Текст книги "Феномен хищника"

Автор книги: Норма Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

–Хорошо, вот на этом языке вы можете говорить? – послышалось сверху.

–Могу. Это язык сэвэдж, я не знала, что у него есть какое-то другое название.

–Ну, слава Богу, – новая знакомая облегчённо вздохнула. –А то мой словарный запас английского не слишком богат.

–Английского? Это таун-язык, у нас его так называют, на нём говорят жители таунов. Вы разве не оттуда?

–Ладно, с лингвистикой позже. Вы как, крепко держитесь на лестнице?

–Да вроде.

–Ну тогда слушайте. Я не хочу, чтобы вы испугались, потому предупреждаю заранее. Там, внизу, лежит труп, так что приготовьтесь нащупать его ногой, и не вздумайте кричать.

«С чего она взяла, что я непременно буду кричать? На вид, кажется, моложе меня, и голос вот…»

–Спасибо, я приготовлюсь…

Спускались довольно долго, но в этом весьма неприятном процессе я сумела отыскать один несомненный плюс. Через какое-то время мусор с подошв спутницы осыпался на меня весь, и нового уже больше не падало.

Костюмчик смертника оказался слишком тонок, я совершенно не чувствовала на себе одежды. Ощущение полной наготы в подобной обстановке не из приятных, к горлу то и дело подкатывал комок ужаса.

Было от чего. В кромешной тьме я спускалась на головокружительную глубину в подземелье хищников-мутантов. Скорее всего у той, что топала сверху, тоже не было источника света. Неудивительно – смертникам не давали ничего, кроме одноразовой одежды и обуви. Не давали даже белья… Наверное, чтобы зомби быстрее добирались до тела.

Тупой болью между лопатками напомнил о себе трекер – никогда бы не поверила, что о такой штуке можно хоть на секунду забыть! Если через сорок семь часов с какими-то минутами меня всё ещё не съедят, он сработает, как бомба.

Потакая садистской фантазии правителей, палачи специально устанавливали небольшую мощность взрыва. Он выдирал в спине дыру сантиметров десять, но не убивал мгновенно. Пару раз и мне приходилось видеть, как умирающий изгой ползёт по земле, словно червяк, медленно истекая кровью.

Может быть, это лучше гибели от зубов и когтей. Не знаю, и не хотела бы узнать… Хотя, вполне вероятно, придётся. Мало кому из смертников удавалось выжить в каменных джунглях хотя бы сутки.

–Как вас звать? – вдруг «проснулась» до того мерно сопевшая незнакомка.

–Джессика Симпсон… Отчего-то девушка засмеялась.

–Извините. Там, откуда я сюда угодил, это довольно известное имя. Не ожидала услышать.

–А как твоё имя? – в свою очередь поинтересовалась я.

–Диксон.

–Тоже вроде, знакомо…

–Это топоним, географическое название.

Однако изъяснялась она весьма странно. Тот язык сэвэдж, которому меня учили, не содержал как минимум трети слов, употреблявшихся спутницей. Причём очень многие неологизмы были явно заимствованы из таун-языка. Непонятно – если уж знаешь и тот и другой, лучше как следует выучить таун, чем неизвестно для кого обогащать практически мёртвый язык…

–Диксон, а почему ты обращаешься ко мне во множественном числе? Это что-то особое значит, я ничего не понимаю…

–Ну, в общем, наверное, ты права, давай оставим официальный тон. В русском языке на «вы» обращаются друг к другу малознакомые люди.

–Ох.ххх… Я, кажется, добралась до дна!

Вместо очередной железной скобы подошва наткнулась на что-то вроде мешка с тряпьём. «Тот самый мертвец, о котором предупреждала Дик».

Конечно, в сокращённом варианте имя не очень подходило девушке[15]15
  Dick – Одно из значений – «половой член» (слэнг).


[Закрыть]. И вообще, когда там, наверху, она сказала «go down»[16]16
  Go down – Одно из значений – заниматься оральным сексом (слэнг).


[Закрыть]…

Секундная вспышка света озарила колодец! Я успела заметить, что мы стояли посередине, а в обе стороны, вправо и влево, уходили пустые тёмные коридоры. Увидав, где тут стены, я отцепилась от лестницы и сошла с трупа: «А вдруг он живой?»

