Текст книги "Терновый венок надежды (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)
Горячо поблагодарить мужчину ("кое-кто" даже руку тому пожал), да выбраться наружу.
Сделать вид, что направились в кафе...
– Моя тачка! – злобно выпаливаю я, замечая, что единственная, у которой тут колеса не сдуты и бампер цел, это – серебристый пикап у входа.
– Облупишься. Угони сначала по-тихому. А там – посмотрим.
– Тебе никто никогда не говорил, что лучше бы ты задавился при перерождении?
Смолчал. На мгновение мне даже показалось, будто улыбка выплыла на его уста.
Но времени, возможности и желания, сие проверять не было.
Нужно хватать тачку, пока этот индюк меня не заставил за собой бежать по трассе.
Черт! А Эндрю сему-то искусству меня и не обучил (если, конечно, сам им владел).
Замерла я возле авто, в растерянности.
Попыталась залезть в голову блондину, но, как давно уже это не случалось со мной (пусть и делала я это редко с вампирами), нарвалась на упрямую, умелую блокаду. Чертов интроверт!
Обижено поджать губы, потупить взгляд в землю – и обреченно ждать его участия.
Я бы рискнула тронуть машину, взломать, забраться... но что, если вдруг, Искья не откатит назад события? Что, если я облажаюсь, и начнется совсем другое веселье? Тачка будет профукана, и за нами с вилами или пушками погоняться местные...
Уж легче пока сдать один бой, подкопив силы на грядущие.
Еще мгновение – и отозвался:
– Я так и думал, только умничать и глупости делать можешь.
Резкое движение – и из рукава выпала тонкая, железная, подобно линейке, пластина с замысловатым плоским крюком на конце. Вставил между стеклом и дверью. Плавное движение вниз, затем вбок и, видимо, подцепив что-то, резко вверх. Щелчок – и открыл дверь рукою.
– Еще раз угонишь у меня тачку – руки повыдергиваю, и ножками так и поковыляешь. Ясно? – гневный взгляд мне в глаза.
Молчу, плотно стиснув зубы.
Выжидание – и вдруг закивал головой.
Открыл заднюю дверь – и забросил свою сумку. Еще шаг – и нырнул за руль.
Взгляд через стекло на меня:
– Столбом будешь стоять, или садишься?
Прожевала эмоции. Неуверенно переступила с ноги на ногу – и решаюсь.
Обошла авто. Дернула на себя дверь – и забралась внутрь.
Глава 53. Слабости
***
– Ну, скажешь от кого или чего бежишь?
Закатила я глаза под лоб, раздраженно скривилась и молча отвернулась к окну.
Тихий, едкий смешок.
– Ладно... а как зовут-то хоть поведаешь, или тоже всем секретам секрет?
Быстрый косой взгляд на него.
Пристально всматривался на дорогу. Руки крепко сжали руль – делал поворот.
Взвесила сомнения – глубокий вдох, давая слабинку в обороне:
– Анисия.
– Анисия, – вдруг повторил, словно пробуя на вкус; хмыкнул, – это же откуда такая ты дерзкая и безрассудная, Анисия?
Кривляюсь, злобно чиркая зубами. И вновь отвернулась от него. Молчу.
– Жуть. Ни нормально проехаться с тобой, ни поговорить.
– Сейчас же едешь? Вот и езжай. Молча.
– Сложно ответить? Или опять тайна?
Гневный взгляд обрушила на него.
Ответил мне тем же (на секунду), хотя лицо и не выказывало ничего плохого. Наоборот, почему-то покой и даже некий интерес разлились в этом выражении.
Запнулась я, давясь своим негодованием. Мгновения – и начинаю невольно поводья отпускать, хотя все еще держу лошадку в узде.
– Штат Колорадо.
– Ясно. А я из Калифорнии. Лос-Анджелес.
– Повезло, – сыронизировала я.
Тот лишь вздернул бровями, но уловил ли мою издевку – не известно.
И вновь тишина между нами.
Сдаюсь. Ведусь на поводу интереса:
– А зовут-то тебя как, угонщик автомобилей из Лос-Анджелеса?
Ухмыльнулся, быстрый взгляд метнул на меня:
– Секрет.
Опешила я, выгнув от удивления брови. Тягучие мгновение – и все же отвечает:
– Шон. Шон Крег. И я могу не только угонять автомобили.
– Да неужели? А что еще? Пригонять?
(и вновь улыбается)
– А ты случаем не стендап-комик?
