Текст книги "Драйвер (СИ)"
Автор книги: Олег Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц)
Глава 2
Май 1184 года
Тбилиси
– Как это отказался ехать? – удивилась Тамар. – Почему?
– Занкар сказал, что он не совсем хорошо понял, но что-то насчет того, что еда в Крыму лучше, чем у нас. К тому же он не отказался, а просто сказал, что не видит для себя выгод. Как понял наш посланник, княжич серьёзно настроен вернуть себе Владимирское княжество и под это дело собирает людей. Перед самым отъездом купец видел, как княжич собрал часть войска и куда-то отбыл. Уже в дороге его нагнала весть, что княжич изгоном захватил Ялос, изрядно ограбив генуэзцев.
– Ну, и каким показался ему Юрий? – с плохо сдерживаемым любопытством спросила Тамар.
– Что от мужика добьёшься? Сказал, что с ним не выгодно иметь дело – пьёт мало, – хихикнула Фатима.
Увидев разочарование в глазах Тамар, с хитрецой продолжила:
– Я отправляла с купцом свою служанку Тугоркан. Ты же понимаешь, что мужчины смотрят совсем не на то, на что обращает внимание женщина.
– И? – заинтересованно произнесла царица.
– Она говорит, что княжич хорош собой, ладно скроен и красив лицом. Все окружающие хвалят его нрав и ум.
– Умный муж – это плохо, –хмуро заметила Тамар, нервно перебирая поданный служанкой изюм.
– Не скажи, умным проще командовать. Ты же помнишь, как тётушка говорила, что шее проще управлять умной головой, её легко предсказать, а что выкинет дурная, не знает никто, даже эта голова, – не согласилась Фатима.
– Да и опыта тебе не занимать. Вон как братьями крутишь.
– Тут другое, – Тамар от волнения даже пальцами прищелкнула. – Для них я царица, госпожа, а для Юрия я буду как минимум ровней. И что ему в голову взбредёт, никто не знает. Может, начнет строгать детей, как его дядька, каждый год. А будучи беременной много не поуправляешь.
– Мы уже не раз говорили на эту тему. Пошлёшь его на юг, с войском воевать. А потом можно и на восток. Врагов у нас много, так что можно годами мужа не видеть. А наследника, наследника можно родить от того, кого посчитаешь достойным, и никто ни о чём даже догадываться не будет. Да и нужны нам деньги, которые за него сулят, без них на троне тебе усидеть будет сложно.
– Деньги, да. Нужны. Только на дарбазис-эри (регулярное царское войско) в месяц нужно десять тысяч номисов. И платить нужно точно в срок, чтобы не было недовольства. Потому что без него меня наши дидибули или убьют, или в монастыре сгноят. И это не самая большая статья расходов, – вздохнула Тамар. К тому же Царский Совет контролирует каждый мой чих.
– Не будем о грустном. Что ещё говорит о Юрии твоя служанка такого, о чём купец промолчал.
– Ну, Юрий был явно недоволен подарками, которые ему и его ближникам от твоего лица передал купец.
– Да это я поняла по его отдарку. Представляешь, он мне подарил наряд женщины-воительницы и лук? Ты же знаешь, что за книжками я провела куда больше времени, чем в седле, и такие забавы мне просто не интересны, – то ли жаловалась, то ли просто делилась наболевшим царица.
– Да. Твоя мудрость известно далеко за пределами нашего царства, – поддакнула подруга.
– А как у него с любовницами? – спросила Тамар.
– Есть, и не одна.
– Да и ладно.
– Ты ревнуешь? – удивлённо спросила Фатима.
– Нет. Да и глупо. Дело молодое. Тело – тоже.
Обе женщины заулыбались, вспоминая, каждая своё.
– И как он в постели? – наконец прервала грозящую затянуться паузу царица.
– Не знаю. Проверить не удалось.
– Ну вот подбери таких, чтобы проверили. А хотя… ладно. Всё равно не для этого беру.
В комнату решительно ворвалась тетушка. Тамар давно не видела её такой целеустремлённой, обычно Русудан пребывала в образе ленивой кошки, которая греется на солнышке и поглядывает на мир сквозь узкие щелочки глаз.
