Текст книги "Драйвер (СИ)"
Автор книги: Олег Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)
Глава 4
5 июня 1184 года
Феодосия
Пришлось-таки вспоминать своё инженерное прошлое и те куцые познания в фортификации, которые у него имелись после просмотров фильмов и чтения исторической литературы, так как тот проект, который предложил архитектор, ему крайне не нравилось. Пришлось вспоминать идею бастионов – планировки с вынесенными вперед узлами обороны бастионного типа. После долгих споров и расчетов на местности сошлись на пяти бастионах, расположенных в углах пятиугольной крепости, вытянутой вдоль бухты наподобие подковы. Предполагалось возведение как внешней так и внутренней стены. На высоте двух с половиной метров у бастионов были запланированы несколько рядов бойниц. У Юрия была пара идей, которые он хотел реализовать, но первым делом он полез на доставшийся ему дромон – двухъярусный стовёсельный корабль (по 25 весел на каждом ярусе с каждого борта).
В первую очередь его привлекали сифоны, из которых метался греческий огонь. Разобрав один из них, он на автомате отметил пару технических решений, которые могли бы улучшить его работу. Но в целом ничего сложного там не было, повторить не составит труда. На одном корабле в действие сопла приводились за счёт мехов, на втором стоял массивный ресивер.
Расспросив ошивавшегося рядом капитана корабля, Юрий узнал, что мехи обслуживало три человека, а ресивера хватало только на пять выстрелов. Получалось, в первом случае состав корабельной команды порядка 130 человек. Пятьдесят профессиональных гребцов находились на нижнем ярусе и гребли как на переходах, так и во время боя. Вторая полусотня состояла из воинов, занимала верхний гребной ярус и гребла только на переходах. Во время боя они убирали весла и выполняли те же функции, что и морские пехотинцы, то есть поражали врага метательными снарядами и вступали в абордажные схватки.
На корабле были расположены две огненные машины, метающие «греческий огонь», одна на носу, вторая на корме. Вот такие машинки Юрий и задумал поставить в бастионах. Длина «плевка» была в районе 30-50 метров, так что Юрия это вполне устраивало. Состав греческого огня он, конечно, не знал, помнил, что в него входят нефть и какое-то соединение фосфора с щёлочью, которое выделяет тепло при соприкосновении с водой. Но большой проблемой это стать не должно, так как половцы иногда при осаде использовали «жидкий огонь», технологию производства и использования которого по легендам их предки переняли далеко на востоке.
На втором ярусе он хотел установить автоматических скорпионов, сделав их многозарядными, наподобие многозарядного китайского самострела, которыми собирался вооружить своих абордажников. Насколько помнил Юрий, они сохраняли убойную силу не очень далеко, метров на тридцать-сорок, но для близкого боя эта дистанция самое то, особенно учитывая скорость стрельбы и то, что во флоте носить лишнюю тяжесть не принято.
Юрий тяжело вздохнул – людей катастрофически не хватало, как количественно, так и качественно. Он надеялся на договорённость с епископом Порфирием, тому под боком язычники были не нужны, так как смущали и без того не очень разбиравшихся в теологии крестьян. Если князья и дружина кроме Христа часто тайно и не очень поклонялись Перуну, то что говорить о простых людях. Поэтому практически мирное освобождение «поляны» должно было усилить позицию церкви. Словом, Юрий надеялся, что предложенный им вариант будет полезен всем.
По кораблям решили пока заняться подготовкой команды: на один дромон и пару быстрых монер. В качестве учебного флота сойдет, а дальше, надо думать. Из кораблей в наличии есть ещё один дромон, пяток монер и даже один генуэзский когг. Если не получится найти быстро надёжную команду, лучше поставить их в сухие доки, чтобы при необходимости задействовать.
Однако расслабляться Юрию не дали. Сначала Ставр прислал посыльного, а потом явился и сам. Как понял Юрий, возникли вопросы, не терпящие отлагательств.
Юрий с сожалением покидал порт. К городу тоже была применена ячеистая система, так удивившая местных при строительстве дома. Так что порт был выделен в отдельный район, по шуйцу от возводимой крепости, если смотреть на море.
Ставр терпеливо дождался, пока Юрий закончит трапезничать, и только после этого перешёл к делу:
– Вчера в Херсонес прибыл старший сын нынешнего ромейского императора Мануил. От него прибыл посланник, предлагает встретиться.
