Текст книги "Феномен хищника"

Автор книги: Норма Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 36 страниц)

Она постаралась, чтобы могучий образ Игл, одинаково мастерски владевшей и копьём и мыслью, навсегда запомнился Неясыти.

Ель тронула девочку за плечо, послала мне приватный мыслепоцелуй, попрощалась – вдвоём они скрылись в портале, который тотчас исчез. Включился генератор тени, космические врата стали невидимы в оптическом диапазоне.

Средство телепортировки останется здесь, пока не закончится всеобщая эвакуация. Потом все до единого порталы поднимут по лучу БТС, наш корабль покинет Солнечную систему и Земля будет надолго отрезана от других миров.

–«Я пока задержусь», – повторила Лариса. –«Смена места жительства в таком раннем возрасте – непростое дело для крыс. Их нужно подготовить».

Подземная Жительница ласково глянула на разыгравшихся Кира и Той, на вторую пару, целеустремлённо выкапывавшую что-то из-под корней кряжистого дуба.

Почувствовав, что скоро уйду и я, вернулся Первый мужчина. Собственно, теперь он стал просто охотником, ведь пятеро мужчин – это ни разу не племя. Тридцатитрёхлетний Медведь смотрел со смешанным чувством.

–«Ты бывал на планете Лес?»

–«Нет, пока мне хватало нашей».

–«Всё-таки, может, сходи, пока стоит портал…»

«Не на что там смотреть, всё чужое до самой последней мошки», – неуклюже пытаясь скрыть мысли, проворчал Медведь. Кивнул, улыбнулся:

–Да хранит тебя Великий Лес, Волчица! В его устах это прозвучало двусмысленно.

–Да пребудет с нами Санэла! – отозвались мы с Лариской.

Упрямцы, можно сказать, совершали замедленное самоубийство, а ведь это были люди с развитыми способностями…

Внимательно вглядываясь в пейзаж, я старалась запомнить нематериальный образ Родины, душу каждой веточки, каждой травинки. Видеозапись, увы, не умела сохранять астральных отпечатков. Второй раз я уходила навсегда, прощаясь с Великим Лесом.

Невидимый портал – гудящее энергетическое кольцо. Скомандовав: «На лунную базу!», я уверенно шагнула вперёд. Миновала створ, из царства зелени и жизни перейдя в полумрак древнего инопланетного сооружения.

В обзорном виоке командного пункта красовалось изображение строящегося корабля, заметно подросшего после моего последнего визита. Будущая идеальная сфера сейчас соприкасалась с лунной поверхностью «точкой» в две тысячи километров. Корпус рос оттуда прямо на глазах, всё выше и выше вздымаясь над поверхностью. Диксон говорила: это место старые люди именовали Океаном Бурь. Малопонятно, но впечатляюще. Может, так назвать корабль?

А на другой стороне естественного земного спутника созидался sister ship[110]110
  Sister ship – Однотипный корабль.


[Закрыть], вторая половина нашего звёздного дома, способного, по необходимости, сливаться воедино, или действовать независимо, как два автономных боевых корабля. Надеюсь, это чудо успеют достроить раньше, чем прибудет эскадра гарамов.

Их автоматический рейдер «взяли в плен» и пристыковали к Луне. Роботы и желающие из людей продолжали изучать начинку, а громадные синтезаторы тем временем поглощали миллиарды тонн массы с поверхности чужого корабля. Со стороны казалось, будто невидимым ножом очищают гигантское яблоко. Преобразование пошло значительно быстрее – делать из брони другую броню легче, чем из лунного грунта.

* * *

ДИКСОН

На Селене рос гигантский – массой в триллионы тонн – квазиживой механизм, межзвёздный катамаран размером с планету, и это действо очаровывало всех нас. Чтобы размножаться, наноботам-созидателям корпусов и палуб нужна была лишь энергия, которую в достатке поставляли преобразователи, пожирая скалы. Одновременно синтезаторы создавали бесчисленные блоки, узлы, секции – будущие «органы» корабля-трансформера, последовательно начиняя ими кубические километры строящегося корпуса.

