебница, спрыгивая с седла. Фрэнсис последовал за ней. Под ногами хрустнула галька.

– Странная какая долина, – пробормотала девушка.

– Что тебе не нравится? – быстро спросил ее спутник, кладя руку на меч. Мили покачала головой.

– Пока не знаю. Подожди, я проверю, можно ли пить здешнюю воду.

Она медленно подошла к ручью, вслушиваясь в его негромкий разговор с вечерним солнцем, с прибрежными валунами... Свет искрился на чистых волнах, плетя узоры бликов по каменистому дну. Девушка присела над струями, коснулась студеной воды – и выпустила Силу. Ни малейшего сопротивления, ни легчайшего отклика... Вода и камни были чисты.

Девушка запрокинула голову. Ветер коснулся ее прядей, обнял лицо теплыми ладонями – словно огорчившись, что ей вздумалось проверять старого друга. Ветер не нес ни единой магической струйки.

– Фрэнки! – выпрямившись, крикнула Мили. – Все в порядке! Можешь поить коня!

Скакун пил жадно, фыркая от удовольствия, а его хозяева шутливо выдирали друг у друга флягу со свежей водой, звонко хохоча. Во всем этом заброшенном уголке они были совершенно одни, и никто не мог помешать их дурачествам.

– Все, хватит! – наконец сдалась Милица, со смехом усевшись на валун. – Ты самый настоящий обормот!.. С меня довольно! Лучше скажи мне, где мы будем ночевать? Давай осмотрим башню? Там, наверное, и жил волшебник. А в пещере проводил свои опыты и хранил сокровища...

– Если не боишься, – дразня, протянул лорд.

– Если бы боялась, не предлагала бы! – фыркнула девушка. И, посерьезнев, добавила: – Настоящая опасность будет в колодце, мой родной... Все, что на поверхности, вполне невинно.

– Тогда идем! – он протянул любимой руку, и ведьма приняла ее, упруго поднявшись.

...В башне было сумеречно: из щелей в полуразрушенных стенах тянулись прозрачные закатные лучи, прочертив все пустое пыльное помещение огромного зала. В высоту уходила, тут и там зияя дырами обвалившихся ступеней, винтовая лестница.

– Да-а... – протянул граф, глянув вверх. – Надежный способ свернуть шею... Мили! Смотри, здесь, под лестницей, есть хороший закуток! Можно развести костер и переночевать. Убери пока там мусор, а я приведу коня.

За приготовлением ужина и ночлега время пролетело незаметно.

Милица, нанизав на прутик последний кусок мяса, подвесила его над огнем рядом с другими, и вышла из башни.

Над горными вершинами отгорала вечерняя заря, закат наливался зловещим багрянцем, тяжело ложилась на мир ночь...

– Чем же тебе не по нраву эта долина? – негромко спросил Фрэнсис, неслышно подойдя сзади и положив руки на плечи колдунье.

– Не знаю... – тихо ответила она, запрокинув голову и затылком прижавшись к его груди. И задумчиво глядела в сгущавшуюся ночную темноту. – Здесь нет ничего враждебного, но...

– Что?

– Но что-то меня настораживает... Эта долина...она какая-то...неправильная! Быть может, я пойму...

– Я только очень боюсь, как бы не стало слишком поздно... – прошептал рыцарь, прижимая к себе Милисенту и по привычке зарываясь лицом в ее волосы. – Честно сказать, я безумно хочу тебя... Мечтаю вновь быть с тобою... Но...

– Но ты прав: сейчас не время и не место, – мягко ответила девушка, осторожно высвобождаясь из объятий молодого человека. – Неизвестно, что ждет нас завтра...

– Да, – лорд тяжело вздохнул.

Милица улыбнулась и легко поцеловала любимого.

– Я сейчас подумала... Если неизвестно, что ждет нас впереди, нам нельзя упускать эти последние часы...

И, взяв за руку, увела ошеломленного Фрэнсиса в башню, к костру, который сейчас был единственной искоркой в необъятном ночном просторе...

...Утро было ясным и солнечным. Оно звонко врывалось в разрушенный зал, пронзая сумрак лезвиями лучистых клинков. Темнота рассеялась, как дурной сон.

Мили, проснувшись, обнаружила, что спала в объятьях лорда, и с улыбкой убрала темную прядь, упавшую ему на глаза. Неужели вся их кошмарная ссора позади?..

Девушка осторожно прикоснулась губами к его губам.

– Мммм... – с улыбкой протянул Фрэнки, не открывая глаз, и, покрепче прижав Милицу к себе, перекатился с бока на спину. Волосы Милисенты волнами упали на его грудь.

– С добрым утром, засоня... – нежно прошептал он, не отпуская своей добычи. – Наконец-то изволила проснуться...

– Притворщик... – деланно возмутилась она.

Фрэнсис открыл смеющиеся глаза – и у Милисенты дух захватило от того, сколько в них было любви.

– Не хотел тебя будить, – тихо сказал он.

Они обменялись легким, скользящим, как вздох, поцелуем, и юноша поправил ткань плаща, сползшего с плеч любимой – таких ослепительных на черном фоне их "одеяла".

