Текст книги "Драйвер (СИ)"

Автор книги: Олег Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

Константин встал, подошел к окну и устремил взгляд на море. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая его в багряные тона. В этом зрелище он искал ответа, знака, который помог бы принять верное решение. Он повернулся к Юрию, все еще сидящему в кресле. «Какие гарантии вы можете предоставить?» – спросил Константин, не отрывая взгляда от князя. «Гарантии моей поддержки и защиты, разумеется,» – ответил Юрий, слегка приподняв бровь. «И что это значит на деле? Деньги? Войска? Титулы?» – продолжал допытываться Константин. Юрий усмехнулся: «Всё, что потребуется для достижения цели. Но помните, Константин, игра стоит свеч. С моей помощью вы можете обрести власть и богатство, о которых и не мечтали».

Бывший викарий вновь подошел к окну. В голове роились мысли, переплетаясь в сложный узел. Он понимал, что от его решения зависит не только его судьба, но и судьба многих других людей. Он должен быть осторожным, продумать каждый шаг, чтобы не стать пешкой в чужой игре.

«Мне нужно больше информации,» – сказал Константин, не поворачиваясь к Юрию. «Детали о ваших планах, о ваших союзниках и врагах. Только тогда я смогу принять взвешенное решение». Мне нужно время, чтобы взвесить все за и против, – произнес Константин, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. – Оба ваши предложения требуют тщательного анализа и оценки возможных рисков. Юрий кивнул, соглашаясь. – Разумеется. Я понимаю. Но помните, время не ждёт.

Новруз 1188 года

Аюб ал-Идриси и посланник Арсук

Габала

Аюб встречался с посланником эксусиократа осов и асов в летнем домике, расположенном недалеко от каскада водопадов, носившего в народе название – «Семь Красавиц». Весеннее солнце уже припекало вовсю, и ему хотелось покинуть душные пределы города. Да и не нужно было пока никому знать о его встрече. Он не сомневался, что в Габале есть шпионы всех заинтересованных сторон, поэтому решил придержать некоторые козыри в рукаве.

Разговор происходил один на один в чайном домике, расположенном в самой высокой точке водопада, где можно попить чай, наслаждаясь приятным шумом воды и открывающейся отсюда живописной панорамой. Считалось что вода из водопада придавала напитку целебные свойства.

– Мы готовы признать за тобой территорию древнего Ширвана, от Самура и Алазани до Куры. А также готовы тебя подержать в случаи конфликта с Тамар, – говорил посланник, медленно потягивая из грубой глиняной чашки напиток, который ценился гораздо выше золота.

– Дербент? – решил уточнить эмир, хотя ему и так был заранее ясен ответ.

– Дербент владыка решил взять под свою руку. Все мусульмане что захотят покинуть город и его окрестности будут беспрепятственно пропущены нами. Но я думаю таких будет не много.

-Почему уважаемый ты так решил?

– Новая религия, провозгласившая что все люди, поклоняются одному богу, но в силу ограниченности человеческого начала в сравнении с божественным понимают его по-разному, становиться очень популярна. У нас уже больше половины жителей исповедуют её.

– А какие её основополагающие идеи?

– Я пока не стал её адептом, но насколько знаю в основе стоит тот факт, что Бог создал человека по своему образу и подобию, и задача человека стараться приблизиться к богу шаг за шагом, чтобы каждое новое поколение было ближе к НЕМУ и физически и духовно. Сторонники учения утверждают, что совместные усилия людей, направленные на служение другим и заботу о своих ближних, становятся важнейшим элементом этого пути. Когда мы стремимся к правде, добру и красоте, мы тем самым приближаемся к Богу, заполняя сердца окружающих светом и надеждой.

– А как же многоженство?

– Тут возможны любые сочетания при полном согласии всех сторон. Например, у князя Юрия, который как говорят знающие люди является чуть ли не основоположником этого учения, две жены, – дочери византийского императора. Правда, с гаремами все не так радужно, с другой стороны, его отсутствие экономит и казну, и нервы, – сказал посланник, улыбаясь каким-то своим мыслям. Да и не мне тебе говорить уважаемый что всегда есть варианты. Когда-то давно афинский оратор Аполлодор, споря с коллегой – Нейрой горячо заявлял: «у нас есть куртизанки для удовольствия, наложницы для ухода за нашим телом, и жены для производства законного потомства и сохранения домашней собственности». С тех времён мало что изменилось.