– Нет, я только учусь, – раздраженно скривилась и отвернулась.
– Только губу не дуй – а то лопнет.
– Твой юмор – не лучше, – бурчу, не оборачиваясь. Взгляд за окно, в темень.
– Зато правдивее.
– Слушай, – метнула взор на него от вновь нарастающей злости, – может, помолчим?
– Да без проблем.
Вдруг рука его дрогнула – полез к проигрывателю. Зашипело радио – а затем в колонках раздалась (последнее время ставшая любимой) песня: "Vayden – Painted Face". На удивление, не тронул. Оставил. Даже Эндрю подобный стиль выводил из себя.
Откинулся Шон на спинку, руки на руль – взгляд утопил в, быстро ускользающей под нами, дороге...
В очередной раз отвернуться вбок от водителя, взгляд за окно – и утонуть в собственных мыслях.
***
Ворвались в небольшой город. Немного сбавил скорость – присматривается. А затем остановился у фастфуда.
– Пойдешь со мной, – вдруг резко приказал. Но затем вдруг тон его смягчился, – возможно, придется немного подождать.
И под этим "немного", настораживая, интонация просела, скрывая, видимо, в себе слишком много смысла.
– Большая упаковка картошки фри, два Чикен Макнаггетс с соусом карри и большую колу, – вдруг разворот ко мне, застывшей с громадным удивлением на физиономии, и учтиво спросил. – А себе заказывать что-то будешь?
Тяжело сглатываю слюну. Наконец-то моргаю и едва слышно:
– Н-нет, спасибо.
Разворот белобрысого к молодому человеку, что за кассой:
– Тогда две "Колы" и всё, – протянул деньги и вдруг себе под нос буркнул, – а то я вас знаю. Сначала, "Спасибо, не надо", – злобно искривил слова и тон, – а потом мою колу сосете.
– Спасибо за ваш заказ. Ожидайте.
... шаги за столик. Сели в самом углу.
Все еще не могу прийти в себя, выжидаю, что же будет дальше.
Нет. Это было, действительно, не прикрытие...
Облизался, потер от предвкушения ладони и живо принялся уплетать наггетсы, периодически запивая их холодным напитком.
– И тебе это, действительно, нравится? – не удержалась я и невольно скривилась.
– Ой, даже не начинай! – резко рявкнул и махнул в мою сторону рукой (хотя на лице все еще плясало блаженство).
– Чего? Я просто спросила.
– Да знаю я и это ваше "просто спросила", – комически перекривил. – Не нравится: никого не заставляю. А жрать эту дрянь в огромных количествах, при этом не толстеть и чувствовать себя отлично, – мечта каждого, кто здесь сидит. Я не просил меня делать таким, как вы. А потому не требуйте от меня отказаться от моих маленьких слабостей.
– Да кто от тебя вообще что-то требует?
– Да-да, – закивал головой, а затем еще один кусок курицы запихнул в и так полный рот; нелепая попытка говорить, – вы все так начинаете. Сначала шутки, потом замечания, а потом доставания своей политикой. Не хотите – не надо, а что я буду жрать – пусть тупое и недалекое, зато личное мое и неоспоримое мнение. Ясно? – глаза его округлились и пристально уставились в мои.
– Да ради Бога! – развела я руками и откинулась на спинку стула.
Наконец-то дожевал, глубокий вдох – схватил салфетку, вытер губы, а затем руки и отбросил на стол. Нырнул в карман – и достал оттуда телефон. Набрал номер.
Выжидание: его, мое – но в ответ лишь долгие, противные гудки. И снова вызов, ... тягучий, безрезультатный.
Схватил соломку картофеля и стал неспешно ее жевать.
И вновь повторить набор номера.
Взгляд на меня:
– Пей свою колу – не убью.
Криво, лживо улыбнулась. Отвернулась в сторону. Взгляд около – по посетителям.
– А ты куда, вообще, планируешь ехать?
Развернулась. Взор на Шона.
– Ты мне?
– Ага. Все равно этот урод не берет.
Отложил телефон на стол – и принялся обратно жевать свои наггетсы.
В сомнениях скривиться, взбросить плечами, а затем все же ответить:
– До Бивер Крига. А там видно будет.
– А чего не на саму Аляску? Ты же гражданка США, как я понимаю?
– Ага. Только вряд ли кто меня спокойно за ручку через границу переведет.
Ухмыльнулся.
– А документы какие есть? Покажи.
За... против.
