Текст книги "Терновый венок надежды (СИ)"

Автор книги: Ольга Резниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

Нет, он не приехал ни на следующий день. Ни через неделю...

А дальше, дальше... и вовсе время потеряло свой счет, сливаясь в нездоровую, какофоническую феерию.

Первую ночь залила алкоголем. Дальше – напряженные шаги по комнате, нервное щелканье каналов по телевизору, теребление телефона в руках. Отчаянное, пристальное всматривание за окно... часами.

Все по кругу, больному кругу. Ночь в слезах, день – в ожидании.

В надежде.

Просто поговорить. Просто увидеть его.

Возможно, уже даже уехал со своими.

А ведь, и вправду, чего я жду?

Сама сбежала, а он должен ехать невесть куда... и ради чего? ради кого?

Быстро хватаю куртку – и вываливаюсь на улицу.

Шаги к авто – прыгаю за руль и мчу за город.

Сегодня день убит. Время скручено. Но завтра все будет опять. Завтра – без него, и без меня...

Занялась спортом. Фанатичные, напряженные, на грани боли и тумана в голове, пробежки по ночам. Наушники от плеера в ушах – и звуками глушить собственные крики, чужими мыслями – свои.

Очередной лунно-солнечный срок отбыт. А значит – уже победа.

Но дальше, дальше... приходит оно. Приходить осознание...

Шон не приедет. Действительно, он не приедет.

Я ему не нужна.

Я – ПРЕДАТЕЛЬ.

И вновь ныряю за руль, и вновь педаль газа до упора. Вылетаю за город – мчу со всей скорости, вот только путь мой – в никуда.

...

Остановилась, заправить машину. Привычные, заученные движения. Оплата – и шаги к авто. И вдруг косой мой взгляд уловил, что-то... важное. Что-то... великое. Что-то... спасительное.

Вытаскиваю пистолет из бака, цепляю на место в аппарат.

Села за руль. Захлопнула дверь. Руки на руль. Взгляд вперед, на манящую точку. Цель.

Закусила губу, перебирая волнительные рассуждения.

А затем... – сцепление, переключить скорость, дать по газам.

Все сильнее и сильнее, все быстрее и быстрее. Еще миг – и пулей, точной, уверенной, без малейшей осечки, врезаюсь... в бензовоз.

Глава 75. Ожидание

***

(М а т у а)

Я последовал ее словам.

Стремительно направляюсь к этому злосчастному месту. Даже не знаю, что сказать. Хотя... стоит ли, вообще, что-то объяснять?

Еще немного на пригорок, а дальше по вытоптанной слезами и отчаянием всех этих несчастных, в первую очередь самой Витторией, тропе...

Все в сборе. А как иначе.

На траве расселись, скрестив руки, Смит и Мэсси. Изнеможенный Дейнли лежит, упершись спиной в камень. Каждый при своих мыслях, рассуждениях. Возможно, даже воспоминаниях.

Шаг – и присел рядом.

Мэт бросил на меня короткий, пытливый взгляд, но на том приветствие и окончилось.

И что теперь? Ждать?

Неужто, и вправду, сегодня тот самый день? День, когда ее кошмар наконец-то завершит свое шествие... и все немые, полные боли и горя, вопросы... получат ответы.

Ответы.

...

Близился вечер. Солнце склонилось к горизонту, устало бросая перед сном свои робкие, но пронзительные, лучи, и я уже отчаялся чего-то стоящее сегодня дождаться, но вдруг раздалось неестественное шуршание. Словно громадный червь пытался вырваться наружу, дабы увидеть, утопающее в толще беспощадного морского простора, небесное светило.

Руки бессмертного существа отчаянно царапали землю изнутри, руша плотные, безжалостные своды темной, гадкой, будоражащей сознание, могилы.

Вздрогнули молодые люди. Не сразу сообразили, поверили своим ушам. Ожил и Дейнли. Собрав остаток сил, тот первый пополз к дальнему погребальному холму.

Словно по команде, тут же сорвались верзила и бородач к своему другу.

Цепкие рывки, жадные усердия, казалось, готовы были зубами грызть землю, – и, наконец, показалась костлявая, исхудавшая, земляного цвета, рука. Под ногтями – отчаяние, а в жилах – остатки существования.

Прожевал я жуткие мысли – и несмело присел рядом: негоже было торчать, словно памятник, когда такое происходит. Короткий вдох – и взялся рушить цепи завершившегося наказания. Его... и ее.