– А если я не захочу переходить в новую религию? – спросил эмир, поглаживая свою калифскую бородку, которой в тайне очень гордился.

– Да на здоровье, каждый верит в то, что хочет и может понять. Никто за веру никого не притесняет и даже джизью взимать не будут. Но ты же понимаешь… Давай лучше от дел духовных перейдём к делам мирским. Нам бы хотелось установить не только добрососедские, но и союзнические отношения, а лучшей смазкой для них является торговля. Давай подумаем, что может предложить каждая из сторон другой. Я сразу обозначу свой интерес: мы готовы покупать в большом количестве горное масло, которое у вас в больших количествах добывают в районе Афшарана. Мы готовы платить за него серебром или товарами, которые вам нужны.

– А какое количество вам нужно? – спросил эмир посланника, подсчитывая будущие барыши.

– Князь считает, что со временем вы будете способны ежедневно отправлять караван из двухсот нагруженных верблюдов. Мы готовы покупать такое количество, как я ранее сказал за деньги, или в обмен на нужный вам товар, если конечно, договоримся по цене, но я думаю, два умных человека всегда способны прийти к компромиссу…

Так же нас интересует шёлк, соль, рыба, еда и вообще практически всё что вы сможете предложить.

Аюб задумался, прикидывая в уме логистику и возможные прибыли. Двести верблюдов в день – это огромный объем, который потребует серьезной организации добычи и транспортировки нефти. Перспектива наладить регулярную торговлю с таким крупным игроком, как эксусиократ, казалась весьма заманчивой.

– Хорошо, Арсук, – ответил Аюб, откладывая в сторону чашку с чаем. – Мы готовы рассмотреть ваше предложение. Но для начала нам необходимо оценить наши возможности и определить, какое количество горного масла мы сможем поставлять ежедневно. Также нам нужно будет обсудить цены и условия оплаты.

– Разумеется, уважаемый эмир, – согласился Арсук. – Мы готовы к обсуждению любых деталей. Главное, что мы нашли общий язык и готовы к сотрудничеству. Уверен, что совместными усилиями мы сможем добиться процветания наших народов. После этого они еще долго обсуждали возможные объемы поставок, цены и логистику.

Аюб больше слушал чем говорил, предоставив гостью возможность лить приторной сладкий джаллаб в его уши, не забывая при этом держать свои глаза открытыми. Арсук, словно опытный сказитель, плел паутину слов, обещая горы золота и реки шелка.

«Хм, золото и шелк, говоришь? Звучит заманчиво, как бесплатный обед после месяца на сухарях!» – подумал Аюб, едва сдерживая улыбку. В его голове вихрем проносились мысли. С одной стороны – риск, огромный и пугающий, как верблюд, внезапно выскочивший перед караваном. С другой – шанс, о котором он мечтал ночами, как оазисе в пустыне. Аюб не был романтиком, – он прекрасно знал, что мир полон хитрецов и обманщиков, но интуиция подсказывала ему, что это предложение – это его шанс.

– Что ж, Арсук, – произнес Аюб, откидываясь на подушки, – ты заинтриговал меня! Расскажи мне больше о своих планах, и посмотрим, сможем ли мы вместе покорить этот мир, как два гордых орла, парящих над горами!

Арсук расплылся в довольной улыбке. Он знал, что Аюб клюнул на наживку. Теперь дело за малым – убедить его, что этот рискованный план – самый верный путь к величию и процветанию. Сейчас его народу не нужен прямой конфликт с грузинами, пусть новый эмират станет

Впереди их ждала головокружительная игра, полная интриг, опасностей и, возможно, несметных богатств. Но Аюб был готов рискнуть – ведь именно так и куется судьба великих эмиров!

Сухий 1188 года

Труан Молчаливый

Время до отплытия прошло в заботах, и в попытке объять необъятное. Как он и предполагал в городе начались дрязги и все это на фоне того что с севера Дербент заблокировали асы, а с юга войска нового правителя Шервана. При таком раскладе в независимость могли верить только очень наивные люди, а таких среди лидеров бывших рабов практически не было. Поэтому Труан не сомневался, что ещё немного и Дербент, как зрелый плод упадёт в руки правителя асов, как никак, а среди восставших много христиан разного толка, а среди асов много принявших крещения во время службы в Византии, да и адептов новой религии было немало. А для мусульман они не просто рабы, а мятежные рабы, так что выбор очевиден.

