Текст книги "Терновый венок надежды (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)
– Просто, с таким умным видом читаешь, словно эксперт в сем нелегком деле.
Ухмыляюсь. Скривилась, показав язык.
– Пока Жо у меня гостевала, я натаскалась со всей этой нелепостью.
Встал, подошел ближе (а сам так забавно к себе прижимает морковку с луком).
Пристальный, издевательский взгляд в глаза.
Вдруг нагло вырвал свободной рукой пакетик из моей хватки:
– Для кого нелепость, а для кого – жизненная необходимость.
Прыснула я от смеха.
– Прямо-таки... жизненная необходимость?
Присел рядом с сумкой и взвалил все обратно внутрь. Еще рывок – и вытащил (не без усилий, сражаясь с образовавшейся там путаницей) небольшой, серый котелок. Немного подался вперед и плюхнул его на землю, рядом с костром.
– Именно так, дорогая. Именно так. Если я не буду кушать всю эту нелепость – я стану очень вредным и злым. А так как, – вдруг встал и подошел ближе, обнял за талию и притянул к себе, короткий поцелуй в губы, – только ты здесь рядом, то издеваться и трепать нервы начну именно тебе.
– А кто тебе еще нужен? – играю недовольство и изумление.
– Жертва, милая моя. Мне нужна – жертва. А где эта чертова рыба, я ума не приложу.
Оторвался и направился ковыряться уже в моем рюкзаке.
– О! А вот и тренога. Повезло же моей жене нести эту тяжесть, – иронически запричитал мой мальчик.
Мило улыбаюсь:
– Мне не тяжело. А тарелки есть?
– РЫБЫ – НЕТ! – вдруг нахмурился Шон. – А тарелки уже не обязательно.
Смеюсь.
– Из котелка будем хлебать?
Замер. Коварный взгляд на меня:
– А кто сказал, что я поделюсь?
Расхохоталась.
– Никто тебя и не спросит.
Ласково улыбнулся, но затем, что-то опять гадкое сообразив в своей голове, тут же хитро прищурился.
– Ладно. Уговорила! Попробовать дам, лишь только найди эту заразу!
(и снова хохочу)
– Вот оно как? Я ищу, а можно будет только – попробовать?
Обмер в удивлении.
– А сколько ты планировала съесть? Ну, хочешь, еще разрешу сидеть рядом и наслаждаться ароматом.
– А видом? Или за него уже придется платить?
Прыснул.
– Платить? Очнитесь, дамочка! Среди гор и дикого, безжалостного пустыря и голода деньги – ничто. Главное продукты.
– О-хо-хо. Тогда так: если я найду – я ее выпущу обратно в реку.
– Выпустишь? – глаза его округлились и губы скривились от лживой злости. – Она же мертвая!
– А кто узнает?
– Я узнаю! Более того – я уже знаю! А именно то, что твой Матуа с самым главным и не справился!
– А может, – шаг ближе, улыбаюсь над этой его интонацией по поводу "моего Матуа", – он просто ее в более толковое место положил, нежели прямиком в рюкзак?
– В смысле? – обмер. Серьезный взгляд на меня.
Издевательски изогнула я бровь, играя со своим умником.
– Где наша кровь?
– Чего?
– Где наше диетическое питание?
– А! Черт возьми, – вмиг кинулся к своим вещам.
(ухмыляюсь)
Резкие рывки, расковырял всё, еще усердие – и достал небольшой кейс-холодильник.
Два щелчка – и ларчик отворился.
Шагаю ближе, заглядываю через плечо моего сыщика: так и есть, среди упаковок багровой лежит, завернутая во множество пакетов, приличного размера рыбешка.
– Вот, а ты сразу грешить на человека начал. Ну, сам понял... на кого.
– Родима-а-я! – не слышал уже меня, вообще, ни на что больше не обращал внимания: живо вскрикнул на радостях Шон и достал из вечного холода свой трофей. Быстро развернул пакет и стал осматривать голову "улова".
Присела я рядом, предусмотрительно захлопнула крышку коробка и отодвинула в сторону, подальше от жара костра. Взгляд на муженька:
– А вода-то есть? Или жарить придется?
– Е-есть, – завороженно прошептал Крег и ткнул рукой куда-то в сторону.
Подчинилась. Встала и прошлась в указанном направлении.
Парочка двухлитровых бутылок лежала возле моего рюкзака.
