Текст книги "Феномен хищника"

Автор книги: Норма Найт

Получив информацию об этом, я немедленно поделилась ею с подругами. Разве могла бы я получить такую фантастическую Санэла, оставаясь в Лесу?

Мы решили вернуться к обсуждению ситуации позже, а пока, охраняя сон Джессики, я наблюдала видеоматериал, поступавший от наноботов из Спэйн. Время от времени проверяла достоверность картинки при помощи собственных возможностей, тренируя новые способности.

В огромном помещении, предназначенном одному человеку, могли бы свободно разместиться все лесные люди. И таких комнат у Кардозы множество! Вот как, оказывается, живут правители городов…

Чем дольше я наблюдала за жизнью этого человека, тем сильнее недоумевала: как может быть столь неосторожен власть имущий, всем своим образом жизни вызывая ненависть окружающих? Для чего нужна вся эта беспрестанная череда гнусностей? Развлечения скучающего правителя явственно отдавали безумием – чего стоили, например, эти регулярно проводившиеся «бои».

Главный зритель с десятком подхалимов и, возможно, одним-двумя гостями соответствующего статуса из других таунов занимали места в креслах «зала игр». Так называлось помещение с большим, ослепительно белым кругом на полу в центре. Туда по очереди выходили пары потенциальных соперников. Умелый организатор тщательно подбирал равных по полу, возрасту, телосложению и физической силе.

Перед публикой, наряженной в нелепые вычурные костюмы, вперемешку проходили молодые и старики, люди среднего возраста, подростки и настоящие дети. В зависимости от настроения Кардоза указывал на понравившуюся пару. Сегодня его выбор пал на девочек, лишь недавно вступивших в пору созревания.

Золотоволосые блондинки тщательно причёсаны и накрашены. Поверхностный взгляд мог бы счесть их близнецами – так они были похожи. Тонкие, стройные, с одинаковой нездорово бледной кожей. Одинаково завиты волосы, пару отличали только широкие ленты, искусно вплетённые в крупные локоны. Алая и чёрная. На будущих соперницах ни одежды, ни обуви – все кандидаты выходили в круг нагими.

Кардоза поднялся из кресла, приблизился к девушкам, замершим в почтительных поклонах. Тщательно осмотрел их пальцы на руках и ногах: ногти должны быть коротко острижены. Ощупал причёски – в волосах не спрятано ничего, что можно использовать, как оружие. Затем правитель неторопливо исследовал тела соперниц.

В их мыслях ни испуга, ни отвращения! Девочки с искренним благоговением преподносили ему себя, почитая циничные прикосновения господина за великую честь. Непостижимо!

Сон Джес странным образом пересёкся с явью.

Белые светящиеся изнутри стены, такой же сияющий белый пол, белый потолок. Яркий свет двадцать четыре часа в сутки, заключённая нигде не могла скрыться от него. Камера два на два метра не имела мебели, вообще ничего, отбрасывающего тень.

Невозможно сомкнуть веки, они как будто намертво приклеены. Нельзя прикрыть лицо: запястья и лодыжки скованы вместе за спиной, не пошевелиться. Руки и ноги страшно болели, нелепая поза выворачивала суставы.

В ослепших от вечного света глазах невыносимая резь, боль в висках, за ушами, в голове, в затылке, во всём изломанном бесконечной пыткой теле. Глаза сначала слезились, но слёзы давно кончились, высохли – узнице не давали воды уже много часов. Огромный распухший язык не умещался во рту, губы растрескались, запах собственной мочи тошнотворен. Заключённая больше всего на свете хотела умереть, но здесь подобных услуг не предоставляли…

Не меньше подруги испугавшись неожиданно вернувшегося кошмара, я постепенно и мягко размыла, смазала этот сон, подменив его воспоминанием о тёплом вечере на тихом речном пляже, о ласковых прикосновениях наших рук и губ.

Старшая шевельнулась, зевнула, прикрыв ладошкой яркий влекущий рот, пальцами взъерошила огненно-рыжие волосы. Волшебство стрейнджера по имени «техника» позволило нам не только заметно расширить границы способностей, но и решить мелкие косметические проблемы. Джессика, например, за секунду отрастила себе роскошную шевелюру, напоминавшую одуванчик.

