Текст книги "Драйвер (СИ)"

Автор книги: Олег Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

Впрочем, жену и детей Мануил с собой не брал, решив оставить их в Трапезунде в окружении верных людей. Неизвестно, как там обернётся дело, политика – дело хоть и не хитрое, но грязное и опасное. А недоброжелателей у него в окружении басилевса хватало.

Конечно, сорваться и сразу отправиться на встречу к отцу Мануил не мог. Необходимо было решить множества проблем и раздать множество полномочий. Да и войну ещё никто не отменял. Преследуя убегавших арабов, летучие отряды империи, составленные в большинстве из: болгар, касогов, печенегов и прочих степных народов, так увлеклась, что оказалась у стен городов Рей, Исфахан и Шираз. Если первые два они брать не рискнули, то третий, из-за царившей в регионе междоусобицы, удалось захватить. Византийский патриций Иоанн Асень, вставший во главе болгарского войска, уже прислал послов с просьбой разрешить основать княжество под протекторатом Византии.

Мануил считал, что идея создания государств сателлитов на границе Византии с мусульманским миром, которую между делом предложил ему Юрий, хороша, но решать должен отец. Хотя изначально договорённость с болгарами и печенегами была именно такая, что им помогут захватить часть территории за пределами Византийской империи и основать свои государство под её протекторатом. Но всё могло поменяться. Последние два века императоры больше славятся как хозяева своего слова: захотели дали, захотели забрали.

Ну, хотя бы у свежеиспечённого деспота голова не болела, кого оставить за главного на хозяйстве. С женой ему повезло, она не только следила за домом и благополучием семьи, но за время совместной жизни смогла стать надёжным другом.

На семейном совете было решено плыть морем. Старые римские дороги еще сохранились в хорошем состоянии, но подсчитав все необходимое Мануил решил, что дешевле, спокойней и главное безопасней плыть морем. Тем более на обратном пути он собирался навестить сестер и их мужа, а тут без кораблей как не крутись ничего не получится.

ЗЫ:

В поздней Ромейской империи сложилась следующая титульная вертикаль: Василевс-Деспот-Севастократор-Кесарь.

Да, и напоследок следует сказать, что был еще почетный титул Василеопатор, дословно означающий «отец императора».

Глава 16

18 октября 1187 года

Крепость Рось

Воевода стоял на крепостной стене (вокруг распространялся не до конца выветрившийся запах льняного масла) и смотрел, как мимо него по бескрайним Волжским просторам проплывают норманнские драккары. И радовалась его душа, так как с давних пор прокатилось яблоко раздора между норманнами и булгарами, и ни одни, ни другие не упускали случая подгадить друг другу. А это значит, что вряд ли этим летом стоит ждать булгарское войско под стенами крепости. Булгары скорей всего будут копить силу, чтобы на обратном пути перехватить норманнов с добычей.

Конечно, и кроме булгар есть кому попробовать взять на меч новый город, но булгары считались одной из ведущих сил в этом регионе, у остальных, как говорится, и труба пониже, и дым пожиже.

А ещё радовался воевода тому, что варяжский конунг явно спешил и не стал останавливаться под стенами нового града. Варяги – известные бузотёры, и наверняка дело одними пьяными драками не ограничилось бы. Но слава Богине Погоде, снег уже третий день, пусть и малым слоем, покрыл землю, а мороз хозяйничает не только ночью, но и днём. Вдоль берега рек уже образовались забереги – тонкие пластинки льда, а это верный признак того, что ещё неделя-другая и лёд закуёт реку в прозрачные оковы. Вот и спешил неизвестный ярл уйти как можно дальше на юг к Хованскому морю, чтобы не оказаться в ледяном плену.

Неожиданно вокруг потемнело, и с неба полетели крупные хлопья снега. Снег падал в реку, но не таял, вода напоминала франкскую похлёбку, которой воеводе доведалось отведать изрядно.

Ольстин Олексич оглянулся назад, в метре от него вместе с телохранителями, которых приставил к нему князь, стоял полусотник Захар, одетый в диковинные для воеводы одеяния, напоминавшие поседевшего лешака. Князь прислал сотню молодых, только обученных воев, названых мудрёным словом – диверсанты. Как объяснил в сопроводительном письме князь своему воеводе, основная задача этих воинов – разведка и создание противнику всевозможных трудностей. В этом ключе Ольстин и стремился их использовать, хоть и не очень пока доверял.

