Текст книги "Драйвер (СИ)"
Автор книги: Олег Север
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)
Сын Елифана Василий Елифанов взялся возвести деревянную церковь. За это при освящении церкви князь Андрей наградил его «пустошами, лесами и лугами от реки Нерехты по Гремячий враг по Клязьме на кривой дуб и старую ветлу до Нерехты же».
Село как раз располагалось в шести часах пути водой и в двух часа по земле от места слияния Оки и Волги. Для начала была поставлена задача разведать дорогу и проложить тракт к месту, где в следующем году должно начаться строительство города, который подкрепит экспансию русских княжеств на юго-восток.
27 июля 1187 года
Тбилиси. Новый дворец. Заседание дарбази.
Совет проходил в одном из внутренних двориков дворца. Кроме тех, кому по занимаемой должности положено было учувствовать в Государственном Совете, царица пригласила свою тетку Русудан и своего духовника Иоанна Шавтели, который совмещал свою должность с должностями начальника разведки и министра иностранных дел.
Тамар всё ещё приходилось лавировать между группировками знати, и для того, чтобы эриставы лучше спали, встреча была обставлена под вечеринку в греческом стиле.
Слуги были удалены из помещения, им было строжайше запрещено приближаться к нему. Сам внутренний дворик утопал в зелени, посередине дворика расположен фонтан со статуей мальчика, поймавшего краба, подарок отцу Тамар от византийского императора.
Все участники встречи были одеты в греческие тоги и полулежали на апоклинтрах, расположенных вокруг большого квадратного стола, на котором были выставлены вино, фрукты и виноград.
У Тамар мелькнула мысль, что количество собеседников подобрано идеально: «не меньше числа Харит, не больше числа Муз», всё как завещал Платон.
Собрались практически по-семейному, из присутствующих мужчин в её постели побывали все, но больше всего ей нравились братья Мхаргдзели, когда требовалась страсть и жёсткость, и Чахрухадзе, когда ей хотелось романтики и нежности. В такой обстановке Тамар чувствовала себя то Мессалиной, то Клеопатрой. Наконец последняя победила и Тамар пришлось заняться делами.
– Как дела на севере? – спросила царица у своего амирспасалара (военного министра и главнокомандующего) Иоанне Мхаргдзели, отправляя в рот виноградинку.
Тот прекрасно понял, что имела в виду царица, огладил усы, висящие у него по кыпчакской моде, и ответил:
– Юрий вслед за Абатой взял Бичвинту (Пицунда) и Анатолийскую крепость (Новый Афон), его корабли сеют ужас на всем нашем побережье. И с этим мы решительно ничего поделать не можем.
– Доходы от морской торговли упали ниже некуда, – произнёс моларе (министр финансов) Грузии Шота Руставели.
– Как обстоят дела у эриставов в целом? – спросила она у своего полководца.
– Без особых успехов. Войска абгазов не вступают с ними в генеральное сражение, а наносят точечные удары по отдельным отрядам, не смертельно, но болезненно. И постепенно оттесняют к Цхуми.
– Если мы отправим армию на помощь местным эриставам, мы сможем победить? – в лоб спросила царица у своих военачальников, пригубив молодого вина.
– Да, – решительно ответил Иоанне Мхаргдзели.
– Нет, – не менее решительно заявил Захарий Мхаргдзели.
– Поясни! – подавшись вперёд всем телом произнесла царица, обращаясь к младшему из братьев.
– Судя по всему, воеводы Юрия будут избегать генеральных сражений, догнать мы их не сможем, а при попытке осадить какую-нибудь из захваченных ими крепостей, они будут ждать нужного момента, чтобы ударить нам в тыл, как только мы увлечемся осадой. При такой тактике война может занять не один и даже не два года. И это я не учитываю осов, у которых на нас большой зуб, после неудачной попытки переворота, почти уверен, что они не преминут воспользоваться сложившейся ситуацией.
– И что прикажете делать? – спросила царица у своих ближников.
– Может, запросить помощи у севаста Мануила? – спросил Шота.