Подхватила одну, разворот:
– Ну, что, повар, прикажете? Наливать в котелок?
– Д-да, да, конечно, – заметал взгляды то на меня, то на костер. – Ток сполоснуть не забудь.
– Есть, сер, – и саркастически отдала честь.
Замер. Заметил, едкая ухмылка в ответ.
– Не злись, малыш. Просто... я так рад.
Улыбаюсь в ответ.
– Я не злюсь. "Просто"... кое-кто продул спор, и больше не должен мною командовать.
– Я Анисией и не командую, – вполне серьезно изрек и прошелся к огромному валуну, что лежал у подножья скалы.
Живо я кинулась к нему и пнула по попе бутылкой с водой.
– Сволочь! Ты сколько еще меня будешь попрекать этим моим враньем?
– О-о-о! – вдруг взревел сквозь смех мой чертенок, – пока эта шутка не станет бородатой!
– Да она уже – бородатая!
– Не, у нее ток маленькая щетинка пробилась! До нормальной бороды ей еще оч-чень далеко. Так, давай, лей воду и ставь греться, а не ходишь тут, пинаешься.
Нырнул в карман и достал оттуда нож. Раскрыл его и принялся мастерски чистить рыбу.
Минуты, дабы насладиться картиной, а затем все же дрогнула и послушно пошла исполнять предписания грозного командира...
***
– А вот картофель он и не положил!
– У него, видимо, был другой рецепт, – рассмеялась я и принялась аккуратно помешивать бульон, дабы дать хорошо раствориться соли.
– Чувствуешь, чувствуешь, какой запах пошел? – вдруг замер мой Крег и замахал к себе рукой, заманивая аромат сильнее. – Как от такого можно отказаться?
– И не говори, – издевательски подколола его я, хотя, в чем-то уже стала моего чудилу понимать и соглашаться. Действительно, превращаясь в вампиров, мы многое из старой, людской, жизни (из-за ненадобности) выбрасываем. А ведь зря... зря стараемся забыть, кем были раньше. Прошлые слабости отчаянно меняем на другие, и уже кажется, что совсем стали иными и, в какой-то степени, лучше, нежели были раньше, лучше тех, кто остался прежним, не изменившимся. Лучше их – смертных. Мы избавились от приземленной "нелепости" (снабжать желудок животными и растительными останками), хотя вместе с тем обрели новую, более грубую... "несуразицу": питаемся чужой... кровью. Как можно говорить о равности Древних и людей, если мы не просто, изменившись, добавляем ко всему существующему новизну, а отчаянно, словно хлам, выбрасываем прошлое, полностью облачаясь в только что обретенное. Полукровки, в этом смысле, куда цивилизованнее нас, вампиров. Куда умнее и смиреннее. Менее... тщеславны, нежели мы.
***
– Ложку, миссис Крег? – и протянул мне столовый прибор.
– Да ладно, – играю ироническое удивление, – пожертвуешь вкусняшкой? За что такая благодать?!
– Вы сейчас дошутитесь, мадам.
Пристыжено рассмеялась.
– И что будет?
– Я так и быть, скормлю вам все и посмотрю, как лопните.
– Жуть какая. Совсем меня не жаль?
– Нет. Я вас потом склею. А после еще накормлю...
– Ужас, ужас! И кому я доверилась?
– Тирану, моя дорогая! Тирану, – и, подмигнув, лукаво ухмыльнулся.
...
Получилось, и, вправду, очень даже вкусно. Да, действительно, вкусно. Я и не думала, что будучи тем, кем давно стала, я смогу порадоваться такой элементарной вещи... как обычная человеческая еда. Хотя нет... она не обычная. Она сварена уникальным поваром – моим, горячо любимым, мужем. Моим Шоном...
Набить полным рот рыбой, бульоном и хлебом – и приняться вновь жевать, сквозь улыбку...
***
– Твой Матуа как-то раз обмолвился, будто ты никогда не спишь. Это – правда? – лениво проговорил Шон и зевнул на весь рот. Поудобнее умостился на своем спальном мешке.
Смущенно улыбнулась, перевернулась на бок, украдкой взгляд в глаза.
Смолчала.
– Просто, – вдруг продолжил мой Чертенок, видимо, смирившись с участью, – это я слышал только от твоего друга, а вот ни в одной книге, в которой я читал про тебя, об этом ничего не значится.