– Захар, отправь своих проводить норманнов, пусть посмотрят за ними, недалеко, дна на два пути. Заодно разведают, что творится в низовьях.

– Это мы легко, но нешто по такой погоде кто соберется к нам в гости? –удивился молодой воевода.

– Скорей всего нет, но, как говорится, бережёного Бог бережёт, а не бережёного Смерть стережёт. Коней возьми, а то не поспеете, – бросил он собравшемуся исполнять приказание командиру диверсантов.

– Ну, половину отправлю на конях с заводными, остальные на лыжах пойдут, погода для них – самое то.

Воевода хмыкнул, но возражать не стал: новые юти, именуемые лыжами, созданные учёными мужами княжества – не чета старым. Длина – косая сажень, ширина с ладонь кузнеца, передний конец приподнят и заострён, место для установки ноги чуть шире и массивнее. Для продевания ремня, прикрепляющего лыжу к обуви лыжника, на ней имеется два сквозных горизонтальных отверстия. И бегают на них эти диверсанты так споро, что зимой и на коне не угонишься.

Помнится, воевода не утерпел, и сам испробовал обновку, конечно, по мокрому снегу всех ощущений не получишь, но новые лыжи были значительно удобней старых, это Ольстин почувствовал собственными ногами и уже с нетерпением ждал, когда снег ляжет основательно, чтобы начать лыжные тренировки, как свои, так и подчинённых ему солдат. Выгоду от такого способа передвижения зимой он уловил влёт.

Пока воевода пребывал в раздумьях, варяжский флот закончился и канул в снежной круговерти. Только воздух ещё некоторое время полнился вокруг глухим плеском вёсел. Не успел он угаснуть как из ворот крепости вышел десяток лазутчиков и резво припустил вслед за уходящей флотилией. Вдали от замка пятерка пластунов перешла на лыжи и резво заскользила по полю. Река в этом месте давала крюк, и у лыжников были все шансы перехватить флот в конце дуги, на Телячьем перекате.

Конники же поскакали по более длинной дуге, чтобы не только проводить варягов, но заодно проверить, не появлялся ли кто в окрестностях города-крепости, посетить заимки и хутора. И проверить пограничную территорию с марийскими родами, с некоторыми из которых наметились достаточно дружеские отношения, но воевода знал, как часто друзья оказываются хуже врагов, и за ними все равно нужен глаз да глаз, и свежевыпавший снег был в этом хорошей подмогой.

5 ноября 1187 года

Адиль

Сажать пехоту на коней пытались с древности. Еще Александр Македонский создал подразделения таких воинов, называвшихся димахосы. Они обучались действовать как кавалеристы и легкая пехота одновременно. Верхом они обходили противника, спешивались и атаковали врага классическим строем греческой фаланги.

Со временем об этой задумке забыли, вот князь Юрий и решил её возобновить, и во главе нового, экспериментального рода войск поставил вчерашнего юнкера, талантливого, но юного и неопытного. С другой стороны, Юрий прекрасно понимал, что опыт в этом деле может оказать медвежью услугу. Поэтому вызвав Адиля, князь разрешил ему забрать из последнего выпуска одиннадцать юных офицеров на свой выбор (десять станут во главе десятков и один в ранге заместителя сотника во главе десятка разведки), после чего им дали в подчинение две сотни новиков, только-только прошедших курс молодого бойца, и отравили шлифовать навыки на один из армейских полигонов.

Адиль требовал от новоявленных димахосов умения не только добираться до места верхом и действовать в пешем бою, но и хорошего владения холодным оружием при кавалерийских атаках, а также кучной стрельбы из многозарядных арбалетов, двумя версиями которых их отряд вооружили первыми в армии.

Князь не забывал о своём детище и часто наведывался посмотреть, как идет подготовка, внимательно прислушивался к пожеланию командира отряда и его офицеров в части экипировки. Так тяжелые палаши заменили более легкие сабли, лучше пригодные для фехтования и заметно снижающие нагрузку на коня. Изменилась и форма седла став более глубокой, что давало всаднику большую устойчивость в седле.

С этими новшествами пришлось немало повозиться, но тут значительно помогли инструкторы, присланные князям из бывалых уже ушедших на покой половцев. По мере тренировок некоторые новики отсеивались, так как не показывали требуемой сноровки в пешем или конном бою.