– Допрыгались пигалицы? – начала она без раскачки. – Тамар, сколько раз тебе говорила: хочешь сделать хорошо – сделай сама. Доверить сватовство неотёсанному болвану, которому свет золота не только глаза, но и ум застил. Он царицу, как товар, рекламировал: «У вас купец у нас товар …» Тьфу. Виришвило (сын осла).
А после этого перешла на русский и яростно что-то выкрикивала, грозя то ли нерадивому купцу, то ли пославшим его. Тамар с Фатимой даже поёжились от такой экспрессии. Двенадцать лет проведённые тётушкой в далёкой холодной Руси в качестве жены полоцкого князя не прошли даром, и иногда, в критических ситуациях, тётушка переходила на русский. Что именно она говорила, понять было нельзя, но что ничего хорошего, было очевидно, так как изредка проскакивали знакомые грузинские слова, но такие, что приличной девушке, а тем более царице, знать было никак не положено. Постепенно выплёскивая своё раздражение, тётушка успокаивалась, скорость речи уменьшалась, кровь снова отлила от лица.
– Что ты переживаешь, никуда этот княжич от нас не денется. Идти на Русь ему не с руки. Без половцев он не потянет, а те, если придут, выжгут и утащат всё, до чего смогут дотянуться. Как и кем потом править княжичу, если ему повезёт, и он сядет на владимирский престол? В Крыму без поддержки он тоже не продержится. Общий враг объединит генуэзцев и византийцев. Рабы – настолько ходовой товар, что оба государства и на карательную экспедицию не поскупятся. Так что выхода у него нет, – подытожила Тамар.
– Ты лучше с нами садись, успокойся, выпей вина.
– Ну, это ты понимаешь, что ему не выстоять, а мужчины бывает так упрутся рогом, что даже безнадёжное дело могут обернуть в свою пользу, – проворчала Русуда, устраиваясь поудобней на ворохе малых подушек.
– Тогда давайте выпьем за крепость и развесистость этих рогов, – провозгласила тост Фатима. Её собеседницы засмеялись и поддержали тост.
– А то, что ему деваться некуда, ты не права. Мне доложили, что черниговский князь Ярослав Всеволодович подумывает выдать за него дочь и поддержать при воссоздании Тьмутараканского княжества. Да и в Византии нашлись те, кто решил при помощи свадьбы поправить свои дела. В Константинополе настойчиво поговаривают, что Алексей Врана – известный византийский военачальник и аристократ – собирается выдать за Юрия свою дочь Евдокию. Злые языки утверждают, что таким образом он хочет спрятать её от сластолюбца Иоанна Дуки. Но нам важны не причины, а результат.
– С этими женихами, как с ненужной вещью. Пока никто на неё внимание не обращает, она никому не нужна, но стоит кому-то заинтересоваться, как её прямо из рук рвут, – философски заметила Фатима, очередной раз пригубив вино.
– А, может, ну его, этого княжича? Ты себе лучше найдёшь, – жмуря глаза то ли от удовольствия, то ли от яркого света, задала провокационный вопрос Русудан.
– Поздно. Часть денег не только уплачена, но и потрачена, – возмутилась Тамар.
– Да и интересно уже посмотреть на этого господина поближе и под разными углами.
– И не только посмотреть, – дополнила свою царственную подругу Фатима.
Тамар томно потянулась и больше никак не прореагировала на это замечание.
– Ладно, пошутили и будет. Надо понять, кого в Крым на переговоры посылать.
– Тамар неуместно. Вам пигалицам я не доверяю, увидите красивого мужика и думать будете совсем не головой.
– Может из дидебули послать кого? – спросила Фатима.
– Тоже не самый лучший вариант. Они с княжичем могут спеться в дороге. Поэтому придётся ехать самой. Справитесь без меня?
– Без тебя трудно будет, но мы постараемся, – делая честные глаза, ответила Тамар. Сама же подумала, что, конечно, она очень любит тётушку, но её постоянная опека иногда бесит, и её отсутствие – неплохой шанс доказать всем и себе самой в первую очередь, что и она на что-то способна.