***

(М а т у а)

Всё согласно предписаниям: отдельные апартаменты, одежда, документы, денежные средства на первое время... и долгожданная, сверхнеобходимая пища. Кровь. Та дивная жидкость, что, разливаясь по упырскому желудку, несла в наш организм кислород, несла с собой жизнь. Несла с собой... и вечность.

Как и остальные молодые люди, этот коротышка дни коротал на могиле последней из них – Майи Девю. Все они ждали завершительного чуда, дабы наконец-то собраться и отбыть восвояси... каждый в поисках своей... мечты. Вот и выходит, что единственным вариантом поговорить с ним с глазу на глаз, с этим Крегом, было дождаться оного вечером в его комнате.

Провернуть ключ в замке, зайти внутрь. Включить настольную лампу. Скользнуть взглядом около – и присесть в кресло. Еще миг рассуждений – откинулся на спинку.

Ожидание. Теперь мне остается лишь одно – ожидание.

***

(М а т у а)

Скрипнула дверь. На мгновение позволил себе удивиться Крег, но затем, отыскав взглядом то, что волновало, а именно незваного гостя, меня, тяжело вздохнул (то ли от разочарования, то ли от облегчения) и прошелся к столу. Бросил на скатерть ключи.

Еще одно нелепое кривляние (видимо, выковыривая языком что-то из зубов), цыкнул, и, наконец-то, нагло, с вызовом, уставился мне в глаза.

– И? С чего такая честь, если можно поинтересоваться? – язвительно ухмыльнулся, скрывая истинные эмоции.

Подался я немного вперед, скрестив руки на коленях.

Глубокий вдох и, тщательно подбирая слова, решился на вскрытие... чужих тайн.

Глаза в глаза.

– Я здесь из-за нее.

– Нее? – переспросил Коротышка и присел на край стола. Взгляд сверху вниз.

(невольно ухмыльнулся я от его нахальства и грубости; прожевываю самолюбие)

– Из-за Виттории.

Обмер: видно было, как невольно скривился от боли, но лишь на мгновение; ведь затем, совладав с собой, рисует равнодушие.

– Из-за Анисии, – любезно уточняю.

– Я уже понял, – дерзко перебил меня. Саркастически улыбнулся, а после отвращение и ярость исполосовала его лицо, отчего я вмиг опустил взгляд, сам замирая от некого стыда и обиды.

Ухмыляюсь, тоже натягивая маску лжи.

– И что же ты мне скажешь? – неожиданно продолжил этот белобрысый упырь, видимо, не выдержав моей долгой паузы.

И тут я понял... Действительно, какие можно подобрать слова, доводы, дабы оправдать ... ею содеянное? По крайней мере, смотря именно с его колокольни.

Что?

Ровным счетом... ничего.

Тяжелый, глубокий мой вздох.

Встал с кресла. Взял с подлокотника свою "поклажу" и хотел, было, податься к двери, уйти, но в последний момент... рискую попытать удачу, замер.

– Да, в принципе, ничего особого. Просто... – обернулся, протянул Крегу небольшой коробок. – Вот. Это – вашей Майи вещи. Виттория сохранила их и просила... передать ей, – изумленный взгляд перекосил его лицо. – Я думаю, ты лучше справишься, нежели я. Верно?

Несмело дрогнул, моргнул. Вдох – и потянулся в ответ.

Забрал, подал к себе и открыл крышку. Беглый взгляд – и мигом прикрыл обратно.

Взор на меня.

– Благодарю.

Отвернулся я, пряча победную ухмылку.

– В общем, – решаюсь на первый залп, и снова лицом к лицу, – она искренне сожалеет о том, как поступила. Хотя... и не могла иначе. Это же – Виттория. Она вынуждена так поступать, даже если... это будет стоить ей собственного счастья, жизни, и... любви.

(вмиг на меня метнул взгляд, в глаза, но тут же и осекся, потупил вновь взор в пол)

– То, что для одних кажется предательством, – продолжаю свою речь я, – для других – справедливость.

Тяжелый, болезненный вздох. Дрогнул Шон, сменив позу. Очи уставил в мои.

– Я знаю.

Удивленно хмыкнул я и невольно закивал головой.

Это хорошо, что знаешь. Хорошо.

– И, кстати, – ухмыляюсь, – если бы не она, вам бы отнюдь не сепультура светила, а сам понимаешь... что.

Несмело качнул тот головой, соглашаясь. Но в голос не ответил. Смолчал.

И вновь я ковыряюсь в своих мыслях, подбирая нужные слова, дабы не звучало все пошло и глупо. Заезженно и лживо.