– А где предполагаемое место встречи? – спросил Юрий.
– Предлагают на выбор любое место между Ялосом и Херсонесом, – ответил воевода.
– Приятно слышать, – произнёс Юрий, непроизвольно теребя мочку.
– Что именно? – не понял Ставр.
– Что он признаёт договор с Гаврасами и на Ялос не претендует. Такое начало – это повод для оптимизма. Пошли за Шарганом и давай обмозгуем, что от нас могут попросить, и нашу позицию по этим вопросам.
7 июня 1184 года
Окрестности горы Евнух (Хамелеон)
Для встречи у подножья горы был разбит целый шатерный город. Однотонный кожаный со стороны людей Юрия и ярко-пестрый, как цирковое шапито, со стороны византийцев. Посередине, примерно в полукилометре от городков, поставили переговорный шатёр насыщено пурпурного цвета.
Согласно договорённостям, каждый прибыл с сотней охраны. Переговоры происходили с глазу на глаз. Юрий до шатра доехал чуть раньше, чем его визави, то ли конь резвый попался, то ли оппонент хитровыдуманный. Пришлось дожидаться товарища севаста и стараться войти с ним в шатёр одновременно (у шатра было сделано два входа). Рядом с Юрием Мануил не смотрелся, от слова совсем: и в плечах уже и ростом ниже, и на вид пожиже. Юрий даже зауважал византийца, с его стороны это был рискованный поступок, даже с тузом, в рукаве, который у него наверняка припасён.
Неизвестно как планировал Мануил начать переговоры, но Юрий сбил его вопросом:
– А почему эту гору Евнухом кличут? Мои не знают, говорят, ромеи назвали, их и спрашивай.
Нельзя сказать, что это был тонкий психологический расчёт, просто ему действительно было интересно.
– Всё просто, большинство высших чиновников в моей стране евнухи. А мнение чиновников очень переменчивое, как погода около этой горы, – рассмеялся Мануил.
Дальше переговоры прошли, как любили говорить во времена СССР, в дружеской обстановке. Основным вопросом стал вопрос суммы отчислений в год Мануилу за то, что он де факто передаст управление всеми византийскими владениями Юрию.
– Если ты хочешь чего-то добиться, а союзники знают, что за тобой нет силы, так они в порошок тебя сотрут. Имея же деньги, ты можешь встать и сказать: дело ваше, друзья. И уйти, наняв наёмников. Например, тех же латинян. Нет, двести тысяч номисм в год – это, я считаю, минимум.
– Подожди, дорогой. Ты оставляешь сестру в Херсонесе в качестве номинального наместника, а это содержание двора. Ты же понимаешь, что женщины обходятся намного дороже, чем любой самый проворовавшийся чиновник. Поэтому сто тысяч и ни монетой больше, мне ещё налоги в казну империи платить придётся.
– Хорошо, – неожиданно для Юрия согласился Мануил. – Но тогда оставлю двух сестёр, если потянешь, а то они у меня любвеобильные.
– По этому поводу есть у меня одна история, – усмехнулся Юрий.
«Позвал как-то султан своего евнуха, и говорит:– Приведи ко мне мою первую жену.Евнух привел. Через некоторое время опять султан зовет его:– Веди, – говорит, – вторую.Тот снова привел. Потом султан потребовал третью, пятую-десятую...Вобщем, загонял бедолагу совсем. Уже к утру зовет его к себе снова:– Веди последнюю!– Султан, – говорит евнух, – ты скоро помрешь!– С чего бы это?– От переутомления. Я за твоими женами замучался всю ночь ходить,а ты ведь с ними там еще и трахаешься, как бабуин. Организм такихнагрузок не выдержит!– Запомни, – ответил ему султан, – умереть можно от глупой беготни,а не от любимого занятия!»
Мануил заржал, аки конь. И потом долго не мог успокоиться, а когда успокоился, произнес:
– Я в принципе не против, если ты будешь их окучивать, может, тогда они не такими стервозными будут, но если какая залетит, то придётся жениться, сам понимаешь, честь семьи и всё такое.
– Не вопрос, но тогда ты мне будешь должен, – нагло заявил Юрий.
– С чего это? Ты развлекаешься, а я должен.