Если сравнивать крейсеры стрейнджеров с планетами, то в серединке, на месте ядра у них располагались информационно-управляющие центры, бытовые, служебные и рекреационные модули для миллионных городов экипажей. Жилища в виде небольших домиков, окружённых полувиртуальными пейзажами какой угодно природы. Фантазия ничем не ограничена, можно всё время просыпаться как бы на новом месте, и даже завести на своём «участке земли» любимое животное. Исследовательские лаборатории, рабочие кабинеты, общественные помещения, парки, леса, озёра – всё как в обычном, созданном природой мире.

Несколько слоёв «мантии» корабля по порядку от центра к поверхности составляли двигательные установки, синтезаторы, синтезаторы и ещё раз синтезаторы. Многочисленные хранилища массы, ангары боевых и универсальных роботов, хранилища боекостюмов и лёгкого вооружения. Ангары истребителей, штурмовых катеров, и наконец, «главный калибр» – оружейные модули с портами, выходящими равномерно по всей поверхности прочного корпуса из современного аналога брони.

Вот добралась я и до «коры»! Броня – глубочайший её слой, начинала контактировать с космическим пространством только в чрезвычайной ситуации, когда само существование корабля уже находилось под угрозой. В обычных условиях прочный корпус со всеми стоящими на нём генераторами тени, сканерами, антеннами, вратами шлюзов и оружейных портов – прикрывала надёжная шуба пластификатора.

Наружная оболочка коры, аналог поверхности планеты из толстого слоя смарт-материи, являла собой первый рубеж материальной защиты крейсера. Смарт-материя под управлением брейна могла улавливать или отражать энергию, поступающую извне, собирала метеориты и космическую пыль, переправляя в хранилища массы, мгновенно открывала и закрывала «окна» над портами и шлюзами.

Если б обитателям такого корабля понадобилось замаскироваться, он легко прикинулся бы безжизненной планетой. Как наши «луноходы», так и Одрин с Армстронгом могли сколько угодно ходить и ездить по пластификатору, брать пробы «грунта», устанавливать национальные флаги, да хоть устраивать пикники.

И всю толщу корабля, все эти нескончаемые сотни тысяч километров, должны были пронизать транспортные системы – внутренняя, ближняя, дальняя, резервные первая, вторая, третья…

Полюбоваться растущим крейсером мы приходили то все вместе, то по очереди – уж очень завораживало зрелище! Недавно здесь побывала Ель, пару дней назад на планете Лес для меня раскрылся смысл её давнего послания. Вот, оказывается, о чём она сожалела! Теперь мы все будем вместе – думая об этом, я чувствовала настоящее счастье.

Но удивительно, как у такой застенчивой матери могла вырасти такая смелая дочь!

–«Ты опять забыла», – Волчица послала эмоцию ехидства. –«Все лесные люди воспитывают детей, всё племя, а не «мама с папой». Мы – дети племени, и впитали лучшие черты своего народа».

А вот эвакуация натуралов продвигалась плохо. Мало того, что её необходимость поняли немногие – к этому мы были готовы. Практически в каждом поселении желающим уйти чинили препоны сородичи. Где-то одиночки по собственной инициативе подкарауливали переселенцев на подходах к порталам, а где-то местные вожди и вовсе организовывали круглосуточное оцепление. Ита в толк не могла взять, как можно быть такими эгоистичными и бессмысленно жестокими.

Дискаи постоянно инспектировали зоны перехода, усыпляя всех, кто находился в окрестностях, но не двигался к «вратам». Однако постоянную охрану каждого портала обеспечить было невозможно и людей убивали всё равно…

* * *

Арджун проснулся с ощущением свершившейся беды. Раджа Джагдиш приказал сторожить ворота в потусторонний мир, а он, опытный воин, семь лет охранявший периметр тауна Джэйдев, заснул на посту, словно сопливый первогодок!

Не шевелясь, мужчина огляделся – внимательно и осторожно. Слева в кустах храпел Вишал, метрах в десяти справа из травы неподвижно торчало плечо в знакомо заношенной форменной куртке Шьяма. Либо тоже спит, либо убит.