– Еще одно, что... я думаю, стоит тебе знать, – невольно делаю глубокий, громкий вздох, – не мне, конечно, бы это говорить. Однако... больше некому, – тяжелая пауза, собирая остатки сил, дабы отдать самую страшную тайну своей девочки, отдать им – на растерзание, мерзким тварям окружающего, бездушного, мира. – Она все еще тебя любит. Как тогда... когда повстречала на свою беду и так сильно привязалась. Ждала всё это время. Едва ли каждый день ходила к тебе на могилу, слезно вымаливая прощение. И сейчас ждала, но... испугалась в последний момент и сбежала. Думай, сам решай, конечно. Но знай, то, что у вас было там с ней... Я, правда, не знаю всех подробностей, но точно уверен в одном: то, что случилось в ту далекую, чертову ночь, – пауза, набираясь смелости на важное... ее ... признание, и веду дальше, – было, по истине, искренним. Без притворства.

Тяжело вздыхаю я, прогоняя боль и неловкость; прошелся по комнате, остановился у стеллажей с книгами. Вновь взор на обмершего в жутких, тягостных мыслях, Шона.

И добиваю начатое:

– Зная многие... порой, даже самые жуткие детали ее жизни, могу точно сказать, ты – ... второй мужчина, которого она подпустила к себе. И это за полтысячелетия-то... нелегкой жизни.

Смущение и изумление тотчас взорвались у него внутри.

Метнул на меня удивленный взгляд.

– А первый – это ее муж, причем... еще до обращения в Древнюю, – вздох и присел я на подлокотник кресла. – Как по мне, это – что-то, да значит. Однако, решать тебе. Никто не навязывается и не упрашивает. Все мы – взрослые люди. И нужно рассуждать трезво и правдиво. Тем более, что не каждому по силе выдержать ее судьбу, причем... хотя бы, просто, находиться рядом, сопровождать по этому тернистому, неблагодарному пути. И вновь не пойми меня превратно: я не говорю, что ты должен испугаться. Знаю, что не трус, ведь иначе бы никогда не смог бы даже привлечь ее внимание, а не то, что бы... покорить сердце. Просто... – и сызнова вздох, перебирая мысли. – Просто, знай. Что и как. И куда ведет тот или иной выбор. Если честно, как по мне, пусть бы и дальше оставались все эти ее чувства да терзания сокровенной тайной, однако... это было бы уж слишком несправедливо по отношению к ней.

Взгляд, уверенный и смелый на молодого человека, уже решаясь на собственную искренность.

– Я знаю, что и ты был с ней честен. И чувства твои были настоящими, – вмиг выстрелил мне в глаза Крег взглядом, выдерживаю зрительный бой, – иначе бы она тут же почувствовала обман, твою игру. И не поверила бы, не пошла за тобой, и не хотела бы так отчаянно предать всё свое прошлое и всё то, что так рачительно создавала веками. Но ее поступок по отношению к тебе ужасен. Не спорю. Никто не спорит. И тем не менее, Виттория свое наказание тоже приняла и исполнила. Ты – под землей. Она – под небесами. Маялась, корила себя, ненавидела. Не жила... – отбывала.

– Я ее слышал, – внезапно отозвался Шон.

– Что, прости? – нахмурился я в непонимании.

– Я ее слышал. Конечно, я думал, что просто сошел с ума. Галлюцинации. Выдумка. Сон, в конце концов, но затем... затем это стало повторяться слишком часто. Ее плач, крики, просьбы. Я ничего не мог поделать – будь это хоть правдой, хоть ложью. Это было жутко... И ты прав. Я, действительно, ее полюбил. Эту чертовку, – закачал головой. – Такого взрыва эмоций, который я пережил в ту ночь, никто бы... наверно, не выдержал. Но мне повезло – она ответила взаимностью, – вдруг взгляд перевел на меня Крег, в глаза. – Я благодарен тебе за искренность и за все, что ты мне рассказал, – тяжелый вздох. – Однако...

(в душе моей похолодело, замер, не дыша)

– Однако, – продолжил Шон. – Сам понимаешь, я не могу всё сейчас бросить и пуститься за ней. Здесь моя семья – и я нужен им сейчас. А, когда все закончится, ... там... видно будет, – виновато поджал губы, – по крайней мере, я думаю, стоит дать нам высказаться друг другу. – Криво, едко ухмыльнулся, что-то вообразив в своей голове. – А коробку, – метнул взгляд на руки свои, – я передам. Отдельное спасибо. Это – и, вправду, важные вещи для Майи. Благодарю.