Подчинилась, нырнула в карман.
– Кстати, – дернулся, всматриваясь через стол на меня, мои руки, – у тебя там случаем телефона не завалялось?
Замерла, пристыжено. Если он его увидит, а именно смс и контакты, – то план сорвется и беды не миновать.
Запнулась на внезапном вранье, но все же выудила из себя:
– Н-нет. А что?
– Да ничего. Как бы нас не вычислили по нем. Надеюсь, ты шаришь в происходящем – и избавилась от всего лишнего, что может потащить на дно.
– А, да, конечно, – чувствую, что краснею. Мигом протаскиваю вперед свой паспорт и водительское удостоверение, дабы отвлечь внимание от прежней темы.
Живо вытер салфеткой руки и аккуратно (все еще, видимо, боясь вымазать) взял в свои руки. Развернул.
– Ага. Но фото тут... ничего так.
Скривилась. Отвернулась, пряча улыбку.
– Ладно, разберемся, – вдруг привстал и спрятал оные в свой задний карман джинсов. Вновь плюхнулся на стул и потянулся уже за картошкой.
– Эй, ты чего? Верни документы!
– Да не ори ты!
(невольно оба осмотрелись по сторонам – повезло, никто не обратил внимание)
Уже тише шепчу, но не сбавляя обороты злости:
– Отдай мои документы, упырь!
– Полегче. Сделаю я тебе другие. И сможешь спокойно границу пересекать – хоть в Африку.
Выровнялась я, заткнув свой рот. Повела плечами в сомнениях, пристыжено спрятала взгляд.
– А чего это ты мне взялся помогать?
Рассмеялся. Не ответил.
– Ты лучше скажи, от чего бежишь? Что натворила?
Смелый взгляд в глаза.
Порция яда готова.
– Да десяток таких юмористов, как ты, убила, и теперь копы прохода не дают: хотят автограф взять.
Улыбнулся, затем вдруг рот его перекосился (начал ковыряться языком в коренных зубах: видимо, борясь с застрявшим мясом). Цыкнул.
– А ты у меня, по ходу, будешь первая... А то я как-то с достойными юмористами раньше не сталкивался.
Скривилась, пряча свою улыбку.
– Ладно, а если серьезно, что думаешь делать, когда попадешь на Аляску?
Пожала плечами.
– Не знаю, еще не решила.
– Ну, как так? Тут уже осталось немного до границы – и ищи ветра в поле.
– В горы уйду. Давно хотела скалолазанием заняться, – улыбнулась. Придвинулась к столу.
Глоток из трубочки колы, что так любезно купил мне мой спутник.
Заметил, ухмыльнулся, но ничего не сказал на это.
– Аккуратней, там часто в это время лавины сходят. Смотри, вырвешься на свободу – и там же помрешь от голода под толщей снега.
Едкая улыбка, едва ли не показав язык.
– Справлюсь.
– Нет, а серьезно?
– Я серьезно. Хочу в горы. На звезды смотреть.
– Чудная ты, – короткий смешок вырвался из его груди. – Ладно, – откинулся на спинку; взял телефон и в очередной раз принялся набирать номер.
– А ты чем планируешь заняться? – решаюсь уже я на личный вопрос, но вдруг на том конце "провода" (так не вовремя) раздался долгожданный (мужской) голос.
– ДА?
Шон вмиг махнул мне пальцем, взывая к тишине.
– Это – я. Сколько тебя можно ждать?
– На тебе хвост. Я не приду. И больше не звони мне.
– КАКОЙ НАХЕР ХВОСТ?! – рявкнул, но тут же осекся. Несколько людей взглянули на нас, но затем учтиво отвернулись. – У меня даже тачка новая.
– Извини.
Короткие гудки оповестили о самом жутком.
– Сука! – гневно вскрикнул Крег и в момент шваркнул телефон об напольную плитку. Тот обижено подпрыгнул даже и невольно разлетелся на детали.
Протер лицо руками, приходя в себя, Белобрысый. Резко встал. Схватил свою сумку, живо поднял с пола остатки своего мобильного и, не оборачиваясь, гаркнул мне:
– ЗА МНОЙ!
Глава 54. Новый курс
***
– Придется тачку сменить. Да и перекусить бы, – нажал на уголки глаз пальцами, а затем вовсе помассировал очи.
– Не наелся? – пытаюсь сгладить напряжение шуткой. Неудачно.
Метнул на меня серьезный, хмурый взгляд.