– Как ты думаешь, кто ему ближе, сестра жены или муж сестёр? – вопросом на вопрос ответил его старший брат Григол.
Все замолчали. В комнате воцарилась напряжённая тишина.
– Надо что-то делать, а то с юга в дружеских объятьях нас душит Византия, а с севера подпирают князь Юрий с осами, – нервно произнёс канцлер Антон Гнолистависдзе. – Осы и абазы смотрят на север, а армяне – на юг, так недолго и совсем без подданных остаться.
– Нам бы такой царь не помешал, – ворчливо, себе под нос, произнесла тетушка Русудан. – Если бы кто-то не профукал свой шанс…
Все присутствующие, в том числе и сама царица, сделали вид, что ничего не услышали.
– Может, стоит поговорить с Юрием и узнать, чего он хочет? – предложил секретарь царицы, красавец Григол Чахрухадзе.
– Мы пытались связаться с Юрием, но наше посольство развернули, и в ответ передали послание от тмутараканского князя, – вставил свою лепту (малая монета в Древней Греции) Иоанна Шавтели.
Все взгляды разом переместились на царицу, но никто не рисковал задать интересовавший их вопрос. Инициативу на себя взяла тётка царицы:
– И что там пишет этот набичвари (ублюдок)? – спросила она свою племянницу.
– Если кратко, то его письмо состоит из двух пунктов: Во-первых, он утверждает, что на наших землях угнездились пираты, и заверяет меня, что не остановится, пока не уничтожит их полностью, дабы избавить нас от этой напасти.
На этих словах Руставели досадливо мотнул головой, это и понятно, доходы от пиратства неофициально составляли около десяти процентов от всех доходов Грузинского царства.
–А во-вторых, – продолжила царица. – Он утверждает, что возвращает свои земли, которые он купил у половецких семей. Так как законные требования, направленные в мою канцелярию, были проигнорированы, а принадлежавшие ему земли казна передала другим подданным, то он решил, так сказать, компенсировать себе из тех земель, которые находились под управлением пиратов и только формально входили в состав Грузинского царства.
– Я так и знала, что это он тогда сманил половцев, – зашипела рассерженной гадюкой тетка царицы. – Ну ничего, скоро ему станет не до нас…
– Тетя, ты что-то знаешь, чего не знаю я? – требовательно произнесла царица.– Насколько мне стало известно, один норманнский ярл решил, что двух жён для Юрия будет много, и тоже захотел стать зятем басилевса, а заодно собирается улучшить своё финансовое состояние, и под это дело ярл собрал более двух тысяч мечей, – произнесла Русудан.
– Он уже никуда не собирается, князь Юрий разбил норвежского ярла в морском сражении, а его как какого-то безродного разбойника повесил в Херсонесе, – легко, как утренний туман, развеял надежды собравшихся духовник царицы.
Все удивлённо переглянулись: в памяти собравшихся были ещё свежи воспоминания, как всего тысяча норманнов разбила армию Ширвана, и только помощь Грузии позволила скинуть их обратно в море, да и то несмотря на многократное преимущество, потери со стороны объединённого войска были колоссальные.
– А что у нас на Руси? – с надеждой спросила царица у своего духовника.
– Ничего хорошего. Юрий, поддерживаемый киевским князем, вступил в права Суздальского княжества и активно укрепляется там. Его подержали не только местные бояре, но и черный клоблуки и берендеи, переселённые на левобережье Волги ещё отцом Юрия. Всеволод – на перепутье, никак не может принять решение, как ему действовать, с наименьшими потерями для себя. Булгары тоже не рискуют, предполагая, что это провокация русских. Похоже, Юрий перехитрил всех.
– Похоже, у нас не осталось других вариантов, как временно договориться с Юрием, – резюмировала Русудан то, что вертелось у всех присутствующих в голове.