Впрочем, лично его и его людей эти интриги мало касались. За время их ватага увеличилась до четырёх сотен человек и семи судов. Правда четыре из семи были простыми купцами и лишь три отдалённо напоминали боевые ладьи. Но ничего лучше раздобыть за это время не удалось, а перегружать корабли он посчитал неразумным. Основная подготовка сводилась к заготовке еды, питья и приведение в божеский вид доставшихся кораблей, а также маломальскому обучению команды, опытных мореходов можно было пересчитать по пальцам. Сделать из крепких мужчин воинов он даже не рассчитывал, научить бы с правильной стороны за меч держаться и закрываться щитами. Повезло что среди бывших рабов обнаружилось с два десятка бывалых воинов, не утерявших воинских ухваток, они и взяли на себя основное бремя подготовки. Савир оказавшийся неплохим лучником с горем наскрёб двадцать четыре человека, чьё обращение с луком не заставляло его ругаться на всех известных ему языках и принялся их нещадно гонять в хвост и гриву, клятвенно обещая, сделать из них к походу сносных стрелков, датчанин Магнус отобрал три десятка молодых парней и принялся обучать по канонам варяжской стражи. Иллириец Кай оказался не только хорошим мечником, но и опытным наставником, поэтому Труан с радостью назначил его главным по военной подготовке. К сожалению опытных мореходов, среди них не было. Было несколько человек что сидели за веслом ладьи. Этим собственно их опыт управления судном и ограничился. Так что Труан выбрал три десятка самых смышлёных среди своих подчинённых и вместе с ними постигал морскую науку. Благо учителя нашлись, были среди жителей деревни несколько кормчих водивших большие корабли, а не только рыбацкие лодочки. Жаль никто из них ни за какие деньги не согласился отправиться с ними в поход.

Всему приходит конец, пришло время покидать чужой берег в попытке вернуться домой. Прощание было не долгим, да и прощаться по большому счёту было не с кем. Корабли чуть поскрипывая отправились в дальний путь к Саксину, где Труан планировал соединиться с варяжским флотом. Хотя в последнее время эта идея стала казаться ему не очень разумной. Он склонялся что разумней было бы идти перед флотом норманнов, опережая его на пару суток, потому что, если идти после можно попасть под горячую руку тех, кто пострадал от нормандского юмора и темперамента. С другой стороны, норманны идут с добычей и новые приобретения им по сути не нужны и так корабли глубоко сидят в воде. Так что предстояло хорошо подумать, чтобы принять правильное решение и довести поверивших ему людей до Суздальского княжества.

Сухий 1188 года

Золтан, княжич чёрных клобуков из племени торков.

Золтан, княжич чёрных клобуков, ехал навстречу своей судьбе, а возможно и судьбе своего народа. Сколько народов жило на просторах Великой Степи, сменяя друг друга, сейчас не припомнят и самые мудрые из мудрейших. От одних остались были и легенды, от других, развалины старых городов, что иногда встречаются посреди степи, а о третьих помнит только сама Великая Степь.

Конь его, вороной, как ночь, ступал легко, будто касался земли лишь краем копыт. Ветер гнал по степи клубы пыли, от копыт коней. Весна ещё не пришла в степь. Погода напоминала, обогрев у ночного костра, когда с одной стороны жарко, то с другой всегда холодно. Днём солнечные лучи прогревают всё, до чего дотянутся, особенно, если ветер стихает они могут заставить пропотеть путников под жаркими лучами. Когда же солнце только поднимается или уже идёт на закат, становится холодно и морозно, хоть снега почти нет и сухая, почти без снега, трава обманчиво говорит о тепле.