Понимающе я закивал, печально улыбаясь. Вздох...

– Хорошо. Я рад, что ты меня выслушал. Никто никого никуда не торопит. Пятнадцать лет ждала, думаю... и это вытерпит.

Неловкая пауза...

– Расскажи мне что-нибудь еще о ней, – вдруг несмело отозвался, едва ли не шепотом, Шон.

Перебираю в голове мысли, воспоминания – и уступаю...

– Она не совсем такая, которой ты ее знаешь. Не взбалмошная, не дерзкая, чаще всего несмелая, замкнутая в себе. Книжный червь. И, – ухмыляясь сам себе под нос, – как выяснилось, еще одна страсть – гонки. Но тем не менее – излишний консерватор, женщина строгих, старых взглядов на отношения, семью, брак, мужа... Она очень хрупкая, если одна. И очень сильная, если кто-то поддерживает ее. Весь этот Орден, вся наша, упырская, современная цивилизация, так органично влитая в жизнь смертных, – полностью ее заслуга. Это – невероятное существо. И даже не в силе дело, которой она обладает. Не зря ее часто называют "матерью вампиров". Никто и никогда о них, о нас, так не заботился, как она. Как эта... нежная, добрая, искренняя девушка. Не кори ее. Прошу, – взгляд в глаза, – прошу. Не со зла она тебя предала. Не со зла. Поверь. Но более того – отныне она точно пойдет за тобой, ни на мгновение не помыслив выбрать иную, пусть даже и верную, сторону. До мозга и костей это существо верное своим близким. Просто, в твоем случае, так вышло. Это была та школа, которую ей пришлось пройти, дабы в будущем больше никогда не повторить столь ужасных ошибок. Между двух огней. Она невольно выбрала не тот берег. И я знаю, что больше такого не повторится. Увы. Так вышло. Но, в конечно счете, тебе очень повезло. Цени ее.

Как и мне повезло... ведь я ее – друг.

Вздохи, проморгав наваждение чувств, встаю с места. А в голове: суд, Мария, Жо – все то, что существует ныне лишь благодаря Виттории. И, возможно, Шону.

Не знаю...

Резко встряхнул головой. Разворот к двери.

– Ладно, – хлопнул в ладони я от неловкости, – больше не смею задерживать. Тихой ночи.

– Где она сейчас?

Обмер я, осознавая произнесенное им. Невольно (радостно, едва заметно) усмехнулся.

– В Риме.

Улыбнулся и Крег (но скорее сам себе, нежели мне). Еще миг – и ответил:

– Снов.

Дернул я на себя полотно,

а затем и вовсе скрылся в мрачном, пустынном коридоре.

Глава 76. Встреча

***

(М а т у а)

Я стоял на террасе, в голове перебирая злокозненный план Крега, за который мне уже сейчас стоило браться, дабы всё успеть, и вдруг уткнулся взглядом в забавную картину: внизу, недалеко от входа в туннель, замерла в прощании пресловутая четверка ТХПМ и их девчушка.

– Так что, кто куда поедет? – отозвался Смит.

– Мы на Аляску, туда, куда и собирались… Думаю, наш дом еще не замело снегом, – ответил Дейнли.

– Я в Рим, – поспешно выпалил Шон и загадочно скривился в улыбке (отчего я тоже невольно усмехнулся).

– Я в Египет, проведаю старых друзей, – произнес Грэм и облокотился на капот автомобиля.

– Ну, а я, – растяжисто, задумчиво проговорил Мэт, – а я осуществлю старую мечту – побываю

в Японии.

– Тогда до встречи?

– Да. Свидимся еще. Не теряемся, братья и сестренка.

– Давай, – мило улыбнулась Майя.

***

(В и т т о р и я)

Остановилась, заправить машину. Привычные, заученные движения. Оплата – и шаги к авто. И вдруг косой взгляд уловил, что-то... важное. Что-то... великое. Что-то... спасительное.

Вытаскиваю пистолет из бака, цепляю на место в аппарат.

Села за руль. Захлопнула дверь. Руки на руль. Взгляд вперед, на манящую точку. Цель.

Закусила губу, перебирая волнительные рассуждения.

А затем... – сцепление, переключить скорость , дать по газам.

Все сильнее и сильнее, все быстрее и быстрее. Еще миг – и пулей, точной, уверенной, без малейшего сожаления, врезаюсь... в бензовоз .