Глава 14
7 августа 1187 года
Трапезунд. Мануил
Солнце было ещё высоко, но уже жалило не так беспощадно, как днём. Знойный полдень, когда всё живое стремится или забраться поглубже в тень или уйти поглубже под воду, а в воздухе царит абсолютный штиль: ни звуков, ни движений, и даже ветру лень пошевелиться, миновал. Но и сейчас день походил на старого кота, разоспавшегося в укромном месте и никак не желавшего просыпаться. В этот день даже чайки были истомлены зноем. Они не носились по округе, оглашая всё вокруг своим визгливым криком, а лениво сидели на песке, раскрыв клювы и опустив крылья, или дремали, качаясь на волнах.До того момента, как солнце начнёт спускаться в море, оставалось несколько часов. Вечерний бриз с моря слегка охлаждает прожаренное тело, возвращая его к жизни. В пространстве между морем и небом носятся: веселый плеск волн, набегавших на пологий берег песчаной косы, и солёные брызги – результат их столкновения с каменной стеной. Узкая коса вонзалась в безграничную пустыню играющей солнцем воды. Неугомонные волны весело и шумно набегают на неё, подминают под себя и … разбиваются о стены сторожевой башни, словно поплавок, закинутой в море и соединённой с городскими стенами узким каменным перешейком..Мануил находился в благостном расположении духа. Только что завершилось испытание зрительной трубы, переданной в качестве подарка зятем. Надо сказать, прошло оно крайне успешно. Мануил уже прикидывал, сколько труб для своих военачальников необходимо прикупить. И хотя стоили они, наверняка, недёшево, но ради такой новинки золота было не жаль. Настроение поднимало и письмо от сестёр, в котором они рассказывали о своём житье, как и в детстве писали они его по очереди, одно на двоих.
Судя по письмам, жизнь у них тоже проходила не скучно. Ирина рулила целой империей развлечений, о которой слава гремела далеко за пределами княжества Феодоро. Старшая из сестер, нашла себя в земледелии, выращивая не только красивые цветы, но занималась и более приземлёнными культурами, курируя работу многих талантливых натурфилософов, которых она называла учёными. Также Мария руководила работой по созданию книги «Энциклопедия растений», базой для которой послужили два монументальных труда: «Учение о растениях» Аристотеля и «Естественная история» Плиния Старшего.
Кроме того, Мария с Ириной стали ангел-хранителями специального учебного заведения – университета, которое открыл их муж, где собирались готовить специалистов для нужд княжества. Мария советовала и в империи открыть такое учебное заведение, как минимум для подготовки толковых чиновников. К письму прилагались и подарки.
Впервые за много лет Мануил снова почувствовал себя маленьким мальчиком в день рождения. Понятно, что управляющий не принёс все подарки, занявшие немало места, целый грузовой дромон, а ограничился списком, который педантичная Мария приложила к ним, дабы ни у кого не возникло даже тени соблазна. Список был длинный, для перечисления всего подаренного понадобился свиток длиной с метр.
Особенно его заинтересовали: мебель для спальни, дивные витражи с гербами рода Комнинов, вино в вычурных бутылках из темного стекла и два новых спиртных напитка: крым и таврика. Ирина писала, чтобы брат очень осторожно употреблял их, и этим самым только сильней его заинтриговала.
Для Русудан сестры передали гарнитур из аметиста. Мария упомянула, что «форму» придумали они с сестрой лично, а работу выполнил один из местных ювелиров.
Мануила тоже не обделили: ему достался перстень-печатка с вырезанным мангустом. Мануил не сдержался и улыбнулся, на миг погрузившись в воспоминания о детстве.
А сыновьям Алексею и Давиду от тёток достались фигурки половецких пастушьих собак, искусно вырезанных из аметиста. К статуэткам прилагались и четыре щенка в сопровождении молодого грека, как писали сестры, специалиста по дрессировке собак. Ирина писала, что по настоянию Юрия они обзавелись пушистыми охранниками, которые неотступно сопровождают их, и рекомендовали брату завести таких же для своей семьи.