Однако ответил:
– Запить надо, – короткая пауза рассуждений. – С этими нервами, уже сам не свой, и аппетит разгулялся, как ни к стати. Черт.
Сплюнул на землю.
Разворот, почесал затылок. Глубокий вдох.
– Ладно, справимся. И не такое случалось.
Шаги куда-то через парковку на другую улицу.
Молча подчинилась, поспешила за ним.
– Вот, держи сумку и береги ее. Жди моего сигнала. Я скоро.
Направился в сторону мотеля.
Я присела на высокое каменное ограждение, располагающегося на холме, газона. Пристальный взгляд вперед.
Оплатил номер. Выход на улицу – в сторону комнат, и вдруг откуда-то из-за поворота вырисовывается девушка.
К нему навстречу – обнял ту, неожиданно, за талию. Она ему – счастливую улыбку в ответ.
Быстрые, ловкие движения, проворачивая ключ – и скрылись за дверью.
Напрягаю зрение, всматриваясь в темень за стеклом.
Наглая блондинка эротично стянула с него куртку, а затем, было, хотела присесть рядом, подбираясь к ремню в штанах. Пресек вольность. Сам опустился на кровать (вот сукин сын!) и усадил себе ее на колени.
Стащил с этой курвы шубу. Жаркий, жадный поцелуй в ключицу, а она уже руками ему забралась под свитер, а губами – присосались к уху.
Мразь.
Гневно я вскочила – и заходила из стороны в сторону.
Голод у него проснулся! Это же какой у него такой голод, мать тв...?
Глубокий вдох, дабы прийти в себя, однако руки мои невольно сжались в кулаки от апогея злости: враз взорвалось пару фонарей рядом (стекла с лампочками разлетелись, словно от рогатки выстрелов).
Чувствую, как закипаю.
Но вдруг щелчок. Резко оборачиваюсь – открылась дверь и Шон машет мне рукой. Испуганно оглядывается по сторонам – и вновь машет.
Хватаю его сумку и неспешно, нарочно дразня, иду к нему. Дуюсь. В груди дерет обида.
Ублюдок!
– Так быстро? Что же ты?
Грубо хватает за руку и затаскивает внутрь.
– А что мне с ней цацкаться? Не трахаться же собрался.
Проглотила издевку. Замялась.
Еще раз осмотрелся по сторонам и закрыл за нами дверь.
– Ешь давай, пока та не очнулась.
– Я? – удивилась, тут же обернулась и уставила на него свои глаза. Резкий шаг ближе – вырвал из моей хватки свою сумку и свободной рукой ткнул в сторону этой жабы.
– Ты, ты. Ешь. Не зря же за час платил. Она еще всех успеет обслужить, – съязвил и натянуто усмехнулся.
Несмело ступила шаг ближе. И снова оборачиваюсь к Шону:
– А, может, ей плохо будет... от такого количества посетителей?
– А ты много не пей, – язвительно скривился, – все равно не вставит.
Криво, лживо улыбаюсь в ответ;
и все же несмело присела рядом.
– Я тебя сейчас тресну! Что такая медленная, словно первый раз?
Замер вдруг, пристальный взгляд на меня.
– Или первый?
– Да нет, конечно, – задергалась я. Взгляд в лицо, проникая в мысли, – и, сливаясь разумами с жертвой, – принялась глушить жажду.
Непривычно. Уже непривычно.
Обычно животные или донорская кровь (еще одно достояние современной цивилизации), а тут – живой сосуд.
Прокашлялась.
Встала. Вытерла губы. Разворот к Крегу.
– Я все.
– Отлично.
Дернул на себя дверь – и вышел наружу.
***
Угнали новую тачку.
Отъехали на безопасное расстояние.
Вышел из авто и залез со своей сумкой на заднее сидение.
Расстегнул молнию – и достал оттуда лэптоп да кучу разных, неизвестных мне, приспособлений. Сменил батарею в компьютере и отложил его в сторону. После выковырял из кармана телефон (а вернее, его остатки), еще больше его разобрал, дальше – стал ковыряться в микросхемах, поправляя, дергая, а затем и вовсе кое-что спаивая. Еще миг – и проворно собрал все воедино, словно детальки лего. Точное нажатие на кнопку – и загорелся экран.
Вдруг зашевелился Шон, занимая более удобную позу, и тотчас взгромоздил себе на ноги лэптоп. Воткнул флешку и принялся, быстро стуча пальцами по клавиатуре, что-то набирать.