Встала спиной к стене, чтобы чувствовать хоть какую-то надёжную опору и сориентироваться в темноте.

Послышалось звяканье, неясные шумы – и вдруг отчётливый вздох где-то внизу, у пола, и тут же громкий стук когтей по бетону!!

–Что это за звуки? – голос показался испуганным даже мне самой.

–Не бойся, я просто высадила Лариску. Спустя пару секунд до меня дошло – так Диксон звала свою ручную крысу.

–«Я такая же «его», как и ты. Нет, ты, пожалуй – больше!» – раздалось у меня в голове. Покачнувшись, я обеими руками вцепилась в стену. «Странный мыслеголос!»

–«Джессика, превосходно, ты умеешь слушать! Здесь такая способность – необходимое условие выживания». «Ещё один!!» – тихо сползая по стене, я застонала.

–Мы не хотели тебя пугать. Негромкое контральто девушки прозвучало извиняющимся.

–«Это мой мыслеголос, а это…»

–«А это я, Лариса!» – прорезалась другая ментальность.

–Почему ты молчишь? – обеспокоилась Диксон.

–«А что надо сказать?» – вяло подумала я, уже полминуты пребывая на грани обморока. Два стука шагов, сильные руки легли на плечи:

–Только не падай!

Прикосновения Дик стали спасательным кругом в океане безумия, и я отчего-то уткнулась ей в куртку лицом, тихо проглатывая слёзы. Девушка чуть обняла, подумала мне:

–«Не надо, ещё не время расслабляться. Сперва давай избавимся от трекера».

–What? Отпрянув, я больно треснулась затылком о стену. Где мои роскошные волосы, они бы смягчили удар…

–Как ты это представляешь? Тут есть сэджен-комплекс[17]17
  Сэджен-комплекс – автономный роботизированный медицинский комплекс.


[Закрыть] с бактерицидал сфера?

От Диксон хлынуло уверенное тепло, сжав мне плечи, она твёрдо промолвила:

–Мы что-нибудь обязательно придумаем!

–«Итак, к делу. Времени мало, но сперва дадим возможность поужинать нашей союзнице».

Эмоция давно сдерживаемого голода волной накрыла нас обеих. Я не осознала пока, что гигантская крыса и вправду разумное, мыслеговорящее существо, но это, похоже, было именно так.

–Идём пока погуляем, – взяв под локоть, Дик отлепила меня от стенки.

–«Как ты ходишь в этой кромешной тьме». Я впервые целенаправленно подумала, и сразу поняла, что меня слышат.

–«Постепенно глаза привыкают… Другого выхода нет».

–«А что это за вещь я у тебя видела – с открытым огнём?»

–«Зажигалка…»

–Зажи… кто? Ещё одно незнакомое труднопроизносимое слово!

–Ну, lighter…

Да… Этого слова не могло быть в языке сэвэдж по одной простой причине – им никогда не давали зажигалок. Приборчик Диксон выглядел совсем непохожим на нормальную зажигалку, и технологию использовал совершенно иную.

Таинственное прошлое Дик интересовало меня всё сильнее, но она, конечно, была права. В первую очередь нужно избавиться от трекера, иначе у меня не станет будущего. «С чего бы она вообще стала со мной возиться…» Не понимаю. Ещё одна странность.

Несколько поздновато вспомнив, что наши мысли теперь – открытая книга, я уловила иронию своего ангела. Лицо вспыхнуло краской стыда, я впервые обрадовалась темноте.

–«Я решил, вдвоём веселей. Сложим, что знаешь ты, и что знаю я – может, выкрутимся».

–«То, что знаю я, вряд ли поможет выжить в руинах».

–«Я и не собираюсь тут задерживаться… И вот что ещё – давай будем стараться больше говорить без слов. Так безопаснее: мы не издаём звуков, и можем прислушиваться к тому, что творится вокруг».

Сочтя, вероятно, что мы удалились на достаточное расстояние, спутница остановилась. Позади слышался хруст костей, иногда даже сдержанное рычание. Вздрогнув, я смогла быстро справиться с собой. Теперь это мой мир, по крайней мере на ближайшие сорок семь часов.

–«Умеешь с ним обращаться?» – взяв мою ладонь, Диксон положила её на холодную сталь автомата.

–«Увы, нет…»

–Не можешь – научим, не хочешь – заставим. «Шутка», – уже без слов добавила она.