Еще раз перебирая в уме послание сестер, Мануил по закрытым переходам и анфиладам направился в свои покои. Недалеко от них его внимание привлекли радостные крики и повизгивания. Заглянув в комнату, он увидел, как двое его сыновей играют с щенками. Щенки были ещё маленькими, и их лапы то и дело разъезжались наскользком полу, что вносило в игру ещё больше веселья. Кроме детей и щенков в комнате находилась его жена Русудан, которая с улыбкой следила за вознёй малышни. Шестилетний Алексей время от времени, в те моменты, когда мать попадала в его поле зрения, старался выглядеть как взрослый, но снова и снова соскакивал в детский азарт. Заметив мужа, Русудан кивком головы оставила детей на одну из своих придворных дам и вышла к мужу:
– Отличные подарки прислали твои сестры: и игрушки, и щенки…
– И украшения, – улыбаясь, закончил за жену севастос.
– И украшения, – улыбаясь, произнесла она.
– Предай сестрам благодарность за подарки. Нет, лучше я сама им напишу, – произнесла она, подойдя к мужу вплотную и обнимая его. – И ещё, мне пишет Тамар – просит помощи, утверждает, что Юрий взбаламутил абгазов и присвоил часть её земель. Впрочем, в том же самом, только по отношению к армянам, она упрекает тебя. И просит меня повлиять на тебя.
– Да? – удивился Мануил, целуя жену в ответ. – И каким образом? – уточнил он.
– Мне кажется, она и сама не понимает: то денег просит, то повлиять на тебя, чтобы не привечал армянских вельмож-перебежчиков, то, чтобы ты на Юрия повлиял.
– А знаешь, я, пожалуй, смогу ей помочь, – произнес Мануил.
– Да? – удивилась Русудан.
– Да.
– И как?
– Просто. Возьму её второй, младшей женой. Тогда ей не нужно будет забивать свою голову умными мыслями, – сказал Мануил и быстро ретировался, пока жена зависла, пытаясь понять, это он так пошутил или говорил всерьёз.
27 августа 1187 года
Тбилиси.
Тамар была не в духе, об этом все имеющие уши могли узнать по звуку бьющейся о стену посуде и раздающихся в покоях царицы матерных конструкций, которым бы позавидовали даже завсегдатаи духанов. Обычно царица редко выходила из себя, но, если это случалось, остановить её было сложно. Обычно совладать с темпераментом царицы помогал кто-то из её любимцев, но на этот раз это не удалось ни Григолу, ни Шоте. Пришлось прибегать к крайнему средству и звать тетку царицы – Русудан.
Та решительно вошла в покои Тамар, откуда вскоре послышался разговор на повышенных тонах, потом звонкий хлопок, и всё стихло, только двое охранявших покои царицы гвардейцев услышали, как из-за дверей раздалось рыдание, переходящее во всхлипывание, и спокойный голос тетушки царицы говорил что-то успокаивающее. Они переглянулись, перемигнулись и снова застыли недвижимыми истуканами у дверей покоев правительницы.
***
– Представляешь, Русудан прислала письмо где пишет, что она поговорила с мужем о тех проблемах, что испытывает Грузинское царство, на что тот предложил взять меня второй женой, что согласно модной сейчас новой ереси, распространившейся во всём мире, словно пожар в летнем лесу, позволительно, – жаловалась, как в детстве, своей тётке Тамар.
– А что? Такой вариант вполне жизнеспособен, – задумчиво произнесла Русудан. Только вот Грузия станет не независимым государством, а фемой в составе Византийской империи.
– Ты о чём вообще говоришь тетушка? – возмутилась Тамар. Он захотел меня взять второй женой, ты понимаешь?
– Ну, первая у него уже есть, твоя младшая сестра, поэтому второй, – логично заключила Русудан, пожимая плечами.