– Надеюсь, – словно что-то предчувствуя, произнесла Русудан. – Чтобы вам проще было, я с собой заберу нашего католикоса. Говорят, первое впечатление остаётся надолго. Вот постараюсь, чтобы у них с княжичем оно, так сказать, не сложилось.
Май 1184 года
Владимир
Князь собрал Малый Совет: самых верных, самых знатных и самых богатых. Таких набралось всего семеро, но на то он и Малый.
– И как это понимать: у нас на носу новый поход на булгар, а из Тьмутаракани сообщают о том, что мой племянник Юрий собирает войска? – произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь, но при этом бросая быстрые, недовольные взгляды на своего молочного брата, ловчего Устина Ивача.
– Купцы говорят, у него там заруба идет с фрягами, он их города пограбил, корабли пожёг, рабов освободил, войско и купцов перебил. Они это так не оставят – пришлют армию наказать обидчика, – начал боярин Сбыслав.
– Если их ромеи пропустят, им появление фрягов в Крыму, как серпом по тому самому месту, – как обычно в противовес внёс свою лепту его младший брат Вторак.
– Это да, но и возрождение Тьмутаракани их тоже не порадует. А Юрий уже взял под свою руку крепости Руска и Арабат, а также три города: Корчев, Феодосию и Сурож. Послухи сообщают, что в Феодосии княжич затеял большую стройку на вершине холма Карантин. К нему со всего Крыма стекаются славяне, греки, аланы, готы, армяне и даже норманны. Значительную поддержку оказывают половцы, кочующие в северной части Крыма, поэтому ближайшие два – три года княжич никуда не двинется, а вот потом, как утвердится и силу за собой почует, может, -солидно высказался самый старший из собравшихся в княжеских палатах, пятидесятилетний волостель Борис Берёза.
– А что ему мешает быстрым изгоном прийти пограбить? Большая часть конной дружины уйдёт в поход. Города не возьмут, но посады пожгут, холопов с земли сведут. Разор будет большой. Поэтому договариваться надо сейчас, а не потом, когда его ложная обида выплеснется в половецкий набег, – высказался всегда осторожный Всемил.
Князь глянул на ближников пристальным взглядом и произнёс:
– Желает ли ещё кто высказаться?
Желающих больше не нашлось, а потом сказал, как плетью ожёг:
– Ты Всемил, отправишься в Крым под видом купца. Посмотришь на месте, так ли велика сила у моего племянника, как об этом говорят на Руси. Поговоришь с фрягами и ромеями. Словом, выяснишь обстановку. Пойдёшь с купеческим поездом, под личиной купца. Денег тебе на товары выделю, но и прибыток спрошу. Никто не должен догадаться о том, что ты мой ближник.
– Хорошо, княже.
– Теперь ты, Устин. Отправишься к аланам и грузинам. Надо поговорить с родственниками моей жены и посмотреть, как они выполняют взятые на себя обязательства.
– Когда выезжать?
– Чем раньше, тем лучше. Время не терпит.
Май 1184 года
Константинополь
Большой Влахернский дворец практически вымер. С тех пор, как отец стал императором, он практически не покидал его, окружённый евнухами и Варяжской стражей. Через них он вершил дела империи, и только немногие, тем кому император доверял, могли попасть на территорию дворца. Только раз император надолго покидал дворец, для венчания в Софийском соборе, с бывшей женой юного императора Алексея II Комнина, двенадцатилетней Анной, сестрой французского короля Филиппа II Августа. В Константинополе поговаривают, что император все свободное время проводит в постели с юной нимфеткой и своей любовницей Мараптикой. Впрочем, в Византии этим никого не удивить. Римская практичность, взращённая на греческой изощрённости, дала удивительные входы. Сам Мануил никогда не вмешивался в чужую сексуальную жизнь, за исключением тех случаев, когда она вмешивалась в его.
Император обнаружился в Малом Приемном зале, из которого раздавались стоны. У входа стояли двое варягов и даже не пытались сдержать плотоядные ухмылки. Наследник зашёл в зал без стука и увидел, как юная нимфетка, полностью обнажённая, сидит на коленях отца и постанывая дергается на нём, словно насаженная на кол воровка. Он замер, стараясь не шуметь и не шевелиться, пока отец не сделал вид, что увидел его. По его знаку Анна сползла к его ногам и решительно взяла в рот императорское достоинство. Видно, уроки Мараптики не прошли даром или нашлись другие учителя. Андроник указал сыну на раскиданные у трона подушки.
