Текст книги "Драйвер (СИ)"
Автор книги: Олег Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)
Глава 9
Ноябрь 1185 года
Владимир
Город стоял сонный, заторможенный. Князь с воеводами и дружиной оправился примучивать мордву, может, и до булгар доберётся, это как сложится. Вместе с князем уехало и большинство бояр. Город, как и княжество, оставленный на княжну и старого тысяцкого боярина Ивана Хромого, казалось, уснул в ожидании более подходящего времени. Несмотря на теплую зиму, с торговлей не ладилось. Тысяцкий был хорошо известен среди местного люда, в первую очередь, своей прижимистостью, граничащей со скупостью, казалась, эти его черты передались и городу, оставленному ему на попечение. Княжне же, несмотря на её властный характер, было несколько не до управления княжеством, она ждала первенца. А так как боярин был болен и не молод, то отдавал предпочтение работе с бумагами в хорошо протопленном тереме. Реальные же дела он оставил на своих более молодых помощников.
Возможно поэтому вернувшуюся дружину никто не встречал. В порту, несмотря на то, что река ещё не покрылась льдом, было пустынно. Никто из чиновников княжеского стола даже не соизволил выйти к вернувшейся полутысяче, по правде сказать, из пяти сотен воинов домой вернулось чуть больше половины: кто-то погиб, кто-то решил принять предложение князя Юрия. Но всё равно, князь не брезговал лично встретить дружинников, вернувшихся из далека, а тут… Но даже ни это возмутило воинов, а то, что даже никто не почесался, что это за корабли подошли к городу, а вдруг это норги или варяги? Совсем стража без князя обленилась. Спокойно выгрузившись, даже не заинтересовав стражу, дружинники получили увольнительную с приказом собраться в казарме к вечерней службе.
Ноги несли Матвея к знакомой слободе, вот и дом, доставшийся ему от погибших родителей. Не княжеские хоромы, но добротный пятистенок. Подходя к дому, Матвей насторожился, сердце учащенно забилось. Из трубы дома не шёл дым, значит печь не топили, по такой погоде это было странно. Во дворе было тихо. Обычно во дворе всегда кипела жизнь: куры, собаки, свиньи создавали невыразимый шум. Калитка была чуть отворена. Матвей рефлекторно положил руку на меч и нырнул во двор. Во дворе было пусто, как и в доме, из которого было вынесено всё до последней плошки. То ли хозяева постарались, то ли добрые соседи.
Недолго думая, Матвей застучался в соседские ворота.
– Кого нелегкая принесла? – раздался из-за высокого забора голос соседа.
– Это я, Горазд, сосед твой, Матвей.
За дверью завозились. Открылось маленькое оконце в двери. Горазд долго вглядывался в соседа, потом его перекрестил, и когда тот не исчез, вздохнул и открыл ворота, но не широко, а так, чтобы в них протиснуться с трудом можно было. И первым делом схватил Матвея за руку.
– Живой.
– А говорили, что ты, того… то ли в полоне, то ли убит.
– Кто говорил?
– А княжеский тиун месяц назад приезжал и все твоей хозяйке рассказал.
– А дней пять назад он снова наведывался уже с вооружёнными холопами, описал все имущество в доме, а твоих похолопил, за долги, которые после тебя остались.
– Какие долги? – возмутился Матвей.
– А я знаю. При всем честном народе так огласили и княжескую грамоту показали.
– Кому хоть должен был? – спросил Матвей, отчаявшись хоть что-то понять в этом бесовском наваждении.
– Знамо кому, объявили, что за долги перед боярычем Храбром.
– Что за боярыч такой? Не знаю, не ведаю.
– А это Поскрёбыш, который… Я тоже всё дивился, чай, если была нужда в деньгах, князь бы помог или кто из воевод.
– Но с ним княжеский тиун был, всё чин чином. Ты уж не обессудь, но идти против княжеского слова дураков нет.
– А куда он их повез не ведаешь?
– А чего тут ведать, ему отец подарил село на берегу Ущерки. Раньше оно в честь реки и звалось, но новый хозяин его в свою честь переименовал – Поскрёбышево. Вот туда, сказывают люди, он их и повез.
– Спаси тебя бог, Горазд, – произнес Матвей.