– Я не развлекаюсь, а принимаю удар на себя. У меня с девушками и невестами всё хорошо, желающих столько, что хоть метлой отгоняй.
– Слышал я тебя в мужья к Тамарам прочат? – спросил Мануил. – Если мои сестры не по нраву придутся, соглашайся, будем свояками.
– А смысл? – резонно возразил Юрий. – Хорошее дело браком не назовут, – выдал он привычную сентенцию.
– А причём тут брак? –удивился ромей.
Пришлось Юрию объяснять подоплёку этой сентенции.
10 июня 1184 года
Херсонес
Большинство людей, стремящихся к цели, способны скорее сделать одно большое усилие, чем упорно идти избранной дорогой; из-за лени и непостоянства они часто утрачивают плоды лучших своих начинаний и дают обогнать себя тем, кто отправился поздней, чем они, и шел медленней, но зато безостановочно. Мануил относил себя именно к таким людям, и ему было крайне некомфортно, что приходилось действовать быстро и спонтанно, не выверяя каждый шаг.
Мануил являлся типичным византийским интеллектуалом, весьма хорошо разбиравшимся в искусстве и науке, человеком, который любил погружаться в доктринальные вопросы, постоянно участвуя в разного рода спорах – не столько ради установления истины, сколько из любви к самим дискуссиям. В ситуациях же когда от него требовался мгновенный ответ, разум уступал место инстинктам, что позволяло ему пару раз смертельно удивить своих неприятелей действиями, на которые при здравом рассуждении он не решился.
Сейчас был именно такой момент, и Мануил отдался на поток сознания, фанатично веря, что и на этот раз тот вынесет его из стремины на спокойную воду.
Отбытие Мануил наметил на семнадцатое число, поэтому пришлось ускориться. Первым делом озаботиться «расчисткой поляны», как называл это русский князь Юрий. Мануил считал, что хорошо разбирается в людях, и этот прямой, как меч, рус пришёлся ему по душе, особенно после общения с имперскими аристократами. Его не подпорченный цивилизацией и философией ум не признавал полутонов, он чётко разделял весь мир на друзей и врагов и крайне редко переводил их из одного статуса в другой.
Мысль, посетившая его вовремя разговором с Юрием, жгла мозг, самое обидное, что поделиться ней он ни с кем не мог, даже с женой, на поддержку которой он мог всегда рассчитывать, но не в это раз. Мануил вздохнул и усилием воли загнал мысли поглубже, не до того ему. Сейчас нужно разобраться с местными вопросами, а вот потом, потом можно предпринять осторожные шаги, чтобы его фантазии приблизились к реальности, а помогут ему в этом, сами того не подозревая, опальные Гавросы.
10 июня 1184 года
Феодосия
– Богат тот, кто получает больше, чем тратит; беден тот, чьи траты превышают доходы, – так думал Юрий, подбивая дебит с кредитом своего ещё официально не сформированного удела.
Пока никакой речи о богатстве не шло: тратило княжество гораздо больше, чем зарабатывало. Все финансовые проекты были на перспективу, и отдачу от них можно было ожидать не раньше, чем через год, и то в лучшем случае. Хорошо, хоть всё двигалось, пусть и со скрипом: первые сады заложены, соты поставлены. Но надо подумать, откуда денег взять, раньше львиную долю дохода полуострова составляли доходы от работорговли. Радовало, что активизировались купцы, доход от пути из варяга в греки был вторым столпом крымской экономики.
Ну, и третий столп тоже радовал – рыбный промысел процветал. Юрий в той жизни пристрастился к рыболовству, а выловленную рыбу надо было как-то заготовить, поэтому попробовал практически всё: и коптил, и валял, и солил, и мариновал. Местные тоже не лаптем щи хлебали, так что рыбы, скажем так, долгого хранения появилось много, купцы её охотно брали на продажу. Особенно в Европу, где распространение христианства и появление новых постов, когда полагается воздерживаться от мяса, привели к скачку спроса на рыбу и соль.
С солью всё тоже обстояло неплохо. Хотя большинство соляных озёр лежало в районе городка Керкинити́ды (Евпатория) или на севере Крыма, на территории, принадлежавшей Юрию де факто, нашли пару соленых озёр, одно северней Корчнева, а второе – на мысе между Арабатским и Казантнипским заливами.