В итоге, к концу слёживания из двух сотен солдат под рукой сотника осталось чуть меньше полутора сотен сабель. Наконец притирка была завершена, и их отряд, погрузив на корабли, отправили в Никосию, где они в боевых условиях должен были потом и кровью подтвердить выкладки командования.

* * *

Ноябрь на восточном побережье Русского моря – очень неуютный месяц. А чего уютного может быть, когда температура воздуха зачастую опускается ниже температуры моря? Дожди в этот месяц так же часты, как интриги в гаремах арабских эмиров. Ветер, дождь и грязь – три неизменных спутника любого собравшегося в путь в это время года…

Отряд уже сутки уходил от преследующего его врага, врага превосходящего его в численности в три раза. Само задание по сопровождению обоза прошло без сучка, без задоринки, а вот на обратном пути, практически на подходе к своей территории, они буквально напоролись на вражеский отряд – слишком рано расслабились и поверили в свою безопасность. Да ещё этот поток воды, вторые сутки сшивающий небо и землю, помешал разведке вовремя заметить опасность.

Два отряда выскочили практически лоб в лоб. Произошла быстротечная сшибка, где его отряд, за счёт слаженности и быстрой реакции праздновал небольшой успех, полностью уничтожив авангард противника до подхода главных сил, после чего Адиль принял решение отступать. И вовремя, вражеский отряд, как потом удалось выяснить разведке, значительно превосходил их в количестве. Так что отступление было единственным шансом на спасение.

Однако враг оказался хватким и цепким и не желал упускать добычу. Адилю стало практически сразу понятно, что долго с наседавшим, буквально на пятки, врагом они отступать не смогут, поэтому сразу послал вперёд разведку с наказом искать удобное для обороны место. Наконец его разведчики присмотрели что-то подходящее – развалины старой крепости ещё не до конца уничтоженные временем. Крепость была то ли римская, то ли даже греческая. Почему-то здесь всегда так получалось, если тебе попалось что-то значительное, чем местные гордятся, то на проверку, выходило, что это создали это или римляне, или греки, или ещё кто, но никак не местные.

Конечно, был риск что, остановившись для отпора, они попадут в окружение и лишаться даже призрачного шанса на спасение. Проблема в том, что, не рискуя, обычно рискуешь в сто раз больше. Это юный сотник хорошо усвоил это на примере своей, пусть и не долгой, но насыщенной жизни. Поэтому приняв решение, он принялся превращать его в жизнь.

Проклятый дождь никак не кончался, казалось, нескончаемые облака никогда не иссякнут. Они грозно клубились над землей и ждали, когда под ними прольется кровь.

9 ноября 1187 года

Феодосия

Княжна Мария

Погода стояла солнечная, но ночами было уже холодно. Снег уже пару раз пытался захватить вершины гор, но пока безрезультатно. Местные жители зябко кутались в меховые кафтаны и со страхом смотрели, как кадеты под присмотром седоусых наставников после тренировки плескаются в море. Если уж по существу, то вода в море была теплей, чем окружающий её воздух.

Княгиня гуляла по поредевшему парку: лекари прописали ежедневные прогулки, слава богу, беременность протекала спокойно, без осложнений. Но нагнанный штат лекарей и травников иногда раздражал её, хоть она понимала, что муж в первую очередь переживал о ней. Слава богам, Юрию хватило ума, чтобы ограничить её общение с лекарями одним человеком. Во главе лекарей он поставил хорошо зарекомендовавшую себя Тротулу де Руджеро из Салерно. Итальянка появилась в княжестве благодаря протекции Гильермо Боначчи и смогла себя зарекомендовать как добротный врач специализирующийся на женских болезнях и родах. После долгих раздумий князь именно её назначил личным лекарем Марии, о чём последняя ни разу не пожалела, так как Тортула железной рукой навела порядок в своей зоне ответственности и старалась лишний раз не докучать княгине, но при этом всегда была под рукой.

Гуляя по парку, княгиня внимательно смотрела по сторонам, отмечая работу садовников, которые постепенно, не спеша, готовили парк к зимовке, орудуя огромными жалами. Жалы для обрезки кустов и деревьев приспособил её муж, называя их мудрёным словом секатор. Садовники с удовольствием подхватили это слово. Иногда княгини казалось, что крестьяне готовы носить её мужа на руках, особенно после того, как тот в первоочередном порядке поставлял лопаты, вилы, грабли, косы, серпы и другой сельскохозяйственный инструмент, сделанный из хорошего железа.