Я ещё не привыкла беседовать мысленно. В таунах встречались такие, со способностями, но с самых молодых лет их забирали на работу в спецслужбы.

–А-а!, как же я раньше не догадалась – ты тоже оттуда! –«Вот почему ты такая странная!»

–«Да уж… Странная, это факт. Странная по самое не могу… Но давай сейчас об оружии – от этого жизнь зависит. Сейчас я отсоединю магазин…» Она комментировала непонятные щелчки и шуршания.

–«А сейчас отрегулирую длину ремня… Запоминай – после отсоединения магазина один патрон может остаться в стволе. Чтобы не убить кого-нибудь случайно, надо передёрнуть затвор. Патрон вылетит справа, и его нужно поймать, чтобы не упал».

Четырьмя руками нам кое-как удалось не упустить в темноту драгоценный патрон. Потом Дик надела оружейный ремень мне на шею. Изучать автомат можно было только на ощупь, она взяла своими ладонями мои, и мысленно объясняя, прикладывала пальцы к той или иной части оружия. Сперва мы стояли лицом к лицу, но вскоре стало ясно, что так неудобно.

Отчего-то вздохнув, Диксон обняла меня сзади, левой рукой взяла мою левую ладонь, правой – правую. Вначале немного отвлекала исходящая от неё странная эмоциональная волна, потом я сосредоточилась, и дело пошло лучше.

Наши левые руки обхватили автомат за пластиковую штуковину под стволом. Правые нащупали рукоятку затвора.

Когда справа донеслись приближающиеся шаги крысы, я даже обрадовалась – наконец-то, урок окончен! Конечно, понимала: не умея держать оружие, выжить в джунглях невозможно. Но всё равно надоело монотонное повторение – магазин туда-сюда, затвор туда-сюда, переводчик туда-сюда… Хищник излучал такую удовлетворённость сытостью, что это вызвало улыбку.

–«Пойдёмте в закрома?», – опять непонятно подумала Дик, тут же, правда, поправившись. –«Я имею в виду склады».

–«Да, конечно», – не возражала наша провожатая по подземному царству. –«Только сперва нужно договориться с местными».

Не научившись пока что видеть в темноте, я, тем не менее, ощутила, как мимо нас проследовал источник её мыслеголоса, и не спеша удалился в неизвестность. Секундой позже обоняния достигла мощная волна запаха сырого мяса.

Мне всё сильнее хотелось в туалет, а комбинезон смертника снять самой было невозможно. Только разорвать.

–«Хорошо ещё, не надо это объяснять вслух…Материя очень тонкая, она порвётся, ты не могла бы помочь?»

Диксон забрала автомат, мы зачем-то пошли в большой тоннель. Подумав об этом, я получила мысленный ответ – малый коридор ведёт к остаткам мяса и гадить здесь было бы неуважением по отношению к крысе. «Надо же, этикет у крыс…» Хорошо ещё, она мои мысли сейчас не слышит.

С той стороны тоннеля бесконечно журчала вода, пришлось сжать бёдра, чтобы не описаться от этого звука.

Спасительница начала осторожно растягивать ворот моего единственного предмета гардероба. Сперва правое плечо – я освободила руку, потом левое. Ну вот, а дальше уже сама…

–Спасибо, – прошептала я, торопливо спуская эту видимость одежды до колен.

Уффф, какое облегчение! И ведь вроде бы давно не пила…И не ела. Перед изгнанием меня, кстати, не покормили, хотя было время ужина. Видимо, и это входило в программу издевательств, как одежда, которую самой не снять, не изорвав при этом. Дик тоже решила присесть за компанию, и я взяла её груз.

Боже, какая тяжесть! Зачем четыре автомата? Я мысленно спросила, есть ли здесь ещё люди, но получила отрицательный ответ.

–«Только старик, я брала у него оружие, надо вернуть».

–«А зачем остальные?»

–«Это ненадёжные стволы…»

С этим пришлось согласиться. Сэвэдж не давали долговечных вещей. Постоянно в чём-то нуждающиеся, они сильнее зависели от правительства. Главным «крючком», конечно, были наркотики, вода и пища…

* * *

ДИКСОН

Высланный что-то кричал, размахивал руками.

–You better run like hell![18]18
  You better run like hell! – Лучше беги!