Обомлела я в удивлении. Лицо невольно перекосилось. Развернулась к нему целиком и с неким ужасом уставила на него свой взгляд.
– Ты читал обо мне книги? Погоди, – осеклась, осознавая нечто большее, – про меня есть книги?
– Ой, не прибедняйся, – ехидно скривился на мгновение Крег, а затем широко заулыбался.
– Нет, честно. Просто, ни разу не натыкалась на них. Надобно бы найти да почитать.
– Почитай, почитай, – иронически повел мой муж, заливаясь смехом. – Может, чего нового о себе узнаешь. Так правда, или нет?
(немного помедлила, а затем, все же, решилась на откровение)
– Да. Правда. Хотя, особо, про это не распространяюсь.
– Тайна?
(невольно закатила глаза под лоб и скривилась, молча рассуждая)
–... что-то вроде этого. Не люблю, чтобы мне в душу лезли.
– Даже я?
(ухмыляюсь, пряча на мгновение взгляд)
– Ты – это другое. Ты же – мой муж. Мой Шон, – смущенно скривилась, чувствую как рдею.
– И чем ты занимаешься, пока другие спят?
– Чем? – обмерла, задумавшись, – да ничем, особенным.
– Нет, ну, на самом деле, чем?
– Овец считаю, – ехидно улыбнулась.
Ответил тем же:
– Ха-ха. И как? Сколько уже набралось?
– У-у-у... много, но я часто сбиваюсь, а потому приходиться начинать все заново.
– Ужас. Какой кошмар, – немного помолчал, а после продолжил, – а почему так?
– Что?
– Не спишь.
Застыла я в неловкости, глубокий, нервический вздох.
Повела пустой взгляд около, размышляя, подбирая слова.
– По той же причине, по которой и редко дышу. Пережитки сепультуры.
Опустил взгляд, спрятал его, усовещено. Тяжело сглотнул комок воспоминаний.
– Так это – правда. Целый век?
Перевернулась я на спину. В взгляд в небо.
Несмело, неуверенно закивала головой.
– И еще многое... противное, больное и жуткое из слухов и легенд – правда. Да что мы всё обо мне? – встрепенулась я, – лучше расскажи, как случилось то, что так бессовестно ты свой талант пустил по скользкому пути?
Тяжелый, болезненный вздох. Немного помолчал, но а затем осмелился:
– По началу... так было веселее. Скучно сидеть плевать в потолок и тупо листать страницы в интернете. Куда интереснее испытывать свои силы и проверять себя на прочность. Взломать доступ к чужому компу, залезть в чужую почту. Дальше – прорвать защиту более существенной цели: сервера предприятий, дата-центров, госслужбы. В конце концов, ФБР. Ну, а после слава сама нашла своего героя – и понеслось. Ко мне обращались люди, которым нужна была помощь. На подобие тех, кем была Анисия: отчаявшиеся найти свое место на прежних просторах и рвущиеся за пределы очерченного круга. Но все это было незначительно, по мелочам. Я любил работать с техникой: не только писать программы, но и создавать своими руками что-то уникальное, что-то дерзкое. То, что бросало вызов не только обществу, но и науке. Я не стремился кому-то мешать или вредить. Пока жизнь не решила иначе: она мне дала оплеуху, и тогда я вынужден был сорваться и дать сдачу, в дых.
(замер, погрузившись в воспоминания)
– Что произошло?
– А? – словно очнулся.
Перевернулась на бок, взгляд ему в лицо.
– Что случилось, что ты пошел в открытую против мира?
Печально улыбнулся.
Взгляд около, а потом мне в глаза.
– У меня была сестра. И племяшек. И в один миг – их не стало. Виновник ушел от наказания. Более того, он вышел победителем, а мы – как и любой, кто не имеет ни денег, ни власти, – обсосышами.
– Соболезную... – едва слышно шепнула, смущенно опустила очи.
– Не стоит. Я ему отомстил, так отомстил, что потом весь мир гремел от моей дерзости, а этот ублюдок – шатался на собственном ремне. Хотя, я знал, что этим было их не вернуть. Сукина сына я наказал и показал остальным, что бывает с теми, что ведет себя скотски и бесчеловечно. Путь неповадно им будет плевать на тех, кто, в каком-то смысле, слабее их...
– А ребята? Когда с ними сошелся?