Несмотря на то, что картина складывалась более чем неприглядная, Арджун испытал облегчение. Все сразу из-за разгильдяйства заснуть не могли, это ясно, как день. Рука пошарила по земле, пальцы наткнулись на приклад автоматической винтовки, ощупали ствольную коробку. Увы – магазин отсутствовал напрочь, и если остался патрон, то только единственный, в стволе.

Зато возле портала, чуток в сторонке, аккуратно составлены друг на дружку четыре разноцветные пластиковые упаковки. Замаскированные под пайки мины? Но зачем, во сне всех их могла легко убить даже слабая женщина…

Тогда в коробках настоящие продукты? Плата за беспрепятственный проход? Враги как-то усыпили стражу, чтобы позволить нашим людям беспрепятственно уйти в иной мир. Поднявшись на ноги, Арджун стал присматриваться к траве у ворот.

«Сколько времени спали? Скольких упустили беглецов? Даже если нас уложили стрейнджерским оружием, для раджи мы всё равно преступники», – заключил он.

Храп прекратился – Вишал как будто услышал нерадостный приговор и наконец, проснулся.

–Доброго утра тебе, дорогой брат. Как я рад, что ты хорошо отдохнул! – командир, да ещё проснувшийся раньше, вполне мог позволить себе этот издевательский тон.

Осоловело разглядывая силуэт Арджуна, возвышавшийся на фоне синего неба, его собрат по несчастью на удивление быстро сумел собраться с мыслями. Вскочил во весь свой немалый рост:

–Виноват, задремал на пару секунд, командир!

Руки здоровяка торопливо ощупывали винтовку. Лицо исказила скорбная гримаса – патронов лишили и его.

–Буди третьего, бравый воин.

Физиономию Вишала украсила злорадная ухмылка: не так плохо, что у меня хибара-развалюха, как хорошо, что у соседа новый дом сгорел!

–Э, Шьям, подъём!! Где твоё оружие, где патроны?!

В полудрёме охранник перевернулся животом вниз, затем подтянул колени и вскочил на четвереньки, явив исключительно удобную позу для пинка под зад. Аналогичные мысли посетили обоих его сотоварищей, но им удалось сдержаться. Немного поглумившись над тем, кто проснулся минутой позже, мужчины прояснили Шьямалу ситуацию.

Хоть спал он и крепче, а выводы и обобщения делал не в пример быстрее. Длинно и заразительно зевнув, Шьям поскрёб ногтями иссиня-чёрную курчавую бороду:

–Ну, теперь нам либо в бега, либо к Джагдишу в яму…

Альтернатива не показалась незадачливым стражам вдохновляющей, хотя кто из таун-людей не мечтал о свободе? Желательно, конечно, не слишком опасной. Как на зло, с последним явно намечались проблемы.

Арджун крякнул, представив два варианта ближайшего будущего. С упаковкой под мышкой – в джунгли, либо с тем же пайком – в портал. Втроём они выживут в чаще, но сколько это может продолжаться – дней, месяцев, лет? Без женщин, без сородичей…

Безработные воины посмотрели друг на друга, потом на стрейнджерскую штуковину.

–Пожалуй, я рискну, – Арджун повёл подбородком в сторону врат. Помедлив пару секунд, Шьямал произнёс:

–Я тоже… Третий всё молчал, потом выдавил:

–Удачи на новом месте.

Закинув за плечи разряженное оружие, Арджи и Шьям взяли по коробке с едой, и кивнув своему бывшему товарищу, исчезли в створе.

Довольно светлокожий для индуса, Арджун сделал по чужой земле несколько шагов, инстинктивно удаляясь от портала. Огляделся.

Здешняя трава имела желтоватый оттенок, и это явно не было признаком наступившей осени. Опытному глазу заметна лёгкая примятость – туда ушли переселенцы. Новички зашагали по следу и уже через несколько минут оба ощутили нечто странное, но не признались друг другу.

Если бы не трава, они, конечно протопали бы мимо этой штуки – вокруг столько необычного, усердно отвлекавшего внимание. Внешне она не отличалась от точно такого же каменистого склона холма, уходившего в противоположную сторону.

