Текст книги "Корона Тафелона (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)

Ключница фыркнула. Отец Бенлиус смутился.

– Он требует суда Заступника, – сказал священник быстро.

– Король?! – вытаращилась Эрна. – С кем?

– Нет, не поединком, – поправил её отец Бенлиус. – Поскольку речь идёт не о тяжбе…

Он замялся. Ключница снова фыркнула.

– Ты должна будешь взять в руку раскалённую подкову, – неохотно признался священник. Эрна коротко вскрикнула и прижала пальцы к губам. Они сошли с ума?! – Мне удалось добиться того, чтобы твоя вина или невиновность устанавливалась через месяц после этого, причём весь месяц мы сможем тебя лечить. И если твоя рана не заживёт…

Он позволил своим словам повиснуть в воздухе.

Эрна отрешённо подумала, что дядюшка Виль убьёт её, если она обзаведётся такой шикарной особой приметой.

Потом вяло прикинула, сможет ли она найти ту оборотниху и уговорить её сделать Эрну оборотнем по обещанию. Тогда всё заживёт очень быстро. Но Виль как-то говорил, мол, спервоначалу второй облик мешает очень и отвлекает. Если не приноровиться, то не только сильней и ловчей не станешь, а вовсе в неуклюжего недоделыша превратишься. Видал он, мол, такие случаи.

Очнулась девочка от того, что старуха взяла её за плечи и встряхнула.

– Видал? – сказала ключница священнику. – Она не выдержит. Она крепкая девочка, но такого ей не выдержать.

– У нас нет другого выхода, – нетерпеливо, будто не в первый раз произнёс отец Бенлиус.

– Скажи им, что девчонка умерла, – так же нетерпеливо бросила старуха. – Давай обрежем ей волосы, новые вырастут светлыми. Сёстры никому ничего не расскажут. Никто не узнает.

– Мы не можем так поступить. Нас почти в лицо обвиняют во лжи!

– Она не выдержит испытания! Зачем её зря мучить? Ты представляешь, что с ней сделают?! Или ты хочешь, чтобы она призналась в обмане? Ты и так, и так убиваешь её!

– Мы сделаем всё, что возможно. Мы соберём лекарей и они подтвердят, что заживление протекает необыкновенно быстро – с помощью Заступника. Мы найдём ведьму. Если случится худшее, мы заберём её в монастырь на вечное покаяние.

Эрна с надеждой смотрела на ключницу. Ей приходилось напрягать все свои силы, чтобы не завопить от страха. Раскалённая подкова! А кожа её, как назло – нежнее шёлка! Это всё дядюшка Виль! Он заставлял натирать руки, чтобы походить на знатную барышню.

Это всё дядюшка Виль!

Он её заманил сюда, подставил и бросил!

Это всё он!

Ключница неожиданно выругалась грубым словом, которое Эрна слышала у солдат.

– Ты доигрался, Коум, – презрительно сказала он и ухватила девочку за плечо. – Пойдём, Нинета. Что бы тебя ни ждало, больные-то ждать не могут.

* * *

Душа Эрны словно оцепенела. Она безвольно переставляла ноги, следуя на ключницей. Виль не научил её переносить боль. Он много раз говорил, что прозревшие должны уметь вытерпеть любую пытку, но так и не научил. Может, жалел, как говорила госпожа Татин. Может, боялся мамы… если он вообще чего-то боялся. Не то чтобы Эрна была неженкой, вопящей от любой ссадинки. Но руки в огонь она всё-таки не совала.

– И не вздумай сбежать, – с кривой ухмылкой сказала девочке сестра Утабио.

– Что? – не сразу поняла её Эрна.

– Сбежать, говорю, не вздумай. Тебе не выйти за стены, тут везде посты. В прошлый раз вышло трогательно, – она хрипло рассмеялась, – но второй раз в эту сказочку никто не поверит.

– Что вы говорите? – очнулась девочка. – Какую сказочку? Почему вы думаете…

– Уж передо мной-то можешь не притворяться, дурочка. Ты маленькая пакостная врунишка, уж я-то знаю!

– Я не…

– Все ведьмы – пакостные обманщицы, а ты одна из них, – безапелляционно сообщила ключница.

– Неправда!