К тому, что у Корчнева, была уже послана бригада солеваров, и первые поставки соли ожидались через месяц. Соль добывали двумя способами. Дешевую – просто и примитивно: в специально вырытые неглубокие бассейны поступает вода из озера. Под действием горячих лучей солнца вода испаряется, и соль оседает на дно. Оттуда ее сгребают в кучи, после чего сортируют в бочки.
Для богатых клиентов Юрий задумал попробовать готовить соль по старорусскому рецепту, когда-то вычитанном в одной из книг. Для того, чтобы получить соль высшего качества, ее варят на специальной квадратной сковородке, которую ставят на каменную печь. Рассол нагревают до состояния брожения, после чего он отстаивается в специальных бочках, очищается от примесей и уже в чистом виде выпаривается, превращаясь в соль.
Юрий около двух суток убил на отработку технологии, из ста литров воды получалось всего около двух кило соли. Дальше начиналось ноу-хау, подсмотренное в будущем. Добытую путем выпаривания соль смешивают с квасным остатком. Получившуюся массу заворачивают в капустный или виноградный лист, после чего обволакивают глиной. Мягкий комок скатывают в шарик и ставят запекать на шесть часов. Полученная таким образом соль состоит из довольно крупных кристаллов, дробить и молоть которые нет нужды, ведь она получается очень нежной и рассыпчатой, растворяется на языке за доли секунды. Юрий показал получившуюся соль купцам, те купили её за золото по весу, причём было у Юрия подозрение, что он продешевил.
Через десяток дней Юрий нашёл время повторно посетить соляные прииски, чтобы проверить, как движется работа на берегу озера Миси́р. Увиденным остался доволен. Восточней озера у бухты возникла деревня, где жили не только солевары, но и рыбаки. Вокруг простирались красивые виды, которые придутся по душе не только степняку, хорошее место для медитации и восстановления. Юрий даже подумал, что неплохо бы организовать здесь реабилитационный центр. Тем более, что местная рапа и грязь озера могут оказаться полезными для лечения ряда заболеваний. А воины, находящиеся на лечении, могут обеспечивать охрану солеварни, да и кадетов стоит группами отправлять сюда для оздоровления.
Юрия терзали сомнения по поводу комбинации, которую он собрался провернуть. Подкинув идею Мануилу, подмять под себя Грузию через жену Русудан, сейчас официальную наследницу Тамар, Юрий надеялся, что не выпустил джина из бутылки, и пока будет идти подковёрная борьба между родственниками, он сможет укрепиться в Крыму, да и вопрос с женитьбой отложится на неопределённое время, или такому несговорчивому ему предпочтут другого кандидата.
Вот ни разу ему не улыбалось стать разменной монетой интриг царицы. Насколько он помнил, а в прошлой жизни историю Грузию ему довелось учить в школе, после того, как Юрий освободил с армией, где львиную долю составляли половцы и наёмники, значительную часть армянских территорий, и стал пользоваться большим авторитетом у армян и армии, его обвинили в секс извращениях (чуть ли не с лошадьми сношался), после чего выслали за пределы страны.
Да и пожив среди грузин практически с детства, Юрий составил своё впечатление о них. Не самое лестное, надо сказать. К концу восьмидесятых грузины полностью перестали видеть края. Они ПОВЕРИЛИ В СЕБЯ – то есть в то, что богатство и процветание Грузии есть дело рук самих грузин. Что их зелёные помидоры и в самом деле стоят столько, сколько за них платят. Что грузинские курорты – это мечта всей планеты, всего человечества. И что отделение Грузии от России откроет им немыслимые горизонты. Лидер грузинских националистов, то есть всей Грузии, так как все грузины националисты, как-то заявил, что доходов от продажи минеральной воды «Боржоми» достаточно, чтобы обеспечить доходную часть всего бюджета независимой Грузии. Он же говорил, что одно лишь грузинское вино озолотит весь грузинский народ. В обоих случаях он предполагал, что «Боржоми» и грузинское вино будет покупать весь мир по ценам, сравнимым с европейскими аналогами. Ему просто не пришло в голову, что в грузинских товарах мир не нуждается. Не пришло в голову это и всем остальным. И как только Союз рухнул, не без помощи одного хитромудрого грузинского еврея, – понеслось.
Он тогда был в одной из дальних командировок. Изменилось бы что-то, если бы он был дома? Юрий не знал, к тому же история не терпит сослагательных наклонений.