[Закрыть] – громыхнул женский голос с «тарелки», и человек послушался.

По странному стечению обстоятельств «клетчатый» из всех возможных направлений выбрал курс к нашему вентиляционному киоску.

Уже через несколько секунд я зафиксировал женскую манеру бежать, да и рост приближавшегося был далеко не гренадёрским.

«Шахматный» комбинезон повернул к тому самому входу в метро, и встал, как вкопанный, созерцая картину крысиной трапезы. Похоже, впал в ступор.

Меня подмывало крикнуть: «Метро сегодня закрыто», но я решил не издеваться.

–Эй, высланный, жить хочешь – бегом ко мне!

Она обернулась. Лицо искажено ужасом, вытаращенные глаза размером с чайные блюдца. Что делать, пришлось то же самое повторить по-английски.

Включив, наконец, мозги, побежала. Ничего так фигурка, и даже зековская стрижка «налысо» облика в целом не портит. Лицо, правда, зелёное от страха, но это хорошо – хоть какой-то камуфляж.

Втащив девушку внутрь, я торопливо заблокировал дверь, услышав позади испуганный вскрик. Понятно, заметила крысу, да ещё в вещмещке.

Мы полезли в колодец, и тут я понял, что слышу не только Лариску, но и её! Несколько осложняло дело, что думала высланная на английском. Страх… «Осталось 47 часов с минутами». Немного, да.

Предупредил, чтобы не визжала, когда наткнётся на дохлую гориллу – обиделась… Спросил, как её звать, и в ответ услышал:

–Джессика Симпсон… Ладно, хоть не Мерилин Монро. Имечко – прямо ирония судьбы…

Нужно проверить – а может, и она тоже сможет общаться без слов? Похоже, какая-то часть не деградировавших людей, напротив, приобрела новые возможности. Я как раз выпустил из вещмешка Лариску, попросил начать беседу.

–«Я такая же «его», как и ты. Нет, ты, пожалуй – больше!» – выдала она. В ответ донеслось: «Странный мыслеголос!»

Слышит! Но не понимает, что к чему. Попыталась объяснить, а она вздумала падать в обморок. Свалится сейчас, что мне её, на горбу тащить? В этом обличье не сдюжу… Пришлось ободрить.

Костюмчик-то на ней не толще моей майки. Ладно хоть тепло, не замёрзнет. Интересно, на ногах у неё что-то вообще есть – не разглядел. И сохранились ли склады под «Крещатиком»? Многое зависит от того, насколько быстро опустел город… Ну, ладно, сеанс психотерапии закончен, пора возвращаться в реальность.

–«Ещё не время расслабляться. Сперва давай избавимся от трекера… И отдадим долг за патроны».

Мы направились к главному тоннелю, давая крысе возможность поужинать. Она и так довольно долго проявляла терпение.

Свободное время следовало использовать с максимальной отдачей:

–«Умеешь обращаться с этим?» – я продемонстрировала новой спутнице автомат.

–«Увы, нет…»

Этого следовало ожидать. Во-первых, судя по физическим принципам, которые используют их транспортные средства, «калаш» давно уже не оружие для этого мира. А во-вторых, девица вряд ли трудилась в силовых структурах, следовательно, вообще не держала оружия в руках.

В темноте учить новичка владеть автоматом мне как-то не приходилось. Пришлось применить новаторские формы обучения.

«Её комбинезон совершенно неощутим наощупь… И под ним – ничего, совершенно!»

Практически я сейчас обнимал обнажённую женщину. Вроде бы раньше уже и не особенно интересовался ими – давно не восемнадцать лет, своё отгулял, да и смолоду в бабниках никогда не числился. Одним словом, в последние годы смотрел на противоположный пол спокойно.

А тут… Наверное, моё новое молодое тело сыграло шутку. Обучая Джессику заряжать автомат, я волей-неволей касался её спины и с раздражением чувствовал свои (?!) отвердевшие соски под курткой. От девушки странно пахло – как будто морской водой и ещё чем-то пряным.

Прошла Лариска, удалилась на переговоры с сородичами. Пора уже двигаться к складам.

Вдруг выяснилось, что наш новый боец испытывает настоятельную потребность оправиться. А раздеться не в состоянии, придётся помочь.