– Ври-ври, – невесело хмыкнула сестра Утабио. – Мне ли не знать…

Она воровато огляделась по сторонам, но на них никто не смотрел. Тогда она щёлкнула пальцами и пыль под их ногами взметнулась вверх, заплясала в утренних лучах, а потом растаяла, как будто её и не было. Эрна раскрыла рот. Она никогда не видела ничего подобного, но вообще чары было не очень-то сложными… одними из тех, на которые ведьма способна в собственном доме, пропитавшимся её колдовством.

– Мою мать сожгли на костре, – сказала ключница тихо и равнодушно, – а меня отправили в монастырь на строгое покаяние… я была помоложе тебя, пожалуй…

Она немного помолчала, а потом добавила с прежним безразличием:

– Я отравила тогдашнюю аббатису.

– Вы?!

– Что ты так смотришь? Да, я. Она была единственная в обители, кто знал обо мне правду. Случайно дала не то лекарство… с каждым может случиться… все решили, что она сама ошиблась… что Заступник забрал её. Письма, с которыми меня прислали, сгорели… следователь никогда не интересовался моей судьбой… позже он уехал в другое место… матушка Грэния была так добра, что позволила мне сменить имя…

Эрна лихорадочно размышляла, что бы на это ответила другая, обычная девочка. Слепая.

– Вы не признались в этом своему исповеднику? – выдавила она.

– Зачем? – пожала плечами ключница. – Мне не хотелось и его убивать. Я усердно трудилась и вскоре новая аббатиса стала смягчать моё послушание. Ей приходилось приказывать мне отдыхать, можешь себе представить, как я старалась? Постепенно…

Девочка кивнула. Ну да. Умная, беспринципная и трудолюбивая. Ужасное сочетание. Постепенно она добилась власти над монастырём, ведь именно от ключницы зависит всё хозяйство.

– Но зачем вы мне…

– Ты же никому не расскажешь, – неприятно улыбнулась сестра Утабио. – Кто тебе поверит? Я оставила все штучки в прошлом. Тебе тоже придётся. Я хотела, чтобы ты поняла: я вижу тебя насквозь. Ты лжива и порочна. Но у тебя умелые руки, дитя моё, и ты не боишься грязной работы. Пусть нас с тобой судит Заступник, а пока мы живы – надо работать.

Она подтолкнула девочку в спину.

– Иди и трудись, Нинета, – приказала она. – Это будет твоей молитвой.

Эрна послушно шагнула вперёд, но ключница вдруг удержала её на пороге.

– Дай-ка сюда, – сказала она, взяв девочку за правую руку. Эрна ошеломлённо повиновалась и сестра Утабия привязала руку ей за спину. – Вот так! Привыкай, пока можешь. После испытания ты надолго сделаешься однорукой.

У Эрны задрожали губы.

– Не хнычь! – резко оборвала её ключница. – Если ты позволишь себе раскиснуть, ты не сможешь трудиться во славу Заступника. Кто поможет больным и раненым? Сестра Дезире? Она только и может, что молиться!

– Но разве молитвы… – начала было девочка, сама не веря в свои слова. Но будь она на самом деле слепой, она бы считала же, что молитвы Заступнику помогают, правда?

Сестра Утабио неприятно улыбнулась.

– Не перед той публикой стараешься, девочка. Иди работай.

* * *

Как сообщили Эрне, они должны были через несколько дней выехать к Аролу, который ожидал ютанского король со своим наследником и с Арелином, старшим сыном рыцаря лю Дидье. Всё время до отъезда сестра Утабио заставляла девочку работать только левой рукой, отвязывая правую только когда та слишком уж затекала. Эрна не жаловалась. Приём сестры Утабио напоминал ей обучение у Танцующего Кабана, когда тот, бывало, завязывал девочке глаза, чтобы она училась ориентироваться в полной темноте и доверять своему слуху. Работать одной рукой, тем более левой, было тяжело и непривычно, приходилось всё продумывать наперёд, как она упрётся и перехватит инструмент или вовсе падающего больного. Это было бы даже полезно, если бы не ужас, который ждал её впереди. И ничего нельзя было сделать! Днём она всё время на глазах, ночью спала в длинной комнате с десятком монахинь. Часовые охраняли монастырь и днём, и ночью. Следили они больше за тем, что творилось снаружи, но…

* * *

Ночью Эрна проснулась от ощущения чужого присутствия. Как будто неверная нота вмешалась в привычные ночные звуки, дыхание, сопение и храп спящих монахинь. Шорох одежды, непохожей на монашеские рясы. Шаги, слишком тяжёлые и широкие для женщины.