Их квартиру обстреляли, выпустив в дверь полный магазин из калаша. Жена, которая пошла посмотреть, кто пришел, скончалась на месте. Сын смог оказать сопротивление, убив двух нападавших, те отомстили, протащив его тело по улицам Кутаиси в назидании другим. Повезло, что дочь в это время была уже студенткой и училась в одном из московских вузов. Приехав из длительной командировки и узнав о случившемся, Юрий подал в отставку, так как посчитал, что командование не захотело защитить его семью, и такой стране он служить не будет.
Отпустили его на удивление легко. Следующий год он провел за тем, что умел лучше всего – выслеживать и уничтожать. Только на этот раз он сам выбирал цель, сам разрабатывал операцию, сам её проводил. Когда был уничтожен последний, приложивший руку к смерти его семьи, Юрий недолго оставался без работы, вспыхнул абхазко-грузинский конфликт, пришлось поработать и в поле, и инструктором.
Дальше первая и вторая чеченские войны. Словом, работы хватало, и работы неплохо оплачиваемой. Поучаствовав в пятидневной войне и отдав последние долги, Юрий перестал выходить в поле, зажив жизнью простого пенсионера в одной из умирающих подмосковных деревень, в которой дачников больше, чем местных жителей, а из последних девяносто процентов – старики. И вот теперь новый коленкор Судьбы его снова сталкивает с грузинами, а ведь он думал, что закрыл эту тему в своей жизни навсегда, после того как в 2018 побывал в Грузии, когда продавал оставшуюся с СССР квартиру, но это совсем другая история.
8 июня 1184 года
Херсонес
Мария находилась в состоянии нервного возбуждения уже третьи сутки, после того как брат сказал, что отставит Таврику на неё и русского князя. Она должна царствовать, а князь править, а вот о нюансах он советовал договориться самим, так сказать тет-а-тет. Сегодня князь русов Юрий должен был приехать в Херсонес, чтобы вместе с ней и Ириной принять, бразды правления.
Пока проходила церемония представления, Мария сквозь ресницы бросала взгляд на русского князя. Красив, высок, статен, что ещё девушке надо? Вон младшая, не заботясь об приличии, просто не сводит с него взгляда, бесстыдно выпячивая свои прелести, было бы там, что смотреть, плоская, как море в штиль. Вот глаза и губы у сестрёнки удались, чем она умело пользуется, что неудивительно при такой наследственности. Её взгляд испорченной нимфетки вскружил голову не одному придворному вельможе. Она даже пыталась уговорить брата забрать младшую в Трапезунд, но тот наотрез отказался. Тут она его понимала. Его Русудан очень ревнивая и если на его шалости с служанками смотрит сквозь пальцы, то на Ирину реагирует очень бурно, впрочем, та сама даёт повод, любя дразнить гусынь, выставляя на показ свои отношения, особенно с женщинами.
В отличие от сестры, которая была одета неофициально: короткая приталенная шёлковая туника, украшенная каймой по подолу, вороту и переду, под ней длинная юбка с множеством вертикальных разрезов с каймой по подолу и листочками по полотнищу, на ногах сапожки, Мария была одета в официальные одежды: тяжёлую далматику из парчи с золотой вышивкой. На голове волосы заплетены в две косы, в них вплетены жемчужные нити и ленты, голову покрывал чепчик, состоявший из лент, соединенных между собой металлическим ободом, в ушах огромные серьги-люстры, на шее мониста. Всё это может и смотрелось со стороны богато и статусно, но хорошего настроения Марии не добавляло. То ли дело князь, одет просто – нательная рубаха, кафтан, штаны и сафьяновые сапоги, украшений нет.
Наконец официальная часть закончилась, и приглашённые перешли в палаты, где начался пир. Мария вздохнула тяжело, ближайшие два дня поговорить не получится. Сейчас мужчины начнут пить, сначала под длинные цветастые тосты, потом просто так, а дальше пир превратится в банальную попойку разбившихся на отдельные группы.
Удалившись вместе со всеми женщинами с пира, Мария была удивлена, когда через некоторое время в её комнату постучали и за дверью оказались брат и князь русов Юрий. Оба были трезвы, что немало удивило Марию, неплохо знавшую повадки русов, многие из которых служили в Варяжской гвардии.