Сейчас она благодарно улыбнулась мне, вернула кресло в «дневное» состояние. Вместе мы стали наблюдать за событиями в «зале игр». Происходившее и вправду напоминало игру – юные соперницы с оскаленными злобой ртами и искажёнными лицами наносили друг другу удар за ударом в верхнюю часть груди, по плечам, по рёбрам… куда угодно, кроме болевых точек!

–«Они делают это не из гуманности, а чтобы продлить время схватки», – уверенно пояснила старшая. –«Таковы правила, они вынуждены их соблюдать».

Проверив мысли блондинок, я убедилась в правоте Джес, скосила глаза на подругу.

–«Откуда ты знала?»

–«Предположение», – подумала она. –«Увы, мне давно знакомы манеры правителей».

Джес вспомнила Этель, свою мёртвую подругу из касты, тесно общавшейся с правителями.

А девочки в белом круге продолжали наносить неплохо поставленные удары «мимо цели». Били ногами по бёдрам, по ягодицам – их и вправду учили этой странной жестокой игре, иначе за несколько минут поединка любая уже давно попала бы в одну из точек чисто случайно.

Прозвучал громкий тягучий сигнал – соперницы разом прекратили поединок, разошлись, одновременно поклонились зрителям.

Кардоза снова вышел в круг, чтобы с раздувающимися от возбуждения ноздрями щупать разгорячённых схваткой рабынь. Наверное, с полминуты рассматривал свежий кровоподтёк на плече девушки с чёрной лентой, трогал побагровевшую кожу, нажимал пальцем, заглядывая компаньонке в лицо. Внезапно он сунул ей руку между ног – та лишь расставила бёдра, задышала чаще, закатывая глаза.

С видимым усилием извращенец убрал лапу, повернулся ко второй участнице спектакля для психов. Искательно улыбаясь, Красная Лента предлагала себя господину. Он ведь не подошёл к ней первой, что будет с нею теперь?

Правитель грубо втолкнул в рот девочки указательный палец – она замерла, ожидая приказа. Теперь тревога читалась в лице Чёрной Ленты. Ревниво следя за действиями господина, она, казалось, была готова тотчас наброситься на соперницу, даже в нарушение правил.

Кардоза ничем не выделил вторую девушку, в точности повторив все манипуляции, проделанные в отношении первой, сменив только их последовательность. Маньяк жадно следил за выражением лица своей живой игрушки, что-то ища в её взгляде.

Наконец, оторвавшись, он вытер пальцы о грудь Красной Ленты и вернулся на место.

Снова прозвучал сигнал – будто сорвавшиеся с цепи, девочки бросились друга на друга. Вторая часть поединка оказалась ещё нелепей: соперницы принялись обмениваться пощёчинами! Когда одна пыталась ударить, вторая держала руки прижатыми к бёдрам и ловко отклонялась всем телом, уходя от удара. Наставала очередь бить второй – первая точно так же уворачивалась от оплеух.

Конечно, это не могло продолжаться бесконечно, девушки уставали, неизбежно какая-то из них должна была пропустить первый удар, и это оказалась Чёрная Лента! Ладонь соперницы смазала её по лицу, зрители хором взревели. Через какое-то время пощёчину пропустила другая девочка – снова бурный восторг зала.

Эта часть поединка должна была закончиться с первой кровью – и вот она появилась на лице Красной Ленты. Тотчас прозвучал сигнал, девочки разошлись, поклонившись хозяину. Выждав несколько секунд, Кардоза сделал Чёрной Ленте снисходительно-приглашающий знак. Бросив на соперницу торжествующий взгляд, девушка с победной улыбкой зашагала к правителю.

Я ожидала чего угодно, только не того, о чём она сейчас подумала! Приблизившись к креслу господина, Чёрная Лента грациозно опустилась на колени, заложила обе руки за спину. Пользуясь одним лишь ртом, расстегнула мужчине брюки…

–Великий Лес!! Мне не удалось удержаться от возмущённого восклицания.