Девочка бесшумно скатилась с кровати, сжимая в руках самодельную удавку. С тех пор, как она лишилась ножа, Эрна и думать не могла уснуть без кусочка верёвки, на один конец которой была подвешена монетка.

Кто-то тихо-тихо крался по комнате, но таиться он не умел и никогда не учился. Вот сапог запутался в устилавшей пол соломе. А вот он шваркнул подошвой о камень. Эрна осторожно выглянула из-за кровати. Чужак нёс с собой свечку, с которой наклонялся над каждой спящей женщиной. Кого он отыскивает?

Закричать, поднять шум? Или подождать? Спрятаться или напасть на него? Вот тебе и часовые! Или он убил их? Почему тогда не убивает женщин? Стоит хотя бы одной проснуться…

Эрна осторожно переползла под соседнюю кровать, которая располагалась дальше от входа, чем её собственная. Он наклонится над её кроватью и тогда она сможет воспользоваться удавкой. Если постараться и сделать всё тихо…

Огонёк приближался. Девочка сжалась как пружина… и вдруг узнала ночного гостя.

Вот тебе и воин Заступника! Она вернулась к своей кровати.

– Брат Озейн! – прошипела она негодующим шёпотом. – Что ты тут делаешь?!

– Ты не спишь? – удивился брат-заступник.

– Я сейчас закричу, – мрачно предупредила девочка. Вот ведь болван!

– Не надо! – взмолился брат Озейн. – Пойдём со мной! Я хочу спасти тебя!

Или это ловушка… испытание… предательство… или брат Озейн самый глупый болван из всех самых глупых болванов!

– Не ори, – прошипела она. – Выйди отсюда.

Она накинула на себя монашеское платье и босиком вышла следом за братом-заступником. На ночь у них отбирали башмаки, видно, специально для таких случаев. За дверью было темно и тихо… неужели ловушка?..

Брат Озейн схватил её за руки так неожиданно, что девочка чуть в самом деле не заорала.

– Я знаю, что тебе грозит! – горячо зашептал юноша. – Я следил, но тебя не оставляют одну. Сейчас моя очередь охранять женскую обитель. Другого случая может не быть! Пойдём со мной, сестрёнка! Мы выберемся наружу… я сильный, я смогу прокормить тебя и защитить. Мы вернёмся на твою родину, где нас не найдут ни мои братья, ни люди ютанского короля.

Он сильнее стиснул её руки и потащил к лестнице.

Болван!

Сердце у девочки так и билось, когда она тихо и зло спросила:

– Кого ты готов убить ради меня, Озейн?

– Что?

От удивления он даже отпустил её руки.

– Тут везде часовые. Тебе не пробраться мимо них. Они все твои братья, так ведь? Кого из них ты убьёшь? Ты сможешь? За нами пустят собак. Наш след ещё не простынет, когда обнаружится убитый часовой. Нам не спастись и не скрыться. Что у вас в ордене делают с отступниками?

– Я не стану никого убивать! – возмутился брат Озейн.

Эрна пожала плечами и зевнула.

– Я пошла спать, – объявила она. – Приходи, когда придумаешь идею получше.

Он удержал девочку за плечо.

– Ты ведь совсем ещё дитя, Нинета, – горько произнёс брат-заступник. – Откуда такие мысли?

Эрна снова зевнула.

– А ты давно не дитя, – огрызнулась она. – Откуда такая глупость?

Ей вдруг стало смешно. Как будто она не обдумывала сотню раз, как бы ей выбраться из этой западни!

– Иди на своё место, – сказала она мягче, – я никому не скажу, что ты приходил.

– Ты не понимаешь, я хочу тебя спасти!

– Я понимаю, – отозвалась Эрна. Не стоило обижать человека, который так мечтает ей помочь. – Ты хороший и добрый. Но отсюда нам не сбежать.

Она отвернулась и пошла обратно в комнату. Как жалко, что этот болван не готов убивать! Сбить собак со следа она, наверное, сумела бы… Но сначала нужно выбраться из этой ловушки!