– Да незадолго до инцидента. Через меня делали документы, доставали электронные примочки. Если бы не они – гнить бы мне в могиле или в тюрьме, – вдруг резко перевернулся на бок, приблизился. – И не бывать бы никогда нашей встречи.
Ухмыляюсь, стеснительно прячу глаза.
Нежно коснулся моей щеки рукою.
Томно прикрыла веки. Враз его губы накрыли мои... в нежном, ласковом поцелуе. Миг – и его рука уже забралась мне под свитер.
– Шон, – отрываюсь от него и жалобно тяну слова.
– Что? – шепчет.
– У меня уже сил нет, давай отдохнем.
Вдруг рассмеялся и немного отстранился. Взгляд в лицо. Уставила и я на него взор, в глубине души очень страшась его оттолкнуть, обидеть семи словами.
– А еще вампир...
Скривилась, опустила глаза.
Вдруг продолжил:
– Я же говорил, что будешь у меня еще просить пощады. И, вообще, моя жена меня упрекнула, что я недостаточно ее балую своим вниманием.
И тут же обнял, притянул к себе, завалив себе на грудь. Невольно рассмеялась.
– Если бы это был третий, или пятый раз – да. Но я уже... сбилась со счету. Ты когда спать собираешься? Со мной-то все ясно, но ведь ты еще не настолько безумен?
– Успею, моя маленькая. Успею. Уж слишком я долго всего этого ждал.
– Ужас какой, – язвительно улыбаюсь.
Рывок – и его руки, нырнув мне под свитер, нагло потянули одежину вверх.
– Давай, еще разок – а затем, так и быть, лягу баиньки.
– Чет я уже не верю тебе, мой дорогой муж, – залилась радостным смехом и поддалась. Нежно поцеловала его в губы, а затем, немного отстранившись, сама уже принялась раздевать своего мальчика.
Глава 81. Охотники
***
На нашей поляне мы встретили пару рассветов, но затем – костер погас, тепло ушло, и Шон решил, что пора двигаться дальше.
Собрав вещи, пустились вниз. Через скалы, нагорья и низины, через пустынные, покрытые местами снегами, участки земли, и через лесистую местность мы добрались до горной реки.
Разбить лагерь. Разжечь костер, поймать пару диких зверушек – и уже мой кулинар готовил нам шашлыки: благо, соль еще осталась. Он пожалел мою психику: словил и освежевал сам, принеся мне уже готовый продукт – "мясо".
Невольно перекосило меня от удивления и жути.
– А как сосать их кровь – то тут одно благородство? – съехидничал Шон и язвительно цыкнул.
Сломал с дерева несколько палок и стал снимать, срезать с них кору. Заточил концы и принялся нанизывать куски мяса на них.
От изумления у меня даже невольно приоткрылся рот.
– Чего? – заметил, ухмыльнулся.
– Ничего. Забавно, просто.
– Будешь часто смотреть кулинарный канал – и не такое начнешь вытворять.
Рассмеялась невольно.
– А ты – фанат кулинарных передач?
– В моем подвале больше ничего не ловило. Так что там без выбора было. А фоновой звук и мелькание на экране я всегда любил.
– А музыка?
– Само собой, но это в "ушах". А не всегда в привычной среде работаешь. Иногда приходилось, отрубать веники и корпеть начистую.
– Чего?
Нахмурился на мгновение, а потом рассмеялся.
– Забей. Ты лучше поищи в сумке, там должен был лук остаться с прошлого раза.
– Да, есть. И морковка, по идее.
– Не, морковку не нужно.
– Лук? – протягиваю найденное.
– Да, давай. Очистишь парочку головок?
– Куда ж я денусь?
***
А на следующий день нас ждало новое, не менее захватывающее, испытание.
Спуститься в ледяную воду горной, бурной реки и попытаться отыскать будущую основу ухи.
– Черт, у меня сейчас ноги отнимутся! – завизжала я. Резкий шаг – и, поскользнувшись на камне, чуть не плюхнулась в воду. Вовремя подоспел и удержал.
– Я тебе говорил же – сиди на берегу.
– Да, конечно! На берегу! Я тоже хочу поохотиться.
– Тогда терпи! СМОТРИ! Видела? – вдруг вскрикнул и ткнул куда-то вперед пальцем.
– Что? – заметала взгляды, задергалась, высматривая.
– Замри. И смотри куда показал, – скомандовал Шон.