Но прямо в стену уходили отпечатки человеческой обуви, а при тщательном осмотре там обнаружился и контур дверного проёма. Шьямал поднял руку, чтобы постучать, и тут же отдёрнул: часть стены исчезла, обнаружив слабо освещённый и довольно узкий коридор.

Переглянувшись, бывшие солдаты потянулись было за карабинами, да вовремя вспомнили об отсутствии патронов. Арджун подумал, что и разряженные стволы способны привести в замешательство возможного противника, но внутренний голос возразил: «Или спровоцировать нападение». Впервые в непредсказуемой ситуации они не взяли в руки оружия, оставив его висеть за плечами. А про ножи оба почему-то даже не вспомнили.

Шагая по подозрительно чистым закоулкам, Арджун и Шьям удивлялись вкусу здешнего воздуха. Это при полном отсутствии окон или какой-то вентиляции – тут явно не обошлось без стрейнджеров! Но зачем им всё это строить, какая выгода? Непонятно…

За очередным поворотом обнаружился небольшой, метров тридцать, круглый зал, по сторонам ещё три двери – две тёмные, одна едва заметно светилась зелёным. Путешественники направились к освещённой, она послушно открылась от такого же лёгкого прикосновения.

Человек лежал посреди комнаты, на низкой широкой тахте. Без одежды, под тонким прозрачным покрывалом. Мёртв? Нет, грудная клетка заметно вздымалась от дыхания.

Вглядываясь в черты, мужчины обнаружили, что знают этого парня. Харшад, а его звали именно так, спал сном младенца, безмолвно шевеля губами, иногда складывавшимися в счастливую улыбку.

Арджун собрался потрясти его за плечо, чтобы выяснить наконец, что здесь происходит, но в его голове раздался незнакомый голос:

–Не нужно будить сейчас…

Солдаты отскочили от спящего, в их руках мгновенно появились ножи. Оба могли поклясться, что секунду назад кроме Харшада, тут никого не было.

–Я не желаю причинять вред, – ровный, но твёрдый голос незнакомца заставил индусов спрятать клинки. –Ваш соплеменник находится сейчас в стадии лечебного сна.

–Чем он болен? – встревожились путешественники поневоле, отступая от спящего.

Рослый европеец лет тридцати сделал несколько неслышных шагов по комнате, задумчиво потрогал массивный подбородок.

–Все мы были больны этим, когда жили на Земле. И вы, и я…

Шон, недавно звавшийся Шейлой, снова прошёлся из угла в угол. Он определил, что уровень развития Санэла не позволит воинам принять самораскрывающиеся архивы – неизбежен информационный шок. Вздохнув, отдал мыслекоманду брейну лагеря, и в полумраке комнаты вспыхнул большой трёхмерный виок.

«Стрейнджер!» – немедленно подумали оба, с испугом разглядывая стройную фигуру Шона. «А выглядит как человек…»

–Посмотрите фильм об инфернализации Земли. Так мы назвали эту болезнь.

Похожий на сахиба[111]111
  Сахиб – первоначально коренные жители Индии именовали этим словом всех мусульман; в средние века оно стало обращением к крупным феодалам в значении «господин», а позднее индусы стали так называть европейцев.


[Закрыть] космический странник исчез так же быстро, как появился. Вместо него зазвучало голосовое сопровождение фильма.

–Ваш бывший мир болен в течение нескольких тысячелетий, – вещал густой бас. –Невозможно установить, что стало первопричиной аномального умножения зла. Но Земля – одна из немногих планет, где хищных живых существ большинство, где разумные из века в век истребляют друг друга, изобретая самые изощрённые способы и наслаждаясь страданиями сородичей.

В виоке промелькнули сцены изуверских пыток и казней, придуманных наиболее изобретательными палачами всех времён и народов.

–Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что подобное поведение – норма для других цивилизаций. Это редчайший случай формирования и самовоспроизводства болезненно искажённых стереотипов отношения к самим себе и ко всему живому…

Арджун и Шьям, конечно, понимали не все услышанные слова, но в целом становилось ясно: их родная планета и всё сущее на ней – выродки среди населённых миров. Это не укладывалось в головах, это было чертовски обидно. Примерно, как узнать вдруг, что твой почтенный и уважаемый отец прожил жизнь подонка, мошенника, вора.