– Я позвал тебя, чтобы сообщить, что этот неблагодарный Исаак Комнин провозгласил себя тираном Кипра.
– Отец, надо что-то делать. Этот поступок может спровоцировать других. Я бы мог…
Император жестом остановил его, погладил рукой по голове старающуюся Анну и продолжил:
– Я отдал приказ схватить Исаака Макродуку и Андроника Дуку поручившимся за него. На конфискованные у них богатства будет собрана армия. Алексей Врана получил приказ, как можно быстрее вернуть Кипр под нашу руку. Впереди пойдут норманны, падкие на золото. Таким образом, если повезёт, мы убьём двух ястребов одной стрелой.
У тебя же…. Будет совсем другая задача…
Мануил молчал, стараясь даже дышать через раз, вспыльчивость и подозрительность императора были ему хорошо известны.
– Зря ты отказался от такой невесты, смотри какая старательная. Не то, что твоя Русудан. Лежит, даже не крикнет. Молчи. Не оправдывай её. Я знаю. Проверял.
Мануил чуть не вспылил, но вовремя понял, что император его провоцирует. И осуждать его сложно, слишком много басилевсов лишились жизни, благодаря своим наследникам. А ему уже сорок один, самое время задуматься о престоле, если, конечно, собираешься царствовать.
– Молчишь? Молодец. Значит сделаем так. Ты берешь свою Русудан, сыновей Алексия и Давида и отправляешь их в Трапезунд. Я распорядился выделить десять транспортов и двадцать галер для сопровождения. Тут император прервался, чтобы извергнуть своё семя в рот молодой жены. Потом немного помолчал, давая сыну возможность возразить. Когда понял, что возражения не последуют, продолжил:
– Тебя я назначаю стратигом во главе Трапезундской фемы. Я надеюсь, что ты приложишь все усилия на этом посту. Спину тебе будет подпирать Грузинское царство, где царствует сестра твоей жены. Надеюсь, ты понимаешь, что на первом месте – империя, а не хотелки твоей жены и её родственников? … Но сначала ты отправишься в Крым. Посмотришь на месте, как там и что. Наместник пишет, что появился некий русский княжич, который собирает под свою руку Крым. Присмотрись к нему. Если тебе покажется разумным можешь пожаловать ему титул турмарха, тогда Крым войдёт в качестве турмы в твою фему. А то сейчас Крым для империи практически бесполезен. За счёт него нагуливают жир только эти армяшки Дука и страшноликие Ангелы (Ан-гел по армянский лишённый красоты). Давно пора навести там порядок. Жалобы на их произвол просто завалили Секретариат. Так что я не сильно огорчусь, если русы их скинут в море. История, сын, очень полезная штука: пятьдесят лет назад такое сработало, должно сработать и сейчас.
Император сделал знак, и Анна, поднявшись с колен, быстро покинула комнату.
– Женщине должно регулярно напоминать, кто её хозяин, тогда в семье будет рай. А ты слишком мягок сын, слишком балуешь свою Русудан. Но не об этом сейчас. Часть казны ты заберешь с собой. Сто тысяч отдашь молодым, если Тамар таки объездит русского княжича. Если нет – напомни ей про долг. Денег у неё уже не будет, женщины еще те транжиры. Поэтому долг возьми или территорией, или кровью. Да не дёргайся ты так. Пусть грузины повоюют за наши интересы. Остальным золотом распорядись с умом.
Затем встал и склонился к уху сына и прошептал:
– В Константинополе неспокойно. Кто-то баламутит чернь. Зреет заговор. Уж поверь мне, заговорщику со стажем.
– Чернь по сути своей неблагодарна. Я обуздал хищничество вельмож, стеснил руки, жадные до чужого, строго караю произвол сборщиков податей. Открыл приёмные императора, где каждый может жаловаться на самоуправство и насилие сильных мира сего. Кроме того, потратил огромные суммы на то, чтобы восстановить старый водопровод и снабдить город здоровой водой. А они всё не довольны. Великий слепец – оракул Сефа – мне сказал, что на тебя я могу положиться. И величие нашего рода возродится в Трапезунде. Не подведи меня, сын.