– Сестра. Князь Юрий. Я вас оставлю, ненадолго. Думаю, вам есть, что обсудить.
9 июня 1184 года
Херсонес
Никогда до этого утро так не бодрило её, вчерашний разговор, казалось, подарил крылья. Энергия бурлила и требовала выхода. Юрий оказался не только вменяемым князем, но и хорошо образованным, а главное прагматичным.
Он согласился с тем, что запрет на торговлю рабами значительно сократит доходы их фемы, и князь погорячился, когда вводил его. Сейчас основной рабовладельческий рынок обосновался в Херсонесе, и если его тоже закрыть, то многие караваны пойдут в обход по Данапрису (Днепр) или Богосолу (Южный Буг), хоть это значительно удлиняет путь. Некоторые и сейчас так делают, но их доля не велика. Хотя на будущее неплохо бы заложить крепость в районе, где некогда существовал греческий город Ольвия, чтобы потом образовать свой доминион.
Сначала Мария подумала, что рус таким элегантным жестом отправляет её подальше, чтобы она не путалась под ногами, но вторая тема по производству шёлка в Крыму показала, что князь реально рассчитывает на неё. На этом вопросе остановились подробно. Мария была не понаслышке знакома с тонкостями этого дела. Пришлось уточнять у князя, какой шёлк он бы хотел производить, в Византии пряли пять видов шёлка: простой, твилл, дамасский, лампасный и гобелен; наиболее известным был твилл, выполненный в технике уто́к, иначе называемый тяжёлым шёлком или самитом. Тяжёлый шёлк был в буквальном смысле на вес золота, в Европе за него платили золотом, весившим столько, сколько приобретённая ткань.
Князь признался в своём невежестве в данном вопросе, уточнив, что «если она разбирается, то ей и карты в руки». При чём здесь карты с изображением земель Мария не совсем поняла, а спрашивать не решилась. Дальше ей пришлось прочитать небольшую лекцию по производству и отвечать на вопросы князя. Некоторые из них она посчитала дельными, а некоторые выдавали в князе варвара. Хорошо образованного, имеющего острый ум, но дикого и неотёсанного. Пришлось брать дело в свои нежные женские руки.
Мария предложила для начала освоить твилл и дамаст, которые можно пускать как на одежду, так и для обивки мебели. И лишь потом, когда производство станет на ноги, а у княжества появятся связи и силы, переходить на самит и гобелен.
Единственное, в чём сомневалась севаста – это приживется ли теплолюбивая шелковица в Крыму, но князь заверил, что лично видел здесь столетние деревья шелковицы, к тому же привел пример с оливой, которая неплохо прижилась в Крыму и масло из которой ценится на рынке даже выше греческого за своеобразный вкус.
Мария сделал себе зарубку встретиться с местным управляющим, отвечающим за производство оливкового масла. Чем больше севаста думала, тем ясней ей было, что надо возвращаться в Константинополь и самой проследить, чтобы собрали всё необходимое; отца она уговорит, главное – не скупиться на подарки для его женщин.
9 июня 1184 года
Херсонес
Хороший секс ночью бодрит по утрам, это правило очередной раз для себя подтвердил Юрий. Гормоны молодого тела да на дрожи изощрённого мозга могут удивить даже записную нимфетку. Своё удивление она выражала стонами и криками, неудивительно, что сегодня, наверное, несмотря на ранний час, весь город уже в курсе случившегося.
Пока Юрий шёл до ристалища, чтобы провести утреннюю тренировку, он невольно ловил на себе заинтересованные взгляды дам и большей частью одобрительные мужчин.
Начал он с рубки сначала правой, потом левой рукой, сначала рубил мечом, потом сменил его на саблю. До прогрессорства и создания шашки руки как-то пока не дошли. Да и особого смысла в этом он не видел. Основные преимущества сабли – гарда, защищающая руку, и центр тяжести, смещенный к рукояти, что позволяет лучше и точнее управлять клинком. А шашка лучше сабли тем, что, имея более легкую рукоять, она в целом легче, меньше утомляет руку, позволяет разгонять оружие до более высокой скорости, что способствует более сильному удару и позволяет более быстро ею работать (парировать и атаковать). Или позволяет иметь более тяжелый клинок при одинаковом весе с европейской саблей, тоже с соответствующим усилением удара. Так что виды оружия равноценные, и выбор зависит скорей от концепции и философии воина. Хотя вооружить кадетов можно и шашкой, а затем уже переводить на саблю; надо с Шарганом посоветоваться и опытными воинами: они точно лучше него в этом разберутся, но это потом, когда получится сделать хотя бы с десяток опытных образцов пригодного качества.