Подчинилась. Силой вода била по ногам, отчего даже я невольно проседала, сгибалась в коленях.
Еще миг – и что-то темное проскочило в воде, тут же смываясь течением.
– Смотри между валунов, где течение замедляется. Там может в засаде сидеть эта тварь.
– А тварь, а рыбка!
– Вот-вот, та самая, которую мы так безжалостно потом сожрем.
– Фу, Шон! – и вдруг что-то стукнулось об меня, скользнуло по коже, отчего я до чертиков испугалась и дико завизжала, вмиг кинулась к берегу. – А-а-а! Забери меня! Оно, оно коснулось меня!!!
Дико, истерически заржал надо мной этот засранец, едва не сложившись вдвое, хватаясь за живот; с места же даже не тронулся.
– Мать моя женщина, и она еще охотиться собралась!
– Сволочь ты! Я же испугалась, – обижено дуюсь, – стоя уже на другой стороне реки. Ногу на ногу, жаждая согреться. Дрожу.
– Иди лучше в одеяло завернись. И жди. Вон, видела?! – вдруг вновь вскрикнул мой Крег.
– Что?
– Да прям около тебя, перед твоим носом выскочила из воды.
– Тебе уже чудится!
Пытаюсь пройти немного назад по течению, где река сужается и можно даже перебраться на другой берег по камням, практически не касаясь воды.
– Вот ты трусиха, ей богу! Рыбы испугалась!
– Да-да, тебя бы она за ногу укусила!
– Эта – не кусается. У нее зубов нет. Разве что подсоснула немного.
– Иди в ... пень, – гневно рявкнула и тут же уже прыгнула на победный финиш. Быстрыми шагами к палатке – и выудила оттуда одеяло. – Я тебе ночью покажу, как они тебе за ногу потом это сделают... то, что ты сказал.
– Фу, какая ты гадкая и пошлая извращенка.
Неожиданно пошагал на меня. Резкое движение, не выходя из воды, – и бросил что-то в мою сторону. Что-то вертлявое, серебристое, то, что так нагло и приговаривая к ужасу, уже летело прямиком в меня.
Дико испугалась, невольно взвизгнув, тут же отскочила в сторону, закрываясь руками.
– Господи, даже на берегу уже поймать не можешь! Женщина, да вы без меня пропадете!
Паясничая, скривилась я.
– Мужчина, без вас я сюда и не попала бы! Сидела дома в кресле, за чашечкой горячего чая и с любимой книгой в руках.
– Фе, какие мы приземленные. Тут же – природа, свобода, красота!
Ухмыляюсь. Шаги ближе, подняла с земли трепыхающуюся рыбешку. Выровнялась, взгляд на своего охотника, который уже выслеживал свою следующую жертву.
– Мне хватает, что ты рядом, а остальное – посредственность.
Метнул взгляд на меня, ласково улыбнулся.
– Вот тогда, – рывок, кинулся руками в воду, миг – и выровнялся, уже удерживая в ладонях новый улов, – терпи и не вредничай.
Замашка – и очередная граната летит в меня. Живо подаюсь вперед и проворно ловлю оную свободной рукой.
Победно ухмыляюсь.
Увидел. Усмехнулся в ответ, хитро прищурившись.
– Ишь какая, притворщица, – короткая пауза, – набери в котелок воду и пусти их пока туда – пусть поплавают.
– Гуманист хренов, – буркнула себе под нос и пошагала за тарой.
Тихо рассмеялся сам себе под нос. Еще один рывок – и уже очередная блестящая серебристая рыбешка извивалась, билась в его руках...
***
– Сегодня последний пакет крови прикончили... – расстроено проговорила я и бросила печальный взгляд на Шона, что сидел рядом со мной, облокотившись на локти. Взором наблюдал за тысячами разбросанных бриллиантов звезд по небосводу.
Улыбнулся.
– Что ж, придется в следующий раз из горла пить.
– Смотри, не опьяней, – съязвила я.
– Чего? – резко перевел взгляд на меня. – Так привыкла к цивилизации в пакетиках, что "по-дикарски" уже никак?
Раздраженно закатила глаза под лоб, отвернулась.
– Не люблю другим причинять боль.
– Я чего-то прошлой ночью этого не заметил, – сыронизировал Крег и сам над своей шуткой рассмеялся. Поддалась веселью и я – улыбнулась, смущенно.
– Это – другое.