– И тебе – не хворать. К князю тебе надо, только нет его сейчас. А Хромой не заступится, как говорится, ворон ворону глаз не выклюет.
Поблагодарив соседа, Матвей, поразмыслив, двинулся к десятнику, который держал трактир у южных ворот города.
К его удивлению, трактир был полон, но не простыми посетителями, а войнами из его полутысячи, на вскидку более полусотни, десятника нигде видно не было, но Матвея быстро просветили, что воеводу арестовали, обвинив в измене, а к сотникам и десятникам домой наведалась стража с приказом доставить в кремль для допросов.
Но куда страже против воина? Вот и в этот раз стража ушла не солоно хлебавши, но обещала вернуться. Были и такие, у которых семьи похолопили, как у Матвея, но их оказалось мало, трогали только пришлых, за которыми не стоял большой род.
Наконец дверь трактира отворилась, на пороге стоял сотник Ратмир, правая рука воеводы, с которым его связывала не только служба, но и дружба. Вслед за ним в помещение вошли и остальные три сотника, воеводу нигде не было видно, сослуживцы уже просветили, что по слухам воевода оказался арестован тысяцким по обвинению в измене, а если воеводу посадили, то простым воинам тоже ничего хорошего ждать не приходится.
За сотниками нарисовались и пятеро десятников, которые быстро сформировали из собравшихся пять десятков, десятки вывели на улицу, где их ждали оседланные кони. Возглавил их отряд в пять десятков мечей самый молодой из сотников – Ерофей, представитель небогатого, но обширного суздальского рода бояр Тимофеевых. Отряд спокойно покинул пределы города, наворотная стража чинить препятствий не стала, то ли приказа не было, то ли просто решила не связываться.
После двухчасовой скачки неспешной грунью отряд вышел к селу на берегу реки. Так как Матвей был не местным, то место он не узнал, дружина в окрестностях стольного града не действовала, это была зона ответственности стражи и разбойного приказа. Поэтому большинству дружинников окрестности булгарского Ошелья были знакомы лучше, чем окрестности Владимира. Понятно, что это чья-то вотчина, вот в центре села возвышается барская усадьба, понятно, что где-то на юг от Владимира, а для более точной информации есть командиры и следопыты.Перед селом всем облачились в выданные ранее личины и красные плащи и, не скрываясь, впрочем, скрыть приближение такого количества всадников даже при большом желании будет сложно, двинулись вдоль села в возвышавшейся вдали барской усадьбе. Дома в селе были убогие, но больше всего Матвея удивило не это, а полное отсутствие собачьего брёха и практически мистическая тишина, разбиваемая лишь стуком копыт.
– Здешний хозяин отличается чутким сном и злобным нравом, – ухмыляясь, произнес едущий рядом Сбыслав, он как раз был владимирцем и хорошо ориентировался в местных реалиях.
Добравшись до ворот предводитель уверено, по-хозяйски, затарабанил в них.
– Кого там Лихо принесло в неурочный час? – раздалось из-за порядком сотрясающейся калитки.
–Княжьи люди. Открывай, а то выломаем в раз.
Над частоколом появилась взлохмаченная голова, окинула всех подозрительным взглядом и исчезла.
– Ждите. Хозяину доложу, – донеслось с той стороны забора.
– Ждём, но не долго. Поторопись, а то вынесем и дверь, и всех, кто попробует помешать нам войти.
Охранник ушёл, но прибывшие не стали его дожидаться, по сигналу командира четверо воинов были подкинуты своими товарищами вверх, и через пару секунд запор с ворот был снят, а они распахнуты вовсю ширь. Воины просочились в усадьбу, разбились на небольшие отряды, в основном состоявшие из двух-трёх воинов, каждый из которых занялся своим делом.
Ноябрь 1185 года
Ерофей Тимофеев
Усадьба пылала, а с ней и село. Ерофей был доволен собой, всего двое раненых, то легко, при этом ни одного убитого. Сказалась внезапность и то, что боевой холоп против опытного воина не тянет. Всех найденных в усадьбе холопов, среди которых оказались и большинство пропавших родственников дружинников, загнали на подошедшие к утру струги. Туда же перекочевало добро, которого оказалось изрядно.