Улыбка осознания тут же осветила мое лицо. Вот она, вот моя смерть.

Уж слишком я тебя, подлая, заждалась. Уж слишком...

Но вдруг вспышка. Резкая, яркая, ослепляющая... да только, вместо боли в теле, вновь волнение и тяжесть.

Миг, дабы прийти в себя, и вижу, как снова сижу за рулем, всматриваясь в манящую цель.

Едко, злобно, чиркнуть зубами. Скривиться от ярости.

Резкие движения ноги и руки – и снова двигатель набирает ход, а колеса проделывают свои последние обороты. И вновь я стремительно лечу навстречу этой, такой желанной, избавляющей от всего жуткого, противного, душераздирающего, ... смерти.

Опять удар, опять коробка всмятку, и яркая вспышка вокруг.

Миг, моргание век – и передо мною руль. Стекло. Заправка... и вдали бензовоз.

Гневно рявкнула и треснула руками об баранку.

– СУКА, ДА ДАЙ ЖЕ СДОХНУТЬ! ОТПУСТИ-И ЖЕ ТЫ МЕНЯ!!!

Сгорая от отчаяния, зажимаю педаль, переключаю скорость...

Но еще миг – и вдруг выходит из здания мужчина и стремительно направляется к авто. Тому самому... злосчастному авто.

Обмерла я, так и не дав по газам.

Еще один вдох – и отступаюсь. Глушу двигатель.

Жгучие слезы по щекам.

Стираю с лица ладонью горечь. Выдох, взгляд в сторону, закусив до боли губу.

Руки сжимаются в кулаки...

Но ничего не поделать. Нужно... просто... жить.

Дальше... жить. Хоть и без него.

Завести мотор – и плавно тронуться с места.

***

А дальше в моей душе наконец-то поселилась она... холодная, ледяная апатия.

Сутками лежала в своей кровати, бездумно пялясь в потолок.

Я уже не ждала. Ничего не ждала.

Просто... отбывала свой и дальше срок, который оказался куда больше, нежели пятнадцать лет сепультуры. Срок – в вечность.

***

Звонок в домофон.

Злобно скривилась я и перевернулась на другой бок. Тугие мысли в голове начинают свой ленивый ход: курьер от Матуа с "едой" был недавно, или же... неделя опять так быстро пробежала?

Чертова "диета". Гневно выругаться себе под нос и накрыться с головой подушкой, прогоняя настырный звонок.

Еще миг – и лень уступает раздражению.

Неспешно сползла с кровати, ноги в тапки – и пошаркала к двери. Жму на кнопку, рявкнула:

– ДА?!

– Доброго времени суток. Вы не могли бы уделить нам минуточку? Мы бы хотела представить вашему вниманию нашу уникальную продукцию.

"С-сука!" – нервно сжались мои кулаки, отчего тут же треснул рядом стоящий стакан.

Глубокий вздох. Отбиваю звонок – и направляюсь обратно к кровати.

Но едва умостила свое колено на постель, дабы затем вовсе целиком, словно куль, завалиться на кровать, постучали в дверь. Еще миг – и запищал звонок.

Вздрогнула я. Мотнуть головой, прогоняя туман – и собираю остатки сил, дабы вновь доковылять до входа.

Прокручиваю барашек замка, отдергиваю дверь, на ходу уже раздраженно причитая:

– Да что тут непонятного! Ничего у вас я покупать не...

Обмерла. Глаза мои расширились, лицо вытянулось, а сердце... остановилось.

Ужас сковал конечности, обдавая морозом, и по коже побежали мурашки...

Не шевелюсь.

Ядовитая ухмылка в ответ.

– А голос мой даже не признала. Обидно.

Уверенный шаг вперед, через порог, и сам, не дожидаясь приглашения, зашел внутрь.

Обернулся, взгляд на меня. А я все еще застывшая, боюсь даже моргнуть.

– Стоп, – вдруг вполне серьезно удивился мой гость. – И почему ты еще не одета? Через полчаса… у нас венчание. А мы еще кольца себе не выбрали.

Настом покрылось все внутри меня. Казалось, вот-вот я упаду без чувств.

Завертелся на месте, что-то ища, затем быстрые шаги к шкафу. Раскрыл его и достал оттуда первое попавшееся платье. Живо подошел к кровати и повесил оное на спинку.

Нахмурился и недовольно пробурчал:

– А то я знаю вас, баб. Будете еще три часа собираться.

Взгляд на меня.

Поежилась я, хотелось попятиться, а затем и вовсе сделать разворот и быстро, не оборачиваясь, убежать.