Глава двадцатая
Спасение

Сестра Утабио, похоже, пронюхала о ночной встрече или заметила что-то подозрительное, но говорить ничего не стала. Да и когда? На следующий день она принялась собираться в дорогу, укладывать банки и коробки с лекарствами, складывать инструменты, инструктировать своих подчинённых… Глядя на ключницу, можно было подумать, будто без неё женская обитель развалится в одно мгновение!

Как догадывалась Эрна, на самом деле Утабио не имела права покидать монастырь. Её же заключили сюда на вечное покаяние. Но никто не помнил, что тогда случилось, никто ничего не знал… одном словом, никто и не пикнул. Тем более, что аббатису пока не назначили и некому было приструнить ключницу, кроме отца Бенлиуса. А отец Бенлиус был рад-радёхонек, что самая лучшая лекарка Хларии будет рядом.

Дорогой ключница всё скрежетала и скрежетала об обидах, которые нанесла ей матушка Онория, о нерадивых монахинях, о случаях позорной кражи пирожков из кладовки, о новомодных веяниях, которые погубят орден… Ради сестры Утабио им выделили карету и девочка наслаждалась почти-одиночеством: теперь ей приходилось терпеть общество одной только ключницы, а не десятка монахинь. Время от времени та засыпала, а время от времени принималась тихим, еле слышным голосом наставлять девочку:

– Ничего не бойся, поняла? Ты должна выглядеть так, будто уверена в своей невиновности. Ты же уверена, девочка? Не моли о пощаде, если хочешь жить. Не вздумай бежать, сделаешь хуже.

– Я и не собиралась, – надулась Эрна. Притворяться с каждым днём было всё сложнее. А сестра Утабио словно видела её такой, какая она была на самом деле. Как только умудрялась?..

– Не лги, – усмехнулась ключница. – Ты же не дурочка. Мне понравилось, как ты ответила брату Озейну.

– Я… – начала было Эрна и осеклась. Ну нет! Она не будет признаваться! – Я с ним давно не разговаривала.

– Конечно, – засмеялась сестра Утабио. – Маленькая врунишка! А третьего дня, когда он оставил пост?

– Он оставил пост?! – широко распахнула глаза девочка.

Освободитель, когда это закончится?!

– Упрямая, – одобрительно кивнула ключница. – Но глупая. Уж призналась бы, пожалела, мол, беднягу… ты так легко врёшь, моя милая… кто тебя учил?

– Учил?! Вы же и учили…

Ключница подцепила пальцем подбородок Эрны и заставила посмотреть в глаза. Карету тряхнуло на ухабе, палец соскользнул и больно ткнул девочку в горло. Она закашлялась.

– Хороша! – оценила сестра Утабио. – Хороша! Сама невинность. А уж выдержка… даже сейчас ты продолжаешь свою игру.

Можно подумать, если она признается, все сразу скажут, ой, мол, извини, мы передумали тебя мучить!

– Жалко такую красоту запирать в монастырских стенах, – продолжала ключница. – Нет, девочка, у нас ты надолго не останешься.

– Но я же… – запуталась Эрна. Что ей надо сейчас сделать? Сказать, что мечтает и дальше возиться с вонючими больными? Заявить, что только и хочет, как подрасти чуток и выйти замуж? Враг их всех забери! – Я так хочу учиться дальше! Вы мне ещё столько не показали!

– Хороша! – кивнула сестра Утабио. – Знаешь, почему я тебя не выдам?

Девочка промолчала.

– Я хочу посмеяться над матушкой Онорией, – хриплым шёпотом призналась ключница. – Она, покойница, писала, что ты ещё ни разу не колдовала! Вот тебе и особый дар! Да ты, дитя, гадюка в ангельском обличье. Нет, пущай они, великомудрые, ломают свои головы. А я посмотрю. Ты ведь колдовала, так, девочка?

– Это неправда! Зачем вы меня обижаете! Я никогда… даже не думала!

– И ведь не сбилась ни разу, – хмыкнула сестра Утабио. – Зря только прикрываешь этого болвана. Я понимаю: надеешься, что он тебе пригодится. Но всё равно зря. Он-то быстро признался, когда я на него насела.

А вот это уже ловушка!

Виль рассказывал о таких вещах.

Тебе говорят, мол, твой сообщник во всём признался – и ты торопишься его выдать!