После чего отшатнулся от сына и продолжил нормальным голосом:
– Даю тебе две тагмы из варяжской стражи. Одна будет охранять твоих сыновей, а вторая – тебя. У тебя два дня на подготовку. Время не терпит. В путь. И да, возьми с собой сестер Марию и Ирину.
Мануил поморщился, словно от зубной боли, как всегда самое неприятное отец оставил на закуску.
Май 1184 года
Крым
Если один переезд равен двум пожарам, то скольким переездам будет равно строительство? Точный ответ Юрий не знал. Да и в целом можно сказать, что это не он затеял строительство, а обстоятельства так сложились. Сначала разведка, которую он тут завёл, сообщила о том, что у гэнузцев, они же фряги, в Ялосе скопилось до пяти тысяч невольников, которых фряги сортировали, старых под нож, молодых грузили на корабли, мужчин кастрировали, а дальше – по натоптанной дорожке, продавали в халифате Альмохадов, там славянские наложницы и евнухи были в цене. Половцы недолюбливали фрягов, которые особого различие между славянами и половцами не делали. Однако, несмотря на ненависть простых половцев, работорговцев не трогали. Ханам было выгодно чтобы у ромеев были конкуренты, от этого цены на рабов росли, что увеличивало потоки золота и серебра, струившиеся в казну ханов.
Поэтому, когда Юрий во главе своего небольшого войска, показался около города, местная охрана не обеспокоилась. Немало половцев приезжало в Ялос выкупить попавших в рабство родичей или врагов. А когда отряд оказался на расстоянии меча, стало поздно, застава была вырублена под чистую в течение минуты. Примерно в это же время нечто похожее произошло и на других заставах. Дальше всё прошло, как по учебнику. Пока два отряда освобождали рабов, Юрий со своими гриднями проник на стоящие в порту генуэзские суда и захватил их. Конечно, не обошлось без убитых и в его войске, но соотношение оказалось несопоставимым, тридцать восемь погибших против пятисот с хвостиком фрягов. Дальше начался грабёж. Юрий сначала пытался остановить, а потом плюнул (ни сил, ни авторитета сделать это у него не хватало) и возглавил.
Первым делом надо было разобраться с рабами. С половцами было проще: большинство изъявило желание присоединиться к кочующей под его руководством орде, тут Юрий взвалил груз ответственности и тяжесть решения на Шаргана. Около двух сотен бывших рабов просились к нему в дружину, этот вопрос он скинул на Ставра. А вот с остальными пришлось разбираться ему.
Первым делом он выделил ценных специалистов. К его удивлению, таких набралось немало, за сотню точно. Конечно, лидировали кузнецы, но встречались и лекари, и виноделы, и гончары, и золотых дел мастера, и даже один грек-архитектор.
Пока Юрий думал, куда деть такую ораву людей, а половцы грабили и добивали остатки фрягов, в чём им с охотой помогали местные жители, в Ялос по морю прибыла делегация из Корчнева. Черкесы осадили город, требуя дань. Помощи от ромеев город не дождался, после чего отцы города решил привлечь Юрия, не за бесплатно, конечно.
С радостью скинув бремя власти на Ставра, Юрий с Шарганам о-трёхконь, благо коней в качестве добычи досталось немало, с тремя сотнями половцев двинулись сначала к Феодосии, где пополнили отряд новиками, после чего двинулись дальше к Корчневу. Черкесы, узнав о подмоге, отступили.
Получив оговорённую плату, Юрий собрался было возвращаться, как отцы города предложили взять город под свою руку. Пришлось садиться за стол переговоров. Пока обговорили все нюансы, пока подписывали Ряд, прошло два дня. Вместе с Корчневым, городом с населением около 8-10 тысяч человек шла и крепость Руска. Юрий не поленился облазил и её и город, после чего с городскими старшинами обговорил, где и что нужно построить или обновить. Сотню новиков оставил в виде гарнизона, поставив сотником и воеводой Улеба, он новиков готовил ему ими и командовать, к тому же он опытный воин и отличается уравновешенным характером. Вместе с двумя сотнями городской стражи и сотней гарнизона Руски, под его рукой четыреста воинов – сила не маленькая.