Отправиться в путь вышло не сразу. Сначала пришлось ждать, когда хан Кобяк пришлёт охранную сотню, дабы сопроводить посольство, так как у половцев с берендеями длинный список взаимных претензий, набегов и смертей. Очевидно поэтому во главе сотни состоящий из закаленных в боях воинов, хан поставил своего младшего сына –Арсена, с которым у Золтана постепенно сложились приятельские отношения. Общие интересы и увлечения и необходимость принимать совместные решения смогли протопить лёд недоверия, который был между ними изначально, а совместные тренировки, к которым они перешли уже через неделю пути, сблизили их до состояния приятелей соперников. Разговоры их часто крутились вокруг сестрича Арсена – Юрии. Восхищение, с которым юные половец говорил о своем родиче, невольно передалось и княжичу берендеев. Золтан каким-то шестым чувством был уверен: предстоящая встреча решит судьбу не только его племени, но и всей Степи. На поясе у него висел кривой меч, подарок отца, а в душе боролись беспокойство и предвкушение. По сути для него это был первый самостоятельный опыт большой политики. Отец долго наставлял его перед тем как отправить в дальний путь, он бы сам поехал, но обстоятельства складывались так что ему необходимо было оставаться на месте. Да и скрыть цель путешествия княжича было гораздо проще чем князя чёрных клобуков. Он думал о словах, что скажет князю, о клятвах, что даст, и о цене, которую придётся заплатить. Но Золтан был готов. Ведь он был не просто княжичем – он был сыном степей, где каждый шаг – это вызов, а каждый день – битва. И сейчас, под крики ветра, он ехал вперёд, туда, где должно было решится будущее его народа. К человеку чьё имя звенело в Степи, как клинок о щит, к человеку которого вся степь именовала не иначе как Юрий Стремительный, или как и его деда Юрий Долгорукий. Уж слишком быстро ворвался этот князь к казалось незыблемые политические расклады, устоявшиеся годами. Его новое княжество привлекало искателей приключений не только с степи, но и с просторов всей Руси уж слишком невероятные слухи ходили о княжестве как среди крестьян, так среди купцов и ремесленников. Некоторые посылали от обществ послухов, другие, не ожидая их рассказов снимались семьями, а то и родами и переселялись или в Суздальские земли, а кто посмелее отправлялись в далёкую Тмутараконь.

Сухий 1188 года

Адиль. Тысячник княжества Феодоро

Скажи ещё пару лет назад Адилю, что он станет завидным женихом, на которого устроят охоту девушки из многих знатных родов, он бы рассмеялся в лицо этому остряку, а возможно ответил, что ничего страшного в этом не видит. Сейчас же самый молодой тысячник князя Юрия, выслуживший дворянский титул, был иного мнения. Самый юный военачальник князя Юрия тем только и спасался, что большую часть времени проводил в расположении своей тысячи, а не в городском особняке, недавно купленном в столице, по настоянию сестры. Купить купил, но все хлопоты по его благоустройству свалил на сестру, а сам отправился в расположение своей тысячи доводя взаимодействие до лучших образцов, коими он считал действия римских легионов времен Суллы и Цезаря.

Нельзя сказать, что ему совсем не нравились девушки, скорее наоборот, молодой полководец рядом с ними робел и терялся, он, герой сражений, кошмар вражеских армий, превращался в испуганного зайчишку, стоило лишь увидеть кокетливый взгляд из-под длинных ресниц. В моменты триумфа он мог произносить речи, от которых дрожали стены крепостей, но попробуйте заставить его сказать комплимент даме – увидите, как вмиг покраснеют его уши!

Его друзья давно заметили эту странность. Они даже разработали секретный план под кодовым названием "Лель", цель которого была – хоть как-то помочь своему другу обрести уверенность в общении с прекрасным полом. Но все попытки заканчивались провалом. Казалось, судьба молодого полководца – оставаться несокрушимым на поле брани, но быть совершенно беспомощным перед обаянием женской красоты. Но друзья и сестра надеялись и верили, что стоит Адилю встретить ту единственную, и вся робость слетит с него, как слетают с одуванчика пушинки, увлекаемые порывами ветра. Сам же виновник переполоха ни о чем таком не думал и все свободное время проводил за книгами, принадлежащими перу великих полководцев или рассказывающих о их деяниях. Пытаясь творчески переработать и взять на вооружение их тактические приёмы и находки.

В голове юного стратега кипели нешуточные баталии! Он, с фанатичным упрямством, раз за разом штурмовал страницы истории, дабы выковать из чужих побед собственную непобедимую тактику. Его личный кабинет, превратился в настоящий штаб, усыпанный картами, схемами и глиняными солдатиками, соответствующих разным родам войск. Иногда, в порыве вдохновения, он даже маршировал по комнате, размахивая тростью словно мечом или копьём, приводя этим в ужас сестриного кота, принимавшего его за особо агрессивный вид метлы. Кот, ветеран многих домашних войн, предпочитал ретироваться под кресло, откуда с опаской наблюдал за "генералом".