– С такими раскладами он мог и не предлагать, ты замуж не спешишь, детей нет. В такой ситуации наследовать тебе будет один из сыновей твоей сестры. Будь мальчики взрослее, многие эриставы уже бы водили вокруг них хороводы и составляли заговоры по твоему отрешению от власти. Так что вариант предлагаемый Русудан не так плох, как видится на первый взгляд. Тем более, что среди подданных новое учение пользуется большой популярностью, каталикос-патриарх Фёдор Тевдоре не раз и не два жаловался. С другой стороны, это не ультиматум, и у тебя есть выбор, правда, ты всё никак его не сделаешь. В женихах, как в кура с пыли, копаешься, а зернышко-то всё не находится. Если уж не хочешь потерять свою власть и идти под руку мужа, так бери в мужья Давида. Пусть он не богат, но покладист, и по знатности тебе ровня, а у ваших детей будут хорошие шансы объединить грузинский и аланский престолы.
– Ты думаешь, Мануил или Юрий позволят отодвинуть наследников эксусиократа Кинтала? – спросила она, удивлённо уставившись на тетю.
– Я тебе не мойра, кто знает, как оно сложится в будущем. Вот скажем, если у вас с Мануилом будет сын, у него появится шанс стать во главе всей Византии.
– Да не пойду я за этого урода второй женой, даже первой не пойду, уж лучше третьей за Юрия, – в сердцах крикнула Тамар.
– О, девонька, да ты втюрилась, как я погляжу, – произнесла тетка, вплотную приближаясь к племяннице.
– Нет, – решительно произнесла царица, подальше отодвигаясь от тётки, помня её тяжёлую руку.
Были в прошлом моменты, в которых тётке случалось и за косу таскать, и задницу драть, и по-другому вразумлять свою племянницу. Но на этот раз тётушка просто обняла свою племянницу и прошептала ей на ухо:
– Такова суть человеческая: что у нас под рукой не ценим, а гонимся за тем, что в руки не даётся». Ты лучше вон на Давида внимание обрати, для царицы – идеальный супруг, смелый, как лев, глупый, как баран, а главное – безумно влюблён в тебя. Таким управлять – одно удовольствие. А расширяться нам есть куда, Русудан написала, что её муж поддержит тебя, если ты поведешь войска на Арран, Ширван или Адурбадаган.
– Но ведь Ширван – наш союзник, и правит там наша кровь? – удивилась Тамар.
– Чем ты слушала дочка, когда я тебе говорила, что у политика нет союзников, есть лишь временные партнёры? Да и ерунду о крови не стоит повторять. Наши родственнички с удовольствием перережут нам горло, если у них будут на это силы и это будет им выгодно. В этих трех государствах у власти мусульмане, которые только и думают, как бы урвать кусок друг у друга, а особенно у нас. А возвращение под лоно православия земель и людей, когда-то отторгнутых от неё, сплотит вокруг тебя не только церковных князей, но и многих малоземельных азнауров и младших детей из старых княжеских родов. Ты же ещё помнишь считалочку, которую мы с тобой учили в детстве? – спросила тётушка.
– Не грустите о прошлом – его не было. Не ждите будущего – его не бывает. Бывает лишь настоящее, из которого и состоит вся наша жизнь, – закрыв глаза практически пропела Тамар.
– Вот и действуй, исходя из этой непростой истины, – сказала Русудан, обнимая свою племянницу.
7 августа 1187 года
Феодосия. Княжество Феодоро.
Солнце садится. На прибрежный песок ложатся розоватые отблески его лучей. Они, как сигнал к скорому отбою. Ночные тени ложатся не только на море, но и на берег. Вокруг только безмерное море, посеребренное луной, и синее, усеянное звездами небо. Миг – и сзади вспыхивает цепочка огней на городской стене, пусть еще не полностью возведённой, но в темноте это совсем не заметно.
На горе, которая там, в другом времени, и, возможно, в пространстве носила гордое название Митридат, а здесь получившей название Метеоры, собрался близкий круг людей, сложившийся вокруг него и его жён. И как-то так получилось, что Юрия угораздило согласиться на лекцию о поэзии, хоть обычно он старался избегать высказываний в тех вопросах, в которых мало понимал. Не считать же за опыт наивные юношеские стихи со слабой рифмой и хромающим ритмом, которые он писал когда-то, будучи влюблённым школьником.