Но... ноги не слушались. Дрожу, пришпиленная к полу. Жадно ловлю каждое его движение.

Застыл, пристальный, изучающий взгляд в лицо.

И вдруг эта его наигранность спала, явив взору истинные эмоции: замешательство, волнение, робость.

Несмело приблизился и замер на расстоянии шага.

Мило, нежно улыбнулся.

– Ну... чего зависла? Или и в лицо не признала?

Тяжело сглотнула я ком волнения.

К глазам подступили слезы. Лишь на миг задержались на ресницах, а затем вовсе сорвались вниз, быстрыми ручейками по щекам.

– Ну, зачем же сразу так? – печально улыбнулся.

Вдруг движение – и несмело коснулся рукой, стирая с моей щеки соленые потоки. Еще миг – и вдруг притянул к себе, крепко обнял, сжал в объятиях, отчего я невольно уткнулась ему в шею.

– Угонщица моя, – внезапно ласково, прошептал мне на ухо.

Словно кто-то сорвал мой стоп-кран: рыдания с визгом, болезненным стоном, вырвались из моей груди, невольно заставив содрогаться от жутких спазмов. Задыхаюсь от облегчения, от воздуха, что стал врываться в меня и, заполнять каждый миллиметр моих легких, сосудов, давая смысл сердцу вновь усердно биться, вновь гонять по жилам сумасбродную кровь. От его тепла, что эхом разливалось по моему телу, упорно стала таять я, а по рассудку расплывалось осознание того, что он – не видение, не выдумка, не помутнение. Что он – реален. Он здесь... Он рядом.

Вдруг нежный, заботливый поцелуй в висок. Жадно ухватилась я ему за руки, и отчаянно зашептала, запричитала, словно к Богу молитву:

– Прости меня, Шон. Прости! ПРОСТИ!

Силой немного отстранился, хмурый взгляд в глаза.

– Ты, что... еще кому-то сиськи показывала?

Рот невольно приоткрылся мой от удивления, обмерла я попытке принять, уразуметь услышанное, но затем миг – и на его лицо проступила едкая ухмылка.

Поддаюсь, улыбаюсь робко, машинально, в ответ.

– Нет, конечно, – собираю силы по закромам. – Кроме тебя они никому неинтересны.

Крепко сжал, притиснул к себе обратно.

– Это хорошо. А то я ревнивый.

(пауза)

И вдруг добавил:

– А остальное ... неважно.

Замерли, обнявшись. Ритм сердец наших слился воедино, творя чарующую музыку, волшебную, что так несмело разрезала собой тишину...

Внезапно дрогнул, горячее, частое дыхание обдало мою щеку, отчего внутри меня все невольно лопнуло и затрепетало, словно бабочки. Нежно коснулся своими губами моего уха. Кроткий, нежный поцелуй и вдруг... волнительной дорожкой стал прорываться к моим устам. Поддалась, ответила тем же.... Миг – и наши губы соприкоснулись, рождая внутри нас тысячи взрывов, тысячи чувств и ощущений. Тотчас послышался треск стекла. Не реагируем. Еще быстрее нарастает темп, еще сильнее разливается по жилам страсть – и уже его сильные руки сжимают меня до легкой боли, а я впиваюсь пальцами ему в тело, словно боясь упустить.

Резкое движение, повелительный шаг наощупь – и прибил к стене. Вмиг подхватил себе на руки – обвилась ногами об поясницу. Еще делает шаг – стукнулись, брякнулись об комод, что-то зазвенело, задребезжало и рухнуло, разбившись. Невольно рассмеялись, но игнорируем. И вновь движения, и вновь разрушения, а в душе еще сильнее взрывается развратное желание и пылкий пожар. И вот наконец-то уткнулись в кровать, миг – и повалил меня на нее. Поддаюсь. Тотчас забрался под ночную рубаху. Скользнул рукой вверх и сжал мою плоть до сладкой боли. Застонала я невольно, выгнулась. В момент его язык ворвался мне в рот, взрывая еще больший трепет внизу живота, до дрожи, до спазмов, до похоти. Жадно прокатился рукой вверх к груди и, нащупав вожделенное, тут же меня дерзко сжал. Еще один поцелуй, туманный взгляд в глаза – и внезапно обмер.

Ослабил хватку, а затем и вовсе немного отстранился.

– Так, стоп. Как-то мы не туда...

Обмерла, устыдившись. Чувствую, что краснею.

Робкий взгляд в лицо – и внезапно едкая, ироническая ухмылка исказила его губы.