Боярыч, как выяснилось, не гнушался выйти на большую дорогу и немного пощипать купеческие караваны. Пока таскали добро на корабли, нарисовался староста деревни и на коленях умолял не оставлять их на расправу барину.
– Так-то мы люди вольные, только до князя далеко, а барин близко и наверняка сделает нас крайними и накажет. Была бы спина, а повод найдётся. Так что не оставляй нас боярин, возьми с собой, мы добро помним.
– Да куда я вас дену-то? Чай струги не резиновые и так по самую маковку загружены.
– А у боярыча схоронка есть. Там и струги два стоят и боевая ладья, – отвечал староста.
– Ну если уместитесь на два струга, то возьму, – решил рачительный сотник, вовремя вспомнив, что человек князя Юрия, упирал на то, что люди для его князя важней всего.
Наконец к полудню все были в сборе. Пришлось отряжать три десятка воинов на ладью, бросить здесь её было выше сил воеводы. Оружием, захваченным в усадьбе, вооружили мужиков, не воины, конечно, но против разбойников могут и сдюжить, или отвлекут на себя часть сил. Два десятка сопровождали внушительный караван судов по берегу Клязмы, так как бросать коней воевода не собирался.
Река традиционно еще не покрылась льдом, идти по стылой воде было легко. До места встречи добрали ещё засветло. Местом сбора была назначена деревня Смолянка на самой границе Владимирского княжества. Здесь их ждали, посланный вперёд десяток, который подготовил всё к встрече, местные смольщики сразу же опытным глазом выделили самые сложные для работы суда и первыми загнали их в судовой амбар, на подготовку к переходу, по маршруту: река Клязма – Москва река – Ока – река Угра – волок – река Осьма – река Днепр.
Ноябрь 1185 года
Окрестности Городца
Князь Всеволод и ближники
– Что значит взбунтовались? – буквально кричит князь на гонца, присланного тысяцким.
– Это что такого произошло, что моя дружина восстала против моего наместника? – гневно произнёс он.
Посыльный со страхом глядел на князя, отличавшегося горячим нравом. Не в силах произнести ни слова, он с отчаянием смотрел на грамоту, которую читал князь, в мозгу роем проносились мысли о том, что старый хрыч подставил его, и варианты о том, как можно будет ему отомстить, но, а пока, пока главное не попасть под горячую руку, а в идеале перенаправить гнев князя на Ивана Хромого, которому давно пора освободить своё место более молодым, а самому отправиться на печь бока отлёживать.
– Началось с того, что тысяцкий арестовал Мирослава Засекина, который привел дружину из под Олешья.
– За что? – спросил князь.
– За измену.
Брови князя взлетели верх, словно два испуганных воробья.
– За измену?
– Тысяцкий посчитал, что Мирослав виновен в сдаче Олешья.
– Сдаче Олешья? – эхом переспросил князь.
– Князь Юрий с большим войском взял город на копьё, а дружину отпустил, передав тебе с воеводой послание.
– И где оно?
– То мне князь не ведомо, верно у тысяцкого оно или у княгини.
– А почему с тобой не передал?
– То мне тоже не ведомо, я же простой посыльный, а не думский боярин.
Князь аж сморщился, как от хрена с чесноком.
– Дальше что было? – спросил он, внимательно уставившись на гонца.
– Дружинники собрались, освободили своего воеводу, попутно пожгли пару боярских усадеб. Стража забилась в казармы и старалась с ними не пересекаться.
Главный воевода князя Всеволода Устин довольно улыбнулся и пробасил, расправляя усы:
– Куда этим недовойнам против дружинника? Разве что вдесятером против одного.
– А что за усадьбы пожгли? – спросил боярин Сбыслав.
– Да боярычей, которые похолопили жён и детей некоторых дружинников.
– Чего? Чего? – удивлённо переспросил князь.
– Похолопили семьи моих дружинников? – спросил князь, выглядя внешне спокойно, но ближники, которые хорошо знали своего князя, непроизвольно поёжились.
– Устин, останешься во главе войска, завершаешь здесь всё и возвращаешься. Борис и Всемил помогите ему. Я беру с собой первую тысячу и направляюсь во Владимир. Сбыслав, Первак и Вторак со мной. Будем разбираться, кто кого похолопил, и кто им дал такие возможности.