– Не знаю, в чём он признавался, – бросила девочка с лёгким презрением. – Он, верно, придумал себе какую-то чушь и сам в неё поверил!

– Зря ты его выгораживаешь, девочка, – покачала головой ключница.

Эрна и сама не знала, стоило ли так делать. Но ломать голову, вычёркивая из рассказа свои умения, вроде способности слышать и понимать ночные шорохи, ей не хотелось. Она и так изо всех сил старалась не думать о том, что её ждёт, и на это тратила все свои душевные силы. Старалась есть и пить, как будто всё хорошо. Как будто там, на небе в самом деле сидит добренький Заступник, который отведёт от неё любую беду.

А что ей ещё оставалось?!

Виль.

Если бы было время хоть ненадолго остаться одной, заглянуть в себя и потянуться к родному лесу… лесу, который дал ей колдовскую силу. Лесу, который принял когда-то Виля как своего сына. Виль бы пришёл! Он не мог бы не прийти! Пусть он бросил её и предал, но он не мог не прийти к ней, если бы она позвала! От этого зова нет защиты, Виль даже не понял бы, что исполняет чужую волю!

Но проклятая старушонка ключница не спускала с Эрны глаз. Она небось бы заметила, что девочка колдует. Что же было делать?! Что?!

Если она придушит старуху, ей конец. Отравить её не удастся. Освободитель, за что такие испытания?!

* * *

Король Ютании, Эммет Пятый, вместе со своим старшим сыном, принцем Гарсом, и Арелином, сыном рыцаря лю Дидье, расположились большим лагерем под стенами Арола. Вместо частокола он был окружён телегами, но порядка в нём было меньше, чем в лагере братьев-заступников. В центре располагались большие и нарядные шатры главных лиц: самого короля, его военачальников и духовника, ближе к краям – грязные и латаные палатки солдат. На самом краю стояли пестревшие разноцветным заплатками шатры торговцев и непотребных девок. Это всё Эрне объяснила сестра Утабио, которая знала подозрительно много для затворницы. Подумав, девочка сообразила, что ключница лечила раненых солдат, не делая различий между ютанцами и хларцами. Небось, они и нарассказывали.

О том, чтобы прогуляться и всё осмотреть, не могло быть и речи. Чем ближе к Аролу, тем серьёзней стерегли Эрну, и девочка даже не сразу поняла, что братья-заступники не столько боятся её побега, сколько того, что её похитят ютанцы, чтобы представить ставленницу ордена виновной. За девочкой постоянно кто-нибудь следовал – и это не считая сестру Утабио, которая бросила свои намёки и принялась рассказывать всё, что знала об ожогах. Знала она так много, что у Эрны голова шла кругом.

Все как будто смирились! Смирились с тем, что её отдадут на пытку!

Чтобы сбежать отсюда, ей пришлось бы или усыпить весь лагерь или перебить всех часовых. И сестру Утабио тоже. Та, кажется, вовсе не спала по ночам.

Сестру Утабио убивать было жалко. И страшно. Жалко, потому что никто, наверное, не внушал Эрне такого уважения, как эта маленькая злобная старушонка. Страшно… кто знает, на что она способна? Мама говорила, с возрастом ведьмы только копят силы и опыт… пока не выживут из ума.

* * *

Эрна так и не придумала, как ей спастись. Неужели совсем-совсем ничего нельзя было сделать?! Неужели…

* * *

Утром следующего дня после их приезда под стены Арола в королевском лагере запели трубы. За Эрной пришли одетые в чёрное судейские и десяток солдат. О чём с ними говорили отец Бенлиус и комтур Тьери, девочка не знала, но только ютанцам пришлось идти впереди, а рядом с девочкой и позади неё пошли братья-заступники. Они, как и судейские, были во всём чёрном, и Эрне казалось, будто она ступает в шествии воронов. В королевский лагерь их не пустили, все собрались в поле под стенами. Только что трибуны не построили, так много людей столпилось вокруг. И знати, и богатых горожан, и всякого отребья. Эрна пыталась вглядеться в лица. Был ли среди них Виль? Думал ли он, как её спасти?