Боец… Не боец, а бойцыца… Запустив дрожащие пальцы под резинку ворота, я как мог осторожно потянул марлеобразную ткань. Уши загорелись огнём – глянь со стороны, наверное, заметил бы, как светятся они в темноте. Тряпица, слава Богу, оказалась довольно эластичной.

Ладони касались бархатной женской кожи. Позабыв, что у меня сейчас точно такая же, я взволновался, как мальчишка.

Убирая руки, нечаянно коснулся груди. Я видел Джессику всего несколько секунд, и то мельком, было не до разглядываний. И теперь вспоминал, какое же у неё лицо?

Больше всего в память врезались огромные испуганные глаза. Уши, кстати, были тоже немаленькие. И явственно светилась через ярко-жёлтый квадрат комбинезона большая тёмная ареола правой груди.

Договорившись с местными, вернулась наша бесценная союзница.

–«Идём?»

–«Склады далеко?»

–«Полчаса хода. Люди, правда, там уже побывать успели, но очень давно. Что-то должно остаться, по крайней мере, наши утверждают именно так».

Крыса улеглась, стремясь использовать для отдыха каждую свободную секунду.

–«Ну, будем надеяться, что осталось». Я навьючил на себя вещмешок, по привычке попрыгал – «не звякает?»

–«Не найдёшь, что надо, поищем в других местах», – успокоила Лариска. –«Давайте я ещё немного поем перед уходом. Потом ведь от этой гориллы и костей не останется».

Надо отдать ей должное, из коридора крыса вернулась быстро. И мы отправились в путь. Снова капала из щелей между тюбингами вода, а вдоль рельсов текли ручьи. Снова возле стен туда и обратно сновали безраздельные хозяева подземки – крысы.

Авангард нашей маленькой колонны после сытной трапезы особенно не торопился. Новая спутница легко успевала за мной, шла бесшумно, изредка касалась рукой, чтобы сориентироваться.

А вообще, хорошо, когда есть проводник. Только, если это не Иван Сусанин…

Не поняв буквального смысла, Лариска уловила иронию, тотчас отреагировала.

–«Мы не лжем, я уже говорила. Если оружия и еды не будет в этом месте, я буду искать, пока жители метро не расскажут всё, что они знают. Одиннадцать горилл в один раз – хорошая плата, наши у тебя в долгу».

–«Тем более, что оружие и еда в банках для вас бесполезна».

Джессика опять наступила в глубокую лужу, подумав: «Эти тряпичные туфли промокли насквозь, скоро развалятся».

Всю жизнь в нормальном городе, а теперь – ползай тут со мной по подземельям… Жалко девчонку. Но она молодец, не хнычет, хотя в спине, можно сказать, тикает будильник…

–«Здесь поворот направо, у стены лестница пять ступеней без перил».

Шум воды остался за спиной, мы углубились в боковой коридор. В горле запершило от пыли. Но тут, по крайней мере, сухо под ногами.

–«Да, это плюс», – согласилась промокшая Джессика. В её обуви давно чавкало при каждом шаге.

Миновали третью подряд открытую дверь, Каждый раз Лариска предупреждала – «на полу валяется много железа». Я не интересовался им. Что провалялось без герметичной упаковки несколько десятилетий, вряд ли могло теперь пригодиться.

Судя по звуку шагов, мы проходили довольно большие, но пустые помещения. Кто-то побывал здесь раньше.

–«За этой дверью», – передала крыса, коротко стукнув хвостом. Тоже открыто…

–«Под ногами ящик!» – в последний момент предупредила Лариса.

Я замер, Джес мягко ткнулась мне в спину. Присев, ощупал препятствие – деревянный ящик без крышки… Внутри ничего нет. Отодвинул его в сторону, и почувствовал, как ящик уткнулся во что-то мягкое. Какие-то тряпки.

–«Что это, Лариса?»

–«Я забываю, вы же почти не видите… Кости мёртвого человека».

Сзади ко мне испуганно прижалась девушка. Её груди ощутимо больше моих… От крысы исходит эмоция иронии. Это впервые. Она научилась смеяться?

–«Я и раньше умела, просто не было подходящего повода»,

–«О чём это вы?» – безмолвно вопрошает Джессика.

–«Да так… Лариска читает мои мысли, как книгу».

–А о чём ты подумала? Приятный тембр голоса… Акцент, похожий на прибалтийский.