Кто из нас в юности не писал стихов? Это не графомания – это закон природы. В юности нас распирает от осознания своего «Я», и наше «Эго» нашёптывает нам, что мы уникальны, и другому понять такого уникального будет крайне сложно. Поэтому, в идеале, надо рассказать о себе не одному человеку, а всем – вдруг у кого-то сердце все же бьётся в унисон с нашим, а форма, в которой высказывается самое свое интимное всем, – это и есть стихи.
Сказав А, пришлось говорить и Б, а именно – готовиться для выступления. Хороший антураж – половина успеха, эту формулу Юрий помнил ещё из прошлой жизни, поэтому и выбрал такое романтическое место.
– Ритм – это основа основ стихосложения. Собственно, единственное, что отделяет стихи от прозы – это ритм. Все системы стихосложения у всех народов основаны на ритме. Стихи – это ритмически организованная речь. Эмоциональное воздействие ритма на человека известно очень давно. С давних времён ритм использовался в различных общественных и религиозных ритуалах. Ритм и сам по себе, даже в чистом виде, способен производить определенное воздействие на человека.
Вот давайте послушаем стихотворение, которое построено не по греческим канонам:
«Август – ливни.
Август – дивный.
Август – яблоком тяжёлым,
Наливным упал нам в руки.
Август – астры.
Август – звёзды.
Август – месяц ливней звёздных,
Что пролились вниз, с небес.
Август – волны.
Август –скалы.
Август –Море,
Что что играет как нашкодивший щенок.
Август – листья.
Август – гроздья.
Август – грозди винограда,
Что прольются скоро в квеври, молодым вином.
Август – ночи.
Август – очи.
Август – Дни,
Что всё короче, всё прохладней и сырей.
Август! – сердце!
Август – терций.
Август – Время
Опоздавших молний, поцелуев, гроз».
Таким образом задав структуру стиха, дальше я могу собирать его снова и снова, пока у меня хватает фантазии и желания. С другой стороны, стихи это – эмоции, например, такие:
«Здравствуй, август, венчан хмелем,Смуглый юноша-сатир!Мы ковры под дубом стелем,Мы в лесу готовим пир!..Август милый!Отрок смуглый!Как и мы, ты тоже пьян.Свечерело. Месяц круглыйОзарил круги полян.»
Словом, стихи – это такой лес, где каждый выбирает свою тропинку сам, и точно не знает, куда она его заведет. Для примера ….
Лекция дала неожиданные плоды: обе жены были неутомимы и страстны, стихи подействовали на них, как бутылка шампанского на женщину, ищущую приключений на свою пятую точку.
– Кстати, нужно озаботить своих виноделов созданием игристых вин, – отметил про себя Юрий.
Князь даже подумывал прочитать лекцию для ограниченного круга лиц на тему: «Стихи как средство охмурения женщин». Но потом благоразумно отказался, наверняка, слухи дойдут до жён, а это чревато. Размышлять об этом, лежа в обнимку с двумя шикарными женщинами, было прекрасно, но пришлось вставать – работа сама себя не сделает.
Первым делом Юрий разобрался с текущими делами княжества, после чего наступило время пообщаться с новыми мастерами, которые прибывали в княжество. Нельзя сказать, что их было много, но имидж покровителя науки и искусств, прочно закрепившийся за княжеским семейством правителей Феодоро, привлекал в княжества множество непризнанных гениев, среди которых Юрий ухитрялся время от времени отыскивать настоящих самородков. Вот и в это раз один из приведённых мастеров утверждал, что может создавать искусственный гранит.
У Юрия уже был опыт общения с непризнанными гениями, или просто заблуждающимися людьми, поэтому он не стал радостно потирать руки в предвкушении выгод и барышей, а просто предложил продемонстрировать свои умения мастеру, одев в псевдомрамор один из пролётов лестницы, ведущей к зданию, где планировалось разместить магистрат.