Двести юношей от 13 до 15 лет в качестве новиков ушли с Юрием. Хорошо, к этому времени пришли два корабля с освобождёнными из рабства семьями на борту. Свалив заботу по размещению на местную администрацию, Юрий реквизировал корабли и отбыл из Корчнева. Но и тут тоже всё пошло не слава богу: начался шторм, и кораблям пришлось прятаться в бухте, на берегу которой располагался маленький городок – Феодосия.
Юрий не раз и не два был в Крыму, а первая жена у него и вовсе была из Феодосии. Поэтому, пока было время, решил сходит на Карантинный холм, окинуть взором, так сказать. Какого же было его удивление, когда на вершине холма обнаружил развалины старой крепости. По ходу генуэзцы не первые облюбовали этот холм. Юрий даже обсудил с Чарнецом, что было бы неплохо поставить здесь детинец из камня.
Дальше дела закрутили его. Послы из Сурожа, делегация армянской диаспоры из Солхата, (насколько понял Юрий – это где-то в районе посёлка Старый Крым). Не успел закончить дела с армянами, явились послы из городов Тепсень (это где-то в районе Коктебеля). Словом, дел было много, а от обилия географических названий голову хороводило. Тем более, что Юрий подспудно пытался соотнести объект в этом времени с объектом в своем времени. И если с теми городами, где название не сильно поменялось, выходило неплохо, то с теми, где оно изменилось кардинально, разум, бывало, буксовал.
Потом вернулся Ставр с добычей. Словом, когда график хоть немного стабилизировался, Юрий осознал, что у него под рукой собрался неплохой такой кусочек Крыма. Вот только с армией было пока не густо. Все, конечно, обещали, если что, помочь ополчением, но Юрий не обольщался, надеяться надо только на свои войска. В той жизни он любил почитать исторические книги: Ключевского, Костомарова или Гумилёва.Из их трудов он вынес, что надеяться можно только на себя, свою армию и флот. И ключевое слово здесь свою.
Юрий закрыл глаза, так было удобней думать, и решил посчитать, чем он располагает, так сказать, фактически. Конечно, удобней на бумаге, но вопреки попаданцам, приключения которых он любил почитать, технологию её производства он не знал. Помнил, что для её производства вырубали леса, а на начальном этапе в дело шла ненужная ткань. Но сколько и чего нужно вешать в граммах, даже не догадывался. А значит на одни эксперименты уйдет лет пять-десять, если повезёт, плюс ещё год на отладку производства, и это учитывая его инженерное советское образование. Значит, придётся писать на том, что есть, может, где немного улучшить или подшаманить. Значит так, в наличии у него имеется:
Двести гридней о-двуконь посажены на самых сильных и выносливых коней. Из вооружения: лук, два колчана по тридцать стрел (один с легкими с небольшими наконечниками для стрельбы на длинные дистанции. второй с тяжелыми с широколезвийными наконечниками для стрельбы на короткую дистанцию), в качестве основного оружия близкого боя кривая восточная сабля, как запасное пернач или кистень. На заводном коне: копьё для таранного копейного удара.
Из защиты: Кольчуги, не европейские, весом в тридцать кило, а их облегчений аналог весом семь-десять килограмм, так как в сшибке с легкими кочевниками скорость и маневренность – основа боя. Голова защищена остроконечным шлемом с брамницей. В руках каплевидный щит.
– Может, каждому из выделить оруженосца из отроков, чтоб помогали за конями ходить и заодно нелёгкую воинскую науку на не выросший ус мотали? А вооружить их лёгким луком, саблей и чеканами.Посадить на самых быстрых коней.Учитывая их лёгкий вес в поле, их точно будет трудно догнать. Тогда можно использовать их как разъезды. Идея здравая, надо с дядькой Ставром обговорить.
Триста новиков о-двуконь были одеты в чешуйчатый доспех.