–«Надо обыскать труп», – беззастенчиво лгу я, начиная шарить в высохших костях. Теперь Джес подаётся назад, а от моих щёк, наконец, отливает кровь.

Возле стенки пальцы натыкаются на что-то металлическое. Небольшой изогнутый ломик.

–«Сейчас появится призрак Кладовщика…» – подшучиваю над девушкой.

–«А фомка может пригодиться… Если тут есть полные ящики».

–«Есть, есть», – уверяет крыса. –«Они тут до потолка». Придётся посветить зажигалкой, иначе будем колупаться всю жизнь.

Потолки невысокие, чуть больше двух метров. Но ящиков действительно до чёрта… Сердце радостно ёкает – эти два зелёных явно оружейные. А что там на полочке справа у двери? Неужели…

Потушив огонёк, осторожно отстраняю Джес, и подхожу к входу. Отряхиваю от пыли пластмассовый корпус, тихонько нажимаю рычаг. Ещё раз, ещё – жужжа громче и громче, фонарик-динамка выдаёт жёлтый колышущийся луч. Теперь очередь пугаться Лариске!

–«Это источник искусственного света, неопасно», – объясняю ей.

Джессика, в свою очередь, удивляется, откуда мне знаком этот древний раритет. Я отшучиваюсь:

–«В разведшколе многому учили».

Бережно нажимая рычаг поистине бесценного предмета, разглядываю надписи на ящиках…

–«Откуда ты знаешь столько слов, их нет в сэвэдж-языке! Выдумываешь на ходу?»

* * *

Мы проковырялись на складе больше трёх часов. Мужской силы – ворочать тяжеленные ящики – ох, как не хватало! АКМСы (с шестизначными, ещё советскими номерами) были в крайнем ящике, на деревянных стойках, бережно завёрнутые в промасленную бумагу. Магазины и принадлежность – в подсумках. Карманную артиллерию и запалы тоже долго искать не пришлось, а вот патронов, увы, не было вовсе.

В самом дальнем углу, когда обе уже совершенно выбились из сил, обнаружился ящик говяжьей тушёнки, три пары солдатских ботинок сорок второго размера и шесть бутылок питьевого спирта.

Несмотря на свинцовую усталость, жрать хотелось невыносимо, потому дегустацию консервов устроили тут же, тщательно вымыв руки девяностошестиградусной жидкостью. Лариска, успев проголодаться, пока мы ползали по стеллажам и двигали ящики, с удовольствием присоединилась. Консервы ей понравились, сказала – у деда тоже осталось немного таких.

Отдыхая после еды, а заодно прислушиваясь к состоянию желудков, занялись удалением с автоматов консервационной смазки. За три часа с грехом пополам удалось справиться только с двумя, третий обтёрли снаружи. В этом складе не было ни единой тряпки на ветошь, вообще никакой одежды, если не считать той, в которую кутался скелет. Зато имелся ящик русско-немецких словарей, которые пришлось использовать на обтирку.

Одновременно мне удалось продемонстрировать Джессике, что русский язык – вовсе не жаргон одичавших зомби. Девушка не подозревала и о существовании немецкого, но масса общих слов с её «таун-лэнгвидж» заставили задуматься о моей возможной правоте.

Порадовались, что одноразовые тапочки Джес нашли себе достойную замену – путешествия к «Республиканскому стадиону» они бы точно не выдержали. На портянки пришлось пустить мою куртку. Наматывать их наощупь, да ещё не на свои ноги, я ещё не учился, потому Джессике пришлось посветить.

Уходить с непроверенным оружием нельзя – я спросил у Лариски, можем ли пострелять в коридоре, не рискуя кого-то задеть.

–«В коридоре никого. Но подожди, сначала я предупрежу местных. А то подумают, гориллы в метро полезли, заявятся нас встречать».

Сделали по два выстрела из обеих автоматов. Джессика – впервые в жизни. Полюбовались на яркие росчерки рикошетов вдали. Гранаты испытывать не стали.

Что ж, пора идти, время не ждёт. Но вещмешок один, а груза чёртова прорва. Патроны, «феньки», запасные магазины. Тушёнка, три бутылки спирта. Пришлось, увы, пожертвовать пятью гранатами: не поместились. Джес выпало нести два «калаша». Деду тоже взяли советский АКМС в масле – ветоши у него полно, ототрёт. И пару ботинок – обменяем на одежду.