Так, или почти так размышлял Юрий, повторяя до боли в мышцах очередной удар саблей. Помнится, в той жизни дед любил приговаривать: «Хочешь жить – умей рубить». Старый казак, волей войны променявший дом в Крыму на дом Батуми пытался привить внуку казацкий характер. И по возможности, когда рядом не было родителей, гонял внука в хвост и гриву, как в ОФП, чему родители были рады, так и во владении шашкой, чему особенно рьяно противилась мать.
Позже к этому набору добавилась и выездка, поэтому попав в новое тело, Юрий не испытал культурного шока, а легко перехватил и местами развил ухватки репициента. А так как ни один из двух Юриев не был обоеруким бойцом, то он (они) – регулярно учился (учились) фехтовать левой рукой, и дело тут вовсе не в мышечном дисбалансе, как любили или полюбят, писать некоторые теоретики.
Юрий даже задумался, в каком времени правильней будет употреблять глагол в данном контексте, но не придя к однозначному выводу, просто выбросил это из головы – не до философствования. А с тренировкой левой руки всё гораздо проще – если ты не амбидекстер, то, когда тебя ранят в правую руку, ты поблагодаришь себя за каждый час, проведённый в тренировках левой.
Пока Юрий монотонно заучивал связки, появились бойцы третьего крыла, которые сейчас должны находиться в резерве. То ли личные пример патрона, то ли благодатно-ускоряющий пинок сотника, что вероятней, вывел их на ристалище. Юрий как-то без задней мысли поделился в разговоре с Егишем о пяти волнах охраны. Одна бдит, вторая в резерве, третья отдыхает, четвертая приходит в себя после дежурства, но всё равно на низком старте. Пятая в отгуле, но не в загуле.
Егишь послушал и сформировал пять крыльев, по двадцать воинов в каждом, и вот теперь Юрий всегда находится под постоянным приглядом. Вот и сейчас, кроме двадцатки, тренирующейся под приглядом десятников, Юрий там и тут замечал воинов из охраны, причем большинство из них были одеты не как воины.
После растяжки занялся ОФП, ничего сверх нового и интересного: поднятие и перекатка камней, жимы: слишком много любопытных глаз, наблюдают за ними.
После водных процедур к Юрию подошла Мария в сопровождении пары дам из местных, которые играли роль её свиты.
– Доброе утро, князь. Как спалось?
– А как может спаться в Херсонесе? Плохо.
Севаста не совсем поняла последний пассаж князя, хоть язык русов знала неплохо, надо будет потом уточнить у знающих людей.
– Да, я наслышана. Вы теперь популярны среди местных красоток. Завалить двух принцесс за одну ночь редко кому удаётся.
– Двух? – неподдельно удивился Юрий.
– Двух. Ну, перед тем как посетить мою крикливую сестру, вы два часа провели наедине со мной. Чем мы с вами могли так долго заниматься кроме любовных утех? – сказала она с улыбкой.
– Люди в большинстве своем верят в то, во что хотят верить. Но так даже лучше, теперь никто и не подумает, что за нашими встречами скрывается нечто большее, чем постель. Правда, мне и самой любопытно: это ты настолько хорош в постели или моя сестра настолько переигрывала? – решила, по женской натуре, добавить в бочку мёда свою ложку дёгтя принцесса.
– А ты проверь, – улыбнулся Юрий, которого такие подколки давно не волновали.
– Я подумаю, – ответила севаста, беззастенчиво рассматривая голый торс князя.
– Нечего так улыбаться! «Ваша заискивающая улыбка не уменьшает вашей вины», – сказал она строго. – Как видите, судьба вас наказала. Совершенно случайно у вас вместо одной высокородной любовницы оказалось две, так что извольте соответствовать, – произнесла она обращаясь к Юрию.
И уже почти развернувшись, словно это только что пришло в её хорошенькую голову она произнесла:
– Жду вас в полдень у себя. Нам надо кое-что обсудить в приватной обстановке, без свидетелей.