–«Да, девочка», – печально подумала Джессика. –«Нормальный компаньон должен считать это счастьем, великой наградой».

–«И что, если мы сейчас вытащим этих несчастных оттуда…»

–«Они сочтут нас своими новыми хозяевами, и точно так же начнут служить».

Я ошарашенно помотала головой, стараясь, чтобы в поле зрения не попадало неприятное зрелище. Проникала в мысли рабынь, и неизменно находила в них подтверждения слов Джес.

–«А если мы объясним, что люди равны друг другу – разве не поймут?»

–«Нет, скорее всего. Тогда они будут чувствовать себя глубоко несчастными. Самореализация любого нормального компаньона в служении господину жизнью и смертью. Это у них в крови». Всегда жизнерадостная подруга помрачнела.

–«Таких, как Этель, среди компаньонов очень немного». Я никак не желала верить:

–«Но откуда мы можем знать, таковы ли все? Может, освободить их – наш долг?»

–«Давай посмотрим, как живут компаньоны, о чём говорят, о чём мечтают».

–Линай, есть ли уже информация о менталитете компаньонов?

–Есть.

–Выведи параллельно подборку наиболее характерных записей.

Чуть левее от изображения отвратительной сцены в «зале игр» появилась новая картина.

Юноша и девушка немногим старше блондинок-соперниц сидели в небольшой уютной комнатке. У парня в руках высокий прозрачный стакан, у кареглазой брюнетки точно такой же, наполовину опустошённый, стоял на подлокотнике кресла.

–Дора, – нарушил тишину длинноволосый молодой человек. –Я хочу, чтобы ты знала. Господин Сильвано вчера намекнул, что какое-то время предпочитает видеть меня постоянно.

Собеседница застыла, стараясь не выдать своего потрясения. Побелевшие пальцы сжали подлокотник, мебель явно подвергалась опасности.

–Надеюсь, это продлится недолго, – наконец, выдавила из себя она. Широко распахнув серые глаза, блондин подпрыгнул в кресле.

–Как можно так говорить! Это наш долг, смысл жизни касты! Девушка согласно кивнула.

–Но как же ты сможешь… с мужчиной? Я просто не представляю, я за тебя волнуюсь. Схватив стакан, брюнетка осушила его одним духом.

–Я буду думать о тебе, любимая! И я справлюсь, что бы там ни было, – выпалил парень.

Кареглазка шмыгнула носом, по щеке скатилась слеза. Отставив пустой стакан, она положила ладонь на его руку.

–Я в тебя верю. Пусть тебе повезёт, и господин Сильвано оценит тебя по достоинству!

Невероятная для меня сценка закончилась, записанный материал был уже в прошлом, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы проверить, так ли на самом деле думают эти люди. Увы…

Тут же Линай предложил другую запись, третью, четвёртую. Там были не менее дикие слова и эмоции, это выглядело, словно кошмарный сон.

–«Сожалею, подруга, но из большинства людей можно воспитать каких угодно уродов», – подумала старшая, отрешённо наблюдая, как на изображении справа две юные блондинки продолжали мутузить друг друга, развлекая хозяина.

Теперь соперницы щипались и царапались, насколько позволяли это остриженные ногти, вцеплялись в волосы, выдирая из причёсок солидные клочья, при этом держа в зубах кончики своих цветных лент. Третья часть поединка проходила в полной тишине, каким-то образом девочкам удавалось молча переносить боль. Возможно, именно этому способствовали зажатые зубами ленты.

–«В этом, вероятно, смысл раунда, в первом крике», – предположила Джес, и снова оказалась права.

Две юные компаньонки, несколько уже потрёпанные затянувшейся схваткой, встали в белом круге лицом к лицу. Судя по внезапно осунувшимся лицам, им предстояло серьёзное испытание.

Протянув обе руки, девочки внезапно схватили друг друга за соски маленьких грудок – и принялись варварски тискать, сжимать, выкручивать нежную плоть. Всё по-прежнему происходило в абсолютной тишине, обе побледнели от нестерпимой боли, искажённые рты ловили ртом воздух. Шло время, я не верила, что такое можно терпеть молча. Сначала они притворялись, но потом стали мучить друг друга по-настоящему, в полную силу.