Нахмурилась я от непонимания.

– Нет, нельзя, – сквозь едкую улыбку. – Я – парень приличный. До свадьбы ни-ни, – сам над собой захохотал.

– Я чувствую, какой ты приличный, – пристыжено рассмеялась я, ощущая сейчас его всего собой.

– Во-во, – решительно выпускает меня из своей хватки и срывается на ноги. Оттягивает рубашку вниз. – Это всё ты, развратная гонщица. А я – мальчик воспитанный. По крайней мере был... до встречи с тобой, – и снова хохочет, белобрысая сволочь. Хватает меня за руку и тащит на себя, помогая встать рядом. – Ладно... а если серьезно, то у нас, действительно, время в обрез. Одевайся, я тебя подожду в коридоре.

– Шон... – отчаянно протянула я, хватаю его за руку, пытаясь удержать: страшно упускать из виду.

– Никаких Шон! – забавно кривляется, изображая серьезность и злость. Шаг и замер у двери.

Полуоборот, взгляд через плечо. – И не вздумай сбежать: найду и выпорю.

Улыбаюсь...

***

Быстрые, отчаянные движения – в душ, собраться и пулей выбежать за дверь.

Стоял. Ждал.

Обернулся на звук. Милая, нежная улыбка.

– Молодец, а теперь пошли. Документы взяла?

(дрогнуло мое сердце от волнительных мыслей и надежд)

– Да, – несмело киваю головой.

Подходит ближе и берет за руку. Ведет за собой – не сопротивляюсь.

Вот еще шаг – и выберемся из подъезда.

Таксист радостно заулыбался, завидев нас. Бросаю короткий, вопросительный взгляд на своего мальчика.

Вдруг прильнул ко мне губами и, жарким дыханием обдал, прошептал на ухо:

– Давай в этот раз угонять не будем. Я заплачу.

Невольно рассмеялась. Покраснела.

Плюхнулись на заднее сидение. Обнял.

– До ювелирного, – скомандовал Шон.

Обмерла я, словно меня кто пришпилил к месту. В голове напряжение. Неужто не шутит?

И вдруг поцелуй в макушку, сжал сильнее – не могу (да и не хочу) сопротивляться.

Обвисла, обмякла в его хватке, жадно дыша – наслаждаясь родным, приятным запахом. Наслаждаясь теплом. Наслаждаясь счастьем.

Слезы безудержной рекой стекали по щекам, отчего невольно вздрагивала – эхом на эти мои переживания мой белобрысый сорванец только сильнее прижимал меня к себе.

Короткий, несмелый взгляд ему в глаза – и тут же, смутившись, отвернулась. Носом уткнулась ему в грудь и замерла. А перед глазами – полные слез глаза Шона... и счастливая, нежная улыбка на устах.

Глава 77. Сюрприз

***

Ювелирный магазин.

Переступить через порог – и направиться к витринам. Волнение до мурашек. Задыхалась от переживаний.

– Ты что... действительно, этого хочешь? Не шутишь? Или это такая месть?

Улыбнулся. Подошел ближе. Взял за подбородок. Взгляд в глаза.

– А говорили: грозная, взрослая, уверенная в себе дама.

Пристыжено прикрыла веки, улыбаюсь, вырвалась из его хватки, в сторону отвела голову. И сызнова взор на него.

Закусила губу.

– Да эти два. Тебе как, – вдруг обернулся ко мне, – нравятся же?

Смотрю на него, а самой только и хочется, что улыбаться, как идиотке.

– Да хоть в пупырышку.

Рассмеялся.

– Это, дорогая, нам тогда в другой магазин. – Разворот к продавцу. – Да, давайте, запаковывайте. Сколько с меня?

***

Сели в авто.

– Аэтфе.

Взял меня за руку и крепко сжал. Ответила тем же. Улеглась ему на грудь – и счастливо прикрыла веки, наслаждаясь сводящим с ума счастьем.

***

Аетфе.

Еще один поворот – и проехаться к самой церкви.

Авто замерло. Щелкнула дверь – и Шон уже практически вылез наружу, но я в последний момент хватаю его за руку и тяну на себя.

Обмер, насупился. Пригнулся, взглянул на меня:

– Чего?

– Ты... – глубоко вздыхаю для смелости, – действительно, этого хочешь?

Наигранно изогнул свою бровь.

Застыл в мыслях.

Взгляд мне в глаза (с неким испугом).

– А ты?

Тотчас нахмурилась я от злости.