И результат не замедлил сказаться – урожай увеличился вдвое, а местами и втрое. Так что крестьянским семьям хватало и налог заплатить и себе любимым мало в чём отказывать. Излишки продукции можно было реализовать на одном из торжков, которые были организованы по приказу князя. Торговать там могли бесплатно все крестьяне и ремесленники, не использовавшие наёмный труд и уплатившие вменённый налог, взимаемый в конце года Мытным указом.

Мария не очень вникала в суть этого новшества, но вроде обе стороны были довольны, княжна сама слышала, как старший мытарь говорил князю о том, что после введения налога количество денег в княжеской казне значительно выросло. Ну, а то, что простые крестьяне и ремесленники стали одеваться значительно богаче, тоже не ускользнуло от внимательного женского взгляда.

Вообще муж не переставал удивлять Марию. Плотно общаясь со многими учеными, она была удивлена тем, что более, чем к половине открытий прямо или косвенно предложил руку Юрий. Вот и сейчас по Феодосии были построены хранилища для зерна и овощей, где выявляли, в каких условиях лучше хранить тот или иной продукт. Ведь не секрет, что значительная часть заготовок так и не попадает на стол. В связи с этим в местном университете большая группа ученых и студентов занимается разработкой методов переработки и хранения даров земли.

Не забывали о селекции. Занимались не только «акклиматизацией» разных растений в новых условиях, но и выведением новых сортов растений и пород домашних животных. Селекция уже давала результаты: появились лошади, способные в одиночку тянуть плуг и борону, правда, основную роль тут сыграли не биологи, как с легкой руки князя именовали всех, кто, занимался живыми организмами, живущими на Терре, а физики, изучающие основные законы мироздания. Именно они разработали новую упряжь и жесткий хомут, которые позволяли увеличить нагрузку в три-четыре раза. Это новшество было не просто заимствовано из Европы, где активно применялось уже не один год, а творчески переработано, что позволило значительно улучшить результаты. Княжеские шорники занимались изготовлением удобной упряжи, которая пользовалась бешеным спросом не только в княжестве, но и далеко за его пределами.

Парк пах ржаным ароматом новой соломы и свежеструганного дерева. По приказу князя огородили большой участок парка, где велись какие-то тайные от обеих княгинь работы. Даже пробивной Ирине не удалось хоть одним глазком глянуть, что же там делается. Мария же по этому поводу не страдала, были заботы и поважнее.

Пока было тепло и обстоятельства позволяли, вечерами они устраивали посиделки в тесном семейном кругу, в ходе которого употребляли различные местные взвары или сбитень. В беседке ставили пузатый самовар, и тогда по саду, между деревьями, расстилался длинной полосой голубоватый дым и тянулся шлейф травяных ароматов. За столом о делах не говорили, обменивались всяческими безделицами, иногда женам удавалось уломать князя на рассказ сказок, коих он знал великое множество.

В один из таких вечеров князь и предложил жене записать все известные ей сказки. Мария сначала скептически отнеслась к этой идее Юрия, но постепенно втянулась, и теперь уже она во время посиделок читала сказы и сказки, которые успела записать, а Ирина с Юрием давали советы, как можно улучшить ту или иную сказку. Иногда княгиня даже прислушивалась к их советам и вносила предлагаемые изменения. К сожалению, таких совместных вечеров, было крайне мало.

11 ноября 1187 года

Тбилиси

Царица Тамара

Ноябрь в Тифлисе ужасен. Постоянный ливень, который может лить неделями напролёт, вгонит в тоску любого, даже самого заядлого оптимиста. А тут ещё не ко времени разболелась тетушка, и царице даже выплакаться некому. Черная полоса не думала прекращаться, как и потоки воды, обрушившиеся с небес, видимо чем-то она сильно прогневала Бога.

Тамар, вздохнув, продолжила молитву в личной часовне, куда не осмеливался входить даже её личный духовник. Это место принадлежало только ей, здесь она не только и не столько общалась с Богом, сколько спокойно могла обдумать сложившуюся ситуацию и принять важные решения. Только на этот раз в голове мысли плескались все какие-то бледные и «бестелесные». На память приходили уличные стишки, которые самозабвенно распевала детвора:

«Юный маг в пурпуровом хитонеГоворил нездешние слова,Перед ней, царицей беззаконий,Расточал рубины волшебства.