Я вскрыл несколько банок тушёнки, вывалил содержимое на пол – крысам, что живут в этих местах. Всё равно больше унести мы просто не в состоянии.

Обратный путь проделали без приключений, разве что пришлось один раз перемотать Джессике портянки.

Дед был ужасно рад моему возвращению, но по-моему, ещё больше – новому автомату, ботинкам и двум десяткам патронов. Едва не прослезился:

–Как добыла-то, шудо ведь прямо!?

–Обменяла на гориллье мясо. Лариска помогла. Без неё – ничего бы не было.

–«И ничего бы не стояло, когда бы не было тебя!» – пропел я крысе, выражая эмоцию благодарности. Похоже, музыка вызывала в её сознании странные, весьма острые ощущения.

–«Жалко, в том складе много нужных вещей осталось».

–«Чужая территория, надо платить. А зная твои возможности, тамошний народ запросил бы не меньше десятка горилл».

На клетчатый комбинезон Джессики дед смотрел с первобытным страхом, хотя ему с порога сказали, что до взрыва сорок с лишним часов.

–Будем вырезать трекер, твоя работа – фонариком подсвечивать.

«Всё равно пришла пора умирать: зрение садится, зубы от дыхания шевелятся», – подумал старик, и согласился.

Тем более, что на женственные формы Джес он поглядывал с восхищением и трепетом.

Операцию решили не откладывать – спать в компании с бомбой не улыбалось никому. Ложась вниз лицом на топчан, девушка подумала:

–«Не беспокойся, я знаю, что такое боль. Перед изгнанием диссентеров очень старательно допрашивают».

В сознании мелькнула парочка жутких картин из недавнего прошлого, заставивших меня стиснуть зубы. Палачи не оставили шрамов на теле, но что творилось в её душе… Пообещал:

–«Я постараюсь как можно быстрее».

Дедово ложе вроде не стало гнездом насекомых, хотя по запаху в этом можно было усомниться. Вот и гостья едва не задохнулась:

–«От такой вони запросто потеряешь сознание – тут тебе и анестезия».

Молодец какая, не трусит! Я положил перед ней свёрнутую «колбасой» полу хлопчатобумажной куртки, чтобы потом сжать зубами. Как следует протёр спиртом спину Джессики, свой нож, даже подержал его ещё над огнём.

Дед трудился с фонариком – на пару с коптилкой они освещали «операционное поле» практически идеально. Для здешних условий.

Заранее договорился с Лариской: как выну, сразу отдам ей трекер, чтоб отнесла подальше, где никто не пострадает от взрыва.

–«Неизвестно, когда он взорвётся. Пожалуй, за такой риск мне следует взять с тебя ещё одну полновесную гориллу, согласен?» Я пообещал. В ответ крыса предупредила:

–«Ты недавно узнал, что слышишь других. Учти – её боль почувствуешь тоже, приготовься к этому».

И теперь я заканчивал приготовления к своей, в некотором роде, первой операции.

–Джес, выпей глоток спирта, раньше так делали, когда не было медикаментов. Водой развести?

–Нет, лучше так. Меньше объём. Пододвинув ящик для тотчас вспрыгнувшей на него крысы, подумал:

–«Буду вести пальцем по телу, а ты думай, где конкретно находится неживое железо».

Сперва определили примерное местонахождение трекера, я двигал руку довольно быстро. В другой раз намного медленнее кружил ближе к правой лопатке – чем меньше разрез, тем быстрей, по идее, должно окончиться заживление.

–«Глубоко оно?» – я показал на лезвии глубину. –«Так?»

–«Чуть глубже… Теперь правильно». Второй раз протёр руки спиртом, прокалил на огне нож и шило.

–Все приготовились!

Джес зубами ухватила тканевый валик, обеими руками вцепилась в края топчана – и одним движением я сделал нужный разрез.

Ощущения оказались неслабыми. Хорошо, Лариска предупредила – я как будто резал сам себя! Спина Джессики окаменела, на руках вздулись трицепсы, но девушка не издала ни звука.

Пошла кровь, я переложил в правую руку второй инструмент, и принялся, словно щупом мину, искать шилом трекер.