Небольшой фильм закончился, виок погас, а оба индуса ощутили нарастающую сонливость. Арджун присел прямо на пол – мягкий и ворсистый, он напоминал дорогие ковры во дворце раджи. Рядом опустился Шьямал.

–Целительные грёзы… – прошептал товарищ, отходя в царство Морфея.

Арджун ещё какое-то время боролся со сном, не желая вновь оказаться беспомощным. Но иная планета, обнаружившая две новые инфернальные сущности, настойчиво и неумолимо обволакивала их целебными полями…

…Шон вышел на жёлтую лужайку, и новосёлы последовали за ним, чувствуя – им хотят сказать что-то важное. По въевшейся в подсознание привычке бывшие солдаты построились, с удивлением обнаружив рядом знакомых и незнакомых обитателей Джейдэва. Никто никому не представлялся, не рассказывал биографий – все просто знали друг друга.

В головах переселенцев зазвучали слова, которых не слышали уши. Но при этом каждый понимал – с ними говорит стрейнджер, назвавшийся Шоном. Со всеми вместе и обращаясь к каждому в отдельности. Говорит не звуками, а душой, не имеющей ни пола, ни возраста. Сейчас мужчины видели в Шоне мужчину, а женщины – женщину.

Рядом стояла Калима и ради любопытства Арджун глянул на пришельца со звёзд её глазами – девушка позволила. Он увидел стройную высокую брюнетку со строгим, по-европейски несколько вытянутым лицом. В мужских и женских чертах Шона очень много общего – это словно разнополые близнецы.

–«А теперь», – стрейнджер продемонстрировала всем неуловимое движение чем-то нематериальным в области солнечного сплетения и стала медленно подниматься над поляной вертикально вверх, как будто всплывая из глубины моря.

Поражённый Арджун вернул собственное, мужское зрение: тот самый высоколобый европеец, что усыпил их в комнате Харшада, сейчас левитировал, как йог, только в непривычно стоячем положении. Плавно поднимаясь, завис метрах в трёх над поляной, повёл в стороны руками.

–«Это не антиграв, здесь каждый так может! Давайте за мной!»

Шеренга дрогнула. Кто раньше, кто на секунду позже, слева и справа поднимались над собой выходцы с Земли, очищенные целебным сном, животворным прикосновением гармоничного мира. Поверив в себя, Калима оторвалась от поверхности планеты, уносимая непознанной пока, доброй могучей силой. И Арджун повторил это странное, давным-давно позабытое, но когда-то привычное усилие. Пробудил генетическую память, а вслед за нею десятилетиями спавший астральный орган, воссоединивший духовное и физическое, ощутил вмиг наполнившую его энергию. Манипура[112]112
  Манипура – волевая чакра, находится на уровне пупка, питающая часть – солнечное сплетение.


[Закрыть] засияла жёлтым пульсирующим огнём, трава пошла вниз, он сам будто вырастал, становясь вровень с кустами, выше, вровень с деревьями!

Да, в бесконечно далёком прошлом предок нынешнего человека жил в гармонии со своей планетой и с самим собой. Теперь именно им, бывшим таун-людям Джейдэва, выпала честь жить на очень похожей планете, сестре древней прародины человечества. Воскресить не только давно позабытые детские мечты о свободном полёте – пробудить глубоко запрятанную в подсознании память предков!

Душа Арджуна ликовала и пела. Как и десятки соплеменников рядом, он наслаждался невероятным счастьем, щедро делясь радостью с подругами и друзьями. Сколько поколений, родившихся на Земле, летали только во сне? Сколько раз проживали жизни, воспринимая собственные тела, как узы, оковы, тюремную камеру…

* * *

-«Темницы рухнут – и свобода вас примет радостно у входа», – невесело прокомментировала я очередное доказательство инфернализации Земли.

–«Давненько что-то я стихов не писала», – уловив рифму, вздохнула Одинокая.