Декабрь 1185 года
Феодосия
Как не пытался Юрий отвертеться от церковных дел, но ему пришлось влезать в эту свару. Епископ Никита шёл на пролом, как танк, и успел не только сплотить сторонников, но и оттоптал рясы многим византийским церковникам.
Идея Юрия, озвученная устами Никиты, буквально разделила византийское общество на два лагеря. Обе стороны традиционно апеллировали к первоисточникам, и трактовали их как им выгодно. Пока в далёком Константинополе шло теоретическое противоборство в Крыму, вопрос перешёл в практическую плоскость. Руководители разных конфессий, а таких в Крыму оказалось куда больше десяти, плотно общались, пытаясь получить на выходе такое загадочное состояние как консенсус.
Дело пошло намного быстрее, когда во время одного из симпозиумов Юрий высказал концепцию, что бог один, только вот люди воспринимают его по-разному, дают разные имена и наделяют разными свойствами, в силу своего разумения и понимания, а учитывая, что это мысль была высказана в тот момент, как собравшиеся дегустировали вино нового урожая, то она глубоко засела в головах служителей культов и так эволюционировала, что местами Юрий даже удивлялся причудливости человеческой мысли.
С другой стороны, плюс был несомненный, до слияния, конечно, было как до Киева на карачках, но хотя бы его подданные перестали смотреть друг на друга волками. Это, конечно, было начало долгого пути, и не совсем ясно, куда он приведёт, но в целом Юрий был доволен, как развиваются дела.
Кроме инженеров человеческих душ внимание пришлось уделять и Ирине, та развернулась во всю ширь византийской души, и слава от игорных заведений Херсонеса дошла до Византии и Аббасидского халифата. Откуда потянулся ручеёк любителей азартных игр и тех, кто стремится сорвать большой куш. Церковники возмущались, но про себя, так как по совету Юрия, Ира на часть прибыли от игорных заведений начала строительство в Херсонесе «Пантеона» – храма единого бога и его отражений.
За основу был взят римский храм всех богов, и строила его новгородская артель под присмотром молодого зодчего Якова Коровы, уже успевшего хорошо зарекомендовать себя, построив церковь святого Кирилла в Кирилловском монастыре Великого Новгорода.
Яков даже в Крым добирался через Рим и Константинополь, чтобы на месте ознакомиться с лучшими творениями архитектурной мысли Европы и, так сказать, прототипом. Потом они долго с Юрием обсуждали концепцию храма, Юрий даже привлёк самых талантливых своих учеников для расчётов нагрузки на храм, понятно, что сопромата тут ещё нет и строят больше по подобию удачных проектов, но маленький шажок в направлении создания научного подхода Юрий всё же попытался сделать.
В итоге споров у них получился некий гибрид римского Пантеона и ныне не существующего Казанского собора в несуществующем Питере. Центральный купол с четырёх сторон зажимали четыре «подковы», каждая «заполнена» садом с фонтаном. Юрий по началу хотел озаботить привезённого Марией садовника, наполнением садов каждой стороны света, но внезапно вмешались девушки. Ирина забрала себе южный и северный сад, Мария – западный и восточный. Ставр пошутил, что Юрию нужно ещё двух подруг, так сказать, для баланса, на что Юрий неистово перекрестился и сплюнул через левое плечо, ему и двух было выше крыши, и это при том, что сестрички не сорились и не выясняли отношения.
Параллельно с церковной реформой Юрий задумал и календарную, разделив год на 12 месяцев, по тридцать дней в каждом и плюс пять или шесть (в високосный год) дней, не входящих ни в какой месяц, которые образовывали новогодние Святки. В той жизни Юрия всегда поражал тот факт, что годы считают от рождества Христова, но Рождество не совпадало с Новым годом, да и дата самого дня рождения Иисуса никому точно не известна. Из Библии следует, что это было тёплое время года, раз пастухи были в полях, а 25 декабря было «днем рождения» персидского бога Митры, который при трансформации стал «днем рождения» Иисуса где-то в третьем веке. Кроме того, до сих пор Крещение и Рождество Христово праздновались в один день – 6 января. В этот день христиане вспоминали события не только крещения Христа в Иордане и Его рождение, но и поклонение волхвов, претворение воды в вино на браке в Кане Галилейской и насыщение множества народа.