– ДО-ДО, – кривляясь, взревел мой муженек и тут же прильнул ко мне, крепко обняв за плечи и притянув к себе. Зарылся в волосы, прислоняясь к уху. – Да я не против. Очень хочу повторить.
– А тебе бы только повторить! – сквозь смех, конфузясь, крикнула я и тотчас, выдираясь из его хватки, резко встала. Сорвалась на ноги. Оборот – уставилась на него. Ответил тем же: глаза в глаза.
– Я серьезно. Что дальше? Я очень счастлива тут с тобой, но...
Усмехнулся вдруг. Рывок – и выровнялся рядом. Подошел ближе, со спины, и заключил в теплые объятия.
– Завтра пойдем немного вдоль реки, потом свернем по нагорью вправо, еще чуток, – вдруг повел рукой впереди нас, словно рисуя карту, – и во-о-он там выберемся в город. А дальше... дальше, я давно хотел уже тебя спросить, но все никак не решался.
Вдруг разжал хватку, отступил шаг назад, развернул к себе лицом.
– Ты не хочешь где-то здесь насовсем поселиться? Купим дом, в горах или на равнине – как пожелаешь. И заживем счастливой, уединенною жизнью. Когда надо, будешь ездить на свою Искью и по каким там твоим важным делам, а в остальном...
(замер, изучая мои эмоции; молчу, сдерживаю непроницаемость на лице, но еще миг – и проигрываю; рассмеялась от его замешательства и испуга; мило, нежно улыбаюсь)
– Да за тобой хоть на край света. Только давай с теплой ванной и цивилизованным туалетом.
Рассмеялся, захохотал мой Крег и, притянув к себе, украдкой, шепнул.
– Да хоть два.
Нежный, сладкий поцелуй коснулся моих губ...
Глава 82. Семья
***
Как и обещал мой принц, на следующий день мы двинулись в город.
Отыскали риелторов и уже через два дня отправились осматривать нашу первую, общую, обитель.
– А муж у меня, оказывается, состоятельный мужчина, – съязвила я, наблюдая, сколько денег у того на электронном счете.
На мгновение обернулся ко мне. Ухмыльнулся.
– Да, на пару бургеров хватит.
Подошла ближе, завалилась, облокотилась ему на плечи. Взгляд в экран лэптопа.
– Даже боюсь представить, как в твои тридцать с хвостиком можно столько заработать.
И вновь загадочно улыбается.
– Да мне, вообще-то, – взгляд на меня, – уже за сорокет перевалило. А в остальном – лучше и не представляй, а то захочешь меня выпороть. А я пока еще занят, – внимательно уставился в экран, быстрые, четкие нажатия клавиш на клавиатуре.
– Но ты же, – обмерла я в ужасном предположении, боясь договорить.
Застыл и он, соображая, что я хотела сказать. Еще миг, тяжелый вздох, и вновь взгляд на меня через плечо.
– Нет, Викки. Больше я не играю в эти игры. Даю слово.
Благодарно улыбнулась. Поцеловала в макушку.
От неловкости собственного недоверия скривилась. Встала, выровнялась, прошлась по комнате.
Глубокий вздох, собираясь с духом и решаюсь сказать в голос:
– Прости.
Метнул на меня взор. Мило, добродушно улыбнулся.
– Да ничего. Я бы тоже переспросил.
Кисло ухмыльнулась. Отвернулась. Присела на кровать, взгляд в телевизор.
***
Дом наш был в горах. Двухэтажный небольшой коттедж, возвышающийся над прекрасным пейзажем. С огромными окнами, дабы можно было беспрепятственно наблюдать, сидя, завернутыми в плед, в мягком кресле у камина, звезды... Стены обрамленные деревянными панелями и натуральным камнем, а по периметру – окружен деревянными палубами-террасой.
Не обитель, а волшебная сказка... Мечта, которую сложно было бы... даже вообразить.
***
Я хоть и стала миссис Крег, но сии перемены остались лишь в сознании близких. Практически все и дальше меня звали и считали Колони. Это Шона не задевало, а посему не препятствовала, не уточняла и не поправляла их. Я не хотела посвящать их в свою личную жизнь, дабы не называть зла, зависти и дурных слухов. Уж слишком я дорожила тем, что у нас было с моим белобрысым сорванцом.