Теперь это имя совсем перестало идти дочери Ведуньи – недавно многих кандидатов официально приняли в наши ряды, и подружки ходили за ней хвостом.

Мэйт смогла найти в архивах сведения о приличествующей случаю торжественной церемонии, мы организовали всё по высшему разряду. Многим людям так было привычней – ритуалы всё ещё имели для них смысл.

И сейчас вместе с нами на планете, носящей вполне земное имя «Корделия», за первым полётом людей наблюдали Хищная Куница и Беспокойная Сорока, старые подружки Волчицы. Чтобы не смущать переселенцев таким количеством зрителей, мы оставили боекостюмы в режиме тени, и теперь вынуждены были стоять в сторонке.

Новенькие почувствовали, что нам тоже хочется полетать, и с надеждой переспросили:

–«И у нас получится?»

–«Без проблем!» – откликнулась Волчица. –«Только боекостюмы придётся снять – в них, сколько ни пробовала, никак не выходит».

Беспокойная колыхнула ментал радостью – представился случай продемонстрировать всем своё новое прекрасное тело. Девушка ещё не привыкла к нему, то и дело оглядывая и ощупывая. Естественно, тела сменили все присоединившиеся, но не у всех них была возможность настолько улучшить свой внешний вид.

–«Единственный случай, когда красавицы от рождения оказываются в пролёте», – Одинокая шутливо хлопнула зардевшуюся Куницу пониже спины.

Высокой стройной шатенке и вправду трудно изобрести внешность лучше своей собственной. Какие-то незаметные мелочи она наверняка изменила, но в целом казалась прежней. Зато Сороку просто не узнать – только пушистое облако вьющихся светлых волос осталось неизменным, всему остальному от роду несколько дней. Прежде маленькая толстушка, Сорока сделалась «белым лебедем» ростом с меня, и теперь, конечно, хотела летать.

–«Оказывается, наш Великий Лес – не самое гармоничное место на свете», – красавица покачала головой, как и все мы наслаждаясь позитивной энергетикой Корделии.

–«Но тем не менее, вам очень повезло родиться и вырасти там. Великий Лес – одно из немногих мест на Земле, пригодных для постоянной жизни».

–«Как же люди раньше этого не поняли?» – махнула длинным хвостом волос Хищная Куница.

–«Многие догадывались, что на планете не всё ладно. Но поскольку изменить ничего не могли, пытались придумать разные оправдания иррациональной злобности, тысячелетиями снедающей разумную и неразумную фауну Земли». Волчица удивлённо глянула исподлобья.

–«И у них это получалось?» Я пожала плечами.

–«При большом желании на словах можно доказать или опровергнуть всё, что угодно. Один из вариантов доказательства объективной полезности высокого уровня инферно формулировался так: «Идеальный мир навсегда остался бы хлевом. Разум рождается лишь там, где его отсутствие означает смерть».

Беспокойная зябко поёжилась, голубые глаза потемнели, девушка придвинулась ко мне поближе. «Плохой это будет разум», – про себя подумала она. Приобняв Сороку за плечи, я согласно кивнула.

–«Накопленные стрейнджерами знания о множестве различных цивилизаций свидетельствуют: если страх смерти и способен породить разум, то он же неизбежно губит его потом, не позволяя развиваться. Садомазохистская эгоцентричность, лежащая в основе межличностных и общественных отношений, становится препятствием для развития социума. Оно «замерзает», замыкаясь на шкурном, сугубо материальном. Оставаясь на неизменно низком духовном уровне, человечество с течением веков овладевает всё новыми и новыми технологиями в области материального. Противоречие углубляется, превращаясь в непреодолимую пропасть, в итоге мир неизбежно гибнет, захлёбываясь в собственной ненависти».

«Что мы и наблюдаем на примере старых людей», – безадресно заметила Хищная, пробуя силу нового тела в пережимании на руках.

Она ещё раньше видела, как мы играем с Волчицей в такие игры, а вот теперь осмелилась сама. Подруги упёрлись локтями в плоский камень, как положено – точно напротив друг друга, чтобы руки находились в одной плоскости. Соединили ладони, сцепили большие пальцы, выпрямили кисти рук, улыбнулись – и налегли!