Сначала Юрий хотел совместить эти два праздника, но вспомнив рождественскую неделю в прошлом мире, передумал. Так как никакого нового стиля ещё не было, а мир жил по юлианскому календарю с ошибками, которые натворили римские жрецы, которые делали вставки лишнего дня не раз в четыре, а раз в три года, то жизнь спешила, немного забегая вперёд. Поэтому волевым усилием Юрий назначил новый год на день зимнего солнцестояния. Тут тоже не всё так просто: оказалось, ещё Юлий Цезарь в своём календаре установил для Европы 25 декабря как дату зимнего солнцестояния, с тех пор за счёт разницы между календарным годом (365,25 суток) и тропическим годом (365,2421897 суток) произошёл сдвиг фактического астрономического солнцестояния примерно на три дня за каждые четыре столетия, достигнув в XII веке даты 16 декабря.
В своём проекте календаря Юрий перенес день солнцестояния на 31 декабря, как ему и положено самой природой. Таким образом, Новый год встречали в ночь после самого короткого дня в году, а Рождество пришлось на 1 января, а между ними было пять или шесть святочных дней, тем более понятия цикличных выходных еще не было, а были праздничные дни. Вот установить эти дни Юрий отдал на откуп религиозных деятелей, отметив, что лучше бы праздники не кучковались, а были равномерно распределены на весь год, зимой погуще, а вот весной и осенью пожиже.
Сам же Юрий занялся подготовкой первого новогоднего праздника, сначала он хотел провести его только в Феодосии, город к этому моменту, в отличие от крепости, значительно отстроился, даже несмотря на запрет деревянного строительства. Кирпичные заводы, поставленные Юрием, работали на износ, поэтому спешно возводились еще два; конечно, же для изготовления кирпича подходит не всякая глина, жирная и вязкая глина усыхает и коробится от жары, иловатая глина делает кирпич рыхлым. Подходящее сырье должно содержать песок и не быть слишком липким. Это Юрию пришлось постигать на собственном опыте, так как опытных каменщиков заполучить не удалось, а подмастерья не владели всеми секретами ремесла. Но на данный момент это уже пройдённый этап и проблем с подходящей глиной не было.
Из всех видов кирпича пока удалось освоить только строительный, он же полнотелый. Облицовочный и пустотелые кирпичи были в пока не реализованных планах. Зимой, как всегда неожиданно, столкнулись с новой проблемой – сырец сох плохо, летом с этим делом на отлично справлялось солнце, а вот зимой дело застопорилось. Поэтому Юрий решил поэкспериментировать и создать к имеющимся уже мятному, формовочному и обжигальному цеху, сушильный, и подойти к этому во всей строгости научного процесса, на который только и было возможно в это время.
Выделив наиболее способных учеников и учениц, Юрий сначала рассказал им, как с точки физика, происходит сушка кирпича:
– Находящуюся к форме воду можно разделить на физическую и химически связанную. Физической называется та часть воды материала, которая не входит ни в какие соединения с ним. Физическая вода находится в изделии в жидком или парообразном состоянии, соответственно, можно предположить, выдвинуть гипотезу, что она может быть удалена полностью при нагреве материала до 100-110°С.
Химически связанной водой называется вода, находящаяся в химическом соединении с отдельными элементами керамической массы. Удаление химически связанной воды происходит при более высоких температурах – от 500°С и выше. Таким образом делаем вывод, что химически связанная вода в сушке не удаляется. Солнцу просто не нагреть до таких температур кирпич.
Процесс сушки можно рассматривать как комплекс параллельно протекающих явлений:
а) испарения влаги с поверхности материала;
б) внутренних перемещений (диффузии) влаги в материале;
в) теплообмена между материалом и окружающей газообразной средой.