Аромат сжигаемых растенийОткрывал пространства без границ,Где носились сумрачные тени,То на рыб похожи, то на птиц.

Плакали невидимые струны,Огненные плавали столбы,Гордые военные трибуныОпускали взоры, как рабы.

А царица, тайное тревожа,Мировой играла крутизной,И ее атласистая кожаОпьяняла снежной белизной.

Отданный во власть ее причуде,Юный маг забыл про всё вокруг,Он смотрел на маленькие груди,На браслеты вытянутых рук.

Юный маг в пурпуровом хитонеГоворил, как мертвый, не дыша,Отдал всё царице беззаконий,Чем была жива его душа.

А когда на изумрудах НилаМесяц закачался и поблек,Бледная царица уронилаДля него алеющий цветок.»[1]

Тамар от ярости чуть не прокусила губу, намёк на её отношения с младшим Чахрухадзе был более чем прозрачным, поэтому все от черни до эриставов с удовольствием распевают этот талантливый навет. Начальник стражи только руками разводит, всем рты не заткнуть, как не пытайся. Советники тоже разводили руками, признавая, что не знают того, кто мог бы создать такую песню. Тамар стала подозревать, что её написал её один из братьев, но увидеть и понять причину всего происходящего она не смогла. За время своего правления она привыкла, что многие пытаются использовать её для достижения своих целей, и кто виноват в том, что большинство из них были так назойливы и жадны, что закончили свою жизнь на плахе?

Топот ног прервал её размышления, секретарь был благоразумен и не стал переступать порога часовни, но так шумно её дожидался, что было понятно, что случилось нечто неожиданное. Тамар вздохнула и с трудом встала с колен, ежедневные молитвы с каждым прожитым днём давались ей всё тяжелее, и уже не дарили той возвышенности и подъема, как это было раньше, в детстве. Сейчас они походили на ежедневную повинность. Не раз и не два в голову царицы закрадывалась крамольная мысль заменить их чем-нибудь более приятным или хотя бы полезным, но каждый раз ей удалось брать себя в руки и избегать соблазна. Максимум, что она смогла себе позволить, это мягкие гамаши, которые надевала на время молитвы.

Приведя себя в порядок, она, не спеша, хоть слышала, как её секретарь буквально вытанцовывал на месте от нетерпения, покинула часовню.

– Ну, что там у тебя случилось? – спросила она недовольно у своего секретаря.

– Гонец из Имерети, Вардан Дадиани поднял восстание, объявив себя царём Имерети. И, не давая ей опомниться, провёл добивающий удар:

– Цхумская крепость пала, на перевалах сошёл сель, и до мая-июня проникнуть крупными военными соединениями в Имерети, Апсны (Абхазию) и Апсаре (Абхазию) не представляется возможным. Я послал лазутчиков, они проберутся горными тропами и сообщат, как обстоят дела, но до лета весь запад для нас потерян.

– Есть ли что-то хорошее, что случилось за то время, пока я молилась богу? – в сердцах воскликнула царица.

– Думаю да, – печально улыбнулся Григол Чахрухадзе. – Прибыл великий магистр ордена тамплиеров Жерар де Ридфор.

– Но мы давно рассчитались с ними за всё услуги, которые они нам предоставляли! – удивлённо воскликнула царица.

– А это значит, ваше величество, что на этот раз в роли просителей выступает уже сам орден. И им что-то настолько сильно надо, что прибыл сам великий магистр.

– Хорошо, – приняла решение Тамар. – Назначь прием через два, нет, четыре часа в малом тронном зале, и срочно собери Малый Совет – надо понять, что понадобилось этим ростовщикам в моем царстве.

28 ноября 1187 года

Константинополь Влахернский дворец

Император Андроник

Несмотря на своё значительно упрочившееся положение, Андроник, как заговорщик со стажем, трепетно относился к своей безопасности, вследствие чего редко покидал, территорию своей резиденции, которая была укреплена на уровне цитадели. После проведённых реформ крупная аристократия была им крайне недовольна, что могло подтолкнуть самых радикальных её представителей на самые крайние меры.

Василевс пошёл на радикальные меры: первым делом вернул контроль государству за торговлей и таможенными сборами, учредив новое министерство в Священной консистории, которое не только отвечало за сбор таможенных пошлин, но и отслеживало легальность средств, которые тратили высшие чиновники, поставив во главе него своего младшего сына – Иоанна.