Когда силы равны, всё решает быстрота и ловкость. Выиграть стартовый рывок, опередить соперницу, склонить её руку хотя бы на несколько градусов – половина победы. А потом пусть опоздавшая пытается навязать свою технику. Ха… Я не сомневалась, что исход будет таким! Одинокая приобрела какой-никакой опыт, научилась подкручивать кисть, тянуть руку по диагонали.

Сорока согнула руку в локте, напрягла мышцы, с восхищением ощупала свой непривычно твёрдый бицепс, глянула искоса:

–«Я ведь тоже сильная!»

–«Конечно», – лёгкий укус за ушко, мой скромный бонус к эмоции одобрения. –«Теперь дело за опытом…»

На днях жизнь и мне преподнесла сюрприз – совершенно неожиданно довелось узнать, что именно приключилось несколько месяцев назад с майором Дикановым.

Ита, будучи существом с вариабельностью полов, не страдала пристрастием ни к одному из них. Торнианка без эмоций восприняла вопрос на «историческую» тему. Тут-то и выяснилось, что Мэйт давно могла удовлетворить моё любопытство, располагая нужной информацией в полном объёме.

Можно представить, с каким волнением и интересом я просматривала архивные материалы!

Говоря кратко – Диксону повезло. Точно так же, как Джессике повезло оказаться высаженной с диская в ту минуту, когда я не успела ещё спуститься в метро.

Наблюдатель с лунной базы стрейнджеров время от времени выборочно изучал население Земли. Наряду с первейшей его задачей, обеспечением безопасного развития цивилизации, была в программе исследований и такая тема. Учитывая низкий уровень развития человеческого общества, стрейнджеры понимали: в таких условиях многие пассионарии никак не смогут самореализоваться. По мере возможностей «несвоевременно родившихся» выявляли, чтобы переместить в более подходящее место и время.

В случае с майором дело осложнилось тем, что ресурс его физического тела оказался почти исчерпан – жить оставалось всего несколько лет. А оборудование для изготовления новых тел «с нуля» на базе ещё отсутствовало. Тогда наблюдатель перебросил Диканова в наиболее подходящее из свободных на данный момент вместилищ человеческого разума.

Сканирование ближайших московских моргов обнаружило молодое тело с уровнем физического развития выше среднего. Прежняя его хозяйка получила огнестрельное ранение в сердце, душа успела отбыть, куда ей положено. Стрейнджер не придал значения разнице полов – сам был выходцем из трёхполой расы…

Может, неизвестная спортсменка больше меня имела право на жизнь – кто знает. Выбор сделал случай, медицинский комплекс заменил повреждённое сердце новеньким, зарастил шов. И Диксон отправилась реализовывать личностный потенциал, невостребованный в начале XXI века.

* * *

РОБИН

Победа в тягчайшей астральной битве с инопланетным монстром позволила нам ощутить великую силу единства! Даже Ита, располагая всей мощью стрейнджерского оружия, не была уверена в победе, случись столкнуться с кораблём гарамов в традиционном бою. Как, впрочем, не была она уверена и в том, что Ведунье Ели удастся объединить силы пятисот человек, в самой разной степени владеющих Санэла…

Настоящее чудо! Я поняла, что произошло, когда вражеский крейсер, наконец, потерял управление. Минутой раньше казалось – это никогда не кончится. Словно дракон из сказки, рейдер отращивал новые и новые головы взамен отрубленных, передавая управление по нескончаемой цепочке брейнов. Мы сжигали их, но силы людей не бесконечны.

Я боялась поверить в победу – казалось, титан бессмертен, оживёт и в тысячу первый раз. Только когда Ита двумя гравитационными ударами погасила чудовищную энергию железной планеты, увела неуправляемый корабль-агрессор на безопасную орбиту, в душе стало теплеть.