Несмело встала из переднего кресла. Обошла сбоку машину – и присела рядом на сидение. Взгляд в экран. Не шелохнулся, не отреагировал на мое внимание. Не прятался...
Там на мониторе не был привычный для нормального человека, существа, юзера, поисковик, сайт или что-то еще в этом духе. Отнюдь нет. Полная абракадабра белым по черному.
– Ты пишешь код для взлома Пентагона? – нелепо шучу.
– Почти. Ищу того, кто сможет нам помочь.
– Ищешь "того"? Он что, повелитель странных комбинаций, и состоит из букв и цифр?
Быстрый, косой взгляд на меня.
– Ага. Именно так. И зовут его Митник.
– Чего? – нахмурилась.
– Шучу, – взгляд на меня, но встретив непонимание, тут же осекся, добавил. – Ничего. Забей.
Вмиг схватил телефон и стал живо набирать номер.
– Да?
Послушалось с другой стороны.
– Мне нужен свежак. На пятерых. Четверо уже все обработано, осталась только печать. А пятый – переделаешь сам, хорошо? Имя не принципиально, главное под стать. Нужны в ближайшие пару часов.
– Хорошо. Встреча через час в Теслине.
Быстрый взгляд Белобрысого в компьютер: переключился с черного экрана на цветной. Открыл карту. Пристальный взгляд на оную и ответил:
– Слишком далеко, не успею.
Тишина, и наконец-то отозвался собеседник.
– А, вижу теперь уже точнее, где твой лэп. Ок, тогда в Каркроссе. На ЖД станции. Через час. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Засекай. Мои люди тебя встретят. Им на руки нал и отдашь. Цена та же.
– Идет.
Короткие гудки...
Взгляд на часы.
Мигом привстал, достал из кармана какие-то документы; немного подалась я вперед, ныряя взором: узнала свое фото. Взял связку проводов, выпутал неизвестный мне небольшой прибор. Подключил к лэптопу. Провел по фото – и тотчас то оказалось на экране компьютера.
Переключился на страницу с черным фоном – и белые буквы с цифрами вновь забегали по экрану, рождаясь из ниоткуда и затем, так же, пропадая в никуда с каждым нажатием кнопки "Enter".
Еще тягучие минуты – и закрыл крышку. Спрятал все в сумку. Застегнул молнию – и выбрался наружу. Последовала за ним.
– Придется прокатиться немного назад. Правда, еще нужно будет заехать к банкомату.
Любезно прокомментировал свои планы белобрысый упыренок – и сел за руль. Взгляд на меня через стекло:
– Едешь, или как?
Мило улыбнулась, окончательно поборов в себе удивление и остатки негодования по отношению к этому существу.
Уж чем-то сильно он подкупал, хотя осторожничать не будет лишним.
Обошла тачку с другой стороны – и села в кресло рядом.
Глава 55. Глоток водички
***
Остановились на парковке одного из магазинов.
– Ты пока пойдешь к своему банкомату, я схожу бутылку воды куплю. Идет? – вежливо уведомила своего "командира" я.
– Идет-идет. Все равно оно в одном помещении.
Ступаю на порог. Дергаю на себя дверь, шаг вперед – и... замерла.
Глаза мои округлились, изучая, пристально, не упуская ни малейшую деталь, как в замедленной съемке, то, что так уперто, злобно мне скалится в лицо. Но отчего-то остальное тело не слушается: застыло, как памятник, храбро принимая на себя свою судьбу.
Мужчина в маске, что стоял около кассы, резко, испуганно отводит ружье от перекошенного кассира в мою сторону и безжалостно, машинально жмет на курок.
Взвизгнула огнем дробь, вырываясь из дула множеством осколков, образуя неровный сгусток, разрывая слух оглушительным, болезненным залпом. И лишь дым, медленным, ядовитым туманом, дыханием, полез из черных ноздрей-туннелей.
И вновь мои веки прикрываются, не то от обреченности, не то от страха, моргая. ... взгляд в глаза жуткой смерти.
Стремительно подалась я назад, упираясь в, идущего позади (так же ничего не подозревающего) Шона. Инстинктивно хватаюсь за разодранный в ошметки живот, тщетно пытаясь удержать десятки бешенных, голодных ручейков крови и месива собственных внутренностей. Застонала, завыла я и грохнулась на пол. Растерянный взгляд Крега обрушился на меня, а затем вперед, и, перескакивая уже через мое тело, не сдерживаясь в нечеловечности, моментально кидается на ублюдка. Резкий, неестественный поворот головы – и только хрустнула шея. Глухой стук от падении трупа.