Она не могла сосредоточиться. Всё сливалось в разноцветные пятна. Даже самый тихий звук казался громким как небесный гром, но смысла девочка уловить не могла. Она шла вперёд, опираясь на руку сестры Утабио, пока их не довели до помоста. Снова трубы. Герольд заговорил, возглашая что-то на церковном языке, но Эрна как будто разучилась его понимать. Уловила только «убийство» и «милосердие». Она подошла к помосту. Сама, без сестры Утабио. Надо держаться. Если ничего нельзя поделать, надо держаться. Но как же трудно. Каждый шаг – через силу. Земля, по которой она только что прошла, на которой воздвигли помост – это ведь поле битвы. Здесь сражались и умирали люди. А рядом – Арол, взятый предательством, Арол, где ещё недавно шла резня, насилие, грабежи…

Чуждая ведьмам магическая сила взывала к девочке. Это поле битвы, оно наполнено магией. В таких местах волшебники устраивают свои тайные сборища и турниры. Много, очень много крови пролилось тут. И подлость. О, да, тут была ещё и подлость. Казалось – протяни руку, возьми. Пользуйся. Ты – волшебница. Ты можешь взять то, что тебе принадлежит по праву. Протяни руку. Руку…

Эрна медленно, стараясь не наделать ошибок, произнесла своё самое любимое заклинание. Самое опасное. Если у неё ничего не выйдет, что её ждёт?..

Свет хлынул в разные стороны, едва девочка взошла на помост. Она как будто была фитилем свечи и вокруг неё заискрилось ослепительно-белое пламя. Рядом раздался стон, потом бряк и вопль. Эрна ничего не видела вокруг, собственный свет затмевал всё, а он ещё становился ярче и ярче… её как будто накачивало магической силой и вся эта сила сгорала в белом сиянии… поле боя, место, где проливали кровь… Откуда-то – не там ли сидел король? – раздался вопль… один… второй… третий… Освободитель! Какая же она дура! Ведь дядюшка Лонгин говорил… говорил, что надо всегда, всегда, всегда учитывать ограничения! Он же говорил, чтобы она осторожней переходила к «натурным экспериментам»! Остановить сияние было невозможно. Оно продолжало разгораться, и до девочки доносились всё новые и новые стоны. Кто-то, наверное, слеп от этого сияния. А кто-то кажется, умирал, высвобождая всё новую и новую силу.

Освободитель! Помоги!

Внезапно всё закончилось да так неожиданно, что девочка не сразу поняла, что произошло. Вокруг стало темно и…

Освободитель! Какая же она дура! Ведь говорил Виль не упиваться своим могуществом!

Все эти мысли промелькнули в одно мгновение.

Ей на голову нахлобучили мешок.

– Быстро! – шепнула ей на ухо сестра Утабио. – Бежим, пока у них не восстановилось зрение!

Спорить и уточнять было некогда. Эрна почувствовала, что больше не сияет, сорвала мешок и устремилась за ключницей. Старушонка оказалась резвой бегуньей. Она устремилась в лес, которые зеленел неподалёку, и Эрна с трудом за ней поспевала.

– Фух! – остановилась Утабио и ухватилась за сосну. Девочка увидела, что старуха задыхается. – Вот это ты учудила, дитя моё!

– Я… – начала было Эрна и осеклась. Что она могла сказать? Что она нечаянно? Что она больше не будет? – Спасибо, сестра.

Ключница криво улыбнулась.

– Тебе спасибо, малышка. Когда я буду умирать, мне не придётся каяться в убийстве короля и его прихвостней.

– Вам – что?!

Старуха засмеялась.

– Я всю мою жизнь выхаживаю солдат, – сказала она. – Я старею, мне нужно отдохнуть, но эта война никогда не заканчивается. Ты убила их, моя милая. Ты, а не я.

Эрна почувствовала, что ноги её больше не держат.

– Меня будут искать? – спросила она.

– Дурочка. Тебе будут поклоняться!

Эрна села на траву и почувствовала, что её тошнит. Поклоняться! Этого только не хватало!

– Сам Заступник забрал тебя живой на небо, – сказала ключница с издевательской торжественностью, – поразив священным пламенем твоих обвинителей. И всякая рука, держащая оружие, была обожжена небесным гневом.

Девочка стало совсем плохо.

– Но я не святая! – выкрикнула она с отчаянием.

– Поздно, милая, – расхохоталась старуха. – Поздно.

Эрна постаралась собраться с мыслями.

– Но как вы всё это разглядели? – спросила она. Утабио пожала плечами.