Этой минуты ждала вся Земля. Эмоции, охватывавшие победителей по мере нарастания уверенности в свершившейся победе, напоминали огромную океанскую волну. Накатываясь исподволь, она затем поражала воображение своей невероятной мощью. Восторг, ликование, взаимные приветствия и поздравления. Среди нас было много обессиленных, которых едва хватало на слабую эмоцию радости, но все вместе люди породили настоящий шквал всепоглощающего торжества. Долго в ментале звучала перекличка вчерашних одиночек, почувствовавших себя единым целым, пальцами могучего кулака, способного наносить врагу сокрушительные удары в космическом пространстве. Земляне поняли: стрейнджеры, когда они вместе, способны совершать невозможное…

Оставаясь вдвоём с Фальк, мы нередко рассуждали о судьбе и роли случая в ней.

Как сложилось бы моё бытие, если б Диксон в тот день выбрала другой участок леса для наблюдения? Как жила бы Фальк без «пришествия стрейнджеров»? И что ждало бы сейчас всех жителей Земли, не почувствуй разумная крыса странного источника тепла среди кучи мёртвых костей? Или Джессика благоразумно пряталась бы от диская, а не кричала вслед чёрт-те что, навлекая на себя вполне вероятную опасность. Или Ита оттолкнула девушек, не допустила в ряды летящих меж звёздами…

Жизнь – неразрывная цепочка случайностей. Торнианке, наверное, легко написать формулу каждой из них, отобразить вероятность того или иного исхода математически. Но мозг обыкновенного человека неспособен удержать столько констант и переменных, не имеет исходных данных, чтобы правильно решать уравнения судьбы. Разве что люди со способностями умеют предчувствовать грядущее, в той или иной степени ясности. Но сколько их было на нашей Земле…

«Интересно», – подумали мы с Фальк. «Как живут разумные существа на других планетах?»

–«А ведь мы, наверное, это увидим», – губы подруги тронула мечтательная улыбка.

Мы хоть и ровесницы, но время от времени я ощущала в мыслях Фальк нечто зрелое, взрослое, рассудительное, все девушки-моухоки были такие, этим напоминали Волчицу.

В посёлке я чувствовала себя самой взрослой среди пятнадцатилетних, а здесь… Неудивительно, во мне совсем недавно разбудили Санэла, а моухоки-тигры учились владеть ею целых десять лет. Фальк, Фальк, Фальк! Я засыпала и просыпалась с мыслями о ней.

Когда в Солнечной системе появился враг, первое, о чём я позаботилась, была отправка Фальк в безопасное место, на планету Лес. Уговорить подругу оказалось очень непросто. Только узнав, что и я должна быть на Лесе, она согласилась пройти через портал.

Если мне нужно было куда-нибудь отлучиться, Фальк тотчас уходила в обучающий сон. Да и вместе мы нередко усваивали одни и те же массивы информации, держась за руки в полудрёме гипнотического транса.

С каждым днём моё новое тело приобретало всё больше признаков стабилизации по мужскому типу. Андрогинная мягкость лица уступала место рублёной суровости черт, по всему телу под кожей, казалось, вовсе растворилась жировая ткань, обнажив рельефные мышцы, стал ниже тембр голоса, да и мысли, вроде бы, тоже переменились!

Стало заметно проще понимать Джессику и Волчицу – их сексуальность уже не казалась ни болезненной, ни аномальной! Пожалуй, пора начинать звать себя «он», только в первый раз переступить порог не так-то просто.

Ита бережно опекала меня в период первой смены полов, ведь кроме неё в Солнечной системе ни одна живая душа не могла сказать, что должен чувствовать в такие дни торнианин. У Мэйт в банках памяти всё это, естественно, хранилось, но эмоционально окрашенная информация – совсем другое дело…

Если честно, у Фальк и вправду были кое-какие основания ревновать меня к Ите. Стабилизация заставила взглянуть на мир совсем другими глазами. Естественно, я ни на кого не променяла бы Фальк, да и у стрейнджеров подобное вообще не принято. Но Ита-женщина так заманчиво обворожительна! И Джессика, конечно, тоже…

Обычаи моухоков куда разумнее тех, что царили в моём родном посёлке. Ревность краснокожей подруги совсем непохожа на ту, патриархальную – никаких сцен и истерик. Её притязания на «всю Робин без остатка» выглядели одним из шутливых вариантов признания в любви.