Наконец, колени Чёрной Ленты подломились, из горла вырвалось клокотание, хрип – и несчастная упала без чувств.

Красная Лента резко вскинула руки, демонстрируя кровь соперницы на пальцах, ладонях и предплечьях. Глаза торжествующе сверкали. То, что из обеих её сосков стекали по животу точно такие же алые капли, девочку как будто не волновало. Она победила, она завоевала награду!

Последовавшая за этим дикая оргия была настолько омерзительна, что я попросила Линая переключиться на картинку с другого датчика.

В этом полутёмном помещении было пять человек разного пола и возраста, хотя пожилым никто из них не выглядел. Неизменно строго одетые, сверкая широкими золотыми воротниками, обозначающими принадлежность к триумвирату, они сидели за овальным вытянутым столом. Внешне непохожие друг на друга, эти люди, тем не менее, имели одинаково холодные взгляды и змеиные улыбки, одинаковое коварство и бесчестность мыслей.

Двое из присутствовавших обладателей золотых воротников явно моложе остальных. Юноша и девушка сидели напротив, изредка обмениваясь фальшивыми улыбками. Им предстояло пожизненное соперничество за влияние на триумвират. Родители, конечно, могли передать «воротники» по наследству, что уже и сделали, проведя любимых деток через формальную процедуру выборов в члены верховного органа власти. Однако, реальное влияние предстояло сперва завоевать, а потом ещё и удержать, молодые это очень хорошо понимали.

Несмотря на формально существующее коллективное правление, реальная власть во всех таунах, в том числе и в Спэйн, принадлежала одному-двум интриганам из числа членов триумвирата. Самым алчным, наглым и беспринципным.

В комнате раздался громкий торжественный звук. Вошедший последним окинул собравшихся привычно высокомерным взглядом. Преисполненный самоуверенностью, заговорил не поприветствовав, не присев за стол.

–Главной проблемой человечества сегодня по-прежнему является бесконтрольное размножение кантри! – в воображении Диаса возникли бесчисленные орды мужланов, штурмующие стены Спэйн. Присутствующие согласно закивали, единодушно выражая поддержку.

–История учит – все великие цивилизации прошлого гибли от рук варваров. Наш долг – не допустить повторения подобного!

В очередной раз я убедилась в изначальной лживости языка звуков. Думая о собственной власти над миром и гарантиях получения стрейнджерских благ, правители на словах заботились о судьбах Земли, никак не менее…

–Какие меры неявного ограничения численности популяции можно применить ещё, кроме известных? Слушаю ваши предложения.

Вожак этой стаи шакалов вёл себя так, словно находился на недостижимой для прочих высоте. Пройдясь вокруг стола, он важно уселся во главе. Тёмные глаза ещё раз оглядели каждого, поблёскивая искорками затаённого гнева.

Золотые воротники нервно заколыхались, в мыслях каждого доминировало желание продемонстрировать свои выдающиеся способности за счёт унижения остальных.

Офра, темнокожая женщина с ярко накрашенным лицом, курировала ТВ. Она пожала плечами:

–Кантри не используют приёмники по назначению, так что по моей части тут ничего не придумаешь.

Вторым высказался худощавый мужчина с тщательно уложенными волнистыми волосами.

–Вдобавок к стрелковому оружию можно снабжать сэвэдж маломощными зажигательными гранатами. Жилища кантри строят из дерева, это облегчит работу охотников за ушами. Агард занимался силовыми структурами тауна.

Круглолицая брюнетка непонятного возраста с выцветшими бесцветными глазами сложила на столе руки.

–Специалисты заканчивают работу над стерилизующим вирусом. Ещё у него куча приятных побочных эффектов. Летальных исходов всего 3-5 процентов.

Постукивая друг о друга большими пальцами, она напомнила о хищниках семейства кошачьих своими длинными ухоженными ногтями:

–Можно будет в ночное время распылять вирус над жилищами кантри.