Из вооружения – русский меч или сабля, четыре сулицы притороченные к седлу, в качестве запасного оружия – топор или булава. На заводном коне: совня.
Из защиты: Чешуйчатый доспех, – металлические чешуйки размером 6x4 см, прикреплялись к стеганой рубахе. Голова защищена остроконечным шлемом с брамницей. В руках – каплевидный щит. И те и те обучены биться в конном и пешем строю.
Ещё условно своими можно было считать половцев. Там примерно 300 воинов легкой конницы. Вооружены луком, дротиками, боевыми топориками, саблями, копьями, арканами. Защитное вооружение из кожаных доспехов, шлемов. И небольших кожаных круглых щитов. Есть среди них (около тридцати человек) и тяжеловооруженные всадники. Которые имели железное защитное снаряжение. Помимо щитов, использовались кольчуги, ламеллярные доспехи, металлические шлемы с бармицами и антропоморфными личинами. Сражались длинными копьями и саблями, легкими боевыми топорами и шестоперами. Основным метательным оружием был композитный лук. То есть вооружены практически как русские дружинники.
Ну, и собранные с бору по сосенке еще примерно с тысячу новобранцев. За пару дней их рассортируют и будет понятно, кого куда. Кого в дружину, кого в пехоту, а кого в гарнизоны и стражники. В итоге боеспособная часть дружины составит порядка тысячи воинов. Остальных учить и потом по гарнизонам раскидать. Их вооружить надо и одоспешить, но с этих проблем быть не должно были бы деньги. В Корчневе знатное кузнечное производство на любой вкус и карман.
Потом Юрий посмотрел, что его «женское войско» навоевало. Так в шутку Ставр называл девушек, которых Юрий за два года обучил упрощённому письму и арабскому счёту, и на которых повесил всю отчетность, так как хорошо помнил, что основа любой сильной империи – это учёт и дисциплина.
По ходу в железе для ковки доспехов проблем не будет. Как бонус в качестве трофеев досталось порядка ста комплектов одеяний генуэзского арбалетчика. Но в отличие от старого, новый Юрий знал, что против русского лука арбалет в поле не тянет. Сложный русский лук превосходил арбалет и по дальности стрельбы (арбалет убойная дистанция 150 метров, а русский лук более 200) и по скорости (скорострельность арбалета от 3 до 5 стрел в минуту, русские лучники которые за то же время могли произвести 10—20 выстрелов).
Поэтому сотню комплектов отложил для городского гарнизона. Вот при защите города, когда осаждающие идут на приступ, арбалет, позволяющий стрелять из укрытия, как оружие – самое то. Тем более, что обратная конусность позволяла пробивать щиты атакующих, не застревая в них. А в поле требовалась выучка, чтобы успешно противостоять искусным стрелкам кочевников. Поэтому перспективы у примитивной массы, вооруженной арбалетами на Руси были только, если сидеть в осаде.
Большую часть из освобождённых рабов составили дети от трёх до семи лет. Юрий задумался, что с ними делать. Потом вспомнил опыт турок по созданию янычарской армии и решил его притворить. Не буквально, но всё же.
Затем посмотрел отчёт по лекарскому приказу. Был и такой, объединявший с сотню девушек под руководством дочери Шаргана – Малики. Несмотря на то что знаний у Юрия о медицине было не густо, только общеизвестные факты и курс тактической медицины, для XIIвека этого оказалось не мало. Поэтому основы полевой медицины получили все девушки, а самые талантливые из них прошли её углублено под руководством опытных знахарок, шаманок и даже одного грека-лекаря.
Самое главное, что Юрий старался привить юным адептам лекарского искусства – это не принимать ничего на веру, проверять любые сведения, от какого бы уважаемого лица они не исходили. В итоге образовались два подразделения: санитары-девушки, облачённые и вооружены как простой половецкий воин. Они во время боя находились в тылу войск, оказывая раненым первую помощь и помогали им добраться до лекарского шатра, где их лечили более опытные в лекарском искусстве, составляющие вторую часть медицинского корпуса.
Шарган сначала ворчал на это нововведение, но потом решил, чем бы дитя не тешилось, лишь бы в сечу не рвалось, и согласился. А когда увидел пользу, то и вовсе оттаял.