При испарении влаги с поверхности изделий влажность поверхностных слоев по сравнению с внутренними слоями уменьшается и возникает так называемый перепад (градиент) влажности. Внешним показателем процесса сушки является изменение веса материала во времени. Нам необходимо подобрать такой режим сушки, при котором будет как можно меньше брака. Например, причиной появления трещин в период постоянной скорости сушки полуфабриката является перепад влажности между наружными и внутренними частями заготовки.Получилось немного нудно, но, как Юрий надеялся, понятно. Благословив часть учеников на опыты, которые тщательно записывались в лабораторные журналы, ещё одну треть учеников сподвиг на создание краски для кирпичных стен. Тут княжич процесс знал хуже, но предположил, что так как кирпич – пористая вещь, в основе краски должно быть что-то масляное, например, нефть. При этом упомянул, что на востоке известны краски на основе растительных масел, а в Европе – на основе яичного белка и казеина (получают из молока).
Ну, и последую треть отправил в библиотеку, ведь многие составы и добавки описаны в старых книгах по строительству. Компоненты и сами растворы не менялись очень продолжительное время. Зачем что-то кардинально менять, если перед глазами крепости, простоявшие столетия и не потерявшие прочность?
Раскидав часть проблем на чужие плечи, Юрий отправился заниматься тем, что не мог доверить никому, а именно работу над усовершенствованием оружия.
Декабрь 1185 года
Херсонес
Дом уважаемого купца Товма Арцруни
Гость был жданный, но от того не менее нежелательный. Товма бы и не встречался бы с ним, если бы большая часть его, как модно стало говорить сейчас, бизнеса, не лежала в сфере деятельности грузинской короны. Жесткие ограничения по торговле с рабами больно удалили по мошне его торгового дома. Уже не раз и не два он обдумывал перенести своё дело в другое место, в частности, в ту же Грузию, но чутье, на которое купец привык полагаться, говорило, что те, кто будут держаться за нового князя, смогут не только денег заработать, но и стать у истоков нового государства, новой династии.
И эти надежды стали оправдываться: князь развил бурную деятельность, особенно всех интересовало, что такого происходит в Левкополье, куда князь переселил молодых ремесленников, а также часть своих учеников. Город охранялся тщательно полутысячей курсантов и чужому хода в него не было, вот и предлагали купцы и другие сомнительные личности знатное вознаграждение тому, кто сможет утолить их любопытство. Особенно они активизировались, когда из городка потекли первые товары, но большинство из попали не к купцам, а в армию и на флот. Кто-то даже, прельстившись богатыми посулами, рискнул попробовать проникнуть на территорию Тихого города, но был пойман и вздёрнут, а вслед за ним пропали и его заказчики, что значительно успокоило многих любопытных.
Народ судачить продолжал, но решительных действий никто не предпринимал. А когда из Левкополья пошли на продажу всякие новинки, то разговоры и вовсе затихли, не до того было: каждый пытался урвать кусок побольше, стараясь угадать, что пришло на года, а что на годы.
Сам Товма тоже не остался в стороне от этого дележа: ему и его партнёрам удалось наладить сбыт мебели, которую начали производить в княжеских мастерских. Кресла, стулья, секретеры, думки, кровати и шкафы буквально очаровали сердце старого торговца. Особенно ему запали к душу кресла, мягкие, удобные, они поддерживали его быстро устающую спину и значительно унимали боль. Ещё значительным бонусом для таких кресел была их лёгкость, мужчине было вполне по силам перенести такое кресло с места на место, не прилагая титанических усилий. Кроме того, его просто очаровали разнообразные шкафы и полки. Так что Товма не без основания надеялся сделать на продаже мебели не просто большие деньги, а очень большие – значительные.
От размышлений его прервал стук в дверь, слуга пришёл сообщить, что гость которого ожидал господин, прибыл. Товма вздохнул, покидая кресло, и неспеша отправился в гостиную, где проводил все самые важные переговоры.
Декабрь 1185 года
Феодосия
Юрий с удовольствием разогнулся, стояние над верстаком несколько часов подряд даже для молодого тренированного тела не проходит даром, но что поделать, увлёкся. Задача и впрямь попалась нетривиальная: как добиться того, чтобы стрела из скорпиона летела как можно дальше. Буквально идеальная физическая задача, несколько недель ушло на опыты и изучение материалов, из которых планировалось создавать стрелы, или, как правильней говорить, болты для скорпионов.