–Интересная мысль, – отозвался Агард. –Только пусть ваши специалисты позаботятся о надёжном лекарстве и протестируют вирус в течение хотя бы десятка лет.

Он пристально посмотрел на своего извечного врага и доброжелательно ей улыбнулся.

–Иначе мы рискуем уничтожить всю разумную жизнь на планете. Пули и гранаты, знаете ли, надёжнее новомодных вирусов… Эстер стиснула зубы, но промолчала.

–Вместо вирусов лучше распылять над полями кантри обыкновенные дефолианты[83]83
  Дефолианты – химические препараты, применяемые для удаления листьев растений, фактически, их уничтожения.


[Закрыть]. Станет меньше пищи, ограничится рост популяции. Подобным образом можно контролировать удалённые поселения, куда нелегко добираться сэвэдж.

Это предложение поступило от девушки лет двадцати, дочери Офры. Пресытившаяся большинством доступных человеку плотских удовольствий, она теперь интересовалась только властью. Любимым развлечением этой утончённой красавицы было собственноручное истязание заключённых в течение как можно более длительного времени.

Сейчас она вспомнила оставленного в камере «свежего» и весьма симпатичного мальчика, всего лишь на пару лет старше. Лицо Даниэль озарила мечтательная улыбка, длинные тонкие пальцы девушки судорожно сплелись в предвкушении изысканного удовольствия, скулы её оцепенели.

–И если кантри станут голодать, – поддержала дочь Офра. –Может, они, наконец, согласятся употреблять в пищу правительственный паёк? В этом случае проблема бесконтрольности популяции была бы решена наилучшим образом.

Даниэль поблагодарила маму улыбкой. Сидевший с краю молодой человек откашлялся.

–Мне тоже нравится это предложение, – проговорил он.

Не ожидая поддержки от соперника, девушка напряжённо глянула на Хуана. Сын Диаса одарил её очаровательной улыбкой, и продолжил:

–Только я бы, одновременно с дефолиантами, применил один из давно известных нелетальных вирусов. H5N1, или что-то вроде того. Это не столь опасно, как использование нового – несомненно, время для него придёт, – красавчик кивнул в сторону Эстер.

Отец, председательствововаший на заседании, мысленно радовался за отпрыска. Конечно, его наследник тоже не без недостатков, внуков Диасу точно не дождаться, но в сравнении с потомством Офры он в выигрыше.

–А партию зажигательных гранат можно попробовать распределить, например, в ареале сэвэдж номер 11. Достаточно далеко от тауна, и добыча ушей идёт там хуже всего. Председатель молча делал выводы:

«Умеет стратегически мыслить, использовать противоречия сторон. Твёрдости бы побольше. Вот Диего был молодец… Жаль, не пережил детской болезни, сгорел от наркотиков, как ни пытались его вылечить. Лучшие гибнут первыми», – на полном серьёзе подумал папаша наркомана. Диас обратился к куратору СМИ.

–Кстати, Офра, что твоё ведомство делает для стимулирования активности сэвэдж? Ты зря так отстраняешься от нашего общего дела, – с угрозой в голосе промолвил босс.

–Мы работаем, дон Диас, – мгновенно отозвалась чернокожая. –Пятнадцатое место в общепланетарном рейтинге – это результат, разве нет?

–Не первое ведь, – проворчал председатель.

–Тем, кто во главе списка, просто повезло в этот раз, вы же знаете, – Офра склонила голову с подкупающе-лукавой улыбкой. –Такой засухи не было много лет, охотники просто ходили и резали уши с полумёртвых от голода кантри, не оказывавших ни малейшего сопротивления. А наш результат – чистая победа информационных технологий! Моложавая женщина задумалась.