– От твоего света все ослепли, – сказала она. – Так бывает, если выйти из темноты на солнце. Я завязала глаза чёрной тряпкой и видела сквозь неё.

Она вздохнула и прижала руки к груди. Сердце, поняла девочка.

– Посиди здесь, отдохни, – предложила ключница. – Я принесу тебе одежду и припасы в дорогу. Не попадайся солдатам и всё будет хорошо.

– Вы сможете выбраться без охраны? – недоверчиво спросила Эрна.

Старушонка только усмехнулась.

– Тебя никто не узнает, кроме тех, кто видел прежде, – сказала она вместо ответа. – Посмотри на свои волосы.

Эрна ощупала голову. Платок она потеряла там же, где мешок. Коса была сколота на затылке, девочка вытащила шпильки… её волосы были светлыми… настоящими. Свет белой магии вывел всю краску. Кто бы мог подумать…

– Святую Нинету запомнят черноволосой, – добавила ключница.

– Я не святая!

– Ты – нет. Ты, небось, и не Нинета, а, девочка? Как тебя зовут по-настоящему?

– Нинета, – буркнула Эрна.

– Осторожна, упряма и осторожна, – расхохоталась старушонка. – Как знаешь. Не убегай, иначе останешься без подарка.

Она повернулась к Эрне спиной и шагнула обратно, в сторону Арола, потом остановилась и протянула – откуда только вытащила? – нож. Тот самый.

– Возьми, – сказала Утабио. – Наговоренный ведь.

* * *

Эрна никак не могла решиться. Ждать монахиню было страшно, не ждать – ещё страшнее. Девочку в одежде послушницы вернут в первый же монастырь, ожидая вознаграждения за поимку беглянки – это в лучшем случае. В любой момент можно наткнуться на солдат, а с ними девочке второй раз сталкиваться не хотелось. Брр. Хорошо, если быстро глотку перережут. Ведьма распустила волосы, уколола палец иголкой, заткнутой за воротник монашеского платья, сбросила башмаки и быстро-быстро сплясала между деревьев. Покачнулась – значит, получилось! – отломала от куста ветку и принялась чертить круг. Большой-большой круг, чтобы наверняка. В этом кругу никакая погоня её не найдёт, потеряет и враг, и друг, собаки не отыщут следа… она всё бормотала и бормотала, придумывая все опасности, от которых хотела спрятаться. Круг получился, если честно, совсем не круглый. Но вот он замкнулся – и вовремя. Вдали – очень далеко – послышались голоса. Девочка надела башмаки, кое-как прихватила волосы – некогда заплетать! – и белкой взлетела на разлапистую сосну. Осторожненько перелезла по ней на соседнее дерево, а с него на следующее. Вот ещё немного вырастет, потяжелеет – такой фокус будет не проделать. И так еле ветки выдержали.

Вовремя.

– С чего ты взял, что она здесь? – спросил по-нагбарски грубый голос. Эрна собрала всю свою волю, чтобы не пытаться рассмотреть говорящих. Надо замереть. Её тут нет. И не было никогда. Надо слушать голоса и шаги. Размашистые шаги людей, которые привыкли много ходить. Один башмак слегка хлюпает. Прохудился.

– А куда ей ещё бежать? – ответил второй голос по-хларски. – Я ж тебе растолковал! Спереди город, сзади лагерь. Справа толпа, слева тоже. Только с юго-запада можно проскочить. Если побежала, то только сюда.

– Мы тут всё обошли, – проворчал нагбарец. – Паук сказал, искать мелкую паршивку. Куда эта дрянь могла деться?

Его собеседник смачно сплюнул.

– Чем слушал? Он же сказал, ведьма она. Глаза, небось, отвела.

Ну Виль! Ну удружил!

– Я за ведьмами охотиться не нанимался, – запротестовал нагбарец. – Пусть с ними святоши связываются.

– Уже в штаны наложил! А когда Паук задаром твоего капитана прирезал, о чём ты думал?

– Этот гад запорол бы меня до смерти, – фыркнул нагбарец. – Подумаешь, прогулялся чуток да малышку потискал! Кто ж знал, что её наш капитан обхаживает?

Хларец расхохотался.

– Капитан-то, говорят, на ней жениться собрался. А ты её уже попробовал!

– Было бы что пробовать, – буркнул нагбарец. – Враг с ним, с капитаном, да и с Пауком тоже. Нету девки в лесу, вот режь меня – нету!