Попутно пришлось углубиться в проблему создания тетивы и плечей для скорпиона. Расчёты, которые он проводил, оказались не такими и простыми, как планировалось изначально, попутно пришлось то ли вспомнить, то ли вывести пару законов физики, в итоге оптимальный болт должен был длиной 46 сантиметров и диаметром 30 миллиметров на оперенном конце, который постепенно суживается до 14 мм на конце с наконечником. Длина пирамидального железного наконечника – 46 мм, такая форма позволяет болту не смещаться с прямой, если стрела с таким древком начнет поворачивать в сторону, то давление воздуха на более широкую заднюю часть будет выше, чем на переднюю; за счет этого направление полета стрелы выравнивается.
Уменьшение длины стрелы также улучшает ее летные качества, поскольку с увеличением длины турбулентность воздушного потока, параллельного цилиндрической поверхности, увеличивается, поглощая большую энергию.
Испытав полученные при помощи расчётов данные на арбалетах, Юрий с удовлетворением, а его ученики (двое самых талантливых, которых он привлёк к данной работе) с удивлением, отметили, что дальность полёта увеличилось процентов на тридцать, понятно, что понятие процента как такового ещё не существовало, и Юрию пришлось вспоминать, что он помнил по школьной программе, и он настолько увлёкся, что частично влез в банковское дело, описав пять основных видов кредитов и два вида платежа аннуитетный (это когда весь долг и все проценты складываются в одну большую сумму и делятся на срок кредита. В результате при аннуитетном платеже каждый месяц вы платите банку одну и ту же сумму) и дифференцированный (это когда долг делится на срок кредита, а проценты накидываются каждый месяц из расчета, сколько вы еще должны банку.)
Дальше углубляться не стал, а дал в качестве творческого задания ученикам, которые хорошо проявили себя как математики, так один из недавно прибившихся, но очень таланливых учеников, настолько продвинулся в данном вопросе, что его отец -уважаемый итальянский купец прибежал ни свет не заря на занятие, чтобы переговорить с княжичем по данному вопросу и застолбить за собой право открытие банка.
Банкирам в это время жилось нелегко, в 1179 году на Третьем Латеранском соборе папа Александр III объявил, что виновные во взимании процентов должны быть лишены причастия и христианского погребения. Владетельные синьоры, стремясь присвоить себе богатства банкиров и прикрываясь страхом от папских угроз, изгоняли их из пределов своих владений, попутно, по возможности, лишая наличности и разного рода имущества.
Юрий не собирался давать полную свободу банкирам на территории княжества, и выпускать из-под княжеского ока. Поэтому он хотел дать нескольким банкирам шанс проявить себя, а там выбрать наиболее адекватного или адекватных, других способов отбора он пока не придумал. Жаль, что жизнь его не готовила к такому, и обрывки знаний всплывают со стороны, совсем не связанные друг с другом и к тому же неполные.
Так в Левкополье, на княжеской кузне, молодые кузнецы уже полгода пытаются перейди от сыродутного процесса к домне, и пока дела идут со скрипом. И если выход железа, пусть и не так, как ожидалось, но вырос, то вот чугун получался какой-то неправильный, и выплавленное из него железо не сильно превышало качеством исходный вариант.
Юрий всё собирался сесть посчитать и повспоминать, почему и как, и по возможно поставить пару экспериментов, но руки не доходили, так как были другие не менее важные дела. А тут ещё ближний круг словно с цепи сорвался, требуя наконец провести венчание на княжество и заодно взять тебе жену. Юрий пробовал отбрехиваться, что ему сложно выбрать между двух прекрасных дев, а ему предложили взять сразу обеих, как говорится, «получи фашист гранату». На его возражение, что две севасты в одной кровати не поместятся, ему сначала на словах, а потом и на деле доказали, как глубоко он заблуждался.
Пришлось капитулировать и назначать свадьбу на день весеннего равноденствия, отбрехавшись, что раньше просто не успеют в Феодосии возвести первый кирпичный храм, а девушки – сшить свои подвенечные платья. А вот от священного коронования на княжество отвертеться не удалось, под напором окружения, которое выступило единым фронтом, пришлось сдаться, и назначить сиё событие на первый день Нового Года.