–«Лариса, помогай – куда вести острие: к тебе, от тебя, к ногам, к голове?»

–«Ко мне, ещё в мою сторону… Глубже. Вот он!»

Я тоже почувствовал касание, подцепил инородное тело, и одним движением вытащил наружу.

Крыса, как договаривались, мгновенно подхватила крошечную гадость языком, и бросилась вон из склада. Сдвинув пальцами края, я слегка прижал рану.

–«Вот и всё. Теперь подождём пять минут, должна свернуться кровь. Как себя чувствуешь?»

Мышцы девушки разом расслабились. Она с трудом вытолкнула сбивчивую мыслефразу:

–«Пока жива, вроде. Но не уверена… Спасибо… Как там Лариска?» Попытался позвать её…

–«Рада, что вспомнили. Голову не оторвало, уже возвращаюсь. С тебя горилла! Железку выбросила в ручей, течение унесло её с нашего места».

Ранка была небольшой, но я всё равно решил, что Джес должна полежать, пока она не затянется надёжной корочкой. Первое время был рядом, даже во сне следил, чтобы она не пыталась ворочаться, не занесла инфекцию. Постоянно лежать, конечно, невозможно, но первые несколько часов мы выдержали, не поднимаясь на ноги. После операции ей нужно было давать питьё, для чего на спирту вскипятили воду. Но она, вода, неизбежно искала выход – пришлось вставать.

Торопиться уходить из города было, в принципе, необязательно. Вот только наши запасы еды постепенно таяли. Мысленно я уже начала готовиться ко второй экспедиции в склад под «Арсенальной».

Кажется, именно тогда, размышляя про нехватку консервов, я впервые подумал о себе в женском роде. Как такое могло случиться? Я, старый армейский волкодав – постепенно делаюсь бабой?! «Одну ночь с ней провожжался, сам наутро бабой стал…»

Если бы действительно «провожжался»! Но строки из песни про разбойного атамана долго тогда крутились в голове. Хорошо, Джессика спала, можно было не бояться, что услышит.

В конце концов решил – это постоянная близость обнажённого женского тела шутит со мной злые шутки. Вот Джес выздоровеет, спрячет под камуфляж все свои прелести, и я тотчас перестану сходить с ума…

Живя в одном складе с дедом, мы стали понемногу учиться закрывать от него мысли. Думать так, чтобы сказанное без слов не становилось «достоянием широкой общественности». Ещё у меня была масса времени, чтобы как следует отчистить автоматы, подобрать спутнице прочную одежду по размеру из дедовых залежей, нарезать портянок в запас.

В безмолвных беседах мы много узнали друг о друге – Джессике делать было практически нечего, нельзя даже тренироваться в обращении с оружием, пока на спине не зарубцевалась кожа.

Услыхав, что я оказалась в развалинах города три дня назад, угодив в обиталище дикарей из далёкого прошлого, она сперва не поверила. Решила, будто такими нелепыми фантазиями я оберегаю секреты спецслужб. В этой мысли Джес укрепила проведённая мною операция по извлечению трекера – среди её бывших знакомых никто не обладал практическими навыками в области военно-полевой хирургии. Даже в таких скромных объёмах. Тогда я включил мобильник.

Быстро разобравшись в меню, спутница принялась жадно впитывать информацию с карты памяти. Музыку, тексты, фотографии. Особенно заинтересовали девушку картинки зданий, машин, самолётов, подолгу она разглядывала изображения, увеличивала детали.

Изучить содержимое «Нокии» захотели все обитатели склада. Первой на стеллаж забралась любопытная Лариска, следом причапал дед, тоже стал заглядывать в светящийся экранчик. Большинство изображений предметов оказались в равной степени незнакомы всем, кроме, естественно, меня. Но здание Московского университета и снимки, сделанные на ВДНХ, показались старику знакомыми.

* * *

ДЖЕССИКА

Чертыхаясь от постоянной необходимости тыкать пальцами в маленькие неудобные кнопки, я раз за разом твердила: «Невероятно!»

Мистификация, и этот ископаемый девайс нарочно создан спецслужбами, чтобы заставить меня довериться Диксон? Но смысл? Во время допросов они выкачали из меня всё, что было в памяти, вывернув наизнанку даже подсознание. Выжали насухо, словно губку. Химии не жалели, до сих пор мутит и кружится голова.