Далее император аннулировал договор «Золотая булла» с варварами, именующими себя европейцами, тем самым не только попытался вернуть стране доходы от торговли, текущие за границу, но и конфисковал все до одного иностранные коммерческие предприятия, ориентируя империю на жёсткую протекционистскую политику относительно своих производителей, к тому же отменил все послабления для иностранных купцов, действующих на территории Византии.

Второй удар был направлен против аристократических родов, которые в своих руках собрали значительные финансовые и военные ресурсы. Император специальным эдиктом ограничил количество личной охраны, а всю полноту власти на местах возложил на гражданских и военных префектов, которые назначались императором, а также судей, которых назначал Сенат.

Понятно, что число недовольных его правлением среди высшей имперской аристократии значительно выросло. Военная компания стала хорошим поводом значительно проредить ее, род Ангелов, пойманный на сепаратных переговорах с Венецией, был полностью вырезан, а их имущество ушло в собственность государства.

Сейчас шло выстраивание жёсткой вертикали власти, и несмотря на значительные успехи, Андроник не чувствовал себя в безопасности даже в своей столице. Относительно богатых семейств Андроник использовал хитрую тактику, стараясь изнурять магнатов и олигархов налогами на роскошь, различными поручениями, где они, соперничая друг с другом, приносили пользу государству, а главное – государственной службой, чтобы у них не оставалось времени излишне богатеть и усиливаться.

Всё это не могло не сказаться на доходах государства, жесткие меры позволили довести доходы казны до небывалых сумм: годовой бюджет составлял более 100 тонн золота. Да и в целом дела в империи шли хорошо, враг был повержен, государство вернуло себе многие исторические территории. Два сильных врага сцепились между собой в смертельной схватке, и император намеревался всеми доступными ему силами затягивать её, чтобы арабы и крестоносцы максимально истощили друг друга.

Поэтому просьбу принять аланского царевича Давида он принял благосклонно, тем более в сопроводительном письме старшая дочь давала ему хорошие, греющие сердце любого правителя, характеристики: предан, честен, энергичен, исполнителен, не обременён излишками интеллекта. Осталось придумать, куда направить его энергию, и желательно на благо империи, и её императору. Впрочем, старшая дочь уже и об этом подумала, предлагая вернуть под крыло Византии, некогда отпавшей колонии, на месте древнего Карфагена.

Сейчас там хозяйничали войска халифа Абу́ Юсу́ф Яку́б аль-Мансу́р из династии Альмохадов. Но на местах большинство жителей были христиане, да и время больно удачное, племена, подняли восстание, заняли Алжир и ряд других городов. Поэтому самое время ударить в самое сердце врага – тунисская пшеница будет совсем не лишней. Сейчас после победоносной войны найдётся немало горячих голов, которые с радостью присоединятся к этому походу. Да и среди норманнов найдётся немало вельмож, не довольных политикой Вильгельма II Доброго, особенно из тех семей, которые двадцать лет назад потеряли свои владения в Тунисе. Если пообещать участникам похода вернуть их земли, то можно собрать значительные силы, и ещё заручиться поддержкой королей пиренейского полуострова.

Задумавшись, басилевс радостно причмокнул губами, перспективы вырисовывались сладкие как халва. А для того, чтобы все остальные уверовали и участвовали в продержке этого проекта, и для дополнительного его финансирования, не из царской же казны его финансировать, надобно подобрать молодому царевичу подходящую невесту из богатого, но не очень знатного рода. Ну, а императору придется лично проводить беседы с кандидатками на эту роль, это ведь очень сложная задача, которую никому другому и не доверишь.