Но юный гений не обращал внимания на суету вокруг. Его мысли неслись галопом по полям сражений, где он командовал армиями, разбивал вражеские ряды и, конечно же, неизменно побеждал! Ведь в книгах, как известно, все победы достаются самым достойным!

Глава 24

Апрель, 1188 года

Император Мануил

Как любил говаривать зять Юрий, – «Инициатива имеет инициатора». Всю горечь этой истины Мануил ощущал каждой клеткой своего тела. После того как по его настоянию отец перевел внутренние владения знатных родов в разряд государственных земель, даровав взамен обширные участки на приграничных территориях, вкупе с щедрыми финансовыми и налоговыми послаблениями, Андроник возложил на своего соправителя контроль над исполнением сей масштабной реформы в северных областях империи.

Граница новых государственных владений протянулась к северу от Варны, мимо Пловдива, Скопье до Диррахии, а Мануилу предстояло разрезать этот пирог частных наделов, возведенных в ранг марок, что давало право их владельцам на титул маркизов, с ювелирной точностью. Задача – умиротворить знать, не допустив при этом образования влиятельных союзов, способных бросить вызов метрополии. Древний принцип "разделяй и властвуй" оставался незыблемым. Ему предстояло смешать в гремучий винегрет болгар, греков, армян и македонцев – народы, веками живущие бок о бок, но питающие друг к другу если не открытую вражду, то скрытое соперничество. Мануил вздохнул, откидываясь на спинку резного кресла. Кабинет тонул в полумраке, лишь отблески пламени в камине плясали на позолоченных деталях обстановки. Перед ним, словно карта военных действий, раскинулась пергаментная карта северных владений. Родовые гербы, пестрящие над названиями городов и крепостей, напоминали о том, сколь многое поставлено на карту.

Первым делом требовалось определить приоритеты. Болгарские князья, гордые потомки древних ханов, отличались воинственностью и нетерпимостью к любым посягательствам на их власть. С греками, потомками утонченных эллинов, было сложнее – их амбиции простирались не только на земли, но и на влияние при дворе. Армяне, опытные торговцы и дипломаты, ценили стабильность и умели извлекать выгоду из любого положения. Македонцы же, потомки воинов Александра, жили воспоминаниями о былой славе и жаждали реванша. Ситуацию хоть немного облегчал тот факт, что на севере земли предоставлялись молодым, еще не заматеревшим родам. Отец опасался того, что один из крестовых походов против неверных по «случайному» стечению обстоятельств, окончится у стен Константинополя. Поэтому большое внимание уделил приведению под власть империи эллинских земель. Не случайно после почти полугодичного стояния у Сицилии – сорокатысячная армия вторжения под командованием друга и соратника императора Алексея Врана имитировавшая готовность к вторжению на Сицилию неожиданно для всех оказалась у берегов Пелопоннеса, где практически без сопротивления местной знати вернула под крыло империи земли, отпавшие входе первых крестовых походов. Самим же аристократам и их дружинам было предложено переселиться на северный берег Африки. При этом империя гарантировала не только финансовую, но и военную поддержку. И многие из них согласились, заполнив транспортные суда флота дуки Мануила Вутумита.

Мануил поднял со стола тонкий серебряный стилос и, обмакнув его в чернильницу, начал прочерчивать линии, обозначая новые границы. Здесь – болгарскую марку разделить на три, отдав часть земель армянским купцам. Там – греческому роду, известному своей лояльностью, даровать дополнительные привилегии, ослабив влияние их соседей македонцев.

Предстояла кропотливая работа, требующая не только знания истории и обычаев народов, но и умения плести интриги, заключать союзы и вовремя наносить удары. Ибо, как любил говаривать покойный дед, император Алексей, – "Миром правят не мечи, а нити". И Мануил должен был сплести эти нити в надежный узел, скрепляющий северные земли с империей.