–И что касается новых идей… Мы выпустили очередную игру, она как раз ориентирована на малоактивных сэвэдж, которые не торопятся отправиться в поход. Специалисты просчитали, что их количество с годами не уменьшается, а это не лучшим образом влияет на молодёжь. Вместе с очередной выдачей продовольствия сэвэдж поступили индивидуальные пульты. Согласно условиям игры, на них следует нажимать большим пальцем каждые десять минут при просмотре телевизора. Каждое нажатие – одно очко. Пульт идентифицирует каждого участника игры по папиллярным линиям и может быть использован разными сэвэдж. Слоган игры: «Ты на кнопку нажимай, попадёшь скорее в рай!» Набирая не менее ста двадцати очков за каждые сутки в течение тридцати дней, сэвэдж получает право выиграть «рай» – пребывание в состоянии обеспеченности продуктами питания сколь угодно долгое время. Фактически это означает ликвидацию данного субъекта сэвэдж… Диас довольно хмыкнул.

–Что ж, может, это и неплохо. Хватит кормить бесполезных для общества лентяев. Посмотрим через месяц, каковы будут результаты. Председатель поднялся из-за стола.

–Я выслушал стороны и приму соответствующее решение.

* * *

Мы вышли на предупредительно откинувшуюся аппарель подышать настоящим лесом. Влажный душный воздух был пропитан дождём. Всё вокруг наполнял тихий неумолчный шелест, пасмурное небо нависало над самыми верхушками деревьев. Шум падающих капель завораживал, успокаивал, усыплял. Отгородившись он грязных мыслей насквозь порочного города, мы долго стояли обнявшись и смотрели в серую пелену. Мой желудок заурчал, требуя пищи. Джес услышала, улыбнулась.

–«Идём?»

–«Давай посидим здесь. Хочу послушать дождь…»

Говоря по правде, я пока неуютно чувствовала себя в замкнутом пространстве. Вся жизнь до этого прошла, по большей части, под открытым небом, и даже находясь в Доме, мы всегда чувствовали запахи и звуки леса.

Жуя кусок мяса из синтезатора, я прислушивалась к ощущениям точно так же, как и сидевшая рядом подруга. Это был наш первый приём пищи после смены тел. Мои вкусовые ощущения вроде бы не изменились, а вот Джессика подумала: раньше что-то было по-другому.

–«Не могу понять, что, но явно…»

–«Лучше, или хуже?»

–«Кажется, лучше…» – с опаской подумала она.

Старшая вроде бы не изменилась внешне, но это только на первый взгляд. Кожа, например, у неё теперь свежа и упруга, как у меня. Раньше она была чуточку суховата. Бесследно исчезли тени под глазами, крошечные морщинки в уголках глаз.

Вытерев губы тыльной стороной ладони, я чмокнула подругу в щёку, получив в ответ улыбку и эмоцию удовольствия.

–«Я думаю, это оттого, что восстановился организм».

–«Наверное», – она пожала плечами.

Любопытно было смотреть на по-прежнему стройную, кажущуюся хрупкой фигурку любимой, зная, что теперь она обладает такой же, как и у нас с Диксон, силой и выносливостью.

Прислушиваясь к моим мыслям, Джес поперхнулась десертом, прокашлялась, рассмеялась. Дождь усилился, капли чаще застучали по листьям.

–«Этак и до наводнения недалеко», – подумала она, глядя в небо, затянутое пеленой плотных серых туч.

* * *

ДИКСОН

Прежде чем заняться сбором информации на другой стороне земного шара, я не смогла удержаться от искушения навестить «город, которого нет». Когда-то, в подземелье бывшего метро, Джессика буквально огорошила меня этой фразой. Теперь я смотрела на то, что осталось, собственными глазами и едва удерживалась от слёз.

–«Ты жила тут в прошлом?» – спросила Волчица.

–«Нет, просто с этим городом связано очень много воспоминаний».

Дискай шёл на высоте полутора сотен метров, сканеры работали в активном режиме, ведя поиск любых форм органической жизни. Пока что самыми крупными представителями нынешнего населения были собаки и рыси. Очень много птиц и ничего даже отдалённо напоминающего человекообразных.

Я неторопливо прогуливалась по большой прямоугольной площади перед величественной старинной крепостью из красного камня. Похоже, её стены и башни перенесли испытание безвременьем гораздо легче, чем более современные здания вокруг, лежавшие в замшелых руинах.