3 октября 1187 года

Неаполь Таврический Князь Юрий

Юрий ехал, задумчиво смотря по сторонам, его путь пролегал по развалинам некогда грозной крепости, столицы скифского княжества, известной среди местных жителей как Неаполь Скифский. Время и люди не пощадили некогда великий город: стены обвешали и местами даже обрушились. Да и здания больше походили на руины, в которых можно было только угадать былую мощь и красоту. Люди тоже приложили свои руки к гибели города: камни для ближайших домов брались из разрушенных зданий, благо последних было предостаточно, и никто специально крушить здания, слава богу, не додумался. Изначально Юрий собирался расположить на этом месте религиозную столицу своего княжество, подобно Реймсу, но увиденное его убедило, что отдавать столь важный опорный пункт, практически в центре полуострова, монахам, со стратегической точки зрения не очень разумно. Придётся им тогда отдать Дорос, там, насколько он помнил, под крепостью, построенной византийцами около шести веков назад, огромная система пещер, будет, где развернуться. Да и нет сейчас там рядом селений, которые рано или поздно попали бы под влияние монахов. Решено, отдам я им все плато вокруг Род-горы. Там еще византийцы начали монастыри ставить, вот пусть продолжают эту традицию. И чтоб не только богу молились, а и мирскими делами были заняты, добывали хлеб свой в поте лица, тогда и не будет у них времени лезть в княжеские дела. Возможно, стоит обговорить, что в черные монахи смогут уходить только пожившие и повоевавшие мужчины, скажем, после 35 – 40 лет. Юрий отметил, что надобно обсудить эту мысль с представителями Синода, который подобрался очень деятельным и боевым. Слава богу, им хватало врагов. Католики, православные, мусульмане – все официальные религии, восприняли новое направление христианства как ересь, и только буддисты взирали на разгоревшиеся страсти, со снисходительностью старца, смотрящего на детские ссоры.Тогда решено, Неаполь получит вторую жизнь, это диктовала историческая необходимость. Во-первых, дела военные, нужна была опорная база в центре полуострова, и старая крепость подходила под неё практически идеально, во-вторых, в старом Херсонесе места для новых заведений стало мало, а расширять старый город Юрий не стал, вкладывая силы и средства в возникший около княжеской резиденции Севастос, новый город, получивший неофициальное название – Севастополь. В– третьих, он решил создать такую науку как археология, так как это не только позволяло лучше узнать, как люди жили раньше, но и хорошо заработать. Сразу же после предметной экскурсии Юрий собрал ближний круг у себя в шатре. – Сколько времени понадобиться, чтобы привести крепость в нормальное состояние? – задал он вопрос одному из помощников главного архитектора княжества, которого тот выделил под эту задачу. – Многие сооружения на удивление хорошо сохранились, в частности практически в рабочем состоянии система водоснабжения и подземные хранилища для пищи. Моим людям удалось обнаружить арсенал, в котором полно старого оружия. Думаю, через года два, можно восстановить ключевые сооружения крепости и восстановить её стену, а вот восстановить весь город займёт намного больше времени, точно не менее лет двадцати, а возможно, и того больше. Пока трудно давать прогнозы, ознакомившись с проблемами визуально.

– Хорошо. Первым делом восстанавливайте стену и жизненно важные постройки внутри крепости. То, что не удастся восстановить, нужно построить, но так, чтобы случайно попавший в город человек не мог определить, где тут старое строение, а где новодел. В черте города восстанавливаем только ключевые и оригинальные строения, к новостройкам тоже требование, что и в переделах детинца. Дорогая, выбор оставляю за тобой, здесь можно будет разместить элитные игровые заведения. И много ещё чего интересного, мы с тобой потом обсудим эти вопросы, – обратился Юрий к Марии. – По поводу арсенала – ничего не выбрасывать, пусть кузнецы посмотрят, лучшие сохранившиеся образцы можно оставить для музея…

– Дорогой, что такое музей? – рискнула перебить своего мужа княгиня. Остальные давно привыкли к тому, что князь может сыпать незнакомыми словами, и предпочитали не спрашивать напрямую, а догадываться по контексту. – Эм, – неожиданно завис Юрий. – Ну, это место, где хранятся те или иные собрания или коллекции, наподобие Александрийского Музеона, – наконец нашелся он.

– Возможно, это будет не одно, а целый комплекс зданий. В одном будут храниться картины, в другом – скульптуры. Все эти здания можно связать городскими садами наподобие римских. Разбить клумбы, запустить фонтаны, сделать местом отдыха. Простор для идей тут огромный, если у кого возникнут интересные мысли по этому поводу, то можно будет обсудить отдельно.

- Вокруг крепости необходимо расселить семьи, желающие заниматься сельским хозяйством, здесь на плато должен неплохо расти виноград и хлеб. Необходимо, чтобы это были семьи ветеранов, прошедших воинскую службу. Таким образом, мы сможем при необходимости в несколько раз повысить численность гарнизона крепости. Поэтому в самой крепости необходимо предусмотреть большой запас продовольствия и приспособить несколько пещер под проживание мирных жителей.