Дальше предстояло неприятное. Казнь проворовавшегося чиновника, который числился если не в ближниках, то точно в ближайшем резерве. Жены пытались отговорить Юрия от посещения этого, так сказать, мероприятия, но тот понимал, что перекидывать на других неприятные дела – не самая верная стратегия. Поэтому не стал перекладывать неприятное действо на чужие плечи, и лично посетил казнь, обставленную практически с семейной атмосферой.
Приучать народ к такому кровавому зрелищу Юрий не планировал, а вот всем тем, кто работал с княжеской казной, присутствовать на казни было настоятельно рекомендовано офицерами княжеской охраны, чтобы лично убедились, к чему приводит любовь к чужому добру.
Юрий не очень любил радикальные решения, но иногда лучше двое до, чем сотня после. А в целом было ужасное состояние души – времени на всё не хватало, и вместе с тем было ужасно скучно. После экзекуции Юрий решил завернуть домой к жёнам, но по дороге был перехвачен одним из «гениев» Марии, который после памятной декларации стихов Юрием, почитал его своим учителем и наставником, и будучи человеком творческим, а от того плохо разбирающимся в вертикали власти, время от времени заявлялся к Юрию, то совета спросить, то поделиться своим творчеством.
Юрий благоволил начинающему поэту, но иногда его пыл выводил сдержанного князя из себя. Поэтому, когда в очередной раз великовозрастный поэт повстречался на пути княжеского кортежа, Юрий тяжело вздохнул, но всё же остановил коня.
– Князь, знающие люди очень хвалят твою мудрость, – начал издали великовозрастный поэт.
Услышав этот заход, от неожиданности Юрий чуть не поперхнулся, а про себя подумал:
– Какую глупость я сделал, что они меня хвалят?
Но сказал совершенно другое:
– И какова причина этой похвалы?
Но собеседник начисто проигнорировал слова князя, будто их не было в природе, и продолжил в своей бесящей манере:
– Говорят, что ты лучше всех чувствуешь ритм и рифму, поэтому я решил у тебя спросить совета.
Юрию несомненно польстила такая оценка его талантов, и он решил по мере сил помочь творчеству поэта.
– Ну, что там у тебя за рифма? – спросил Юрий, придерживая горячего жеребца.
– Да вот заказали мне оду, и никак не могу найти рифму к Давит Сослани.
– О, это легко, – обрадовался Юрий. – Давид Сослани бит нами.
– Хм, это немного не то, – сказал обескураженный рифмой поэт. – А если на Сослани Давид? – спросил он с хитрецой.
– Нами бит, – не без злорадства зарифмовал Юрий. И продолжил свой путь под гогот охраны.
12 августа 1187 года
Абхазети.
Давид Сослани.
Давид буквально растекался под сильными руками рабыни. Цахик была из тех цветков, что ценятся не из-за красоты, а из-за полезных свойств. Досталась она ему по случаю. Несколько лет назад Давид был в Трапезунде, где и выкупил из плена партию рабынь. Внешне девушка не была красавицей, и, скорей всего, ей была уготовлена роль служанки в одном из господских поместий, если бы случай не помог выявить её познания в медицине, а именно в искусстве массажа. С тех пор и началось восхождение рабыни. Давид и сам не заметил, как начал с ней обсуждать важные для него вопросы. Сначала рабыня молча выслушивала своего господина, а потом могла одно два слово вставить в монолог хозяина. И так удачно, что Давид не начинал нового дела, не посовестившись с своей рабыней. Вот и сейчас, млея под её сильными руками, Давид размышлял вслух:
– Тамар, после неудачи с переворотом, отдалилась. Сослала меня в Цхум, под предлогом обучения полководческому искусству. А какое обучение, если Иванэ Мхаргрдзели решает всё единолично? Вот и ропщет свита. В этой войне ни славы не заработаешь, ни денег. Поэтому всё сильней раздаются голоса пойти на службу к византийскому императору, аланы служат им издавна, а сейчас и случай подходящий, можно не только денег и славы заработать, но и землю под себя подгрести. Другая, пусть меньшая, но зато более сплочённая часть его подчинённых, призывает идти на службу к крымскому князю Юрию. Тот отличается щедростью по отношению к верным людям. Да и отношения у него с аланским царем самые дружеские, так что может похлопотать перед ним.