Поселились мы окончательно здесь, на Аляске, в нашем доме, хотя, все же, периодами вынуждена была летать на Искью для крайне важных заседаний, дел, а также парочку раз (но в этот раз уже с мужем) в Англию, в гости к семейству Матуа, в частности к моей малютке Жо.
Остальное же время мы посвящали туризму и экстремальному спорту: сноубординг, прыжки с парашютом, походы, охота, спортивная рыбалка, альпинизм, скалолазание, и даже полеты. Шон взялся меня учить управлять самолетом, так что совсем скоро уже я, под его руководством, смогла поднять эту громадную, стальную птицу в воздух и провести свой первый, сумасшедший, на грани писка и слез, полет...
С моим Чертенком я и впредь чувствовала себя на двадцать пять. Его эта молодость была невыносимо заразительной, а посему уже я сама рвалась на сии, казалось бы, сумасбродные и несовместимые со мной, домоседкой, приключения...
Когда же мы уставали от всего этого современного, бешенного ритма – то каждый окунался в свой тихий омут покоя. Я – читала книги и периодами вновь стала писать. Многое из того посвятила своей трепетной любви по имени Крег.
Шон же, в свою очередь, занялся прежним хобби, правда, уже избегая во всем этом шарма противозаконности, как и обещал.
Я научилась готовить. Причем не как для Жо: тяп-ляп и достаточно, а уж с усердием, пылкостью и душой. Начиная от самых простых рецептов до извращенно сложных.
В свою очередь и Шон всегда старался угодить мне. Не смотря на свой столь, по сути-то, юный возраст и взбалмошность, он оказался серьезным, строгим и даже, местами, деспотичным мужчиной; конечно же, ко всему еще – вредный и излишне ревнивый. Но тем не менее, со мной наедине он поразительно менялся: нежный, заботливый и ласковый. Хоть пытался и дальше командовать, важные решения все же принимали сообща. Старался прислушиваться к моему мнению, однако, как и у всех, разное случалось. Бывали и ссоры. Куда без них? Правда, едва перекипит все внутри, тут же оба норовили идти навстречу и, если и не находили компромисс, то все равно откладывали злость на потом, сглаживая образовавшееся напряжение любовной страстью.
Время шло. Я ни капли не жалела о своем выборе. И более того, если с Ферни наш брак был в основном в письмах – то здесь... все это стало вплотную, настоящей семьей, ни дня порознь (за исключением дней Искьи). Местами, органично, словно пазл, а местами – впритирку. И приходилось, конечно, многое в себе ломать и менять, ведь свыкнувшись с одиночеством, было трудно теперь делить все напополам. Однако это были приятные усердия, от души, ведь чего не сделаешь ради любимого и счастья рядом с ним? Тем более, когда есть приятная, добросердечная отдача.
Ничего не жалко. Действительно, ни-че-го!
***
Что касается Ордена... Естественно, в какой-то момент я захотела и предложила своему супругу подняться по ступеням власти, заняв нишу куда выше простого "последователя", однако тот наотрез отказался.
Как сейчас помню его ответ:
– Я лучше скотину начну разводить, нежели заниматься этими упырями. Неблагодарное это дело, хватит мне того, что ты свои силы и нервы на них тратишь. Вся эта политика, лизоблюдство, игры разума и контроль над себе подобными – это не мое. Я всегда выступал против всего этого, и, не стоит, не проси предать свои убеждения. Я лучше и дальше буду заниматься своим любимым делом и приносить хоть и небольшую, по сравнению с тобой и твоими свершениями, какую-никакую, но пользу. Средств, которыми я на сегодняшний день обладаю, вполне хватит, не только, чтобы тебя обеспечить и наших детей, но и праправнуков, конечно, если в разумных переделах тратить. Но и, при всем при этом, я, вроде, и без того успешно приумножаю наш капитал, занимаясь разработкой программного обеспечения и участвуя в совершенствовании современной электронной техники. Так что, слава Богу, голодать не будем. А все это дерьмо пусть останется там, где, прости за грубость... его высрали, и для тех, кто без него жить не может. Я сейчас не говорю о тебе, и не пытаюсь очернить твои благие намеренья. Отнюдь. Я знаю и вижу, как ты печешься о нуждающихся, как помогаешь развиваться науке, образованию и искусству, однако... сама понимаешь, это – не мое, я далекий от всего этого. А то, чем мог бы заняться, абсолютно меня не привлекает. Посему, извини. Я буду и дальше холопом в вашем "имперском" обществе, зато при этом радоваться своей свободе и чистоте.