Дикий, отчаянный женский визг где-то внутри здания пытается вклиниться в мой разум, заменяя мои собственные болезненные ощущения новыми, ненужными.
– Ты как? – живо присел рядом со мной Белобрысый. Тут же снял с себя курку и силой придавил к животу, втискивая под мою хватку ладоней. Держи! ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ? – резко обернулся к кассиру.
– Вы-вызываю скорую, – растеряно прошептал молодой человек.
– Не смей! Не нужна нам, – растерянный, полный боли, взгляд на меня, – ... она.
(мгновение на размышления, вновь взор то на меня, то на юношу; осенило) – А копы уже едут, да?
– Д-да, – едва слышно, неуверенно прошептал тот.
– Ясно, – гневно чиркнул зубами Шон.
– Й-я могу чем-то помочь? – попытка кассира взглянуть на меня через прилавок.
Быстро встал на ноги, выровнялся Крег рядом с тем.
– Бутылку водки и воды.
Швырнул купюру на прилавок. Выхватил товар (что молодой паренек протягивал неуверенными, дрожащими руками).
– Вот...
Взгромоздил полученное мне на живот – и мигом подхватил всю меня себе на руки.
Стремительные шаги Крега на улицу.
Скривилась, взвыла я от боли из-за движения.
– Терпи, зайка. Терпи. Я помогу тебе.
– Почему оно само... ? – не хватает сил договорить, как вновь адская боль заслонила разум.
Открыл дверь, быстро бросил бутылки на сидение (скатились те, упали на пол) – а там и меня аккуратно уложил поверх, головой на сумку. Протиснулся, подхватил что-то снизу, звук поворачивания крышки – и протянул мне бутылку.
– Пей!
Глоток воды, но как только горькая, вонючая жидкость коснулась меня, мерзко скривилась, попытка отстраниться, сплюнула.
– Пей! Само не выйдет и затянется! Слишком много осколков. Придется вынимать!
Резкая боль – и я сдалась. Быстрые, вынужденные глотки водки.
Закрутил пробку и бросил на пол. Закрыл дверь – и мигом дернулся за руль.
Педаль газа до упора, отчего тотчас завизжали шины.
В голове начало мутнеть, едва сдерживала сознание при себе, но все еще следила за происходящим.
Вышел наружу.
– Ты куда?! – отчаянное мое, но в ответ лишь тишина. И появляться пока не спешил.
Тягучие, болезненные минуты ожидания и обреченности, и наконец-то дрогнула впереди дверь. Вновь куда-то мчим. За город. В темень.
Погасли фары. Включился в салоне свет.
Рыкнула у моих ног дверь – забрался рядом, протискиваясь между сидений.
– Надо снять одежду.
Аккуратно поднял вверх, отделяя ткань от плоти, разодрал свитер и футболку напополам, от горла до низу, и, раздвинув образовавшиеся половины в стороны, оголил рану.
В руках показался шприц. Набрал белой жидкости – и тут же уколол мне в руку.
– Это – обезболивающее. Сейчас будет легче.
Пытаюсь следить за его движениями, дабы вовсе не впасть в беспамятство.
Достал нож. Протер (видимо, по привычке, как надобно то с людьми) его и свои руки водкой. Глубокий вдох – и принялся полосовать кожу, отчего еще сильнее завизжала я и с глаз повторно брызнули слезы.
– Терпи, родная, терпи! Сейчас подействует наркотик – и боль попустит.
Пытаюсь закусить чехол от сидения. Дико ору, махаю, впиваюсь в кресла руками, но мешать "доктору" не решаюсь. Почему-то агония свой эйфорический приход излишне рано завершила... И я все чувствовала как никогда, четко и ясно.
Но вдруг цокнул первый "осколок", ошеломляюще, повелительно унеся меня в далекие ... сороковые. Тихо внезапно стало на душе, и в теле, тихо и легко. Безболезненно...
***
Пришла в себя, отпуская бредовость мыслей, лишь когда уже мчали на всех порах по хайвэю.
В горле пересохло...
Тяжело сглотнула. Взглядом отыскала бутылку воды. Потянулась. От внезапной боли скривилась. Терпимо.
Еще усилие – и зашипела газировка, предательски нарушая какую-никакую, но тишину. Глоток воды.
– Очнулась?