– Не переводи стрелки. Ответь.

Ухмыльнулся.

– Нет, я тебя сюда на экскурсию привез. А кольца купил для приманки.

(раздраженно закатила я под лоб глаза, скривилась; сильнее потянула его за руку на себя)

Поддался. Сел обратно. Рядом.

Взгляд в глаза.

– Разве ты бы не хотел меня лучше узнать? Или...

Рассмеялся вдруг.

– Не, я столько не выдержу.

– Чего? – не поняла, замерла в рассуждениях. А затем током прошибло осознание. – Ты это... из-за меня, моих убеждений? Из-за близости?

Еще сильнее вдруг рассмеялся, отчего тотчас я покраснела и стыдливо спрятала взгляд.

Придвинулся ближе и вкрадчиво, шепотом проговорил на ухо:

– Если бы меня волновала только близость, я бы тебя бы еще в тот вечер взял, и никакие погони и копы тебя бы не спасли. А что уже говорить о том, что было часом ранее.

Отстранился. Взгляд в глаза.

– Я, действительно, этого хочу. И дело не только в твоей чести. Или еще каких предрассудках. А вот ты... чего спрашиваешь? Если не готова, – вдруг отвел взгляд в сторону. – То сейчас быстро все решим. Шофер, заводи, – крикнул он водителю и закрыл рядом с собой дверь.

Отчего я резко дернулась вперед, отдергивая мужчину за плечо.

– Нет-нет! Шон, – обижено уставилась я на своего сорванца. – Я тоже хочу.

Скривился вдруг мой Крег. Нахмурился.

И так смешно буркнул себе под нос:

– Ох уж эти бабы. Сами не знаете, чего хотите.

Пристыжено прячу взгляд, улыбаюсь, заливаясь краской.

Резко открыл дверцу и выбрался наружу. С некой грубостью хватает меня за руку и нахально вытаскивает наружу.

Шаги ближе – и вдруг обмерла я от удивления. Учтиво замер подле меня и мой Шон.

У входной двери в волнении расселись, временами переговариваясь между собой, мой Луи, Мария и даже... Ивуар.

Невольно прикрыла рот от изумления рукой, тихий, отчаянный писк вырвался из моей груди. Взгляд на Крега.

– Как?

Улыбнулся.

– Магия. Пошли давай, а то уже и так они заждались.

Немного подтолкнул вперед.

Еще пару шагов – и увидели те нас, сорвались на ноги, пристальные, счастливые взгляды. Широкие, добродушные улыбки.

– А я уже и не верил, – вдруг выкрикнул Матуа и протянул ко мне свои руки, зазывая в объятия – нехотя оторвалась от Шона и поддалась приглашению.

Крепкая хватка – и, едва слышно, шепчу:

– Благодарю.

– Эт не я. Он всё сам.

Отстранился. Обнял Крега.

Ко мне подошла Мария, взяла за руки.

– Идем за мной, тебя кое что ждет.

Взгляд через ее плечо на замершего в доброй улыбке, Ара.

Пристыжено закусила я губу, прячу взгляд.

Подошел ближе, отчего подруга моя вынуждена была оторваться от меня. И вот уже крепкие, отцовские объятия старика.

Шепотом на ухо:

– Не кори себя, и не стыди, ты это – заслужила. Теперь он – твоя судьба. Держись ее и будь счастлива.

Благодарно улыбнулась в ответ.

– Спасибо.

– Ну что, невеста моя, – вдруг обратился ко мне Шон. Меряющий взгляд с ног до головы. – Встретимся у алтаря?

Засмущалась я, спрятала глаза.

– Та полно уже ее вливать в краску. Пойдемте, – заботливо перебил излишнее внимание ко мне присутствующих Луи и, обняв за плечи, напористо повел ко входу в церковь.

***

– Девочки – направо, мальчики – налево, – съехидничал мой упыренок и, подмигнув мне, удалился с Матуа в другую сторону, по коридору.

– А нам сюда, – любезно оповестила меня Мария и, схватив за руку, потащила за собой.

– Как там Жо? – пытаюсь сдержать нарастающее волнение и страх отвлеченной темой.

– С Мигелем осталась, – быстро протараторила та, дабы я отстала, и вдруг голос ее сменился на вкрадчивый, манящий, – ты лучше сюда посмотри.

Еще шаг, за порог комнатки, и отступила в сторону та, являя моему взору белоснежное, нежное, украшенное миллионами маленьких ромашек и жемчужин, изумительное, будоражащее душу, платье невесты.