Где, казалось, вечные толпы туристов с фотоаппаратами, позировавших на фоне башен и храмов? Флаг над куполом? Вереницы машин на мосту? Ни малейшего движения, только тлен запустения, зловещие и страшные следы безвозвратного распада.

На память пришли щемящие слова и мелодия.

 
Ночь и тишина, данная навек.
Дождь, а может быть падает снег.
Всё равно бесконечной надеждой согрет,
Я вдали вижу город, которого нет.
Где легко найти страннику приют.
Где наверняка помнят и ждут.
День за днём, то теряя, то путая след,
Я иду в этот город, которого нет.
Там для меня горит очаг,
Как вечный знак забытых истин.
Мне до него последний шаг,
И этот шаг длиннее жизни…[84]84
  "Город, которого нет». И.Корнелюк http://mp3ex.net/txt/song/16816.html


[Закрыть]
 

Нелепая своим сюрреализмом картина парализовывала все органы чувств – инопланетная «тарелка» посреди заросшей травой и мхом вечной площади. Деревья не смогли тут пока что прижиться, небольшой слой наносной почвы прятал под собой по-прежнему плотно пригнанную брусчатку. «Город, которого нет…»

Приняв новый облик и другую судьбу, я сохранила память о прежних временах, о своей некогда Великой Родине и её народе. То, что я видела сейчас, было невозможно хладнокровно описывать словами, а переполнявшие меня эмоции во всей их полноте воспринимали подруги.

–«Сочувствую», – подумала Джес, и обе спутницы тотчас к ней присоединились.

–«Спасибо… Никогда не думала, что история может кончиться вот так». Покачав головой, я шагнула на аппарель диская.

Кратчайший путь к Северному Треугольнику лежал через полярные льды, либо по баллистической траектории с выходом в околоземное пространство. Я предпочла второе, возможности плейта позволили уже через пару часов достичь первой заселённой территории на сорок восьмой широте. Это было самое северное поселение людей на континенте, где они с полным правом могли именоваться «кантри».

Снизившись, мы довольно долго наблюдали бескрайние нехоженые-неезженные леса, равнины, холмы, реки, и снова нескончаемые дремучие чащи, сверху похожие на пушистый зелёный ковёр. Настоящий океан леса, раскинувшийся на сотни километров. В конце концов он сменился диковинной для этого мира картиной – маленькими квадратиками обрабатываемых полей, заплатками лугов с пасущимися лошадьми и коровами. Брейн начал запись, машина опустилась, выбрала удобное место неподалёку от деревни и зависла.

Невидимые разведчики вырвались на свободу, накрывая людское селение, проникая в дома и хозяйственные постройки, заглядывая через плечо буквально каждому жителю. Строителям – они уже сложили желтовато-смолистые брёвна в сруб, ползая по лестницам, ладили крышу. В главную для нынешней деревни мастерскую, дом кузнеца. Стареющий мастер передавал тут секреты работы с металлом трём юным ученикам, надежде этой уже довольно разросшейся человеческой колонии. К плотникам-столярам, из самого доступного материала делавшим множество самых разных необходимых вещей. К мастерицам, что плели циновки и корзины, ткали холст, вертели горшки из глины. На рудный промысел, в посуду с варящейся пищей, в колыбели младенцев – наноботы смотрели всюду.

Возле собачьей конуры у крыльца этого дома играли неуклюжие смешные щенки. Комната полутёмная даже в солнечный полдень. Селянка неопределённого возраста, сгорбившись, корпела над рукоделием, изредка отирала рукавом слёзы. Человек пять малышни по очереди хлебали жидкое варево из треснутой глиняной миски. Тут же в комнате, в углу обретались три маленьких овечки.

Солнце палило по-летнему. На опушке леса с десяток обливающихся потом мужчин конской да воловьей тягой корчевали пни, освобождая место под будущую пашню.

–«С лесом воюют – добра не жди», – с другой стороны планеты подумала мне Волчица, моими глазами видя эту картину.

–«Так начиналось и в прошлый раз. «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача». Не может человек жить в гармонии с землёй, всё ему мало, всё надо ободрать, да в рот». Джессика ответила горькой иронией.