– Как скажешь, брат, – спокойно отозвался хларец.

Эрна по звукам поняла, что разбойник – дезертир? – хладнокровно выполнил «просьбу» товарища.

– Эй, девка! – крикнул хларец. – Покажись, не трону!

Девочка сглотнула. Сюда должна прийти сестра Утабио. Почему-то Эрна не сомневалась, что монахиня появится. Справится ли старушка с таким вот бандитом?

И зачем Виль рассказал ему, что она ведьма?

Враг с ним, с Вилем.

Девочка решилась. Она провела пальцем вдоль лезвия ножа и слегка насадилась на остриё. По железу побежала кровь. Её кровь. Ведьма всегда платит кровью. Тихо-тихо, тише ветра она зашептала лезвие. Теперь это совсем-совсем её нож. Он не подведёт, не выпадет из рук, не предаст. Он всегда найдёт добычу.

Она спрятала нож в рукаве, проверила, что тот легко вынимается, но сам не выпадет.

Это же наговоренный нож.

И спрыгнула с дерева.

– Эй! – опасливо и сердито закричал разбойник. Потом увидел её. Эрна догадывалась, как выглядит. Растрёпанная, истощённая от непосильной работы и страха… глаза, небось, ещё больше кажутся… девочка выглянула из-за дерева, притворяясь, что осторожничает.

Разбойник расплылся в неискренней улыбке.

– Иди сюда, маленькая. Ты тут одна?

– Одна, – тихо сказала Эрна. Ей даже не пришлось притворяться, голос её в самом деле дрожал. Освободитель, как она устала! – Кто вы, дяденька?

– Я твой друг, – важно сказал разбойник. Эрна подошла ближе, позволила ему схватить себя за плечо.

– Я вас не знаю, – ответила она.

– Меня послал Паук. Паука ты знаешь?

– Я боюсь пауков! – вскрикнула девочка. Разбойник расхохотался и наконец повернулся так, что ей было несложно…

Удар получился быстрым и точным. Всё как Виль учил. Мама говорила, что убивать – страшно. Эрне страшно не было. Только противно. Она удостоверилась, что разбойник точно умер. Сестра Утабио научила её это определять. Закрыла ему глаза и вытерла нож о его одежду. К горлу подкатила тошнота, но девочка сдержалась. На душе было пусто. Зачем она это сделала? Ради сестры Утабио? Или чтобы не оставлять позади людей, которые знают, кто она такая? Почему бы ни доверял им Виль, Эрна им доверять не собиралась.

* * *

Чуть позже послышались шаги. Девочка их без труда узнала и вышла навстречу. Не стоит старушке знать, что не ошиблась в отношении Эрны.

– Держи, – без объяснений сунула ей в руки пакет ключница. Эрна его развернула. Одежды там не было, только…

– Сестра! – ахнула девочка, забыв обо всём. – Вы… вы сошли с ума! Вы не можете!

В пакете были книги лельфского медика, переведённые на церковный язык.

– Могу, могу, – проворчала старушонка. – На, переоденься.

Девочка безропотно сбросила с себя наряд послушницы и переоделась в серое платье крестьянки. Ключница протянула девочке сумку, набитую лекарственными травами, мазями и даже – Освободитель! – инструментами, которыми пользовались в монастыре.

– Но почему?!

– Потому что ты не дура, – сказала Утабио, потом потрепала девочку по щеке. – Я думала, может, тебе бежать придётся, и подготовилась. Ты умеешь работать, девочка. Книги кому попало не показывай, отберут.

Ещё бы!

– Вы не должны… – произнесла Эрна, а сама прижала подарок к себе. Там было всё! Там были даже заметки самой сестры Утабио! Такой подарок не получал даже король!

– Не твоё дело, девчонка, – проворчала ключница. – Спросила бы лучше, что ты натворила с добрыми людьми.

– А что я натворила? – осторожно спросила девочка.

– Король умер. Его сын ослеп. Сын рыцаря лю Дидье тоже умер. У половины ютанцев руки отсохли. Все только и говорят, что о гневе небесном. Многие в очередь выстроились у нашего лагеря, хотят покаяться. Ты, говорят, самим Заступником была послана прекратить нечестивые злодеяния. Гордишься, а, девочка?