Криво улыбнулась я. Попытка сесть ровно. Опять морщусь.
И вдруг заметила, что на мне одет его свитер. Невольно краснею от мысли, что сему "доктору" довелось меня видеть в одном нижнем белье...
– Ты как?
Дернулась от неожиданности, перевела взгляд на водителя.
– Почему еще болит?
Быстрый, короткий взор того через плечо на меня.
– Надави силой рукой на живот. Если нет сильной, острой боли – значит фантомное.
Подчиняюсь.
– Нет, просто ноет. Прилично так, но ноет.
– Ничего страшного тогда. Бывает. Неприятно, но ничего с этим не поделаешь. Не из дроби, конечно, но все же тоже изрядно решетили меня в свое время. Так что знаю, о чем речь. Не переживай. Пройдет.
– А наркотик. Он же уже не действует?
Рассмеялся.
– Ну, извини. Я же не знал, что тебе хотелось больше, – едкая ухмылка. – Вколол по минимальной дозе.
Пристыжено прячу взгляд на мгновение, улыбаюсь.
– Нет, спасибо.
– Если совсем худо – хлебни водки. Станет легче и веселее.
– Да куда еще веселее? – обижено хмурюсь.
– Черт!
От его крика прям подкинуло на месте. Взгляд вперед. Блокпост.
Копы осматривают тачки.
Ищут же двоих, верно?
– Так, главное не нервничать и вести себя непринужденно.
Остановка. Улыбка. Подает документы через окно.
– Господин полицейский, только можно побыстрее? А то я опаздываю на встречу.
Замялся коп, взгляд через стекло на заднее сидение.
Тяжело сглотнул Шон, но завидев реакцию мужчины (равнодушие, живо и сам обернулся назад: сидение было пусто).
Еле сдержал удивление Крег, поспешно отвернулся. Милая, глупая улыбка.
– Ладно, езжай, – вернул документы блюститель закона. – Только осторожно.
– Непременно. Благодарю.
Немного отъехали – и вновь назад косой, растерянный взгляд Шона.
А я, словно медведь, пытаюсь силой вскарабкаться на сидение, поднимаясь с пола.
– Ну ты даешь, я чуть не помер от страха, куда ты делась.
– То ли еще будет, – нелепая попытка шутить и опять села ровно, удерживая свое фантомные ошметки живота. Разум противился неестественности происходящего.
И вдруг мысль прошибла током. Решаюсь на вопрос:
– Мы же не успеем теперь, да? На встречу.
– Ничего, подождет.
– Надо было меня оставить...
Резкий, гневный взгляд на меня через плечо; рявкнул:
– НЕ НЕСИ ЧУШЬ!
Достал вдруг телефон и набрал номер.
– Да?
– Я не успеваю. Тут кое-какие обстоятельства образовались.
– Знаю твои обстоятельства, – раздраженно гаркнул в ответ, перебивая, мужской голос. – Теперь в вашем районе копов больше, чем демонов на Хэллоуин. Ждать не будут. Не успеешь – значит, не судьба.
Короткие гудки...
Гневно треснул телефоном Крег о переднюю панель, разбивая несчастного в дребезги уже окончательно.
– Сука, сука, сука! – запричитал тот, меся, ни в чем не повинный, аппарат. – Ну, и подавись ты! – вышвырнул серебристое барахло прочь, на пол. Прибавил газ, да так что за окном только и размылось всё в единые, ровные, параллельные линии и засвистел ветер.
Глава 56. Шанс
***
Быстрые, умелые виражи, повороты с заносом. Игра в шашки, уступая путь лишь встречным автомобилям.
Еще миг – и залетел на парковку. Удар по тормозам, что дым пошел из-под колес. Не глуша мотор, быстро выскакивает наружу, крича мне на ходу:
– Жди здесь!
***
(Ш о н)
Я сидел на лавке, нервно тряся ногой. Взгляд на ублюдка.
– Чего ты такой дерганный? – растянуто проговорил тот и медленно потянулся за сумкой.
– Ничего. Гони товар, бери бабки – и разбежимся.
– Я считать, кончено, здесь не стану. Но если будет не хватать: на краю света найду – и убью.
– Не первый день в делах, – злобно рявкнул я и метнул гневный взгляд незнакомцу в глаза. – Давай шустрее, а то ведешь себя, как непонятно кто. Не на свидании.
– А чего резкостью привлекать лишнее внимание? – оглянулся по сторонам тот, на кассирш, а затем на меня: протянул вперед толстый конверт.