–«Кантри губят природу, правители таунов точно так же изводят кантри. Замечательная картина!»

* * *

В лугах высоко взошли травы, настала пора косить. С опытными селянами поехали в этот раз и молодые – близнецы Робин и Робин. Косари шли рядами, широкие взмахи веером валили стеной стоявшие стебли, полуденный зной за пару часов высушивал скошенную траву.

Сперва новички тщательно следили за наклоном сверкающих лезвий. Чтобы как все – ловко и быстро, чтобы не опозориться ненароком. Чтобы косы воедино слились с крепкими жилистыми руками, вошли в ритм звенящих размеренных шорохов. Шаг – взмах, шаг – взмах.

Робины подустали на жаре. Даже если смежить веки, перед глазами юных косарей всё равно волнами колыхались высокие сочные травы. Руки-ноги налились тяжестью, все силы уходили в широкие движения от плеча до плеча.

Наконец, долгожданный отдых – кантри сделали по глотку воды, завалились на свежескошенную траву, заложив руки за голову и глядя в бездонное голубое небо, полной грудью вдыхая ароматы разнотравья, думая кто о чём.

Их поселение далеко от города, уроды последний раз наведывались прошлой осенью. Пришло немного, штук десять, все в этой земле и остались. Вдовы и матери с тех пор успели оплакать убитых сельчан, иные смогли кое-как наладить новую жизнь.

Семью близнецов беда тоже не минула: отца застрелили исподтишка, во время уборки урожая. Теперь Робины, после матери самые старшие в семье, отдыхали рядом. Почти неотличимые, одинаково одетые, одинаково веснушчатые, с облупленными от солнца носами и выгоревшими русыми лохмами. Не понять – кто брат, кто сестра.

Третий день она махала косой наравне со всеми. Третий день мужчины и парни постарше ждали, когда самозванка спасует, не выдержит тяжёлой работы. Не дождались.

Лица их с каждым часом всё больше хмурились. Ожидавшаяся потеха сорвалась, вместо того, чтобы посмеяться над дерзкой девчонкой, вышло, что она каждым взмахом своей косы безмолвно смеялась над ними. К вечеру Дафф выразил общее мнение:

–Ну, в общем, хватит. Побаловалась, и будет. Нечего тебе, незамужней, промеж нас тут тереться.

Тотчас прозвучали невнятные, но одобрительные реплики других косарей. Дафф был старше других, поседела уж половина его бороды, а шевелюра вся целиком. Авторитет. Брат с сестрой встретились взглядами. Он понурился, отвёл глаза.

Читая мысли юной селянки, я остро воспринимала её боль и возмущение несправедливостью. Года три, как она старалась приспособиться к разной работе поинтереснее, отец этого не запрещал. Наоборот, показывал близнецам, как орудовать топором, клещами или стамеской, не делая разницы между Робинами, старшими из детей.

И потом, после трагически закончившегося нападения, мать не возражала, что починить крышу или почистить печку первой вызывалась старшая дочь. А с весны маму словно подменили! Подрастали младшие дети, Робин пора выдавать замуж. «Против природы не попрёшь», – то и дело твердила она, не желая понимать, что «природа» у Робин совсем другая.

Как ни странно, нашелся и жених. Девушка никогда не думала, что может приглянуться кому-нибудь своей взлохмаченной гривой с вечно торчащей из волос соломой, конопатой физиономией и фигурой подростка неопределённого пола. Однако, приглянулась.

Мастеровой Хамберт, из пришлых, положил глаз на странную девчонку. Роби бы и не против учиться ремеслу, пойти к нему в ученики. Но только не замуж! Толстоватый, лысый, с носом картошкой на вечно красной физиономии, Хамберт никак не укладывался в образ потенциального мужа Роб.

Откровенно говоря, в этот образ вообще никто не укладывался, не помышляла пятнадцатилетняя девочка ни о каком таком замужестве. И не хотела мириться с тем, что мать принялась усиленно думать об этом за неё. Женщина почитала за великую удачу пораньше сбыть с рук бесприданницу со странностями в характере и вздорным, совсем не девичьим нравом.