Апрель, 1188 года

Феодоро, Крым

Князь Юрий

Князь вернулся в столицу под утро, в момент, когда ночная стража сменялась утренней. Не став будить жен, он отправился сначала в казармы княжеской «Золотой Сотни», выполнявшей функцию охраны князя и княжеской семьи, где провел ежедневную утреннюю тренировку, упор в которой был сделан на растяжку и владение оружием. Приняв душ и переодевшись в официальные одеяния, князь отправился в свой кабинет в строящемся правительственном дворце. Здание возводилось из кирпича, облицованного мраморовидным известняком на известковом растворе, тщательно затёртыми швами. По проекту правительственный дворец станет самым высоким зданием столицы. Сейчас было закончено всё левое крыло, от башни до башни, центральная часть находиться в стадии внутренней отделки, а правое крыло лишь только недавно прошло стадию нулевого цикла. Перед дворцом планировалась парковая зона, в английском стиле (правда скорей всего в этой ветке он будет носить другое название), но сейчас даже человек с самой богатой фантазией не смог бы угадать в этом месиве глины будущие дорожки, лавки и парк. Несмотря на леса, дворец производил неизгладимое впечатление, выделяясь на фоне уже ставших привычных кирпичных построек. Столица хорошела день ото дня и это внушало осторожный оптимизм и веру в будущее.

Пройдя по сколоченному деревянному настилу, Юрий оказался внутри огромного зала откуда по широкой лестнице направился в левое крыло, которое уже обживали сотрудники его личной канцелярии и архивного отдела. Юрий позволил себе немного расслабиться и помечтать о будущем, пока поднимался в свой кабинет, временно расположенный на четвертом этаже. Строители клятвенно обещали сдать к осени центральную часть дворца, и тогда он и его секретариат переедут на свое законное место, на самую верхотуру, на шестой этаж, с отличным видом на столицу и её окрестности, а пока дух непостоянства буквально витал в этом месте.

Войдя в кабинет, Юрий первым делом распахнул окно, впуская свежий утренний воздух, пропитанный запахом леса, моря и цветущих деревьев. Весна в этом году выдалась ровная, дружная, тёплая, солнечная. Изредка выпадали обильные, но короткие дожди. Небо синее и облака... будто гигантская рука сжала их в кулаке, а потом смилостивилась, выпустила спрессованные на свободу... Вид на пригород – кипарисы... сады... кизил в цвету... запах земли... запах моря, запах – дома. Слышались отдаленные голоса торговцев, скрип телег, лай собак. Город просыпался, готовясь к новому дню, полному забот и трудов.

Юрий вздохнул пьянящий воздух и вернулся к обыденности, дел было невпроворот. Сам кабинет, отделанный темным деревом и украшенный коврами ручной работы, был наполнен едва уловимым ароматом ладана и сандала. Во всем угадывалась рука Ирины. Он подошёл к массивному столу, где в его ожидании толпились ровные ряды папок и документов, требующих его вердикта. Юрий вздохнул и в очередной раз подумал, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным, изобретение сравнительно дешёвой бумаги, к которому он приложил если не руку, то точно голову, уже аукнулось резким ростом документооборота, бюрократия она и в средневековье бюрократия.

Опустившись в резное кресло, князь стукнул по колокольчику вызывая личного секретаря, еще одна придумка его неугомонной жены. День обещал быть долгим и полным хлопот. Князь вздохнул, прикрыл глаза и на мгновение позволил себе насладиться тишиной и покоем своего кабинета. Однако долг звал, и ему предстояло принять тяжелые решения, от которых зависела судьба княжества.

Вчерашний день выдался напряженным: переговоры с нынешними и будущими союзниками, решение спорных земельных вопросов, контроль за торговыми сделками. Князь устало потер переносицу, необходимо отдать распоряжение об оборудовании еще двух торговых маршрутов. Первый из Дербента, через всю Овсетию до Самшитовой крепости, и дальше по настоящей, построенной по римским гостам дороге, до фактории Касто (Хоста), которая располагалась по обоим берегам Кабаньей реки, у её впадения в Чёрное море в бухте Тихая, у мыса Видного. Фактория представляла торговую ценность по вывозу ценных пород деревьев: тиса (красного дерева), самшита, пробкового дуба и каштана, набора молодых воинов, желающих заработать мечом звонкой монеты в Византии, а также как место торговли с осами. Сюда же должен пойти поток Бакинской нефти. Для этого Юрий назначил деятельного и способного руководителя, и выделил большой воинский контингент, благо большинство византийцев, что составляли гарнизон старой византийской крепости, пошли под его руку, и не стали возвращаться на родину. Особенно порадовал тот факт, что большинство офицеров сделали свой выбор в пользу его княжества. Бухта там удобная в настоящее время ведется её обустройство и защита от внезапных набегов как с моря, так и с суши.