Схватил я предложенное, на мгновение приоткрыл, меряя взглядом, и резко встал.
Достал из кармана толстую скрутку стодолларовых.
– Держи, – бросил в руки.
Резкий разворот – и пошагал к выходу. И вдруг... в дальнем углу парковки уловил страшную, пугающую картину. Копы, надели наручники и, предусмотрительно удерживая затылок, силой усадили Анисию к себе в машину.
Рывок – да только и успел я застыть в растерянности посреди уже опустевшей стоянки. Развел руками. Закусил губу.
Черт, и что теперь делать?
***
(В и т т о р и я)
Я сдалась. Сама сдалась копам. И не страшно, что будет после. Замнут все дела, как обычно это делают в отношении высокопоставленных членов Ордена.
А посему не от этого у меня сейчас слезы на глазах. Не от этого...
Шанс.
Второй шанс.
Когда-то мне судьба дала второй шанс.
Теперь пришла очередь моя платить по счетам. И я, держа в руках чужие жизни, даю возможность искупления.
Что рядом со мной ждет Шона? Сего, такого удивительного, двоякого существа. Poena Capitis? Крега и его друзей за непослушание, за череду убийств и ограблений, угонов и прочего дерьма, за своевольное прерывание наказания, приведенного в исполнение Поверенным, – ждет неминуемая смерть. И как бы это потом всё не оправдывалось, ничего уже не изменить. По крайней мере, я не вижу сейчас, не подберу довода, чтобы в этом переубедить Совет.
Рядом со мной этого белобрысого чертенка ждет гибель.
Там ему будет лучше. Пусть уезжает со своими друзьями на Аляску. Залягут на дно среди заснеженных пустырей. Пройдет несколько десятков лет и, вполне вероятно, что наши про них забудут. По крайней мере, перестанут так отчаянно и пристально искать.
У него будет шанс выжить.
Я обязана это сделать, ни смотря ни на что. Поступить точно так же, как он со мной: не думать о том, что я такого учинила, что изо всех сил теперь бегу на край света и так скрупулезно прячусь от представителей закона. Ему было плевать на мои былые поступки, и, зная меня лишь пару часов, рисковал всем своим будущим, будущим своих друзей, ради того, чтобы облегчить мою участь, спасти меня, угомонить мою сильную, разгулявшуюся боль и, вероятно, пошатнувшуюся жизнь.
Так что после всего этого, разве я смею его судить за прошлое?
Отнюдь. Не в этот раз...
Стереть слезы со щек – и попытаться улыбнуться, представляя, как я появлюсь перед Матуа. Как буду врать, оправдываться. Как буду потом во всем сознаваться и еще сильнее, и громче, рыдать, визжать от отчаяния... разлуки с ним. С моим Шоном...
За эти короткие, казалось бы, мгновения моя душа странный образом сильно привязалась, прикипела к этому существу, и тянется за ним, к нему, словно мотылек к огню. Нет сил отпустить то, что так внезапно согрело давно остывшее сердце.
...
Но вдруг нарастающий, стремительный рев мотора позади идущего автомобиля, дорвался до моего слуха.
Живо, испуганно, обернулась.
Задергались и полицейские.
– Что там? Видишь?
– Возможно, это ее приятель. Нас преследуют, – уже более уверенно изрек тот и вновь обернулся вперед, к дороге. Судорожные движения – зашипела рация. Взволнованные позывные – и мужчина отчаянно закричал:
– Подкрепление! Срочно подкрепление на Клондайк хайвэй, движемся в сторону Уайтхорса! Нас преследуют!
И вновь погоня на всех парах, упертый автомобиль норовил всячески нас прижать к обочине, а то и вовсе сбросить в кювет. Проворные движения, уведя подальше от населенного пункта, а дальше -резко придать скорость, резвый удар бок о бок, умело подрезать – и вылетели мы, словно пуля из двустволки.
Переворот, сальто-мортале в воздухе – и брякнулись, грохнулись на землю крышей вниз. Машина покосилась на бок, немного проехалась; вмякнув в громадное дерево, смялась, словно бумага, и наконец-то застыла.
Дико завизжала я от боли. В кровь прыснул адреналин: картина мгновенно прояснилась, поражая своей безысходностью. Ноги придавило так, что не могла двигаться. Острые ощущения молнией пробили все тело, а затем онемение жадным равнодушным морозом поползло вверх, сводя мысли в новую какофоническую симфонию.