– А ты что думаешь? – спросил свою служанку Давид.
– Тут надо долго думать, но мне точно понятно, что из лимона виноградный сок не выжать, – многозначно изрекла служанка, и продолжила нещадно мять спину своего патрона.
Давид застонал, то ли от мыслей, его посетивших после «откровения» рабыни, то ли какой-то сустав болезненно отозвался на её прикосновение.
В этот, практически интимный момент, их прервал появившийся слуга. Давид знал, что слуга бы не потревожил их, если бы не случилось нечто важное, поэтому не стал гневаться, а устало спросил:
– Что там произошло?
– Амирспасалар Иванэ срочно собирает военный совет, – проговорил слуга, на всякий случай низко кланяясь князю. О взрывном характере своего хозяина он знал не понаслышке, правда, и отходил князь быстро.
Заметив вопрос в взгляде своего господина, дополнил:
– Ходят слухи, что Шабуридзе решили воспользоваться моментом и пограбить аланские сёла, но попали в засаду. И теперь уже аланы пришли с ответным визитом и захватили эриставство Арагви, вырезав всех Шабуридзе.
***
В тронном зале, где Иванэ разместил штаб своей армии, собралась вся местная верхушка. Давид со своими военными консультантами появился практически последним.Мхаргрдзели недовольно взглянул на князя, но высказывать недовольство не стал, то ли решил не доводить конфликт до горячей фазы, то ли просто ему было недосуг.
– Когда все наконец соизволили собраться, – начал он, не преминув поддеть Давида. – Я расскажу вам причину столь поспешного собрания. Из Тбилиси прискакал гонец от царицы. Аланы коварно вторглись в эриставство Арагви, при этих словах Давид с трудом сдержал улыбку, именно Грузинское царство любило прихватить чужие территории, и при этом желательно чужими руками. И на этот раз именно эристав Арагви начал первым военные действия, решив пограбить соседей, пока их лучшие войны сражались с арабами в составе византийского войска. Об этом ещё недавно судачил весь лагерь, облизываясь на добычу, которую должны были получить Шабуридзе. Но у аланов осталось много опытных воинов, а главное нашлись доброжелатели, предупредившие их о походе, и вместо стариков, женщин и детей пришедших пограбить соседей ждали воины. А уничтожив «гостей», естественно, решили нанести им ответный визит. Об этом Давид прекрасно знал из письма сестры, которая была замужем за одним из знатных вельмож Алании. Царица Тамар приказала перебросить часть войск к Мцхета. Я заберу с собой пятнадцать тысяч человек, вместо меня во главе оставшегося войска останется… – полководец мстительно посмотрел на Давида и продолжил:
– Иракли Гамрекели.
Раньше бы Давид вспылил, но сейчас он воспринял это решение спокойно, как ещё одно унижение от Тамар. Но если раньше он воспринял бы это решение со смирением, то сейчас он с трудом смог сдержать гнев. Мало того, что Гамрекели стояли ниже его по знатности, это можно было стерпеть, если бы Ираклий был опытным военачальником, но он был практически его ровесником.
Не дождавшись никакой реакции от царевича, Иванэ скомкал окончание совещания и спешно покинул зал. Практически сразу за ним покинул совещание и Давид. Он принял решение, а значит пришло время действовать.
25 августа 1187 года
Феодосия. Княжество Феодоро
Юрий пребывал в хорошем расположении духа: столица постепенно строилась и обзаводилась стенами, и практически закончилось строительство главной городской крепости, на месте бывшего Карантиного холма, в этой реальности получившего название Дозорного. Крепость имела две линии укреплений: цитадель и внешнюю часть. Сейчас была в черне закончена только внешняя стена, с внутренней придётся еще повозиться, и что-то подсказывало князю, что не один год.