– Знаешь... У тебя грудь стала больше, – вдруг сообщил он. – Я и не думал, что у девушек в восемнадцать лет она еще растет...

Милица шутливо укусила любимого за нос.

– Ну тебя! Болтаешь всякие глупости... Что еще придумаешь?

– Я не придумываю! – даже слегка обиделся Фрэнсис. И накрыл одну из грудей Милицы ладонью. – Смотри: раньше она полностью умещалась, а теперь немного остается! Я еще ночью заметил...

Девушка посмотрела и вздохнула, признавая его правоту.

– Значит, она стала больше, Фрэнки... С ума сойти!

– И это выглядит очень соблазнительно... – шепнул лорд, с улыбкой обводя пальцем вокруг розового соска девушки. – Мили?

Милица отрицательно покачала головой.

– Не стоит терять время, Фрэнки, – заметила она, натягивая платье. – Разве этой ночью я хоть раз отказала тебе?

– Ты права, – юноша тоже поднялся на ноги, оделся и подошел к остывшему кострищу. – Будем готовить завтрак?

– Я не хочу есть... – покачала головой колдунья. – Как подумаю, что может быть в колодце... Сразу пропадают все мысли об еде.

Молодой человек вздохнул с видом покорности злой судьбе, и бросил на любимую укоризненный взгляд.

– Ну что ж, значит, полезем в эту чертову дыру! Что возьмем с собой?

– Я – свою сумку с зельями, а ты – меч, – пожала плечами волшебница. – Наверное, стоит взять еще флягу с водой. Кто знает, сколько мы там пробудем...

– Не нравится мне все это, – поморщился граф, но, не сказав больше ни слова, направился следом за ведьмой, к выходу из башни.

...Они склонились над затхлой холодной темнотой древнего колодца. Лучи утреннего солнца не достигали дна, и отверстие между каменными, изглоданными непогодой стенками казалось окном в бесконечность...

– Нужна веревка, – деловито заметила Мили.

– Которой у нас нет, – с притворным огорчением вздохнул Фрэнсис.

– И что ты предлагаешь? – прищурилась девушка.

– Вернуться и купить ее в деревне.

Милица улыбнулась.

– Хочешь, я скажу, чем закончится это путешествие?

– Да?

– Тем, что ты не пустишь меня обратно!

– Каким образом?.. – изумился граф. – Ты идешь туда, куда пожелаешь, а я лишь следую за тобой...

Волшебница рассмеялась.

– Да-да, конечно... И все же мы поступим по-другому.

Она сосредоточилась, и через несколько секунд к ее ногам упал длинный морской канат.

– Вот так! – горделиво заявила колдунья.

– И кто туда полезет первым?

Милица мгновенно стала серьезной.

– Фрэнсис, ты можешь выслушать меня спокойно и не перебивать?

Лорд кивнул.

– Первой должна спуститься я. И знаешь, почему? Потому что магией можно решить больше, чем мечом!

– А еще потому, что кто-то должен следить за веревкой, пока ты будешь спускаться, – невесело добавил юноша.

– Я могу сплести чары полета...

– Нет уж, не стоит! – живо возразил граф. – Но пообещай мне одну...нет, две вещи.

– Слушаю, Фрэнки.

– Первое: внизу ты дождешься, пока я спущусь, и никуда не пойдешь одна.

Мили нежно провела рукой по его щеке.

– Я не хочу, чтобы ты вообще туда лез...

– Или ты тоже не полезешь!

Девушка покорно вздохнула.

– Хорошо, обещаю. Что же второе?

– Второе... Если веревка кончится, ты не станешь прыгать вниз...или применять свои дурацкие чары полета. Ты просто крикнешь мне, и я вытяну тебя обратно. И мы вместе что-нибудь придумаем. Идет?

– Они не дурацкие! – возмутилась Мили.

– Правильно. Они трижды дурацкие... Как и вся твоя затея. Девочка моя... – он нежно привлек Милисенту к себе, обнял за плечи. – Моя взбалмошная, любимая колдунья... Зачем тебе туда лезть, нежная моя?.. Зачем тебе эта пыльная, изъеденная червями книжка? Тебя ждет Париж, твоя мудрая наставница, могущественные ведьмы Франции... Королевский двор, где я представлю тебя как свою леди... Поедем отсюда, родная моя... Поедем...

– Фрэнсис... Я не могу, прости... Я обещаю не прыгать вниз, если веревка кончится... Более того: если она кончится, я обещаю бросить эту затею с книгой и ехать дальше...

– Дай, я тебя обвяжу...

Милица подняла руки, давая молодому лорду пропустить конец веревки ей под мышки и завязать крепкий узел над грудью.

– Слушай меня теперь внимательно, родная, – заговорил Фрэнсис, накидывая канат себе на плечи. – Ты встанешь лицом ко мне на край колодца, на колени. Я буду постепенно спускать тебя, а ты крепко держись за веревку и, когда окажешься внутри, ногами упирайся в стенки колодца, чтобы не удариться. Внизу развяжешь узел и натянешь канат, чтобы я мог спуститься. Все поняла?