Глава 83. Канун Нового года
***
Канун 2025 года
Это был один из тех страшных дней, когда ноги отнимались от страха, а верхние конечности леденели и невольно так дрожали, что скрывать свое внутреннее волнение просто не было ни сил, не возможности.
Дабы хоть как-то разрядить обстановку и сбросить напряжение по пути заехали в любимый Крега фаст-фуд.
– Две больших картошки, три порции Макнаггетс и две больших колы.
Разворот и с ехидной улыбкой на губах, уставился на меня.
Сижу своем углу за столиком и наблюдаю за своим мальчиком.
Еще немного – и наконец-то самый красивый на свете официант приблизился ко мне, а затем и вовсе плюхнулся на стул, как раз напротив.
– Так, налетай, да поедем уже. Наверно, уже все бесятся, что нас нет.
И вновь меня пробило лихорадочной дрожью.
Невольно скривилась. Глубоко вздохнуть – и приняться уплетать свою картошку фри.
– Да расслабься ты. Если что – я их сам порву. Будет как раз потом чем елку украшать.
– Очень смешно, Шон. Как бы они меня на эту елку не посадили, пока ты будешь решать первого из них.
Рассмеялся.
– Я не такой медленный.
– А меня долго на елку запихивать?
– Так ты же ее все равно завалишь.
– По-твоему, я толстая?
– Ага, словно бегемот.
Нахмурилась, губы сжала от шутливой злости.
– Сейчас съем все твои наггетсы и колу выпью. Тогда посмотрим, кто из нас – бегемот.
– Так ты и будешь! – ядовито рассмеялся мой муженек.
– Да иди ты в пень! Я обиделась, – надулась, отворачиваюсь (посасывая через трубочку напиток).
– Да ладно, – резко дернулся вперед, схватив за руку, обернул обратно к себе. – Я пошутил. Ты у меня сама идеальная. Разве я мог бы на другой жениться?
– Тебя заставили.
Бровь его выгнулась, а лицо исказилось.
– Да? И кому же это оказалось под силу?
Замерла я, закатив глаза под лоб, перебирая мысли.
– Матуа. Ведь он же тебе помогал? Вот как раз гипноз и применил.
– Ваш гипноз на меня не действует, – нахмурился мой Шон. – Даже когда человеком был.
Ухмыльнулась.
Решаюсь на искренность:
– Да уж... ты – еще тот перец. Я помню, при нашей первой встречи пыталась твои мысли прочесть – дак наткнулась на такую стену, которую и на ракете не перелетишь.
Обмер, глаза округлились.
Несмело прожевал.
– Только в первую встречу, или...?
Рассмеялась.
– Только в первую, Шон. Только в нее. А дальше я не осмелилась лезть в твои дебри. Мне хватает того, что ты мне выдаешь, когда случается тому возможность.
Уставил на меня пристальный, из-под лба, взгляд. Нахмурил брови, рассуждая.
– Это что же такое плохое я тебе говорю?
Хитро щурюсь.
– А из-за чего мы последний раз ссорились?
Ухмыльнулся, прояснел, откинулся на спинку стула. Лениво потянулся за соломкой картофеля.
– А, это?
– Ага... и много еще другого такого "это", – язвительно улыбаюсь. – Но не будем о веселом, пока снова не начали друг на друга кричать.
– Да ничего, – вдруг коварно рассмеялся Шон. – Заднее сидение в нашем авто вместительное. Так что, можем и покричать, – пошло замигал бровью.
– Мы же опаздываем к твоим друзьям.
– Ну, всё, ты напросилась!
– Че-го? – удивленно дернулась я.
Но... тщетно. Уже сорвался с места и, схватил меня за руку, потащил на выход.
– Зайка, мы же еще не доели, – обижено, отчасти притворно, ною я.
– Ничего, я уже сыт. Только не во всем.
Еще миг – и уже парковкой быстро пошагали к своему... просторному автомобилю.
***
(М а й я)
" – Любимый, подай, пожалуйста, мне красные бантики, да и звезду заодно.
– Может, лучше я поцеплю все это на елку, а то еще голова закружится.
– У меня и так она целыми днями кружиться, так что не привыкать. ТАЩИ, говорю! И не зли мамашу, иначе она покусает кого-то!