Второй заботой стало строительство дороги, по римскому образцу, между Тмутараканью и новой крепостью Кеверган переименованной Юрием в Синд (Анапа) расположенной на месте старой боспорской крепости Горгиппия, далее было в планах продлить дорогу, до крепости которую возводили по княжескому слову на берегу бухты Лестригонов. Изначально князь планировал переименовать крепость Цемес в Жерло, но вмешались княгини, которым данное название показалось неблагозвучным, и крепость стала именоваться Ожерелье (Новороссийск). Юрий не стал противиться и даже заказал у ювелиров, в память это события, два ожерелья из серебра, агат для которых собственноручно собрал на княжеском пляже (идея пляжного отдыха местным жителям как-то не зашла, от слова совсем).

Взяв в руки увесистую кипу свитков, Юрий погрузился в чтение, начав, как водится, с сердца государства – его финансов. Цифры радовали: торговля процветала, ремесла развивались, доходы росли, казна несмотря на огромные траты неуклонно росла. Таможенные сборы пока главенствовали в потоке прибылей, но внешняя торговля и внутренние налоги настойчиво дышали им в спину. И пусть на долю княжеских предприятий приходилась львиная доля налоговых поступлений, это скорее вызывало довольную усмешку, нежели огорчение. Ведь это красноречиво свидетельствовало: дела у его жён под надёжным присмотром, а бизнес процветает.

Впрочем, графики, которыми тут стали пользоваться с легкой руки князя и его протеже Леонардо Боначи (Последний к слову прижился на новом месте, женился на местной красотке и окончательно обрусел, в отличии от своего отца, который старался держаться за италийские традиции, правда с каждым годом все меньше и меньше.) настойчиво свидетельствовали что предприниматели и купцы за год утроили выплачиваемые налоги, а значит дела у них идут в гору. Но Юрий понимал, что благополучие хрупко и требует постоянной заботы и внимания.

Князь невольно вздрогнул, вспоминая титанические усилия, потраченные на внедрение нынешней системы налогообложения. Благо, в его окружении не сыскалось закостенелых боярских родов, цепляющихся за прадедовские устои и причитающих о "дедине и отчине". Необходимо предусмотреть, чтобы и его наследникам не пришлось столкнуться с подобным. Пару набросков уже зрели в голове, но катастрофически не хватало времени, чтобы облечь их в стройный, пусть и сырой, проект политического устройства княжества. Важно искоренить саму возможность возникновения "династий" управленцев, передающих из поколения в поколение лакомые куски государственной машины, словно паразиты, высасывающие из неё жизненные соки. Нужна постоянная циркуляция, приток свежей крови. Князь твердо намеревался провести четкую грань между частной собственностью и государственной, а также не допустить наследственного дворянства. Горький опыт его прежнего мира убедительно доказывал, что подобная система, если и принесет кратковременный плод, то вскоре превратится в гирю, тянущую государство на дно.

В дверь раздался негромкий стук. На пороге возник Михаил, его верный секретарь, с подносом, от которого поднимался душистый пар свежезаваренного травяного чая. Рядом, на тонком блюдце, аппетитно поблескивал ломоть свежего хлеба, щедро намазанный янтарным медом. Юрий с благодарностью принял угощение, утоляя голод и жажду, после чего вновь погрузился в чтение отчетов о состоянии дел в сельском хозяйстве. Ибо государство, неспособное прокормить себя, обречено на скорый закат. К счастью, цифры обнадеживали, свидетельствуя о подъеме. Правда, в отличие от промышленности, чисто княжеских хозяйств здесь было немного. Зато процветали смешанные предприятия, где княжеская семья, владея пакетом от десяти до пятидесяти процентов управляющих акций, являлась ключевым акционером, направляющим развитие отрасли.

Отдельной его заботой стал питомник, в котором культивировались как давно растущие в Крыму растения, так и совершено новые для него виды. Хоть основная забота о нём упала на хрупкие плечи его жён, но Юрий неустанно следил за тем как идет селекция и адаптация новых видов растений. Питомник стал сердцем городского парка, который, подобно спруту, протянулся практически через всю столицу. Жены хвалились перед ним и перед друг другом своими достижениями, одних только роз они развели практически под сотню сортов. Плодовые деревья тоже были необыкновенными, по княжеству ходила байка, что ранней весной, когда листьев на дереве еще нет, от одних этих цветов под деревом тень, как на Руси в июле от лип.